Текст книги "Добрая фея в плохом настроении (СИ)"

Автор книги: Ольга Куно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Какое же решение вы хотите предложить? – полюбопытствовала я, уже практически уверенная в том, что оное мне не понравится.

– Вы могли бы устроить мне брак с девушкой благородных кровей? – осведомился начальник участка, по-настоящему впечатлив меня своей наглостью. – Хорошо бы с принцессой, но понимаю, что это может оказаться сложно. Поэтому титулованная дворянка рангом пониже тоже подойдёт.

Я сказала, что его наглость меня впечатлила? Нет, то была ерунда. Вот теперь я смотрела на Таймса с открытым ртом, испытывая чувство, довольно-таки близкое к восхищению.

Как вскоре выяснилось, слова начальника изумили не только меня, однако у другого удивившегося были на то иные причины.

– А ваша супруга как же? – озадаченно хлопая глазами, спросил помощник.

Раздавшиеся со стороны камеры смешки свидетельствовали о том, что манёвр начальства по отведению меня в сторонку весомых результатов не принёс.

– Ах, у вас, значит, супруга имеется? – сладко улыбнувшись, поинтересовалась я.

– Ну да, и детишек двое, – ответил за начальство недоумевающий по-прежнему помощник.

– Помолчать не мог? – сквозь зубы процедил Таймс. – Это не имеет значения, – бросил он уже мне. – С женой я как-нибудь разберусь. В конце концов, никто ещё не отменял разводы.

– А скажите, пожалуйста, – я взяла Таймса за локоть и слегка развернула, заставляя его на время забыть об оплошавшем подчинённом, – вы только женой новой собираетесь обзавестись или детей тоже смените, для полноты картины? Чтобы опять-таки двое, но только с дворянской кровью?

Глаза начальника немного сощурились, а линия губ стала жёсткой, выдавая охватившую его злость.

– Я именно ради детей всё это и делаю, – использовал он самую распространённую отмазку всех времён и народов. – И нынешняя моя жена будет этому только рада. Так что, устроите вы мне дворянку, или нет?

– Столбовую? – ехидно поинтересовалась я. И, пока Таймс напрягал мозг в попытке понять, о чём идёт речь, задала наводящий вопрос: – А владычицу морскую вам не надо?

Хотя, быть может, стоило бы познакомить его с Несмеяной? Она бы от его запросов так ухохоталась, что заклятие наверняка бы спало.

– Стало быть, не устроите, – заключил он, проявив тем самым недюжинную проницательность.

– Вам не ко мне, – холодно отчеканила я. – Я – крёстная фея. А вам нужна золотая рыбка. Адрес: синее море. Звонить три раза.

– Ну что ж, – мстительно заявил Таймс, глядя мне прямо в глаза, – в таком случае боюсь, что студенткам придётся остаться в камере, а затем предстать перед судом.

Я сжала губы и смерила его уничижительным взглядом. Пальцы аж заискрились от почти непреодолимого желания поколдовать: ведь как раз в подобном моральном состоянии добрая фея способна наделать таких гадостей, какие даже не снились ни одной порядочной злой ведьме.

– Не стоит торопиться с выводами.

Судя по выражению лица Таймса, не только для меня этот ледяной голос прозвучал, как гром среди ясного неба. Я обернулась и с удивлением уставилась на принца, по-видимому, уже давненько наблюдавшего за нашей перепалкой из темноты коридора.

Сейчас, обнаружив себя, он сделал несколько шагов в нашу сторону.

– Я готов поручиться за этих девушек и внести требуемую вами сумму в качестве залога.

Отвечать на данное заявление Таймс не торопился. Вместо этого одними губами шепнул, скосив глаза на помощника:

– Эд, проверь его в списках. У него знакомое лицо. Да не здесь! – прошипел он, едва помощник с готовностью раскрыл папку, на которой красовалась надпись «Их разыскивает жандармерия». – В другой, там, где знатные особы ближайших королевств.

Помощник оказался-таки профессионалом своего дела, поскольку обнаружил искомое чрезвычайно быстро, невзирая на внушительную толщину папки.

