Текст книги "Шпионская сага. История семнадцатая. «Звезда сезона» (СИ)"

Автор книги: Ольга Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Но примерно через месяц… – снова вступил в разговор Кристиан.

– Он вернулся… – тяжело вздохнул Этьен, качая головой. – Тогда никому не стали говорить, но Кристиан чуть не погиб снова в дождливую октябрьскую ночь. Я потом всю голову сломал! – Этьен вдруг с такой силой ударил по подлокотнику, что замолчали сверчки за окном. – Трое ребят на этаже, двое у палаты, вход в которую только по утвержденному мной списку. Врачи, медсестры постоянные, никаких новичков! Как он туда проник!?

– Джоанна на ту ночь как раз поехала домой, Вики приболела. – Снова продолжил Кристиан. Джоанна обняла его за плечи, сама не будучи свидетелем событий той ночи, она, было видно, не раз вспоминала ее, чуть не отнявшую у нее ее Кристиана. – Я помню, проснулся от странного чувства. В палате всегда был пусть тусклый, но свет. А тут кромешная тьма перед глазами. Прежде, чем я успел что-то сообразить, даже глаза не до конца открыл, на мое лицо легла подушка, чьи-то сильные руки прижали ее ко мне.

Все присутствующие вздрогнули, Рон побледнел, вскочив, подбежал к креслу, на котором сидели родители и молча уткнулся в колени Кристиана. Тот обнял его за плечи, подняв, усадил рядом с собой. Весь оставшийся разговор Рон так и сидел возле него, мертвой хваткой вцепившись в его руку.

– Этьен не понимает, как Ахмат проник в палату, а я, – Кристиан то и дело прерывал свой рассказ, чувствовалось, что воспоминания до сих пор будоражат его сердце, – потом так и не смог объяснить, как мне удалось, задыхаясь, протянуть руку и каким-то чудом нащупать его шею. Твои волшебные точки, – Кристиан перевел взгляд на бледного Макса, – снова спасли мне жизнь. Последнее, что я помню, прежде чем провалился в темноту, как хватка его рук ослабла.

– Меня вырвали от президента, где мы как раз решали, что будем делать, когда Кристиана выпишут. – Этьен потер виски пальцами. – Когда я примчался в больницу, его уже откачали. Жан сказал, была почти пятиминутная остановка сердца. – Этьен замолчал, но в этот раз затянувшуюся паузу никто не спешил нарушать. – Тогда я и принял это решение. – Наконец, продолжил Этьен. – Я понимал и все последствия, и возможное отношение со стороны как самого Кристиана, так и вас всех. Но я не мог допустить, чтобы подобное повторилось. Нам достался такой соперник, с которым даже сотнями кордонами охраны не совладать.

– Я была первой, – неожиданно присоединилась к воспоминаниям Джоанна, – кому Этьен рассказал свой план. Поначалу я тоже была категорически против, мы даже поругались. – Она посмотрела в сторону старого друга.

– Я был готов к этому, – кивнул Этьен, – как был готов и потерять вас с Кристианом как друзей, если это спасет его жизнь.

– Когда я очнулся утром, – Кристиан откинулся на спинку кресла, продолжая обнимать ошеломленного рассказом сына, – Этьен просто молча протянул мне бумагу, подписанную президентом, в которой черным по белому было написано, что президент приказывает мне слушаться и выполнять все, что скажет Этьен. Это был именно приказ. Не оставляющий выбора…

– Принуждая Кристиана подчиниться моему плану, я рисковал. – Прикусив губу, вздохнул Этьен. – Рисковал нашей дружбой и доверием Кристиана ко мне. Но я понимал, что у меня нет времени на дальнейшие его уговоры. Поэтому кнут сменил пряник.

– Согласно плана Этьена, мы должны были позволить Ахмату довести его задумку до конца.

– Что!? – впервые подал голос Макс, вздрогнув, посмотрел сначала на Этьена, потом на Кристиана и Джоанну. – Вы совсем умом тронулись? Неужели не было другого выхода, чем так рисковать!?

