Текст книги "Неподдающаяся"

Автор книги: Ольга Мяхар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Ольга Мяхар
Неподдающаяся

ПРОЛОГ

Тело скручивает невыносимой болью, по нервам мечутся искры заклинаний, заставляя кричать и сопротивляться изо всех сил.

Я не хочу! Но уже падаю в открывающийся портал, выворачивающий чуть ли не наизнанку и стирающий из памяти все, что так хотела сохранить. Мышцы натянуты до предела, сухожилия почти лопаются от перегрузки, а перед глазами плавает кровавая пелена.

Резко, с разгону врезаюсь в пол, взвизгиваю от запаха паленой кожи и чувствую сжимающиеся на запястьях оковы браслетов. Шею, кисти, лодыжки будто обхватили раскаленные стальные кольца. Впрочем, так и есть. Скулю, пытаясь сжаться в комочек и зубами содрать жгущие оковы. Не получается.

Хвост бьет по полу, пробивая доски насквозь, когти разрезают линии круга заклинаний, в котором я лежу. Нос кроме запахов собственной паленой плоти различает еще один – дразнящий, заставляющий уже не скулить, а рычать и брызгать слюной. Мне бы только встать.

Он подходит осторожно, держась в тени и не заступая за линию круга, в который заключена пентаграмма.

Сквозь разметавшиеся по полу черные волосы я наблюдаю за его ногами, рыча, как загнанная волчица. Еще немного, и я смогу соображать, пока же просто стараюсь не шевелиться, облизывая шершавым языком оковы на запястьях и стараясь их остудить.

Он садится на корточки, и я наконец-то вижу его лицо. Меня передергивает, глаза сужаются, мысль об убийстве просто невыносима!

А он мне весело и немного насмешливо улыбается:

– Ну здравствуй, Ишша.

ГЛАВА 1

Я пытаюсь встать и заткнуться. Рычание упорно пробивается наружу. Волосы лезут в глаза. Рывком поднимаюсь на четвереньки и немного неуверенно встаю на ноги. Уже могу соображать. Хорошо.

Он тоже встает и с интересом меня рассматривает. Улыбаюсь клыкастой улыбкой, многообещающе глядя на его горло.

– Не хочу, чтобы ты поняла меня неправильно, но вот это,– он показывает небольшое золотое колечко,– дает мне над тобой полную власть.

Он слегка сжимает его, и я снова падаю, рыча и скребя по полу когтями. Боль рвется по нервам, взвиваясь судорогами во всем теле. Даже рычать уже не могу! Он прекращает сжимать кольцо и медленно надевает его на палец. Я скулю, как побитая собака. Вставать уже не хочется.

– А теперь ты мне расскажешь все о себе. И если соврешь хоть раз, то испытаешь всю гамму этих ощущений снова. Сядь!

Приказ стегнул, будто плетью. Я молча повиновалась.

– Говори.

Смотрю на него с ненавистью и начинаю отвечать, проталкивая комки слов сквозь содранное от крика горло.

– Ишша. Первая в круге. Сила – семь. Подчинение – полное. Ранг – зара.

Молчу, ожидая дальнейших приказов. Думать пока не хочется, все силы брошены на подавление боли.

Он нахмурился.

– Гм, а ведь ты не врешь. Странно, не думал, что вместо пескаря поймаю акуленыша.

Я молчу, изучая линии пентаграммы. Нарисовано грамотно, не придерешься.

– Ты знаешь, что это?

Он снова показал кольцо. Я молча сверкала глазами, рычание разрывало грудь.

Он поморщился и сжал его в руке. Я взвизгнула, почти теряя сознание и биться в судорогах.

– Объясняю: ты, дорогая, теперь моя со всеми потрохами. Любое твое действие, направленное мне вот урод, карается болью. Любое неповиновение приказам карается болью. Твоя задача – полное повиновение мне и защита. Поняла?

Я уже затихла, часто и неглубоко дыша и изредка дрожа всем телом. Самой противно.

– Я спрашиваю еще раз…

– Да!

Он улыбнулся и отпустил кольцо.

– Вот и умничка.

Он встал и направился к двери. Я продолжала лежать. В общем-то мне уже было все равно.

– Будешь сидеть в круге, пока не поумнеешь. Если начнешь чудить, то в нем и сдохнешь. И он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Я слышала скрежет поворачиваемого в замке ключа и закрыла глаза. Сознание тут же сгинуло в сумраке, а тело медленно начало восстанавливаться.

