Текст книги "Пророчество для ангела"

Автор книги: Ольга Мяхар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Коул незаметно положил руку на рукоять кинжала и чуть сместился влево, не сводя глаз с капитана.

Тот усмехнулся, отхлебнул еще вина и медленно кивнул.

– Я с тобой, Мася, я с тобой.

Все медленно расслабились, я погасила пульсар, коловший руку, и обнаружила Обормота у себя на коленях.

– Ты что тут делаешь? – Прошипела я, отдирая его когти от своей куртки.

Глотик сглотнул и взглянул на меня своими большими честными гласами с вертикальным зрачком.

– Сижу, тебя защищаю, а то как же ты сама-то, без меня…, вот я и подумал, что тебе нужна защита. – Он уже с любопытством смотрел сторону моей тарелки, шевеля усами.

Я хмыкнула, но не стала его прогонять. А мужчины уже договаривались о плате. Коул большей частью молчал, но не сводил с кэпа изучающего взгляда, под которым тот постоянно ежился.

– Коул.

Он перевел взгляд на меня, и я вновь нырнула в вечный холод его глаз. Сглотнув, я не без усилий вспомнила свой вопрос.

– Коул, пойдем, выйдем, мне надо посмотреть, что творится на улице.

Он нахмурился, но кивнул, и вышел из-за стола, следуя за мной.

Мася крикнул нам, что мы скоро отправляемся на корабль, а потому, чтобы мы далеко не отходили. Я кивнула, не оборачиваясь. Кот остался за столом, так как туда только что доставили рыбу, и он просто не смог оставить ее на поругание людям, как он выразился.

Мы вышли из душной и полутемной таверны, я тут же подставила лицо легкому ветерку, вдыхая запах леса. Коул неслышно подошел сзади и обнял меня за плечи. Руки скользнули дальше, и вот я уже замерла в его объятьях, боясь вдохнуть, чувствуя, как сердце сначала замерло, а потом ухнуло в желудок, забившись в бешеном ритме.

– Коул, – и почему у меня такой хриплый голос?

– Шшшш, не говори ничего, моя шейри. – Тихо шепнул он мне на ухо, обдав щеку теплым дыханием, и уткнулся носом в мои волосы, вдыхая мой запах, прижимая меня к себе все крепче и крепче.

Что-то катится по щеке, я плачу? Да.

– Коул, не надо, – Я с силой вдохнула, сжимая зубы, и попыталась вырваться. Он отпустил легко, не став удерживать, а у меня было такое чувство, будто я только что оторвала себе руку. Я обернулась и вновь окунулась в его глаза, завороженная этой магией, этой силой и той властью, который этот взгляд имел надо мной.

– Ты демон, – слова давались с трудом, язык прилипал к гортани, а сердце почти вырывалось из груди, – Я не могу быть с тобой.

Он криво усмехнулся, провел рукой по моим волосам, я шарахнулась в сторону, чувствуя, как подгибаются ноги.

– Вы правы, миледи, а вам не пара, – он сделал шутовской поклон, а потом развернулся и скрылся в дверях таверны.

Я тихо застонала, оседая на землю, по щекам катились слезы. Ну почему все так? Почему свет и тьма не соединимы, ведь я люблю его, Боже, как я его люблю. Я сидела в пыли и рыдала, как маленькая девочка, уткнувшись носом в колени.

– Ведьма! – Радостно вякнули сзади, и меня грубо схватили и вздернули на ноги.

Я обернулась, и увидела чью-то рожу и еще десяток неподалеку, среди них одна была мне явно знакома. Ну конечно, это же тот самый колдун! Он и сейчас покачивается, почти вися на руках у товарищей.

– Это она, – ткнул он в меня трясущимся с перепою пальцем.

– Дык, на костер значит, – уточнил тот, что справа.

– На костер, на костер, – воодушевились остальные и куда-то меня поволокли, сунув в рот чей-то старый носок. Меня чуть не вырвало от вони и отвращения, но я мужественно сдержалась и даже попыталась колдовать, но тут же почувствовала, что вся моя магия заблокирована. Так, надо же, а этот колдун сильнее, чем я думала, заклинание, блокирующее силу другого мага и на трезвую-то голову далеко не всякому магу удается, а этот и в нынешнем состоянии смог. Нет, я просто балдею, ну почему даже пьяные колдуны, валяющиеся на дороге, доставляют мне столько неприятностей? Я уже не говорю о прочих подобранных мною личностях, типа демонов, великанах в качестве проводников… Даже коты, которых я встречаю, и те говорящие, прям спасу нет, какая у меня необычная жизнь, а главное интересная.