– Макс! – Этьен повернулся в его сторону. – Если бы он был, неужели ты думаешь, я бы стал рисковать жизнью Криса!? Но жить в постоянном окружении охраны, которое к тому же не давало стопроцентной гарантии, тоже был не выход! Проблема требовала решения раз и навсегда. Решения, которое предполагало целую цепочку слаженных, выверенных до секунды действий, определенных жертв и времени.

– Примерно через две недели мы поняли, что Ахмат снова подбирается ко мне. – Голос Кристиана заставил замереть уже открывшего рот в порыве выдать все, что он думает, Макса.

– Были определенные признаки, какие-то детали, которые другой бы, не в теме, человек и не заметил бы. Но я был уверен, что это Ахмат. – Поддержал Этьен.

– Двадцать третьего декабря я вышел из больницы, точно зная, что через несколько минут мне придется снова «умереть». – Голос Кристиана дрогнул, когда рассказ перешел к своей кульминации.

– К тому моменту мы уже знали, что в машину Кристиана заложена бомба. Но я не стал ее убирать оттуда. – По голосу Этьена чувствовалось, что то утро стоило ему немало нервных клеток.

– Вы психи… – прошептал Макс, – просто… психи… Оба…

– Понимая, что Ахмат не остановится, мы решили дать ему довести все до конца…

– Кретины… – качал головой Макс.

– До конца, прописанного… нами. – Этьен выдержал взгляд остановившихся на нем глаз Макса. – Но все должно было выглядеть так, чтобы он ни на секунду не усомнился, что все прошло, как задумано им. Мы знали, что Ахмат будет лично за всем наблюдать. А значит, Кристиан должен был сесть в машину. И она должна была взорваться.

– Сложнее всего было за каких-то пару-тройку минут провернуть в ограниченном пространстве салона машины целую цепочку действий. – Неожиданно улыбнулся Кристиан. – Кроме того, одна не в меру упрямая женщина поставила ультиматум. – Подняв голову на Джоанну, Кристиан мягко сжал ее руку и, поднеся к губам, нежно поцеловал.

– Я сказала, что в этот раз даже речи быть не может, чтобы нам разлучиться. Я понимала, на что иду, но я должна была быть рядом с ним. – Обняв мужа за плечо, Джоанна положила свою голову на его.

– Поэтому это был спектакль трех актеров. – Кивнул Этьен. – И очень талантливой массовки в лице водителя фургона с фруктами, продавца газет, владельца пекарни и еще нескольких моих ребят. Кстати, – Этьен посмотрел на Макса, – твои снайперы на крыше тоже хорошо вписались в сценарий.

– То есть… – в голосе Макса проскользнула уже не скрываемая им обида и боль, – вы ввели в курс дела совершенно посторонних Кристиану людей, но ничего не сказали нам!?

– И да, и нет… – продолжил Этьен. – Они знали, что «смерть» будет инсценировкой, но они не знали, что…

– Результат будет совсем не тот, что был им озвучен, – закончил Кристиан.

– По тому плану, который довели до них, – снова заговорил Этьен. – Кристиан и Джоанна садятся в машину и, пока фургон с фруктами закрывает ее обзор для находящихся на противоположной стороне улицы, выходят обратно, садятся в фургон, и тот увозит их в безопасное место, где они пережидают какое-то время прежде чем «воскреснуть». Саму же машину дистанционно взрывает торговец газетами, один из лучших моих саперов, который и обследовал найденную в машине бомбу.

– О том, что же произойдет на самом деле, кроме нас знали всего два человека, – продолжил Кристиан.

– И кто же эти двое избранных, которым ты доверял больше, чем нам!? – полным бессильного отчаяния голосом спросил Макс, пристально посмотрев на Кристиана.

– Президент и Брошан. – Спокойно выдержав его взгляд, ответил Кристиан. Макс растерянно опустил глаза, взволнованно теребя переносицу.

– План был разработан и согласован совместно с ними. – По голосу Этьена стало понятно, что он дошел до главного. – Итак, как только фургон закрыл машину для обзора, время пошло на секунды.

– Джоанну я специально сажал в машину со стороны тротуара, – друзья по очереди вели рассказ. – Как только фургон затормозил якобы, чтобы удобнее припарковаться, она вылезла из машины и вбежала в дверь черного входа расположенного рядом ресторана, который Этьен специально арендовал на этот день.

