Текст книги "Пророчество для ангела"

Автор книги: Ольга Мяхар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Как ты?

Этот вопрос становится традиционным. Я улыбнулась и взяла его под руку.

– Хорошо, мне явился ангел в пламени и сказал, чтобы я продолжала свой путь. Желательно в одиночестве.

– Не дождешься, – насупился кот.

– Я так и знала. – Улыбка не прошено скользнула на лицо, – А теперь пойдемте, мне еще хочется заглянуть на местный рынок.

Кот радостно согласился и оставшуюся часть дня мы провели, копаясь кто в чем: я в шмотках и магических амулетах, а Коул с котом рылись во всяких железках просто потому, что у кота прорезалась аллергия на шмотки. В итоге я приобрела красивый амулетик в виде круглого каплеобразного камешка янтаря, замечательно аккумулирующего магическую энергию и подвешенного на черный кожаный шнурок. Он был необычного белого цвета и замечательно сочетался с моими белыми, как молоко волосами. Коул же приобрел еще один кинжал.

Мне пару раз померещился священник, следивший у храма за Коулом, но я решила не тормошить друзей по пустякам. Тем более, что черную фигуру я видела все время лишь мельком и не могла быть точно уверена, что это один и тот же священник.

Лишь когда солнце уже клонилось к закату, мы подошли к таверне, довольные и очень голодные. Я тут же заказала всего и побольше, и мы заняли столик у стены. Разношерстные посетители только начали подтягиваться в таверну, к вечеру тут наверняка будет шумно. А пока сидели пара гномов и какой-то крестьянин, напившийся то ли с горя, то ли с радости.

Поев, я решила подняться наверх, чтобы переодеться: мы решили погулять у фонтанов вечером. Кот увязался за мной, и я уже строила планы, как бы его потихоньку запереть в комнате, а то он мне всю романтику погубит. А так: ночь, тишина, луна на черном небосводе перемигивающимся бриллиантами звезд, и мы с Коулом идем под ручку по главной площади. Я совсем размечталась, и чуть не споткнулась на верхней ступеньке лестницы. Но тут снизу донесся грохот и чей-то визгливый голос проорал: "Держите демона!".

Я подошла к перилам и с интересом через них перегнулась, разглядывая обстановку в зале. В дверном проеме стояло пятеро стражей и четыре стихийных мага в длинных, до пола мантиях. У каждой мантии был свои цвет: алый, видимо изображавший магию огня, коричневый – земли, синий – воды и голубой – цвет магии воздуха. Орал священник в черном балахоне, похоже тот самый, которого я видела на рынке, при этом он еще и тыкал пальцем в… Коула? Я удивленно посмотрела на воина и увидела, что он медленно поднялся из-за стола и выступил вперед.

Какая глупая ошибка, ну ничего, сейчас они во всем разберутся, жаль только, что поход к фонтанам задерживается. Я сжала в руках шершавый пульсар, решив вмешаться, если ситуация станет критической.

Четыре мага рассредоточились по четырем сторонам от замершего в центре Коула и подняли свои посохи с камнями соответствующих цветов в навершии. Я усмехнулась: магия ему не страшна. Священник поднял вверх висящий на шее крест и что-то проорал, одновременно из наверший посохов вырвались четыре яркие молнии и, сверкнув в полумраке таверны, устремились к кресту, врезавшись в него с треском и звоном. Священник покачнулся, но устоял. Тут крест ярко вспыхнул зеленым светом и еще одна ветвистая молния ударила в грудь Коулу. Все произошло так быстро, что я не успела среагировать. Коул покачнулся и… очертания его фигуры под черным плащом поплыли, меняясь и колеблясь так, будто он весь был окутан туманной дымкой. Он вздрогнул и покачнулся, сделав шаг назад. А молния все била и била по его груди, шипя и щелкая ветвящимися концами. Я резко перепрыгнула через перила на пол первого этажа, присела, гася силу удара, и бросилась к напарнику, на ходу формируя прозрачный двусторонний шит. Я врезалась в него, прикрывая своей волошбой, и мы оба упали на пол, сцепившись в объятьях. Священник взвыл, крест ярко вспыхнул и расплавился в его руках, оставляя волдыри и слезающую кожу. Колдуны прекратили колдовать, наступил полумрак и тишина, нарушаемая лишь слабыми всхлипами скорчившегося на полу священника. Я с трудом поднялась, меня шатало, из носа текла кровь.

