Текст книги "Гнев гор (СИ)"

Автор книги: Ольга Хараборкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 5

Маленький костерок с трудом разгонял ночную тьму. Его тепла и света едва хватало, чтобы трое путников могли поужинать и хоть немного согреться. Зима в Туманных топях всегда приходит раньше времени. Только неделю назад Доброгнев и два его спутника выбрались из убежища Рина. Последний отказался куда‑либо идти, пока его ноги хоть немного не восстановятся, но даже сейчас они выглядели ужасно: просто кости обтянутые кожей. Пройдет еще немало времени пока в них полностью вернется сила. Альмиер оказался неприятной личностью во всех отношениях. Его капризы и требования доводили Доброгнева до состояния ярости. Если бы не шантаж эльфа, он бы никогда добровольно не согласился на это путешествие.

Выбрались из подвала они достаточно легко, но как, оказалось, идти Альмиер не мог совсем. Нести же через топи мужчину, даже первородного, было просто невозможно. У Доброгнева создавалось впечатление, что в кости ушастой твари налили расплавленной стали, после чего она там затвердела, настолько он был тяжелый, при весьма изящном сложении. В результате появился Рин и предложил помощь в своеобразной манере:

– Хочешь я его съем?

Этот невинный вопрос до сих пор вызывал у Доброгнева невольную улыбку. Эльф же каждый раз кривился, глядя на нежить. Его даже не волновало, что своей жизнью он обязан мальчику. Нет, он брезгливо отворачивался всю неделю, пока они прятались в логове Рина. Домом для мальчика стала старая человеческая церковь, где по всему пространству были разбросаны детские игрушки. Глядя на них, мужчине становилось очень жаль мальчика, которого так жестоко вырвали из жизни. Пару раз Зертиш видел и других детей, но в отличие от Рина они не сохранили ни души, ни разума. Это были голодные твари, которые подчинялись Туману, и как не странно мальчику. После того как их группа покинула убежище маленького эльфа, его "друзья" охраняли их. Доброгнев еще поинтересовался:

– Почему Туман не может нас переместить обратно, ведь именно он нас выкинул сюда?

– А почему он должен тебе помогать?

Доброгнев промолчал: правда в словах мальчика была. Действительно, зачем Туману помогать им. Но если смотреть глубже, то почему мальчик до сих пор путешествует с ними. Почему он не убил их еще в самом начале? То, что в этом хрупком тельце сила мертвых Доброгнев убедился уже давно. Рин без труда мог тащить волокушу, на который лежал Альмиер, в то время как мужчине приходилось тратить немало сил для этого. Да и для груза "страдалец" был слишком разговорчив. Особенно Зертиша раздражали разговоры о человечестве. Эльф настолько презирал людей, что мужчине делалось тошно. Уже не один раз в голове Доброгнева возникала мысль убить неблагодарного, но он подавлял в себе эти кровожадные позывы. Ко всему прочему болота накрыло первой волной снега, и если в обычных областях он бы растаял, то здесь, во владениях Тумана, он лег белым покрывалом, скрывая суть окружающей действительности. Доброгнев уже несколько раз проваливался в болотную жижу, а подобное на морозе вызывало очень специфические ощущения. Но здесь нужно было отдать должное эльфу, он прекрасно понимал, что без человека топи ему не покинуть, и потому тут же высушивал ему одежду.

Еще одна проблема нарисовалась, когда Доброгнев пару дней назад спросил у Рина, почему он помогает им. Тот с детской непосредственностью ответил, что желает пожить с людьми, поэтому идет с ними. Это откровение нежити лишило Зертиша дара речи. Эльф же злорадно рассмеялся. Мужчина попытался намекнуть "ребенку", что среди живых ему не место, но тот ответил:

– Если так, то мне нужно вас убить, вы ведь живы.

Доброгнев же понял, что молчание золото, и гарант его будущего. Поэтому тему с переселение Зертиш пытался обходить. Альмиер все его маневры видел, но ничего не говорил. Ему соседство с нежитью тоже не нравилось, эльф прекрасно понимал, что они зависели от капризного мертвого ребенка, а его "друзья" защищали их от порождений Тумана.

