Текст книги "Простая история"

Автор книги: Ольга Кунавина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Ольга Кунавина
Простая история

Глава 1

Мне стукнуло двадцать семь. Я живу в небольшом, ничем не примечательном захолустном городке. В нашей глуши нет дорогих магазинов, роскошных ресторанов, современных развлекательных комплексов. У нас не живут знаменитости, не ездят лимузины, не дымят трубы больших заводов и фабрик.

Наша тихая, однообразная жизнь нарушается иногда каким-нибудь громким преступлением, разговоры о коем ведутся в течение месяца, а потом сами собой затихают.

Я не вожу машину, не ношу Prada и никогда не ездила отдыхать в Куршевель. Я не читала Шопенгауэра, Пруста и даже Пелевина. Меня не приглашали на стажировку в Париж, в Африку и в Антарктиду.

Я – обычный человек с обычной внешностью и с обычными мыслями. В детстве я ничем не отличалась от большинства сверстников. В школе всегда училась хорошо, старалась не огорчать родителей, была послушной дочерью. И самое главное – никогда не слыла красавицей. Меня частенько называли симпатичной, миленькой девочкой, но до признанных школьных красавиц мне было очень и очень далеко…

Год назад моя лучшая подруга Кира вышла замуж. Отгуляли красивую свадьбу с пенящимся шампанским, взлетающими в небо голубями и кучей нарядных гостей. Невеста, как и все невесты, выглядела волшебно, и я радовалась за нее. Если кого-то можно назвать настоящей красавицей – это мою подругу. Я в шутку иногда называю ее девушкой с боттичеллиевской внешностью.

Мы с Кирой дружим давно. В школе обожали смотреть фильмы, которые переносили нас в роскошные особняки или ветхие усадебки, полные семейных легенд и тайн, и сожалели о том, что родились не в то время и не в том месте. Мы были неисправимыми мечтательницами, верили в алые паруса и грезили о своем принце Грее.

Несмотря на романтические мечты, уже в третьем классе я твердо знала, что стану учителем. Родные долго меня отговаривали, но ничего не могли поделать с моим непоколебимым упрямством. Они просили хорошенько подумать и не совершать, по их мнению, страшной ошибки. «У тебя не будет никакой личной жизни, – пугала меня лучшая подруга. – Тебе следует пойти вместе со мной на экономический». Но я не вняла дружеским советам и поступила по-своему. Пять студенческих лет пролетели интересно, весело и незаметно. И вот мы с подругой вернулись в родной город. Меня ждала незавидная участь учителя, заваленного конспектами уроков, учебными программами, книгами, тетрадями и окруженного жестокосердными учениками. Кире повезло. Высокооплачиваемая работа в финансовом отделе строительной компании оказалась намного привлекательнее и престижнее, чем заурядная должность в общеобразовательном учреждении. Тем не менее каждый получил от жизни то, что хотел.

Моя подруга вышла замуж по большой любви. Я была рада за нее и за ее избранника. Кира была счастлива и, в свою очередь, хотела, чтобы и меня не обошла стороной фортуна. Она решила выполнить невыполнимую, с моей точки зрения, задачу: Кира взялась убеждать меня сменить место работы и познакомиться с достойным человеком. «Ты не знаешь себе цены, – увещевала она, – поэтому я и хочу, чтобы нашелся человек, который высоко оценил бы тебя!» Но, как это ни покажется странным, ее цель шла вразрез с моими желаниями. Я не хотела менять профессию и вовсе не жаждала, чтобы меня с кем-то намеренно знакомили. «Любви по необходимости и заказу не бывает, да и оценить можно только хорошо выполненную работу», – думала я и старательно обходила все подводные камни, которые расставляла заботливая Кира.

