Текст книги "Простая история"

Автор книги: Ольга Кунавина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 13

Приближалось окончание учебного года. Его последние дни перед каникулами напоминают мне чеховскую палату номер шесть. Ученики не хотят учиться, учителя устали их учить, но до последнего ведут работу с двоечниками, пытаются втиснуть в одуревшие от жары головы еще капельку программного материала, будто ученики, если этого не узнают, будут страдать всю оставшуюся жизнь. Проводятся диктанты и контрольные работы, потом до потери сознания проверяются. Выпускники бегают, пересдают, вымаливают, выпрашивают, берут измором четверки и пятерки.

Седьмого мая я стала свидетельницей одного примечательного диалога в пятом классе. К пятиклассникам на урок пришел офицер, воевавший в Чечне. Я с интересом наблюдала за Виталиком Клемневым, любителем прятаться в шкафах. Он как впился в рассказчика, так и не мог от него оторваться, пока не удовлетворил свое любопытство.

– Вы кого-нибудь убили? – начал свою атаку Виталик, когда ему представилась возможность задать вопрос.

– Нет, – услышал в ответ.

– А вы были в плену? – сделал второй выстрел Виталик.

– Нет.

– А почему вы не были в плену? – интонационно выделяя каждое слово, произнес Виталик.

Когда я у него спросила, почему он так интересуется убийством и пленом, он мне простодушно ответил:

– Ольга Юрьевна, но если человек был на войне, значит, он должен был или убивать, или попасть в плен. Ведь так во всех книжках написано и в кино показывают.

Я попыталась объяснить Виталику, что война – это не только плен или убийство, это и голод, и разрушенные дома, и тяжелый труд на заводе или в поле. Война приносит страдания не только взрослым, но и детям.

– Ты знаешь, кто такая Таня Савичева? – проникновенно спросила его я.

Он подумал немного и тихо ответил:

– Сестра Юли Савичевой?

Хорошо, что никто не видел моего лица в этот момент.

– Мы должны расстаться, – решительно произнес Олег, встретив меня в этот день после уроков. Как обычно, он казался серьезным.

Я изумленно посмотрела на него, не зная, что сказать в ответ.

– Расстаться на некоторое время, – добавил он совершенно другим тоном.

– А я уже подумала, что навсегда, – пожала плечами я, разгадав его намерение посмотреть, как я поведу себя после столь решительного заявления.

– Позвонил старый клиент и слезно попросил помочь ему, – начал объяснять Олег.

– И добрый самаритянин не посмел отказать, – закончила я.

– Я думаю, что вы не очень будете скучать по поводу моего временного отъезда.

– Конечно нет, – ответила я. – Я даже не замечу вашего отсутствия.

– А я вынужден признаться, что уезжаю не без сожаления. И буду очень… очень скучать без ваших проделок. – Он понизил голос и намекнул на мое не самое последовательное поведение по отношению к нему.

– Что поделать? – вздохнула я. – Не могу же я свои проделки отправить вместе с вами.

– Ну а если серьезно? – спросил он, беря меня за руку и сжимая мои пальцы. – Я могу надеяться, что во время моего отсутствия ты будешь обо мне хоть изредка вспоминать?

– Ну конечно, – ответила я. – Разве можно об этом спрашивать? Я только хотела узнать, как долго тебя не будет?

– Прости, но я не могу сказать точно, сколько времени мне придется отсутствовать. Все будет зависеть от обстоятельств.

Он нахмурился. Очевидно, дело, по которому он уезжал, не доставляло ему удовольствия.

– Я буду скучать, – просто сказала я.

– Я тоже, – ответил он и протянул мне пакетик, который держал в руках. – Это тебе.

Я заглянула в пакет и еле удержалась от смеха – там лежали белые пушистые варежки, на удивление оказавшиеся мне впору. Этот подарок понравился мне не меньше, чем розы.

– Какие мягкие! – не удержалась я от радостного восклицания.

– Чтобы не мерзли руки, пока меня не будет, – сказал, улыбаясь, Олег. – Раз нам предстоит разлука, я могу хотя бы поцеловать на прощание твои волосы?