Запах пищи оглушал. Я вдохнула глубже и приоткрыла глаза, пытаясь понять, что же именно меня разбудило.

Мясо. Свежее и сочное, оно исходило ароматом совсем близко. Я приподняла голову и огляделась, облизывая потрескавшиеся губы.

Он.

Улыбка на красивом лице и огромное блюдо с мясом на коленях. Принюхиваюсь, садясь и подползая ближе. Линии пентаграммы вспыхивают, пронизывая болью. Я с визгом отдергиваю руку. Бо-ольно.

– Хочешь мяса?

Зализываю ожог на пальцах, глядя на человека сквозь спутанные пряди волос. Он приподнимает над блюдом большой кусок и задумчиво смотрит на него.

Тихо рычу, не двигаясь с места.

– Будешь хорошей девочкой?

Рычание становится громче. Ненависть бьется в груди горячим комом, сжимаясь и пульсируя в крови.

Он морщится и впивается зубами в мясо. Сок стекает по подбородку, а запах почти сводит с ума.

Снова подползаю к краю, осмотрительно не касаясь линий. На регенерацию ушли почти все силы. Организм очень громко и крайне настырно требует еды, и много.

Он же продолжает есть, не обращая на меня никакого внимания.

– Я буду хор-рошей.– Тихий хрип вырывается из груди и удивляет даже меня саму.

Он продолжает есть, даже не глядя в мою сторону. Сжимаю зубы и с ненавистью смотрю на эту тварь.

– Я БУДУ ХОР-Р-РОШЕЙ ДЕВОЧКОЙ!

Рычание проникает сквозь кожу и бьет по нервам. Таким голосом я способна довести до инфаркта крепкого мужчину. Этот же лишь удивленно смотрит на меня, после чего швыряет в мою сторону небольшой кусок мяса.

Подхватываю его на лету и жадно засовываю в рот, давясь и разрывая зубами еще теплую плоть. Жареное. Плохо, но на вкус – ничего.

Человек усмехается, глядя на меня расплавленным золотом глаз.

– Мы явно подружимся,– мягко и немного задумчиво произносит он.

Я жадно смотрю на поднос с остатками мяса. Но в этот день мне не дали больше ни куска, и я заснула голодная.

Ненавижу.

Десять дней повторялось одно и то же. Каждое утро уставал и уходил на весь день. Вечером возвращал-ел, после чего ложился спать. Меня кормить, как шло, забывал.

Я отощала и почти не шевелилась, зверски оголодавшая и вынужденная смотреть, как он ест столько, сколько ему захочется, выбрасывая при этом остатки в окно – свиньям, визжащим у трактира. Нити заклинаний и не думали ослабевать, прочно удерживая меня внутри пентаграммы. Прошлое забылось, остались лишь рваные разрозненные лоскутки. А о будущем думать не хотелось вообще. Оставалось только лежать и смотреть на бегающих по полу жирных тараканов. Иногда какой-нибудь из них забегал внутрь пентаграммы, и я ухитрялась его поймать. Есть эту гадость я не могла, но хоть поиграть можно было, а не просто лежать и дожидаться прихода хозяина. Так прошло еще пять дней.

Я лежала и смотрела в грязный, покрытый по углам паутиной потолок. Двигаться уже не было сил. Молодой мужчина сидел на корточках у края рисунка и смотрел прямо на меня.

– Повтори еще раз, кто я?

– Хозяин.– Тихо, на выдохе. Даже это отнимало много сил. Сердца почти перестали биться. К вечеру я умру.

– Правильно.

Тихое шуршание тряпкой по полу. Пытаюсь повернуть голову, но не могу. Ну и ладно.

Что-то мокрое и теплое касается губ и течет внутрь.

Сглатываю, чувствуя почти забытый вкус жира, а человек уже пихает мне в рот небольшой кусок мяса.

– Жуй,– хмурится он, сжимая мои челюсти. И снова живительный сок течет внутрь, давая силы жевать.

Еще один кусок, и еще. Я уже могу шевелиться, давясь и сама открывая рот за новой порцией мяса. Хозяин улыбается и дает еще, на этот раз не дразня и не отбирая еду.

Вскоре я уже могу сесть и хватаю с подноса куски мяса, обернутые колечками сочного лука, с рычанием впиваясь в них острыми зубами. Он ставит поднос на пол и отходит к кровати, наблюдая за мной и не произнося ни слова.

