Текст книги "Цветок у трона"

Автор книги: Ольга Калитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Ее я тебе не предлагаю, на нее уже есть покупатель. Сколько возьмешь за мальчишку?

Отвратительная усмешка повисла на толстых губах работорговца.

– Недурен, такие ярко-зеленые глаза редкость, особенно в Рассветных землях. Да и личико смазливенькое, думаю, на него будет большой спрос, – но тут Урдул словно опомнился, и на его лице застыло скучающее выражение, – хотя тощеват, да и будь он помладше… ты же знаешь вкусы состоятельных покупателей.

– Хватит мне зубы заговаривать. За одни его зеленые глаза не меньше тысячи возьмут. Ты знаешь, что чистокровных рахши можно по пальцам пересчитать, они покупают товар не у таких мелких торговцев как ты, – Урдул обиженно насупился, но возражать не решился, – основные твои покупатели, это кареглазые полукровки. Они отвалят порядочную сумму за раба с зелеными или синими глазами.

– Пятьсот дархемов и я его беру.

– Да ты смеяться надо мной вздумал! – нахмурилась Шейна, – корова и то дороже стоит! Две тысячи как минимум, и ты еще в коленях у меня валяться должен за такую щедрость.

– Две тысячи! – возмутился Урдул, – да за такую цену у меня его даже принц не купит, благословенными будь его рассветы и да восславят его Богини. Тысяча двести и не дархемой больше, – отрезал торговец.

– Пойду-ка я пообщаюсь с Рисском, твоим самым главным конкурентом, он то, поди, больше даст, особенно узнав, у кого он увел товар.

Круглое лицо Урдула покраснело и стало похоже на огромный помидор.

– Госпожа, да будет светлым твой путь, будь милостива, не разоряй бедного торговца. Полторы тысячи дархем и по рукам.

Шейна задумчиво провела пальцем по подбородку и согласно кивнула.

– Ладно, пройдоха, забирай мальчишку. Торги уже начались, но я хочу, чтобы его продали следующим, – действительно на помост уже вывели каких-то людей, и из толпы выкрикивали цену.

Урдул пожал плечами и протянул Шейне туго набитый кошель.

– Как пожелаешь, госпожа, мне разницы никакой, – капитанша махнула рукой, и Эльдара взяли под руки, потащив в сторону. Я дернулась, но крепкие грубые руки не дали мне даже сдвинуться с места. Я в отчаянии смотрела на беспомощно оглядывающегося на меня мальчика.

– Эльдар!…– мой крик был подобен крику птицы, падающей вниз со стрелой охотника в груди.

– Не дергайся, – повела плечами Шейна, – через пару минут у него уже будет хозяин.

Я отомщу тебе, гадина, ты поплатишься за все зло, что нам причинила – поклялась я, с ненавистью глядя на гибкую фигуру капитанши. Я прекрасно поняла, почему она попросила продать его первым, и почему мы продолжаем стоять около помоста. Ведь Шейна могла разделить нас еще у корабля, но она решила устроить это маленькое представление. Она хотела, чтобы я увидела, как продадут Эльдара. Чтобы окончательно сломить мою волю, поломать меня. Чтобы я до дна испила чашу бессилия и сдалась. Что ж, у нее получилось.

Сиреневая ткань откинулась, и на середину помоста вытолкнули Эльдара, который сначала растерянно посмотрел на собравшуюся внизу толпу. Но потом вдруг резко вскинул голову, и глаза его презрительно засверкали. Волк среди шакалов.

Толпа загудела. Урдул вышел вслед за Эльдаром, и, схватив мальчика за запястье, резко развернул его, показывая со всех сторон.

– Настоящее сокровище, прибывшее к нам с Драконьего полуострова, – принялся нахваливать «товар» работорговец, – посмотрите на этот удивительный цвет глаз мальчика, никакой примеси золотых и карих оттенков, чистый насыщенный зеленый! Его глаза горят ярче изумрудов и прозрачнее вод в Палантиновом заливе! А зубы, белее жемчуга с Жемчужных островов, и какие крепкие! – Урдул протянул руку, чтобы подтвердить свои слова, но Эльдар глухо зарычал, и тот в испуге отдернул пальцы, – ну же, господа, минимальная цена полторы тысячи дархем.