Пока я думала о своей непутевой судьбе, меня уже оттранспортировали на какую-то площадь, где уже собирался народ, правда пока немногочисленный. Меня шустро привязали к какому-то столбу и понапихали у ног охапки сена и дров. Я забеспокоилась, происшествие начинало плохо пахнуть, да и вообще мне тут не нравилось. Рядом со мной поставили чуть качающегося мага, видимо, чтобы он сказал речь. Маг оперся о мое плечо, для равновесия, сумрачно обвел взглядом аудиторию и натужно закашлялся. Я тут же захмелела от запаха перегара.

– Люди, – прочувствованно выкрикнул он, опираясь об меня уже двумя руками, – это ведьма, которая пришла не званной и побила меня в моем доме!

Кто-то тихо захихикал. Маг сообразил, что сказал что-то не то и попытался поправиться.

– То есть, которую я побил в моем доме!

Я закашлялась сквозь кляп, на меня уже смотрели почти сочувственно. Маг тяжело задумался и снова попытался исправить положение.

– То есть, которую я не смог избить в своем доме!

Рыдали уже все, меня даже предложили отвязать, а магу всыпать. Но тут его пнул сзади кто-то из дружков, и он, не удержавшись, брякнулся на землю, тут же отползая подальше. А рядом со мной встал знакомый верзила, который и отнес меня сюда, заявив, что я ведьма.

– Да что тут говорить, это ведьма, которая пришла не званной, испортила волошбой пару домов, в том числе и дом почтенного мага Егая и в довершение всего навела на жителей порчу, которую снимет только ее смерть! – Я возмущенно замычала, категорически не согласная. Но меня опять никто не слушал.

Лица жителей посуровели. Кто-то зажег факел.

– Смерть чертовке, – крикнули в толпе и в меня кинули огонь. Я зажмурилась, под ноги упал горящий сук, и солома тут же занялась, поджигая сухие ветки вокруг меня. Огонь жадно защелкал, подбираясь ближе, я почувствовала тепло переходящее в жар и застонала от бессилия. Неужели опять за мной придет смерть? Так глупо, так смешно умирать на площади от рук простой черни, с грязным носком во рту. Я открыла глаза и огляделась, снизу поднимался жар, который я чувствовала все лучше и лучше. Это конец.

Крик, ярость, звон меча, вынутого из ножен, чавканье и крики боли справа. Я повернула голову и увидела его. Лицо искажено ненавистью, в чертах уже нет ничего человеческого, а за спиной рвут одежду шипастые крылья. Он прорубался сквозь людей, рубя все и всех. Они кричали и пытались увернуться. Ему было все равно. Он шел вперед, как горячий нож идет сквозь масло, а следом шли Мася и суровый капитан, прикрывая Коула с боков. Он вспрыгнул на помост, шагнул в трещащее пламя и одним движением перерубил веревки на моих руках. Его одежда загорелась, но ему было все равно, он схватил меня на руки, поднял над головой и вынес из огня, а потом опустил на пол и склонился над моей тушкой. Я, конечно, изображала глубокий обморок, довольная, что кляп наконец-то вынут и наслаждаясь самим фактом того, как он меня спас. А если меня еще и поцелуют…

Но меня начали довольно сильно трясти.

– Ллин, очнись. Очнись, я сказал!

Нет, вы подумайте, он сказал! Я клацала зубами от тряски, но упорно не открывала глаз. Тогда мне дали пощечину. Не сильно, но я тут же очнулась и залепила ответную качественной шаровой молнией. По его щеке зазмеилась полоска рассеченной кожи, сквозь которую тут же проступила золотистая кровь. Я ахнула, соображая, что наделала, а он просто прижал меня к себе так сильно, что хрустнули ребра. Я захрипела и меня немедленно отпустили, давая возможность вдохнуть, а потом поставили на ноги и куда-то потащили.

– Эй, – крикнула я, болтаясь позади, – куда мы бежим?