– По какому праву ты вмешалась, ведьма?!

Я обернулась к магу воздуха и оскалилась в улыбке.

– Он. Мой. Друг. – Тихо и четко, чтобы дошло до каждого.

– Ты дружишь с демоном? – Легкая усмешка и сквозящее в тоне явное превосходство мастера над ученицей.

Ну, мы еще посмотрим кто тут ученица.

– Он не демон, он человек.

– Ты так в этом уверена? Тогда обернись, и повтори то, что только что сказала.

Я пожала плечами и обернулась.

Сердце остановилось, а потом оттаяно забилось о ребра, еще не веря, но уже понимая.

Коул медленно поднялся с пола, на котором валялся сброшенный плащ и так же медленно расправил большие кожистые крылья черного, как его кожа цвета. Он не смотрел на меня, его глаза прикрывала отросшая челка, а из-под верхней губы виднелись кончики двух белоснежных клыков. Но не это главное. Он стал чуть ли не в два раза больше, одежда трещала по швам, сползая ошметками с плеч, а пальцы рук и ног украшали длинные черные когти, очень острые на вид. Я замерла, не зная что мне делать, что сказать и как проснуться. Он, наконец, поднял голову и я поняла, что цвет его глаз остался прежним – голубым. Только теперь не было ни зрачка, ни белка, а только спокойная голубизна замерзшего моря. Это было все, что я увидела.

– Зачем? – Какой у меня хриплый голос. Как больно и пусто в груди, будто вырвали сердце.

– Прости. – Тихо, так тихо, лишь на пределе слышимости.

– Ты соврал! – Я крикнула это ему в лицо, с ужасом чувствуя подступающие слезы, и понимая, что не врал, а просто молчал кое о чем, например о том, что является высшей нежитью! – А как же наша прогулка под луной? – Но тут до меня дошло, что я мелю полную чепуху, и я бросилась наверх по ступеням.

– Ллин!

Не оборачиваться, ни за что не оборачиваться, но я обернулась. И увидела в его глазах такую тоску, что захотелось удавиться, умереть и снова забыть, забыть, забыть!…

Но память, будто издеваясь, уже возвращалась толчками, заставляя кружиться голову, и сползать меня по стене на ступени, прижимаясь к ней спиной.

Отныне ты воин, защищающий свет, оберегающий жизнь. Ты будешь нести Надежду, ты станешь вести за собой армии и побеждать смерть везде, где бы ее ни встретила. Клянешься ли ты служить Господу нашему отныне и вовеки веков?

– Клянусь

– Клянешься ли хранить и оберегать жизнь, выполняя ее просьбы и желания?

– Клянусь

– Клянешься ли истреблять нежить везде на своем пути и отдать жизнь свою, защищая живых?

– Клянусь.

– Встань, и иди, ангел смертных, принцесса Нейллин, последняя из рода шейер.

Я застонала, пытаясь забыться, потерять сознание, хоть как-то остановить поток воспоминаний. И не могла.

Боль окружает со всех сторон, вгрызается в душу, причиняет жуткие мучения. Он демон, я погубила демона, и сейчас я вишу на карнизе над пропастью, наполненной лавой, которая обжигает жаром ноги. А он склонился над трещиной и протягивает мне руку, крича и умоляя, что бы я за нее схватилась. Я подняла голову и взглянула в безумно любимые голубые глаза без белков.

Я должна выполнить миссию и закрыть проход.

Но я не могу.

Сердце похоже сейчас разорвется от боли. Господи, прости меня, но я не могу! Слишком больно вновь идти рядом с ним, говорить с ним и спорить, прижиматься к нему, и целовать. Я не смогу! В конце концов я тоже человек.

Рука разжалась легко. И я стала падать все ниже и ниже, до последнего глядя в эти глаза, наполненные болью и отчаянием.

Прощай.

Я сидела на лестнице и плакала навзрыд. Меня трясло, но я все вспомнила.

Мне дали вторую жизнь, второй шанс, забрав память. Я сама так захотела.