– Тысяча шестьсот, – визгливо крикнула какая-то очень худая женщина с неприятным птичьим лицом.

– Госпожа Лидия, у вас всегда был отменный вкус, я в этом убедился, еще когда вы купили тех двух темнокожих мальчиков с Жемчужных островов, – угодливо пропел Урдул, – вы истинный ценитель экзотики, но может быть кто-то предложит больше?

– Две тысячи! – пробасил низкий мужской голос.

– А, господин Дахрум, вы как всегда щедры, – торговец расплылся в фальшивой улыбке, – вы только вчера купили у меня ту девочку, ах, что за прелестный ангел, кажется лет семи, если не ошибаюсь. И вы снова не отказали себе в удовольствии приобрести новую радость, вот в чьей благословенной душе поистине нет скупости!

– Девчонка слишком быстро сломалась, я даже не успел, как следует потешиться, надеюсь, этот милый мальчик окажется повыносливее, – хохотнул мужчина с отталкивающим лицом. Всевозможные пороки оставили свой след на этом лице, оно буквально светилось жестокостью и извращенностью.

Я в ужасе содрогнулась. Мне было даже страшно представить, что может это чудовище сделать с Эльдаром. О, Богини, я никогда еще не просила вас о чем-либо, еще ни разу не стояла моя душа на коленях перед вами, моля о милости. Но сейчас я взываю к вам, мои создательницы, вы дали мне жизнь и не можете быть так жестоки! Я знаю, вам нет дела до смертных, но я ваша дочь, обреченная вами на судьбу игрушки в чужих руках, на носителя, но не владельца сокрушительной силы, я заклинаю вас, спасите этого мальчика! Пусть его купит кто-то не такой развращенный, жестокий и беспощадный, пусть его хозяином окажется добрый, милосердный человек, ведь бываю же чудеса. Бывают! И среди этой толпы найдется тот, кто не обличен пороками и из сострадания поможет моего Эльдару. Хотя бы на время, пока я не вернусь за ним. А я вернусь.

Пока я горячо взывала к Богиням, то не заметила, как закончились торги. Урдул радостно прокричал:

– Продано! За две тысячи семьсот дархем господину Исиму!

Я попыталась определить, кто оказался новоиспеченным «хозяином» Эльдара, и когда увидела, к кому обращается работорговец, в отчаянии закрыла лицо руками. Богини остались глухи к моим молитвам, да и какое дело им может быть до простого человеческого мальчишки?

К Урудулу подошел тучный мужчина неопределенного возраста, хотя ни у кого бы язык не повернулся назвать это мужчиной. Длинные жидкие волосы канареечного цвета были заплетены во множество мелких косичек, которые змейками вились по сгорбленным плечам. Мясистые руки были белее и мягче, чем у самой изнеженной аристократки. Было видно, что ничего тяжелее бокала вина этот человек не поднимал. Наряд его тоже был весьма специфическим: оплывшая жиром фигура была замотана пестрой тканью, где бархатная манишка переходила в шелк нежнейшего желтого цвета, от чего незнакомец еще больше напоминал канарейку, очень упитанную канарейку, которая уж точно не взлетит со своим весом. Но примечательнее всего было его лицо с тремя подбородками, как меха гармошки, свисавшие вниз. Оно было намазано белилами до такой степени, что походило на кусок искусно расписанного фарфора. На этом лице было все нарисовано, чем-то напоминая раскрас дешевой портовой шлюхи: бровей не было – только тонкие черные линии, нарисованные карандашом, губы тронуты алой помадой ближе к середине, что придавало лицу плаксивое и капризное выражение. Замысловатая мушка, прикрепленная в уголке пухлой нарумяненной щеки, смотрелась и вовсе неуместно и смехотворно. Все движения этого существа (по-другому я не могла это называть) были жеманны и медлительны. И оно заберет моего Эльдара?!

Я начала отчаянно вырываться, у меня началась самая настоящая истерика. Я рычала, визжала и царапалась, пока мне пару раз не дали по лицу. Злые слезы потекли по моим горящим от удара щекам.

