Текст книги "Добрая фея в плохом настроении (СИ)"
Автор книги: Ольга Куно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– Не подскажете, как вас зовут?
Быть может, такой вопрос и прозвучал не вполне по-светски, но я ведь и не придворная дама, а крёстная фея. Профессии, прямо скажем, совершенно разные.
– Простите. – На этот раз мой собеседник испытал чувство искренней неловкости. – Как-то за разговором совершенно забыл о правилах хорошего тона. Дарьен Корр, к вашим услугам.
Долгие годы преподавательской деятельности вырабатывают идеальную выдержку и способность (при желании) держать лицо практически при любых обстоятельствах. Поэтому я ничем не продемонстрировала, что это имя мне известно. Вот так так… Предполагаемый жених? Неужто явившаяся ко мне фея и вправду знает своё дело? Отчего-то до сих пор мне в это не верилось: уж слишком бредовой представлялась вся ситуация.
Я поймала на себе вопросительный взгляд и поняла: маркиз ждёт, что я представлюсь в ответ.
– Элрана, добрая фея, – сообщила я.
– Не знал, что добрые феи превращают докучливых собеседниц в лягушек, – усмехнулся он.
– Ещё как превращают – если довести их до белого каления, – заверила я.
Комментарий:
быть Доброй Феей очень сложно
хам на халяву так и прет
и пополняет население
болот
– И чем же вы занимаетесь всё остальное время? – полюбопытствовал Дарьен. – Судя по тому, что число лягушек на наших болотах не превышает норму, у вас явно есть и другие занятия?
– Занятий больше чем достаточно, – хмыкнула я. – Я преподаю на кафедре благородных фей, занимаюсь научным руководством, да и добрые дела, опять же, никто не отменял. Так что даже вздохнуть особенно некогда.
– Как и пойти на бал, – проницательно предположил Дарьен.
– На бал – ещё хуже, – усмехнулась я. – Сегодняшний случай – исключительный. Да что там бал, я даже на шабаш ведьм уже седьмой год выбраться не могу!
Партнёр по танцу помолчал, видимо, переосмысливая свои представления о добрых феях.
– Должно быть, это серьёзный повод для переживаний, – не без сарказма заметил он наконец.
– Конечно! – делая вид, будто не заметила иронии, подтвердила я. – Очень вредно не летать на шабаши, когда ты этого заслуживаешь.
– Чему же вы обучаете своих студенток?
В свете предшествовавшего этому вопросу разговора Дарьен явно ожидал от меня самого худшего, но тут я его разочаровала.
– Всему понемножку, – вздохнула я. – Творить добро, высчитывать вероятность счастливого брака, понимать людей. Контактировать с нечистой силой раньше тоже учили, но ректор запретил, сказал, что мы почём зря спаиваем студентов на семинарах… Иногда факультативы веду – ну там, по прекрасным принцам, по злым мачехам, по белым коням…
Названия курсов и тем отскакивали от зубов, и на душе стало как-то тоскливо. Я люблю свою работу, но вроде же ведь на бал пришла, а разговор всё о том же. Похоже, собеседник почувствовал моё настроение, потому что внезапно интересным образом перевёл тему.
– Любопытно, и что же пьёт нечисть? – осведомился он.
– О, это кто как! – охотно откликнулась я. – Вот, например, леший – тот неприхотлив. Ему любое, хоть самое дешёвое пойло, лишь бы почаще наливали. Ведьмы, наоборот, с претензиями, им подавай красное вино самых лучших марок, ещё и не любой год подойдёт. Хотя, говоря откровенно, не такие у них изысканные вкусы, просто пыль в глаза пускают. Кикиморы сами гонят, из чего, лучше даже не знать. А вот чёрт и правда станет пить только самое изысканное, коньяк пятидесятилетней выдержки или ещё что-нибудь в этом роде.
Вот так, за интеллектуальным разговором, я даже позабыла о ходе времени. И чрезвычайно удивилась, когда услышала бой часов. Удивилась и вздрогнула, отыскав взглядом неумолимые стрелки.
– Ой! Было очень приятно пообщаться, но мне пора убегать. Простите!
