Текст книги "Спаси меня, если сможешь (СИ)"

Автор книги: Ольга Християнчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 27

– Что ты здесь делаешь? – резко спрашиваю, взяв себя в руки.

– Работаю, – непринужденно отвечает, продолжая улыбаться. – А на что это похоже?

Он обводит руками простор вокруг себя. Как всегда выглядит уверенно и ничем не обеспокоен. Словно встреча со мной его совсем не удивляет. Напротив него сидит клиент, старый дедушка с палкой в ​​руках. Он опирается на нее всем телом и с любопытством наблюдает за нашим разговором.

– Я имею в виду, что ты делаешь в этом городе? – не могу поверить, что вижу Давида наяву, что это не сон. – Сколько времени ты здесь находишься?

– Я живу здесь две недели, – продолжает говорить с легкостью, словно с добрым старым другом. – Снимаю квартиру. Вот открыл свое дело. Теперь я частный нотариус, помогаю людям.

Произнося последние слова, Давид кивает на дедушку, который переводит взгляд от него ко мне и обратно.

– Что это все означает? – шокирована его присутствием прижимаюсь к откоса. Выходит все это время он был так близко и я об этом ничего не знала.

– Я начал новую жизнь, – заявляет Давид. – Теперь я свободная птичка.

– Ты знал, что я живу в этом городе? – меня волнует его ответ, хотя догадываюсь, какой он будет.

– Тебя было трудно разыскать. Твоя мама, еще тот конспиратор, – смеется Давид, а я поддаюсь вперед от его слов.

– Ты говорил с мамой?

– А как я мог иначе тебя найти? – он резко становится серьезным и угрюмым. – Ты исчезла так быстро.

– Знал где я и не показался на глаза, – горько констатирую факт. Обида душит и не дает больше говорить.

– Может мне выйти, вы поговорите, – встревает в разговор смущенный дед.

Я бросаю на старика досадный взгляд.

– Нет, вы сидите, это я лучше пойду. Не буду мешать работе.

Бросаю в Давида обвинительный взгляд и быстро выхожу из кабинета, несмотря ни на кого. Меня не волнует, что сильно стучу дверью, не обращаю внимание и на женщину, недовольно высказывающую мне претензии за долгое пребывание в кабинете без очереди. Я игнорирую все вокруг, погруженная в душевные переживания.

Слезы накатываются на глаза, и я не в состоянии их сдержать. Не понимаю этого человека. Нашел мой дом, говорил с мамой, преодолел большое расстояние, но так и не встретился со мной. Передумал? Хотя какая сейчас разница. Мы разошлись и живем каждый своей жизнью.

На работе я рассеяна и не внимательна. Дети чувствуют, что со мной что-то не так и обходят стороной, стараются не беспокоить лишними вопросами. В учительской замечаю косые взгляды и игнорирую их. Говорить ни с кем не хочется.

– У тебя какие-то проблемы? – подходит ко мне Наталья, молодая учительница по математике, и озабоченно заглядывает в глаза. – На тебе лица нет. И какая-то сегодня отстранена.

– Нет, все хорошо, – стараюсь улыбнуться для правдивости, получается не очень.

– Если нужна будет какая-то помощь, мы всегда рады, – уверяет меня от всего коллектива.

Наташа у нас посланник. За что-то нужно договориться, или организовать какое-нибудь событие, всегда отправляют ее.

– Но действительно все в порядке. Думаю просто не выспалась.

Больше она не допытывается и никто меня не трогает. Я этому рада и когда уроки заканчиваются, быстро ухожу из школы.

Море сегодня не приносит долгожданного покоя. Прежде чем идти домой, прогуливаюсь по пустому пляжу. Лишь редкие люди снуют туда сюда, в это время туристов больше не встретишь. Становится по осеннему холодно и море больше не приятно для купания.

Иду вдоль ползучих по песку волн, прислушиваюсь к их шепоту и пытаюсь унять поток мыслей. Давид не покидает головы, въелся в каждую клетку моего тела и начинает постепенно разрушать всю скорлупу, которую я строила в последний месяц. Как можно жить, зная, что он так близок? Впервые за все время я задумываюсь покинуть этот город.