Съедаю все, облизываю поднос и вопросительно смотрю на него, ожидая, что он скажет. Стертые в двух местах линии пентаграммы бесполезным рисунком украшают пол.

– Пойдешь со мной. Сегодня мы вместе выйдем из трактира на небольшую прогулку. Мы покидаем это место.

Киваю и медленно встаю на все еще подламывающееся ноги. Но силы уже восстанавливаются, вливаясь в мышцы и заставляя все три сердца стучать в унисон. Делаю шаг к нему. Он показывает мне руку с поблескивающим в свете единственной свечи кольцом.

– Даже не думай.

Останавливаюсь, глядя на него и втягивая в пальцы длинные когти. Он кивает и швыряет мне огромный рюкзак с вещами, которые притащил вчера. Мешок тяжелый, но силы уже почти полностью вернулись, и без видимого труда закидываю его себе за спину.

– Всего одна глупость с твоей стороны – и ты труп. Поняла?

Киваю.

Он поворачивается и идет к двери. Его спина наряжена, движения медленные и нарочито спокойные. Мои когти то вытягиваются, то снова втягиваются в мои пальцы. Желание вонзить их в его спину почти непреодолимо, но вместо этого молча и спокойно иду следом на дозволенном расстоянии.

Дверь с натужным скрипом открывается, и я впервые выхожу из этой маленькой грязной комнаты. Мне становится интересно.

ГЛАВА 2

Люди, много людей. Они повсюду. Шумят, кричат, говорят, кашляют, сморкаются, пьют и едят. На мне длинный плащ с капюшоном, скрывающий фигуру и лицо. Хозяин объяснил, что я слишком выделяюсь. Я фыркнула. Конечно, я не похожа на эти отбросы.

Я аристократка! Пусть и не из этого мира, но кожа, белая, словно айсберг, и иссиня-черные волосы, лишь касающиеся плеч, уже говорят о многом.

Голова снова взорвалась болью, я споткнулась, но удержала равновесие. С тех пор как я пытаюсь хоть что-то о себе вспомнить, каждый раз натыкаюсь на эту боль. Дорого бы я дала, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Даже внешность забыла. Забыто практически все.

С ненавистью смотрю на шагающего впереди меня хозяина. Если бы не кольцо, скрепляющее оковы на запястьях, шее и лодыжках, он бы не прожил и секунды. Но…

– Ишша!!!

Визг, шебуршание, и что-то маленькое и проворное с верещанием врезается мне в грудь. Ловлю его, не совсем понимая, что это, но пока не ломая шею. Мало ли.

На меня смотрят два огромных золотых глаза. Существо очень мягкое и пушистое и орет без передыху. Хозяин останавливается, оборачивается и с интересом смотрит на меня.

– Ты что? Ты где? Ты вообще как? – верещит существо.– Я еле тебя нашел! Весь Арий перерыл! Отец рвет и мечет. Сказал, что, если тебя не найдут, лично побежит искать.

Я рассматриваю его, не особо вникая в громкое верещание. Существо небольшое по размеру, с мой кулак, с мягкой золотистой шерсткой и двумя широкими крыльями, тоже покрытыми мехом. Лапки короткие, но очень цепкие и с черными коготками на концах. Нос черный и мокрый, на голове чубчик. Создание мне кажется странно знакомым. Только вот не могу вспомнить…

– Ишша! Ты чего? Пошли, а то там уже всенародный инфаркт у всего королевства. Ты чего? Ай, щекотно! Пусти ногу. Эй, эй, ты чего, не узнаешь меня, что ли?

Хозяин подошел ближе и требовательно протянул руку. Я молча передала ему очень удивленного пушистика, не обращая внимания на воющий внутри меня инстинкт.

– Ирик,– задумчиво и немного удивленно произнес он.– Любой маг за него отдаст полжизни. А то и больше.

Пушистик недоуменно смотрел то на него, то на меня, явно пытаясь понять ситуацию.

– Ишш, а это кто?

– Мой хозяин,– спокойно и с оттенком безразличия ответила я.

Глаза существа стали в полтора раза больше.

– Это что, шутка такая? Да?

Хозяин сжал существу горло, и оно захрипело, забившись в его руках. Внутри стало очень больно, и я зашипела.