Вот и сейчас сидя у маленького костерка озябшие путники вслушивались в звуки боя, между "детишками" и очередной тварью из болот. Доброгнев уже перестал вздрагивать на каждый визг, за несколько дней он привык к этому. Они с эльфом даже делали ставки, за сколько управятся "дети" с очередной туманной гадостью. Альмиер постоянно выигрывал, он как маг чувствовал, когда тварь была готова "испустить дух".

– Дядя Аль, а расскажи сказку? – попросил Рин у эльфа. Доброгнев громко закашлялся, пытаясь скрыть смех. Зертиш не знал, что больше коробило остроухого мага: подобное обращение или то, что нежить просит сказку. Но за лицом Апьмиера Доброгнев наблюдал с удовольствием, считая, что хоть так, тот расплатится ему за все мучения в дороге. Была бы воля Зертиша, он бы всех детей посадил вокруг эльфа, и заставил ушастого рассказывать сказки.

– Отвяжись, – привычно ответил маг и плотнее завернулся в дранное одеяло. Даже сейчас эльф пытался показать, что он выше всех и вся. Хотя выглядел он ужасно: белокурые волосы представляли собой грязные патлы, из глаз пропала жизнь, и в свете костра в них вспыхивали багровые искры, губы потрескались, а еще у мага тряслись руки. От первородного существа осталось жалкое создание.

– Если дядя не хочет рассказывать сказку, то дядя будет со мной играть, – восторженно проговорил ребенок и захлопал в ладоши. – Мне нравится "Охота". Я буду страшным хищником, а ты дичью.

Доброгнев вновь закашлялся, потому что в тот момент на лице эльфа отразился ужас. Воображение мага – это его главное оружие, что конкретно нарисовал у себе в разуме Альмиер Зертишу осталось неизвестно, зато ответ страдальца был вполне очевиден:

– Что ты хочешь услышать дитя?

– Он же сказал тебе сказку, – не удержался Доброгнев.

– Не лезь, человек, и без тебя тошно, – простонал эльф. – Тебе рассказывали историю нашей расы, малыш? – наиграно ласково обратился маг к Рину.

– Про две ветви: Свет и Тьму, – ответил он.

– Значит, ты знаешь, что у нас как и гномов было две ветви, но мы по глупости своей загубили своих собратьев.

– Темные – зло.

Доброгнев на реплику Рина вздрогнул. Про зло говорил ребенок – нежить: мир явно сошел с ума.

– Света без Тьмы не бывает, если бы они сейчас были с нами, то Тумана бы не существовало.

– Я не хочу, слушать про Туман, – капризно произнес Рин. – Другую сказку!

– Зато мне бы хотелось узнать, что Альмиер имеет в виду, – влез Доброгнев. – Пусть он мне расскажет сказку, а потом тебе.

– Не лезь, человек, – рассерженной змеей зашипел маг. – Если я терплю нежить, это не значит, что и твоим капризам я должен потакать.

На самом деле эльф злился только на себя. Если бы он тогда увернулся от той твари, то давно бы уже был на землях Империи Сарратал, оттуда бы и добрался до гномов. Ему оставалось совсем чуть – чуть времени, он должен был перешагнуть невидимую черту: вечная молодость скоро станет для него счастливым прошлым. Уже сейчас он чувствовал дыхание старости за своей спиной. Он быстро уставал, а от былой легкости в теле остались лишь жалкие крохи. Даже раны затягивались неохотно, предупреждая, что отменное здоровье станет для него роскошью. Он злился и боялся, даже завидовал человеку, у которого еще лет тридцать было в запасе. Ребенок же подливал масло в огонь, его существование очередной памятник глупости его собратьев. Самое горькое здесь то, что тот друид вернул себе молодость, но только себе. Расплата же за совершенное стала, воистину, справедлива, он превратился в младенца и потерял память. Личность друида полностью исчезла в небытие. Хотя один ребенок не заменит тех погибших детей. Да, и мальчонку Рина магу было жалко, хоть он и кривился, но все равно сочувствовал ему. Альмиер задавался вопросом, почему Создатели так жестоки к ним, первородным. Эльфа стали посещать кощунственные мысли, что Творцы оставили их мир, уступив место молодым богам. Например, Лучезарному Свету, что защищал людишек, лицемерно зовя все расы под свое крыло.