– Едва я закрыл за ней дверь, как Кристиан в свою очередь, обойдя машину, сел с противоположной стороны. Тут было немного сложнее.

– Механизм бомбы был устроен таким образом, что она приводилась в действие, как только я захлопнул бы дверь.

– Трогать механизм было нельзя, мы не были уверены, что Ахмат не запрограммировал все так, что увидел бы любую попытку вмешательства. Поэтому…

– У меня было несколько секунд, чтобы перелезть салон, пока тот был закрыт от обзора развернувшимся фургоном, который человек Этьена парковал так, чтобы нам по плану можно было незаметно залезть в него.

– Как только Кристиан вылез со стороны тротуара, мы скрылись за дверью, к ручке которой была привязана закрывшая дверь машины веревка.

– Бух… – тихо произнес Макс, но всё равно все вздрогнули так, словно снова услышали тот оглушающий взрыв.

– А как же тела? – удивлённо вскинул голову Леон.

– Троим не выдержавшим морозов бомжам пришлось принести себя в жертву ради большой цели. – Пожал плечами Этьен. – Я долго искал подходящих по весу и комплекции, чтобы в случае, если Жак решит все же делать экспертизы, все было максимально правдоподобно. Но это был единственный момент, когда я понадеялся на свою интуицию, которая подсказывала, что вы, увидев все собственными глазами, откажитесь от экспертиз.

– Что, собственно, и произошло… – закивал головой Леон. Все становилось более-менее понятно.

– Ну, а потом… – вздохнул Кристиан. – Мы видели, как вы подбежали к машине, видели ваши слезы, слышали крики.

Дыхание Кристиана вдруг сбилось с ритма, он резко побледнел, отчего Джоанна, подскочив, бросилась к стоящему у стены высокому комоду и достала оттуда небольшую шкатулку. Метнувшись обратно к креслу, протянула Кристиану небольшой белый баллончик. Пара глубоких вдохов, и бледнота начала отступать. По уверенным действиям Джоанны было видно, что делает она это не в первый раз.

– После попытки удушения у него так бывает, особенно, когда волнуется… – объяснила Джоанна, поймав взволнованные взгляды остальных. – Долгое время вообще не знали, что делать, он просто задыхался каждый раз. Только врач короля смог понять, в чем дело. Теперь без этого, – она сжала в ладони баллончик, – никуда.

Макс, шумно выдохнув, откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, то и дело качая головой. Леон, бросив на него взгляд, молча поднялся, подойдя к Кристиану, положил ему руку на плечо и слегка сжал его.

– Пару дней, – спустя несколько минут, прервав затянувшееся молчание, вновь послышался голос Кристиана, – мы провели в Париже, пока Этьен согласовывал наше дальнейшее передвижение.

– После чего самолет президента доставил нас в Абу-Даби. – Все последние минуты Этьен тоже неотрывно наблюдал за Кристианом. – Здесь в курсе того, кто мы и зачем, был только ныне покойный король. Незадолго до смерти, он посвятил своего преемника в суть нашей миссии.

– Задержать Ахмата? – повернул к Этьену голову Леон.

– Да, – кивнул тот.

– Но об этом уже завтра, – Джоанна прервала собирающегося продолжить рассказ Этьена, – на сегодня достаточно, – она внимательно посмотрела на Кристиана.

– Я в порядке, – улыбнувшись, успокоил он ее.

– В любом случае Джоанна права, – сжав подлокотники кресла, Этьен поднялся, протягивая руку Кати, – время позднее, эмоций на сегодня всем предостаточно, варить не переварить…

– Но все-таки, – молчавшая весь вечер Кати вопросительно посмотрела на мужа, – почему вы не раскрыли нам карты? Неужели бы мы не подыграли вам?

– Пойми, – Этьен взял ее руки в свои, – это было самым тяжелым решением во всем моем плане. Но я все же настоял на максимальной достоверности, во-первых, потому что Ахмат слишком опасен. Он – дьявол во плоти, которому не свойственно чувство сожаления. Я… мы… боялись, что заподозри он хоть что-нибудь, можете пострадать вы, дети. А он чертовски умен! Мне иногда казалось, что он читает мысли на расстоянии…

– Либо у него был свой человек, имевший доступ к информации, – поднял на Этьена голову Кристиан.