– Успокойся. Живой он слишком опасен, а за мертвого мы сможем выручить…

Удар когтями с максимальной силой. Кровь хлещет из ненавистной груди, второй рукой вырываю ирика из его рук, разрезая кожу на обеих кистях и одновременно с силой отталкиваясь ногами и прыгая назад и вбок, на ближайшую крышу.

Боль догоняет меня в воздухе.

Крик, переходящий в хрип, и сжимающееся в клубок тело. Я врезаюсь в крышу, перекатываюсь по ней с силой впечатываюсь спиной в трубу дымохода. А на груди, крепко прижатое руками и коленями и надежно защищенное, шебуршится странное существо, тихо и очень испуганно зовущее меня по имени.

– Ишша, ну Ишшенька, ну ты чего? Вставай давай. Ну чего ты? Я же здесь, с тобой.

На руки капает что-то мокрое. Открываю глаза, пытаясь не скулить, и вижу встревоженную мордочку ирика.

– Улетай,– хриплю я, боль все еще пульсирует в теле, заставляя дрожать и сжимать зубы, чтобы не заорать во весь голос.– Улетай.

Он только отрицательно мотает головой, а я лишь сейчас замечаю, что у него очень большие мохнатые ушки с черными кончиками, которые он до этого прижимал к голове.

Мягкие шаги по черепице. Хозяин.

Рычу, прекрасно понимая, что ничем не смогу ему помешать. Ирик поворачивается к мужчине и тоже грозно рычит, а точнее, пищит, всем своим видом показывая, что готов меня защитить. Вот ведь глупенький.

Хозяин смотрит на нас, а затем чему-то усмехается и отпускает зажатое в пальцах кольцо.

Боль удивленно отступает, еще не вполне понимая, что нужно освободить скорчившееся тело и не мешать ему жить.

Мужчина садится рядом со мной и взъерошивает полосы на голове, усмехаясь и протягивая к ирику палец. Громкий писк, и вот уже на пальце повис маленький комок меха, зажмурившийся и верещащий изо всех сил.

Быстрое неуловимое движение когтистой руки. И уже ирик снова сидит у меня на груди. А я мед ленно и неумеренно пытаюсь сесть, прислоняясь спиной к той же печной трубе. Хозяин угрюмо рассматривает покусанный палец, даже и не думая мстить.

– Гм, ладно. Видимо, я не так начал.– Он поворачивает ко мне лицо, улыбается и радостно сообщает: – Меня зовут Илл. Кто я – ты уже поняла. А вот то, что ты не кровожадное чудовище, готовое убивать все на своем пути, я понял только сейчас.

Мы с ириком смотрим на него как на сумасшедшего, но пока молчим.

Он же и вовсе ложится на крышу, заводя руки за голову и щурясь на свет яркого полуденного солнца.

– Не хочу, чтобы меня поняли превратно. Но я в общем-то новичок в вызывании подземных духов.

– Ты кого подземным духом обозвал? – возмутился ирик и попытался вылезти из моих ладоней. Но я удержала его, посадив на колени и продолжая наблюдать за парнем.

Тот кивнул:

– Я уже и сам понял, что обознался. Первые сомнения был и, когда я только тебя увидел. У духов подземных миров нет хвоста, кожи, а уж тем более такой белой, да и глаза у них обычно огненные. Но последние сомнения отпали, когда ты бросилась спасать ирика. Ни один дух не рискнет собственной шкурой ради кого-то еще. А значит…

– А значит, ты отпустишь Ишшу и вернешь ее домой! – снова влез ирик.

Парень закрыл глаза и чему-то улыбнулся. Я склонила голову набок, мало что понимая. Все, что меня сейчас интересовало,– это небольшое золотое колечко на его пальце.

Ладно. – Он рывком сел и повернулся ко мне. Рефлекторно выпустила когти и только крепче прижала к себе ирика. Почему это существо было мне так дорого, я и сама не знала, но защищать его собиралась до последнего сердца.

– Короче, так: предлагаю мир и новые отношения. Не господин – слуга, а партнеры, ну, соответственно, старший и младший.

– Ты отдашь кольцо? – тихо, с шипением произношу я.

– Нет.– И улыбка от уха до уха. Когти с жутким звуком прочертили три полосы на черепице. Парень поморщился.

– Ладно, спокойно. Я верну тебе кольцо. Но не сейчас, а после того, как ты спасешь мою жизнь не менее пяти раз.