Впервые я получила предложение о замужестве, когда мне было восемнадцать лет. Произошло это замечательное событие в автобусе. Я тихо и мирно сидела возле окна, и вдруг мой сосед предложил мне выйти за него замуж. Я, конечно, вежливо отказалась, подумала, что у него не все в порядке с головой, но он не отставал от меня. Когда же молодой человек узнал, что я учусь в педагогическом институте, настаивать стал уже категорически: я немедленно должна была принять его предложение. Объяснил он это тем, что учительниц замуж не берут и они в большинстве своем остаются старыми девами. Как только заблестели огни вокзала, сосед угрожающим тоном заявил, что у меня есть последний шанс не закончить свои дни в одиночестве. И все же, несмотря на «смертельный приговор», мне пришлось ему отказать. Вот так. Впоследствии я узнала, что молодой человек поругался со своей девушкой, которая предпочла ему другого, и был готов совершить необдуманный поступок. Для него в момент отчаяния имелся единственный выход: жениться на первой встречной. Конечно, он потом успокоился и женился… на лучшей подруге своей бывшей возлюбленной.

Еще более нелепый и смешной случай произошел на свадьбе моей однокурсницы, там меня старались выдать замуж три раза. Сначала это намерение пыталась осуществить мать невесты, у которой в холостяках оставался сын, тихий и безобидный пьяница, скромно сидевший за столом. Вторым кандидатом стал сотрудник большого банка. Его мне сватала тетя жениха, являвшаяся по совместительству директором этого же банка. Это уже было лучше. Третий кандидат превзошел все мои ожидания: мастер спорта по боксу, призер европейских и участник мировых соревнований. Правда, от него ушла вторая жена, и несчастный боксер остался без присмотра. Его мне предлагала сердобольная, очень накрашенная женщина. Я так и не поняла, кем она приходилась жениху и невесте.

А для меня примером идеального мужчины был Андрей Болконский. Я боготворила князя и восхищалась его умом и благородством. Читая в очередной раз «Войну и мир», никак не могла простить сначала Наташу за то, что она променяла умницу князя на пустозвона Курагина, а потом – Толстого за то, что он в третьем томе заставил умереть моего любимого героя. Со всем отчаянием юности я не хотела верить в то, что Андрея больше нет, а Наташа всего через год выйдет замуж за Пьера и, по словам Толстого, будет очень, очень счастлива.

Как я уже говорила, моей подруге не нравилось не только мое глубокое одиночество, но и моя работа. Кира была твердо уверена, что учитель – мужская профессия, женщине в школе делать нечего. «Само слово «учитель» мужского рода!» – восклицала она. Я безропотно соглашалась. «Конечно, – говорила я, – но где же найти столько мужчин! В нашей школе на пятьдесят женщин приходится пять человек мужского пола, включая сторожа. Мужчины в школе вымерли, как динозавры в ледниковый период». Подруга искренне переживала за меня и опасалась, что я навсегда похороню себя в этом гиблом месте.

– Я, конечно, уважаю твой труд, но неужели ты собираешься провести всю свою жизнь среди этих маленьких негодяев? – горячилась она. – Помнишь, как ты плакала от 7«В» и говорила, что идешь к ним каждый раз как на пытку? Или ты забыла, как жаловалась на то, что мальчики пятого класса по очереди просятся через каждые две минуты выйти в туалет?

– Да, но это было в первый год моей работы, – оправдывалась я.

– А в прошлом году, накануне Восьмого марта, твои ученики высыпали в аквариум в кабинете биологии целую банку корма, и тебе полдня пришлось вместе с ними аквариум чистить, – не унималась она.

– Они просто захотели покормить рыб и немного не рассчитали. – Я устало защищалась.

– Настанет день, когда они положат тебе огромную кнопку на стул.

– А я стул всегда проверяю, прежде чем сесть, – пыталась я успокоить Киру.

– Одни тетради отнимают у тебя половину жизни. Приходишь вечно уставшая, никуда тебя вечером не вытянешь. Как ни позвонишь, ты или готовишься к урокам, или пишешь сценарий к какому-нибудь школьному мероприятию, или вообще дежуришь на дискотеке. Ты такая интересная, начитанная, хорошенькая, а все свое время проводишь в школе. Школа тебя затянула, как болото. Я не хочу, чтобы моя подруга провела свои лучшие годы в этом сумасшедшем доме.

– Что же ты предлагаешь? – интересовалась я.