– Да, я помню твое предположение и все еще допускаю его, хотя мне пока так и не удалось найти ему подтверждение.

– А во-вторых? – Леон, отпустив плечо Кристиана, повернулся к Этьену.

– Ненароком, не со зла, от эмоций вы могли выдать себя. А Ахмат, повторюсь, просто феноменально считывает информацию, словно сканир, словно рентген, читает мысли и чувства. Поэтому, – Этьен приобнял Кати, прижимая к себе, – нам пришлось обречь вас на все те страдания.

– Подозреваю, – выдохнул Леон, – что и вам было совсем непросто…

– И если со мной была Джоанна, – согласно кивнул Кристиан, – то Этьен, – он бросил взгляд на старого друга, – был совсем один.

– Погано было еще то, что мы не знали, сколько времени нам придется быть погибшими. Все зависело от… Впрочем, завтра, об этом уже завтра. – Прервал сам себе Этьен. – Заодно я надеюсь получить новую необходимую нам информацию. Леон, будь готов, завтра вечером возможно придется поработать.

– Не вопрос, – не раздумывая, кивнул Леон.

Проводив взглядом скрывшийся за поворотом Линкольн, Кристиан вернулся в дом и прислушался. В гостевом крыле, где выделили комнаты для гостей, было тихо. Но он знал – никто не спит.

Рон сразу, благо, что слуги уже спали, прошел вместе с Джоанной в их комнату. Вопрос о том, чтобы не оставить его с ними, после такой долгой и тяжелой разлуки, даже не стоял.

Леон наверняка засел в интернет, либо совершенствует очередную свою хакерскую программу.

Макс… Окно комнаты Макса выходило как раз в сторону ворот, а не на задний двор. И, прежде чем захлопнуть дверь, Кристиан успел заметить, что в окне темно. От того, что Макс никак не может принять и простить ему произошедшее, Кристиану было больно, но он прекрасно понимал друга и готов был ждать столько, сколько будет нужно. Прислонившись к двери, он вдруг понял, что совершенно не хочет спать. Теплая ночь, ласковый ветер. А почему бы…

Подходя к конюшням, Кристиан заметил тусклый свет внутри. Хоакин бывало задерживался допоздна: то лошадь к прививке подготовить, то причесать одного, покормить другого. Войдя внутрь, увидел тень в глубине конюшни.

– Красавец… – поглаживая холку Парижа, произнес Макс, услышав приближающиеся шаги, но даже не поворачиваясь посмотреть, чьи. – У тебя всегда был хороший вкус на лошадей.

– Джоанна в свое время привила. – Кристиан подошел к жеребцу, протянул ему ладонь. Увидев хозяина, тот радостно завертел головой, густая грива разлеталась во все стороны. – Я купил его через месяц после того, как мы оказались здесь. И Парижем назвал, чтобы… – Кристиан замолчал, поглаживая нос коня.

– Чтобы было не так тошно просыпаться по утрам, снова и снова видеть знакомые вещи, запрещая даже двигать их. Чтобы, принимая сознанием очевидное, сердцем отрицать его. Чтобы жить от ночи до ночи, потому что в снах все живы и все вместе…

Последние слова Макса утонули в глухом стоне, который он уже был не в силах держать в себе.

– Чтобы гнать до свиста в ушах в надежде хоть как-то приглушить боль. А потом, остановив коня, упасть на колени и кричать в сверкающее звездами небо: «И кто я без тебя!?» – Кристиан стоял, прислонившись лбом к носу Парижа, тот, словно чувствуя настроение хозяина, не двигался, лишь изредка качал гривой.

Время замерло. Сколько они так молчали, Макс не мог сказать. Пока вновь не ощутил на своем плече руку. Плечо дернулось, рука, замерев, медленно опустилась вниз. Он стоял и слушал удаляющиеся шаги.

– Мы слишком часть друг друга… чтобы… – Макс резко повернулся.

Кристиан стоял в дверях, рукой держась о косяк, и смотрел вперед в звездное небо. Когда первая звезда этой ночи сорвалась вниз, он с улыбкой повернул голову.

– Я загадал, чтобы мы больше так надолго не расставались.