– Можешь. И не только волосы.

В этот раз мне совершенно не хотелось сопротивляться. Олег наклонился и нежно поцеловал меня.

На самом деле его слова об этой странной поездке меня по-настоящему расстроили. Не успели мы как следует узнать друг друга, как он тут же бросает меня и мчится по первому зову какого-то человека! Что это еще за клиент, к которому надо так срочно нестись неизвестно на какое количество времени? Или это не клиент, а клиентка? Можно было до бесконечности строить разные предположения, все это только подтверждало мою мысль о том, что у Олега имелась какая-то тайна, которую он тщательно скрывал!

Хорошо, что школа отвлекает от грустных мыслей. Вслед за маем прилетел июнь – пора экзаменов. Чего я только не прочитала в выпускных сочинениях, каких только перлов не услышала!

«Нигде не пропадет русский человек, даже в плену, а, лихо выпив стакан водки не закусывая, прихватив с собой особо ценного майора, рванет на захваченной машине через линию фронта», – написала с гордостью за русского человека Ира Гордеева.

«Ему не было жаль ни старушки-процентщицы, ни беременной Лизаветы, ни ее неродившихся детей», – сострадал невинным жертвам Раскольникова Сережа Иванов.

«Ток – это то, что бежит по проводам вдоль дороги», – искренно пытался убедить учителя физики Гена Чернов.

– Что делал Чичиков, когда приехал в губернский город NN? – спросила я девятиклассника Антона и услышала в ответ:

– Воскрешал мертвые души.

– И много воскресил? – заинтересовалась я.

– Много, – уверенно ответил Антон.

– Это какой-то новый вариант «Мертвых душ». Я с ним незнакома, – удивилась я. – Ты где его нашел?

Вместо ответа, Антон показал мне книгу с названием «Произведения русской литературы в кратком изложении».

Школьная жизнь тем и хороша, что она всегда преподносит невероятные ответы на всем, казалось бы, известные вопросы.

В июле наконец-то пришел долгожданный покой. Мне нравилось, что можно не вставать в семь утра, а спокойно сидеть и с наслаждением пить чай, никуда не торопясь. Я ходила на пляж, гуляла, читала, то есть занималась самыми обычными делами. Хорошо чувствовать себя человеком, а не машиной-автоматом. Единственное, что омрачало мою безмятежную жизнь, – это отсутствие Олега, который уже два месяца пребывал в другом городе и жил своей особой жизнью, совершенно недоступной и закрытой для меня. Его постоянные звонки радовали. Он смеялся и говорил, что отчаянно скучает без меня и моей лукавой улыбки. Но меня беспокоило, что на все вопросы о том, как продвигается дело со старым клиентом, Олег скупо отвечал: «Оно близится к успешному завершению». Мне было интересно, когда же, наконец, произойдет благополучная развязка таинственного дела, о котором меня намеренно держали в совершенном неведении. Я попыталась узнать хоть что-нибудь у Киры и Павла о загадочном клиенте, чьи интересы сейчас находились в крепких руках Олега, но они знали ровным счетом столько же, сколько и я, – то есть ничего.

Однажды, плавая в реке, я вдруг почувствовала, как чья-то рука схватила меня за ногу.

– Ой, – сказала я. – Отпустите меня, а то я сейчас захлебнусь.

Сзади неожиданно булькнуло.

– Здравствуйте, Ольга Юрьевна, – поздоровался со мной довольный Володя Краснов. – Как отдыхаете?

– Спасибо, замечательно, – ответила я.

– Чем вечерами занимаетесь? – спросил Володя.

– Читаю.

– Да бросьте вы эти книги, я за лето еще ни одной не открывал. Сходите лучше на дискотеку, – великодушно посоветовал Володя. – Хотите, я с вами схожу?

На дискотеку я не пошла, но вскоре у меня произошла очень интересная встреча.

Прогуливаясь с маленьким племянником жарким днем по парку, я почувствовала на себе чей-то взгляд и через несколько минут поняла, что меня внимательно рассматривает привлекательная, высокая, красиво одетая брюнетка. Она решительным шагом подошла ко мне и так же решительно заговорила:

– Здравствуйте, это я вам звонила весной. Мне надо с вами серьезно поговорить.