Я склонила голову набок, изучая его и пытаясь определить, не врет ли.

– А кольцо будет тому гарантией. Если я умру, то и ты довольно быстро околеешь от запредельной боли. Есть вопросы?

– Можно, я его укушу? – тихо попросил ирик с моих коленей. Я отрицательно мотнула головой.– Жаль.

Я снова шагала по забитым людьми улицам вслед за хозяином и обдумывала то, что он рассказал мне на крыше.

– Я работаю сновидцем.

Молчу и рассматриваю свои когти, при этом не пуская ирика совершать глупости, хотя он все порывается ищи разок покусать парня.

Так, ладно, видимо, восхищенных охов и ахов я так и не дождусь.

Ирик показал Иллу язык. Тот сел и показал язык в ответ. Ирик удивленно застыл у меня на коленях маленьким пушистым столбиком.

Объясняю популярно! Сны людей этого мира – это порталы между мирами. Причем миры создаются самими людьми. Как только мир завершен, он начинает обретать власть над своим создателем. Сначала это просто неконтролируемые кошмары, а потом человека и вовсе засасывает внутрь, где он и исчезает навсегда. Такое случается, конечно, очень и очень редко. Чаще незавершенные миры просто забываются, и люди создают новые. Но! Именно для того, чтобы исключить всякий риск, и существуют сновидцы. Мы проникаем в гон, находим причину неприятностей и вырезаем ее, как врач-волшебник вырезает магией опухоль у своего пациента. Понятно?

Ирик активно закивал. Мне было все равно. Илл нахмурился и сжал кольцо. Я стиснула зубы и водила когти в свои ладони.

– Не надо меня игнорировать, я честно пытаюсь подружиться, чтобы исключить проблемы в будущем. Ты поняла?

Я кивнула, пытаясь дышать хотя бы через раз и смаргивая непрошеные слезы. Разодранные частыми пытками нервы буквально убивали.

– Ах ты гад! – послышался грозный писк, и в Илла врезалась длинная извилистая молния, буквально сбросившая парня с крыши.

Боль тут же оборвалась, и я рухнула на крышу, сжимаясь в клубочек и часто дыша. Рядом сидел встрепанный ирик и грозно сверкал глазками. А над краем крыши показалась рука.

– Милая, убери его,– прохрипел голос снизу. Я прижала к себе взъерошенного ирика. А вскоре на крышу залез Илл. Кожа его местами почернела, одежда дымилась. А весь вид говорил о том, что он очень и очень недоволен.

Странно, но неожиданно я улыбнулась. А точнее, оскалила белоснежные клыки в некоем подобии улыбки. Илл угрюмо на меня посмотрел, тяжело вздохнул и плюнул с крыши вниз.

– Ну так как, будешь работать со мной? Или остаешься в рабстве. Это я могу устроить.

– Я сейчас тоже кое-что устрою! – возмутился ирик, вырываясь из моих рук.

Илл немного нервно покосился в его сторону, но промолчал. Убить ирика сейчас означало убить и меня, ну или, в крайнем случае, окончательно испортить и без того хреновые отношения с будущей напарницей.

– Согласна.– Я закашлялась, сплевывая кровь на черепицу. Вставать не хотелось. Все три сердца бились вразнобой.– Но только пока не спасу тебя пять раз.

Парень кивнул и принялся залечивать магией свои раны. Я запоздало сообразила, как именно он смог так быстро вылечить разорванную мною недавно грудь.

– Ишш, а хочешь, и я тебя полечу? – тихо раздалось у уха.

Я кивнула. И к щеке прижался мягкий теплый комочек, а еще минуту спустя боль начала проходить, а напряженные до предела мышцы медленно расслаблялись. Я закрыла глаза, уткнувшись носом в живот ирика и мечтая только об одном: поспать хоть немножко.

Не дали.

Народ расступается перед Иллом, заодно давая дорогу и мне. Под плащом за пазухой вертится ирик, пытаясь устроиться поудобнее. Куда мы идем и зачем -не имею ни малейшего понятия. Очень обидно, что нельзя отомстить за все этому сновидцу прямо сейчас. Но ничего. Настанет день и час, и он ответит мне зн все.

– Ишш, а Ишш.

– Чего?

Из ворота рубашки высовывается пушистая лопоухая мордочка.

– А ты мое имя тоже забыла?

Я киваю, убыстряя шаг. Видимо, мы уже близко, Илл начал спешить.