– А разве может быть иначе? – удивленно посмотрел на него Макс и крепко обнял за плечо. – Я ведь отныне твоя тень. И не спорь! – на корню пресек открывшего было рот Кристиана.

– Не буду…

Два словно выточенных из камня стройных жеребца неслись вдоль кромки залива, поднимая вверх столбы брызг и унося вдаль не только уже не державших поводья седоков, но и сковывающие их весь этот год мысли.

========== Глава 6. Соломоново решение. ==========

Озорные лучи утреннего солнца щекотали веки, проникая сквозь не до конца задернутые шторы. Кристиан попробовал увернуться от них, но они преследовали его, дразня и не отпуская. Не открывая глаз, Кристиан осторожно потянулся и тут же понял, что лежит не один. Это не было бы удивительно, усни он как обычно в своей постели. Но, когда они с Максом уже почти в три часа ночи расстались у дверей его комнаты, совершенно искренне и без каких-либо натянутостей пожелав друг другу «спокойной ночи», Кристиан, войдя в спальню, обнаружил Джоанну и Рона спящими в обнимку на их постели. Как Рон часто любил, когда был маленьким, одной рукой обхватить за грудь, а другую закинуть за голову. Чисто его, Кристиана, жест. С трудом оторвавшись от наблюдения этой идиллической картины, Кристиан решил не мешать им и расположился на диване, благо тот был таких размеров, что с легкостью мог уместить и двоих. Что, собственно, ночью видимо и произошло…

Повернув голову, Кристиан улыбнулся, наблюдая, как Рон во сне, когда его рука соскользнула с его груди, не просыпаясь, встревоженно стал снова нащупывать ее и только когда сам Кристиан осторожно взял руку сына и сжал ее, снова успокоился. Какое-то время он просто лежал, наблюдая за сыном и понимая, как сильно истосковался по нему за этот год, по нему и по девочкам. И был бесконечно благодарен президенту за этот, несмотря на всю серьезность ситуации, подарок.

Подарок неожиданно открыл глаза и вдруг молча уткнулся ему в шею. Чувствуя учащенное биение сердца Рона, Кристиан ловил и набирающие обороты собственного. Брошенный на кровать взгляд. От количества пережитых всего за один день эмоций Джоанну накрыл такой крепкий сон, что даже резвящиеся на ее щеках солнечные зайчики были не в силах разбудить ее.

– Как насчет прокатиться верхом перед завтраком? – тихо спросил он Рона, наклонившись к его уху. Подняв голову, тот с улыбкой кивнул.

Даже здесь, на другом краю света он остался верен своей привычке рано вставать, даже раньше слуг, отчего первое время Мусаид просто сходил с ума, пока Кристиан не убедил его, что в этом нет ничего зазорного. Сейчас этот ранний подъем снова оказался на руку. Приоткрыв дверь и убедившись, что в коридоре пусто, Кристиан дождался, пока Рон добежит до галереи, ведущей в гостевое крыло. У него было пятнадцать минут на душ. Подложив под настольную лампу записку для Джоанны, Кристиан тихо вышел из спальни. Когда он спустился к двери, Рон уже стоял там, нетерпеливо крутя в руках жокейскую кепку. Не боясь, что кто-то может увидеть и неправильно истолковать, Кристиан обнял сына за плечо, и они вместе пошли по пустынному двору к конюшням.

Париж радостно замотал головой, увидев хозяина. Ночная гонка, казалось, никак не сказалась на нем, нескольких часов отдыха ему было вполне достаточно.

– Он шикарный… – восхищенно выдохнул Рон, наблюдая, как черные бока отливают серебром на солнце.

– Хочешь прокатиться на нем? – с улыбкой повернулся к нему Кристиан. – Я возьму Аракса.

– Хочу, – радостно кивнул Рон, вдруг замявшись, замер, подняв на отца глаза, – с тобой вместе хочу.

Последний раз они вместе катались, когда Рону было лет двенадцать, но сейчас был именно тот случай, когда истосковавшиеся по близости друг друга они оба хотели этого. Выведя Парижа из конюшни, Кристиан сначала подсадил Рона, потом уже сам сел в седло. Обхватив сына со спины, он почувствовал, как тот прижался к нему, его руки легли на его, уже сжавшие поводья, руки.