Кот, бежавший вообще впереди всех, недовольно обернулся.

– Пока ты там развлекалась, мы уже сторговались и вскоре выплываем, а точнее прямо сейчас, пока жители не очухались и не сообразили отомстить за внеплановую экзекуцию родных и близких.

Я допетрила, что за недавнее представление на нас и вправду могут сильно обидеться, и рванула вперед уже самостоятельно, правда не убирая руку из ладони Коула…, он сам ее отпустил.

Мы взлетели на корабль на пристани, и кэп тут же начал орать команды своим матросам. И уже через пять минут мы отчалили от столь гостеприимного городка и его ненормальных жителей.

Вдали шевелилось облако пыли, видимо это была погоня.

– Мы вовремя отчалили. – Я радостно обернулась к друзьям и поразилась, какими угрюмыми взглядами они на меня уставились.

– Ллин, тебе никто не говорил, что ты одна крупная ходячая неприятность, – задумчиво поинтересовался Коул, рассматривая меня со всех сторон. Я нахмурилась.

– Тебя и на пять минут нельзя одну оставить, тут же куда-нибудь вляпаешься, – поддержал его кот.

– Предатель, – прошипела я и наградила его многообещающим взглядом.

– И что? – Я гордо вздернула нос, – Опять подвесите меня вверх ногами на мачту, чтобы под ногами не путалась?

Коул с Масей заинтересованно переглянулись, я возмутилась окончательно и создала небольшой файербол. Все произошло случайно, и я никого в итоге не задела, но пожар тушили всей командой, которая так красочно выражалась о присутствии женщины на борту, что я струхнула и временно скрылась в каюте капитана, а точнее он сам, сильно злой и весь перемазанный в саже, меня туда засунул. Я решила не нарываться на грубость и даже попыталась всех простить, правда все равно ничего не вышло, так что я довольно быстро махнула рукой на это гиблое дело.

Оглядевшись, моя светлость обнаружила, что сидит на довольно мягком ковре, по краям которого шла причудливая вязь незнакомых мне символов, а в центре изображен толи слон, толи птица. Скорее все-таки птица, так как с крыльями…, но и с хоботом вместо клюва. Напротив двери было приоткрыто небольшое окошко ромбовидной формы. Присмотревшись, я поняла, что при желании вполне смогу из него вылезти. Правда, желания пока не было, ну и не надо. А посередине каюты стоял сильно заляпанный дубовый стол с горкой бананов в центре и кайоли в кувшине. Кстати, эти ягоды мои любимые, надо попробовать. Я запустила руку по локоть в кувшин и засунула себе в рот полную пригоршню свежих пахучих ягод. Возможно, капитан этого не оценит, но если уж меня сюда запихали, то пускай не обижаются! Жуя сочные кайоли, я подошла к окну и высунула наружу свои любопытный нос. Ветер приятно холодил лицо, освежая губы холодными брызгами, внизу резвилась пара эльфинов, которым я тут же помахала рукой, а справа от меня на тонкой перекладине сидел кот. Я ойкнула и протерла глаза. Взгляд кота, и без того насупленный, стал совсем сердитым.

– Ты меня собираешься снимать отсюда, или так и будешь любоваться?

– А как ты сюда забрался?

– Тебе рассказать в подробностях? – Язва, пушистая язва, – Ллин, если я промокну и подхвачу воспаление легких от брызг, которые поднимают эти ненормальные рыбы, то я тебе этого никогда не прошу.

Эльфины обиженно застрекотали и кота обдало водой с ног до головы. Вид у него стал таким жалким и мокрым, что я, кашляя, чтобы не повредить его самолюбие еще больше, кое-как, чуть сама не вывалившись, втащила его в окно, или как там это у моряков называется. Кот был вытертый насухо висевшим неподалеку полотенцем, и укутанный одеялом теперь гордо восседал на постели, ел колбасу, найденную мною в закромах дальнего шкафа и живописал свои приключения. Получалось, что он, рискуя ценной шкуркой, тайком пробирался ко мне в каюту, в которую через дверь его просто никто не пускал, чтобы сообщить, что мы входим в опасную зону действия черной магии. По крайней мере именно так сказал Коулу капитан.