– Меня зовут не ирик. Ирик – это вообще все, кто на меня похож. А имя ты мне сама выбрала. Когда нашла. Помнишь?

Я отрицательно мотнула головой. Ирик расстроенно понурился.

– Н-да-а, видимо, у тебя и впрямь большие проблемы. Память потеряла, в рабство попала, а еще и не улыбается. Жуть! Ну да ладно, я за тобой теперь присмотрю!

Я покосилась на чем-то очень довольного ирика. Ну-ну. Еще кто за кем присматривает.

– А зовут меня Крокозябус! Здорово, правда? Ну ты меня называла всегда просто…

– Зябус? Радостная улыбка на золотистой мордочке.

– Ты вспомнила?

Я отрицательно качнула головой.

– У-у-у-у-у…

– Мы пришли.– Илл остановился у огромных железных ворот. Внутри виднелся роскошный сад с тенистыми деревьями и бегающими животными. А в глубине стоял невысокий, но очень длинный старинный особняк, по-видимому и являющийся нашей целью.

Так, ты,– Илл ткнул в меня пальцем, Зябус заинтересованно на него посмотрел, и палец тут же был убран,– молчишь и просто следуешь за мной. На, повесь себе на шею.

Я не спешила надевать на себя еще что-то из его рук. Хватит и оков боли.

– Дура. Это амулет, который скроет твой истинный облик. Мне нужно, чтобы ты была похожа на человека! А не на… неизвестно что.

Все равно не возьму.

Илл угрожающе начал снимать кольцо с пальца.

Я зашипела. Но амулет пришлось надеть.

Он мне потом за все ответит.

– Вот так намного лучше,– довольно усмехнулся Илл, сдергивая с моей головы капюшон.– Кожа всё еще слишком белая. Но это можно списать на болезнь. Зато хоть клыков и мерцающих черных глаз больше не видно. Да и хвост спрятан надежно. Главное – не выпускай когти и молчи! Ты вообще немая, поняла?

Я только кивнула, не отводя глаз от кольца.

– Вот и умничка.

Он повернулся и нажал на изящную бабочку, перелетавшую с одного орнамента на воротах на другой. Бабочка вспыхнула и разразилась длинными мелодичными трелями, а в Илла ударили сразу две ветвистые молнии, основательно его поджарив.

Крики, вопли, и Зяба, смущенно ковыряющий лапкой мою ладонь.

– Не удержался,– пискнул он.

– Надо было тебя придушить,– прохрипел Илл и рухнул на землю.

А ворота уже открывал высокий напыщенный тип и черном, расшитом волшебными рисунками костюме и с огромной бородавкой на лбу.

Я молчала. Зябус, свесившись с моей руки, изучал Илла, все еще лежащего на мостовой без признаком жизни.

– Что вы хотели? – величественно спросил черный.

Я пожала плечам и, сев рядом с Иллом, попыталась стянуть с его пальца кольцо. По оковам стегнуло болью, и я с шипением, от которого тип, открывший ворота, побледнел до корней волос, отдернула руку.

– Не снимается? – уточнил Зябус.– Давай я попробую.

Я кивнула, и ирик сам полез добывать кольцо. Тип молча за нами наблюдал, явно не зная, о чем бы еще спросить у такой живописной группы.

– Ну как?

Ирик с пыхтением откручивал кольцо вместе с пальцем. Палец хрустел, Илл начал дергать правой ногой.

– Блин, никак! Слушай, чего застыл, давай помогай! – внезапно обратил внимание пушистик на типа. Ворота с грохотом закрылись, а Илл медленно сел, устало потирая лоб, которым хорошо приложился об ворота.

Я на всякий случай забрала ирика к себе на руки.

– Что это было? – мрачно уточнил Илл.

Я встала и сделала шаг назад. Зябус чихал и тер нос. Он, кажется, не выносил запаха гари. Илл угрюмо на нас посмотрел, после чего медленно и снова подошел к воротам.

Еще раз он запустит в меня молнией, и расплачиваться будешь ты,– произнес он тихо, не оборачиваясь,

Зябус огорченно опустил лапки, уже направленные в сторону его пятой точки. А Илл еще раз нажал на бабочку.

В этот раз открывать нам не спешили. Пришлось прождать довольно долго, прежде чем ворота распахнулись и перед нами предстал все тот же тип с бородавкой.

