Текст книги "Неподдающаяся"

Автор книги: Ольга Мяхар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Но вот наконец-то ворота деревни скрылись за ближайшим поворотом и можно было хоть немного расслабиться и больше не ждать стрелы в спину.

– Расскажи о себе,– требовательно попросила я Арка, пока ирик копался у меня в кармане куртки, нагло тыря оттуда семечки и орехи, прихваченные со стола.

– О чем? – хмуро спросил парень, глядя почему-то на спину ехавшего чуть впереди Рисса.

– Где твои папа и мама? – спросил с набитым ртом ирик, перебираясь ко мне на голову.

Я погрозила ему и попыталась сдернуть его оттуда за лапку, но он не дался.

– У меня их нет.

– А кто есть?

– Я есть. Все.

– Бедный. Орех хочешь? – предложил с моей макушки ирик.

Арк отрицательно мотнул головой. На макушке захрустели, на нос упали крошки.

– Зябус!

– Сяво? – откликнулся он с набитым ртом.

– Слазь!

– Не-а. Мне и тут ховофо. Орех хофеф? Ух, доберусь я до него!

– Я вообще о себе мало что помню,– неожиданно заговорил Арк, и я отвлеклась от Зябуса.– Где родился и кем был – не знаю. По-моему, это вообще не мой мир. Люди пугаются. Иногда кормят. Редко. Чаще бьют. Звери добрее, с некоторыми охотился. Но когда голодные – пытаются съесть, приходится защищаться. Вчера потерял стаю, их съели. Чужая стая меня не приняла. Пришел к стенам, думал – помогут.

– Помогли! – вздохнул Зябус и кинул в паренька орехом. Парень орех поймал и, обнюхав, отправил в рот.

Я задумалась.

– Как давно здесь оказался?

– Пять полных семь лун назад.

– Семь лет, значит,– кивнул Зябус.– Кстати, а ведь и ты потеряла память, когда тебя сюда вызвали.

Может, и его вызвали? Эй, Арк, а ты не помнишь, где именно ты появился? И не было ли при этом рядом кого-нибудь в черном, кто бы заявил, что ты, типа, его раб и все такое?

– Был,– подумав, кивнул Арк. Мы все трое напряженно на него посмотрели.– Я его съел. Ирик икнул.

– Н-да-а,– задумчиво протянула я.

– Голодный был,– кивнул паренек.

Дальше ехали молча, на Арка смотрели настороженно, думали, как будем избавляться. А то мало ли – проголодается.

– А как выглядел тот, кого ты съел? – неожиданно спросил Рисе.

– Черный. Визжащий. С хвостом и клювом. И тишина, прерываемая лишь стуком копыт.

– Мне плохо,– протянул ирик.– Так кого он все-таки съел-то?

– А он был большой? Что говорил?

– Не. Совсем маленький был. Говорил «кукареку».

Я задумалась.

– Это он от стресса,– кивнул Зябус.– Я бы и не такое сказал, если бы вызвал защитника, который начал бы меня есть.

– Да ладно вам,– отмахнулся Рисе,– давно известно, что черные петухи иногда могут вызывать существ из других миров. Их за это и не любят среди людей и ценят у колдунов.

– А-а-а… – протянули мы с ириком.

После чего Зяба опять полез в мой карман за остатками семечек и орехов. Арк заинтересованно за ним наблюдал. Пришлось делиться.

Дорога петляла между камней и деревьев. Мы пережали каменные арки мостов, построенных гномами, пускались по серпантину и заставляли идти лошадей по узкому краю дороги, выступающему из отвесной скалы над огромной пропастью. Короче, я устала, проголодалась и хотела есть. А тут еще и наступил вечер. Мы наконец-то нашли какую-то пещерку в скале, уда и завели лошадей.

Но тут же возникла еще одна непредвиденная проблема.

Кот не хотел впускать Арка в дом!

– С какой это радости? – зашипел он в ответ на мое возмущение.

– Я его спасла, так что…

– Ага, ты еще убийцу или садиста спаси и приведи сюда, чтобы он ночью всех вырезал. Не впущу!

Я зарычала. Кот насупился. Вид у нас обоих был более чем решительный. Ирик и Рисе сидели и спокойно ужинали. В животе угрожающе забурчало.

– КОТ!!!!

– Чего?

– Либо ты его впустишь, либо я…

На меня все заинтересованно посмотрели.