– Молодец, а рядом со мной ты решил быть, так как я единственная ведьма на ближайшие десять миль в округе? – Ласково поинтересовалась я, обдумывая новые сведения.

Кот фыркнул и набил рот колбасой. Что ж, ладно, будем думать. Я подошла к окну и задумчиво посмотрела на сверкающие капли воды на стекле. Невдалеке проплывал поросший лесом берег, который с каждым часом удалялся все дальше и дальше. Магия воды, древняя, как и любая другая магия основанная на силах природы. Может попробовать с ней? Я закрыла глаза и выпрямилась, подняв руки вверх, сомкнув их кончиками пальцев и привстав на цыпочки. Кот сверкал глазами из вороха одеял, внимательно наблюдая за ведьмой.

Я прислушалась к плеску волн, вдохнула запах воды и прошептала первые слова заклинания. В лицо пахнуло свежестью, тиною, знанием. Я зажмурилась крепче, чувствуя, как мокрый воздух вползает в комнату, обнимая меня легкими жгутами водяной пыли, скользя по талии, лаская ноги, касаясь ступней. Заклинание шептали губы, заклинание творило тело, легкими, пока еще неуверенными движениями рук, сплетением пальцев. Я шептала, а ветер усиливался, меня уже обнимал не просто воздух, а его скрученные жгуты. Ветер играл волосами, взметая их вверх и забавляясь с белоснежными прядями. А я уже не шептала, я пела, и тело не стояло, а танцевало, чертя рисунок заклинаний и вдыхая в него жизнь, мою жизнь. Кот зашипел и спрятался под одеяло, недовольный мокрым воздухом и сильным ветром. На небе сгустились тучи, где-то полыхнула молния, и прогремел гром. Дверь с треском отворилась на пороге возникла высокая фигура Коула.

А я танцевала, смеялась и танцевала. Заклинание уже рассказало мне все то, что я хотела узнать, но так жаль было расставаться, жаль было разрывать невидимые цепи и останавливать движения на середине. Мысли становились все легче и невесомей, очертания моей фигуры начали светиться, таять, как тает мираж, но мне было так хорошо, так здорово…

Вспышка света, и передо мной, ломая все нити и связи, неся боль и понимание стоит демон. Я вскрикнула, тело изогнулось в судороге боли… Ты заигралась, ведьма…

А потом все закончилось.

Очнулась я в его объятьях, хватая ртом воздух и пытаясь отключить все болевые рецепторы, которые только можно было найти в моем теле. Немного очухавшись, я кое-как сфокусировала взгляд над трогательно склонившимися надо мной лицами, кот щупал мне нос, волнуясь, что он теплый.

– Я впорядке, – прокаркала я, поудобнее устраиваясь у Коула на коленях и поднимая подбородок над матово-черным крылом, в которое была завернута. – Я узнала, что нас ждет впереди.

– Ты чуть не погибла. – Откуда столько холода в голосе, милый. Я тяжело вздохнула и подняла на него глаза. Он был в ярости, и это еще слабо сказано.

Я не выдержала и отвернулась, продолжая общаться только с Масей, капитаном и котом.

– В паре часов пути от сюда нас ждет что-то большое и сильно голодное в левом рукаве реки.

– Можно обойти по правому, но там сильное сужение, я боюсь посадить корабль на мель.

– Я помогу, – остановила я капитана. Он подумал и кивнул.

– Далее рукава сходятся, но ночью у берегов гибнут корабли от каких-то огоньков, которые перебираются по воздуху на корабль, завладевают телами спящих и убивают остальных. Так мне рассказала река.

– Никто спать не будет, это я тебе гарантирую, что дальше?

– Ничего. Дальше я рассмотреть не успела, или река не хотела говорить, я так и не поняла толком, – морща лоб, я мучительно пыталась вспомнить, но все, на что я натыкалась, это лишь ощущения неземной эйфории и радости, плюс последующая головная боль.

– Ладно, не мучайся, – сжалился, наконец, Мася, выпрямляясь в полный рост и задевая потолок головой. – Пока нам и этого хватит.

– Согласен, я пойду готовить людей. Надо поговорить с боцманом, он раньше ходил по правому рукаву, может чего посоветует. Кот, ты идешь?