– Его высочество Аладдин эйн Эртогрул, – прошептал он, испуганно косясь на неожиданно высокого гостя.

Я лишь сейчас сообразила, что так-то, с первого взгляда, наш принц на особу королевской крови вовсе и не похож. Ни венца на голове, ни меча, инкрустированного всякими рубинами да изумрудами, ни колета, что ли, какого элегантного. Так, кожаная куртка, рубашка, обычные брюки, заправленные в обычные же сапоги для верховой езды.

– Э…ваше высочество, – поспешил расплыться в гостеприимной улыбке Таймс. – Счастливы приветствовать вас в нашем участке. Стало быть, вы желаете поручиться за этих девушек?

– Вы не ослышались. – Принц говорил с лёгким раздражением, давая понять, что уточнение было излишним. – И я вношу названную вами сумму залога.

Аладдин потянулся к висящему на поясе кошелю, но Таймс его остановил.

– Ну что вы, ваше высочество, ни в коем случае, – поспешил возразить он. – Если вы готовы поручиться за заключённых фей, мы, конечно же, их отпустим. Уверен, в этом случае господин мэр не будет возражать.

Что ж, в данном случае Таймс проявил себя как человек неглупый. Жадность жадностью, но ссориться с принцем иностранной державы себе дороже. К тому же, жена мэра – как ни крути, фигура значительно менее весомая, нежели наследник престола, пусть даже не нашего, а соседского.

– Господин мэр может обращаться с любыми претензиями лично ко мне, – с лёгкой издёвкой в голосе заверил принц.

– Мне лишь необходимо задать вашему высочеству несколько вопросов для того, чтобы отчитаться перед начальством, – вежливо произнёс начальник. – Не могли бы вы уточнить, с кем именно из этих девушек вы знакомы?

– Со всеми, – сухо сообщил принц.

Помощник выпучил глаза, Таймс сглотнул.

– А...при каких обстоятельствах вы с ними познакомились?

– Во время досконального обсуждения моих матримониальных планов, – холодно заявил Аладдин, глядя на Таймс немигающим взглядом.

По камере пробежал шепоток «Невесты принца!». Последний, молодец, и бровью не повёл, ни словом, ни жестом не дав понять, что такая интерпретация его слов не вполне соответствует действительности.

Участок мы вдесятером покинули быстро. Поблагодарить принца как следует я не успела, ибо его почти сразу же перехватили студентки.

– Ваше высочество, вы – наш кумир! – восторженно выдохнула Тинкер, вцепившись в рукав принца.

– Просто идеальный мужчина! – поддержала её Фритта.

Остальные девушки, столпившись вокруг, тоже щебетали нечто подобное.

– Сомневаюсь, – хмыкнул принц, принимая у слуги поводья своего вороного. – У меня конь не белый.

– Ой, это такая ерунда! – махнула рукой Динь.

– Белый конь – дело наживное, – подтвердила Фритта. – Если понадобится, перекрасим.

Конь на всякий случай отодвинулся от юных фей подальше.

Принц тоже, видимо, заподозрив, что следующим этапом ему предложат отрастить хвост и рога.

– Девушки, а вы, я смотрю, как-то рано расслабились.

Видимо, в моём тоне было нечто очень порочное, потому что феи сразу напряглись, и взгляды стали настороженно-подозрительными.

– По-моему, вам пора в университет, – тонко намекнула я.

– Как в университет?! – вскинулись юные феи. – Занятия же только завтра!

– Неужели? – Я выпучила глаза в притворном удивлении. – А мне кажется, вы что-то напутали. И ровно через три часа у вас будет экзамен.

При этих словах у всех студенток без исключения вытянулись лица. Мелюзина усмехнулась, отвернувшись в сторону.

– На какую тему? – спросила Тинкер.

Жаловаться на произвол ни одна студентка благоразумно не стала.

– А на три, – жизнерадостно ответила я. – Тема первая: создание магического пламени. Тема вторая: телекинез веществ, не имеющих постоянной формы. Тема третья: польза и вред азартных игр. – Я извлекла из кармана часы. – У вас ещё остаётся два часа пятьдесят восемь минут на подготовку.

