Текст книги "Перекресток семи дорог (СИ)"

Автор книги: Ольга Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

- Постарайся пока сильно не напрягаться. – Заметив это, сказала Тома, мягко сжимая его ладонь. – Постепенно силы вернутся. Просто нужно время. - Все будет. – Ольга сидела рядом, не отпуская рук с его плеч, то и дело наклоняясь и целуя то его лицо, то губы, то волосы. – Если уж ты оттуда вернулся, то и с этим справимся. - Конечно. – Тамара подняла голову на обнявшего ее за плечи Валеру, улыбнувшись ему, снова посмотрела на Витю и Ольгу. – Несколько дней интенсивных поддерживающих капельниц, физиотерапия, ЛФК. Зная тебя, через месяц-полтора будешь бегать пуще прежнего. - Спасибо. – Улыбнувшись, Пчелкин посмотрел на Тамару, преодолевая слабость, медленно повернул голову, обводя взглядом всех. – Я… должен… вам… Он понимал, что его тайна для присутствующих в этой палате таковой уже не является, но чувствовал потребность все же объяснить, что двигало им в далеком 91-ом и что стало причиной произошедшего в последние дни. - Ты, - прервал его Белов, наклонившись, улыбаясь, сжал его руку, - должен сейчас думать о себе, чтобы, во-первых, скорее встать на ноги, во-вторых, проставиться за свои теперь уже два дня рождения… - А в-третьих, - Кос принял у Белова эстафету и, непривычно осторожно взяв Пчелкина за руку, присел на стоящий у кровати стул, - мы еще должны надрать задницу некоему Степашке. - Мы? – Немалым пока еще для него усилием сжав руку Космоса, переспросил Пчелкин. - Мы. – Не терпящим возражений тоном повторил Фил. – Кто ж тебе теперь одному позволит свою задницу в дерьмо совать. - Что за Степашка? – Заинтересованно поднял бровь Белов. - Да есть тут один заяц трусливый… - Не сводя глаз с Пчелкина, по лицу которого было видно, что тот сразу понял, о ком идет речь, произнес Кос. – Предпочитает поручать другим руки марать, а сам все чистеньким надеется остаться. Но мы не мы, если он у нас собственной кровью не умоется. - Кос… - Покачала головой Тамара, укоризненно посмотрев на Холмогорова. - Прости, солнце, - спокойно выдержав переведённый уже на него взгляд Тамары, произнес Фил, - но такое, - он кивнул в сторону Пчелкина, - не прощается. - Он должен ответить за то, что сделал с ним! – Не отпуская руки Пчелкина, вспомнив все увиденное в развалинах больницы, снова засверкал глазами Кос, повернувшись к Тамаре. – И это тот случай, когда даже я подставляю не вторую щеку… - А, как сказал один человек, - кивнул, соглашаясь с друзьями, Белов, - чем признаться, удивил даже меня… - Подставляю ногу. – Раздался голос от двери. Подойдя к кровати, Введенский замер. Какое-то время они с Пчелкиным молча смотрели друг на друга. Космос поднялся, уступая ему стул. Присев, Введенский протянул руку, накрыв ею лежащую на кровати руку Пчелкина. - Сынок… - Вдруг сказал он, не оглядываясь на замерших за его спиной друзей Вити, не смотря на вцепившуюся в него мёртвой хваткой Ольгу, вложив в это им, быть может, показавшееся странным словом все, что чувствовал сейчас: и благодарность, и высокую оценку выполненной работы, и радость от возвращения. Вдруг, засунув руку за пазуху, достал несколько сложенных листков и клал их перед Витей и Ольгой один за другим. – Это подписанные президентом приказы, которые вступят в силу, как только ты подпишешь их со своей стороны. Первый и единственный, который не требует твоей подписи, это Приказ о премировании и выделении в личное и безвозмездное пользование четырехкомнатной квартиры в твоем любимом Алтуфьево. Оля сказала, что оттуда ты никуда не уедешь. Не спорь, - заметив порыв Пчелкина, остановил его Введенский, - скоро она вам понадобится, если я правильно понял Олю. - Позже… - Улыбнувшись, Ольга наклонилась и поцеловала удивленно посмотревшего на нее Пчелкина. Наблюдавший за ними в этот момент Белов почувствовал, что впервые с момента их с Пчелой встречи чувствует не ревность и не горечь, а радость за двоих близких ему людей. - Второе. Приказ об увольнении из «Валькирии». По собственному. Я понимаю… - вздохнул Введенский, - что после всего пережитого ты имеешь полное право послать все это куда… Возвращающиеся к Пчелкину силы позволили ему дотянуться рукой до второго листка бумаги, подтянуть