Обормот не хотел, но его уволокли насильно. Правда, чтобы не орал, пообещали добыть сметаны. Судя по тому, что крики в коридоре стихли, кот решил обдумать это предложение.

Мы остались наедине с Коулом, я тут же напряглась, ожидая заслуженной выволочки. Но он вдруг встал, держа меня на руках, подошел к постели, уложил меня на кровать и накрыл одеялом, стянув с ног грязные сапоги. Глаза тут же начали смыкаться, и я так и не успела выяснить причину столь странной заботы.

Утро порадовало горячим завтраком на столе в виде жареной рыбки, булки хлеба и стакана воды. Кот уже сидел рядом с тарелкой, выщипывая лапкой хрустящую корочку. Я возмущенно завопила, и… разбудила Коула, который, оказывается, спал неподалеку в огромном кресле.

– Ллин, ты самая натуральная жадина, – обиделся Обормот, грустно наблюдая за тем, как я уписываю еду за обе щеки.

– Угу, мням, мням, уф, Коул, а ты ел?

Коул кивнул, и вышел из каюты. Кот схватился за голову.

– Подумать только, я о ней забочусь, ночей не досыпаю, рискую жизнью и ценным здоровьем над пропастью, а она! Она предлагает поесть даже демону, но только не мне.

– Бывшему.

– Чего?

– Бывшему демону, – ответила я, и отдала остатки рыбы коту, тот тут же ею занялся, – он влюбился в меня, и отрекся от своей сущности, чуть не погиб, но я спасла ему жизнь, с тех пор мы не разлучались, пока…

– Пока ты не померла, – подсказал кот, задумчиво ковыряясь косточкой в зубах.

– Да, пока я не погибла, хотя я так и не поняла, как я умудрилась воскреснуть.

– И не ты одна. Твой ручной ящер до сих пор сторожит тебя каждую ночь, буквально глаз не спускает, видимо боится, что ты исчезнешь, – сообщил кот, и принюхался.

– А чем это тут пахнет?

Я его не слышала, мне было не до него. Каждую ночь. А я-то удивлялась, почему первое, что я вижу по утрам, это его глаза: синие-синие, как лед, как море.

– Горим, – пискнул кот, теребя меня за штанину.

А когда он улыбается, у него на щеке…

– Горим!!!

– Все, я услышала, где пожар?

Я схватила кота и уставилась на него, полная внимания. Он ткнул лапкой под дверь, из-под которой и впрямь сочилась небольшая струйка дыма. Я ахнула, рванулась к двери и выскочила на палубу, оглядываясь по сторонам. хнула, ма. Я рванулась к двери, Мы не горели, просто какой-то матрос развел на палубе небольшой костерок, прямо на листе металла, и что-то в него кидал, выкрикивая непонятные слова дурным голосом. От костра шел сине-бело-фиолетовый дым, а вопли буквально резали слух. Вся команда собралась вокруг в почтительном молчании, боясь чихнуть не к месту. У Маси вид был особенно печальный, так как он удостоился чести держать поднос с порошками шамана, или кто он там, сидя на корточках рядом с ним. От дыма лицо его закоптилось, а визги шамана вызывали нервный тик. Я пробралась к кэпу и поинтересовалась у него о цели этого представления.

– Буяр просит Гроа послать нам попутный ветер и убить всех чудовищ на пути, а так же убрать мели и подводные камни. – Тихо прошептал он мне на ухо.

Я представила несчастного Гроа, который чистит небо, бегает по реке, мутузя всех встречных чудовищ, а потом еще и раскапывает лопатой мели, вытаскивая на горбу камни, которые могут стать препятствием для нашего корабля, и тихо захихикала. На меня тут же зашикали со всех сторон, а шаман еще и кинул каким-то порошочком, толи случайно, толи очищая от скверны. Гм, куртку придется стирать, нафига мне такое розовое пятно на груди.

Дым защипал нос, и я закашлялась. Какая мерзость. Я уже было совсем решила пойти поискать Коула или кота, которых здесь что-то не было видно, но тут шаман громко завизжал, травмируя мои нежные уши, потом замер и вдруг ткнул корявым пальцем прямо в мою сторону, причем с закрытыми глазами! Вокруг моей особы тут же образовалось куча свободного пространства. Я беспокойно заозиралась, предчувствуя недоброе.

