Текст книги "Гнев гор (СИ)"

Автор книги: Ольга Хараборкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Ты этого хочешь? – спросил Лазар девушку.

– А ты как думаешь! – огрызнулась она, пытаясь унять кровь. Лазар на это ничего не ответил, но Биар почувствовала, как на ошейнике открылся замок. В следующий миг мир для нее наполнился красками. Для мага заблокировать силу все равно, что совершить насилие над душой. Человек ощущает себя калекой.

Как же хорошо! – вздохнула Илона, и попыталась применить исцеляющее заклятие, но у нее ничего не вышло.

– Дорогая, тебе стоит быть терпеливей. Здесь могу творить волшбу только я один, – мягко сказал Рупперт. – Для тебя же гном у нас особенный подарок. Смотри.

Бродерэйд Дар до этого стоявший в тени вышел вперед и достал что‑то из кармана. Стеклянный флакон с серой массой. Сначала девушка не поняла, что это. Но через мгновение ей стало дурно. В склянке томился Антарский полип – одно из самых мерзких изобретений человеческих магов. Серая слизь, способная управлять разумом живых, что могло быть ужасней.

– И что я должен буду сделать? – горько спросил гар Корем.

– Убить Наместника Предков! – зло выдохнул Бродерэйд.

– И тогда ты сможешь вернуться, да? Вот только куда? На пепелище?

– О чем ты? – недоумение сквозило в голосе Бродерэйда.

– Вечные скалы сомнет Гнев Гор, – глухо произнес гар Корем.

– Чтобы он пробудился, мы должны были нарушить Заветы Предков! – прокричал Бродерэйд. Гар Дар знал ответ на безмолвный вопрос, так же как и гар Корем, а кричал он от отчаяния, понимая, что все тщетно.

– Твердь содрогнулась, – слова Лазара для Илоны были непонятны. – Он ворочается.

– Ты мне надоел, гном! – спокойно произнес Рупперт, и голова тара Дара отделилась от тела. – Он стал бесполезен.

Склянка выпала из рук гнома и покатилась по полу, вслед за ней рухнуло и тело. Пузырек остановился около лежащей Илоны.

– Дорогая, будь так добра передай мне полип, – любезно попросил маг.

– Конечно, – покорно произнесла она, и, схватив пузырек, кинула ему в лицо. Фон Корнтлан не успел ничего сделать. Тонкое стекло лопнула, а серая слизь растеклась по коже мага. Мужчина взвыл дурным голосом, пытаясь снять дрянь с себя, он только ее размазывал. Источник мага стал лихорадочно выпускать силу, стараясь спасти его. Гули, скованные магическим служением, упали на пол, их накрыло отдачей.

Илона подползла к Корему и тихо прошептала:

– Ну же гар вставай! Рупперт скоро уничтожит всю округу, пытаясь убить паразита.

– Почему? – разлепив глаза, только и спросил воин.

– Как бы сказала твоя колдунья, из двух зол выбирают меньшее, воин, – горько произнесла девушка.

Интерлюдия VII

Оливер в очередной раз проклинал тот день, когда пошел на сделку с Аделардом. Охе даже подумывал о том, что сошел с ума. Душа‑то у него появилась, значит, и разум мог помутнеть под ее пагубным воздействием. По – другому он никак не мог объяснить свое положение. То же, в свою очередь, было печально. Студиоз Хос прятался. Тут бы Оливеру стоило бы вздохнуть, все‑таки он уже привык изображать работу легких, но сделать это было трудно. Охе находился глубоко под водой, а точнее во Впадине Праведника. Это было самое глубокое место в Мерейском море. По легенде, мученик Ульманас утонул там. Земля разверзлась в этом месте, и образовалась впадина. Оливер предполагал, что скорей всего церковники убили сильного волшебника, а магия, вырвавшаяся в момент гибели, принесла разрушения. Но от подобных рассуждений Хосу легче не становилось.

Спасаясь от служителей Лучезарного студиозу удалось подобраться к окну. Поэтому недолго думая, он приказал доспеху воспользоваться им. Терять Оливеру было нечего: живым он никогда не был, а голему подобная высота нипочем. Конечно, крысе переломало несколько костей, но по сравнению с жаркой на медленном огне, – это ласковое прикосновение матери. Дальше хуже. За редким артефактом вместе с его похитителем началась погоня. Охсу ничего не оставалось, как нырнуть в Мерейское море. Теперь нежить сидела на дне, а церковники, как чайки кружили над морской гладью, ожидая свою жертву. Выбраться на сушу Оливер тоже не мог, маги Лучезарного раскинули ловчую сеть по берегам. Пролив, который открывал доступ к океану и свободе, патрулировали корабли.