Но он снова нашел меня, и воспоминания вернулись. Боже, как больно внутри, как больно! Вдруг я почувствовала теплый шершавый язычок, который слизывал соленые слезы с моих щек. На коленях сидел Обормот, прижимаясь ко мне и тихо мурча. Я обняла его и зарылась лицом в мягкую серую шерстку, все еще тихо всхлипывая.

Часть 2

– Где он?

– Его увели маги, они надели на него что-то вроде золотых наручников. Он даже не сопротивлялся, все на тебя смотрел и шевелил губами, а потом его увели куда-то.

– Солнечные наручники. Они поглощают почти все силы, в них невозможно колдовать.

Обормот потерся о мою щеку мордочкой, а потом чихнул.

– Не переживай, ну подумаешь демон, ну и что? Зато он тебя любит, этого только слепой не заметит, а я пока еще зрячий.

Я вздохнула.

– Я знаю, но ты не понимаешь! Я воин света, я спасаю жизни и убиваю нечисть.

Котик сочувственно покрутил лапкой у виска.

– Я, конечно, понимаю, что у тебя шок и все такое. Но это не повод, что бы сходить с ума и страдать манией величия.

Я фыркнула.

– Что ты понимаешь, ушастик, я серьезно! Меня когда-то призвал на служение ангел, и с тех пор я состою на службе света, обладая жизнью длинною в вечность и хорошими способностями к колдовству.

– Я с тобой, как с сумасшедшей спорить не буду. Ангел, так ангел, призвал, так призвал, мне то что, – я нахмурилась, меня явно не воспринимали всерьез.

– Ты мне лучше вот что скажи. Что мы будем делать дальше? Пойдем Коула выручать или нет, а то я слышал, что на рассвете он умрет.

– Он демон, – резко ответила я, вставая со ступеней, – и он умрет, как и положено нечисти. А утром мы отправляемся дальше!

Ровно через час я стояла на улице, расспрашивая трактирщика как пройти к тюремной башне. Кот сидел рядом и сверял маршрут с где-то раздобытой картой. Светила полная луна, горели яркие звезды, только вот гуляла я не с любимым человеком, а с котом по кличке Обормот.

– Так, теперь на право, вон в ту подворотню, так мы срежем часть пути.

Я с сомнением покосилась на темный вход под арку, но потом решила не спорить. Прошептав пару формул, я зажгла пульсары – по одному в каждой руке, и активировала ночное зрение. Стало видно, не то чтобы отлично, но теперь по крайней мере я не запнусь. Котик храбро жался к моим ногам, явно не рассчитывая на удачу. Справа что-то резко метнулось по направлению ко мне и я рефлекторно запустила в это нечто пульсаром. Оно взвыло, рухнуло и уползло обратно, кот мгновенно взобрался ко мне не руки, поцарапав за ногу. Я прошипела все, что о нем думаю, но покорно понесла пушистика дальше.

Вскоре подворотня кончилась и мы снова увидели яркий лунный свет. На нас покосился удивленный пьянчужка, ползущий мимо по своим делам, но приставать не стал.

– Куда дальше?

– А никуда, вон она, башня, впереди. За тем домом со странной крышей.

Крыша у дома и впрямь была странная – плоская, а не покатая, как у всех. Но за ней хорошо виднелась высокая каменная громада тюрьмы. Я пошла вперед, бросив на землю тяжелого Обормота. Было куча возмущений, но я приложила палец к губам и он недовольно заткнулся и бобежал следом. Когда мы подошли ближе, я заметила двоих стражников, дежуривших у входа.

– Ты отвлечешь стражу от входа, а я проберусь внутрь и найду его.

– Хорошо, но как ты найдешь нужную камеру?

Я обернулась к коту и сверкнула глазами.

– Я найду, будь уверен.

Обормот пожал плечами и согласился с моим сильно расплывчатым и бредовым планом. Я была ему за это благодарна, так как с тех пор, как вышла на улицу и пошла в сторону башни, мои мозги полностью отключились вместе с инстинктом самосохранения. Голос разума, давно и громко что-то вопивший в моей голове, наконец плюнул на неблагодарную меня, собрал вещи и смылся, оставив хозяйку на произвол судьбы. Гм… я была только рада.

