Текст книги "Кот и лиса"

Автор книги: Ольга Капица

Соавторы: Ольга Капица
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Многие западные политики принимают такой маскарад за чистую монету. Путин, дескать, «принес стабильность саморазрушающимся остаткам государственности» и реконструировал Россию как национальное государство, – утверждают приверженцы кремлевского курса[489]489
  Газета «Вельт», 24.04.2006, «Уважение к России».


[Закрыть]. Они путают политическое кладбище со стабильностью. Здесь существует опасность затишья перед бурей – особенно при отсутствии действительно функционирующих, а не бутафорских политических институтов и механизмов. Если на корабле никто из матросов не может ничего сделать, не спросив капитана, при спокойном море на борту будет идеальный порядок, но в бурю такой подход приведет к беспорядку и гибели. Если Ельцин после августовского кризиса 1998-го еще мог спасти мир и единство, заключив договор с оппозицией, то Путину сегодня просто не с кем по-настоящему разговаривать: протесты в стране не находят выражения, поэтому стали опаснее. Основой стабильности служит динамическое равновесие между противоречием и совпадением интересов, при котором различные силы борются между собой по строго установленным правилам. Если заткнуть этим силам рот и затянуть их в тесный корсет, рано или поздно, как учит нас пример Советского Союза, они вырвутся на свободу. Вопрос не в том, вырвутся ли, а в том, как именно и когда! Чем скорее российское общество снимет с себя тесный корсет, тем выше вероятность, что взрыв пойдет в правильном направлении и единство России не пострадает. Многое говорит о том, что здесь речь может идти скорее о нескольких годах, нежели о десятилетиях. Подобный переворот вряд ли закончится установлением демократических отношений. В лучшем случае это может стать началом продолжительного пути в правильном направлении, а в худшем – Россия окончательно отойдет от Запада, превратившись в агрессивное многонациональное государство-изгой, которое со временем взорвется от внутренних напряжений.

Как и мнимая стабильность внутри страны, быстрый экономический подъем России, вызывающий восхищение на Западе, покоится на зыбком фундаменте – высоких ценах на нефть, что уже повлекло серьезные структурные изменения далеко не в лучшую сторону. Все более ощутимое вмешательство государства в экономику идет во вред делу. Даже когда цены на нефть остаются стабильно высокими, кризиса не избежать, если скорость постоянного роста аппетитов коррумпированного аппарата превышает скорость подорожания нефти.

Сторонники Кремля жалуются, что западный взгляд на Россию «сформирован менторской надменностью, нежеланием учитывать факты и злорадством в отношении спотыкающегося ныне, но грозного ранее соперника времен "холодной войны"»[490]490
  Журнал «Цицеро», ноябрь 2004 г., Александр Рар, «Наш человек в Москве».


[Закрыть]. Газета «Вельт» благосклонно относится к «этапу авторитаризма», то есть к явлению, которое, по мнению историков, погубило еще Николая II и привело к ленинскому перевороту. «Скорее всего, царю удалось бы спасти династию, если бы он в первое десятилетие своего правления… перешел бы от автократии к конституционному строю», – пишет Орландо Файджес в своей превосходной книге «Трагедия народа»[491]491
  О. Файджес, «Трагедия народа», Берлин, 1998. (Орландо Файджес – британский историк, специалист по русской истории. – Ред.)


[Закрыть]. Тех, кто критикует Путина, «Вельт» призывает «уважать Россию»[492]492
  Газета «Вельт», 24.04.2006, «Уважение к России».