Моя рука выскользнула из ладони кавалера, и я бросилась прочь мимо вереницы танцующих. Часы пробили во второй раз и укоризненно затихли.
– Эй! Вы куда?
Не уверена, что произвела на Дарьена такое уж неизгладимое впечатление. Скорее он просто не смог оставить без внимания столь странное поведение.
– Почему вы так спешно убегаете?
Он всё-таки меня догнал, но остановить благоразумно не пытался, вместо этого просто пристроился справа от меня. Гости озирались, провожая бегущую пару недоумевающими взглядами.
– У вас что, заклятие какое-то в два часа ночи теряет силу? – столь же недоумевающе вопросил мой недавний кавалер, стараясь перекричать шум праздника.
– Хуже! – огорошила его я. – Гораздо хуже! Мне на работу рано вставать!
– Это…уважительная причина, – подумав на бегу, согласился предполагаемый жених. – И во сколько же вы начинаете преподавать?
– В полдень! – честно сообщила я.
Дарьен, несколько шокированный таким ответом, отстал. Я же ещё быстрее припустила по дворцовому коридору.
А что тут такого? Считаю, что стесняться мне нечего. Пока доберусь до дома, пока засну, будет уже ближе к четырём. Лекция – в 11:45. Встать, приготовиться, собраться – стало быть, будильник надо поставить часов на десять. В крайнем случае, на 10:15. Ладно, допустим, на 10:20. И сколько всего остаётся спать бедной уставшей фее? И если потенциальный жених не сможет этого понять, зачем мне тогда такой муж?
Комментарий:
сбежала фея среди бала
заклятий чур не приплетать
ей на работу завтра рано
вставать!
– Итак, тема нашего сегодняшнего урока – добро, – размеренно говорила я, проходя между партами.
Студентки отнеслись к заявленной теме в высшей степени несерьёзно. Тинкер украдкой погляделась в зеркальце, Фритта, думая, что я не вижу, на миг закатила глаза, а Моргана и вовсе недовольно поморщилась.
– И нечего так реагировать, – завила я, напугав подопечных своей наблюдательностью. Зеркальце сразу же исчезло где-то в недрах дамской сумочки, а Фритта и даже Моргана постарались изобразить заинтересованные взгляды. – Я вовсе не собираюсь распространяться здесь полтора часа о том, как важно быть добрыми, белыми и пушистыми. Что добро – это хорошо, а зло – совсем наоборот, что как аукнется, так и откликнется, и другие тому подобные тривиальные истины. Для того чтобы услышать всё это, а то и додумать самим, совершенно не обязательно поступать в университет. Я собираюсь говорить совсем о другом. А именно – о том, каким добро НЕ ДОЛЖНО быть.
Девушки оживлённо зашевелились. Пробудившийся во взглядах интерес на сей раз не был притворным.
– Итак, существует три важных правила, – продолжила я, удостоверившись, что в полной мере завладела вниманием своих учениц. – Правило первое: добро должно быть уместно.
Некоторые девушки непонимающе переглянулись.
– А разве добро может быть неуместным? – высказала причину всеобщего удивления Майя.
– Безусловно, – хладнокровно отчеканила я. – Творить добро надо исключительно там, где оно действительно нужно; в противном случае, результаты могут оказаться воистину разрушительными. В качестве примера представьте себе, что ваша соседка по общежитию готовит суп. У неё закончилась соль, и она попросила у вас две щепотки. Вы же горите неуёмным желанием помогать ближнему и творить добрые дела. Поэтому с радостью спешите ей помочь. Нужна соль? Ну конечно! Две щепотки? А почему так мало? Разве две щепотки могут удовлетворить страстное стремление к добру?! И вот вы, ведомые приступом недержания добра, извлекаете из-под стола целое ведро соли и начинаете сыпать её прямо в кастрюлю. Соседка сперва, остолбенев, ошалело вращает глазами, затем принимается махать на вас руками, кричать, а может быть, даже бить. Но маниакальная тяга к добрым делам неистребима, и вы высыпаете-таки всё ведро – сначала в кастрюлю, а потом, когда в ней уже не хватает места, соль сыплется прямо на плиту. Смеётесь? – Я обвела студенток суровым взглядом. – И совершенно напрасно. Знаете, сколько людей поступают именно по такому принципу? А затем жалуются на жизнь и удивляются, отчего люди – такие неблагодарные твари. Им же добро делают – ДАЖЕ без того, чтобы они об этом попросили. Так вот, девушки, такое добро сродни самолюбованию.