Секунд десять студенткам потребовалось на то, чтобы окончательно свыкнуться с только что полученной информацией. Спустя ещё минуту их как ветром сдуло.

– Твоя методика впечатляет, – заметил уже вскочивший в седло принц. – Я только одного не понял. Разве у азартных игр есть польза?

– Конечно, – фыркнула я. – Для хозяина игорного дома.

Усмехнувшись, он отсалютовал мне рукой, и мы отправились каждый своей дорогой. У принца, несомненно, были свои дела, а мне как-никак в скором времени предстоял экзамен. Об этой стороне вопроса редко задумываются, но для преподавателя экзамен представляет собой не меньше, а порой даже больше работы, чем для студента. Ведь для начала его нужно составить так, чтобы вопросы были не слишком лёгкими, но одновременно и не чрезмерно тяжёлыми, чтобы позволяли адекватно оценить уровень знаний студента, не разделяя обучающихся на две группы («прошёл» и

«провалил»), а отражая, к примеру, разницу между просто хорошим студентом и очень хорошим. Ну, а потом эти самые экзамены предстоит ещё и проверять, но об этом мне пока думать не хотелось… Будем решать проблемы по мере поступления.

И вновь шло время. Принц и царевна уже планировали свадьбу. Я тоже ответила Дарьену согласием, и теперь совершенно не комфортно ощущала себя в роли невесты. Это была настолько не моя роль, что в пору глупо хихикать, будто нелепо нарядившись на карнавале. Должно быть, именно поэтому и приготовления я постоянно откладывала. Тем более что и дел, как водится, было не перечесть.

– Итак, запоминаем далее. – Я вновь неспешно вышагивала между рядами, заложив руки за спину. – Гадание «любит-не любит» на цветике-семицветике может довести объект воздыхания до инфаркта. С волшебными предметами надо быть в высшей степени осторожными и использовать их исключительно по назначению. Всё прочее хорошо не закончится. Динь, я про твоё зеркальце говорю, между прочим, – на миг нахмурилась я, чтобы затем вновь вернуться к лекторской интонации. – Один человек пожелал намекнуть своей невесте, что она недостаточно много и разнообразно готовит, и подарил ей на день рождения скатерть-самобранку.

– И что? – Глаза Тинкер светились неподдельным интересом.

Я, разумеется, ожидала этого вопроса.

– Через две недели наступил черёд жениха праздновать свой день рождения. Невеста подарила ему сапоги-скороходы. Полагаю, её намёк понятен всем?

Громко пробили волшебные часы. Казалось бы, странно, ведь время – пятнадцать минут четвёртого, но задача этих ходиков заключалась в том, чтобы сообщать о времени окончания лекции. Я шагнула обратно к преподавательскому столу.

– Мы успели чуть меньше, чем я ожидала, но ничего, продолжим в следующий раз. Не забудьте о домашнем задании. До 16:00 во вторник каждая из вас должна совершить доброе дело. Не перестарайтесь.

Девушки зашумели, звуковое пространство аудитории наполнилось разговорами, смешками, стуком водружаемых на столы сумок и прочими характерными признаками окончания лекции. Я, как и обычно, собиралась чуть дольше, нежели девушки, торопящиеся покинуть класс.

За дверью меня поджидал Дарьен. Это не стало сюрпризом: мы заранее договорились, что он зайдёт за мной сегодня к концу занятий. Некоторые из девчонок, те, что не слишком спешили домой, задержались в коридоре, с нездоровым интересом разглядывая моего визитёра.

– Какое интересное задание, – заметил он, поздоровавшись и принимая у меня сумку.

Стало быть, слышал, по меньшей мере, окончание нашего урока.

– Интересное – не знаю, а вот нервное – точно, – хмурясь, откликнулась я. – Ты даже представить себе не можешь, как я волнуюсь.

– Что такого страшного в добрых делах? – удивился Дарьен.

Я многозначительно округлила глаза.

– Девушкам на предыдущих потоках удавалось учудить такое, что весь город на ушах стоял. А на нас ложится вся ответственность, и ликвидировать последствия как-то приходится, и доброе имя добрых фей отстаивать.