– А теперь твоя очередь, моя птичка, – Шейна полностью насладившись моей истерикой, теперь чуть ли не мурлыкала.

Меня как мешок с зерном буквально потащили вперед. Сил на что-либо уже не осталось, и голова безвольно опустилась. Все пропало. Я потеряла всех: Нии, Ива, а теперь и Эльдара. Всех, кто доверял мне. Ну почему я не родилась обычным человеком, с заурядной судьбой, росла бы в деревенском домике и выращивала овощи. Потом вышла бы замуж за работящего мужика и дальше копала грядки. Я вспомнила мать Эльдара, Миллу. У нее была такая судьба, но ее мятежная волевая душа отвергла такую жизнь. Да, она многое отдала за свое счастье, которое растворилось в горе, но я чувствовала, что будь у нее второй шанс, она поступила бы так же. Потому что ради мгновений счастье стоит мучиться и страдать века.

Толпа поредела, а улицы стали чище. Город преобразился: ухоженные клумбы, аккуратно подстриженная трава на газонах, изящные маленькие фонтанчики, мелодичное журчание воды. Мы приблизились к небольшому домику с песочного цвета черепицей. Дом был одноэтажным с высокой округлой крышей, отчего походил на гриб. Пройдя мимо зеленой клумбы, пестревшей мелкими цветами, мы поднялись на крыльцо. Справа от двери висела тонкая позолоченная цепочка, за которую Шейна ухватилась и резко дернула. Через пару минут послышались шаги, и высокий худощавый мужчина открыл дверь. Вид у него был весьма надменный.

– Госпожа Шейна. Ты всегда желанная гостья в этом скромном доме, проходи, – он посторонился, чтобы пропустить нас.

– Да снизойдет на тебя рассвет, господин, – я удивленно посмотрела на капитаншу. С этим мужчиной она говорила гораздо вежливее и с ноткой почтения. Матросы остались за дверью, а нас провели в маленькую комнату, стены которой были обиты синим шелком. Все в этой комнате говорило, что хозяева не испытывают недостатка в средствах. Стульев здесь не было, только лишь мягкий диван напротив низенького резного столика и множество пухлых подушек, разбросанных по всей комнате – видимо они служили креслами.

Мужчина опустился на одну из этих подушек и хлопнул в ладоши. В тот же миг вошел слуга, который нес странный стеклянный сосуд, расписанный замысловатыми узорами, с длинной трубкой. Он аккуратно поставил его на столик и с поклоном подал трубку хозяину. Тот поднес ее к губам и с наслаждением затянулся. Выпустив густое облако вязкого дыма, он сказал.

– У меня лучший табак во всех Рассветных землях, даже принц его ценит. Присоединишься, госпожа?

– Нет, благодарю. Я спешу вернуться на корабль. Я навестила тебя не из прихоти, мой господин.

– Да, я вижу, ты не с пустыми руками, – он снова лениво затянулся дымом и посмотрел на меня.

В воздухе поплыл сладкий запах клубники с тонкой ноткой корицы. У меня слегка закружилась голова.

– Ты же знаешь, что я выбираю рабов для двора, а не для простых пусть даже зажиточных людей. Аристократы самые привередливые покупатели и требуют всегда самого изысканного и необычного. Ты уверена, что у тебя есть, что мне предложить?

– Она не для аристократов, – спокойно ответила Шейна, казалось, ее совсем не смущает насмешливый тон собеседника. Мужчина удивленно поднял брови.

– А для кого же тогда?

– Для принца.

Как раз в это время работорговец затягивался очередной порцией сладкого дыма. Услышав ответ Шейны, он закашлялся.

– Госпожа, твои шутки неуместны. Его Высочество отвергает самых экзотических и прекрасных красавиц со всей Иллюзории, а ты хочешь предложить ему это? – он с призрением посмотрел на меня.

Знаете, такие презрительные высказывания по отношению к моей персоне уже начали меня раздражать и злить. У меня тоже было женское тщеславие, которое в последнее время совсем не тешилось.

– Да ни один аристократ, даже с самым непритязательным вкусом и даром ее не возьмет, а ты предлагаешь ее принцу?!