– Воспитанные люди сначала представляются, – заметила я.

– Мне воспитанности не занимать, но знать мое имя вам ни к чему, – взмахнув густо накрашенными ресницами, ответила она. – Я хотела сказать вам, что вы серьезная соперница, но все равно рано или поздно проиграете.

– Вообще не играю в азартные игры, а на людей тем более, – презрительно произнесла я. – И предпочитаю действовать в открытую, а не прикрываться марионетками.

– В борьбе, как известно, все средства хороши, – сказала незнакомка.

– Избитые, устаревшие слова. Нового ничего не придумали? – поинтересовалась я.

– Еще раз вам по-дружески советую, отойдите от этого человека. Найдется кто-то другой, вашего круга и вашего уровня, с кем вы будете счастливы.

– Я сама побеспокоюсь о своем счастье, без ваших добрых советов, – отрезала я, глядя ей прямо в глаза. – Кстати, я не вполне понимаю, о каком человеке вы ведете речь.

– Перестаньте. Все вы прекрасно понимаете. Но только я хочу сказать: вам все равно ничего не светит. Вы ведь всего лишь обычная школьная учительница – обслуживающий персонал. Что вы можете дать Олегу, кроме куска мела и пачки тетрадей? Что бы вы мне ни говорили, но через десять лет вы будете носить очки, иметь синие вздувшиеся вены на ногах и закручивать каралькой свои волосы, – хмыкнула она.

– Я не буду разубеждать вас. Созданный вами портрет просто уникален своим реализмом и четко прорисованными деталями. Впрочем, каждый художник имеет право на свое видение предмета, – ответила я и пошла прочь.

Я шла и размышляла над разговором. Так вот кто, оказывается, активно вмешивается в мою личную жизнь и пытается установить в ней свой порядок. Если она хотела досадить мне, ее слова по поводу моего будущего совсем меня не задели. Но вот что настораживало: красивая взрослая женщина, а действует примитивными методами. Однако я недооценила умственные способности красавицы. Вечером меня ждал сюрприз: из цветочного магазина мне принесли букет черных роз, перевязанных траурной лентой, я их пересчитала, роз оказалось ровно шесть. «Ей пришлось очень постараться, – подумала я. – Черных роз у нас не бывает в продаже». Я не стала их выбрасывать, ведь цветы не виноваты. Мне очень хотелось спросить у Олега об этой таинственной незнакомке, но я не решалась сделать это по телефону. Поэтому с удвоенным нетерпением стала ждать его возвращения.

Дни летели, в начале августа произошло долгожданное событие – у Киры родилась дочь. Когда я пришла в гости, Кира с гордостью показала спящую в кроватке девочку.

– Маленькое чудо, – прошептала я.

– Да, пока чудо, – согласилась со мной Кира. – Не представляю, что меня ждет в будущем. Вдруг из нее вырастет такая же забияка, как твоя Женька Скамейкина.

– Все может быть. Тогда точно привыкай к неприятностям, потому что Женька их доставляет постоянно. Придется тебе тогда, Кира, дневать и ночевать в школе, как Женькиным родителям, – решила припугнуть я подругу.

– И часто они приходят? – поинтересовалась Кира.

– Да каждую пятницу весь год приходили.

– Неужели бывают такие родители, которые в школу ходят каждую неделю?

– У нас еще и не такое бывает! – Я увидела недоумевающее лицо подруги и пояснила: – Приходит ко мне во время урока папа Вадима Суржикова и говорит: «Ольга Юрьевна, извините, что отрываю вас от урока, но не могли бы вы позвать Вадика. Мне нужен ключ от квартиры». – «Я бы с удовольствием его позвала, – отвечаю я. – Но только я Вадика сегодня и в глаза не видела. Его на уроке нет». С папой чуть ли не сердечный приступ. «Как! – недоумевает он. – Мы же вместе с ним шли в школу. Я его даже до крыльца проводил!» – «Проводить-то вы его проводили, – говорю я. – Но только на уроки он так и не пошел».