его к себе и уверенно скомкать, бросив на Ольгу один-единственный взгляд и увидев ее понимающий кивок. Космос, Белов и Фил тоже нисколько не удивились этому жесту их друга. Уже успевшие понять, каким он стал, они не сомневались, что под этим документом Пчелкин никогда бы не поставил свою подпись. Несмотря на все пройденные круги ада. Однажды выбрав этот путь, он оставался верен ему до конца. Каким бы он ни был. - Я снова в тебе не ошибся. – Не смог сдержать гордой улыбки за своего «птенца» Введенский. – И, наконец, третий приказ. О переводе в штат специального подразделения ФСБ, которое три дня назад президент поручил возглавить мне, как и набрать в него тех, с кем я мог бы пойти на любое дело с закрытыми глазами. - Жизнь не обещаю, смерть да. - Тихо произнес Пчелкин, уверенные нотки постепенно возвращались в его голос. - Ты волен думать сколько понадобится. – Кивнув, посмотрел на него Введенский. Де жа вю… как в далеком 91-ом. Тот же выбор, та же русская рулетка. Только они уже не те, они – другие. – Посоветуйтесь, опять же в свете последних новостей, обдумайте. Я все пойму и никогда не упре… Пчелкин жестом попросил Введенского помолчать, подняв голову, посмотрел на Ольгу. - Ты был бы не ты, если бы не… - Только и сказала она, кивнув на его немой вопрос. Чего стоил ей сейчас этот выбор, знала только она сама. Как знала и то, что достаточно ей только сказать слово, и Витя откажется от столь опасного предложения. Но она слишком хорошо знала его, и не могла ставить его перед выбором сохранить гарантию спокойной жизни или чувство собственного достоинства. Повернувшись снова к Введенскому, Пчелкин протянул руку. Пальцы еще неуверенно сжали ручку, но он смог расписаться на той черте, что с этой минуты не просто разделяла его жизнь на до и после, а окончательно и бесповоротно подводила итог последних двадцати пяти лет. Отныне не надо будет больше разрываться между бизнесом и работой, выбранной сердцем и душой. В конце концов, он давно уже хотел передать свою долю Лене, тот заслужил. - Еще увидимся. - Вновь пожал на прощание его руку Введенский. - Пожалуй, мы тоже пока пойдем, – едва за фсбшником закрылась дверь, Космос подошел к кровати, наклонившись, осторожно обнял Пчелкина, - но не прощаемся. Надо будет еще обговорить план охоты. - Ты отдыхай, восстанавливайся, - поддержал его Белов, останавливаясь рядом, - а я пока разведаю все про этого ушастого. - Недолго ему осталось скакать, - усмехнулся, встав по другую сторону кровати, Фил, - скоро мы ему уши то поотрываем. - Что… за новость…? Едва друзья покинули палату, и они с Ольгой остались вдвоем, Пчелкин повернул к ней голову. Продолжая загадочно улыбаться, Ольга присела рядом на кровать, наклонившись к нему, провела рукой по его волосам, всматриваясь в заблестевшие как прежде глаза, боялась отвести от него взгляд. Соскучившаяся, истосковавшаяся, она не могла насмотреться на него, надышаться им. - Тебе нравится имя Виктория? Мне кажется, - Ольга взяла с прикроватной тумбочки лежащий на ней сложенный вчетверо листок и протянула его Пчелкину, - оно очень подходит ко всей нашей истории. И опять эта пелена в глазах, застлавший взгляд туман, сквозь который он снова и снова всматривался в текст листка: «Беременность. Десять недель. Пол - предположительно девочка.» ========== Эпилог. ========== - Уважаемые пассажиры, до отправления фирменного поезда номер 18 «Александр Невский» Москва - Санкт-Петербург остается пять минут. Пассажирам просьба занять свои места, провожающим покинуть вагоны. Среднего роста крепкий мужчина торопливым шагом двигался вдоль состава, всматриваясь в таблички с нумерацией вагонов. Противный моросящий дождь заставлял его то и дело мотать головой из стороны в сторону, стряхивая капли воды с капюшона. Классическая мартовская Москва. Судя по мелькающим на окнах вагонов номерам, ему топать почти до самой головы поезда. Чертов таксист! Первый день на работе что ли?! Колесил вокруг площади трех вокзалов, с четвертой или пятой попытки найдя въезд. Толку от его извинений никакого, а вот от двадцатипроцентной скидки… Наконец, светящаяся в полумраке раннего утра цифра успокоила его сердце. Успел. Скучающий проводник, невысокий мужчина лет сорока – сорока пяти, разумно взирал на опаздывающих пассажиров из тамбура, не горя желанием мочить свою накрахмаленную белоснежную форму. - Ваш билет, пожалуйста. Тот факт, что до отправления уже, считай, ничего не осталось, глухой гудок возвестил о том, что «Александр Невский» готов покинуть белокаменную, однако, не ускорил процесс проверки документов. Спасибо, что хоть в тамбур впустил. - Четвертое купе. - Возвращая билет, проводник поднял на мужчину глаза, улыбнувшись дежурной улыбкой. – Счастливого пути. Не привыкший быть в роли догоняющего, еще до сих пор не отдышавшийся, мужчина лишь кивнул головой и прошел в вагон, катя за спиной небольшой чемодан. Прелесть вагонов СВ для него была не только в повышенном сервисе и отсутствии необходимости заботиться о питании и прочих сопутствующих дороге вещах, но и в возможности, выкупив все купе, пребывать в гордом одиночестве. Путешествие в СВ «Александра Невского» было удовольствием не из дешевых, а потому привычная пустота вагона в который раз обрадовала его. Услышав лишь приглушенные голоса из одного из дальних купе, мужчина уверенно дернул ручку двери с цифрой 4. - А я не хочу, не хочу по расчёту, а я по любви, по любви хочу! – С детской улыбкой на лице признался ему долговязый парень в спортивном костюме, возлежа на полке с вытянутыми в сторону двери ногами. Увидев вошедшего, снял наушники и улыбнулся во все тридцать два. - Превед, сосед! – Хохотнул, видимо посчитав свою шутку крайне удачной. – Ошибся номерком? Бывает! – По-своему истолковал его вытянутое от удивления лицо. На всякий случай выглянув для проверки номера купе, мужчина вернулся обратно. - Боюсь, что это вы ошиблись, уважаемый. - Сын профессора астрофизики никогда не ошибается! – Хмыкнул долговязый, вытаскивая из кармашка висящей рядом сумки билет. - Поезд 18, вагон 3, купе 4, место 7. Какого черта? Он прекрасно помнил, что выкупил все купе! Гребаная Россия! Ничего не меняется! Цены дерут космические, а сервис нулевой. На полтора калеки пассажиров и то умудрились накосячить! - Что за шум? – Послышался за спиной уже знакомый голос. Оглянувшись на все такое же скучающее лицо проводника, мужчина немного отошел в сторону, давая тому возможность увидеть причину шума. «И что?» - читалось в немом взгляде последнего, когда тот, смерив долговязого взглядом, снова посмотрел на него. - Это мое купе. - Нервно копошась в кармане сумки в поисках билета, мужчина не сразу от волнения смог найти искомое. - Я выкупил все купе! – Наконец, найдя билет, вновь протянул его проводнику. - И что? – Теперь уже вслух произнес тот, скользнув взглядом по документам. - Что? – Нет, все же надо будет настрочить жалобу куда следует! Совсем оборзели уже! Работать не хотят! – Я! Выкупил! Всё! - Купе. – Закончил за него долговязый, не спеша, однако, покидать полку. - Именно. – Лишь многолетняя выдержка, спасибо бывшей работе, не давала ему сейчас закрутить провод наушников вокруг шеи долговязого. - Ничем не могу помочь. - Хмыкнул тот, в очередной раз разглядывая свой билет. - Поезд 18, вагон 3, купе 4, место… - Найдите ему другое место! - Прервав пассажира, повернулся к проводнику мужчина. - Не выйдет. – Спокойно вздохнул тот. - В смысле? – Искренне не понял мужчина, выглянув в пустынный коридор. - Не выйдет. – Посмотрев на него, как на полоумного, повторил проводник. - Вагон пустой! Куда он попал? В фирменный поезд или в передвижной филиал Кащенко?! - На следующей остановке в вагон сядет молодежная команда по боксу, направляющаяся в Санкт-Петербург на чемпионат Европы. Пока что тут только их тренер. - И что, они займут весь вагон? - Понятия не имею. – Пожал плечами проводник. - Где этот их тренер?! – Терпение начинало покидать его. Планы спокойно выспаться перед завтрашней важной встречей, после которой, наконец, можно будет свалить под теплое солнышко Барбадоса, накрывались медным тазом. - Че за базар?! – В дверях возник крепкий высокий мужчина в футболке с огромной надписью «RUSSIA» во всю не менее огромную грудь, посмотрев на него, закинул в рот карамельку, тут же протянув ему вторую. - Уважаемый… - Может зря от карамельки-то отказался? Засунул бы ее сейчас между всё так же улыбающимися ему тридцатью двумя. – Вы, я так