[Закрыть], характеризует российского избирателя как «продажного» и высказывает сомнение в том, что он «не по принуждению счастлив идти к урнам для голосования». Здесь возникает вопрос, кто больше уважает Россию – те защитники кремлевского курса, которые полагают, что этот народ не вполне созрел сам решать свою судьбу, или критики, которые требуют демократии. Конечно, русские с полным правом должны пользоваться уважением. В культуре и науке, сердцем и душой – у них немало оснований быть гордыми за себя. Но не за свое тоталитарное прошлое, из которого делает идеал сегодняшняя пропаганда. Это их заслуга, что от этого прошлого – в отличие от тех же немцев, например, – они избавились мирно, своими силами, заплатив высокую цену: коллапс в экономике, неразбериха переходного периода, миллионы русских остались в государствах, ставших иностранными…

Противников возврата к авторитарному прошлому в России далеко не так мало, как это стараются представить СМИ. Иногда сопротивление даже оказывается успешным – как, например, протест против строительства газопровода непосредственно по берегу Байкала весной 2006-го. Демократическим силам требуется поддержка. Это был важный сигнал, когда федеральный канцлер Ангела Меркель во время своего первого визита в Москву в январе 2006 встретилась с правозащитниками. Она жила в ГДР, следовательно, об особенностях советской системы знает не только со слов третьих лиц. Поэтому ей намного легче распознавать потемкинские деревни и замечать «почерк КГБ». Даже если ей далеко не все нравится, она, разумеется, будет стараться наладить с Кремлем хорошие отношения. Кроме того, в отличие от многих других западных политиков, Меркель не должна позволить запрячь себя, как «доброжелательный идиот», на что надеется оппозиция (когда-то Ленин этими словами осмеивал своих наивных сторонников на Западе)[493]493
  Андрей Пионтковский в разговоре с автором.


[Закрыть]. Критики Кремля надеются на «эффект Квасьневского»: в разгар украинской революции 2004 года президент Польши, его литовский коллега Валдас Адамкус (бывший гражданин США) и главный дипломат ЕС Хавьер Солана съехались в Киев, чтобы помочь в разрешении конфликта. Высокопоставленные революционеры возмущались позднее, что «наивных европейцев», Солану и Адамкуса, старый режим обвел вокруг пальца, заставив сначала убрать людей с улицы, а затем вынести решение спорных вопросов на переговоры. В какой-то мере это было похоже на то, как в 1989-м от лейпцигских понедельничных демонстрантов потребовали не выходить больше на улицу и усесться с Хонеккером за стол переговоров. А Квасьневский, как «опытный западник», сумел разгадать тактику режима, встал на сторону оппозиции и смог убедить европейских коллег.

Внутри самого аппарата в Москве имеются определенные противоречия. Необъяснимые, произвольные увольнения таких преданных служащих, как генеральный прокурор Устинов, вызывают у аппаратчиков страх потерять теплое место и могут надолго подорвать веру в систему, особенно если сам главный обвинитель, подобно почти всем высокопоставленным служащим при Путине, не очень-то напрягался и теперь в качестве министра юстиции все-таки относится ко второму эшелону московской структуры власти. Как во времена Брежнева многие понимали, что это политический маскарад, так и сейчас они продолжают сохранять создавшееся положение дел. Для других же путинская стратегия прочного сплава политики с коммерцией зашла слишком далеко, и они боятся быть вовлеченными в поток возможных в будущем объяснений и разоблачений, который может привести к конфискации их не вполне честно нажитого состояния. Именно здесь и находится «критическая точка» системы Путина: когда разочарование внутри аппарата достигнет критической массы, будут налажены связи с существующими на тот момент протестными силами в обществе, и прогнившая насквозь система развалится, как карточный домик, что хорошо было видно на примере ГДР. За кулисами политики жесткой руки уже первые люди власти из окружения президента стимулируют западных корреспондентов «не поддаваться на уговоры и продолжать писать только правду». Эти тайные проявления объясняются также тем, что Кремль требует от своих приверженцев безоговорочной лояльности. Уж не такой ли, когда председатель совета по внешней политике Сергей Караганов провозглашает: «Как человек демократических и либеральных взглядов, я могу заявить, что Россия никогда не будет свободнее и богаче»?

Подобные заявления заставляют оппозиционеров искать аналогии своему протесту в далеком прошлом. Писательница Юлия Латынина приводит в пример древнекитайского евнуха Чжао Гао, который в 207 г. до н. э., стремясь к власти, смог точно определить, кто из придворных будет ему безоговорочно подчиняться и на кого таким образом он может положиться: показав придворным оленя, он заявил, что это лошадь особо ценной породы, и многие из присутствующих, включая самого императора, не осмелились возразить, скрепя сердце признав, что это «лошадь»[494]494
  «Эхо Москвы», 01.04.2006.