– Расскажи сказку Доброгневу, – потребовал Рин. Обращение "нежить" всегда обижала ребенка. Сколько бы он из себя не строил опасное порождение, душа его повзрослеть не могла. Таковы правила мира Сараф. Душа взрослеет вместе с телом – это непреложный закон, иначе в теле ребенка может оказаться взрослый.

– Конечно, – ломая себя проговорил Альмиер, Зертиша же он был готов испепелить взглядом. – Что, конкретно ты желаешь услышать, человек?

– Туман? Зачем вы сотворили подобное? – спросил давно терзающий его вопрос Доброгнев.

– Это была завеса…

– Не смеши меня, какая завеса пожирает все, что попадает в нее! – перебил эльфа Зертиш.

– Заткнись! Что ты знаешь, человек?! – заорал в ответ Альмиер.

– Мне сказка нравится! – громко сказал Рин, и его мертвое лицо исказила радостная улыбка. Мужчины с ужасом посмотрели на нежить.

– Человек, – спокойно произнес эльф, – ты знаешь, что творится в мире?

– Не понял, – искренне сознался Доброгнев. Мужчина испугался, что находясь в глуши пропустил что‑то, что может повлиять на дальшее будущее его семьи.

– В мир пришли чужие!

– Ах, ты про людей, – с облегчением вздохнул Доброгнев.

– Ради всех Создателей помолчи! Люди уже стали частью мира Сараф, он принял вас, хоть и с неохотой. Я говорю про них. Орхус. Они называют себя орхус. Чужаки скоро поставят всю западную часть Империи Сарртал на колени.

– Ты шутишь?

– Какие шутки? Ты думаешь, я просто так иду к гномам! Первородные выживут только вместе!

– Но причем здесь Туман?

– Огородив нас от остального мира, мы пытались, как у вас людей говорят, убить двух зайцев, – горько усмехнулся Альмиер.

– За двумя погонишься, ни одного не поймаешь, – Доброгнев сразу понял, что результат эльфы получили не тот, на который рассчитывали.

– Именно. Мы хотели поставить заслон между Империей Сарратал и Небесной Рощей, а также закрыть трещину между мирами. Орхус пытались прорваться сюда еще тогда.

– Но, как вам удалось создать подобное? – спросил Доброгнев.

– Мы пустили несколько кланов зеленокожих тварей под нож, и об этом не жалеет ни один эльф.

– Дети, женщины, старики, – чужим голосом произнес Рин. – То были кланы отщепенцы, пытающиеся найти новый дом. Они убили всех… Реки крови пролились по землям Сарафа, лишь только потому, что кто‑то не захотел делиться маленьким клочком земли.

Доброгнев понял, что сейчас с ними говорил не мальчик, а Хозяин Болот. Он лично решил проследить за правдивостью слов эльфа. Рука мужчины невольно потянулась к мечу, хотя он понимал, что это было бессмысленно. Если Туман пожелает, то убьет их, сейчас он решил поиграть с ними.

– Вот и люди сначала пришли и заняли маленький кусочек земли, а потом расплодились, как крысы, – зло выплюнул слова Альмиер, – и им стало тесно.

Эльф настолько не контролировал себя, что от него стали исходит волны магии.

– Уймись, – приказал Туман. – Я не для того явился сюда.

– Значит нас сирых и убогих, Его Величество трогать не собирается! Спасибо! Век не забуду! – эльф уже не мог сдержаться. Он понимал, что все произнесенное им чушь, но остановиться не мог.

Доброгнев сориентировался быстро, подскочив к эльфу, он приложил его по затылку кулаком. В городской страже ему не раз приходилось испытывать этот прием, и он всегда работал безотказно. Если бы эльф не был измотан, то навряд ли бы лишился сознания, но им обоим сегодня повезло. Доброгнев придержал Альмиера, чтобы он не рухнул в костер, и аккуратно положил на землю, укутав одеялом.

– Зачем вы пришли? – не стал тянуть время воин.

– Не поверишь, Зертиш, – ухмыльнулся Рин и закинул ногу на ногу.

– Удивите меня, – недовольно буркнул Доброгнев в ответ. Он терпеть не мог дешевые постановки. Хозяин Болот же сейчас играл, играл весьма скверно.

– А ты похож на свою сестрицу, у нее тоже никакого почтения к сильным мира сего.

– Вы про Ярогневу?