– Она будет Лисой, – ответила Шейна, и работорговец сразу успокоился.

А я настороженно посмотрела не капитаншу. Что все это значит, какой лисой?

Мужчина пристальнее посмотрел на меня и задумчиво потер подбородок.

– Для Лисы она сгодится. Маленькая, худая, шустрая. Я думаю, и ловкости ей не занимать. Но ты же знаешь, госпожа, принц сам отбирает Лис.

Шейна подошла ко мне вплотную и подняла мои запястья с золотыми браслетами.

– Я надеюсь, ты узнаешь знак Его Высочества.

Сквозь плотный туман дыма мужчина внимательно разглядывал узоры и кошку, вцепившуюся мне в запястье. Потом удивленно выдохнул.

– А ты не так проста, как кажешься, госпожа Шейна.

– Принц очень хочет получить эту девушку, иначе не одевал бы на нее свои королевские браслеты, – многозначительно сказала капитанша.

– Но тогда почему просто не доставить ее во дворец со всей пышностью, как заморскую жемчужину?

– Ты же знаешь, господин, как пинц не любит когда "все просто", он попросил меня развлечь его, подав долгожданное блюдо изысканно и оригинально. И я уверена, что он оценит твое участие в этом деле и щедро отблагодарит.

Я хотела с возмущением возразить этому наглому вранью. Сказать, что Шейна лишь ищет выгоды, и принц не догадывается, что она задумала. Но голову словно набили опилками, и она стала легкой-легкой. Не удавалось собраться с мыслями и правильно построить фразу. Чертов дым!

– И сколько мне будет стоить эта честь – преподнести принцу его подарок?

– Ты же понимаешь, господин, что это не просто очередная рабыня. И что я могла бы сама заняться этим делом без посредников.

– И что тебе помешало, светлая госпожа? – они как два хищника кружили друг напротив друга, ожидая, кто первый ошибется, чтобы тут же вцепиться ему в глотку.

– У меня есть срочные дела в порту, я не могу отправиться в столицу.

– Сколько ты хочешь за девушку?

– Двадцать тысяч дархем, – ответила Шейна. Услышав такую баснословную сумму, я мысленно удивилась наглости капитанши.

Но работорговец даже бровью не повел.

– Самая прелестная из наложниц стоит дешевле, а ты предлагаешь мне такую сумму за Лису?

– Ты же понимаешь, господин, что это особый и уникальный случай. Это ничтожная сумма по сравнению с тобой, которой одарит тебя принц.

– Пятнадцать тысяч дархем.

– Восемнадцать.

– Семнадцать и больше я тебе ничего не могу предложить, госпожа.

– По рукам.

Шейна подтолкнула меня в спину и шепнула:

– Ну что, лисичка, удачи, надеюсь, ты быстро бегаешь, – от ее непонятных слов меня пробрала дрожь.

Работорговец снова хлопнул в ладоши и приказал вошедшему слуге.

– Уведи девушку к остальным.

Слуга молча поклонился и сделал мне знак идти за ним. Мне хотелось поскорее покинуть утопающую в дыму комнату, поэтому я не медлила.

Отсюда не сбежать – все окна были украшены замысловатого плетения решеткой. У каждого выхода стояли молчаливые охранники с бугрившимися на руках мускулами. Пройдя очередной коридор, мы вышли во внутренний дворик. Здесь было прелестно – изящные фонтаны и миниатюрные арки утопали в цветах. По саду были разбросаны мраморные фигурки девушек, державших в руках настоящие клетки самых причудливых форм. В них сидели удивительной красоты маленькие птички, наполнявшие сад сладким пением. Клетки в клетке, подумала я, увидев обитательниц этого райского уголка. Пять красавиц, которые могли удовлетворить даже самые требовательные вкусы, возлежали на пухлых подушках, разбросанных около фонтана. Они были очень похожи на тех разноцветных птиц в клетках. Разраженные в шелковые одежды самых ярких оттенков, они лениво переговаривались между собой. Но стоило им только увидеть меня, как от их пассивности не осталось и следа. Слуга незаметно оставил меня и бесшумно закрыл дверь. Но я все же услышала звук поворачивающегося в замке ключа.