Комментарий:
Быть Доброй Феей очень сложно
ведь не легко определить
сейчас уместно ль то добро
творить
Заскрипели перья. Студентки делали записи на приготовленных для этой цели листах. Очень надеюсь, что записывают они только суть, а не трогательную историю про соседку с солью. Впрочем, я отлично знала, что у каждого студента – своя манера делать записи на лекции. Одни записывают лишь ключевые выводы, другие – каждое слово, третьи – вообще ничего. Причём предсказать успеваемость студента по этому принципу совершенно нереально.
– Правило второе. – Немного постояв возле учительского стола, я вновь принялась размеренно вышагивать между партами. Не могу во время лекции стоять на одном месте, тем более – чур меня! – сидеть. – Добро должно быть выстраданным. Легко быть добрым и любить окружающих, когда от людей в жизни своей ничего плохого не видел. Не слышал дурного слова, не страдал от человеческой жестокости и безразличия, не познал боли предательства и обмана. Вот только такое добро мало чего стоит. А вы попробуйте любить человечество со всеми его пороками, насмотревшись и нахлебавшись того, на что это самое человечество способно. Не сможете? Ничего страшного, вас к этому никто не принуждает. Вот только в таком случае не надо изображать из себя добряков. Сумели? Вот тогда вы и есть воистину доброе существо.
Скользя взглядом по студенткам, я с лёгкостью ловила их реакцию. Моргана кривила губы так, будто речь шла не о людях, а о тараканах. Вот уж кто не будет мучиться угрызениями совести из-за того, что не сумел полноценно возлюбить человечество. Она и пытаться не будет. Тинкер и Фритта напряжённо хмурят брови, но это не слишком им помогает. Девушки пока ещё слишком непосредственны, чтобы по-настоящему осознать, о чём идёт речь. А вот Майя и Дейве слушают в высшей степени внимательно. Последняя даже забыла про приготовленное для записей перо, и оно бесцельно заскользило по бумаге, нарисовав неровную линию. Думаю, у этих двух студенток – самые высокие шансы овладеть настоящим, ненадуманным добром.
– Итак, не выстраданное добро сродни наивности, – припечатала я, прежде чем продолжить дальше. – И наконец третье правило. Добро должно быть мудрым. Отчего-то многие думают, будто доброе сердце с лёгкостью заменит здравый смысл. Однако помните: подставлять спину врагам, в тридцатый раз наступая на одни и те же грабли, – признак не доброты и всепрощения, а скорее отсутствия интеллекта. Подлинное добро не имеет отношения к идиотизму. Вот такие факты о добре я хотела вам рассказать.
Таким образом подкинув будущим феям пищу для размышлений, я перешла к следующей теме.
Во второй половине дня, ближе часам к пяти, мне нужно было подвести кое-какие университетские бумаги помощнику мэра. Порталы ради такой ерунды практически никогда не открывали, так что отправилась я традиционным путём, в карете. О чём достаточно быстро пожалела. Ибо задолго до достижения пункта назначения, когда ехать оставалось не менее двадцати минут, что-то вдруг скрипнуло, пронзительно и чрезвычайно неприятно, царапая слух. Карета дёрнулась, будто на колдобине, и остановилась. Я приоткрыла дверцу как раз вовремя, чтобы услышать смачные и, естественно, нецензурные эпитеты, каковые кучер щедро раздавал экипажу, лошадям, дорогам и вселенной в целом.
Сказать по правде, использованные им выражения не слишком меня покоробили. Во-первых, поработай с моё со студентами – и не такое услышишь. Во-вторых, я не выспалась, хотела поскорее отделаться от своего поручения и отправиться пораньше домой. Так что готова была и сама выплеснуть свои эмоции в весьма похожей форме, и только природная сдержанность в сочетании со статусом преподавателя пока меня останавливали.