В свете восходящего солнца летящие из-под копыт брызги напоминали сотни маленьких бриллиантов. Ветер шумел в ушах эхом накатывающих на берег волн. Рон счастливо улыбался, сжимая руки отца и ни на секунду на отпуская их.

– Только это и помогало мне не сойти с ума… – вздохнув, закончил Рон свой рассказ, повернув к отцу голову.

Они остановились в небольшой бухте, чтобы дать Парижу отдохнуть. Конь медленно прогуливался возле кромки воды, а они сидели на большом камне, все так же не отпуская руки друг друга. Рон рассказал отцу и про переезд в их спальню, и про дополнительные тарелки за столом и про ежевечерние разговоры. Кристиан молча слушал, чувствуя, как предательский ком в горле растет, мешая уже даже просто дышать. В кармане лежал спасительный баллончик, но он надеялся справиться так, не желая пугать сына. И только крепко прижав к себе Рона, обняв его что было сил, ему удалось справиться с накатившим приступом.

– Прости… – только и сказал он, когда, наконец, отпустило и он смог говорить.

– Я не сержусь. – Рон обхватил его руками за пояс, слушая взволнованное биение его сердца. – Я все понимаю. Я знаю, что вы с мамой никогда по доброй воле не причинили бы нам боль. Значит, у вас просто не было выбора. Я это понимаю. И он… поймет… – Сделанная Роном пауза, они оба поняли, кого он имеет в виду. – Просто он слишком любит тебя. Он с ума сходил весь этот год…

– Я знаю… – Кристиан вздохнул, вспомнив ночную прогулку. И хотя лед основательно тронулся, он чувствовал, что в Максе еще живут осколки боли и был готов на все, чтобы окончательно вымести их оттуда.

Поднявшееся над линией залива солнце высветило самые дальние уголки их небольшого убежища.

– Ну что, – Кристиан посмотрел на сына, – пора возвращаться, пока наш Макс не объявил нас в международный розыск. – Рон засмеялся, отчего Париж поднял голову и повернул ее к ним. – А сюда, – продолжил Кристиан, поднимаясь и протягивая руку сыну, – мы можем приезжать каждое утро. Это станет нашим маленьким секретом и ритуалом, пока мы здесь.

Кивнув, Рон обнял отца за пояс, и они вместе пошли к коню.

– Спасибо, саид Камал, за прогулку, – увидев на ступеньках встречающего их Мусаида, Рон тут же вернулся в роль. Соскочив на землю следом за Кристианом, повернулся к нему, поклонившись. – Париж просто великолепен!

Хоакин, приняв у хозяина поводья, повел Парижа к конюшням.

– Почта у вас на столе. Завтрак будет через полчаса. – Склонившись в поклоне, отчитывался Мусаид. – Звонил господин Карджан, сказал, что приедет к десяти.

– Отлично, – бросив взгляд на часы, Кристиан отдал Мусаиду перчатки и, приобняв Рона за плечо, повел его в дом. – А нашу прогулку, молодой человек, мы сможем еще не раз повторить.

Войдя в дом, они увидели спускающуюся по лестнице Джоанну. Сегодня на ней была бирюзовая кандура, по подолу расшитая множеством мелких камней, тонкую талию подчеркивали благородные сапфиры, такого же глубокого синего цвета абайя струилась по плечам. Рон аж открыл рот, так великолепна была мама в этом восточном платье.

– Доброе утро, Джамиля-ханум, – улыбнувшись, Кристиан подошел к ней, поднеся к губам протянутую ею руку, коснулся ладони.

– Доброе утро, мой господин… – улыбка тронула ее губы. – Как спал юный господин? – едва Кристиан отпустил ее руку и встал рядом с ней, она повернула голову к все еще стоящему истуканом Рону.

– Спасибо, Джамиля-ханум, – однако, быстро нашелся тот, встретившись глазами с матерью, улыбнулся, – я давно так хорошо не спал. – Обычные слова благодарности несли только им одним понятный смысл. – С вашего позволения я приму душ и переоденусь перед завтраком.