Я вздохнула, не столько страдая из-за прошлого, сколько переживая о ближайшем будущем.

– А ну-ка, и что же такого они учудили?

Судя по голосу, Дарьену действительно было любопытно. Ну да, мне и самой, наверное, было бы любопытно, если бы не приходилось лично бегать по городу, исправляя то, что натворили из лучших побуждений студентки.

– Ну, например, одна девушка решила, что самым логичным добрым делом будет перевести старушку через улицу. А то кареты мчатся, мальчишки гусей перегоняют, прохожие снуют туда-сюда, ничего вокруг не замечая, ну и так далее. Нашла жертву, старушку, то бишь. Но переводить её, как все, просто под руку, студентке показалось слишком тривиальным. Поэтому она решила перевести старушку телепортом.

– Телепортом? – расхохотался Дарьен. – Ради другой стороны улицы?

– Да-да, – подтвердила я, совершенно, впрочем, не весело. – В итоге она перемудрила с заклинанием, и бедная старушка перенеслась на другой конец города. Её потом несколько часов искали, чтобы домой вернуть. Другая студентка – и того хуже. Решила осчастливить ребёнка. Тот был очень одинок. И она занялась материализацией. Сделала друга, о котором мальчик мечтал, настоящим.

– И что?

– Что… – тяжко вздохнув, повторила я. – Кто же мог подумать, что милый, очаровательный восьмилетний мальчик с веснушками мечтал о друге-монстре, который бы отомстил всем его обидчикам? В итоге мы получили двухголовое зубастое чудовище, бегающее по городу в поиске жертв. Не буду даже вкратце пересказывать, чего нам стоило отловить его и утихомирить.

Спустившись по длинной лестнице (потолки в университете были высокими, что не могло не отразиться и на количестве ступеней, которые студентам и лекторам приходилось преодолевать день за днём), мы пересекли просторный холл и приблизились к выходу. Массивную дверь в дневное время держали распахнутой, зафиксировав при помощи крупного плоского камня. Всё равно кто-нибудь постоянно либо входил, либо выходил, и дверь практически не закрывалась. Мы с Дарьеном ступили на высокое крыльцо, и тут я с удивлением обнаружила всего на две ступени ниже Аладдина и Несмеяну, двигавшихся нам навстречу. Правда, узнать Несмеяну было не так уж легко: её лицо скрывал глубокий тёмный капюшон.

– Что случилось? Как вы здесь оказались? – спросила я, спускаясь чуть ниже, дабы оказаться с ними на одном уровне.

– Искали тебя. – В серьёзной сосредоточенности принца мне послышалась тревога. – Несмеяне пытались навредить. При помощи волшебства.

Дальнейший разговор проходил в карете, любезно предоставленной для этой цели Дарьеном. Ждать, пока мы доедем до дома, я не захотела, а возвращаться в университет не рискнула: уши бывают порой и у стен. Пусть даже это не злоумышляющие уши, а симпатичные ушки любопытных студенток.

– Мы с Несмеяной встречались сегодня утром. – Принц и царевна сидели напротив нас с Дарьеном; карета неспешно катилась по городским улицам, не слишком загруженным в это время суток. – Потом она возвратилась домой, собиралась отдохнуть в своих покоях и…

Аладдин перевёл взгляд на Несмеяну, предлагая ей поведать, что было дальше.

– Я легла в постель, чтобы немного вздремнуть, – послушно приняла эстафету девушка. – Но что-то всё время мешало. Я крутилась, переворачивалась с боку на бок, но лежать всё равно было очень неудобно. Поэтому в итоге я соскочила с кровати и решила осмотреть постель. Под перинами обнаружилось вот это.

Настал её черёд выжидательно повернуться к принцу. Аладдин извлёк на свет предмет, больше всего напоминавший по виду горошину, и протянул мне. Долго раздумывать не пришлось: я и так уже поняла, что это такое.

– Орешек, – произнесла я, вертя в руках находку царевны.

– Я думала, это скорее горошинка, – удивилась она.