– Что там? – спросила я, имея в виду, разумеется, вовсе не родственные связи колеса и не те неприличные отношения, в которые мать оного (вероятнее всего, карета) вступила, похоже, со всеми окружающими предметами.
– Простите, госпожа фея, – взял себя в руки кучер. – С колесом проблемы, так его растак! Спица выскочила. В общем, чинить надо.
Я поджала губы. Ну, и что теперь делать? Идти пешком? Долго, да и сил я в себе на такой подвиг не ощущаю. Мне бы, наоборот, прикорнуть где-нибудь в уголке. Может, прямо в карете? Да нет, посреди улицы как-то неприлично. Махнуть рукой на все правила и открыть портал в мэрию? Я скривилась. Уж очень неразумная трата магического потенциала. Подождать здесь, пока починят?
Раздумывая, я вылезла из кареты и потянулась, распрямляя затекшую спину. Неподалёку успокоительно журчал установленный на улице фонтан. Из дверей дома, напротив которого мы застряли, вышел лакей и чинно, но одновременно ускоренным шагом направился к нам.
– Госпожа фея? – Всё-таки какая-то польза от моих крыльев есть. В воздух не поднимают, но хоть опознавательным знаком служат. – Быть может, вам нужна помощь? Я могу прислать слуг, чтобы они помогли посмотреть колесо.
– Благодарю вас, – с искренней признательностью ответила я. – Это было бы очень кстати.
Лакей с поклоном удалился, а спустя минуту из дверей вышел его хозяин.
– Вот так встреча! – усмехнулся он, направляясь ко мне широким шагом.
В этот момент я была как никогда близка к тому, чтобы выразиться наподобие своего кучера. Вот только упомянула бы мать не колеса и спицы, а скорее некой крёстной феи, которая, как я теперь не сомневалась, устроила мне нынешнюю заминку. Как ещё объяснить тот факт, что я застряла не где-нибудь, а именно напротив дома маркиза Дарьена Корра? Случайное совпадение? Три раза «ха»!
– О, господин Корр, это вы? И вправду неожиданная встреча!
Признаться, я чувствовала себя в высшей степени неловко, опасаясь, что он решит, будто данное «стечение обстоятельств» было подстроено лично мной. Ух, поймаю одну фею и прямо не знаю, что ей устрою!
Комментарий:
быть Доброй Феей очень сложно
добро непросто сотворить
и за него порой мечтают
побить
От неловкости на лице выступил румянец, я ощущала его жаром на щеках.
– Что-то случилось с вашей каретой? – осведомился маркиз, и в его тоне мне почудился сарказм, словно он совершенно не верил в правдивость такого объяснения.
– Да, – подтвердила я, чувствуя, что щёки покраснели ещё сильнее. – Вот… с колесом какая-то проблема. – Я беспомощно развела руками. – Подробнее сказать не могу: совершенно не разбираюсь в подобных вещах.
– А решить проблему при помощи волшебства?
Ну, всё. Он точно решил, что я специально подстроила случившееся, и теперь ищет в моей версии событий слабые места. Придушу крёстную фею собственными руками.
– Увы, – излишне агрессивно ответила я. – Мы, феи, не всемогущи. Для того чтобы починить колесо, пусть даже при помощи магии, необходимо понимать, что и как следует делать. Не обладая соответствующими навыками, не имеешь ни малейшего шанса решить проблему. Волшебство – это, знаете ли, не просто взмахнула палочкой – и всё готово. Этому надо обучаться, как и любому другому искусству. И лично я специализируюсь на работе с людьми, а не с колёсами.
И я оскорблённо поджала губы.
– Отчего вы так…напряжены? – Дарьен какое-то время подбирал последнее слово и, кажется, так и не остался полностью им доволен. – Вас что-то беспокоит? По-моему, колесо – недостаточная причина для волнений.
Я поглядела на него исподлобья, с трудом удерживаясь от желания совершенно по-детски ковырнуть носком землю.