– Я постоянно тебе говорю: ты должна познакомиться с хорошим человеком, и пусть он ни на шаг не подпускает тебя к школе!

– Ну, таких людей не существует в природе, – отбивалась я от подруги. – Их нет даже в сказках!

Глава 2

Первого сентября, как всегда, на тебя смотрит хмурое небо, по которому медленно плывут тяжелые черно-сизые тучи. Улицы полны нарядных учеников с букетами. Это единственный день в году, когда дети дружно и весело торопятся в школу.

Первого сентября я прихожу в школу как на вокзал, на котором собрались с цветами одни встречающие. Когда раздастся первый звонок, для меня начнется отсчет времени, по которому я буду жить в течение целого года. Жизнь моя будет похожа на стремительно летящий поезд.

Первого сентября я получаю столько цветов, сколько не получу за весь последующий год. У меня не хватает ваз, я ставлю цветы даже в ведро. Во время классного часа в помещении стоит радостный гам, потому что каждый ребенок переполнен новостями и событиями, которые ему не терпится излить на одноклассников. Дети, перебивая друг друга, кричат:

– Я в июне был в Греции! Целых две недели!

– А я с родителями в июле летала в Турцию! Мне там такую классную шубу из голубой норки купили!

– А я почти целый месяц отдыхал в «Орленке»! Вот фотографии – смотрите!

– И я фотографии принес!

– И я!

Десятки рук и глаз тянутся к принесенным и выложенным на парты фотографиям. Одни хотят посмотреть, другие – показать. Одни хвалятся, другие молча завидуют. Кто-то даже хвастается своим средиземноморским загаром и закатывает рукава.

– Ольга Юрьевна, – слышу я вдруг голос Никиты Сухарева, – а вы где этим летом отдыхали?

В классе, как по взмаху руки, устанавливается тишина.

– На одном из золотистых пляжей нашей любимой речки, – невозмутимо отвечаю я. – Нежное солнце, шелковый песок, свежий ветер и камышовые заросли – все почти как в субтропиках.

Бедным детям невдомек, что моих учительских отпускных хватит только на билет в один конец – даже не в Грецию и не в Турцию, а на черноморское побережье Краснодарского края.

Классный час подходит к концу, мы выходим на торжественную линейку, чтобы услышать первый звонок. Некоторые учителя, обладающие бесподобным чувством юмора, называют школьный звонок «бухенвальдским набатом» или спрашивают: «По ком звонит колокол?» На линейке стоит такой же шум, как и во время классного часа. Никто никого не желает слушать – всем хочется, чтобы слушали только его.

Постепенно выглядывает солнышко, пригревает, и наконец становится тепло. Все рады, все счастливы, все в прекрасном настроении: и родители, и дети, и особенно учитель.

Первого сентября учитель после торжественной линейки строчит у себя в кабинете списки учеников своего класса и высчитывает по годам, сколько мальчиков и сколько девочек имеется в наличии. А мальчики и девочки бывают разные. Одни опаздывают каждый день из года в год на первый урок, потому что или долго закрывают дверь квартиры, или крепко спят, и их никто не будит, или будильник, заведенный вечером, неожиданно ломается ночью и утром не звенит. Другие носят в своем портфеле учебники и тетради по всем предметам, потому что не знают расписания или не желают усложнять себе жизнь. Третьим до потери сознания нравится рассматривать на уроках свою внешность в зеркальце, лежащем в дневнике. Четвертые, хоть их хлебом не корми, любят разрисовывать все, что попадет им под руку: от парты до стены в туалете. Пятые, думая, что об этом никто не догадывается, бегают покурить на каждой перемене на задний двор школы и возвращаются довольные собой, а рядом с ними стоять невозможно, можно только задохнуться от табачного запаха, которым пропитана их одежда, портфель и все, что в нем находится.

Учитель пишет и гадает, что готовит ему грядущий год: разбитые окна, исписанные стены в туалете, изогнутые ложки в столовой, сломанный глобус, украденный новенький секундомер, взорванный унитаз или сожженное сено у соседа, которое тот запасал все лето на зиму.