– …либо я тоже уйду. Все молчали.

Я же расстроенно подумала, что выбрала самую дурацкую угрозу из всех. Ну кому какое дело, буду я ночевать в доме или нет.

– Кот! – угрожающе пискнул ирик. Я удивленно посмотрела в сторону Зябуса: вокруг мохнатика кружились три шаровые молнии. Кот сглотнул. Рисе же подошел ко мне, сгреб в охапку, отволок к столу и, посадив к себе на колени, сунул кусок пирога.

Крыть было нечем, а ругаться с набитым ртом получалось плохо, тем более что сколько я ни пыталась, но выбраться из его рук не могла. А тут еще и кот под давлением ирика сдался, И перед нами появился удивленный Арк с моей седельной сумой в руках. Он явно искал что-нибудь поесть. Но почему именно в моей сумке?!

Поев, мы разошлись по комнатам, и я поскорее закопалась в свою постель, радуясь запаху чистоты и свежести. Кот еще и стирает, оказывается. Ирик плюхнулся на подушку рядом и умиротворенно вздохнул.

– Это гораздо приятнее, чем спать на камнях, правда, Ишш?

– Угу,– сонно ответила я, утыкаясь носом в подушку.

– Да, кстати, а чего это ты Рисса поцеловала?

– Отстань.

– Ты его любишь, да? Ну скажи!

– Ирик,– угрожающе буркнула я. Ирик угрозе не внял. ЕМУ явно хотелось поболтать

– Нет, ну а чего тут стесняться? А почему вы тогда не в одной комнате спите? Он явно будет рад.

– Прибью.

– Ай! Ой! Ухо!!!

Через пять минут он все еще не успокоился и продолжал с люстры, куда вынужден был усесться, будучи согнан с постели:

– И чего я такого сказал? Тоже мне тайна, что вы влюбились.

Я запулила подушкой. Попала. Ирика снесло. Вместе с люстрой. Грохоту было-о…

Прибежали все: кот, Арк, Рисе. Я сидела на полу, успокаивала Зябуса и пыталась ногой затолкать под кровать остатки люстры. Не заталкивались.

– Что тут было? – ошарашенно спросил кот.

Зябус с готовностью открыл рот, но я его зажала ладонью, чувствуя, как в кожу впивается много острых игл, ну то есть зубов, конечно.

– Все нормально.

– А люстра… – уточнил кот.

– Упала.

Зябус продолжал кусаться, мое лицо сильно перекосило, я зашипела.

– Тебе больно? – осторожно спросил Арк.

– ДА! – взвыла я и выдернула ладонь изо рта ирика

– Где? – надо мной склонился Рисе, рывком ставя меня на ноги и пытаясь осмотреть.

Я не давалась, ирик вопил: «Караул! Убивают!».– Кот полез под кровать за люстрой.

– Видимых повреждений нет,– задумчиво сообщил оборотень и отобрал у меня ирика. Точнее, попытался – я не отдавала.

– Мама!!! Я хрупкий!

Мы продолжили перетягивать ирика. Я с ужасом соображала, что именно может рассказать эта зараза Риссу.

Кот и Арк изучали люстру, о чем-то тихо совещаясь. Зяба продолжал вопить во все горло.

В конце концов Рисе отпустил ирика, и я радостно готрясла им в воздухе.

– Мое,– сообщила я.

– Укушу! – пискнул ирик. И ведь укусил.

Через пятнадцать минут, собравшись на кухне за чаем, мы слушали излияния перебинтованного с головы до ног ирика, сидящего в центре стола с плюшкой в каждой лапке и чашкой чая прямо перед ним. Меня крепко держал Рисе, чтобы я еще чего не натворила.

– Я ей говорю: «Это л-любовь!» А она хрясь по башке!

Все в шоке на меня уставились, сочувствуя ирику. Я рычала, дергаясь в объятиях заинтересованного Рисса. Ирик продолжал:

– Я ей: «Ты ведь сама целоваться лезла»,– а она хрясь по люстре! Я – в шоке, она рычит, слюна капает. Короче, неконтролируемая страсть, сдерживаемая из последних сил.

Я уже тихо начала выть, пока все меня заинтересованно разглядывали. А ирик все не унимался:

– Ну я ей: «Так иди же к нему!»