– А куда он делся? – спросила Кира.

– Поехал в соседний город на рынок свой сотовый телефон продавать. Ему в это время диски с играми срочно нужны были, – объяснила я.

– А что, у нас здесь сотовый продать нельзя было? Зачем он в чужой город поехал?

– Нельзя. Кто-нибудь из знакомых увидел бы и родителям сказал. А так – конспирация.

– Конспирация в пятом классе? – ужаснулась Кира.

– А что ты хочешь? О такой конспирации еще в книжках про революционеров писали, а дети сейчас рано взрослеют. У нас даже дружить начинают уже с первого класса, – пожала плечами я, но через секунду пожалела об этом.

– Вот видишь, – завела свою любимую тему Кира, – школьницы влюбляются и дружат. А ты?

– А что я? Я же не школьница.

– Тем более. Ты уже давно не школьница!

– Ты говоришь так, будто я безнадежно устарела, как старая стиральная машина.

– Погоди, пройдет время, и ты сама поймешь, что молодость возвращается только в сказках. Вот как ты смотришь на Олега? – неожиданно спросила она.

– Как? Как и на всех людей, глазами, – удивилась я.

– Я не о том. Он тебе нравится?

– Нравится.

– Так вот, перестань вести с ним заумные разговоры и бери быка за рога, – дала мне решительный совет Кира. – А то профилософствуешь, и оглянуться не успеешь, как его приберет кто-нибудь.

– Что ж он, вещь, что ли, чтобы его прибирать к рукам?

– Я тебе говорю в последний раз…

– Хорошо, хорошо, – не стала перечить я подруге. – Как только он приедет, я сразу сделаю ему предложение, а если он не согласится, насильно притащу его в ЗАГС и сама поставлю печать в паспорте.

– Нет, с тобой невозможно разговаривать на серьезные темы, – устало вздохнула Кира. – Я просто поражаюсь, как в тебе одновременно уживаются здравый смысл и легкомыслие.

– Что ты, какое в моем возрасте может быть легкомыслие, – улыбнулась я. – Ведь мне уже не восемнадцать и даже, увы, не двадцать пять. Но ты и сама прекрасно знаешь, что я никогда не сделаю первый шаг, даже если буду безумно любить человека.

Глава 14

Но вот, наконец, приехал виновник моих споров с подругой. Еще вчера он мне звонил из города, находящегося за тысячи километров отсюда, и его дело по-прежнему ожидало благополучной развязки, а сегодня он стоял передо мной и смущенно улыбался.

– Вот, решил сделать тебе маленький сюрприз. Надеюсь, я могу воспользоваться правом человека, вернувшегося после долгого отсутствия в родные края, и обнять дорогую и желанную для меня девушку? – спросил он.

Я была изумлена витиеватостью его речи. Олег, видя мое замешательство, нежно прижал меня к себе и, целуя мои волосы, тихо шепнул на ухо:

– Мадемуазель, вы мне очень нравитесь в такой покорной статичности.

Я шутливо оттолкнула его и строго произнесла:

– Сэр, вы забываетесь! Я могу наказать вас.

– Как дела на педагогическом фронте? – очень заинтересованным голосом спросил Олег.

– Пока затишье, а в адвокатском деле погибших нет?

– Нет, только раненные семейным наследством, но очень большим наследством.

– Я надеюсь, всем сестрам досталось по серьгам? Никто не понес серьезных потерь? Драк с нанесением тяжких телесных повреждений, обливанием серной кислотой и вырыванием волос не было?

Олег отрицательно покачал головой.

– Никто никого не заказал и не пришил? Может быть, стрелку назначил? Это было бы супер! – спросила я, вспомнив встречу в подъезде.

– Нет, обошлось без страшных криминальных последствий. Но я не знал, что ты владеешь такой терминологией. Из уст учителя словесности такое слышать непривычно. Где же ваш образцовый литературный слог?

– А мне давно кажется, что наш великий и могучий уже скончался и все теперь только так и разговаривают.