[Закрыть]. Однако Россия XXI века все-таки не Древний Китай, и наступит время, когда вещи в России будут называть своими именами, – надеются оппозиционные политики и ссылаются на житейскую мудрость одного из американцев, президента США Авраама Линкольна: «Можно обманывать некоторых людей все время или всех людей какое-то время. Но невозможно обманывать всех людей все время».

ВПЕРЕД – ЧЕРЕЗ ВСЕ ГРАНИЦЫ!
«КУКОЛЬНЫЙ ТЕАТР» ПУТИНА

Занавес «Операции „Преемник“» не опустится так рано, как хотелось бы: до дня выборов президента, 2 марта 2008 года, остается всего три месяца, но еще не известно, будет ли Путин действительно соблюдать Конституцию и уйдет ли, как она предусматривает, после двух сроков, а также кто в таком случае будет его преемником. Почти вся политическая жизнь России (или то, что от нее осталось) с 2006 года вращается вокруг «вопроса о преемничестве». На 10 декабря 2007 г. ответ все еще не известен. Главы четырех прокремлевских партий приходят к Владимиру Путину. «Мы могли бы предложить Вам кандидатуру, которую все мы поддерживаем. Это первый вице-премьер-министр Медведев Дмитрий Анатольевич, – произносит Борис Грызлов, тогдашний глава кремлевской партии „Единая Россия“. – Мы исходим из того, что он – наиболее социально ориентированный кандидат»[495]495
  grani.ru.


[Закрыть]. Путин внимательно выслушивает. Кажется, что это предложение для него несколько неожиданно, он на короткое время задумывается и отвечает: «Что касается Дмитрия Анатольевича Медведева, то я его очень хорошо знаю уже более 17 лет и его кандидатуру целиком и полностью поддерживаю»[496]496
  Там же.


[Закрыть].

Из этой картинки, показанной по телевизору в новостях, русские узнали, кто будет у них новым главой государства. Вряд ли у кого-то из россиян возникли сомнения по поводу того, что эта сцена имела постановочный характер. Не главы партий приняли такое решение, а президент. Поскольку Путин любит играть в прятки, они и преподнесли «лидеру нации», как Путин охотно позволяет себя называть, его же собственное решение под видом принятого ими самостоятельно.

По поведению же самого Медведева вовсе не скажешь, что он очень счастлив отрешения своего высокого начальника. Неподвижный, с каменным лицом и широко раскрытыми глазами, сидит он на следующий после своего назначения день, 11 декабря 2007 года, за своим письменным столом и монотонно читает подсказку с экрана: «Я считаю, что в интересах нашей страны будет целесообразно оставить за Владимиром Владимировичем Путиным высший исполнительный пост – пост главы правительства Российской Федерации»[497]497
  tagesspiegel.de.


[Закрыть]. Стало понятно, что Путин совершенно не собирается уходить из политики, наоборот – останется на ключевом посту в государстве, формально вторым человеком после Медведева.

Последующие выборы не имели уже никакого смысла. До назначения преемником о Медведеве благодаря бесстрастным юристам было известно только то, что за время работы в Санкт-Петербурге он проявил себя как прилежный воспитанник Путина. Неповторимый в своей исключительности, из числа прочих приверженцев он был особенно любим своим воспитателем.

В марте более 70 % избирателей проголосовали за кремлевское назначение Медведева, сопровождавшееся информацией о множестве случаев фальсификации выборов.