Рисе ткнулся в мою шею носом, ласково улыбнувшись. Я укусила его за нос. Его стон отвлек слушателей от ирика, и все снова уставились на меня. Ирик скромно откашлялся. Я отпустила нос.

– Так вот, я: «Иди же к нему-у-у-у…»,– а она орет: «Не-э-эт, не могу-у-у! Стыдно!»

Мне и впрямь было стыдно, так как вся компания сочувственно уставилась на меня и мои щеки начали пылать сами собой. Рисе чему-то улыбнулся и тут же получил когтями по лицу. К сожалению, безрезультатно.

– И вот,– приступил к завершающей части своего повествования ирик,– сидим мы на полу, она ревет,– у меня отвисла челюсть,– я ее утешаю. Она кричит, что любит до смерти! Что готова на все, но боится своих чувств и не решается,– трагическая пауза, прерываемая лишь моим рычанием,– и не решается открыться предмету своих обожании! – ввернул ирик. Все в шоке, я – в ступоре.

– Ну что же ты, милая,– потерся Рисе носом о мое ухо.– Я всегда готов выслушать. В любое время ночи.

Все закашлялись, ирик утвердительно кивнул, а я почувствовала, что теряю контроль.

Ну все!

Я кинулась бить ирика, он улепетывал от меня по всему дому, кот с ужасом подсчитывал убытки, а Рисе с Арком о чем-то совещались на кухне. Совещались недолго, потому что я вспомнила одно гениальное заклинание, и на кухне внезапно появилось стадо слонов. Они и на просторе-то себя неуютно чувствуют, а представьте себе, каково им на маленькой кухне? Короче, все выжили только чудом, а кот, когда увидел, во что слоны превращают его дом, упал без чувств и провалялся так до тех пор, пока один из них не наступил ему на хвост.

Вою было!..

В общем, слонов убрали, дом починили и на следующий день никуда не пошли – восстанавливались после вчерашнего.

Кот очень ругался и угрожал ничего не готовить весь день, так как кухня превратилась в руины. Но к нему пришел загипсованный ирик, просто посмотрел ему в глаза, и кот сдался.

Меня старались не трогать. Так что к вечеру я тоже немного отошла, перестала шипеть и на всех кидаться. К счастью, о вчерашнем никто решил не упоминать. Правильно, мало ли какие еще заклинания я вспомню.

ГЛАВА 5

Узкая дорога вилась между камней. Я покачивалась в седле, глядя на закрытое облаками небо, и ежилась от холода. Мы наконец-то доехали до нужной нам скалы, но вход во владения гномов находился на самой ее вершине (видимо, для удобства защиты). А чем выше поднимаешься, тем холоднее становится.

Дорога была выбита прямо в скале и обвивала ее по спирали. Справа и слева возвышались каменные стены, с которых любой лучник мог бы расстрелять нас без труда. К счастью, такая идея никому в голову не пришла, так что ехали спокойно. Зябус не выходил из домика, распивая чаи с котом и учась готовить пироги. Помощник из него аховый, но кот радовался напарнику и учил его всему, что знал. Периодически на седле пояаталась вымазанная в муке и тесте фигурка, восхищенно сообщая о том, как он суперски тесто месит, и снова исчезала в домике.

Я кивала, кутаясь в выданный котом очень старый, когда-то меховой плащ, и чихала. Заболеть могу и я оказывается.

Арк ехал рядом со мной, так как Рисе все еще относился к нему с подозрением. Парня вообще решили оставить у гномов, пока Рисе его не прибил. И сколько я ни убеждала, сколько ни рычала, Рисе не согласился взять парня с нами. Но хоть рычать на него и клыки скалить перестал, и то ладно.

– А-апчхи!

Рисе подъехал ко мне и накинул на плечи еще и свой плащ. Я закуталась в него. Стало немного теплей.

– Иди в дом.

Отрицательно мотнула головой

– Заболеешь же.

Кивнула. Рисе вздохнул и угрюмо посмотрел на парня. Он-то тут при чем? Хотя в последнее время – всем.

– Долго еще? – спросила я.

– Сегодня к вечеру достигнем входа, там должен ждать привратник, он нас и проводит внутрь.

Кивнула и снова чихнула. Рисе вздохнул и решительно пересадил меня на свою лошадь перед собой. Я взвизгнула от неожиданности и вцепилась зубами ему в руку, естественно, безрезультатно, поскольку, как только мы отъехали на безопасное расстояние от деревни, он снова принял крылатый облик и никакие механические воздействия вреда ему не причиняли. Он прижал меня к себе и запахнул в крылья. Арк подобрал поводья моей лошади.