Но не будем о грустном. Первое сентября мы с моей лучшей подругой Кирой всегда празднуем в маленьком, очень уютном кафе. Прелесть кафе состоит в том, что в нем столики расположены так, что никто никого не видит и не слышит.

В этом году я задержалась в школе, привела кабинет в порядок после классного часа и поэтому торопилась на встречу с Кирой, которая уже полчаса ждала меня в кафе. Автобус был переполнен, но я все же постаралась в него втиснуться. В безумной давке меня пригвоздили к чьей-то спине так, что я почти лежала. Хозяин спины вежливо спросил у меня:

– Девушка, вам удобно?

– Да, – ответила я. – Не беспокойтесь.

Стремительно выскочив из автобуса, я неожиданно столкнулась с каким-то человеком. У него не очень удачно выпала из рук папка, и листы бумаги посыпались прямо в лужу.

– Девушка, надо быть внимательнее и смотреть, куда вы несетесь, – услышала я недовольный голос обладателя бумаг.

Мне было неловко и в то же время некогда, поэтому я стала судорожно собирать бумаги и одновременно извиняться:

– Ради бога, простите, извините. Я такая неуклюжая! Вот, держите ваши бумаги.

Я подала кипу грязных бумаг мужчине, стараясь не смотреть ему в глаза, и в это мгновение вспомнила, как однажды уронила в лужу тридцать чистых тетрадей, только что купленных в магазине и предназначенных для экзаменационного сочинения. Мне стало весело, и я, сама не зная почему, еле сдерживая улыбку, произнесла:

– А вы, если мы с вами столкнемся в следующий раз, покрепче держите свою папку!

Эти слова не на шутку рассердили пострадавшего.

– Вы еще и смеетесь надо мной! – услышала я возмущенный голос.

«Но я же извинилась», – подумала я, пожала плечами и сказала:

– Ну что вы, просто меня немного качает, когда я выхожу из автобуса.

Маленький инцидент быстро улетучился из головы, когда я увидела улыбающуюся Киру.

– Оля, ну что же ты так долго? – спросила подруга. – Я просто изнываю от одиночества.

– Пока бежала сюда, сбила с ног одного мужчину.

– Надеюсь, симпатичного? – мгновенно встрепенулась подруга.

– А как же! Я только красавцев и сбиваю с ног своей неотразимой внешностью. Как видят меня, так и валятся в разные стороны от потрясения и восхищения, – засмеялась я.

– Ладно, моя дорогая девочка, – сказала Кира, наливая в бокалы шампанское, – я хочу поздравить тебя с началом очередного мучения.

Я с готовностью подняла свой бокал и тут же спрятала его под стол, так как увидела входящих в кафе старшеклассников из своей школы.

– Здравствуйте, Ольга Юрьевна, – радостно закричали они и помахали мне руками. – С праздником!

– И вас тоже, – сдержанно кивнула я в ответ.

Ну, все. Единственное место, где невозможно было встретить учеников родной школы, навеки потеряно.

– И долго ты будешь держать бокал под столом? – поинтересовалась Кира. – Разве ты не взрослый человек и не имеешь права выпить бокал шампанского?

– У меня профессия такая, – вздохнув, сказала я. Не могу же я на глазах детей опрокидывать бокал.

– Можешь. А вот им здесь точно делать нечего. Не доросли еще до того, чтобы ходить по таким местам, – твердо проговорила подруга. – Ладно, давай поднимем бокалы.

– Ой! – снова воскликнула я и теперь уже готова была сама спрятаться под стол вместе с бокалом или сразу провалиться под землю, потому что в зал вошел человек, с которым я столкнулась, выбегая из автобуса.

– На этот раз что? – глядя на меня как на тяжелобольную, спросила Кира.

– Мужчина, которого я сбила с ног и бумаги уронила в грязь, – пролепетала я.

– Ну и что?

– Он сюда вошел и смотрит на нас!

Подруга оглянулась, посмотрела, приветливо взмахнула рукой.

– Наконец-то ты начала сбивать с ног нужных людей, – удовлетворенно произнесла она.

– Ты его знаешь? – удивилась я.