Дождавшись разрешающего кивка головой Кристиана, Рон бегом направился по коридору в выделенную ему комнату. Вбежав внутрь, он захлопнул дверь и рухнул на кровать, перевернувшись на спину, счастливо улыбался, поднеся к лицу руки, которые все еще хранили тепло и запах отцовских рук.

Они едва поднялись из-за стола, как появившийся на пороге столовой Мусаид сообщил о приезде господина Карджана.

– Проводи господина Карджана в мой кабинет, предложи ему лимонад. – Кристиан остановился у стула Джоанны, глазами встретившись с Максом и Леоном. Те еле заметно кивнули головами. – Скажи, я буду через пять минут.

– Да, мой господин… – поклонившись, Мусаид покинул столовую.

– Господа, вынужден покинуть вас, дела. Пока не начались торги, вы тоже можете отдохнуть. Позади дома есть выход к пирсу. Водные мотоциклы к вашим услугам. Признаюсь, когда работаю в кабинете, я люблю наблюдать, как они рассекают залив.

Он знал, друзья услышат намек, слишком хорошо они всегда понимали друг друга.

– Пожалуй, вы правы, саид Камал,– улыбка тронула губы Леона, – когда еще представится такая возможность отдохнуть.

– Что ж, лишний раз разогнать кровь не откажусь, – в отличие от Леона Макс был не в меру серьезен. – Надеюсь, мы вам не помешаем.

– Не беспокойтесь, господа, даже через открытую дверь, что ведет в мой кабинет со стороны пирса, я слышу лишь шум волн. – Моргнувшие в знак понимания глаза, и Макс с Леоном покинули столовую. – Ну, а вы, дорогая моя, – наклонившись, Кристиан снова поцеловал протянутую Джоанной руку, – надеюсь, тоже не будете скучать. Думаю, нашему юному гостю будет интересна небольшая прогулка на яхте по заливу.

– Я с удовольствием, саид Камал, – улыбнувшись, кивнул Рон. У отца дела, в конце концов, Леона и Макса президент явно не отдыхать сюда прислал, а у него будет очередная возможность побыть с мамой.

Отдав некоторые распоряжения касательно обеда и отправки вечерней корреспонденции, Кристиан покинул столовую.

– Слушай, что твой повар добавляет в лимонад? – Этьен, подняв бокал, смотрел на солнце сквозь его янтарное содержимое. – Я такого лимонада даже у эмира не пил.

– Джоанна поделилась с ним некоторыми секретами, – войдя в кабинет, Кристиан подошел к двери, ведущей на задний двор, и приоткрыл ее. – А ты уж должен помнить, как она всегда умела готовить лимонад.

Этьен усмехнулся, вспомнив, как Альфредо выторговал у Джоанны рецепт в обмен на приличную скидку для всей их компании.

– Ты вчера говорил про некую информацию. – Кристиан сел за стол, прорвавшийся в кабинет легкий ветерок играл шифоновыми занавесками, бахрома на подобранных жаккардовых шторах, словно гулкие колокольчики, отдавала эхом в тишине.

– Да, мне должны были прислать график встреч иракского министра обороны. – Этьен опустил бокал, ибо появившиеся за спиной Кристиана очертания двух фигур были настолько размыты, что с трудом позволяли определить личности столь уверенно входящих в открытую дверь гостей.

– Я правильно понимаю, что первая встреча с Ахматом состоится задолго до самих торгов? – Кристиан же даже не пошевелился на звуки за спиной, прекрасно зная вошедших.

– Именно… – кивнул Этьен, снова подняв бокал. Крепкая фигура Макса, словно в комнате смеха, превратилась в расплывшуюся от полуденного марева змею. – Сегодня вечером ты и эмир приглашены на ужин в иракское посольство. – Без какого-либо вступления преподнес свою новость Этьен. «Змея» замерла. – Именно поэтому я здесь. Надо все обговорить. – Опустошив бокал, поставил его на стол, посмотрел на Кристиана. – По идее, тебя сейчас и мать бы родная с трудом узнала, бородка тебе идет, да и чего греха таить, твой нынешний нос гораздо симпатичнее.

– А голос? – без тени шутки, останавливаясь за спиной Кристиана, спросил Макс.

– Восточная медицина воистину волшебна, – переведя на Макса взгляд, невозмутимо ответил Этьен. – Бокал некоего отвара, и на несколько часов голос меняется до неузнаваемости.