Сначала у многих были еще сомнения, кому после победы Медведева на выборах будет принадлежать решающее слово. Но это продолжалось недолго. Внешне, по крайней мере, тандем сохранял единство. Путин и Медведев 17 лет работали в тесном контакте, начиная с горсовета Санкт-Петербурга, и очень хорошо знают друг друга. Но Путин не оставил Медведеву места. Он взял на себя председательство в кремлевской партии «Единая Россия», которой принадлежало большинство мест в парламенте (две трети) и которая таким образом могла бы инициировать процесс освобождения Медведева от занимаемой должности. Пост премьера Путин облек дополнительными полномочиями и отдал распоряжение о роскошной модернизации своего служебного помещения – «Белого дома» на берегу Москва-реки. Он перевел сюда многих своих знакомых по старой работе, расширил отделения прессы и протокола. В кремлевских кругах поговаривают, что Путин собирался установить у себя факсимильный аппарат, посредством которого мог бы сам ставить подпись Медведева под указами.

С тех пор Медведев очень много говорит о реформах, обещает свободу, демократию и более открытое миру общество. Он называет недостатки своими именами и в своих обращениях так расставляет акценты, что можно подумать, будто это говорит не глава государства, а представитель оппозиционной партии. Многие российские либералы и европейские наблюдатели поверили в наступление новой оттепели, в «путинизм с человеческим лицом». Медведев не перестает говорить о преобразованиях, не иначе как о новой «перестройке». В Германии же в это время критика событий в России значительно ослабла на том основании, что Медведев будто бы и сам очень хорошо понимает проблемы России и для их исправления ему нужно лишь дать время.

Но если действительно владеть информацией, то ни один из президентов это реально не воспринимает: когда формально второй человек в государстве Владимир Путин летом 2008-го обвинил угольный концерн «Мечел» в коммерческих махинациях и пригрозил серьезными последствиями, курс акций «Мечела» немедленно упал[498]498
  Ценные бумаги «Мечела» начали стремительно дешеветь сразу после заявления премьер-министра РФ, раскритиковавшего политику компании, которая, по его словам, продавала сырье за границу по ценам вдвое ниже внутренних. – Ред.


[Закрыть]. И когда вскоре после того президент Дмитрий Медведев на встрече с руководителями предприятий решительно заявил, что государство прекратит запугивать предпринимателей, инвесторы не восприняли его слова всерьез: слишком свежа еще была память о «Мечеле».

ВОЙНА НА КАВКАЗЕ

На тот момент, когда в дело вступили танки и началась стрельба, Дмитрий Медведев находился у власти уже три месяца. Уже несколько лет накалялась обстановка в обеих мятежных республиках Грузии – Абхазии и Южной Осетии. Большинство из примерно 240 тыс. абхазов, как и 72 тыс. южных осетин, не испытывали большого восторга по поводу ситуации, когда после распада Советского Союза в 1991 году они оказались в составе независимой Грузии – причем в Абхазии, например, в течение XX века титульная нация оказалась в меньшинстве и в 1989-м составляла всего 17,8 % населения края. Абхазия и Южная Осетия представляют собой типичный пример национальной политики Сталина: границы между административными единицами проводились так, чтобы любая попытка самоопределения автоматически влекла за собой кровавый конфликт. Начиная от Приднестровья в Молдавии, Нагорного Карабаха в Азербайджане, Северной Осетии и Ингушетии и заканчивая Узбекистаном, Таджикистаном и Киргизией.

Конечно, в Советском Союзе оба региона принадлежали Грузии, но тогда это имело ровно столько же значения, сколько имеет в Германии принадлежность той или иной местности к федеральной земле. В Абхазии кровавый конфликт возник еще в августе 1992-го, после того как эта причерноморская курортная территория объявила о своей независимости, в ответ на что Грузия ввела свои войска. После первоначальных успехов грузинское правительство осенью 1993-го вынуждено было отозвать войска, судя по всему, в том числе по причине сильного давления из-за границы, то есть со стороны России. По подсчетам правозащитников, обеим сторонам эта война стоила 4 тыс. жизней. Около 250 тыс. людей оставили свою родину. Фактически Абхазия стала независимой с 1994 года, по соглашению с Москвой в том же году в регион вошли миротворческие силы СНГ, в основном российские солдаты. Но официально Москва никогда не признавала Абхазию независимым государством. Точно так же ведет себя Москва в отношениях с Южной Осетией, которая с начала 1990-х тоже по сути является независимой.