Оливер не знал, сколько еще выдержит. Все‑таки соленая вода не самая приятная жидкость для нежити, вот если бы он прятался в крови, то даже бы и не возмущался. Эта же гадость жгла и разъедала его шкуру, а магические потоки внутри «живого» доспеха добавляли мучений. Оливеру почему‑то вспомнился музей артефакторики, где маги не способные управлять стихиями предлагали различные изобретения. «Живой» доспех был похож на один из этих шедевров.

Ко всему прочему, охсу приходилось защищать свое «имущество» от морских гадов. Оливер сам себе напоминал улитку. У одного из магистров на столе в аудитории стоял аквариум с ними, провинившийся студент должен был опускать руку в сосуд. Дальше магически измененные твари облепляли кисть и пили кровь. На этих занятиях всегда кто‑то кормил любимцев магистра Леева. Оливеру эта честь досталась единожды, после чего все улитки сдохли. Если бы не вмешательство ректора охс бы стал подопытной крысой. Даже сейчас эти воспоминания вызвали у Хоса неприятное чувство: магистр Леева славился любовью к боли, чужой боли. Маг с упоением наблюдал за работой внутренних органов еще у живых существ. Даже отпрыски благородных семейств теряли голос в присутствии магистра: никто не был защищен он участи лабораторной крысы. Леева в своем безумии являлся гением, именно он создал боевых монстров. Даже Туман отзывался о маге, как о великом человеке: несколько поделок мастера бродило по топям.

Сидя на дне морском, Оливер мечтал о доме. Нет, не об Академии, а о родных болотах, где он охотился на других, а не где был дичью Ему даже показалось, что в воде есть тот самый сладкий вкус. Кровь… Охс встрепенулся, усы на морде крысы зашевелились. Оливер почувствовал приближение чего‑то огромного, несущего за собой смерть. Крыса запрокинула голову вверх, но из‑за глубины ничего не было видно. Хос решил рискнуть и подняться повыше.

Выбравшись из доспеха, Оливер принял получеловеческую форму, чтобы было легче поднимать груз. Когда охс оказался на глубине всего нескольких десятков метров, он понял, что случилось. В Империю Сарратал пришла беда. Орки не стали высаживаться на восточном побережье материка, они решили обогнуть его и проникнуть в Мерейское море через пролив Савара. Почему‑то студиоз решил, что города, в честь которого назвали это узкое место, больше не существовало.

Черный день для Империи Сарратал стал днем спасения для Оливера Хоса.

Глава 14

Темнота. В детстве мы боимся ее. Боимся того, что может скрываться в ней. Самые страшные кошмары оживают там, питаясь силами нашего воображения и страха. Я никогда не боялась ее, мне казалось, что в свете дня живет гораздо больше ужасных существ. Со мной согласятся простые люди, но теперь все изменилось. Если раньше страх темноты мне был неведом, то после падения в пустоту все иначе. Здесь, действительно, обитают наши кошмары. Казалось, протяни руку и коснись их, ведь все реально. Туман и его порождения в сравнение с тьмой пещер стали всего лишь страшной сказкой. Как бы мне хотелось вновь очутиться на болотах! Правду люди говорят, что лучшее познается в сравнении. Не создан человек, чтобы жить в пещерах.

В первый момент, когда я сорвалась в пропасть, единственной мыслью было, что это конец. Но жизнь распорядилась иначе, недра поглотили меня и перенесли в неизвестность. Самое ужасное заключалось в том, что я оказалась, где‑то в глубинах без капли магии. Камень вокруг меня был с вкраплениями редкого минерала. Именно его используют, чтобы запирать магический дар. Источник просто не отвечает на призыв носителя. Минерал используют при изготовлении "ошейников" для плененных магов. Я оказалась неизвестно где, без возможности использовать дар. Когда мой разум это осознал, стало нечем дышать. Страх поглотил меня без остатка, я, как рыба, открывала и закрывала рот, пытаясь заглотить воздуха. Хотелось жить, как никогда!

Когда первая волна сумасшествия схлынула, пришла вторая. Меня раздирали противоречивые чувства. Было смешно и грустно. Столько пережить, чтобы сдохнуть в подобном месте! Тот, кто распоряжался моей судьба, явно ненавидел Ярогневу Зертиш всем сердцем и душой.

Что делать в подобной ситуации я не знала. Даже в Туманных топях у меня было больше шансов выжить, чем здесь. Без магии, без зрения и без припасов, необходимых для путешествия, я стояла одной ногой в могиле. Неприятное чувство. Раньше я никогда не задумывалась о том, как человек беспомощен без возможности видеть мир. Теперь у меня появилось время поразмышлять и испробовать это. Всегда не любила новые ощущения, беспомощность – это ужасно.

