сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
- Ты куда, сумасшедшая!? – рванул он следом за ними, на ходу застегивая куртку, нагнал уже у машины Пчелкина.
- Саш… Ты вроде всегда был умным человеком… - Покачала она головой, открывая дверь машины.
- Черт! Ты такая же ненормальная, как твой Пчелкин! – чертыхнулся Белов, выхватывая из ее рук ключи. – Назад! Назад садитесь! Или отвезу в участок!
Решительно отодвинув Ольгу, Белов сел за руль, включая навигатор. Дождавшись, пока хлопнут задние двери, завел мотор. Шины завизжали на резком развороте, машина вылетела на дорогу, вписавшись в ворота ресторана в миллиметре от металлического засова. Все-таки полезть в пекло одной он не мог ей позволить. А она такая – за своим Пчелой хоть в воду, хоть в огонь, хоть в улей, полный трутней. Впрочем, он этим вечером был ненамного лучше них.
- Салам, дорогой… - Не оборачиваясь, Вагит протянул ему руку. Введенский лег рядом, слившись с серой бетонной плитой, и посмотрел вперед на зияющие чернотой пустые, словно амбразуры, окна заброшенной больницы.
- Они там? – развалины казались совершенно безжизненными, но он упорно высматривал в них хоть что-то. Так же не поворачивая головы, как это принято у них, на уровне ощущений, почувствовал молчаливый кивок Вагита.
- Ребята просканили, пока вас ждали. Владик сказал до тебя ничего не предпринимать.
- Где?
- Восьмой этаж. Человек десять их там.
Введенский невольно улыбнулся. Для Вагита одолеть десять человек было, что прогуляться. Вообще ни о чем.
- Это все? – На всякий случай, хотя Вагит сказал бы.
- Обижаешь, дорогой…
- Прости, Ваги…
- Все норм, Горик.
Почему Вагит называет его так, Введенский безуспешно пытался понять все десять лет, что был с ним знаком. Сам Вагит говорил, что своей комплекцией и своим принципом стоять за каждого из ребят он ему напоминает его родные горы.
- Действуем, как всегда, тихо и осторожно. Главное, не спугнуть их, пока не подберемся достаточно близко.
- Самой собой, Горик. Да, вот еще… - Вагит молчал, пока Введенский не повернул к нему голову. – Все, кого ребята обнаружили… живы… И твой парень, похоже, тоже.
- Тем более, - боясь спугнуть удачу, прошептал Введенский, - тихо и осторожно.
Обернувшись в поисках Космоса, который, надо отдать ему должное, не лез на рожон и слушался подстраховывающего его Влада, он увидел его в нескольких шагах позади себя. Взгляд его был так же устремлен вперед в сторону развалин и без шуток горел так, что и фонари были не нужны.
- Группами по двое окружаем так, чтобы просматривались со всех сторон, – одной рукой Введенский сжимал холодный металл «Макарова», другой поднес ко рту шипящую рацию, – кто первым увидит Витю, тут же дайте знать. И без моей команды ничего не предпринимать. Если только речь не будет идти о секундах для спасения его жизни. Тогда действовать по ситуации. По бандитам разрешаю стрелять на поражение.
Тихое «принято» несколько раз, снова оглянулся, теперь уже на Влада, тот, поймав его взгляд, кивнул, тронув Космоса за локоть, что-то сказал ему на ухо.
- Все, с Богом…
Не зря ребят Вагита называют «летуны», не потому, что летчики, а потому, что словно парят над землей. В два прыжка оказавшись у самой стены, умудряясь ступать так, что ни крошечки под ногой не хрустнуло, Введенский на мгновение замер. Убедившись, что и остальные видимые ему группы, готовы, решительно, но осторожно вошел внутрь.
Он уже не понимал, где реальность, а где уносящие его за край сознания разряды. Не чувствуя боли, не ощущая холодного прикосновения проводов, приходил в себя, лишь когда Каверин, едва только спасительная темнота собиралась поглотить его, окатывал его лицо и грудь водой.
И хотя его успехи в школе были более чем скромны, но и закон физики о проводимости тока через воду, и подвиг генерала Карбышева, замерзшего насмерть, Пчелкин помнил на удивление хорошо. И сейчас, как никто, наверное, понимал генерала. Впервые за последние, сам не знал, сколько часов, появилось желание сдохнуть. Зубы стучали и от холода, и от тока, сердце билось на пределе возможного, кровь пыталась пробить вздувшиеся от напряжения вены. На очередную попытку Каверина на грани боли вырвать у него заветные четыре цифры просто кусал губы до крови, запах которой пробивал даже затягивающее его все глубже и глубже болото бессознательности. Кусал, потому что понимал – может настать тот порог, за которым человеческий мозг уже не различает грани между реальностью и небытием, а значит, надо, надо оставаться в сознании, контролировать себя, даже когда так уже хочется одного… Умереть…
В начавшей покрываться коркой льда луже у его ног отражались редкие звезды декабрьского неба. Пчелкин даже не отреагировал, когда его руки освободили, просто рухнул к ногам Каверина.