Достаточно посмотреть на географическую карту: Кавказ – это «игольное ушко» между Европой и Азией, важное прежде всего для транзита нефти и газа. Не пересекая Кавказ, энергоносители, добываемые в Каспийском регионе, можно транспортировать только через Россию или через Иран. Путинская концепция «великой энергетической державы» предполагает устранение альтернативных поставщиков и способов транспортировки каспийских нефти и газа в Европу. Нестабильность же на Кавказе очень вредит данной концепции: боевые действия порой ведутся в опасной близости от трубопроводов, по которым каспийские нефть и газ поступают в Европу и которые Запад желал бы реконструировать.

Здесь дело не только в энергетике и геополитике. Для России слишком много связано с Грузией. Поколения советских людей проводили свои отпуска на грузинских черноморских курортах. Одно лишь упоминание о грузинском вине вызывает у большинства русских теплые чувства, а кавказская кухня для русских – это то же, что для немцев кухня французская. Легендарная минеральная вода боржоми, которой лечили свои желудки еще русские цари, от Калининграда до Владивостока считается подходящей для борьбы с любыми расстройствами и похмельем. Еще во времена Шеварднадзе[499]499
  Шеварднадзе Эдуард Амвросиевич – советский и грузинский государственный деятель, Министр иностранных дел СССР (1985–1990 гг.), Министр внешних сношений СССР (18 ноября – 8 декабря 1991), президент Грузии (1995–2003 гг.). Став президентом Грузии, не смог добиться возвращения Абхазии и Южной Осетии и решения политико-экономических проблем страны. Осенью 2003 вынужден был подать в отставку в ходе «Революции роз». – Ред.


[Закрыть] сближение Грузии с НАТО и Западом слишком сильно раздражало Россию. Москва с беспокойством смотрела на то, как быстро американские солдаты появились в стране, которая ранее была сферой ее интересов: хотя это было сравнительно небольшое количество инструкторов, символическое значение события оказалось огромным, особенно когда США начали поставлять Тбилиси оружие и военное снаряжение. То, на что Москва сама толкнула традиционно дружественную к русским – в отличие от стран Прибалтики – Грузию, ошеломило наблюдателей. Еще в 2002-м в Тбилиси боялись ударов российской авиации, после того как Путин стал угрожать Грузии войной за ее якобы помощь чеченским сепаратистам.

Как и предполагалось, и без того напряженные отношения между Тбилиси и Москвой еще более ухудшились после того, как у руля государства встал Михаил Саакашвили, учившийся в США и полностью ориентированный на Запад. Как только он победил на выборах, многочисленная неистовая толпа женщин, вероятно, сделала низкорослого Путина своим злейшим врагом, обозвав его «Лилипутиным». Саакашвили выступил с опровержением, но сам факт не добавил сторонам желания помириться. Получивший адвокатское образование Саакашвили провозгласил возврат Абхазии и Южной Осетии своим важнейшим приоритетом и тем самым припер себя к стене, поскольку Кремль начал выдавать жителям обоих кризисных регионов российские паспорта.

С 2004 года на границе Грузии с Южной Осетией не прекращались столкновения, в том числе вооруженные, в провоцировании которых стороны обвиняли друг друга.

В феврале 2008-го ситуация ухудшилась. В апреле грузинский беспилотник вторгся в воздушное пространство Абхазии и был сбит российскими истребителями. Оба события нарушили соглашение с Москвой от 1994 года. В мае Кремль посылает в Абхазию железнодорожные войска, которые должны обновить рельсовый путь в Россию. Это снова беспокоит Саакашвили, и он по тревоге приводит армию в боевую готовность. В дальнейшем практически ежедневно возникают военные столкновения вдоль границ обоих регионов. Нападениям подвергались даже сотрудники ОБСЕ. Третьего июля от взрыва бомбы погибает Нодар Билибов, начальник полиции села Дменизи в Южной Осетии. Через несколько часов – новый удар, теперь по начальнику прогрузинского «антиправительства» Дмитрию Занакоеву. Ранены также трое грузинских полицейских[500]500
  civil.ge.