Илл уже успел наложить на себя личину и выглядел вполне прилично, но именно его и осмотрели с особым пристрастием.

– Я к хозяину. По важному делу. Пропусти,– приняв значительный вид, велел Илл.

Тип и бровью не повел. Илл нахмурился.

– Хозяин спит,– сказал бородавчатый.

– Я знаю. Я – сновидец, а это моя команда.

Тип поморщился, но после этих слов все же уступил нам дорогу, и мы смогли пройти внутрь. Илл шел впереди гордо и спокойно. Я двигалась следом, оглядываясь по сторонам и пытаясь предугадать опасность. В чужом мире, в чужом доме никогда не знаешь, что может произойти в следующий миг.

Бородавчатый проводил нас на второй этаж, в огромную светлую комнату, где нас уже дожидалась довольно полная грустная женщина с красивыми голубыми глазами. Ирик вылез у меня из-за пазухи, куда я временно его поместила, так сказать, на всякий случай, и начал с интересом летать по помещению, изучая все подряд и изредка что-нибудь сшибая.

– Ах, сэр сновидец, вы все-таки пришли! – бросилась к Иллу дама, сжимая в правой руке мокрый платочек – видимо, плакала недавно.

В углу грохнулась на пол ваза. Все нервно посмотрели на важно сидящего на постаменте ирика. Дама поджала губы, но ничего не сказала.

– Сударыня, я надеюсь, вы в курсе оплаты за один сеанс?

– Да-да,– нервно кивала она.– Я все, все заплачу, только верните мне мужа! Прошу вас!

И успела подхватить вторую вазу и сунула ирика обратно за пазуху, грозно на него взглянув для профилакти ки. Зябус сник и закопошился у меня на животе.

– Тогда прошу вас, проводите меня в комнату к спящему,– кивнул Илл.

Дама тут же цепко взяла его под ручку, томно прижавшись внушительной грудью, и куда-то повела. Я молча пошла следом, но дверь перед моим носом закрылась, а путь преградил все тот же тип.

Не поняла.

Он скрестил руки на груди и уставился куда-то поверх моей головы. Я медленно высунула ирика и посадила его на столик неподалеку. Зябус тут же пополз к блюду с вишенками, стоявшему на нем.

А теперь займемся типом…

Через две минуты я, ирик и большое блюдо с вишнями вышли через пролом в стене, сильно похожий очертаниями на валяющегося в коридоре дворецкого. Ирик радостно грыз косточки, а я ела ягоды. Где находился Илл, я могла бы сказать и с закрытыми глазами, браслеты очень точно подсказывали путь.

Комната, разобранная постель и женщина, лежала в объятиях мужчины. Дверь врезалась в окно навылет и вылетела наружу. Морщусь – опять не расчитала силу. Ишша!

Поворачиваюсь к нему и спокойно смотрю в глаза. Моя задача – защита. Сажусь на пол, скрестив ноги и не отводя взгляда. А значит, буду защищать.

Илл выругался и встал, отпуская женщину и накидывая на плечи брошенную у кровати рубашку.

– Пошли, поговорю с тобой позже.

Он хватает меня за руку и с силой пытается поставить на ноги.

Не люблю грубого обращения.

Шипение, блеск отточенных когтей и алые капли, веером разбрызганные по ковру.

После этого – боль и писк крепко прижатого к груди и пытающегося изо всех сил вырваться ирика. Ну уж нет, тебя-то я ни за что не отпущу…

Комната спящего. Хозяйка испуганно заводит нас внутрь и очень быстро выбегает. Илл все еще залечивает раны, а ирик у меня на плече громко объясняет ему, кто он есть.

– Да заткни ты его! Достал.

Я шиплю, хотя боль от недавнего наказания все еще сказывается.

Илл отмахивается и подходит к постели. Там лежит тот, кто нас и нанял. А точнее, нанял Илла, я тут вообще случайно.

– Значит, так,– говорит он. – Сейчас я начну вытаскивать из него кошмар и попытаюсь его заблокировать. Понимаешь?

Смотрю на него сквозь длинную челку, потирая правую руку. Молчу.

– Ладно, будем считать, что поняла. Главное – ничему не удивляйся и помни: ни звука! Как только произнесешь хоть слово – сон тебя найдет и засосет навсегда. Поняла?

Снова молчу. Он сжимает зубы, но кольцо в руки не берет. И то ладно.