Между тем, трое из пяти девушек встали и летящей походкой приблизились ко мне. Все трое были хрупкими миниатюрными блондинками.

– Посмотрите на нее, откуда она здесь? – спросила одна, ни к кому не обращаясь.

– Какая у нее плоская грудь! – прощебетала вторая и захихикала.

– А волосы, вы видели ее волосы? Солома на которой спят рабы и то мягче и шелковистее!

Девушки рссмеялись и та, что повыше, дернула меня руку.

– И кожа у нее грубая, как у простолюдинки!

– Да она и есть простолюдинка, ее наверно привели прислуживать нам, – уверенно заявила блондинка.

Мне это все начало надоедать, но не хотелось тратить нервы на этих пустоголовых кукол.

– А теперь милые барышни закройте свои ротики, меня утомила ваша птичья трель.

– Это она нам? – возмутилась девушка.

– Да что она себе позволяет, мерзкая рабыня!

Я протянула руку и ласково погладила золотые пряди девушки. С милой улыбкой я сказала:

– Какие у тебя красивые волосы, такие гладкие, как шелк, ты их наверно очень любишь и гордишься ими.

Глупая самодовольная улыбка появилась на пухлых губах блондинки.

– Конечно!

Я сжала тонкую прядь в кулаки и слегка потянула. Девушка взвизгнула и рванулась в сторону, от чего еще больше натянула волосы.

– Так вот если не хочешь остаться без своей шевелюры, радость моя, то больше чтобы я и писка от тебя не слышала. Не думаю, что кто– то захочет купить лысую наложницу.

Я отпустила волосы, и девушка все еще вереща, словно ее режут, убежала в сторону фонтана.

– Ведьма! – прошипели ее две спутницы и вскоре присоединились к подруге.

– Еще какая! – радужно улыбнулась я и упала на мягкую подушку. Приняв расслабленную позу, я принялась рассматривать двух оставшихся наложниц.

Одна из них, с волосами цвета красного дерева, спокойно встретила мой взгляд. Без вызова и упрека.

– Я – Заммара, – представилась она и протянула мне руку.

Я почувствовала симпатию к этой девушке, которая вела себя открыто и приветливо.

– У тебя красивое имя, мое, боюсь, слишком простое по сравнению с твоим. Я – Тиа.

– Мое имя означает – свирель. А твое не так просто, раз ты не захотела назвать его полностью.

Ум и красота в одном флаконе… она может много добиться.

– Пусть я останусь только Тией, – я повернулась ко второй девушке и, чтобы не показаться грубой, приветливо с ней поздоровалась.

Это была жгучая брюнетка, с черными, как смоль волосами и ярко-голубыми глазами. Прелестное сочетание, особенно с таким красивым личиком. Одно портило все картину – презрительно поджатые губы и холодок в глазах.

– Я не разговариваю с таким отребьем как ты. Не знаю, как ты тут оказалась. Здесь собрали самых редких жемчужин, которых представят ко двору, чтобы мы смогли понравиться самым могущественным и богатым людям страны. Мы – лучшие. Но ты не одна из нас.

– Шагрина, прекрати, – сказала Заммара.

– Да нет, пусть продолжает, мне интересно послушать. Я еще не видела ни одну девушку, так отчаянно стремящуюся стать чьей-то подстилкой.

– Да что ты понимаешь, – прошипела Шагрина, – только такие как ты, невзрачное отребье, могут быть шлюхами где-то в портовом городишке. Я же буду всю жизнь просыпаться на шелковых простынях, вдыхать самые тонкие ароматы и есть самые изысканные блюда.

– А за это расплачиваться своим телом.

– За все в этой жизни надо платить, – пожала плечами девушка, – все дело в цене. Я не желаю всю жизнь стирать в речке белье и утирать носы детям, ползая в ногах у мужа. Мой хозяин будет осыпать меня драгоценностями, но даже не это главное. Через него я достигну власти, – ее глаза алчно заблестели.