– Да, он адвокат, коллега моего мужа. Здравствуй, Олег, – сказала подошедшему к нашему столику мужчине, который с нескрываемым негодованием смотрел на меня. Глаза у него были стального синего цвета, а лицо казалось ледяным, словно его только что вынули из холодильника. Я невольно съежилась и почувствовала себя отъявленной, закоренелой преступницей. – Ты здесь какими судьбами?

– Очень рад тебя видеть, Кирочка. – Голос оказался теплее глаз. – Я здесь по делам. А ты, как я вижу, отмечаешь какое-то важное событие?

– Да, мы с подругой сегодня отмечаем замечательный праздник. Знакомься, – радушно улыбаясь, произнесла Кира.

– Да мы уже познакомились, только имена друг другу не успели назвать. – В его голосе снова зазвучало раздражение. – А вы, девушка, хорошо видите? – обратился он ко мне.

– В каком смысле? – не поняла его я.

– У вас со зрением все в порядке?

– Не жалуюсь, – буркнула я.

– Странно. Все же вы тогда либо под ноги смотрите, либо туфли на каблуке не обувайте. А еще лучше – проверьте свой вестибулярный аппарат, раз вас после езды в автобусе качает. Всего доброго!

Он отошел от нашего столика.

«Какой ужас! – подумала я, выслушав отповедь. – Просто невыносимый сноб из старозаветной Англии!»

В моей душе клокотала лава огня.

– Так мы будем пить сегодня шампанское или нет? – спросила Кира, возвращая меня в мир реальности.

– Не знаю, что-то уже не хочется. Этот господин всегда людям настроение портит – или только по праздникам? – поинтересовалась я.

– Не принимай близко к сердцу! Наверное, ты уронила очень важные бумаги. Вон посмотри. У него здесь назначена встреча с клиентом.

Я повернулась и увидела, как адвокат разговаривает с каким-то важным, представительным мужчиной.

– Да, нашел где встречаться первого сентября, – раздраженно произнесла я. – Нельзя ли ему для деловых встреч выбрать другое место? Принес его черт сюда!

– Успокойся! Учебный год еще не начался, а ты уже нервничаешь и чертей вспоминаешь, – улыбнулась Кира и взяла меня за руку. – Мне кажется, всех учителей надо каждый год отправлять в неврологический санаторий, а после десяти лет работы – на пожизненную пенсию, а еще обязательно ставить памятник и давать звание Героя России. Поэтому я хочу пожелать тебе несокрушимого терпения, стальных нервов и железного здоровья!

Я улыбнулась, искренне поблагодарила подругу за столь важные пожелания.

Глава 3

Второго сентября начинаются уроки. Дети с чистенькими тетрадями, новыми учебниками и дневниками, ручками и карандашами в первые дни учебного года вызывают умиление. Пройдет всего лишь месяц – тетради будут измяты, учебники порваны, ручки и карандаши изломаны или забыты дома, а дневников окажется целых два: один – для родителей, другой – для школы. Последний родители однажды обнаружат под матрасом собственной кровати или в почтовом ящике уехавшего соседа, а может быть, за батареей в бабушкиной комнате или еще в каком-нибудь экзотическом месте. Провинившееся чадо после разоблачений будет стоять перед взрослыми и отвечать, как партизан на допросе: «Нет. Не знаю. Не скажу. Нет».

Второго сентября еще сохраняется праздничная атмосфера. Окна блестят, белые парты сверкают, ученики и учителя смотрят друг на друга по-доброму – отдохнувшими глазами.

– Дорогие ребята! – начала я свой первый урок в родном 10«В». В это время раздался радостный вопль.

– Ура! – закричала Нина Лесникова, но, увидев мои изумленные глаза, прервала победный крик и стала объяснять: – Ольга Юрьевна, вы нас сегодня первый раз по-человечески назвали. А то все ребятишки да ребятишки.

Надо же, а я никогда не обращала на это внимания.

– И еще, Ольга Юрьевна, зря вы подстригли волосы, – укоризненно заявила Нина.

– Да я же не коротко, только до плеч, – словно школьница, начала оправдываться я.