– Жертва, – рявкнул шаман и открыл глаза. Хм, а ведь он слепой.

– Жертва, – тихо подхватили матросы, как-то нехорошо поглядывая в мою сторону.

– Фигу вам, я мимо проходила, – обиделась я и попыталась смыться, но мне преградили путь пять дюжих матросов, а магии после вчерашнего было очень мало, да и кольцо почти разрядилось.

– Ты удостоена великой чести, – сообщил мне кэп, пряча глаза, – ты будешь принесена в жертву Гроа, и он пощадит всех нас.

Класс, всю жизнь мечтала вот так сдохнуть, а ведь ребята не шутят. Я начала медленно отступать.

– Вы так уверены, что я спокойно дам принести себя в жертву кому-то там и радостно пойду топиться? – наивно уточнила я. Судя по выражению их лиц, именно так они и считали.

Внезапно я увидела Коула, который шел по направлению ко мне с ну очень заспанным и взъерошенным видом. Все правильно, милый, пока ты спал я опять умудрилась во что-то вляпаться. Он подошел ко мне сквозь строй матросов, даже не заметив особо возмущающихся, и встал между мной и командой.

– Она моя. – Тихо и жестко, все резко задумались о перспективах драки с Коулом. А потом он еще и развернул свои крылышки, трансформируясь из обычного (хм) человека в матерого демона, и пол команды уже активно уговаривала шамана поменять меня на козленка, блеющего в трюме как раз на такой случай. Но старик уперся и упрямо тыкал пальцем в мою сторону, повторяя как заведенный: «жертва». Я оценила, прониклась и помахала ему ручкой, чувствуя себя как никогда надежно. А тут еще и из трюма вылез что-то жующий Мася, сначала сильно засмущался, увидав повара, до которого наконец дошло кто ворует провиант в таких количествах, что даже крысы бы сдохли от переедания, увидел меня, застывшего, как изваяние, Коула, все оценил и встал рядом. Я окончательно успокоилась и послала матросам воздушный поцелуй. Кэп отошел к рулю, вообще делая вид, что он здесь ни при чем.

– Жертва, – обижено заорал шаман и опять ткнул в меня. Может, его заело?

Тут от обшей группы к нам подошел один из матросов, хмуро оглядел стройные ряды и попытался все объяснить.

– Отдайте нам ее, вы нарушаете традиции, без жертвы не будет удачи на воде и мы не дойдем до конца пути.

– Нет, – Коул как всегда лаконичен.

– Мы отобьем ее силой.

Неудачный аргумент. Бултых за бортом возвестил о конце мирных переговоров, матросы замерли, а потом бросились вперед всем скопом.

– Коул, Мася, без клинков, – крикнула я, опасаясь кровопролития.

Матросов было много, слишком много, чтобы остановить их всех, так что вскоре ко мне пробился первый из них со сломанным носом, тремя выбитыми зубами и радостной улыбкой. Я узнала работу Маси и добавила бедолаге. Кто сказал, что ведьм не учат драться на руках? Удар правой ногой с разворота в прыжке, и вот уже второй матрос летит за борт. Следующие двое лишились остатков зубов и бодро полетели вслед за товарищами.

– Полундра, – крикнул кот откуда-то сверху и сиганул на голову подкрадывающегося сзади, тот взвыл и забегал по палубе, сбивая своих же и пытаясь отлепить от лица и головы разбушевавшегося Обормота. А я встретила еще одного матросика, правда на пол он сполз сам, без моего участия, уже получив от ребят.

Все смешалось, мы втроем метались по палубе, получая и раздавая удары, кот скакал на голове у матроса, а капитан курил у руля. Я даже запустила в центр толчеи пару слабых пульсаров, усиливая общую суматоху. Поджечь – никого не подожгла, но матросы явно струхнули, вспомнив, что я еще и ведьма. Но вдруг меня схватили сзади грубые руки, а горло укололо что-то холодное и острое.

– Остановитесь, или я зарежу девчонку, – рявкнули над ухом, обдав запахом перегара и чеснока. Я усиленно закашлялась, напоролась на нож и почувствовала, как по подбородку потекла горячая капля крови.

Коул замер, опустив руки, Мася врезал для профилактики еще одному особо настойчивому, а потом отряхнул волосатые руки и встал рядом с ним, с любопытством разглядывая находчивого пирата.