А она еще и глупа. Человек, в чьих помыслах и силах достигнуть власти, никогда не будет рассказывать о своих планах первому встречному. Здесь нужен тонкий расчет и скрытность. А эта дурочка треплет языком перед первой попавшейся слушательницей. Если и дальше так пойдет, скоро ей этот язык кто-то укоротит. В прямом смысле.

– Власть в Рассветных землях принадлежит только одному человек, и не думаю, что он ею с тобой поделиться, – возразила я.

– Принц… – голос Шагрины стал какой-то мечтательный и даже нежный. О, ну приехали, вот куда девочка метит, – я сделаю все, чтобы попасться ему на глаза, даже если меня продадут другому аристократу, это ничего не будет значить. Рано или поздно он увидит меня во дворце и заберет.

– А не слишком ли ты себя переоцениваешь? – из чистого любопытства спросила я, – говорят, принц неправдоподобно красив, и даже самые прекрасные девушки королевства не смогли его удержать.

Шагрина тряхнула своими длинными волосами.

– Я слышала, вкусы принца изменились. Теперь он предпочитает определенный тип красоты, а я идеально под него подхожу.

Тут мне стало ну совсем интересно, и я спросила:

– И что же это за тип?

– Я же тебе уже сказала, это я! – девушка посмотрела на меня как на ужасно глупое, никчемное создание, – у всех его последних любовниц длинные черные волосы, точеная фигура с полной грудью и средний, невысокий рост.

Мое сердце отчего-то ускорило свой бег.

– А глаза? Какого цвета должны быть глаза?

Шагрина самодовольно улыбнулась.

– Самого глубокого синего цвета. Говорят, что Принц сам не свой от лилового оттенка, но таких глаз ведь не бывает, поэтому девушки платят огромные деньги придворным магам за специальные капли, которые придают синим глазам фиолетовый цвет. Жаль, что этих капель хватает лишь на несколько часов.

Я потрясенно уставилась в пространство. Это не может быть простым совпадением, просто не может!

Между тем, Шагрина продолжала описывать свои далеко идущие планы:

– Я смогу покорить его и когда стану его любовницей, то, наконец, буду делать все, что захочу. А когда принц станет королем…

– А ты не боишься, что лишишься своего статуса, когда у принца появится королева? – спросила я.

– Я сделаю все, чтобы этой королевой оказалась я! – гордо ответила девушка, – а даже если и нет, что значит какая-то женщина, которая будет сидеть на троне только для красоты. Безликая и ненужная. Ведь постель Повелителя буду согревать я, и это ко мне он будет приходить за лаской.

Дальше не было смысла спорить с этой дурочкой. Мне было ее очень жалко, потому что скоро разобьются ее очки из розового стекла и ей будет очень больно.

Заммара тронула меня за руку и прошептала:

– Пойдем, пройдемся по саду.

– С удовольствием! – радостно согласилась я.

Оставив позади самовлюбленную черноволосую красавицу, мы пошли по усеянной гравием дорожке.

– Пожалуйста, не обижайся и не воспринимай это как оскорбление, но ты действительно не похожа на наложницу, – сказала Заммара. Меня позабавил такой деликатный подход к оценке моей невзрачной внешности.

– Давай называть вещи своими именами, я – дурнушка, и действительно не гожусь в наложницы, – я сорвала маленький цветок и начала теребить его в руках. Да, Нефритовый лес так меня ничего и не научил – там даже по траве нужно было ступать легко и плавно, чтобы не слишком смять ее, а я цветы обрываю.

– Не обижайся на Шагрину, она еще совсем ребенок и не понимает многих вещей. Ей ударило в голову осознание собственной красоты, да и цвет глаз сыграл свое дело.

– А причем тут цвет глаз? Разве синие глаза такая большая редкость? – в недоумении спросила я.

– Ты точно не отсюда, раз не знаешь таких простых вещей. Только те в ком течет кровь рахшов – первородной расы – имеют синие глаза. Это считается признаком благородства и породы, у остальных – либо карие либо мутно-голубые глаза. Оттенками зеленого отличаются эбхи. Синий цвет очень редкий, потому что чистокровных рахшов почти не осталось. Дед Шагрины принадлежал к первородной расе. Но глаза ни одного аристократа-ракша даже близко не сравнятся с глазами нашего принца. Такого насыщенного синего цвета нет ни у кого – это отличие королевской крови.