Тепло. Даже очень.

Мерное покачивание и тепло успокаивали. Поерзав в седле и удобно подогнув ноги, я уснула, уткнувшись носом в грудь Рисса. Мне ничего не снилось, а может, и снилось, просто я сразу забывала. И все-таки как хорошо просто спать и ни о чем не думать.

Боль.

Стон вырывается из пережатой груди. Когти вонзаются в тело, под ребра, разрывая сердце и заставляя кричать и задыхаться. Темнота засасывает несчастное тело в себя, уничтожая все мысли и чувства, кроме одного: боли.

Да что же это!

Тело вминается в камень, когти со скрежетом чертят борозды, пока судороги прокатываются по мышцам и ломают нервы.

Бо-ольно…

С трудом открываю глаза, сильно ненавидя его. Он же сидит у границы пентаграммы с ополовиненной бутылкой вина и задумчиво меня разглядывает мутными золотистыми глазами.

– Надо же,– кривая усмешка,– опять получилось,– и опрокидывает в себя остатки вина.

Тихо скулю, чувствуя, как кровь, смешиваясь со слезами, течет по щекам. А на запястьях опять жгут кожу и кости знакомые браслеты.

Зря я оставила ему жизнь.

Зря.

Я находилась среди руин какого-то замка. Пентаграмма держала крепко, даже и думать нечего выбраться из нее. Илл же, допив бутылку, уснул рядом с ней, прислонившись спиной к обломку стены и склони и голову на грудь. Вид у него был довольно-таки потрепанный. Небритый, грязный и в каком-то рванье, он даже отдаленно не напоминал того хозяина, которого я знала. Странно, но мне сейчас было не до того.

Пока он спал, я облазила каждую черточку, обнюхала каждую завитушку, высеченную на камне, но так и не смогла найти лазейки. Браслеты сидели как влитые и больно обжигали при малейшей попытке выскользнуть из них. Я зарычала, безвыходные ситуации всегда действовали мне на нервы. Но пришлось сесть и просто ждать, потихоньку регенерируя раны и не отрывая взгляда от его лица. Ведь проснется же он когда-нибудь.

Проснулся он только на закате. Да и то потому, что я от нечего делать принялась швырять в него теми камнями, до которых могла дотянуться хвостом, Странно, но мой хвост пентаграмма пропускала свободно, а вот попробуй высунуть хотя бы коготок – и все, тут же будешь визжать от боли запрета.

Зевнув и мотнув нечесаной головой, он потрогал ручеек крови, сбегающий со лба, и посмотрел на меня.

Я зашипела.

– Так это был не сон,– задумчиво протянул он и встал.

Я тоже встала, выпуская когти и начиная рычать.

– Ну здравствуй, беглянка.

– Ты меня продал,– взвизгнула я.

– Да,– кивнул он,– а ты стащила и плату, и моего домового. Да еще и накостыляла мне так, что я до сих пор не до конца отошел.

Улыбка у меня всегда была что надо, но этот даже не поморщился.

– Так что, милая, наш контракт все еще в силе, и что я смог тебя призвать вновь, только доказывает что.

– Я тебя убью.

– Давай,– кивнул он.– Про браслеты напомнить? Давай больно будет, поверь.

Я села на камни, нервно дергая хвостом и злобно на его глядя.

– Зачем я тебе?

– А все за тем же. За тобой должок, родная. Еще четыре спасения моей бесценной жизни. Пока долг не исполнишь, я тебя не отпущу.

– Рисе тебя убьет.

Илл как-то странно улыбнулся.

– Это мы еще посмотрим.

– Выпусти.

Он пнул камешек, валяющийся неподалеку, и задумчиво на меня посмотрел: – А драться не будешь? Я зашипела.

– Давай, скажи, что будешь хорошей девочкой.

Шипение перешло в рычание.

– Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Вот сейчас уйду в лес дней на пять-шесть, а вернусь – шелковой станешь.

Я бросилась к нему, но врезалась в невидимую стену запрета и с визгом отскочила назад, дуя на обожженную кожу и крича от боли.

– ТИХО!

От неожиданности я замолчала, сидя на камнях и удивленно на него глядя.