– У тебя есть другая сестра? – одна бровь на лице Рина поднялась вверх, Туман надел маску крайнего удивления.

– Чего вы желаете?

– Сразу к делу, определенно похож. Ну что ж, у тебя в семье есть младенец, отдай мне его! Добровольно!

– Не понимаю о чем вы, – спокойно солгал Доброгнев. Маленького Горислава он уже считал своим сыном, и отдавать его нежити не собирался.

– Я про тот пищащий сверток, что твоя сестрица вынесла из земель Маргланта.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Хорошо. Я предложил отдать ребенка по – хорошему ты отказался. Значит, Оливер заберет его сам, когда я сообщу ему, где дитя.

– Оливер? – недоуменно спросил Доброгнев.

– О! Это еще одна замечательная история, в которой поучаствовала Ярогнева, но, увы, рассказчик из меня никудышный, – развел руками Хозяин Болот. – Пожалуй, оставлю вас! Дела, – усмехнулся он и покинул тело Рина.

Зато Доброгневу было не до шуток. Над его семьей нависла незримая опасность. Мужчина не знал, кто такой Оливер, или что такое Оливер. Ведь Туман нельзя назвать живым, значит и неизвестный может быть воплощением чего‑либо. Доброгнев хорошо знал свою сестру, а на мелочи она не разменивалась.

– Ой, а что с дядей Апем? – вопрос Рина выдернул Доброгнева из размышлений.

– Умаялся, – отрывисто бросил мужчина. – Послушай, Рин, а ты знаешь Оливера.

– Знаю, – недовольно протянул ребенок. – Он противный.

– А не расскажешь о нем?

– Крыса везде крыса, – странно ответил ребенок.

Доброгнева подобный ответ не обрадовал. Это можно было трактовать, как угодно. Ответ Рина породил еще больше вопросов. В какой‑то момент Зертиша настолько переполнила смесь чувств из страха и отчаяния, что он не удержался и от души заехал по ребрам эльфу, стараясь выместить все то, что накопилось. Он винил во всем Альмиера, если бы ему не взбрело в голову лезть через топи то все могло сложиться иначе.

Опять же мужчина думал о новом враге, что подступил к Империи. Не верить смысла не было. Так он прекрасно понимал, что люди не готовы дать отпор. Тут же Доброгнев похвалили себя за прозорливость: он не стал продавать дом в Морнэйлде. Значит, отец сможет перевезти туда мать и брата. А вот что им все делать дальше Зертиш не знал. Отдать младенца за спокойствие здесь, под защитой Тумана? Но никто не скажет, когда нечисти вновь понадобится плата. Даже допуская такие предательские мысли, Доброгнев все же не смог бы убить дитя.

– Моя голова, – простонал эльф. – Помоги подняться, человек!

За одну эту фразу Доброгневу захотелось придушить Альмиера, а ведь Зертишу казалось, что уже привык к этому презрительному отношению к себе.

– Ты чуть нас всех не погубил, – резко ответил Доброгнев, не спеша поднять эльфа с земли. – Еще раз нечто подобное повторится, и до земель людей будешь добираться в одиночку!

– У нас уговор.

– Мы договорились, что я помогу тебе, но, кто сказал, что я должен рисковать своей жизнью, если твоя кровля прохудилась, эльф.

– На что ты намекаешь?

– А я не намекаю! Если в твоем котелке что‑то варится, будь добр не выплёскивай на остальных его содержимое. Сходи с ума в одиночку, и не подставляй меня.

Эльф тяжело вздохнул и перевернулся на спину. Земля ужасно холодила тело, и кости начинали болеть. Альмиер с ужасом представил, что его ждало дальше. На самом деле он не злился на человека, в некотором роде он спас его. Но капитану Лесных Теней было обидно, что его так легко лишили сознания.

– Скажи, человек, а куда мы хоть выйдем?

– Только сейчас ты задал мне этот вопрос? – усмехнулся Доброгнев, и, наклонившись, подхватил эльфа подмышки, усаживая обратно на корягу.

– Сам себе удивляюсь.

– Мы должны выйти к Башне имперского мага.

– В башне есть маг? – быстро спросил Альмиер, в душе надеясь на положительный ответ. Его можно было понять, ведь при наличии там волшебника, путь до гор стал бы в разы короче.

– Нет.