– Вам с длинными волосами намного лучше, – поддержал Нину Володя Краснов, и класс одобрительно загудел в поддержку.

Что ж, придется учесть замечания мальчиков и девочек.

В первые дни занятий всегда видишь, как изменились за лето твои ученики: кто-то подрос, кто-то похорошел, кто-то расстался со своими косами и стал совсем взрослым. Но не всегда изменения делают человека лучше.

– Маша, – ужаснулась я, глядя на хорошенькую пятиклассницу с бантом в волосах, одетую в строгий костюмчик. На ногах у нее красовались туфли на шпильке. – Тебе не трудно ходить на таких высоких каблуках?

– Ой, что вы, Ольга Юрьевна, разве это высокий каблук? Всего семь сантиметров, я хотела еще выше, да родители не разрешили, – с неподдельным сожалением ответила Маша.

– Марина, зачем ты выкрасила волосы в ярко-красный цвет? – невольно вздохнула я, глядя на девочку, которая еще вчера была платиновой блондинкой.

– Не переживайте, Ольга Юрьевна! На следующей неделе я перекрашусь в черный, – с непоколебимым оптимизмом ответила она.

– А мне родители пообещали, если я закончу первую четверть без двоек, они мне купят ноутбук, – похвалился Андрей Савельев. – А если год закончу без двоек, купят мотоцикл.

«Могли бы не мелочиться и купить сразу машину, – подумала я, – а заодно и квартиру. Хотя, вполне возможно, так и будет».

– Ольга Юрьевна, я лучше землю пахать буду, чем учиться, – со стоном прошептал Миша Воробьев, глядя на меня прекрасными голубыми глазами.

Для Миши каждый учебный год – тяжелое испытание. Он великолепно разбирается в технике, давно на «ты» с машиной, но у него совсем нет желания учиться.

– Надо держаться, Миша! – посочувствовала я. – Землю тоже надо пахать грамотно.

Итак, учебный год начался.

Через неделю после начала занятий позвонила Кира и спросила:

– Ты еще жива, моя старушка?

– Жива, – ответила я. – Привет тебе, привет.

– Как поживают твои кровопийцы? Еще не съели тебя, не выпили твою кровушку?

– Нет, – сказала я. – До весны далеко, поэтому авитаминоз еще не начался.

– Приходи ко мне. Я немного подслащу твою нелегкую жизнь, – пригласила подруга.

Я отправилась в гости к Кире. У отца подруги – прекрасная библиотека. Геннадий Петрович собирает книги по истории и архитектуре, а еще у него много альбомов по живописи. Отец Киры решил подарить мне альбом с иллюстрациями Ильи Глазунова к произведениям Ф.М. Достоевского. Вдруг мы с ребятами соберемся поставить сцены из произведений классика? Я очень обрадовалась подарку и с восторгом, осторожно перелистывала страницы, совершенно не слушая, что говорит подруга.

– Прости меня, я не расслышала твои последние слова.

– Ну конечно же, когда тебе в руки попадает книга, тебя от нее невозможно оторвать. Ты никого не видишь и ничего не слышишь.

Я закрыла альбом и ласково погладила его обложку.

– Мы с Павлом едем в воскресенье за город, – продолжила Кира. – Решили немного развеяться и отдохнуть на берегу реки, пока стоят теплые денечки. Поедешь?

– Извини, не могу. Я с ребятами иду в поход, – отказалась я от заманчивого предложения.

Кира была потрясена:

– В воскресенье?! Это же твой единственный выходной!

– В это воскресенье – День туриста, я им давно обещала этот поход, – начала оправдываться я, но мои слова прозвучали для Киры неубедительно.

– Ты навсегда останешься старой девой! – закипятилась она. – Ты никогда не выйдешь замуж!

– А при чем здесь воскресенье и мое замужество? Разве именно в это воскресенье я должна выйти замуж? – удивилась я.

– Не иронизируй. Просто, если ты о себе не хочешь думать, это пытаюсь сделать за тебя я.

– Спасибо за заботу, я ее очень ценю, но мне кажется, что нам сейчас лучше выпить твоего замечательного чая, – решила закончить я этот нелегкий разговор.