– А мне тоже молчать? – тыкается в ухо зареванная мордочка Зябуса, который очень переживал меня, когда я билась на полу от боли.

– Да,– говорит Илл. Что ж, ладно.

Парень склоняется над спящим. На его ладони медленно проявляется странный светящийся рисунок с золотыми символами по краям. Ладонь он осторожно прикладывает ко лбу спящего и медленно выпускает воздух из легких, что-то говоря, но при этом не размыкая губ.

Зябус что-то хочет спросить у меня, но я прикладываю палец к губам, жестом показывая ему молчать. Возможно, уже сейчас нельзя ничего говорить.

Сначала ничего не происходит. Как я ни пытаюсь, но острые ушки, поворачивающиеся из стороны в сторону, не улавливают ни одного подозрительного шума. Зябус копошится на плече, тоже стараясь бдительно смотреть по сторонам.

Гм, а может, он просто жулик? Сейчас пошепчет что-нибудь, совершит пару пассов, скажет хозяйке, что нужен еще один сеанс, и смоется с деньгами.

– Гм… нет, как-то же он смог вызвать меня. Да еще и стереть при этом все воспоминания.

Кто-то дернул меня за воротник. Поворачиваю голову к Зябусу, который активно тычет лапкой куда-то

Осторожно оборачиваюсь, стараясь не совершать никаких резких движений, и да-а…

Илл не жулик. Это факт.

Из разных углов комнаты, из-под двери и ковра и начали подмиматься какие-то фигуры, похожие на тени, разными точками, рассыпанными по всей поверхности более плотные. Они быстро принимали очертания крепких-то монстров с огромным количеством зубов разных типов.

Я отступила шаг назад и вопросительно посмотрела на Илла. Он, открыв рот, с ужасом смотрел на нас, ничего не говоря. Так что делать-то?

Ирик слетел с моего плеча, перелетел на голову к все еще находящемуся в ступоре Иллу и дал по нему небольшой разряд.

Вопль несчастного и мгновенная тишина со стороны шипевших до этого монстров. А, так вот почему говорить-то нельзя было, запоздало сообразила я. А монстрики уже рванули к Иллу, пытающемуся отодрать ото лба пациента намертво прилипшую к нему руку. Я встала между ним и тенями и оскалилась в клыкастой улыбке. Сейчас будет весело. Гарантирую.

– Не подпускай их ко мне сколько сможешь! Я ничем не показала, что поняла его. А монстры внезапно резко ускорились, разом бросившись в его сторону. Ну-ну…

Первого я рассекла когтями от края до края. Визг, ломающий барабанные перепонки, а когти уже вонзаются во второго, одновременно сапог врезается в третьего, отбрасывая его от паникующей добычи. Успела.

Черный туман рвется из ран, визг заставляет лопаться стекла, а в рот забивается то ли локоть, то ли щупальце еще одного чудика. Меня они достать просто не успевают. Я кружусь в центре комнаты с нечеловеческой скоростью. Когти и шипы на локтях режут без устали, острый длинный хвост не хуже меча впивается в призрачную плоть. Они визжат, умирают и растекаются тенями у моих ног, но напирать не перестают. Я ж так устану.

– Ишш, слева!

Пригнуться и с разворота заехать локтевым шипом в брюхо очередной чересчур проворной тени. Когтями врезать в морду и с шипением повернуться к следующему, снова и снова убыстряя темп. Не успеваю.

– Еще немного, Илл почти закончил!

Я улыбаюсь и резко выдыхаю, морщась и пытаясь не рухнуть на залитый черным пол. Достал-таки. Когтями вниз и резко вверх, двинуть коленом, отбрасывая на расстояние прыжка, и снова врезать когтями. А как живот-то болит. Зажимаю рваную рану правой рукой, нанося удары только левой. Плохо, я и с двумя не особо успевала. Да сколько же он там еще копаться-то будет?!

– Все!!!

Отпрыгиваю назад, отталкиваясь от чего-то клыкасто-костистого, и приземляюсь в шаге от Илла, слегка пошатываясь и тяжело дыша.

Шелест крыльев, и на плечо садится ирик, выясняя, как я и могу ли говорить.

Я не отвечаю, напряженно глядя, как черные монстры, внезапно потеряв к нам всякий интерес, расползаются по углам, снова превращаясь в безобидные вечерние тени. Странно, неужели уже вечер? То-то я так устала. Даже в глазах все расплывается. Да и пол как-то странно качается.