[Закрыть]. В результате два дня стороны продолжают забрасывать друг друга гранатами, а затем российские самолеты вторгаются в воздушное пространство Грузии. Россия демонстративно нарушает условия соглашения. «Этот маневр позволит нам охладить горячие тбилисские головы», – официально заявляет российское министерство иностранных дел. Грузия отзывает своего посла из Москвы, а Кремль отчитывает ежедневную газету «Коммерсантъ» за выступления о том, что Россия якобы «начала неприкрытую агрессию в отношении Грузии» и что «циничные заявления МИДа» нарушают «все пределы»[501]501
  kommersant.ru.


[Закрыть].

15 июля Москва начинает крупномасштабные военные учения на границе с Грузией. Задействовано 8000 человек и 700 транспортных средств. В тот же день по другую сторону границы 1000 грузинских, 600 американских и несколько десятков азербайджанских, армянских и украинских солдат также проводят маневры, называемые ими «Достойный ответ»[502]502
  en.ria.ru.


[Закрыть]. Двадцать седьмого июля представители миротворческих сил и наблюдатели от ОБСЕ отправляются в поселок Чорбаули. Они хотят проверить информацию о том, что южноосетинские войска нелегально возводят укрепления. Но выполнить задуманное им не удается: войска Южной Осетии перекрывают им путь, совершая предупредительные выстрелы прямо над их головами[503]503
  lenta.ru.


[Закрыть]. Тридцать первого июня вследствие разрыва бомбы на границе ранены шестеро грузинских полицейских. Возникают ожесточенные вооруженные стычки, есть убитые и раненые. Обе стороны сообщают о вооруженных нападениях на своей территории, каждая обвиняя при этом противную сторону в развязывании конфликта. Напряженность возрастает с каждым днем.

В день открытия Олимпиады в Пекине, 8 августа, стало очевидно: началась война. Генерал Мамука Курашвили объявил, что грузинские войска переходят в наступление по всему фронту с целью восстановления в Южной Осетии конституционного порядка, то есть использовал ту же фразеологию, что и Путин, вводя в свое время войска в Чечню. Тем самым Москва была вынуждена выступить в роли агрессора. Президент Михаил Саакашвили отзывает своего генерала и дезавуирует его заявление. Грузинская версия событий известна лишь фрагментарно: артиллерия Южной Осетии в течение нескольких дней обстреливала ближайшие грузинские села. В ночь на 8-е августа интенсивность обстрела повысилась и вместе с тем большое количество российских войск вторглось на территорию Грузии через Роки-туннель – единственный легкодоступный для переезда пункт на грузинской границе. О том, что происходило в дальнейшем, мы имеем противоречивую информацию даже из самого Тбилиси: кто говорит, что грузины перешли в наступление, чтобы остановить российские войска, кто говорит, что наступали осетины, а грузины только оборонялись.

Московская версия отличается кардинально: на рассвете неожиданно заработала грузинская артиллерия, войска Тбилиси вошли в столицу Южной Осетии – город Цхинвали, погибло 2000 гражданских лиц. Российские военные оказались вынуждены выступить на защиту собственных миротворцев и мирного населения.

К настоящему времени не известно, какая из версий соответствует истине – российская или грузинская. Не вызывает, однако, сомнения, что российские войска проникли в глубь территории Грузии. Девятого августа российская авиация бомбила объекты глубоко в грузинском тылу. Тем самым Москва фактически вела войну против соседнего государства.

Многолетняя практика выдачи российских паспортов жителям Абхазии и Южной Осетии дает Кремлю основание для оправдания сделанных захватов. Теперь уже речь идет о защите российских граждан, заявил президент Дмитрий Медведев. При этом казалось, что он старается сдерживаться. В то время как его политический воспитатель Путин в далеком Пекине на Олимпиаде первым отреагировал на конфликт и, как обычно, в агрессивной манере стал требовать возмездия, Медведев только через несколько часов выступил с обращением: размеренно и спокойно говорил он о гуманитарных проблемах, а не о мести.