Кот тихо начал красться по направлению к стражникам, распластавшись по земле, словно беременная черепаха. Стражники с интересом за ним наблюдали, заметив почти сразу. Еще бы, он так пыхтел, что даже мне стало ясно – затея провалилась. Но все же котик мужественно и упорно прополз пол пути, потом тихо ругаясь нашел что-то у себя на шее, радостно вскрикнул, и тут же встал. Мы все с интересом на него смотрели.

– Бу! – Кот направил на солдат свою серебряную мышку и угрожающе застыл, слегка покачиваясь на задних лапках.

Никто не умер и не забился в коликах, а я громко ругалась шепотом, сидя в своем укрытии.

– Гляди, Корг, кот с крыльями поймал мышку и принес ее нам. Надо взять, пушистик явно старался, вон как его шатает.

– Тебе надо, ты и бери, – проворчал Корг и отхлебнул еще глоток из полупустой фляги.

– Эй, давай не жадничай, бог велел делиться, а ну дай сюда, – и драгоценный напиток с бульканьем полился во второе горло.

– Хорошо сидим.

– А то.

Котик наконец понял, что его никто не воспринимает всерьез и сердито засопел. А потом размахнулся и бросил мышку на землю. Что-то вспыхнуло, и тут же погасло. Я замерла, не решаясь открыть полуослепшие глаза. От дверей тюрьмы раздался тонкий писк.

Выглянув из-за угла, я увидела кота, валяющийся радом браслет и двух толстых мышей на ступенях башни, снующих среди каких-то тряпок.

– Мда, ну ты даешь.

Я подошла к находящемуся в ступоре коту и, подняв с мостовой, покрутила в руках серебряный браслетик. Мышка как мышка, только камешки глаз мерцают как живые. Подумав, я повесила браслет обратно на шею Обормоту.

– Молодец, а теперь сиди здесь и жди меня, дальше ты мне не помощник.

– Ллин, – слабо заголосил он, начиная приходить в себя. Я на глаз оценила размеры будущей истерики и позорно сбежала через выбитую пульсаром дверь в недра тюремной башни.

Внутри было темно и влажно, но для меня это не было проблемой. Магическое зрение все еще действовало, и я могла видеть даже в кромешной темноте. Меня вел нюх. Я вдыхала старый заплесневелый воздух и ловила чуть заметный запах того, чье имя я клялась забыть. Я не использовала волшебство, но необъяснимым способом могла его чуять даже сквозь толщу камня подземельных стен.

Пройдя по коридору, я обходила камеры со спящими или скулящими пленниками. В одной из них кто-то пел прекрасным нежным голосом песню без слов. Красиво. Но я не остановилась, даже не замедлила шаг. Потом, все потом, а сейчас мне нужен он. Коридор, извиваясь, словно кольца змеи, привел меня к ступеням лестницы, уходящей вверх. Правильно, церковь поместила его как можно дальше от земли, ближе к небесам. Я хмыкнула, вспугнув пробегающего таракана. Такого как он это нисколько не ослабит, ему по сути все равно где быть. Ступени скользили под подошвами сапог, влажно чавкая наростами бурого мха, который рос везде, где был камень, и где человек не заботился о его очистке, поднимаясь все выше и выше. Сердце ускорило ритм, поворот, еще поворот, запахи сводили с ума, заставляя трепетать ноздри и ускорять шаг. Поворот, еще поворот. Стражники, двое. Я зарычала низким утробным рыком, заставляя их отступить от неожиданности и обнажить мечи. Пелена перед глазами, не помню, ничего не помню. На руках и губах кровь, позади кто-то стонет. Не важно, уже совсем близко. Еще стража много. Я щерюсь в зверином оскале, сгибаю дугой спину, пальцы скрючены. Прыжок. И боль, визг, смерть режут по ушам. Но я прошла этот пролет. Прошла следующий. Меня догоняют, но пока они еще слишком далеко.

Дверь, та самая дверь. Я бьюсь о нее плечом, успевая зачем-то бросить оба пульсара двумя руками: один в стражников, и пламя изломанной молнии сметает их обратно на ступени, а другой в дверь, в препятствие, которое разлетается щепками, больше не мешая мне.

Я вхожу внутрь.