– Строго говоря, это ни то, ни другое, – откликнулась я. – Но на нашем профессиональном жаргоне называется орешком. Это сосуд, в котором можно до поры – до времени хранить заклинание. Обычно используется волшебниками, которые дарят или продают заклинание людям, не умеющим колдовать. Самому магу такая «горошина» без надобности, – пояснила я. – Он может сотворить заклинание в любой момент, подстроив его под сиюминутные обстоятельства. А волшебство, спрятанное в орешке, всегда будет более нейтральным. Я так понимаю, Аладдин догадался, что этот предмет – волшебный?

Принц утвердительно кивнул.

– Мне доводилось видеть нечто подобное. Я не знал, для чего предназначено это конкретное заклинание, но предположил, что ничего хорошего оно не несёт. Вряд ли его хозяин желал Несмеяне добра, а под перину орешек подложил только потому, что постеснялся сделать ей подарок в открытую.

С эт им трудно было не согласиться.

– Ты можешь определить, что там хранится? – тревожно спросил Аладдин.

– Попробую.

Я была практически уверена, что смогу. Но не люблю давать обещаний, не имея стопроцентной уверенности. Девяноста девяти процентов мне в этом случае недостаточно.

Я поводила рукой над орешком, прислушиваясь к хранившемуся внутри волшебству. «Прислушиваясь» – это, конечно, метафора. В том, что касается волшебства, мы задействуем иной орган чувств, не имеющий отношения к традиционным пяти.

Спутники внимательно следили за моими движениями.

– Заклинание переноса, – уверенно произнесла я, поднимая голову. – В определённый срок (предполагаю, что ночью) волшебство должно было вырваться из скорлупы на свободу и перенести Несмеяну в какое-то место. В какое именно, увы, не знаю.

– Это никак нельзя определить? – спросил Аладдин.

– Заведомо – нет, – развела руками я.

Принц и царевна погрустнели. Конечно, ведь не зная пункт назначения, невозможно определить, чьих это рук дело.

– Кому это может быть выгодно? – рационально подошёл к вопросу Дарьен. – Какова цель похищения?

– Точно не страшный ритуал, в ходе которого необходимо пролить кровь принцессы, – решила хоть немного успокоить присутствующих я. – Всё это предрассудки: на самом деле, для таких ритуалов нет никакой разницы между принцессой и, скажем, прачкой.

– С причиной всё понятно, – заявил Аладдин, как мне показалось, излишне резко. – Кто-то захотел принудить Несмеяну к замужеству и получить обещанные её отцом полкоролевства.

– Всё-таки папина затея с шумными смотринами вышла боком, – выдохнула себе под нос царевна.

– Сомнительная выгода, – скептически протянул Дарьен. – Управлять половиной королевства, со всеми его проблемами, долгами, народными волнениями и прочей головной болью.

– Мой отец отлично ведёт дела королевства! – возмутилась Несмеяна. – Мы давно выплатили внешний долг, а народных волнений у нас сроду не бывало!

– В любом случае, многие мыслят иначе, чем вы, маркиз, – примирительно произнесла я. – Поэтому версия его высочества представляется мне наиболее вероятной. Предлагаю принять её за рабочую гипотезу.

Дарьен пожал плечами. Дескать, не возражаю, хотя вы по-прежнему меня не убедили.

– Итак, что мы имеем, – принялась размышлять вслух я. – Некто, предположительно, метящий на престол мужчина, решил похитить царевну. Для этой цели он приобретает заключённое в орешек заклинание переноса. Кто-то, по его поручению, подкладывает орешек Несмеяне в постель. Просчитались они в двух пунктах. Во-первых, не ожидали, что царевна приляжет в дневное время: заклинание наверняка настроено на ночь. Во-вторых, не учли, что Несмеяна, в жилах которой течёт царская кровь, почувствует «горошину» даже сквозь многочисленные перины.

– Необходимо выяснить, кто за этим стоит, – категорично заявил принц.

– Попробуем... – задумчиво проговорила я, мысленно прикидывая, как сие можно провернуть. – Случившееся стало достоянием гласности?

– Нет, – ответил Аладдин. – Несмеяна решила…

– Может быть, предоставите девушке самой сказать? – язвительно спросил Дарьен.