Как и в Москве, многолетний тлеющий конфликт на Кавказе применяется в политических целях и внутри самой Грузии. Критики обвиняют Саакашвили в том, что он использует международную напряженность для отвлечения внимания от социальных проблем и проявлений собственного авторитаризма. В отличие от своего предшественника Эдуарда Шеварднадзе, молодой и горячий глава грузинского государства легко реагирует на провокации со стороны России и сам не боится дразнить, а иногда даже унижать могущественного соседа.

По российскому телевидению конфликт на Кавказе усиленно раздувается: государственный канал «Россия» твердит, что это весь Запад пошел на Россию войной, прежде всего на информационном уровне. Невинные российские миротворцы в Южной Осетии становятся жертвами нападений грузинских варваров. Телепередачи из Москвы создают впечатление, что грузины будто бы собирались уничтожить все население Цхинвали, а от города не оставить и камня на камне. А после войны выяснилось, что разрушения были весьма незначительными. В то время как Кремль защищал своих граждан, как о том вещало телевидение, Запад всячески старался приглушить возвышенный тон новостей из Москвы. От Сан-Франциско до Варшавы все СМИ безоговорочно приняли сторону Грузии. У российских притязаний оказался лишь один недостаток: к ним никто не прислушался, потому что на Западе у каждого человека было собственное мнение об этой войне. Стало очевидно, что государственное телевидение заранее продумало пропагандистскую кампанию, не рассчитывая на то, что в западных СМИ российская версия событий окажется преобладающей. Прежде всего по одной причине: информация из самой Грузии не была однозначной.

Российские танки остановились лишь в 45 км от Тбилиси, у села Игоети. Здесь инспектировал линию фронта небритый, в пропитанной потом рубашке Георгий Ломая, председатель совета безопасности Грузии. Он ехал в занятый войсками, отрезанный от внешнего мира Гори, родной город Сталина. «Если хотите, садитесь, – вдруг предлагает он в ходе разговора. – Я возьму вас с собой до самого Гори. Но назад я не еду, вам придется там остаться».

Путь пролегает по пустым улицам, через блокпосты с танками и солдатами с «калашами» наизготовку. Ломая должен им каждый раз объяснять, кто он такой и куда ему надо: «Я председатель совета безопасности, побывав здесь, еду дальше с разрешения генерала Борисова». В окно машины виден огонь. «Это поля, их подожгли русские», – поясняет Ломая. Гори – город призраков: ни людей, ни машин. Улицы ярко освещены, но ни в одном окне нет света. Из темноты возникает контур Сталина – памятник на центральной площади города, до сих пор почитающего своего знаменитого сына. В военном госпитале главный врач – невысокий усталый человек – считает потери предыдущего дня: 1200 раненых, 18 убитых. Показывает место, на котором погиб один из его коллег: «Бомба снесла ему верхнюю часть черепа».

На следующее утро посещаю детский сад, спешно переделанный в пункт приема беженцев. «Я воевал за Россию, против Гитлера, а теперь именно Россия сделала меня бездомным, – сокрушается Константин Херхеуладзе. Его голос прерывается: – Все, что у меня сейчас осталось, это одежда на мне. В 83 года я вынужден спать в детской кровати, которая для меня слишком мала, всю ночь приходится лежать согнувшись, – говорит учитель-пенсионер и больше не может сдерживать слезы. – Теперь мне опять голодать, как тогда, во время войны. Зачем такая жизнь? Я больше не могу и не хочу».

«Русские солдаты вошли в наше село Курта, это возле Цхинвали, а за ними шли мародеры, они забирали все, что можно было вынести из домов: мой телевизор, холодильник, все остальное, – рассказывает Херхеуладзе, опираясь дрожащей рукой на край детской кровати. – Потом пришли люди в униформе и сказали, что все грузины должны уехать, иначе их расстреляют». Они посадили Херхеуладзе в автобус и увезли его далеко от дома, прочь от прошлой жизни. Его и всех остальных грузин в селе.