Цепи, на ногах, руках и шее. Все они вбиты в стену, он висит на них. Голова поднята, повсюду кровь а глаза ищут мой взгляд.

– Ты пришла, – шепчут разбитые в кровь губы.

Я вздрагиваю и подхожу к нему, окунаю свою душу в эту бесконечную голубизну и… вспоминаю все.

Я стояла посреди камеры, дрожащая, вся в крови и в копоти. На лестнице кто-то стонал, наверное, стража. А Коул стоял передо мной, удерживаемый золотом цепей.

Он молчал.

Блин, я ничего не помню! Так, это уже становится закономерностью. Быстрыми взмахами рук я срезаю с него цепи, отдавая последние крупицы магии и разворачиваюсь к выходу, зная, что пора сматываться.

Обратный путь запомнился как куча ступеней, какой-то коридор и выломанная полусожженная дверь, валяющаяся у выхода. Коул бежал следом, придерживая рукой на половину разорванное правое крыло. Я скрипнула зубами, но ничего не могла сделать, магия кончилась. Ко мне подскочил Обормот.

– Сматываемся, тут скоро будет вся местная компания магов с кучей стражей на закуску.

– Надо выбираться из города, – Коул дышал тяжело, но стоял на ногах вполне уверенно.

Я кивнула.

– Мы пойдем к башне колдуна, возможно, он поможет.

– Интересно, почему и колдун и тюрьма находятся в башнях, – успел удивиться кот, пока я не сграбастала его в охапку и побежала прочь от разгромленной тюрьмы.

Это была сумасшедшая ночь. Мы бежали по темным улицам ночного города, шарахаясь от патрулей стражи и ныряя в темные ниши. Обормот уверял, что прекрасно запомнил дорогу, но вел нас Коул. У меня перед глазами мелькали мушки от магического истощения, но я пока держалась, радуясь, что кота несет тоже Коул. Я бы не смогла, а на своих коротких лапках он за нами просто бы не успел. Коул периодически оглядывался, обеспокоено всматриваясь в мое измученное лицо, но я не собиралась сдаваться.

К башне мы подбежали совсем запыхавшиеся, и дверь снова рухнула с петель. Я грустно взглянула на свой кулак и тяжело вздохнула.

– Кто там?

Старческий визг не излучал ни грамма симпатии.

– Это мы, ваши ночные кошмары, – провыл кот и немедленно получил от меня по уху.

Старичок тут же скатился с лестницы, держа в правой руке пульсар, отливающий нездоровой желтизной, а в левой – лопату.

– А лопата за чем? – Снова влез пушистик, с ужасом разглядывая древний инструмент, – Вы нас чего, закопать хотите?

Маг смутился и спрятал раритет за спину.

– Да вы заходите, я тут просто услышал, что мне опять выломали дверь, ну вот и прихватил, что под руку попалось.

Кот слез с рук Коула, который тут же занялся многострадальной дверью, и пошел к магу. Я перехватила его за хвост, терпеть его выкрутасы было некогда.

– Нам нужен проводник и портал за город немедленно. Энергия на портал, как я поняла, у вас есть, – и я красноречиво покосилась на все еще желтеющий пульсар.

Старичок еще больше смутился и втянул его в руку. Тут лестница закачалась, заходила ходуном, и нам явилась нижняя половина Маси, сжимающего какой-то мешок в больших руках. В только что поставленную на место дверь активно застучали, крича что-то о законе, кострах и колдунах. Маг взъерошился, встопорщил куцую бороденку и взмахнул руками, проорав что-то в ответ. Воздух перед ним мягко засветился и часть его расплавилась и потекла к краям все расширяющейся дырки, зависшей в полуметре от пола. Там было темно, пусто, и оттуда дул холодный ветер. Я поежилась и первая шагнула к краю. Но тут меня перехватили, мягко отодвинули в сторону, и мимо промелькнула тень, которая первой вошла в портал, оживив его своим теплом.

– Коул, – тихо, чтобы никто не услышал, шепнули губы. И я коснулась тонкой грани двух соединенных пространств.

– Мася, – Вскрикнул колдун и повис на великане, пытаясь обнять необъятное.

Мася улыбнулся, ласково и немного неуклюже потрепал его по голове, а потом осторожно отстранил.

– Я скоро вернусь, не бойся за меня.