Мне стало трудно дышать. Так вот все-таки кто принц этих земель. Не Шайтан. Другой, тот, который вырвал меня из Нефритового леса и назвался моим отцом…

– Я никогда не видела второго принца, даже на картинах. Но говорят, у него, как у истинного чистокровного дэллара королевской крови, темно-серые, как грозовое небо, глаза. С дэлларами такая же ситуация как и с ракшами – их осталось не много после этой проклятой войны. Знаешь, мне сложно представить такие глаза. Темно-серые… – Заммара мечтательно посмотрела вверх, на затянувшееся тучами небо, готовое в любой момент обрушиться дождем, – Тиа, с тобой все хорошо? Ты побледнела, – Заммара нахмурилась и с тревогой посмотрела на меня.

– Все хорошо, – через силу выдавила я. Ах, если бы мне сложно было представить темно-серые глаза, цвета шторма. Если бы только они мне не снились почти каждую ночь, меняя свой цвет на темно-синий…. Второй принц – незнакомец, которого я считала родным и близким. Совсем скоро мы встретимся. Я похолодела от этой мысли.

– Расскажи мне, как ты здесь очутилась, – спросила Заммара, а я призадумалась – какую часть правды стоит выкладывать, а какую лучше утаить?

Начала я с того, что в общих чертах описала свою предыдущую жизнь, стараясь как можно меньше врать. Дескать, жила я на Драконьем полуострове, была племянницей местного аристократа. Меня одевали в красивые платья, говорили куда идти и что говорить, как заводную нарядную куклу. Потом дядя решил выдать меня замуж за сына своего лучшего друга (довольно банальная история, но на большее меня не хватило, хотя Заммара и сделала вид, что верит мне). Вот я и решила сбежать подальше от заботливого дядюшки и незадачливого женишка. Решила податься в Рассветные земли, наняв проводника, который забрал мои деньги и обманул меня (тут все было почти правдой, подлый Дэйнарион мне еще за все ответит). Так я осталась без денег на границе Рассветных земель, где случайно попала на каперский корабль. Капитан обещала помочь мне, но тоже обманула, (вы заметили, что меня все обманывают? У меня на лбу что ли написано, какая я простушка?), продав хозяину этого дома.

– Вот и все история, – я старалась не смотреть в глаза Заммаре. Врун из меня был некудышний, ну не умела я обманывать, это же целое искусство, в котором надо постоянно практиковаться!

– Тиа, я не буду тебя расспрашивать и сделаю вид, что поверила. Но мой тебе совет, в следующий раз придумай что-то правдоподобнее, потому что тебе поверит только слепой, удивительно, как Шагрина ничего не заметила, – спокойно сказала девушка, выслушав мой душетрепещущий рассказ.

Все-таки не поверила, уныло подумала я.

– Почему только слепой?

– Тебя выдает вот это, – она подняла мои запястья, указывая на браслеты.

Вот черт! Я совсем забыла про эти ненавистные браслеты!

– Почему это должно выдавать меня? Это антимагические браслеты, – как то неуверенно начала оправдываться я.

Заммара кивнула:

– Да, я знаю, что они сковывают магию – только идиот не узнал бы в них знаменитые королевские браслеты.

И чем же прославились эти железяки с вредной кошкой, урчащей у меня на запястье?

– А что, в Рассветных землях нет магов, которые могли чем-то вызвать гнев правителя?

– Я была уверена, что это подделка, всего лишь украшение с поддельным королевским знаком, которое любят напялить девицы, мечтая одеть настоящие… – бормотала Заммара, не слушая меня и внимательно рассматривая браслеты. Руки ее дрожали. Ничего не понимая, я нахмурилась. И тут девушка упала на колени и коснулась лбом моих ног.

– Ты что сума сошла? – я открыла от удивления рот, – встань немедленно и объясни мне в чем, черт возьми, дело!

Заммара неуверенно поднялась и потрясенно посмотрела на меня.

– Они настоящие! – почти благоговейно прошептала она.