– Вот так.

После этого он, что-то бубня себе под нос, начал стирать рукой линии пентаграммы на одном из ее лучей. Как только стер достаточно, чтобы я смогла выйти, я тут же выпрыгнула наружу, снова опалив руки и левую ногу о границы прохода.

Рррррррр, больно.

Рухнув на камни и скуля, я принялась осторожнс дуть на ожоги, пытаясь зализать их.

– Больно? – Он присел на корточки рядом.

– Отойди, пока я еще себя контролирую,– злобно предупредила я.

Но он бесцеремонно взял меня за руки, с силой их разогнул и что-то прошептал. Тут же через его руки к тело начала вливаться приятная прохлада. Я удивленно замерла, с удовольствием чувствуя, как боль уходит и остаются тишина и покой. Приятно.

– Так лучше?

Я что-то проворчала и попыталась освободиться. Он как-то странно на меня посмотрел, сжимая руки с такой силой, что чуть не переломил. А потом резко отпустил, вставая и делая шаг назад.

– Поднимайся, нам долго придется идти обратно и город, где меня наверняка встретит твой ненаглядный Рисс.

Я заворчала, но повиновалась. Кольцо поблескивая на его пальце, и этого было достаточно, чтобы временно сделать меня очень послушной.

– Умница. А теперь вперед.

Он прошел немного, шагов тридцать, и потерял сознание, рухнув на камни прямо у моих ног. Я остановилась, глядя на него и не понимая, что делать дальше. На развалины уже накрывала безлунная ночь. Ни одной из семи лун сегодня не будет на небосклоне, а это значит, что вся нечисть вылезет из своих нор и пойдет объедаться на весь следующий лунный месяц. И оставаться на открытом пространстве, да еще и с беспомощным Иллом, мне сейчас крайне не хотелось.

А пришлось.

Присев рядом с ним на корточки и положив когтистую руку на горячий лоб, я попыталась определить его состояние.

Хреново, организм был сильно истощен. Складывалось ощущение, будто его специально довели до такого состояния, попросту не давая пищи и воды. Да еще и последние силы были потрачены на вызов и мое лечение. Странно.

Я огляделась и попыталась вспомнить все, что длинными вечерами за чашкой чая говорил мне кот о вызовах.

Помнится, я расспрашивала его о том, возможен ли повторный вызов. На что он мне сказал, что для этого нужны три компонента: проклятое место за сутки до безлунной ночи, огромная магическая энергия и тот идиот, который туда сунется и после этого оставит беспомощным на растерзание повторно призванному духу, явно находящемуся не в самом лучшем настроении.

Короче, я думала, он не решится. Я ошибалась.

И сейчас все силы организма Илла были на пределе. его бросало то в жар, то в холод, энергии не хватал о ни на что, да еще и бил откат от заклинания. А ведь он еще и отдал мне последние силы на лечение. Зачем, спрашивается? Самому бы пригодились.

Послышался тихий шепот. Илл что-то пытался сказать, явно переходя в стадию бреда.

Я из любопытства наклонилась, пытаясь разобрать, что он там шепчет. Острый слух выловил всего одно слово:

– Ишша.

Я угрюмо посмотрела на него. Ну и что теперь делать? Если брошу его здесь, переждать ночь в каком-нибудь более или менее безопасном месте, то к утру найду обглоданный скелет и колечко, легко с него снимающееся. Зачем я буду ему помогать? Я ведь не ненормальная.

– Ишш-ша…

Я зарычала, а он вновь и вновь продолжал повторять мое имя, что-то ища рукой на камнях возле себя.

– Ишш-ша. Ишша…

Я осторожно дотронулась до его руки и удивилась тому, как крепко он сжал мою ладонь. Веки его дрогнули, и он задышал относительно ровно. И что теперь прикажете делать? Что?

Все равно спасать я его не буду! И все тут.

Через полчаса, злая и уставшая, я бежала по лесу, держа Илла на закорках и огрызаясь на преследующих нас монстров. Нечисть огрызалась в ответ и завывала так, что хоть мертвых выноси. Меня так и подмывало ввязаться в хорошую драку, чтобы впредь знали, на кого можно, а на кого нельзя разевать свою грязную пасть. Но груз за спиной не давал остановиться, заставляя стискивать клыки и лишь предупреждающе рычать.