В соседнем зале сидит Манана Галегашвили, учительница из соседней деревни Ашавети. «Русские заставили меня дать интервью для телевидения. Слова, которые мне следовало говорить, они заранее написали на листке бумаги. Я должна была выступить перед камерой для русского канала НТВ, а они с автоматами стояли за камерой», – рассказывает Манана. Причиной войны считает пропаганду: «Мы всегда жили в мире между собой, это телевизор перессорил людей».

Когда вице-губернатору Рамазу Чочишвили надо добраться из одной части Гори в другую, расположенную за мостом Мтквари, он вынужден просить разрешения у российских солдат: оба въезда на мост заблокированы российскими танками. «Приготовьтесь чем-нибудь закрыть нос – платком, что ли, – там запах невыносимый, – предупреждает мужчина с густо заросшим лицом и далее говорит заикаясь: – Там тела под развалинами. Мы их похоронить не можем, потому что русские не допускают сюда технику для разборки завалов». Приближение к разбомбленному трехэтажному дому дается с трудом. Даже сильный ветер не способен развеять сладковатый запах от трупов, разлагающихся под развалинами. На улице разбросана домашняя утварь, видимо, взрывной волной выбросило на асфальт старое кресло.

Через две улицы возле двух автобусов турецкого Красного Полумесяца идет драка: служащие раздают коробки с едой всем собравшимся. Вверх, по направлению к двери, тянутся дюжины рук. Пожилая женщина спотыкается, другие падают на нее, остальные пытаются отобрать у нее картонку с рисом и мукой. Она старается удержать ее, прижимает к себе, кричит из последних сил.

На улице Сучишвили в квартале Верхеби российские войска заняли местную казарму. На глазах экипажа боевой машины пехоты приезжие выносят продовольствие со склада. «У нас есть разрешение, нам есть нечего, – говорит российский лейтенант, командир БМП. – Мы здесь только проездом». Его солдаты грузят арбузы в машину и укрепляют на ней матрасы. Боевой трофей. Немного поодаль российские солдаты уже доверху загрузили новыми матрасами грузовик.

На 15 и 16 августа Россия и Грузия при посредничестве Франции заключили соглашение о прекращении огня[504]504
  Так называемый «План из шести пунктов», по которому в числе прочего предусматривались вывод войск, отказ от применения насилия, подвоз гуманитарной помощи и дальнейшие международные переговоры.


[Закрыть]. Южная Осетия и Абхазия объявили о своей независимости, Москва ее признала. Кремль обвинил западные СМИ в одностороннем освещении событий. Хотя Москва сама постаралась затруднить журналистам сбор информации с обеих сторон. Многие иностранные корреспонденты хотели поехать в Южную Осетию, чтобы там, на месте, поговорить с очевидцами, а также представителями власти и самостоятельно составить картину происходящего. Но их планам не суждено было сбыться. Из российского министерства обороны пришел ответ, что линию фронта можно пересекать лишь со специальным пропуском. А получить его можно было лишь в штаб-квартире российских войск в столице Южной Осетии – городе Цхинвали. Туда же попасть без пропуска опять-таки было невозможно. Вот такой заколдованный круг. Так же безрезультатно, как и в случае с Южной Осетией, закончились попытки взять интервью у российских высокопоставленных лиц: все запросы об этом канули в болото московской бюрократии.

Бывший вице-госсекретарь США Рональд Д. Асмус позже писал в своей книге об этой войне, что российская интервенция была направлена не только против Грузии, но и в более широком смысле против Запада в целом. Асмус цитирует одного из московских военных специалистов: «Так или иначе, война все равно разразилась бы. Надо было сломить грузинское руководство и не дать Грузии войти в НАТО». Вторжением в соседнюю страну Путин дал понять, насколько далеко он позволит продвинуться Западу. В качестве ответа Асмус описывает сцену, когда президенты Польши и государств Прибалтики демонстрируют солидарность с Грузией, а Саркози через сто метров пытается убедить Саакашвили в необходимости прекращения огня: «Вы одни. Если вы не подпишете, придут русские танки»[505]505
  welt.de.


[Закрыть].