– Конечно они настоящие, иначе я бы уже давно щелкнула пальцами и улетела отсюда, – раздраженно буркнула я, – а теперь объясни мне, что все это значит. Разве ни одному магу до меня не сковывали силу до меня?

– Видишь ли, – осторожно начала Заммара, – такие случаи очень редки, сильнее принца и его брата не существует магов, поэтому ни один из них не осмелится пойти против Правителя. Но даже если и были такие редкие случаи, принц просто лишал отступников их магической силы.

– Но зачем тогда было создавать антимагические браслеты?

– На самом деле они называются немного по-другому, – как-то замялась девушка, – ты действительно не знаешь?

– Да откуда? Мне обманом надел их капитан, который и продал в рабство!

– Эти браслеты может застегнуть на запястье девушки только сам принц, или приказать сделать это кому-то другому.

В голове зазвенел колокольчик, предупреждающий об опасности. И Эфир куда-то подевался. Я не раз пыталась докричаться до него, но он исчез из моей головы, словно его никогда там и не было.

– Девушки? Почему только на запястье девушки?

– Потому что это свадебные браслеты, Тиа. Королевские свадебные браслеты.

Я пошатнулась и начала оседать.

– Тиа! Что с тобой? Тебе принести воды? – в голосе Заммары слышались испуганные нотки.

– Не надо, все хорошо, – прохрипела я. Какой раз за день я уже говорю "все хорошо?" Да ничарта не хорошо! Куда уже хуже?!

– Ты ошибаешься, Заммара, если бы это были свадебные браслеты, то зачем их делать антимагическими?

– Потому что по-правилам, принцесса не имеет права использовать магию, это привилегия принца. Королевская династия всегда выбирала принцесс из чистокровных – дэлларов, рахшов и эбхов, (это было еще до войны, когда Империя была единой), сейчас дэллары живут по ту сторону границы. Все чистокровные одарены магией, поэтому и создали эти браслеты – чтобы невеста наследника трона не могла колдовать.

– Может это не они? – цеплялась я за последнюю надежду.

– На них герб принца – кошка, вторых таких не существует. Только у Принца Сумеречных земель – но там другой герб. К тому же, это не может быть подделка, потому что кошка живая, она двигается.

– Эта дрянь запустила свои клыки и когти мне в руку, и при попытках снять браслеты расцарапывает в кровь кожу.

– Я слышала, такое бывает, когда браслеты одевают на невесту обманом или против ее воли. Хотя таких случаев было очень мало.

– Мне надо сесть, – закружилась голова, и меня начало подташнивать.

Заммара позволила мне опереться на нее и довела до ближайшей скамьи.

– Теперь понятно, почему ты оказалась здесь. Тебя вместе с нами отправят во дворец, ты же невеста принца! – щеки Заммари раскраснелись, а глаза горели, – я никогда не думала, что буду сидеть рядом с будущей королевой!

Да почему же здесь так душно? Скорее всего, скоро будет гроза. Может в меня попадет молния и избавит от этого кошмара, с надеждой подумала я.

– Нет, Заммара, ты ошибаешься. Я слышала разговор капитана с работорговцем, которому меня продали. Я мало что из него поняла, но с вами во дворец я не поеду. Они постоянно называли меня одним странным словом, но я не поняла его значения.

– Каким словом?

– Капитан сказала, что я – Лиса.

Заммара побледнела и так больно стиснула мою руку, что я невольно поморщилась.

– По твоей реакции я поняла, что ты знаешь, что это значит, – вяло сказала я, готовая ко всему. Ввести меня в еще большее состояние ужаса уже было невозможно.

– Но этого не может быть! Это же просто бессмысленно! – повторяла как заведенная Заммара.

– Да хватит уже причитать, что у тебя за привычка такая! Давай уже, выкладывай, кто такая эта Лиса.

Слегка дрожащим голосом девушка ответила:

– Раз в полгода принц открывает Королевскую охоту. На нее собирается весь двор, самые благородные и чистокровные из аристократов составляют свиту принца. Но они служат ему только сопровождающими. Принц не любит делиться своей добычей и охотится на нее сам.