Принц недовольно сверкнул на него глазами, но, так и быть, замолчал и повернулся к невесте.

– Я испугалась, – призналась та. – Сначала хотела позвать служанок, но потом подумала, что кто-то ведь подложил эту горошину. Ну, или орешек, – поправилась она. – Вот и решила пока во дворце молчать, а рассказать только Аладдину.

– В целом это было очень разумно, – похвалил Дарьен, как-то странно глядя на принца.

Словно это самое «в целом» подразумевало, что выбор доверенного лица был не самым удачным. «А сам ты разве не для того берёшь её в жёны, чтобы заграбастать себе полцарства?» – будто спрашивал взглядом он.

Не знаю, прочёл ли Аладдин в глазах маркиза то же, что и я, но прищурился в ответ крайне неприязненно. Я недовольно поморщилась. Право слово, что эти мужчины успели не поделить за время столь непродолжительного знакомства?!

– Действительно разумно, – согласилась я, стремясь отвлечь их от этой взаимной неприязни. С первого взгляда она, что ли, вспыхнула? – И существенно облегчит нам задачу. Поступим следующим образом. Сегодня вечером я приму облик Несмеяны и вместо вас, – я обратилась напрямую к царевне, дабы не продолжать говорить о ней в третьем лице, – приду во дворец. Останусь в одиночестве в ваших покоях и дождусь, пока активируется заклинание. И вот тогда я смогу выяснить, куда именно оно должно вас доставить. Едва с орешка спадёт скорлупа, это реально будет определить.

– Не годится, – возразил принц.

– Почему? – недоумённо воззрилась на него я.

– Мало ли что ещё там, в этой горошине, скрывается. Одна ты туда не пойдёшь.

– Аладдин, я же фея, притом, позволю себе отметить, высококвалифицированная. Я знаю, что ничего, кроме заклинания переноса, в орешке нет.

– Всё равно. Я пойду с тобой.

– А вы, простите, маг? – насмешливо поинтересовался Дарьен. – Сумеете помочь Элране справиться с колдовскими чарами?

– Вы тоже не маг, – огрызнулся принц. – И да, если понадобится, значит, сумею.

– А про репутацию царевны вы не подумали? – не отставал маркиз. – Появление мужчины в покоях незамужней девушки, да ещё и в ночное время, обществом, знаете ли, не одобряется.

– Если Аладдин настаивает, мы что-нибудь придумаем, – заявила я, главным образом для того, чтобы потушить разгорающийся спор. – Я дам ему шапку-невидимку, и он сможет проникнуть в покои Несмеяны незамеченным. Но, Дарьен, – я серьёзно взглянула на жениха, – я очень прошу тебя взять на это время царевну под своё покровительство. Никто не должен узнать, что в эту ночь в покоях Несмеяны будет ночевать не она. А ты сможешь и спрятать её у себя, и защитить в случае необходимости.

– Хорошо, – небрежно бросил маркиз.

На рыцаря без страха и упрёка он походил в этот момент меньше всего, однако же я оценила по достоинству его готовность помочь, которой не предшествовали даже краткие секунды колебаний.

Так и случилось, что Несмеяна отправилась в тот день в дом Дарьена, а мы с Аладдином – во дворец. Принять облик царевны не составило для меня труда: работать с иллюзиями я умела и любила. Шапка-невидимка у меня тоже имелась, правда, только одна, но больше было и не нужно. Когда горничная, убедившись, что госпожа легла спать и в её услугах не нуждается, на цыпочках покинула комнату, Аладдин тихонько задвинул дверной засов и снял шапку.

Темноту в опочивальне разгоняла одна-единственная свеча. Зажигать другие мы не стали, опасаясь, что усиленное освещение можно будет заметить через окно, даже сквозь занавеску. Я села на кровать, принц в кресло, и мы стали ждать. Вынужденное молчание делало ожидание особенно напряжённым: ведь мы опасались выдать себя разговором. Я оглядывала комнату, покачивая ногами, которые не доставали до пола за счёт высоты многочисленных перин. Удивительно, как Несмеяна смогла почувствовать сквозь них орешек. И совершенно понятен тот факт, что злоумышленник, в свою очередь, не сумел просчитать такое развитие событий. К слову, «горошина» с заклинанием и сейчас была здесь, благополучно спрятанная мною на прежнем месте.