– Если ты ее убьешь – ты труп. – просветил его Коул.

Я поверила, и мне стало неуютно от его взгляда, такое ощущение, что и впрямь убьет и не почешется. Тут же сильно зачесался нос и, пока радостный колдун пробирался к месту действия, уже вопя наговор жертвоприношения на ходу, я чихнула. Голова дернулась, отточенная сталь вспорола плоть, погружаясь в горло. Я захрипела и стала оседать, пытаясь вдохнуть и не захлебнуться хлынувшей кровью. Коул бросился вперед, и что-то сделал с тем, кто схватил меня. Я услышала крик и громкий хруст, а потом повисла на руках Коула.

Я вглядывалась в его лицо, напуганная и совершенно беспомощная. Последнюю магию я потратила на недавние файерболы и теперь умирала.

– Тише девочка, тише, я не дам тебе погибнуть, – прошептал он, заглядывая в мои глаза, а потом наклонился к горлу и… впился зубами в края раны.

Так, в глазах темно, я умираю, а этот гад не нашел другого момента, чтобы всласть попить моей кровушки?! Я булькнула и попыталась отодвинуться, чувствуя нарастающее жжение на шее, но его объятья тут же стали напоминать стальные тиски, куда там мне слабой и беспомощной. Ну и ладно, помру так. Я тяжело вздохнула и… подождите…, я вздохнула… Я могу дышать?! Я дышу!! Умирать я тут же передумала, а вскоре заметила, что в голове начинает проясняться, а в теле нарастает странная легкость. Ишь, присосался, небось, давно хотел. Я пошевелилась.

– Коул, достаточно, хватит меня пить, тут люди кругом смотрят.

Демон поперхнулся и закашлялся, наконец-то отлипая от моей шеи. Его перемазанная кровью клыкастая физиономия произвела неизгладимое впечатление не только на меня, но и на всю команду. Кто-то перекрестился, а матросы, уже почти залезшие на борт, встретившись с ним взглядом, тут же передумали, и пока просто повисли на перилах, готовясь, если что, опять сигануть в воду. Вперед протолкался шаман и ошарашено замер перед нами. Ему тут же уделили максимум внимания. Он осторожно заозирался и по сумрачным лицам команды понял, что если продолжит выпендриваться, то его сегодня побьют. Гордо выпрямившись и опять сунув мне под нос свой корявый палец, он громко выкрикнул:

– Жертва принята!

Все вздохнули с облегчением и тут же начали расходиться, не задерживаясь возле нашей тесной кампании. Подошел прихрамывающий кот и забрался мне на колени, устало вылизывая переднюю лапку.

– Молодец, подруга, я так и знал, что твое призвание разрешать конфликты самыми неожиданными способами нас не подведет, – заявил он мне и свернулся клубочком, видимо приготавливаясь ко сну.

– Ну, ты и хам. – Я вытолкала наглеца с колен и попыталась встать.

Ноги держали крепко, но я все равно театрально вскрикнула и осела… угу, в объятья Коула, который заботливо понес меня в каюту на руках… класс! Кот шел следом и громко выражал свое недовольство Масе, а потом тоже споткнулся, и добрый Мася тоже отнес его на руках… ко мне в кровать. Я попробовала было возмутиться, но меня пристыдили, напомнили о его героическом поведении и заткнули рот куском жареной курицы. Пришлось жевать, а потом еще и делиться ею с Обормотом, который геройски подполз ко мне на запах мяса, хромая почему-то уже на другую лапу. Вместе мы справились с едой довольно быстро, а потом я опять уснула. Как известно, магическое истощение хорошо лечится здоровым крепким сном. Магия легко просачивается сквозь расслабленное тело, задерживаясь как раз в нужных местах. Кот храпел под боком, заняв своей тушей почти всю кровать и оттеснив меня к стенке. От его шубки исходило приятное тепло, и я сонно подумала, что он очень напоминает грелку, с чем и уснула.

Проснулась я ранним утром от громких криков на палубе. Сонно приподнявшись и обнаружив отсутствие кота, я прислушалась. Там матерились, причем сильно и, похоже, всей командой. Изредка я улавливала свое имя, но в таких оборотах, что уши вяли на корню. Тут в дверь чем-то грохнули, я подпрыгнула и кубарем скатилась с кровати.