- Евгеньич, его сейчас просто пальцем тронь, он откинется. - Произнес чей-то голос на самом краю сознания.
- Вот как раз сейчас он в той кондиции, когда не может уже себя контролировать. Осталось дожать, просто дожать и пароль мой.
Удар ботинком в живот, и звезды засверкали уже не только в луже. Резким рывком Каверин поднял его на ноги, держа, чтобы не упал, прижал к какому-то столбу. Удерживая за горло, целился метко, в почки.
- Пароль, партизан херов!!! Сейчас живьем в бетон закатаю!
Насчет «живьем» в его состоянии уже был явный перебор. Начались не просто глюки, а конкретные галлюцинации. Иначе как объяснить появившиеся за спиной Каверина фигуры Введенского, Космоса и смутные очертания еще двоих. Кого – Пчелкин разглядеть не успел. Очередной удар в живот снова отключил его сознание.
Он терпел. Честно терпел. Долго терпел. Пока ехали, пока лежали в ожидании команды. Терпел, пока осторожно поднимались по ступенькам. Терпел, когда, увидев вдали мерцающий свет костра, удержался, чтобы не рвануть туда и не разнести их всех к чертям собачьим. Терпел даже тогда, когда, поднявшись на этаж, он увидел его. Узнать в окровавленном, полуживом человеке, еле стоящем на ногах, хохмача Витьку Пчелкина, Космосу стоило не меньших усилий, чем до этого момента терпеть. Но когда державший его за горло бандит, в котором угадывалось что-то до боли знакомое, нанес уже неизвестно какой по счету удар, и Пчела обмяк в его руках, Кос уже терпеть не мог.
- Мразь!!!!
От его крика задрожали полуразрушенные колонны, грозящие похоронить под своими развалинами всех разом. Словно обезумевший, разъяренный лев он бросился вперед. И… замер…
- Одно движение, - призрак в виде Каверина, прикрываясь бесчувственным Пчелкиным, отступал, не отводя от его головы пистолет, - и будете его мозги по всему этажу собирать…
========== Глава 13. Не дай мне уйти. ==========
Кирпичная крошка хрустела под ногами, в воцарившейся тишине звук шагов Каверина отдавал эхом в сердцах всех, кто сейчас замер, наблюдая за ним и бесчувственным Пчелкиным в качестве живого щита. Хотя по всем признакам было понятно — если они не поторопятся, щит очень скоро перестанет быть живым. Чувствовал это и Каверин. Сжимающая горло Пчелкина рука то и дело теряла пульс.
— Не глупи, Владимир Евгеньич. — Введенский не сводил глаз с них обоих, вытянутая вперед рука уверенно держала «Макаров».
— А то что, товарищ полковник?! — Истерично засмеялся Каверин. — Накинете еще два-три годика к моему пожизненному?
Стараясь вести себя уверенно и всем видом показывать, что он сейчас хозяин положения, Каверин, тем не менее, понимал, что отступать у него получится до поры до времени. Не видя, кожей чувствуя нацеленные на него взгляды и прицелы снайперских винтовок, он прижимал дуло пистолета к голове Пчелкина так, что рисковал продавить прочную броню черепа.
— Ты же понимаешь, Владимир Евгеньич, — спокойный голос Введенского бесил бывшего опера, — как только ты просто щелкнешь затвором, тебя снимут. И пикнуть не успеешь.
— А на курок нажать много времени не надо! — Блефовал, сам понимал, но больше ничего не оставалось. — Проверим?! Что потом в отчете напишешь, товарищ полковник? Что просрал своего щенка?
— Отпусти его… — прохрипел Космос, блестевшее у головы Пчелы дуло было для него сейчас единственным аргументом оставаться на месте.
— И тебе доброго вечера, сын профессора Холмогорова! Или ночи?! Где еще двоих забыл? Ах, извини, я слышал одного воробушка подстрелили? А что наш депутат? Боится корочку помять?