– Я думаю, мы с тобой уж точно никогда не окажемся в их числе, – засмеялся Олег. – Но я хочу задать тебе серьезный вопрос: не могла бы ты завтрашний вечер провести со мной?

На следующий день мы поехали на берег реки. Расположились на небольшой полянке под одинокой березой; пока Олег разводил костер, я спустилась к воде. Мне нравится смотреть на воду. На огонь не люблю: глаза утомляются, а вода успокаивает, забываю обо всем на свете.

– О чем ты думаешь? – тихо спросил Олег, незаметно присаживаясь рядом со мной.

– О вечности, – ответила я, – и о памяти.

– Да, – сказал он, – невозможно повернуть время, как невозможно повернуть эту реку. Пройдут годы, о нас забудут, мы канем в небытие. И от нас ничего… ничего не останется.

– У тебя слишком пессимистические мысли, – сказала я. – Я лично не хочу, чтобы меня забывали.

– А ты, оказывается, тщеславна, моя прекрасная леди.

– Да, я хочу, чтобы меня помнили вечно. Ну… или хотя бы первые сто лет.

– Это было бы неплохо, – тихо произнес он.

Я посмотрела на Олега и вдруг увидела перед собой смертельно уставшего человека, как будто он вернулся после тяжелой битвы, в которой отдал последние силы. Даже глаза не блестели ясной синевой, а словно были покрыты налетом серой пыли. В этот миг он показался мне самым родным человеком на свете. Я невольно коснулась рукой его лица.

– У тебя было трудное дело? – осторожно спросила я.

Он сразу поднял голову и обеспокоенно посмотрел на меня, будто я была в курсе всех его тайн.

– Трудное? – переспросил он.

– Я хотела узнать: этот клиент доставил тебе много трудностей и проблем?

Он вздохнул и ответил:

– Не намного больше, чем все остальные.

Я поняла, что он не намерен обсуждать со мной свои дела, и это меня ранило в самое сердце.

– Почему ты так ведешь себя со мной? – с нескрываемой обидой спросила я.

– Как – так? – не понял он или притворился, что не понял.

– Ты никогда не рассказываешь мне о себе, о своей жизни и работе. Я ничего о тебе не знаю, хотя сам ты постоянно выпытываешь и выведываешь у меня подробности моей жизни! Ты считаешь, что так и должно быть? Но меня такое положение дел не устраивает. Не хочу общаться с человеком, который не собирается впускать меня в свою жизнь! Всего доброго!

Я поднялась и пошла к дороге. Видимо, он не ожидал такого поворота событий, поэтому быстренько догнал и остановил меня.

– Первый раз встречаю человека, который так быстро принимает решения и с невыразимой легкостью выносит приговор, – сказал Олег. – Тебе бы в суде работать.

– Мне и в школе неплохо, – окончательно обиделась я.

– Ну, извини меня, пожалуйста. Я просто не хотел нагружать тебя своими проблемами.

– Неужели? А я-то все лето голову себе ломала над тем, что у тебя такое случилось. Ты думаешь, я поверила в сказку о старом клиенте?

– Ты меня восхищаешь с каждым днем все больше!

– А ты меня нет!

– Ну хорошо, хорошо. Я тебе сейчас постараюсь все объяснить. Надеюсь, ты меня поймешь и простишь за мое, как тебе показалось, оскорбительное поведение, хотя у меня и в мыслях не было чем-то тебя обидеть.

Я с волнением приготовилась услышать увлекательную историю с семейными тайнами, похищениями, подменами, подделками, проклятиями – в общем, что-то в этом роде. Но все оказалось просто и обыденно.