понимаю, тренер? - Новый герой их трагикомедии добродушно кивнул. – Ваши подопечные займут все места в вагоне? Дело в том, что произошло некоторое недоразумение, - открыв взору тренера возлежащего на полке долговязого уже с явной ноткой раздражения в голосе произнес мужчина, - которое, я очень надеюсь, вы поможете нам разрешить. - Не хотите с ним ехать? – Понял тренер. Господи, неужели ему, наконец, попался умный человек! Кивнув, мужчина открыл было снова рот. - Пошли ко мне! Я не против! Это, наверное, заговор. Его решили свести с ума старые коллеги в отместку за то, что он предпочел другого работодателя. - А свободного купе! Чтобы никого! Больше! Нет!? – От отчаяния готовый сам уже заняться боксом, причем прямо тут и прямо сейчас, мужчина заскрипел зубами. - Есть! – Радостно кивнул тренер под еле заметную усмешку проводника, и тут же поспешил потушить едва затеплившуюся в глазах пассажира надежду. – Но в нем поедет капитан нашей сборной Непихайло. - А этот ваш…, - скрип зубов уже перекрывал стук колес, - Непидайло… - Непихайло. - Спокойно поправил тренер. - Непихайло… не может перепихнуться с вами? «Идиоты совсем что ли, не могут элементарную ракировку произвести?!» - Спортивный этикет не позволяет тренеру находиться в одном купе с… «Дебилы…» - Представителем женского пола. Правый глаз предательски задергался, однако все так же взирая на хрустящего карамелькой тренера. - Так что Анастасия Непихайло поедет одна. – Обреченно развел руками тренер. - Ну так че? – Вступил в разговор скучающий проводник. – Здесь сядете или… - Это вы у меня сядете! – Взвился с присоединившимся к правому левым глазом мужчина. – Где начальник поезда!? - На селекторном совещании. Освободится через три часа. – С трудом сдерживая зевоту, воззрился на него проводник. – Будете ждать? - А наряд полиции этот суперпоезд сопровождает?! - А как же… - Достав из кармашка маленькую рацию, проводник невозмутимо произнес в нее. – Начальника линейного отряда полиции в третий вагон. - Принято… - Прохрипела рация. Не намереваясь ни при каких обстоятельствах покидать это купе, заведенный тремя деби… богатырями до предела, мужчина вошел и сел с краю, долговязый едва успел подвинуть ноги. Кипя всеми фибрами души, он старался не смотреть на участников внепланового заседания клуба идиотов, подняв голову, лишь когда в проходе послышались неторопливые шаги. - Капитан, тут товарищ буянит, людям отдыхать мешает. – Хрустнув орешком, долговязый поднял голову на обладателя замерших в проходе шагов. - Вообще, шляются тут, спокойно жить не дают. – Отлипнув от стены, вмиг посерьезнел проводник. - Условия ему видите ли не те… - Добродушность покинула и голос обладателя футболки «RUSSIA». - Так мы для того и работаем, - раздался голос, заставивший до этого момента ритмично дергающиеся глаза мужчины резко замереть, - чтобы создавать нашим гостям соответствующие условия. Медленно повернувшись, Матвей Степанович Овсянников тут же наткнулся на знакомый взгляд серо-голубых глаз, обладатель которых по всем раскладам сейчас должен был не напротив него стоять, а… - Давно не виделись, Матвей Степанович. Пчелкин спокойно смотрел на того, кто был причиной последних непростых четырех месяцев его жизни. В Склифе ему пришлось не только встретить Новый 2017 Год, но и провести в общей сложности девяносто пять дней, каждый из которых был наполнен борьбой за возможность снова нормально ходить, дышать, двигаться, словом, полноценно жить. И не только присутствие Ольги и друзей помогало ему, сжимая от боли зубы, снова и снова учиться все это делать заново, но и ожидание вот этого дня, мига, когда крыса, наконец, будет загнана в последнюю мышеловку в своей жизни, где и останется навсегда. - Гаденыш… - Прошипел Степаныч, не будучи дураком, сразу поняв суть разыгранного только что сценария. - Вы бы поаккуратнее с выражениями, Матвей Степанович, - пробубнил над его ухом долговязый, - а то наш мастер спорта по боксу неадекватно реагирует на некоторые слова. - Не люблю, знаете ли… - потер кулак здоровяк, после чего приобнял за плечо стоящего рядом Пчелкина, - когда обижают моих друзей. - Зарою… Не я, так… Короткий удар в живот заставил бывшего полковника ГРУ превратиться в хватающую ртом воздух рыбку.