Кристиан посмотрел на Этьена. Год они ждали этот день, год шли к нему, но отчего-то где-то глубоко в душе начало зарождаться волнение. Ахмат был не просто опасен, он был непредсказуем, гарантированно утверждать, что их маскарад будет иметь успех, не мог сейчас никто. Что, собственно, подтвердили прозвучавшие следом слова.

– Кристиан и эмир понятно. В каком качестве поеду я? – спросил Макс.

– А ты не едешь.

Воцарившаяся после ответа Этьена тишина была подобна затишью перед бурей. Бурей по имени Макс Броншайн.

– Что? – голос Макса дрогнул так хорошо знакомой Кристиану ноткой недовольства.

– Ты слышал. – Спокойно ответил Этьен, не отводя взгляда от взмывшей над Кристианом махины мышц, участившееся дыхание которой сам Кристиан уже отчетливо слышал около своего уха. – История принимает слишком серьезный оборот, чтобы…

– Вот именно! – прервал Этьена Макс, его голос зазвенел в висящих над дверью хрустальных капельках музыки ветра.

– Мы не можем сказать уверенно, что Ахмат не знает тебя в лицо. – В голосе Этьена тоже появились новые нотки, говорящие о том, что уступать Максу он явно не собирается. – Рисковать годом работы только из-за твоей болезненной ревности…

– Что!? – Руки Макса сжали спинку кресла, в котором сидел Кристиан, так, что дерево жалобно заскрипело. – Кто бы говорил! Иначе какого черта ты единолично взял на себя право решать, кто и что должен делать!

– Позволь тебе напомнить, что президент сам выбирал, кого наделить полномочиями отвечать за координацию действий. И не нам с тобой обсуждать его…

– Позволь и мне тебе напомнить, – снова перебил Этьена Макс, – что тот же президент подписал приказ о назначении меня начальником личной охраны Кристиана. А поскольку Кристиан, как оказалось, жив, это означает, что приказ по-прежнему в силе, а значит, именно я прежде всего…

– Брейк! – Кристиану уже порядком надоела эта словесная дуэль, судя по возрастающей интонации обоих ее участников грозящая вот-вот перейти в драку.

В повисшей тишине кабинета вдруг раздалось скромное покашливание Леона, все это время молча сидевшего на диванчике.

– Я, конечно, не Соломон… – произнес он, когда три пары глаз повернулись к нему, – но кое-что могу предложить.

Перекинувшись взглядами, Этьен и Макс многозначительно вздохнули. Да уж, их «дележ» Кристиана со стороны выглядел именно как в хорошо известной притче о ребенке и двух матерях.

– У вас же тут наверняка есть магазин или лавочка какая-нибудь с разными электронными штучками? – посмотрел на Кристиана Леон, тот молча кивнул. – Тогда к вечеру я смогу вам сделать жучок, благодаря которому Макс будет видеть и слышать все, что происходит, не маяча непосредственно на виду. Это удовлетворит вас обоих? – вопросительно посмотрел он уже на Макса и Этьена.

Замявшись на мгновение, Этьен перевел взгляд на Макса, тот казалось даже перестал дышать, все еще, правда, бросая на него недвусмысленные взгляды. Наконец, Этьен коротко кивнул. Кристиан облегченно выдохнул. Только кровопролития не хватало.

– Делай, что хочешь, – Макс вышел из-за стола, обойдя его, на секунду замер около Леона, – но Кристиан без меня никуда не поедет. – Замерев уже около кресла, в котором сидел Этьен, он наклонился, положив руку на подголовник и склонившись вплотную к его уху. – И мне плевать на полномочия всяких выскочек из прошлого.

– Что-то сегодня атмосфера накалена не на шутку… – медленно поднимаясь, спокойно произнес Этьен. Подойдя к столу, наклонился к Кристиану. – Встретимся в посольстве. Начало в семь.

Едва за Этьеном захлопнулась дверь, как Кристиан повернулся к Максу.

– Да, на меня нашло, – без тени недавнего возбуждения произнес Макс, – но я прошу тебя запомнить сейчас здесь раз и навсегда. Я – твоя тень, и без меня ты больше не сделаешь ни шагу.