Когтистые ноги легко переносили тело с камня на камень, с уступа на уступ. Иногда попадались деревья, но в их ветвях копошилось столько всякой дряни, выползшей из ближайших разломов и трещин, что останавливаться не хотелось категорически. Эти разрозненные деревья гордо именовались лесом.

Тоже мне лес.

Нос уловил легкий запах человеческого жилья. Я принюхалась и резко свернула влево. Оп-па! Обрыв.

Я резко с разбегу оттолкнулась от края, прыгая вперед и стараясь вытянуться в полете. Илл за спиной очень этому мешал. Неужели не допрыгну? Пальцы с силой вонзились когтями в край, вторая рука удерживала норовящего соскользнуть в пропасть хозяина. Я с силой забросила его наверх и попыталась подтянуться сама.

Угу, как же. В ногу впилось что-то колючее и явно ядовитое, с такой силой дернув меня вниз, что когти не выдержали и с жутким скрежетом пробороздили камень, заставляя меня повиснуть на волоске. Я взвизгнула и попыталась второй ногой врезать по чертовой колючке, однако ногу сдавило еще сильнее, дробя кости и заставляя кричать от боли.

Ну нет, хватит! Заклинание само сложилось в голове, а свободная рука уже чертила его в темноте, предположительно над тем местом, где находилась нечисть. Ярко вспыхнул иероглиф, мою ногу отпустили, и что-то с диким воем жахнуло вниз. Я с трудом вскарабкалась на уступ и подползла к Иллу. Он тяжело дышал и снова был в жару. Я не знала, что предпринять, а тьму вокруг уже снова расцвечивали фонари красных и желтых глаз. И все это рычало и повизгивало в предвкушении знатной трапезы. Я молча сращивала кости ноги, сидя рядом с Иллом и глядя во тьму. Еще есть время уйти. Одной. Бросив хозяина.

Я поморщилась.

Если бы была умной – давно бы сидела в тепле и уюте. Ладно.

Тьму безлунной ночи пронзило тихое утробное рычание. Сверкающие странным светом глаза обжигали ненавистью. Гибкий хвост извивался у ее ног, оплетая лодыжки. Она стояла, гордо выпрямившись и презрительно глядя на низших существ, посмевших посмотреть в ее сторону, поднять свои гнилые глаза на ту, перед которой должны были ползать, поджав хвосты и скуля от ужаса.

Нечисть неуверенно взвыла, рыча и скалясь. Блеснули белоснежные клыки в широкой улыбке. Когти бесшумно вышли во всю длину, и она прыгнула, уже в полете выбирая жертву и улыбаясь в предвкушении битвы. Ей было весело, и чистый мелодичный смех влился в вопли и визг убиваемых монстров.

Я стояла, с головы до ног заляпанная черной противной жидкостью, заменявшей нечисти кровь. Руки были в ней по локоть, меня шатало, перед глазами все расплывалось, но того буйного веселья, что еще минуту назад переполняло тело, уже не было. Повсюду валялись трупы. Под ногами хлюпало, что-то еще шевелилось, но уже ни одна тварь не смела даже зашипеть в мою сторону.

Признали, злобно усмехнулась я. А признав, перестали лезть нескончаемым потоком из щелей и разломов, испуганно забившись кто куда и стараясь не издавать ни звука.

Я на всякий случай еще разок угрожающе рявкнула во все горло. Кто-то истерически взвизгнул, но визг тут же оборвался. Я мотнула головой и по кривой линии пошла обратно к тому месту, где оставила Илла. Он все еще в бреду, но, к счастью, его никто не тронул. Я вздохнула и попыталась его поднять, однако ноги подогнулись и я рухнула на колени рядом.

Кое-как снова сумела встать, взвалив его себе на закорки, и, качаясь, словно пьяная, побрела туда, откуда все еще доносился запах человеческого жилья. Если смогу – дойду. А нет… Лучше не думать о плохом.

В темноте снова зажглись три алых глаза. Я рыкнула, и они тут же погасли.

Пока нас не тронут.

Пока.

К городу вышла никакая. В глазах троилось, ноги подгибались, а по пятам двигалась целая туча нечисти. У меня уже не было сил на борьбу, и они это чувствовали. Еще немного, и обнаглеют вконец. А ведь я не отобьюсь.

– Откройте! – врезала я ногой по воротам. Рядом со мной тут же вонзились и отскочили от камней четыре стрелы.