– Говоря откровенно, я чувствую себя несколько некомфортно. Мне всё кажется, вы не поверите, что я застряла здесь случайно. Решите, что колесо – всего лишь предлог, а в действительности я остановилась возле вашего дома умышленно.
Маркиз поморщился и передёрнул плечами.
– По-моему, вы уже не юная девочка, чтобы страдать из-за такой ерунды. Прошу вас.
И он сделал пригласительный жест, предлагая мне пройти в дом.
Я насупилась, несколько обидевшись на фразу про «не девочку». Я, конечно, и вправду отнюдь не юна, но как-то не слишком корректно прозвучали его слова. Не по-джентельменски. Тем не менее, торчать на улице, пока слуги решают проблему с колесом, было глупо, так что я всё-таки направилась к дому.
– Что будете пить?
Дарьен принимал меня в гостиной на втором этаже. Солнечной благодаря двум широким окнам и обставленной мебелью светло-зелёного цвета.
Я собиралась было попросить кофе с коньяком, но отчего-то в последний момент передумала и назвала вместо этого чай. Маркиз кивнул, и лакей поспешил на кухню, дабы выполнить распоряжение.
– Надеюсь, вы не будете возражать, если сам я выберу другой напиток? – осведомился Дарьен, подходя к шкафу и открывая стеклянную дверцу, за которой стояло несколько бутылок несомненно дорогого алкоголя. – Признаться, я равнодушен к чаю, а в это время суток предпочитаю бокал белого вина.
– Мне совершенно безразлично, что вы пьёте, – пожала плечами я, отлично осознавая, что мой ответ не вполне вежлив. Но я всё ещё злилась на маркиза за бестактность.
Однако он воспринял мой выпад неожиданно позитивно.
– А вот это очень хорошо.
С этими словами он наполнил свой бокал – не как положено, на две трети, а почти до краёв, – и возвратился ко мне.
– Почему же?
Я невольно испытала прилив любопытства.
Дарьен вздохнул и опустил на столик пузатый бокал, вино из которого успел лишь слегка пригубить.
– Видите ли, Элрана, – заговорил он, задумчиво глядя на слегка покачивающуюся жидкость. – Мне сорок два года. Я унаследовал серьёзный титул и в ближайшее время унаследую ещё один, даже более серьёзный. И отлично осознаю, какую ответственность накладывают эти обстоятельства.
Я слушала с искренним интересом, хоть и немного недоумевая, как соотносится его рассказ с желанием или нежеланием некой гостьи знать, что именно пьёт в это время суток хозяин дома.
– В двух словах, мне следует жениться и обзавестись законным наследником, – продолжал маркиз, снова взяв в руку бокал. – Официальный «сезон охоты» я, конечно, не объявлял, – усмехнулся он, – но присматриваться к окружающим женщинам начал. – Степень моего интереса становилась всё выше. – Так вот, из тех женщин, с кем я начинал общаться с намёком на это направление, решительно все, без малейшего исключения, практически сразу принимались давать мне советы. А также их мамки, няньки, двоюродные тётки и прочие сопровождающие (а без сопровождающих юные девицы на выданье в гости не ходят и вообще с холостыми мужчинами не общаются). И вот к середине каждой такой встречи начинается поток ценных указаний. Пить белое вино до четырёх часов дня вредно для здоровья. Вам бы пошёл камзол на три дюйма длиннее. Камин должен располагаться на два ярда севернее. Даже если при этом он окажется в центре комнаты, – прокомментировал он, заставив меня рассмеяться. – И так далее. Складывается впечатление, будто я должен незамедлительно бросать любые дела и мчаться перешивать, переставлять и перестраивать всё, что имеет хоть малейшее отношение к моей персоне. А ведь это только самое первое свидание! И что же будет, если эта женщина станет моей женой? Мне даже страшно об этом подумать. В итоге до второго свидания дело, как правило, не доходит. Терпеть не могу, когда мне указывают, без спроса дают советы и вообще пытаются решать что-либо за меня.
Он залпом допил содержимое бокала.
– А вдруг белое вино и вправду вредно?