– Да, да, возвращайся, пока, – растерянно бормотал колдун, глядя на то, как его фигура исчезает в дымке портала.

Следом нырнул кот. Я огляделась, маг все так же стоял посередине пустого холла, в своем забавном колпаке и пижамой в цветочек, теребя в руках мощное заклинание переноса, как разноцветную тряпочку.

– Мы вернемся, – я ободряюще улыбнулась и шагнула в портал, который принял меня холодом и ветром в пустоте. Лишь на секунду я поверила, что это конец, и вот я уже стою посреди зеленого луга, вокруг друзья, а из кустов выглядывают две удивленные конские головы. Я испытала чувство теплой благодарности к магу, не поленившемуся переправить к нам еще и убежавших коней с частью поклажи, что было очень кстати, так как забрать свои вещи из гостиницы мы так и не смогли.

– А как же ты, – Я подошла к великану, ведя под уздцы немного нервничавшую Пегги. Еще бы, кот умудрился забраться в свою уже любимую корзинку прямо по ее гриве. Причем проделал это так быстро, что она до сих пор соображала, что это было, и как это понимать.

– Я пойду пешком. Я привычный, так что за меня не беспокоитесь, Ллин.

Я кивнула. Пешком, так пешком, уговаривать не буду. Кони уже были оседланы так что я вскарабкалась на Пегги и… рухнула на землю. Пытаясь встать, сквозь туман и вату окружающего мира почувствовала, как меня подхватывают чьи-то руки и несут над землей. Тошнило, болела голова, да и вообще магическое истощение дало о себе знать во всей красе.

– Все будет хорошо. – Шепот проник в мозг, и я смежила веки, еще не понимая, но уже доверяя этой безопасности. Темнота накрыла густым покрывалом, и я уснула под мерное покачивание лошади, уткнувшись носом в его широкую грудь.

Очнулась я уже на рассвете, и мы все еще ехали. Мимо проплывал довольно унылый пейзаж, рядом шел Мася и разговаривал с котом, держа задумчивую Пегги под уздцы.

А вот ежели ты ее за хвост схватишь, так она развернется и вцепится тебе в нос. Нет, Мася, хватать надо за шкирку и сразу впиваться клыками, тут-то она от тебя никуда не денется, проверено. А если пищит, так ничего страшного, это даже хорошо, значит жива еще.

Мася почесал внушительной пятерней бритый затылок.

– Хм, а вдруг Mерри обидится, что я так ухаживаю, и откажется со мной жить?

– Не боись, я спец по женским сердцам! Вон смотри, пока нашу Ллин не оглушить как следует, она на Коула даже и не смотрит. Зато после мордобоя, так мило отдыхает в его объятьях, аж завидно…

Я начала очухиваться, кое-как открыла левый глаз и нашла им кота, скорчив зверскую рожу. Обормот сглотнул, понял, что его сейчас будут убивать, и компактно скрылся за краем корзины, мявкнув то ли извинение, толи спасайся кто может. Я фыркнула, но решила отомстить позже, а сначала разобраться, где я. Моя макушка упиралась во что-то твердое, при ближайшем осмотре оказавшемся подбородком Коула. А сама я и вправду очень удобно устроилась на седле перед ним, завернутая в черное покрывало его крыльев. Одной рукой он придерживал поводья, а другой крепко прижимал мена к себе. Подумав, я решила еще немного так посидеть, не поднимая скандала и не выходя из себя, а то мое гордое сползание с седла и вползание в седло Пегги могло слишком дорого обойтись несчастному телу.

Кот допетрил, что его пока не собираются бить, и рискнул высунуть нос наружу. А уже через минуту они снова болтали с Mасей, правда уже на более безопасные темы. Оказалось, что Мася умеет и любит готовить, и я мысленно сделала зарубку на память, что кулинарить будет он. Нечего травить отряд моими шедеврами, они мне живыми нужны.

Нос щекотали лучи полуденного солнца, макушку обдувал легкий летний ветерок, и когда мы, наконец, въехали в небольшую рощицу, где остановились на привал, я уже почти спала. Но меня бесцеремонно спустили с седла, посадили у большого дерева и оставили одну. Я ощупала спиной сухую топорщащуюся кору и решила, что сидеть здесь не очень-то удобно, так что надо открыть глаза и встать… А еще помыться.