– Жаль, – маленький огонек надежды, что зародился в душе эльфа потух, даже не согрев его.

– Еще бы! – Доброгнев уже научился читать по лицу эльфа все эмоции, хотя последний пытался их скрывать.

– А… – Альмиер хотел задать вопрос, а потом передумал. Не нужно было знать человеку, что старые имперские башни бывают подключены к портальной сети. Эльф рассчитывал напитать плетения и переместиться поближе к Вечным скалам. Человеку это знать было не обязательно: вдруг он его начнет шантажировать. Альмиер даже подумал, что Зертиша лучше всего убить, чтобы он не помешал ему. Но на данный момент это решение было бы поспешно, поэтому эльф добродушно улыбнулся. Еще ему нужно было избавиться от нежити. В Империи с мальчишкой ему делать нечего. Эльф стал прикидывать, как стравить этих двоих, и при этом остаться в живых. Он прекрасно понимал, что это своего рода предательство, но если выбирать между благополучием его народа и человека, ответ становился очевиден.

– Дядя Аль, вы забыли про мою сказку! – упрекнул ребенок эльфа.

– О чем ты хочешь услышать рассказ? – спокойно спросил эльф, в голове уже выстроив свои будущие шаги.

– О Благословенном Крае.

– Такого больше не существует. Теперь это место называют Мертвым континентом. Вечный холод и пустота стали хозяевами там. Когда Создатели прогневались на первородных, они обрушили свою ярость на землю, уничтожая все. Мы спаслись, перебравшись сюда. Но существуют старое пророчество, что жизни там возродится, если два первых народа вновь ступят на эту землю, как союзники, а древние деревья оградят их от зла.

– Древние деревья? – уточнил Доброгнев.

– Мэллорны. Но подобное не произойдет.

– Почему? – удивился Рин.

– Мэллорны… У нас осталось только два живых Золотых Древа. По какой‑то причине они не цветут уже давно, и нет семян способных подарить новую поросль.

– Неужели эльфы не способны размножить пару деревьев, – удивлено произнёс Доброгнев.

– Это Золотые Древа, человек. Подарок Создателей нам первородным. Их нельзя просто вырастить из веточки! – возмутился Альмиер.

– Знаешь, эльф, все ваши проблемы, вами и созданы, – спокойно ответил Доброгнев на этот выпад, после чего завернулся в плащ и лег. На сегодня Зертишу впечатлений было довольно.

Интерлюдия II

У каждого в жизни должны быть увлечения. Без этого разумное существо чахнет и гибнет. Вот и Оливер Хос нашел себе занятие по душе. Охота больше не вызывала столько эмоций, как раньше, теперь он считал ее необходимостью и мирился с ней. Людям ведь нужно было дышать, а охсу необходимо убивать, чтобы существовать дальше. Разумно существовать, ведь Голод и Жажда могут свести с ума кого угодно. Опять же находясь в Академии Начал и имея собственный источник, он больше мог не питаться сырой силой. Оливер пил чужую энергию постоянно, увеличивая свой и так не малый резерв. Он мог бы обойтись и без этого, но смысла лишать себя «сладкого» не видел.

Он вообще придерживался правила, что чем больше силы, тем лучше. Поэтому охс и нашел себе маленькое, но весьма полезное занятие. Оливер стал подбирать людей: всех тех, кто потом встанет на его сторону Будущие маги, особенно из простых людей, в Академии Начал превращались в глину. Из них можно было лепить все, что угодно. Вот Оливер старательно выбирал людей среди мирных специализаций. Даже маг – целитель может быть очень опасен, если его загнать в угол, живым доказательством была Ярогнева. Охс невольно улыбнулся, вспомнив о Зертиш. Недавно он узнал, что ведьма спрятала ребенка на болотах. Только она могла защитить дитя, оставив его в самом опасном месте на материке. Оливер с нетерпением ждал конца полугодия, чтобы в те две недели, что дают учащимся успеть забрать ребенка.

В своих мыслях он уже представлял себя лордом, и ему принадлежали территории около Туманных топей. Вот только нежить прекрасно понимала, что все так просто не будет. Он не сможет сам воспитать человеческое дитя, ведь в отличие от мертвых живым нужно расти. Не говоря уже о том, что маленький ребенок очень уязвим. Человеческое дитя вообще очень хрупкое, поэтому Оливер понимал, что эту проблему нужно было решать. Он даже не знал, чем того кормить, охс ухмыльнулся подумав о том, что ребенок точно не будет питаться кровью. Теперь Хос понимал, почему люди говорят, что жизнь сложная штука и был с ними согласен.