Самое смешное, что мыслей так таковых не было. Я просто стояла в безмолвной тишине. Наверное, это можно назвать безразличием. Мне было на все наплевать. В какой‑то момент я просто устала "ронять слезы", жалеть себя. Жалость вообще очень опасное чувство, она затягивает, как омут. От безысходности становится тяжело в груди, дыхание перехватывает, а каждый вздох вызывает слезы. Круг замыкается. Раньше я не понимала тех людей, которые покончили со своим бренным существованием. Кощунственная мысль о самоубийстве у меня просто не укладывалась в голове. Забрать у себя самое дорогое – жизнь, это безумие. И лишь во тьме мне самой захотелось сделать глупость. Может, спустя годы я посмеюсь над своей слабостью, но до этого момента хотелось дожить. Не уверена, что случись со мной нечто подобное, мысль о бесполезности мучений не посетит меня вновь.

В этот раз меня спасла жажда жизни, я ведь еще не успела построить свой маленький счастливый мирок с Айрдгалом. Возмущение от такой несправедливости мигом смыло все остатки страха. Мастера. Они, наверняка, заключили сделку с церковниками. Отец Парис, старая куница, снабдил их кровью пустынных червей, а те воспользовались "подарком". Дело в том, что этот ингредиент способен разъедать почти все материалы. Для перевозки используют специальные зачарованные сосуды из стекла. В Морнэйлде таким образом разрушили мост, после чего кровь внесли в список запрещенных веществ. Я же столкнулась с ней, когда Доброгнев попросил зачаровать несколько сосудов. Кто‑то провез в Серые кварталы несколько бочек, тогда же пострадало много стражников. Спрос у воров на кровь червей всегда был огромен: бесшумно проникнуть куда‑то, разве это не цель любого из них. Страшно представить какое количество бесценного ингредиента церковники подарили мастерам. С другой стороны, даже тонкий слой способен на многое при долгом воздействии. Они заранее все продумали.

Ярость полноводной рекой наполнила мое сознание. Я же еще не умерла, значит, есть шанс выжить и отомстить. В конце‑то концов, вкрапление минерала не может быть везде. Главное было найти место, где магия откликнулась бы на мой призыв. Вставать я не решилась, боясь в темноте наступить куда‑то не туда. Переломать ноги мне не очень хотелось, поэтому пришлось двигаться на коленях, руками ощупывая пол и стены. Неудивительно, что очень скоро у меня заболели ладони и колени. Церемониальное платье превратилось в тряпку, ведь как знала, когда не хотела его надевать, что случится нечто подобное.

Сколько я ползала по каменной клетке, не знаю, но в какой‑то момент поняла, что мое везение закончилось тогда, когда недры перенесли меня сюда. Я ползала по кругу. Проведение закинуло меня в каменный мешок. Смеялась я долго и от души. Следовала ожидать такой подлости от судьбы, но как всегда хотелось верить в лучшее. Было обидно за себя, ведь никогда не сдавалась, а тут прямо все против. Очередная проверка на прочность и я сломалась. После этой мысли можно было опускать руки и тихо умирать. Вот только жить‑то хотелось! Даже у заключенных в ямах был выход, который располагался наверху. Возможно и мое спасение там же.

Люди не рождены для полетов, с этим утверждением я была полностью согласна. Срываться и падать вниз – было больно. Каждый раз перед глазами мелькали сцены из прошлого. Руки все были в крови, и порой пальцы соскальзывали из‑за нее. Долго так продолжаться не могло. Я забралась слишком высоко, если сорвусь, то в лучшем случае погибну. Дорога была только вперед, наверх и, Лучезарный мне в свидетели, я продолжала лезть через не могу. В душе даже зародилось что‑то похожее на облегчение: темнота скрывала не только стену, по которой приходилось взбираться, но и пустоту под ногами. Страх высоты есть у любого человека, я исключением не была.

Люди вообще странные существа. При таком количестве страхов, они способны подстроится под что угодно. Человек – тварь живучая, не зря Хозяин болот создает чудовищ похожих на людей. Именно по этой причине Центральный материк почти весь принадлежит Империи. Хоть наш век и недолог, но мы горим ярко.