Поймав взгляд резко поднявшего голову Дарьена, я подчёркнуто невинно похлопала глазками. Поняв, что это была всего лишь шутка, он рассмеялся, но смех вышел несколько натужным.
– На самом деле всё не так уж и страшно, – заметила я, инстинктивно принимая наиболее привычную для себя роль – роль крёстной феи. – Возможно, они просто так страстно хотят выйти за вас замуж, что всеми силами пытаются доказать свою нужность. А также заботливость и наличие вкуса. То есть продемонстрировать то, чего вы – как они полагают – ожидаете от хорошей жены. Быть может, на самом деле им глубоко плевать на размер вашего камзола и, уж тем более, расположение камина. Им всего лишь хочется, чтобы вы увидели в их лице потенциальных хозяек.
Маркиз покрутил в руке опустевший бокал, держа его за тонкую ножку.
– Может быть, вы и правы, – признал он затем. – Откровенно говоря, я никогда не задумывался об этом в таком ключе.
– Взглянуть на ситуацию с позиции противоположной стороны вообще бывает полезно, – поучительно заметила я.
И уже собиралась предложить ему свои услуги в качестве крёстной феи. Почему бы не найти человеку хорошую девушку? Но потом вдруг припомнила, при каких обстоятельствах познакомилась с ним сама, а также о том, кто и, собственно, зачем меня сюда привёл… и решила временно попридержать свои профессиональные порывы.
– Тем не менее, в упомянутых мною обстоятельствах безразличие к тому, что именно я пью, делает вас почти идеальной женщиной, – с усмешкой заключил Дарьен.
– О, это что! – рассмеялась я. – Мне ещё и безразлично, как вы одеваетесь! Поверьте, после всех тех студенческих нарядов, которые мне довелось повидать, у вас нет ни малейшего шанса ни удивить меня, ни тем более шокировать. Даже если вы обреете голову налысо, а на шею наденете ожерелье из мышиных черепов.
Я, наконец-то, почувствовала себя достаточно расслабленно и комфортно, чтобы вольготно устроиться на своём диванчике.
– Ну, если вам ещё и всё равно, где стоит камин, то вы – просто идеальная женщина, – развёл руками маркиз.
Я задумалась.
– Главное, чтобы он находился непосредственно под дымоходом, – вынесла свой вердикт я.
– Вот видите, стало быть, небольшое условие всё же есть, – рассмеялся он.
– Нет в мире совершенства. – Я притворно вздохнула.
В дверь постучались, и слуга, вошедший лишь после разрешения Дарьена, объявил:
– Карета госпожи феи готова.
Кажется, хозяин дома был не слишком доволен такой расторопностью своих подчинённых. Однако я поспешила соскочить с дивана. Как известно, дело не ждёт, а мэрия вполне могла в скором времени закрыться до завтра. Да и злоупотреблять импровизированным гостеприимством не хотелось: хорошего понемножку. Общение оказалось вполне приятным, но на сегодня, пожалуй, достаточно.
Маркиз проводил меня до кареты и даже помог подняться на ведущую внутрь ступеньку.
– Кстати, удалось ли вам сегодня выспаться? – не без ехидства спросил он меня по пути.
– Нет, – откровенно и ни капли не смущаясь ответила я.
– Очень жаль, – посетовал Дарьен. – Надеюсь, завтра вы начинаете преподавать не столь рано?
– Господин маркиз, – я повернулась к нему с лукавой улыбкой, – неужто вы собираетесь дать мне совет касательно того, в какое именно время мне следует вставать по утрам?
Я особенно выделила интонацией слово «совет». Дарьен намёк понял и, следует отдать ему должное, рассмеялся. По правде сказать, я бы на его месте выдала в ответ «Что вы, что вы, я всего лишь собирался посоветовать вам вставать по утрам». Но – и тут я снова отдам маркизу должное – ничего подобного он не сказал.
Все свои дела я привыкла доводить до конца, а дело принца и царевны законченным пока не считала. Да, судя по их присутствию на балу, первое знакомство прошло вполне удачно, но это ещё, мягко говоря, не гарантия счастливого итога. Поэтому я договорилась с принцем о встрече, дабы выяснить дополнительные подробности и, исходя из них, решить, как действовать дальше. Встречу я назначила принцу, а не царевне, поскольку именно его считала своим подопечным. Всё же это он пришёл ко мне в дом с просьбой о помощи, не побоявшись гнева разбуженной феи.