Бравада, блеф, просто наглое заговаривание зубов. А что ему еще оставалось? В очередной раз потеряв пульс на шее Пчелкина, Каверин судорожно сглатывал в горле комок за комком, боковым зрением пытаясь прикинуть, куда можно нырнуть, чтобы попытаться уйти. Именно попытаться, потому что уйти от спецназа все равно что выжить после его игрищ. Вот у друга Пчелкина, кажется, не получилось. Понимая, что пульс категорически не хочет возвращаться, Каверин вдруг увидел справа лифтовую шахту, точнее то, что должно было ей стать, если бы больницу достроили. Сразу за шахтой виднелась лестница черного хода. Сдаваться без борьбы Каверин не собирался, а потому, не сильно заботясь об аккуратности своих действий, словно мешок картошки, тряхнул Пчелкина, поудобнее прикрывая себя им.
— Мразота… — Увидев это, Космос вздрогнул, от напряжения ноги начали гудеть, требуя уже движения.
— Евгеньич, подумай еще раз. — Введенский сразу понял намерения опера Володи, но там за шахтой напротив лестницы уже залег Вагит. В том, что Каверин не уйдет, Введенский не сомневался, его беспокоило другое. Что тот собирается делать с Витей? Будет прикрываться им до последнего? А потом?
— Думать будешь ты, товарищ полковник. - Вздрогнувшая под пальцами вена вернула к нему не только Пчелкина, но и надежду уйти. «Вот живучий, сучонок…» Подумал про себя Каверин, как раз подобравшись к шахте так близко, что были видны перекрытия и свисающие цепи лебедки. Не разворовали за столько лет, однако… — Над тем, как за время, что мы спускаемся, подогнать к зданию машину, заправленную по максималке.
— Будет тебе максималка, сука… — Космос, словно спринтер перед стартом, замер, готовый сорваться в любой момент.
Прислонившись к балке, Каверин бегающим по сторонам взглядом пытался понять, где засели держащие его на прицеле снайперы, но окружающие развалины казались совершенно безжизненными.
— И далеко ты уйдешь? — Краем глаза Введенский заметил медленно и тихо, словно лис на охоте, приближающегося к Каверину Вагита. — Посуди сам. В машине прикрываться Витей ты уже не сможешь, придется отпустить. А снять тебя даже через стекло для любого из ребят раз плюнуть. Подумай. Еще есть шанс провести остаток дней своих по крайней мере не в «Черном дельфине», а в гораздо более комфортных по сравнению с ним хоромах Бутырки.
Губы Каверина перекосила то ли усмешка, то ли отчаянная попытка держать остатки лица. Понимая, что большой разницы для него между «Дельфином» и Бутыркой, по сути, нет, и там и там одинаково горячо любят оступившихся оперов, он сейчас уже думал просто о том, чтобы, если и уйти, то уйти громко, чтобы последнее слово осталось за ним.
Вдруг Пчелкин вздрогнул, еле ощутимо пошевелил головой. Вот блядь?! В себя что ли приходит?! Тяжело дыша, Каверин снова отчаянно встряхнул его в руке, словно пытался вытрясти упорно цепляющуюся за этот свет душу. То, что произошло потом, не видел, почувствовал, в безумных глазах Холмогорова отразилось.
Брошенный в заглядывающее сквозь балки декабрьское небо взгляд, откинутый в строительную пыль пистолет «Нет, милые мои…», — Каверин смотрел, как приближаются к нему, держа на прицеле, Введенский и кто-то из его команды, — «уходя, уходи…»
— НННЕЕЕТТТТ!!!!!
В тот миг, когда, казалось, понявший безнадежность своего положения Каверин смирился, откинув в сторону оружие, когда Введенский был уже в паре шагов от него, тот вдруг поднял на них глаза и, засмеявшись, толкнул Пчелкина в шахту. Но прежде чем черная дыра поглотила его, он вдруг открыл глаза. И этот взгляд человека, одной ногой уже за гранью, стеклянный, отсутствующий, говорящий последнее «прости», выстрелил в Космоса подобно стартовому пистолету на беговой дорожке.
Космосу казалось, что он сейчас бежит быстрее, чем летит в шахте Пчела. Словно идущее фоном кино, мелькали рядом кадры. Откуда-то из-под земли возникший Вагит ударом под колени уложил Каверина лицом в строительную пыль. Подоспевший Влад защелкнул наручники.
— Стой!
Поздно. Голос Введенского настиг Космоса уже прыгнувшим в шахту, точнее, на небольшой выступ, который обозначал перекрытие расположенного ниже этажа. Не успев испугаться от возможной картины, что могла открыться его глазам, он посмотрел вниз.
Пчелкин лежал на таком же, как и его, выступе этажа на три или четыре ниже. Точнее, свисал с него, зацепившись ногой за цепи подъемника.