Кира была не единственной, кто обиделся на меня в этот день. Моя старшая сестра попросила присмотреть за ее детьми.

– Мне нужно отвезти на дачу старые вещи, – сказала она. – Скоро начнутся дожди и развезет все дороги. Тогда мы на дачу точно не попадем до весны.

– Извини, Лена, но я не смогу тебе помочь, – призналась я.

– Не думала, что чужие дети будут тебе дороже, чем собственные племянники, – обиделась сестра.

– Дело не в своих и чужих, дело в том, что я дала обещание, – попыталась объяснить я свой отказ.

– Тоже мне новость! Скажи, что у тебя изменились обстоятельства и ты не можешь пойти с ними.

– Не могу! Они не простят и никогда не забудут, если я отменю поход. Да и я сама себя не прощу. Не в моих правилах нарушать данное слово.

В воскресенье мы с ребятами пошли на Белую гору. Своей красотой Белая гора знаменита на всю область. К нам с удовольствием присоединились некоторые родители. Мы пекли картошку, висели на деревьях, фотографировались, играли, пели. «Вот бы они всегда были такими дружными, ведь школьные годы закладывают основу истинному товариществу!» – подумала я, глядя на танцующих ребят.

– Ольга Юрьевна, может быть, следующим летом на байдарках по реке сплавимся? – спросил присевший рядом со мной Володя Краснов.

В бассейн я с ними ездила, на коньках каталась, из винтовки и лука стреляла, танцевала и пела. Хорошо, что еще не предложили с парашютом прыгнуть или покорить Эверест.

– Да, Володя. Может быть, – задумчиво ответила я.

Идти назад не было сил. Солнце палило нещадно. Мы устали, хотели пить, но вернулись домой счастливые и довольные. На следующий день я в прекрасном настроении пришла в школу.

– А вы знаете, что из цирка в воскресенье сбежал удав? – сообщили мне сногсшибательную новость пятиклассники.

В эти дни в нашем городе гастролировал приезжий цирк.

– Не удав, а питон, – поправил Виталик Клемнев.

– Нет, удав! – закричали ребята. – Удав! Удав! Ольга Юрьевна, это был удав!

– Да какая разница! Все равно змей, – поставил точку в споре Женя Куделин.

Ребята на секунду замолчали, а потом кто-то произнес:

– Интересно, куда он уполз?

Этот вопрос заставил серьезно задуматься многих.

– А если он в школу приползет, уроки же отменят? – с нескрываемой надеждой спросил Вадик Суржиков.

– Вадик, а ты уже устал?

– Да, – искренно признался Вадик.

– Но ведь еще и месяца не прошло, как мы стали учиться, – сказала я.

– Каникулы были короткими, – вздохнул Вадик. – Не успел отдохнуть.

Удава или питона вскоре нашли за обоями в одной из комнат местной гостиницы.

– Как поход? – позвонила Кира этим же вечером.

– Замечательно, – ответила я, обрадовавшись, что подруга больше не сердится на меня.

– Раз ты не смогла поехать с нами, тогда, может быть, придешь к нам в следующее воскресенье? Мы с Павлом наконец-то напечатали фотографии после нашей летней поездки во Флоренцию. Я хотела, чтобы ты посмотрела этот восхитительный город цветов. Галерея Уффици, церковь Санта Мария дель Кармини, дворец Барджелло, Золотой мост…

Голос подруги манил меня в волшебный мир.

– Мне очень хочется посмотреть фотографии, но я не смогу прийти к вам, – решительно прервала я ее.

– Почему же? Ты же не собираешься снова отправиться в поход? – В голосе Киры послышалось возмущение.

– Почти. Школьная команда едет на городские соревнования.

– А при чем здесь ты? Пусть едут себе на здоровье.

– Дело в том, что я – член этой команды.

– Откажись! Скажи, что ты заболела, – настаивала Кира. – Обойдутся без тебя!

– Я не могу, – вздохнула я. – Все уже решено, и ничего невозможно изменить!

Кира бросила трубку.