Вновь приглашать его к себе домой не хотелось: не такой уж у меня там порядок, да и вообще место не вполне подходящее для деловых встреч. Нередко в подобных случаях я беседовала с подопечными в своём университетском кабинете. Но побоялась, что у принца успела выработаться аллергическая реакция на заведение, в котором ему заглядывают в рот и разыскивают на копчике хвост. Заявляться в его дворец тоже не хотелось, так что в итоге мы договорились встретиться на нейтральной территории. А поскольку припозднившееся немного лето, наконец-то, вступило в свои права, я остановила свой выбор на природе.
В итоге мы встретились недалеко от города. Место было вполне удачным. С одной стороны, так сказать, «в чистом поле» (хотя скорее на лугу), то есть ничего предосудительного или интимного. С другой, путников мало, подслушать беседу нереально, так что мы имели возможность поговорить спокойно. А заодно и по свежей зелёной траве походить не зазорно, чем я незамедлительно и занялась, первым делом разувшись.
– Ну что, как прошло свидание с царевной? – спросила я у принца.
Тот разуваться по моему примеру не стал, зато с удовольствием сел прямо на землю, наполовину утонув в высокой траве. Его конь, непривязанный, гулял поблизости и с удовольствием эту самую траву пощипывал.
– В общем-то, неплохо, – ответил принц, – задумчиво рассматривая покачивающийся на ветру колосок.
– А точнее?
Когда это необходимо, я умею быть весьма дотошной.
Он медленно пожал плечами.
– С ней приятно поговорить. Она умна, рационально мыслит, у неё хороший вкус. В общем, мы нашли общий язык. Брак без дурацких шутовских фокусов её более чем устраивает, так что, по-видимому, всё сложится как нельзя лучше.
– Но о большой любви с первого взгляда речи не идёт? – заключила я.
– Не идёт. – Принц ни на мгновение не усомнился в своём ответе. – Но, знаешь, я на брак по большой любви особо и не рассчитывал. Несмеяна, насколько я понимаю, тоже. Так что тут всё как раз нормально. У нас жизненные позиции похожи, неприязни мы друг у друга тоже не вызываем, так что, думаю, со временем брак может получиться вполне себе счастливым.
– Может, – согласилась я.
Не могу сказать, чтобы мне сильно нравилось такое развитие отношений у моих подопечных. Но, с другой стороны, принц прав: в королевских семьях своя специфика. Прав он и в другом: с имеющимися у них исходными данными счастливый брак действительно реален. Звучит неромантично, но принцип «стерпится, слюбится» никто не отменял. Вот только работает этот принцип отнюдь не для тех молодожёнов, которые ненавидят друг друга или попросту не имеют друг с другом ничего общего. А именно в таких случаях, как у принца и царевны. Общих интересов достаточно, оба подходят к жизни рассудительно, минимальная взаимная симпатия есть. Года через три они могут оказаться более счастливой парой, чем те, кто на сегодняшний день глядят друг на друга с обожанием.
– Жалко её, правда, – проговорил неожиданно принц. – Ну, из-за проклятия.
Ага, стало быть, и об этом ему Несмеяна рассказала. Что ж, начало отношениям и впрямь положено неплохое.
– Ваша встреча, стало быть, никак на колдовство не повлияла? – на всякий случай уточнила я.
Хотя и так было понятно, что нет.
– Не повлияла.
Принц рассеянно наблюдал за пчелой, подлетевшей к ближайшему колокольчику. Цветок раскачивался на ветру, и потому насекомому никак не удавалось добраться до вожделенного нектара.
– А тебе это мешает?
Я, в отличие от принца, наблюдала не за природой, а за своим собеседником. И весьма внимательно, поскольку из мимики и жестов можно порой почерпнуть куда больше, чем из значения произнесённых слов. Даже столь неожиданный интерес к миру пчёл – и тот много о чём свидетельствовал.