Стоило только отвлечься, как мне показалось, что лица коснулось легкое дуновение. Сцепив зубы и приказав себе не расслабляться, я полезла дальше. Где‑то в двух локтях от меня оказался проход. Хотя нет, это я погорячилась, просто дырка. Мне невероятно повезло, ведь взбираться я могла начать где‑то в другом месте. Лаз был узок даже для меня. Он уходил куда‑то вперед, по крайней мере, эхо уносило мой голос достаточно далеко. Лезть в "нору" не хотелось, но выбора не было. Так что решение далось мне легко.

Если сравнивать подъем вверх и передвижение ползком, последнее явно выигрывает. Всегда есть "но". Было настолько узко, что мне казалось, что нечем дышать. Приходилось мысленно подавлять страх и заставлять работать легкие. Видит Свет, каких усилий мне стоило это. Не говоря уже о том, что был момент, когда я застряла. Сознание не выдержало подобного, и уплыло в темноту.

Когда очнулась, кошмар продолжился. Содрав кожу на спине и животе, я смогла протиснуться. Увидел бы меня кто‑нибудь в тот момент, наверное, бы испугался. Еще в начале пути я оторвала подол платья, да и рукава значительно укоротила. Теперь к этому добавились дырки на спине и животе. Самое смешное, я бы была рада, чтобы хоть кто‑то меня увидел – значит, удалось выбраться. Мысли о том, что впереди м ждал тупик, я старательно отгоняла, пока жива надежда есть шанс.

Стыдно признаться, но за все время, что провела здесь, я ни разу не вспомнила об Айрдгале. Ведь Хейм висел над пропастью вместе со мной, не хотелось бы стать вдовой, толком не успев пожить с мужем. Раньше я с ужасом представляла свое существование в Вечных скалах, теперь же меня пугало его отсутствие. Здорово же изменились мои взгляды на жизнь. Почему‑то вспомнился разговор с Эдарой.

– Яра… Ой, прости, Ярогнева, – с улыбкой произнесла она. В последнее время девчонка стала позволять себе некоторую вольность в отношении меня.

– Что на этот раз? – с наигранным недовольством спросила я. С некоторых пор Тлан стала частью моей жизни, и порой мне даже хотелось послушать ее глупый щебет.

– Мне больше не с кем посоветоваться.

– Не тяни, излей мне душу, – саркастически сказала я.

– Яра, прекрати. Все равно твой тон на меня не действует, – махнула она рукой.

– Я жду.

– Про мужчин, – предательский румянец проступил на ее лице.

Я тогда сильно удивилась подобной теме, но мысленно поблагодарила Лучезарного. Похоже, раны в душе благородной медленно рубцевались.

– Почему ты никогда не противоречишь Айрдгалу? Всегда покорна его воле?

– Ты же хотела про мужчин, причем здесь Хейм, – недовольно произнесла я.

– В качестве примера, – выкрутилась девчонка. – Ну, пожалуйста!

– Уймись. Скажу, – свои мотивы раскрывать не хотелось. – Я никогда не была покорна.

– Но…

– Помолчи, – одернула ее я. – Давай на примерах, если тебе так удобней. В Туманных топях, я всегда поступала так, как требовали обстоятельства. Разве женщина, пусть и магичка, способна противопоставить хоть что‑то пятерым мужчинам, тем более воинам и магу.

– Можно же было…

– Что? Покричать, потопать и картинно полить слезы? Тебе это помогло? – спросила я, а потом пожалела о своих словах. – Извини, не специально.

– Пример удачный, – глухо произнесла она.

– Да. Но вернемся к болотам, я могла совершить подлость и потравить их всех. Да, могла. При желании возможно все. Но подлость мне не присуща, к тому же я целитель. Мне порой физически больно, когда причиняю вред.

– Но ведь порой он бывает невыносим! Это не делай, то не делай, женщина не должна… Он невыносим!

– Это ты сейчас про Айрадгала? – лукаво улыбаясь, спросила я.

– Конечно! – поспешно воскликнула она.

– Кто бы спорил, – согласилась я. – Эдара, женская покорность, слабость и мягкость рождает в сердцах настоящих мужчин защитника. Никогда не мешай им наслаждаться этим чувством. Сама же люби свою "слабость", потому что пока он верит, что тебе нужна защита, ты сильней его в тысячу раз.

– Но как же тогда…

– Позже, сделаешь так, как считаешь нужным. Поверь, одно другому не мешает. Нужно просто быть немножко хитрее, – закончила я мысль.

Вроде две благородных, но какие они разные. На месте Эдары Илона давно бы уже придумала, что делать, чтобы покорить мужчину. Фон Корнтлан же воспитали, как оранжерейный цветок – сорви его и он завянет.