Когда я прихожу домой, взволнованная Галя выходит на встречу.

– Надежда, я же просила тебя занести документы. Это очень важно, – возмущенно говорит женщина, встретив меня в гостиной.

На автомате касаюсь висящей на плече сумки. И в самом деле. Через Давида я с бумагами в руках выбежала из кабинета, а пришла в себя уже в школе. Еще раз идти, зная, что он там, сил не было.

– Извини, Галя. Так получилось, – виновато начинаю оправдываться.

Галя расплывается в довольной улыбке и озирается в сторону кухни. Я подозрительно прищуриваю глаза. Она не выглядит расстроенной.

– Хорошо, что Давид достаточно ответственно относится к своей работе и сам пришел забрать копии, которые ему нужны.

Из кухни выходит неожиданный для меня гость. Человек свободной ходьбой подходит к нам, не скрывая удовольствия на лице.

– Чего он здесь? – вопрос скорее к Давиду, чем к Гале.

– Не поняла? – удивляется и смотрит на меня широко открытыми глазами. – Он по документы пришел. Отдай их мне.

– Ты хоть знаешь кто это? – нервно достаю бумаги и протягиваю ей.

– Мой нотариус, – растерянно выговаривает Галя. Она смущенно смотрит на Давида, потом снова на меня.

– Это мой бывший, которого я видеть не желаю, – ставлю акцент на последнем слове и дарю ему злой взгляд.

– О, – слышу удивленный голос Гали, но уже на нее не обращаю внимания.

Не теряя ни минуты покидаю гостиную и быстро поднимаюсь на верх. Подальше от него. Но Давид, как всегда, упрям ​​и настойчив. Догоняет меня в коридоре.

– Надежда, подожди! Нам нужно поговорить!

Он касается руки, и я вырываюсь.

– Оставь меня в покое, – продолжаю свой путь. Только бы добраться до комнаты, только закрыть перед ним дверь.

Он обгоняет меня, я резко останавливаюсь. Отхожу назад, чтобы между нами была дистанция. Он видит мой жест и болезненно кривится.

– Ты же знаешь, я так просто не сдаюсь. Я здесь ради тебя.

– Наверное у нас разные воспоминания, – горько смеюсь. – Потому что в моей памяти ты выбрал деньги и своего отца. Не удивлюсь, если за тобой он появится. Как маленький мальчик без опеки?

Говорю саркастически, стараюсь чем больше причинить ему боли. Давид молча проглатывает оскорбительные слова. Осторожно делает шаг в мою сторону.

– Не подходи! – останавливаю его не своим голосом. Боюсь его близости. Знаю, что его прикосновения и тепло растопят мою решительность и не желаю этого.

– Я хочу все объяснить, – молит. – И все исправить.

– Я больше тебе не верю. Зря я согласилась на эти отношения. Просто я не надеялась, что так сильно влюблюсь в тебя.

В его глазах загорается надежда. Откровенная радость озаряет лицо. Кажется я болтнула лишнее. Пусть бы лучше думал, что я его ненавижу.

– Я так просто тебя не отпущу, – в его голосе звенит решительность.

И я ему верю. Давид упрям ​​и привык добиваться своего. Но сейчас я не готова даже на разговор с ним. Злость и оскорбление преобладают над разумом.

– Надежда, все в порядке? – тихий взволнованный голос Эдуарда позади, как спасательный круг для утопленника.

– Не совсем, – хватаюсь за шанс оторваться от назойливости Давида, поворачиваюсь к художнику и иду в его сторону. – Я зайду к тебе. А то путь в мою комнату перекрыт.

Я подхожу к Эдуарду, но, не сдержавшись, озираюсь на Давида. Он стоит одинок посреди коридора и провожает меня мрачным взглядом. Весь напряженный как струна, руки сжаты в кулаки.

– Надежда, это кто? – ревниво рычит и шагает в нашу сторону.