— Спокойно…
Голос Введенского совсем рядом. Подняв голову, Космос увидел его, сидящим на корточках на самом краю и смотрящим вниз. Не открыв его с новой для себя стороны за последние часы, Кос мог бы подумать, что тот безэмоционально, хладнокровно просто выполняет свою работу, пытаясь прикинуть, как вытащить Пчелкина из шахты. Но теперь-то Космос знал, что и сердце полковника сейчас бьется так же неровно и отчаянно, как и его.
— Только не трогай цепи. Ни в коем случае.
Космос и сам это понимал.
— Экипаж Центра медицины катастроф к Ховринской больнице, — отдавая в рацию распоряжения, Введенский продолжал прикидывать, что они могут сделать, — и альпиниста. У нас человек в шахте.
— Принято. — Прохрипела рация.
— Я спущусь по выступам. — Космос уже прикинул расстояние до следующего перекрытия, ноги длинные, должно получиться. — Буду его страховать и попробую чем-нибудь зафиксировать.
— Сорвешься… — покачал головой Введенский.
— Я в детстве половину Серебрянного Бора излазил, — бросив на фээсбэшника взгляд, ответил Кос, — такое не забывается.
— Стой, Маугли недоделанный… — Беззлобно вздохнул Введенский, протянув руку за спину, принял от кого-то веревку. — Посмотрим, насколько хватит.
Подождав, пока Космос привяжет один конец веревки к поясу, уважительно кивнул на хороший такой, крепкий, морской. Раза три проверив узел, Космос поднял голову. Введенский, поудобнее зафиксировав упор ноги в стоящую радом балку, кивнул. Стараясь не коснуться случайно цепей подъемника, Космос дотянулся рукой до металлического штыря на противоположной стене шахты, схватившись за него, так же осторожно потянулся ногой к расположенному между этажами выступу. Есть! Следующий шаг занял больше времени, потому что грудью Космос практически касался цепей, пару раз те даже дернулись. И Пчелкин вместе с ними. Перестав дышать, Космос гипнотизировал цепи, чтобы те держали, не отпускали друга.
Когда Космос уже видел бледное, изрешеченное ссадинами лицо Пчелкина, веревка вдруг натянулась и замерла. Растерянно подняв голову, Кос по губам Введенского прочитал хорошее русское слово, однозначно описывающее и сложившуюся ситуацию, и их состояние. Но в тот же миг рядом с головой фсбшника возникла еще одна, в напоминающей горнодобывающую амуниции и с ярким фонариком на каске. Таким ярким, что Космос на мгновение зажмурился. Мгновенно оценив положение и пострадавшего, и застрявшего в шаге от него Космоса, спасатель на мгновение пропал из вида, но почти сразу же вернулся. Профессиональная спасательная лебедка, словно змея, качаясь, зависла в воздухе прямо перед лицом Холмогорова.
— Отвяжи веревку и вторым концом лебедки зафиксируй ее вокруг пояса! — Долетали до Космоса слова спасателя, эхом ударяясь о стены шахты. — Как будешь готов, дерни!
Сердце все так же бешено колотилось, дрожало в груди, но пальцы спокойно, уверенно выполняли свою задачу. Дважды проверив, хорошо ли защелкнулся карабин, Космос дернул за лебедку.
— Отлично! Я буду медленно опускать тебя, как окажешься напротив него, дерни еще раз!
Мерцание проникающих с улицы фонарей да свет фар экипажей полицейских и спасательных машин помогали избегать встреч с торчащими из стен гвоздями, штырями и прочими малоприятными вещами. Упираясь рукой о стену прямо рядом с головой Пчелкина, Космос дернул за лебедку.
— Держись, Пчел… — Шепнул, словно тот мог слышать его, хотя по его виду Космос даже не мог уверенно сказать, что тот жив.
— Хорошо! Молодец! Теперь смотри, чуть выше карабина вокруг лебедки затянут ошейник. Ты должен зафиксировать его шею и голову на случай возможных травм.
А вот сейчас рука предательски дрогнула, коснувшись холодного тела. «Он просто замерз…», — твердил себе Кос, старательно фиксируя шею Пчелкина. Как только убедился, что все закреплено, как надо, снова дернул лебедку.
— Хорошо. Теперь освободи второе фиксирующее кольцо, оно внутри карабина, увидишь защелку справа от крепления. Осторожно, помни о других возможных травмах, закрепляешь вокруг его пояса так, чтобы он был вплотную к тебе.
Выполнив очередные инструкции, Космос не удержался, замерев на мгновение, вновь задрожавшей рукой коснулся шеи Пчелкина.