Встала я с третьей попытки. Ноги все еще подкашивались от слабости, а глаза решила пока и вовсе не открывать, а то все так вертелось и кружилось, что я опять рисковала упасть. Невдалеке был слышен шум воды, и так как все разбрелись на поиски хвороста для костра и добычи на обед, то я решила найти воду самостоятельно, для чего вытянула вперед руки и храбро зашагала в сторону шума. Путешествовать с закрытыми глазами оказалось страшно неудобно. Для начала я нащупала три дерева, причем два из низ лбом, увязла в кустарнике и до смерти напугала пробегающую мимо лису, которая была слишком увлечена охотой на зайца, что бы еще и по сторонам смотреть. Я об нее споткнулась, и мы кубарем покатились по траве, сминая листья и ветки кустарников, а потом с шумом врезались в озеро с прямо-таки ледяной водой. Лиса возмущенно булькнула и активно поплыла обратно к берегу. Где с трудом отряхнулась, безнадежно поискала взглядом благополучно удравшего зайца и похромала к деревьям, отфыркиваясь и тряся мокрыми лапами на ходу. Я виновато смотрела ей вслед, сидя по пояс в воде и уже вбирая замерзшими руками нити силы этого озера. Раны и синяки медленно заживали, кожа уже не была пепельной серой, приобретая свой изначальный цвет и мягкость, правда при этом мои волосы начали усиленно расти, оттягивая на себя излишки энергии. Так что когда я закончила, то пышная грива белых, как снег волос, достовала мне уже до пояса, и вынырнувший неподалеку водянчик восхищенно зацокал языком, созерцая, как я, тихо шипя от боли, пытаюсь эту самую гриву разодрать и откинуть с лица за спину. Наконец, я с этим справилась и с удивлением уставилась на волшебное существо, полностью состоящее из воды.

– Ну и чего уставился?

Водянчик трогательно захлопал ресничками.

– А ты зачем нашу энергию берешь? Мы тебе не разрешал, озерный царь велел платить, – наконец выдавил он, видимо очень довольный своей смелостью.

– Хочу и беру, – пожала я плечами, выжимая намокшие концы волос, – А если этому вашему царю что-то не нравится, то пусть сам поднимется и выскажет все претензии мне в лицо.

Водянчик опять растерялся.

– Ллин!!! – Мощный вопль донесся до нас из-за деревьев и потряс водянчика до глубины души.

– Это кто? – Перепугано спросил он, отступая в воду.

Я ухмыльнулась, и ехидно ответила.

– Мои личный демон. Да ты не переживай, я вас сейчас познакомлю.

Тут из рощи выбежал Коул, потрясая размером клыков, когтей, да и вообще размерами. Его черные крылья хищно поднимались и опускались в так дыханию, а горящие алым глаза напряженно шарили по сторонам. Я помахала ручкой, привлекая его внимание. Коул меня заметил и впился взглядом в водянчика, видимо оценивая степень грозящей мне опастности. Водянчик стух, изобразил сердечный приступ и расплылся синей лужицей по моим коленям, откуда шустро стек обратно в озеро.

– А царь, – удивленно крикнула я ему вдогонку.

– Претензии нет.

Коул уже стоял рядом и помог мне подняться. Ноги изрядно окоченели, а в остальном я чувствовала себя замечательно. Подняв на него глаза, я виновато улыбнулась, с ужасом понимая, что должна сейчас его облить презрением и врезать по лицу когтистой ручкой… А потом прибить из вредности.

– Я прощен? – Хриплый шепот прокатился по спине и заставил меня задрожать.

– Нет. – его глаза потемнели, – Но я не злюсь.

Он кивнул, взял меня за руку и повел обратно на поляну, где уже пылал небольшой костерок и Мася жарил на вертеле двух зайцев, крутя их на подвешенной над костром палке перед носом у облизывающегося Обормота.

Я села рядом и задумчиво уставилась на пламя. Вскоре мне сунули в руки кусок зайчатины и кружку с водой. И я занялась едой, решив подумать позже.

– Мася, а сколько нам идти до ущелья скал? – Наевшийся кот решил уточнить маршрут. Мы все заинтересованно прислушались.