– Не твое дело, – бросаю спокойно в ответ, а саму трясет от волнения. Хоть бы не завязалась потасовка из-за меня.

– Извините, но девушка не хочет с вами говорить, – вежливо комментирует Эдуард и закрывает дверь прямо перед носом гостя.

С облегчением выдыхаю. Достаточно на сегодняшний день приключений. Громкий удар раздается по двери, я подпрыгиваю от неожиданности. Наверное, Давид освободил так свою злобу.

Ноги становятся ватными, руки трясутся и я торопливо сажусь на краешек дивана, рядом с картиной. Адреналин покидает тело, а истерика прорывается наружу.

Не контролируя себя, снова начинаю рыдать.

Глава 28

Столько плакать мне еще не приходилось. Я никогда не была склонна к слезам и редко раскисала. Но Давид действует как лакмусовая полоска, на которую я реагирую и перестаю контролировать свои эмоции.

– Он плохо на тебя влияет, – тихо говорит Эдуард и протягивает стакан с водой.

Я поднимаю на него запухшие глаза. Человек заботливо смотрит на меня, на лице выражается взволнованность. Он не задает никаких вопросов, кажется, и так все понимает без лишних слов. Восхищаюсь его проницательностью.

– Ты еще не видел наших отношений после знакомства, – хмыкаю, вспомнив прошлое и выпиваю почти всю воду. Сразу становится легче. – Я вообще его терпеть не могла.

Художник садится рядом и озабоченно прищуривает глаза.

– Не понимаю, – качает головой. – Зачем находиться в отношениях, от которых плохо? Он причинил тебе боли.

– Я люблю его, – обреченно вздыхаю. – Ты не думай, у нас хорошие были отношения. Просто были некоторые обстоятельства, разлучившие нас.

– Слышал при каких обстоятельствах ты говорила. Парень при деньгах. Не жди от таких людей большой любви и преданности. Они полагают, что все можно купить.

Чувствуется злоба в его интонации. Значит ли это то, что он с таким сталкивался?

– Давид другой. Его деньги душили.

– Ты его оправдываешь, – сетует на меня мужчина.

Он резко поднимается и нервно ходит по комнате. Внимательно за ним наблюдаю. Теперь я успокоилась, а вот художник наоборот с каждой минутой становится все более взволнованным. Может, он боится, что я снова вернусь к Давиду?

– Успокойся, – хватаю его за руку, когда тот в очередной раз проходит мимо меня. – Тебе нечего волноваться.

– Ошибаешься. Есть, – он резко наклоняется, сжимает мои плечи и глубоко всматривается в глаза. – Не могу смотреть, как ты страдаешь из-за какого-то богатенького Буратино. Зачем он явился? Чего желает? Ты едва пришла в себя и снова.

Я возмущена его реакцией. Такой серьезный и уверенный тон, будто эта ситуация его напрямую касается. Мне не нужен защитник. Я сама могу со всем справиться.

– Может быть, он больше не побеспокоит меня, – горько говорю, вспоминая выражение лица Давида, когда заходила к Эдуарду. Кто знает, что он думал.

Желудок скручивает от неприятного ощущения. Я боюсь, что больше не увижу его. Как бы я ни противилась, душа тянется к нему.

– Я бы не был в этом такой уверенный, – мужчина снова садится рядом, достаточно близко, чтобы почувствовать тепло его тела. Берет меня за руку, крепко сжимает. – Надежда, не встречайся больше с ним. Не слушай его оправдания. Он доставит тебе горя и проблем.

Эдуард говорит довольно эмоционально и все сильнее сжимает руку. Чувствую легкую боль. Мне кажется, он даже не замечает, что делает. Стараюсь освободиться и тщетно.

– Я как-то сама разберусь со своим бывшим, – раздражаюсь от ненужных поучений.

– Ты не справишься сама. Давай тебе помогу. Я хочу быть рядом. Хочу дарить тебе счастье и покой.

Теперь он начинает меня пугать. Болезненный блеск в его глазах настораживает. Я медленно освобождаю руку и поднимаюсь на ноги.