С каждым днем для него она становилась все сложнее. С горем пополам нежить научилась подавлять в себе эмоции, но порой на него находило. Люди такое состояние называли «порыв души». Так вчера он помог какому‑то мальчишке в подворотне донеся его до ближайшего дома исцеления, хотя по – хорошему того нужно было добить. На прошлой недели он заступился за какую‑то девчонку в Академии. Подобные выверты его «души» Оливеру не нравились. Помимо внутренних проблем были еще и другие. Империя Сарратал перешла на военное положение. К Восточному побережью стягивались все силы, дабы упредить удар. То, что нападение произойдет, не сомневался никто. Все корабли разведчики, что были отправлены к Вольным островам исчезли. Никто из команды не вернулся, да и поток беженцев резко прекратился. Будто на Вольных островах уже некому было спасаться. Аделард поделился с охсом информацией о том, что там постоянная магическая аномалия. Если предположить, что враг пришел извне, то скорей всего на Вольных островах был открыт портал в их мир. Значит, очень скоро они отправятся захватывать новые земли.

В связи с эти Император издал новый указ: теперь любой одаренный в возрасте от пятнадцати лет должен был поступить в Академию Начал, либо в другую магическую школу. Гэсударству нужно были волшебники, пусть и недоученные. Охс смотрел на трепыхания людей с интересом. Сам он давно уже решил, что в войне участвовать не будет, и никто не сможет его заставить. Если волна захватчиков докатится до столицы он просто уйдет в Туманные топи, прихватив с собой все самое необходимое. Никто не сможет его остановить.

Охс посмотрел в окно и решил, что пора снова наведаться в пак, но, увы, его планам не суждено было сбыться. Именно сегодня ректор решил сам нанести визит студиозу Хосу. Аделарда забавляло то, как крыса пытается бегать и прятаться от него, он наслаждался игрой, но пора было сделать так, чтобы забава действительно принесла ему пользу. Лич решил, что уже дал достаточно времени Оливеру, чтобы освоится, пора было собирать долги.

– Чудесный день, студиоз Хос, не правда ли? – мягко спросил он охса, когда нос к носу столкнулся с ним на крыльце дома. – Як вам в гости, а то что‑то вы не балуете меня своим присутствием нынче.

– Учеба отнимает все силы, милорд ректор, – тяжело произнес Оливер, в голове уже продумывая план побега. То, что он не сможет справиться с ректором, он знал точно.

– Могу я войти.

– Конечно, милорд ректор, – Хос отступил в сторону и даже открыл дверь перед гостем, и только после этого проследовал в дом.

– Зачем пожаловал? – уже без прежней любезности спросил охс: играть на зрителя уже было не нужно.

– Вдруг я соскучился, – развел руками Аделард.

– Смешно.

– Вот видишь тебе смешно, а мне нет, – изобразил тяжелый вздох лич. – Твои маленькие смертные игрушки здесь?

Оливер скривился. Он, конечно, знал, что ректор не оставит без внимания его «тайный кружок», но зачем было так в открытую тыкать его носом в это.

– Ушли.

– Замечательно, – спокойно заключил ректор и скинул капюшон. Хос отвернулся. С некоторых пор Оливер стал любителем прекрасного, а Аделард никак не подходил под это определение. Хос же подумал, что зря Аделард снял капюшон красной мантии, дорогая ткань хотя бы скрывала, того, кто носил ее.

Зачем приперся?

– Что же ты так не ласково. Воспитывать, воспитывать тебя еще.

– Я спросил, зачем ты пришел, Аделард, – уже более вежливо произнес Оливер.

– Так‑то лучше. Чаю не предложишь?

– Из меня аховый хозяин, поэтому переходи к делу.

– Ну раз так, – спокойно произнес Аделард, – то не будем играть словами. Пора тебе охс заплатить по счетам.

– Ничего другого я и не ожидал, – пожал плечами он.

– Еще бы, ведь ты так старательно пытался отстрочить этот момент, прячась в парке.