– Оставь человека, нечисть, и вали отсюда,– грубо раздалось со стены.

Я молча вытянула вверх руку с блеснувшим на запястье браслетом. Сделать его видимым довольно просто.

– Я его раба

Тишина. Я стою у ворот, уткнувшись в них лбом, и чувствую, как все ближе и ближе подбирается нежить. Плохо, очень плохо. Хоть бы открыли, что ли…

Ворота скрипнули и приоткрылись, и я чуть не рухнула в образовавшуюся узкую щель. Меня и Илла в четыре руки быстро втянули внутрь, и ворота тут же снова сомкнулись, а тяжелые брусья встали на место. Я рухнула на каменный пол, тяжело дыша и старательно держа глаза открытыми. Илла уже шустро оттаскивали за ноги ближайшие стражники. Я угрюмо на них посмотрела, но наведенные на меня пики не очень располагали к высказыванию претензий.

– Кто такая?

– Он меня вызвал,– хрипло сообщила я, еще раз показывая браслеты на запястьях. Показала слишком быстро – в плечо вонзилась пика и пришпилила меня к воротам. Я зарычала и забилась, пытаясь вытащить ее из себя.

– А ну уймись! А то добавим.

Судорожно дыша от боли и жуткой слабости, я попыталась прекратить дергаться, вцепившись в железо окровавленными когтями и скребя ими по металлу.

– Я сказал, уймись! – рявкнул кто-то на меня.

Я зашипела и дернулась. В бок тут же вонзилось второе копье.

Мой пронзительный крик разнесся по всей округе, заставив ежиться и вздрагивать людей. Боль была запредельной даже для меня.

Я начала терять сознание, дергаясь на пиках и рыча без остановки. Кто-то засмеялся. В лицо плеснули холодной водой. Я закашлялась, захлебываясь, и затихла, поджав ноги и тихо поскуливая от боли.

Ну когда же все это закончится, когда?

– Атеперь говори.– На меня навели третье копье.

Я кивнула, не отрывая от него взгляда.

– Зачем принесла его?

Я открыла рот, но из него вырвался только кашель пополам с кровью.

Человек поморщился и сделал жест рукой. Оба копья тут же выдернули из моего тела. Я захрипела и потеряла сознание.

Темно, холодно, больно. Я где-то лежу. Мне плохо, хочется сдохнуть, но приходится открывать глаза и с зудом принимать сидячее положение. Вокруг мокро, что-то капает. Кто-то пищит. Я со скрежетом провела когтями по покрытой плесенью стене и тихо зарычала. Крысы шарахнулись в разные стороны.

Я кое-как встала, вцепившись в какое-то кольцо, свисающее с потолка. Цепь от него крепилась опять же на моей шее. Будто мне своих оков мало.

Я зашипела и схватилась за бок. Больно.

– Не рыпайся. | Я замерла и угрюмо уставились в дальний угол, надо же, а я думала, там что-то гниет.

– Я тут давно, так что поверь – лучше не рыпаться.

– Кто? – рыкнула.

– Бывший правитель этого города, Маркус пятый. Я усмехнулась и вцепилась в ржавую цепь, приколывающую меня к потолку.

– Я же говорю, беспо…

Скрежет когтей по металлу, звон врезающейся в стену цепи, и вот я уже спокойно иду к двери, а на шее болтается ошейник с ее обрывком.

– Кто ты? – раздается из угла испуганный голос.

Я не ответила.

Почти затянувшиеся раны сильно мешали. Но длиительный отдых давал о себе знать. Уже могла двигаться, и даже появилась кое-какая сила.

Подойдя к двери, я внимательно ее осмотрела и поморщилась: дверь была заговоренная, такую наскоком не возьмешь. Придется ломать стену рядом. А в углу закопошился бывший король.

– Эй, эй, погоди. Возьми меня с собой. Я пригожусь, честно.

– Чем? – безразлично спросила я, одновременно сильно ударяя ладонью в стену. Посыпались камни, плесень, взвизгнула придавленная крыса. Хорошо, продолжим.

– О, очень полезный, честно! Знаю все о городе, знаю людей. Помогу укрыться, найти кого, если надо.

Я замерла. Найти Илла я могла и сама – браслеты жгли невыносимо, а вот укрыться после…

Подойдя к грязному вонючему человеку, я рывком поставила его на ноги и с силой дернула за цепь, впаянную в стену. Цепь со звоном оборвалась, хлестнув по руке. Больно, но терпимо.