– Лучше я уйду, – осторожно говорю.

Подхожу к двери, он следует за мной.

– Не отказывайся от меня, – умоляет жалко, преградив мне путь. – Я никогда бы тебе не принес проблем. У нас бы были идеальные отношения, без ссор и претензий.

– Такого не бывает, – сердито отрезаю. Он начинает надоедать. – Пусти меня.

– Хорошо, – говорит и неохотно отходит в сторону. – Да знай, я всегда рядом. Ты для меня больше, чем красивая женщина, ты моя муза и я готов защищать тебя до последнего.

– Буду знать, – я смотрю на него широко открытыми глазами и не знаю, как реагировать на такие слова.

Художник действительно хорошо странноват. Слишком серьезно он увлекся моим образом, не думаю, что он видит настоящую меня. Скорее всего, в его воображении я слишком идеальна, хотя на самом деле это не так.

Выхожу из комнаты и осматриваю коридор. Давида уже давно нет. Он пошел в ярости, судя по грохоту по дверям после нашего разговора.

В своей комнате я долго обдумываю события сегодняшнего дня.

Утром на завтрак спускаюсь в плохом настроении. Галя разливает из чайника кипяток в чашки, и увидев меня, озабоченно рассматривает.

– Что, вчера наведывался твой бывший богач? – саркастически спрашивает Василий, повернув в мою сторону круглую голову, волосы на которой слишком коротко стрижены.

Мой брат сидит за столом, медленно помешивая горячий чай. В его массивной загрубевшей руке ложка кажется крохотной и незаметной. Потом оставляет свое дело, опирается широченными плечами на спинку кресла, дерево скрежещет от груза, и весело мне улыбается. Василий никогда не отличался тактичностью и часто может быть грубым и говорить не в тему, потому не обращаю на комментарий никакого внимания.

– Вася, не говори так, – пристыженная Галя пытается загладить его слова. – Мужчина довольно приятный в общении.

– Разумеется, – рычит на жену Василий. – Такие люди всегда хотят показать из себя культурных. Считают себя лучше других.

– Не хочу о нем говорить, – сухо выражаюсь и дарю брату мрачный взгляд.

Сажусь напротив, Галя подает мне чашку горячего кофе, я ей искренне благодарна.

Василий клонится вперед, опирается локтями на стол. Его карие глаза сияют любознательностью.

– И что он хотел? – спрашивает с улыбкой, будто я ничего и не говорила. – Очнулся? Хотел вернуться? – он снова опирается на спинку, хмурит лицо и прищуривает глаза. – Знаешь что я тебе скажу? Гони его подальше. Не нужны тебе папины сынишки. Хочешь, я тебе найду настоящего мужика?

Подозреваю, что он подразумевает одного из своих дружков. Брутальные и любители громких компаний, у некоторых есть проблемы с правоохранительными органами. Такие меня точно не привлекают.

– Благодарю, но обойдусь, – хмыкаю в ответ и потягиваю кофе. Горячий напиток обжигает язык.

В кухню забегает Маша с рюкзаком на плечах и тема наконец закрыта. Галя поправляет ей курточку и малышка садится на стульчик в ожидании меня. Вместе мы пойдем в школу.

– Возле наших ворот стоит какая-то машина, уже добрых пол часа, – взволнованно извещает женщина, заглядывая в окно. – Вася, случайно не твои знакомые?

Брат неохотно поднимается с места и медленно подходит к жене. Он настолько здоров, что напоминает медведя, а Галя рядом с ним выглядит маленькой и хрупкой.

– Не знаю кто это, – хмурится он. – Никто из моих на такой колымаге бы не ездил.

Вася со своими коллегами таксистами считают себя ценителями хороших машин. И никто с ними не имеет права спорить.

– Может квартиранты, – думает Галя. – Но почему не идут сюда?

– Мы с Машей уже идем, – объявляю хозяевам. – За одно и спрошу, не заблудились ли.

Я беру свою сумку с детскими тетрадями. Маша выскакивает из дома первая, я следую за ней. У малышки много энергии и усидеть на месте ей очень тяжело.