Внутри Оливера бушевала самая настоящая буря, хотя на лице не отразилась ничего – холодная маска.

– Глаза, охс, тебя выдают глаза. В них я вижу ненависть и протест.

– А чего ты ожидал? – скупо спросил Оливер в ответ, делая себе заметку посмотреть на досуге в зеркало.

– Именно этого, – прошелестел ректор. – Но перейдем к делу. Ты готов слушать.

– У меня есть выбор?

Оба прекрасно понимали, что один выполнит все, что скажет другой. Нежить всегда хорошо ощущала, кто сильнее ее. Сейчас ректор был самой опасной тварью в Морнэйлде.

– Мне нужна моя душа, – без перехода произнес Аделард.

– Удивил.

– Я не шучу, крыса. Мне нужна моя душа, – чуть ли не по слогам проговорил ректор. Аделард был недоволен, он никогда не любил посвящать в свои дела постороннего, но выбора не было.

– Зачем тебе она? – первое, что спросил охс, когда осознал, что за услуга нужна личу.

– А зачем она тебе?

– Не понял.

– Какая‑то безродная нежить получила самое бесценное сокровище, а я не могу вернуть, что от рождения мое.

– Но зачем? – все еще не мог понять Оливер, считая, что от души одни проблемы.

– А зачем она тебе? – в ответ спросил Аделард, а потом продолжил говорить, так и не дождавшись ответа: – Мне надоело существовать! Я хочу вновь почувствовать себя живым! Как и ты на рассвете желаю смотреть на солнце и ощущать его тепло! Хочу вновь есть, дышать и любить! Ты ведь уже познал, что такое голод плоти, охс?

Оливер не знал, что ответить. Он ожидал чего угодно, но только не этого.

– Ты сам отказался от души, когда стал мертвым магом, а теперь желаешь ее обратно!

– Я не отказывался, а спрятал сосуд с ней, но…

– …его выкрали.

– Нет. Сглупил, – скупо обронил ректор.

– Тогда зачем она тебе? Разве ты плохо существуешь?

– Существуешь! – повторил ректор. – Я хочу жить! К тому же в человеческой душе столько силы, а я по глупости потерял ее.

– Так может… – осторожно начал говорить охс.

– Нет. Ты принесешь сосуд с моей душой, крыса. К тому же ответь хотя бы себе честно на один вопрос.

– На какой?

– Ты бы расстался с душой, которая сейчас зарождается в тебе?

Оливер растерялся. Честным с собой всегда быть сложно. Но Хос хорошо умел думать и, сейчас взвесив все, понял, что когда в его теле появилась частица Золотого Древа, он изменился. Оливер приобрел больше, чем мог пожелать, поэтому он честно ответил:

– Нет.

– Чего и следовало ожидать, – поставил в их споре точку лич. – Думаю не надо объяснять, что мою душу ты должен успеть вернуть за две Вольных недели.

– Разумеется, – процедил Оливер, ожидая дальнейших инструкций.

– Она находится в Цитадели Лучезарного Света, что на берегу Мерейского моря.

Оливер шумно сглотнул, хотя и не нуждался в этом. Лич подписал ему смертный приговор.

– Ты все понял? – любезно поинтересовался ректор.

– Да, – лаконично ответил охс. – Как я найду в Цитадели именно вашу душу.

– Это самое просто, – изобразил усмешку лич, стянув с тонкой кисти перчатку. На правой иссохшей руке, красовалось простое золотое кольцо. Аделард снял его и передал охсу. – Не потеряй.

– Если я это сделаю, мы будем в расчете? – тихо спросил Оливер.

– Сначала сделай, а потом поговорим.

– Нет, мы решим сейчас, – рявкнул Хос, чувствуя, что у него начинается неконтролируемое обращение.

– Хорошо, сделаешь это и мы квиты, до новых долгов, – уступил лич.

– Думаешь, я вновь так подставлюсь? – спросил Оливер, усмиряя свою суть и загоняя тварь, живущую в нем обратно.

– Я в этом уверен, – прошелестел ректор и, накинув капюшон, вышел из дома охса.

Оливер в ярости ударил кулаком в стену, кроша ее. Самое неприятное в этой ситуации было то, что он еще попросит помощи у лича. Аделард тоже знал, что охсу без его покровительства в Империи Сарратал не выжить.