Я настолько углубилась в воспоминания и размышления, что не заметила впереди пустоту. Мой крик эхом разнесся по пещерам. Восторг от падения я не испытала. Меня спасло только то, что каменный желоб был расположен под углом. Падение превратилось в скольжение, после чего я смогла остановить движение, уцепившись за стены. Так и ползла вниз, контролируя спуск, развернуться не было ни сил, ни возможности.

Логический конец моего "путешествия" подошел довольно быстро. Впереди была пустота. У меня было два варианта либо лезть обратно, либо нырнуть туда, в надежде, что "дно" окажется не слишком глубоко.

– Будь, что будет, – согласилась я с выбором судьбы и позволила своему телу соскользнуть в пустоту.

В этот раз мне повезло дважды: магия откликнулась на мой призыв и расстояние до "дна" оказалось не столь велико. Из‑за усталости не удалось правильно сплести нити заклинания. Полотно чар разорвалось, лишь на мгновение, приняв материальную форму. Это и спасло мне жизнь, смягчило падение, и я не свернула себе шею.

Обычные люди после подобного проверяют тело на повреждения, я же зажгла магический огонек. Какое‑то время мой взгляд был прикован к шарику света, так смотрит ребенок на корзинку сладостей. Оказалось, что магу так мало нужно для счастья, чувствовать свой источник и черпать из него силу. Но на этом подарки судьбы не закончились. Теперь я могла видеть! Зрение – величайший дар создателя и его начинаешь ценить, когда лишишься.

Чтобы встать на ноги пришлось приложить немало усилий. Я точно слышала, как в позвоночнике что‑то хрустнуло. Болело все. Потянувшись к источнику, я позвала силу. Волна магии прошла по телу, сообщая мне о повреждениях и попутно залечивая самые тяжелые из них. К сожалению, у меня не было внутренних ресурсов, чтобы восстановить все, да и себя исцелять в разы сложнее. Хорошо, что переломов не было, я родилась в рубашке. Теперь, когда меня не мучили мысли о невозможности обратиться к магии, я почувствовала жажду и голод. Если с последним еще можно было бороться, то без воды мне долго не протянуть. Забавно, но когда ползла по каменным "норам" пить не хотелось совершенно, все изменилось мгновенно. Букет ощущений был непередаваем. Опять захотелось пожалеть себя, но я приказала себе не отчаиваться. Конечно, неприятно будет умереть от обезвоживания, когда столько пришлось перенести. Но зато ко мне вернулась магия, а это уже что‑то. К сожалению, столь желанное я сотворить не могла. Из ничего нельзя создать что‑то, а если вдруг получилось то это иллюзия. Мираж, который развеется, стоит лишь потерять концентрацию. Жаль, что я не стихийник, они могут призывать подвластный им элемент. У меня был только один вариант – найти воду. Это одно из самых простых заклятий, которому обучают начинающих магов: поиск стихий. Одно могут сказать точно, чары не подвели – нашли воду. Но, увы, где‑то далеко, цепь пещер под Вечными скалами огромна. Мне оставалось только идти в том направлении, петляя по ходам: естественным и рукотворным. Жаль, что я не могла построить окно перехода. Искусство создания порталов очень сложно, я могла лишь пользоваться готовой сетью.

Идти гораздо легче, чем ползти, вот только расстояние оказались несоизмеримы. Пещерным ходам не было конца. Несколько раз я останавливалась на привал и забывалась тяжелым сном, который не приносил ничего кроме чувства разочарования. Кое – где попадались заброшенные шахты, и даже было пару поселений. Вот только живых не наблюдалось. Везде лежали голые кости, в магическом свете они выглядели зловеще. Странная это была картина, насколько я знала гномы, умирая в Вечных скалах, становиться частью гор, здесь же мертвецы точно лежали давно. Мне бы испугаться из‑за этого, вот только я устала бояться. Места, где я брела, были либо прокляты, либо отвержены народом гномов. Для меня разницы особой не было, и то и другое опасно. Безразличие и усталость полностью поглотили меня. Встреться мне мертвец, желающей крови, я бы, наверное, даже не вздрогнула.

Еще мне слышался шепот. Они говорили со мной. Грозили. Но я не понимала, кто это. В какой‑то момент мне показалось, что это бред. Я падала и поднималась, брела туда, где должна была быть вода. Вроде не в пустыне, а смерть ожидала такая же, как там. Голоса продолжали шептать.

"– Живая, живая…"

В них мне чудилась радость и злоба. Как же мне хотелось домой, в родные Туманные топи. Хотелось упасть и сжаться в комочек, в надежде, что шепот прекратится. Ноги подкосились, и я рухнула на камни.

– Лучезарный, защити!

Впервые я обратилась к людскому Богу с просьбой!