И действительно, серая иномарка старой модели припаркована прямо у нашего забора. Когда выхожу на тротуар, закрываю за собой калитку и бросаю взор в салон. Замечаю водителя и замираю на месте.

Он открывает дверцу, выходит из машины, опирается на капот и придирчиво смотрит на меня.

Беру себя в руки и иду в его сторону.

– Зачем приехал? – сердито спрашиваю.

– Мы поговорим, – уверенно говорит Давид и победоносно улыбается. – Иначе я каждый день буду здесь стоять.

– Не боишься, что я брата натравлю на тебя? – пытаюсь испугать.

– Нет. Ты ведь этого не сделаешь, – спокойно отвечает. – Хотя можешь попробовать.

Устало вздыхаю. Знаю, что он не отстанет.

– Тетя Надя, пойдемте, – зовет Машка, она отбежала уже на несколько метров вперед и нетерпеливо топчется на месте.

– Сейчас не могу, нужно на работу.

– Тогда после работы, – предлагает.

Я соглашаюсь. Иного выхода нет.

Глава 29

– Куда едем? – спрашивает Давид, когда я сажусь на пассажирское сиденье рядом с ним. – В кафе?

– Туда где поменьше людей, – морщу носа. Не хочу, чтобы были свидетели нашего нелегкого разговора. А я уверена будет непросто.

– Может ко мне? – блестят азартом его глаза.

– И не надейся, – резко отрезаю, понимая, на что он рассчитывает.

Давид молча заводит мотор и мы трогаемся. Его машина выглядит не наилучшим образом. Затертые сиденья, поцарапанная панель, салон пропитан сигаретным дымом. Наверняка предыдущий владелец не очень жаловал свою собственность. Осматриваюсь вокруг себя и удивленно смотрю на Давида. Он никак не вписывается в подобный интерьер.

– Где твой автомобиль? – не выдержав спрашиваю.

– Это он и есть. На лучший денег не хватило, – загадочно улыбается. – А тот, что у меня был, не мой, а отца и я оставил его там, где и все остальное. В прошлом.

– Не могу поверить, что ты на такое отважился.

Он смотрит на меня острым взглядом.

– Благодаря тебе, – довольно улыбается.

Что-то изменилось в нем с тех пор, как мы виделись в последний раз. Сейчас он выглядит более расслабленным. Свободным, что ли. У него нет больших денег, ездит на старой машине, и выглядит счастливым. Мне почему-то казалось, что он не сможет жить вне тепличных условий, в которых его вырастили. Кажется, я сильно ошибалась.

Давид паркуется на краю высокого холма за городом. Нам открывается прекрасный вид на просторное спокойное море. Усталое солнце медленно клонится по чистому небу к горизонту. На миг любуюсь видом и забываю с кем нахожусь и для чего.

– Часто сюда приезжаю, – нарушает тишину Давид и я быстро перевожу на него взгляд. – Здесь красиво. И спокойно. Не думал, что можно жить просто, не гнаться ни за чем и наслаждаться такими обычными вещами, как закат.

Рассматриваю его довольное лицо и удивляюсь. Где девался тот наглый и самоуверенный мажор? Где тот скованный парень, который не знал, как вырваться из нежелательных оков денег и контроля отца?

– Ты изменился, – комментирую и он переводит на меня свой довольный взгляд. – Что с тобой случилось? Ты ведь так боялся потерять все.

– Я был дураком, – признается. – Только, когда ты исчезла из моей жизни я понял, что не к чему стремиться. Все потеряло смысл. Работа, на которой я ничего не решаю, отец, контролирующий каждый мой шаг, друзья, только потому, что со мной выгодно дружить. Только ты была настоящей во всем том фальши, и я так тупо тебя потерял.

– Наши отношения с самого начала были обречены. Я бы не смогла терпеть унизительного отношения твоего окружения. Не такой я человек.

Давид печально хмыкает.