– Пусти меня к ней Мася, я ее еще разок в жертву принесу… такую! – По голосу я узнала капитана, оравшего все, что он думал в мой адрес.

Так, надо подумать, что конкретно я успела натворить за столь короткое время. Может, я страдаю лунатизмом и вылезла ночью на палубу, где… ну, к примеру, спилила мачту, или порвала паруса. Представив себя, спящую с пилой и ножницами в руках, лазящую с гнусным хихиканьем по кораблю, я сильно засомневалась в своем психическом здоровье. Из горла вырвался смешок.

– Она еще и ржет, – взревела дверь и завибрировала от следующего удара, – пусти, Мася, я тут капитан, или кто?! Это вообще моя каюта. Мася!

– Нет. – Коротко и ясно, я умилилась, как меня все-таки любят, вон даже ночью караулят. – Коул велел ее не выпускать, пока он не разрешит.

Эээээ…, чего?! Меня что, тут заперли? Я обалдело стояла посреди комнаты в одних подштанниках (кстати надо еще выяснить, кто это меня так неприлично раздел, и залепить этому кому-то в глаз), и туго соображала, все более и более возмущенно глядя на дверь. Ах, он распорядился! Ах он сказал! Ну козел, щас ты у меня получишь! Убью…

Капитан взревел белугой, но тут в дверь грохнуло с другой стороны, и она рухнула с петель на Масю. Тот откинул ее в сторону и вместе с капитаном удивленно осмотрел меня: я стояла, закутанная по пояс в простыню, с всклоченными после сна волосами и ярко горящими зелеными ведьмовскими глазами. У меня было такое выражение лица, что пропустили сразу. Это правильно.

Я взлетела на палубу, от меня шарахнулись матросы, которые столпились неподалеку от входа, интересуясь событиями. А события развивались. Я огляделась и тут же его увидела. Коул, нахмурившись, шел ко мне. Иди, иди, будет больно. Разряд, вспышка, и сильный грохот. Воздух сжался до плотности камня и шарахнул ему в грудь. Коула смело с пути, послышался плеск за бортом. Я довольно отряхнула руки, и, пошатываясь, пошла посмотреть что происходит за бортом, а то еще утонет – спасай его потом. Какой-то матросик, впечатленный размером истерики, предложил мне руку, которую я радостно приняла, опершись на нее всем своим весом. Матрос крякнул, но выстоял, и даже отволок к перилам, где и оставил. Я наклонилась вниз…, и ничего не увидела. Поверхность воды была ровной и почти спокойной. Я заволновалась.

– Коул. – Жалобный крик не принес результатов.

Утопила. Кошмар! Я наклонилась еще ниже, почти свесившись вниз, тут перед носом мелькнула черная когтистая рука и схватила меня за шкирку. Я пискнула и рухнула в воду, подняв тучу брызг.

Все были довольны, команда столпился у правого борта, радостно хохоча и делясь впечатлениями. Я вынырнула вся мокрая и недоумевающая. Вода – ледяная. Подняв голову, я увидела демона, который уцепился когтями рук и ног за доски борта, помогая себе шипами крыльев, и весело мне улыбался. Я тоже улыбнулась, не в силах на него злиться: еще секунду назад я думала, что убила его и сейчас просто радовалась тому, что он жив. Коул осторожно спрыгнул вниз, и я с удивлением увидела, что вода доходит ему только до пояса. Подплыв поближе и уцепившись за протянутую руку, я наконец сообразила, что корабль нашел-таки дном небольшую мель, на которую и встал.

– Эй ты, ведьма, ну-ка поднимай свою прелестную задницу на борт и как хошь колдуй, но сними мое корыто с мели.

Кот, сидевший неподалеку от капитана с перемазанной в сметане мордочкой захихикал. Я надулась и позволила Коулу поднять меня на борт. С его когтями и шипами у него это получалось гораздо лучше, чем вышло бы у меня. Обнимать его за шею было необыкновенно приятно, сопя при этом в ухо… Но все хорошее когда-нибудь кончается, и вскоре я уже стояла на палубе под выжидающим взглядом капитана, вся такая мокрая и несчастная.