Мася сосредоточенно прожевал кусок мяса и глубоко задумался. Мы затаили дыхание, и прождали минут пять. Тишина.

– Мася! – Котик не выдержал первым.

– А? Что? – Великан удивленно осмотрел наши возмущенные физиономии и мои горящие зеленью глаза, почесал в затылке и-таки вспомнил вопрос, – Дык, дней пять по реке, а потом еще по степи дня два. Ну и мы будем у гор, если ничего по дороге не случится.

– А что может случиться? – Вкрадчиво поинтересовался Коул. Кстати, я заметила, что его раны довольно быстро заживают, не то, что у меня. Вон, крыло уже вполне в рабочем состоянии.

– Дык, много чего…, – почесал голову Мася, толи кося под идиота, толи им и являясь, если притворяется то он гениальный актер.

– …Русалки утопят, грызни загрызут, зомби схватят, мор найдет, валкпурга вылезет…

– А это еще кто? – Перебила я, поражаясь количеству нечисти, так и кишащей на нашем пути.

– Валкпурга – то?

Переспросил он, радостно улыбаясь. Прости меня Господи, этот пульсар сорвался нечаянно. Мася изучил дырку на штанах, проникся и резко поумнел.

– Это большая зеленая осьминожка с двумя рядами клыков, нападает на суда по ночам, владеет магией.

Нет, магия все-таки великая вещь! Пока кот с удивлением созерцал Масю, я продолжила расспрос.

– А не по реке можно?

– Например, через зеленую рощу.

Я одобрительно взглянула на Коула, сидевшего уже в человеческом обличье неподалеку у дерева и точившего меч.

– Она заколдована, там не пройдем.

– Почему?

– Я не поведу.

Все, аргументов больше не было.

– А где мы достанем лодку? – Продолжал приставать кот.

– Я знаю одного капитана, он мне должен.

– Тогда всем спать, ночь была трудная, день не легче, да и по такой жаре все равно ехать невозможно. – Закрыла я собрание, разгрызая головку бедренной кости.

Возражающих не нашлось и вскоре мы все спали под защитой моего охранного контура. Сквозь сон я слышала, как мимо проходил водяной, почавкал мокрыми ногами, оставил двух рыбок у края круга и ушел.

Выехали мы вечером, причем Обормота я разбудить так и не смогла. Пришлось прямо так спящего в корзину и класть. Погони вроде бы не наблюдалось, что только радовало. И опять под копыта ложилась высокая трава, а впереди виднелся лес тонкою каймой очерчивающий багровый от закатных красок горизонт.

Кот храпел. Я сначала его толкала и тыркала, но потом просто плюнула, пускай храпит. Справа черным силуэтом ехал Коул, слева шел Мася, и они будто ограждали бедную маленькую меня от окружающего мира. Я благодарно шмыгнула носом, но тут Мася споткнулся, выругался, и дальше пошел уже рядом с Коулом. Блин. Сказать больше не чего, хотя хочется. Равномерное покачивание седла начало укачивать, а лес все не приближался. Закат погас, засверкали крупные звезды, вдали реалистично завыли волки, проснулся кот.

– Ллин, я слышу волков, – сообщил он и правым глазом начал обозревать окрестности, не в силах открыть левый.

– Я тоже.

– Да?

Минута молчания.

– Ллин, а нас не съедят?

– Нас нет, тебя… не знаю.

– Ллин!

– А что Ллин, что Ллин? Ты упитанный, маленький и все еще вкусно пахнешь после купания, прямо не закуска а загляденье, – продолжала я издеваться над несчастным котиком, мща за прошлые обиды.

Тоько не думайте, я не злопамятная. Я долгопомнящая.

Кот схватился за голову и громко завыл, волки удивленно смолкли.

– Обормот…

– Не мешай, Ллин. А-а-а-а-у-у-у-у!

– Глотик…

– Ллин, дай поистериковать перед смертью! Оо-о-о-о!!!

– Уу-у-у, – Наконец, душевно подхватили волки, завывая в такт. У меня зачесалось правое ухо.

– Обормот! – Рявкнула я, перекрывая завывания своим фальцетом. – Прекрати немедленно, я тебя волкам все равно не отдам, так что даже и не пытайся с ними спеться.