– Я рано остался без родителей. Когда мне было шесть лет, умерла мама, затем отец женился на женщине с ребенком, у него появилась новая семья, но нам с сестрой в ней не нашлось места. Мы оказались у бабушки, которая вырастила и воспитала нас. Десять лет назад бабушка умерла и оставила нам с сестрой в наследство свою квартиру. Квартира не маленькая, довольно-таки приличная, четырехкомнатная, в хорошем доме, да еще и в центре города. Я к этому времени уже был женат и с семьей жил отдельно, так что сестра осталась полной хозяйкой в квартире и через два года после смерти бабушки вышла замуж. Ее муж у меня с первого дня не вызывал ни доверия, ни уважения, но что поделаешь с влюбленным человеком. Год назад шурин с моей сестрой вступили в общество, очень похожее на секту. Не поставив меня в известность, они решили продать квартиру и уехать в какую-то общину, находящуюся в богом забытой деревне, чтобы жить вдали от городских соблазнов и воспитывать детей по системе то ли Руссо, то ли Песталоцци. Конечно, сестра – взрослый человек и вольна поступать по своему усмотрению, но дело в том, что у нее двое детей, и мне совсем не хочется, чтобы безумные родители лишили их крыши над головой. Поэтому почти все лето я пытался решить проблему с квартирой. Так что ничего таинственного в моем поведении нет. Я нисколько не хотел обидеть тебя, скрывая семейные проблемы. Надеюсь, я дал исчерпывающий ответ?

– Вполне, – ответила я, но на языке у меня вертелся еще один вопрос, ответ на который я давно хотела получить. – Чем тебя так привлек наш городок, раз ты решил обосноваться здесь?

– Мне нелегко об этом говорить, особенно тебе. Меня бросила жена, которую я очень любил. Мы прожили шесть счастливых лет, но она встретила другого мужчину и, забрав ребенка, ушла к нему. Я долго не мог найти себе места, метался как сумасшедший, бросался из одной крайности в другую: то лихачил на машине, то ухаживал сразу за несколькими девушками, беззастенчиво обманывал и бросал их. В общем, мне даже стыдно вспоминать об этом, только постарайся понять меня: представь, что тебе предпочли другого человека, а ты думаешь, что лучше тебя нет и не будет. Какой удар по самолюбию! Мне понадобилось немало времени, чтобы успокоиться и прийти в себя. Когда мои родственники, живущие здесь, в шутку предложили мне здесь работу, я, не шутя, согласился и приехал. Я тебя не обманывал, когда сказал, что мне захотелось пожить в другом месте.

– Ну а почему ты снова не женился и не завел семью? Не думаю, что тебе за все это время не встретилось ни одного хорошего человека, – снова спросила я, потому что мне очень не понравились его слова о девушках.

– Ты задаешь мне такие вопросы, на которые мне бы не хотелось отвечать, – с легким укором произнес Олег. – Я ни с кем не решался связать себя узами брака, потому что несерьезно относился к чувствам других или старался не принимать их в расчет.

Последняя сказанная им фраза меня насторожила: а может быть, я ошибаюсь насчет его отношения ко мне? Может быть, для него знакомство со мной – обычный, ни к чему не обязывающий эпизод в жизни, каких было много? Я не удержалась:

– Тогда почему ты стал ухаживать за мной? От скуки? Или тебе захотелось поразвлечься?

– Дорогая, ты решила уморить меня вопросами. Не стану скрывать, я был страшно зол на тебя, когда мы встретились в первый раз. Ты показалась мне легкомысленной и пустой девчонкой. Но затем смелость и глубина твоих суждений просто поразили меня. Из тебя бы получился неплохой правозащитник. К тому же твоя подруга так расхваливала тебя, что я невольно начал к тебе присматриваться и понял, что ты мне нравишься. Мне нравятся твоя естественная красота, искренность, ум, лукавая улыбка и полное отсутствие жеманства. По-моему, мне не хватит целой жизни, чтобы перечислить все твои достоинства.

Его слова обрадовали и успокоили меня.

– Теперь я могу надеяться на то, что между нами больше не будет никаких недоразумений? – спросил Олег, взял мою руку и прижал ее к своим губам. – Ого! Пальчики теплые. Это что-то из области фантастики.

– Просто я на солнце растаяла.

– А я уже было хотел приписать это своим неотразимым чарам, – весело произнес Олег, заглядывая в мои глаза.

– Откуда только берутся такие самоуверенные люди? – пожала я плечами, пытаясь отвернуться от него.

– Самое главное – что они есть, – ответил он, обнял меня за плечи и привлек к себе. – Как же мне нравятся твои длинные мягкие волосы, я просто умираю, когда целую их!