– Мне – нет, – откликнулся принц. – Какая мне, в общем-то, разница, будет моя жена смеяться или нет. Но саму её жалко. Ей ведь не всё равно. Мне даже показалось, что зациклена она на этой теме больше, чем нужно. Впрочем, может, я и неправ. Так или иначе, я предложил ей разойтись, чтобы она смогла дождаться того, кто снимет заклятие. Она отказалась.
– Отказалась? – Я склонила голову набок.
Принц кивнул. За пчелой он уже не следил, но взгляд по-прежнему был отсутствующий.
– Отказалась, – неспешно повторил он. – Говорит, что ждать такого человека ей уже надоело. Да и не дождётся, скорее всего, темперамент, мол, не тот. В общем, мы договорились ещё три раза встретиться, прежде чем официально объявить о решении вступить в брак. Пообщаемся, немного приглядимся друг к другу. Если увидим, что всё идёт хорошо, отметим помолвку.
– Ну что ж, во всём есть свои плюсы, – оптимистично заявила я. – Зато, если твоя жена однажды засмеётся, ты будешь точно знать, что тебе наставили рога.
– Ага, и тогда у меня появятся шансы реабилитироваться в глазах твоих студенток, – поддержал мой оптимистичный настрой принц.
– Зря ты на них обижаешься. – Я уклонилась от летевшей прямо на меня мошки и помахала перед лицом рукой, чтобы она не вздумала возвращаться. – На самом деле ты им понравился.
– Я заметил, – расхохотался принц.
– Да нет, правда, – настаивала я. – Просто…ну…такие они девчонки. К ним надо привыкнуть.
– Что-то подсказывает, что я без этого обойдусь, – продолжал веселиться он.
Понимая, что разговор о делах завершён, я легла на траву и устремила взгляд в небо, по которому неспешно плыли редкие, но очень объёмные облака. Очертания одного из них немного напомнили крылья, и это заставило меня захихикать.
– О чём вспомнила? – полюбопытствовал принц.
Сам он ложиться, как я, не стал, но откинулся назад и повернулся набок, опираясь на один локоть.
– Ко мне крёстная фея приходила, – призналась я.
– Зачем? – не понял принц.
Не иначе, решил, что для светской болтовни или по обмену опытом.
– Замуж меня выдать решила, – со смешком сообщила я.
Принц приподнялся повыше и в течение нескольких секунд вглядывался в моё лицо, хмуря брови. А потом громко расхохотался. Я последовала его примеру, тем более что предпосылки к такой реакции на собственные воспоминания у меня были и прежде.
– Что, фея к фее? – уточнил принц, отсмеявшись.
– Ага. Я в зеркало смотрю, а фей – две! Смотрю – и сама не знаю: то ли у меня раздвоение личности, то ли белая горячка!
– Ну, что-то мне подсказывает, что белой горячки от кофе с коньяком не бывает, – возразил он. – Так что остаётся раздвоение личности. Вряд ли ты пьёшь алкоголь литрами.
– Давненько не пивала, – призналась я. – Такое только на шабашах с ведьмами хорошо идёт, но я с ними сто лет не сидела по-человечески…
– А сейчас что же, времени не хватает?
– И времени, – подтвердила я. – Да и потом… Стоит подумать о том, как назавтра голова болеть будет, и пить не хочется. Вот годы уже не те.
– Да ладно, сколько тебе там? – фыркнул принц. – Лет семьдесят?
– Пятьдесят! – поправила я, гордо подбоченившись.
Вообще-то, пятьдесят два, но кому нужны такие точности? Мы же не в бухгалтерии, право слово!
– Пф! – вынес свой вердикт принц. – Тогда вообще о чём говорить? Пятьдесят лет для феи – это же, если перевести на человеческие мерки, небось, не больше тридцати!
– Больше-не больше, но уж не девочка, – припомнила я недавний разговор с Дарьеном.
– И что с того? Самый золотой возраст! – стоял на своём мой нынешний собеседник. – Характер сложившийся, обучение закончилось, хвостов у принцев уже не ищешь, зато вся жизнь впереди.