А горница была красивая и уютная, это я приметила сразу, ещё когда вошла сюда в сопровождении служанки, помогавшей Несмеяне переодеваться ко сну. Резные ставни, симпатичная занавеска, расписной потолок, узорчатый ковёр. Но всё это не аляповато, сочетание цветов отлично подобрано, а потолок с уклоном придаёт комнате ощущение сказочности.

Однако какой бы красивой горница ни была, с интересом её осматривать можно лишь ограниченное количество времени, тем более при скудном освещении. Так что я отчаянно скучала и, несмотря на ранний по моим меркам час, испытывала острое желание закрыть глаза, когда внезапно в лицо словно подул лёгкий весенний ветерок. Встрепенувшись, я спешно соскочила с кровати. Ощущение, будто по горнице гуляет ветер, усиливалось, хотя окно было закрыто, а лёгкая занавеска оставалась неподвижной. Принц тоже почувствовал неладное и напряжённо, дезориентированно оглядывался, вскочив на ноги.

Я сконцентрировалась на природе высвобождающегося из скорлупы волшебства. Чувство, позволяющее феям, равно как и ведьмам, воспринимать колдовство, больше всего напоминает осязание. Заклинание будто касалось кожи мелкими покалываниями, а мозг автоматически, инстинктивно, фиксировал их и доносил до сознания, переводя в мысли и образы.

– Заклинание переноса, как я и говорила, – проинформировала я лишённого аналогичного шестого (или седьмого?) чувства принца. – Пункт назначения… Сиреневый замок.

Не сказать, чтобы такое открытие безмерно удивляло, но и ожидаемым его назвать тоже нельзя. Хозяин Сиреневого замка, Эрик Кошвилль, волшебником не был, как, впрочем, мы и предполагали. Просто наследник рода неких захудалых баронов, известный разве что благодаря специфическому расположению своей резиденции. Всё дело в том, что замок его стоял на отшибе, отделённый от ближайшего города дремучим лесом, в котором обитали многочисленные чудища. Необходимую провизию его обитатели вполне могли получать из близлежащих деревень, а вот каким образом предки нынешнего Кошвилля умудрялись контактировать с внешним миром, оставалось загадкой. Быть может, и правда были волшебниками – слава, каковую их потомку и моему современнику приписывали совершенно незаслуженно.

Как попадал в столицу сам Эрик, было как раз понятно. При помощи установленного в замке портала, существование которого стало возможно благодаря развитию магической науки. Однако же воспользоваться этим порталом, чтобы попасть в замок, можно было лишь с разрешения его хозяина. А это серьёзно усложняло нашу задачу. Через полный опасностей лес до резиденции барона не доберёшься. А, стало быть, Эрик не слишком-то и сильно рисковал, затеяв свою дерзкую игру.

Я собиралась озвучить ход своих мыслей принцу, но вместо этого с беспокойством уставилась на чуть вибрирующую кровать. По всем законам волшебства заклинание уже должно было закончить действовать, унеся в Сиреневый замок лишь пуховое одеяло (за неимением лежащей под ним царевны). Но вместо этого уровень магического фона всё нарастал. И означать сей факт мог только одно.

– У нас проблема! – крикнула я Аладдину. Вероятность того, что меня кто-то услышит, уже не смущала. – Похоже, волшебство не совсем такое, как я предполагала!

– Это не заклинание переноса?

Принц тоже кричал; казалось, мы стараемся услышать друг друга сквозь пелену закладывающего уши ветра.

– Переноса, – подтвердила свою изначальную версию я. – Но оно в придачу направлено на конкретного человека: привязывается к нему и не развеивается, пока этого человека не заберёт!

– То есть Несмеяна всё равно в опасности?

– Нет! Оно ориентировано на внешность, ведь ничего другого про Несмеяну похититель не знает! А внешность её в данном случае – у меня. Так что меня сейчас засосёт в портал!