– Теперь это я понимаю. Но тогда я не обратил на это внимания. Я слишком увлекся обещаниями о прекрасном будущем. И когда ты от меня ушла, моя иллюзия лопнула. Только тогда я пришел в себя. Я бросил работу и серьезно поговорил с отцом. Высказал все, что думаю о его планах на мою жизнь.

– И как он отреагировал? – интересуюсь, зная, как трудно противостоять тому человеку.

– Как всегда, – смеется Давид. – Угрожал оставить без денег. Пугал нищетой и несчастьем. Его слова тогда только радовали. Я ничего не боялся, потому что потерял тебя.

Его взгляд смягчается и на мгновение я забываю о нашей разлуке. Он тянется к моему лицу, прикасается к волосам, а потом словно приходит в себя, резко забирает руку.

– Знаешь чего больше всего я испугался? – спрашивает, а я качаю головой. – Когда понял, что не знаю даже, где тебя искать. Я не знал найду ли тебя вообще. Телефон был вне зоны.

– От отчаяния я сменила сим-карту, – признаюсь, тогда вообще не знала, что делаю. – Решила так начать все сначала.

– Мне пришлось ехать к Диме, – кривится Давид, вспомнив старого друга. – Он работает в вашем городе помощником у государственного нотариуса.

– Разве твой отец не устроил его на хорошую должность? – удивляюсь такой новости. Дмитрия я не видела слишком давно. Летом мы несколько раз пересекались на улице, но только сухо здоровались без всяких разговоров.

– Я же говорил, что когда отцу он стал не полезен, он от него избавился, – довольно комментирует. – Дима неохотно, но сказал где ты живешь. Но там было другое препятствие – твоя мама.

Невольно улыбаюсь. Она наверняка решила защищать мое спокойствие до последнего.

– Кажется, она не была удивлена ​​моим появлением, но наотрез отказалась говорить куда ты поехала. Мне пришлось долго ее уговаривать и убеждать.

– Я не понимаю, – мотаю возмущенно головой. – Зачем ты искал меня, а когда нашел, остался на расстоянии?

– Я очень хотел с тобой встретиться. Я смотрел, как ты идешь на работу. Но потом понял, что нечего тебе предложить. Я решил встать на ноги, снять жилье, пойти на работу и только тогда предстать перед тобой самодостаточным мужчиной.

– И долго ты так собирался само утверждаться? – недовольно спрашиваю.

– Еще не долго, но ты пришла ко мне первая. Так получилось.

– Неужели ты был так уверен, что за все это время у меня никого не появится?

Впервые на его лице возникает сомнение. Он смущенно отводит глаза, всматривается в горизонт. Наступает молчаливая тишина.

– С тем мужчиной у тебя что-то есть? – наконец спрашивает, весь напрягается, как струна в ожидаемом ответе.

Я сомневаюсь. Возникает мысль сказать, что художник мой парень, но резко его отвергаю. Не хочу лгать.

– Нет. Он мой знакомый, – отвечаю и вижу облегчение на его лице. – Но это не значит, что я к тебе вернусь. Я тяжело переживала наш разрыв, Давид. И не хочу больше такого повтора.

– Ты мне больше не веришь, – обреченно кивает головой.

– А если у тебя здесь ничего не получится и снова вернешься домой, к отцу?

– Этого не будет, как тяжело бы мне не было.

Его резкий и уверенный тон усиливает надежду. Так сильно хочется прикоснуться к нему, обнять, но я сдерживаюсь. Если начну не знаю, остановлюсь ли. Он будто читает мои мысли, клонится в мою сторону, глаза переполнены эмоциями.

– Верь мне, – шепчет. – Дай мне еще один шанс.

– Возможно со временем, – сдержанно отвечаю.

Он искренне улыбается и резко выпрямляется.

– Вот видишь, для меня еще ничего не потеряно, – говорит своей уверенной манерой.

Я смеюсь и довольно направляю взгляд на горизонт. Мой настоящий Давид, он вернулся.

– Ты как всегда, самоуверенный в своих силах, – хмыкаю. – Ну что, может, прогуляемся по берегу?

– С удовольствием, – радостно соглашается.