– Если что – перегрызу горло,– оскалилась я в улыбке.

Человек побледнел и отчаянно замотал головой. Вот и хорошо. Вернемся к стене.

Выйдя из темницы, мы с трудом пересекли замковый двор, поскольку нам, естественно, мешали, но устоять перед моей силой мало кто мог. Я злилась, тем более что запрет на убийство все еще был в силе. Приходилось бить не на поражение, а лишь чтобы временно обездвижить. При моем состоянии это было нелегко, да еще и король этот повизгивал за спиной, кидаясь в солдат всем, что лезло под руку, но попадая при этом почему-то исключительно в меня. Наконец мы опустили мост и выбрались из замкового двора на улицы города. За нами пустили погоню, так что пришлось побегать.

Но в итоге мы все-таки ввалились в какой-то старинный дом, где короля с трудом признали, проводили в подвал, переходящий в подземный ход, и куда-то отвели. После чего накормили, напоили, попытались отравить (яды на меня не действуют, но могу их чувствовать), долго извинялись и наконец проводили в нашу комнату.

Я тут же рухнула на единственную постель и уснула. Еда, тепло и вода творят чудеса регенерации с моим телом. Еще поспать часиков пятнадцать,– и мне уже никто будет не страшен.

Надо отдать должное королю, он тихо сидел в углу комнаты, не мешая мне почивать. Кровать пахла цветами, было мягко и уютно. Сейчас замурлычу от удовольствия. Приятно.

Проснулась я под утро следующего дня. Переспала.

– Хочу ванну,– хрипло произнесла со сна.

Король кивнул и бросился к двери. Я недовольно за ним проследила. Какой-то он нервный. Хотя… особо радостно его здесь не признали. А без меня и вовсе могли прибить. Станешь тут нервным.

Ванну принесли довольно быстро. Я с удовольствием искупалась, надела новую чистую одежду и решила, что пора заняться делами. Мне нужно было найти Илла.

Король проводил меня до дверей, неуверенно поблагодарил за все и с явным облегчением эти самые двери за мной закрыл. Хм, ну не очень-то он мне и нужен. Если что – теперь я знаю, где его найти, а что с ним случится дальше – будет ли он возвращать себе трон, или заляжет на дно и останется здесь,– мне совершенно неинтересно.

Браслеты жгли запястья, лодыжки, шею. Личину надевать сама я не умела, а потому люди на улицах шарахались от меня, испуганно глядя вслед, но хоть нападать пока боялись. Ну и пусть. Ориентируясь по жжению под оковами, я упорно искала в этом городе того, кого так необдуманно спасла во второй раз. И мой долг убывает, хозяин. Убывает и срок действия договора. Я усмехнулась и свернула в ближайшую арку.

Я нашла его в борделе. Он спокойно сидел с хорошенькими блондиночками, по одной на каждом колене, и радостно мне улыбался.

– Чего так долго? – спросил он, склоняя голову набок.– Я соскучился.

Рррррр!!!

Я хорошо поужинала, приняла ванну и теперь сидела посреди огромной, неприлично мягкой кровати и лениво размышляла, чем бы заняться. Илл просил не беспокоить его до утра, припугнув колечком. Я уточнила насчет долга. Он кивнул и согласился, что спасать его шкуру мне осталось недолго: каких-то три раза. Собственно, только после этого я отпустила его горло и втянула когти. Он особо не сопротивлялся и активировать кольцо, когда я была в бешенстве, не спешил. Еще бы: когда коготки буквально царапают сонную артерию, тут уж не до мести.

Зевнув и со стуком сомкнув клыки, я потянулась, полосуя когтями тончайшую ткань перины и с удовольствием подкидывая в воздух пригоршни пуха. Белый и легкий, он тут же поднялся в воздух, покачиваясь в его невидимых объятиях и медленно опадая обратно вниз. Было скучно. Очень. Пока окно не взорвалось градом осколков и в комнату не ворвалось что-то большое и очень грозное.

Я мгновенно соскочила с кровати и прижалась к стене, мучительно соображая, что бы это могло быть.

Знакомый блеск стальных глаз, и вот уже Рисе сжимает меня в объятиях.

– Привет,– шепнула я, не имея ни сил, ни желания сопротивляться.