– И ничего нельзя сделать?

– Нет!

Я уже чувствовала, как волшебство тянется ко мне, обволакивая незримым коконом.

– Я могу отправиться с тобой?

– Нет! Переместится только тот, на кого настроился портал! То есть я! Предупреди Несмеяну!

– Я тебя найду!

– Не вздумай! Из того леса живьём не выбраться! Я уж как-нибудь справлюсь!

– Если бы такое можно было предвидеть, ни за что не позволил бы тебе менять внешность! – в отчаянии выдохнул Аладдин, прежде чем меня поглотила темнота.

Ну почему же нельзя предвидеть? Можно. Просто вероятность была невысокая. И потом, не оставлять же Несмеяну без помощи. Я ведь, как-никак, добрая фея. Даже если настроение у меня не очень.

В объятиях темноты я пробыла недолго. Перенос состоялся, действие заклинания завершилось, и я обнаружила, что стою в просторном каменном зале с высоченным потолком. Каменном – потому, что практически всё здесь было сделано из камня – и стены, и пол, и пара украшающих помещение статуй, и тянущиеся под высокими окнами скамьи. Что ж, кое-какие выводы можно сделать, ведь помещения такого рода встречаются только на первых этажах замков. Впрочем, я, в общем-то, и не ожидала оказаться в каком-нибудь другом здании. Знала ведь, куда отправляюсь. Вот только отчего его называют Сиреневым?..

– Добро пожаловать в моё скромное жилище, царевна, – с торжеством, замешанном на сарказме, произнёс встречавший меня мужчина. – Разрешите представиться: барон Эрик Кошвилль, хозяин Сиреневого замка.

– Что происходит? – мрачно спросила я. – Как я здесь оказалась?

Скажу откровенно: внешность внешностью, но артистка из меня не очень. Впрочем, барон, кажется, ничего не заподозрил. И то верно: близкого знакомства с Несмеяной он не водил, так что вряд ли заметит подмену, если только я не совершу совсем уж грубую ошибку.

– Небольшое колдовство, – радостно, чтобы не сказать злорадно, сообщил Кошвилль. – Можно сказать, заклинание гостеприимства. Вы, ваше высочество, теперь у меня в гостях, и пробудете гостьей в этом замке до тех пор, пока не станете его законной хозяйкой.

– Вы что, собираетесь подарить мне свой замок? – поинтересовалась я, недовольно хмурясь. – А сделать это при менее шокирующих обстоятельствах постеснялись?

– Хорошо, что у вас есть чувство юмора, – похвалил гостеприимный хозяин. – Нет, Несмеяна, я всего лишь собираюсь на вас жениться. И после этого моё имущество станет вашим. Равно как и ваше – моим, – внёс «незначительное» уточнение он.

– Это можно расценивать как предложение руки и сердца? – Мне казалось, что звучащий в моём тоне скептицизм вполне подошёл бы и Несмеяне.

– Пожалуй что да, – склонил голову в притворной почтительности Кошвилль.

– А что, предложение нормально сделать было нельзя? – гнула свою линию я. – Без колдовства, у меня во дворце, в присутствии моего отца и вообще как положено?

– Можно было, – усмехнулся хозяин замка. – Собственно говоря, я и делал. Вы, похоже, этого не помните, – в его голосе вместо почти уже ставшего привычным торжества проскользнул упрёк, даже обида, – однако пять месяцев назад я предстал пред ваши светлые очи и честно пытался вас рассмешить, согласно велению вашего батюшки. Не моя вина, что я был отослан прочь так же, как многие другие до и после меня.

Стало быть, они всё-таки знакомы. Не исключено даже, что настоящая Несмеяна его бы вспомнила.

Во время всей этой пламенной речи я изучающе разглядывала барона. Мужчина как мужчина. Жених как жених. Не молод, но и не стар, вполне ещё наследников способен себе завести. Не красив, не уродлив. Так, серединка на половинку. Уж точно не из тех, кто с первого взгляда привлекает внимание женщин, и дело тут даже не во внешности. Кандидату в мужья Несмеяны определённо не хватало харизмы.