Текст книги "Канарейка Великого князя (СИ)"

Автор книги: Ольга Росса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 25. Встреча

Утром я собралась и отправилась в особняк барона Штейнгеля. Мне ещё и жалованье за неделю выплатили. Как кстати, хоть деньги личные появились. Меня сопровождала горничная. Хорошо, что она человек барона.

Правда, пришлось сначала доехать до Смольного, так как карету нам выделили из дворцовых. Для конспирации мы высадились у института благородных девиц и отправили кучера обратно. До особняка барона добрались уже на наёмом экипаже.

Не успела я выйти из кареты, как дверца распахнулась и перед нами возник Каховский. Смешанные чувства овладели мной, когда я увидела колдуна.

– Ольга, я рад, что вы всё-таки приехали, – в его зелёных глазах действительно светилась радость, хотя он старался не проявлять лишних эмоций.

– Если бы не моя родственница и не ваша метка, ноги бы моей тут не было, – холодным тоном ответила я, а у самой сердце трепыхалось в груди оттого, что вижу Петра.

Мужчина подал мне руку, помогая выйти из экипажа. Его ладонь была без перчатки, в отличие от моей, но я сразу ощутила приятное тепло его пальцев.

– Владимир Иванович здесь? – я заметила, что встречает нас только Каховский.

– Нет, в Петербурге. Но он просил вам передать, что его дом полностью в вашем распоряжении, – голос у мужчины звучал спокойно, но ощущалось некоторое напряжение между нами.

– Я хочу увидеть Ольгу! – освободившись от мужской руки, я решительно направилась к крыльцу.

– Сейчас? – удивление сквозило в его вопросе.

– Да!

Мы поднялись на второй этаж и прошли до конца длинного коридора. Пётр отпер дверь ключом, мы вошли в в светлую комнату. Алединскую я сразу заметила. Она сидела в кресле перед окном, читая книгу. Выглядела немного бледной, но в целом была здорова. Рядом с ней стояла горничная, та самая, которая прислуживала мне, когда я неделю здесь жила.

– Не стоит с ней разговаривать, – предупредил меня колдун. – Она под заклинанием подчинения. Горничная практически всегда рядом и присматривает за ней.

Ольга не обращала на меня внимания, погрузившись в чтение. Я немного потопталась у порога, не решившись приблизиться. Затем развернулась и вышла.

– Нам нужно поговорить, – Пётр не отставал от меня.

– Если о метке, я вас выслушаю, – я не обернулась, продолжая идти.

– Библиотека – удобное место для важных разговоров, – Каховский поравнялся со мной. – И нам стоит объясниться.

В библиотеке Пётр указал на письменный стол, где лежал старый фолиант в кожаном переплёте. Потрёпанные края желтых страниц небрежно торчали из-под обложки, словно их туда вклеили. Я села на стул и посмотрела на книгу. Кажется, я уже видела её в том самом подвале, в котором очнулась после побега от мажора.

Мужчина сел напротив меня и открыл фолиант.

– Это гримуар, он передается в нашем роду по мужской линии. Здесь записаны рецепты зелий, заклинания, а также описаны различные магические явления.

– Вы нашли способ убрать метки с нас обоих или хотя бы смягчить их влияние на нас? – решила я сразу перейти к делу.

– К сожалению, нет, – Каховский скривил губы. – Но в книге описан подобный случай.

Он замолчал, листая страницы, а я теряла терпение.

– Вот. Это называется магическое запечатление пары, – колдун развернул книгу ко мне, и я уставилась на старую рукопись. Завитушки и закорючки – я не понимала ни слова.

– Объясните, что всё это значит? – и посмотрела в глаза колдуна.

– Если честно, сам мало что понял. В книге туманно говорится о судьбе и предназначении, – Пётр буравил меня пристальным взглядом. – Метку нельзя убрать. Она исчезнет только со смертью одного из запечатлённых.

– Прекрасно! – я невольно повысила голос. – Когда вы отправите меня домой, метка исчезнет? Вас-то уже не будет в живых в двадцать первом веке.

– Я теперь не уверен, что смогу отправить вас в ваше время, – тяжело припечатал он, а у меня рот открылся. – Метка может сработать как защита, и портал схлопнется.

– Что?! – я подскочила, сжав кулаки. – Вы же обещали вернуть меня, если я справлюсь с вашей дурацкой миссией!

– Обещал! – Пётр тоже резко встал со стула. – Но я не ожидал, что метка связи может переродиться в… такое. Я никогда не видел и не слышал о подобном.

– Может, вы ошиблись? – с надеждой посмотрела я на мужчину. – Прочтите ещё раз этот ваш гримуар, только внимательнее.

– Ошибки нет. Все признаки совпадают. Наши метки реагируют, когда кто-то из нас имеет телесный контакт с противоположным полом. Причём мы оба это чувствуем. Вчера на балу, когда вы танцевали с Демидовым, я тоже ощущал неприятное покалывание на запястье, хотя метка тогда ещё не проявилась.

От слов колдуна у меня сердце забилось чаще, даже ладони вспотели.

– Это что же теперь получается? Ни танцевать, ни просто за руку держаться, ни целоваться я ни с кем не смогу! – мозг лихорадило от таких поворотов судьбы. – Мне теперь домой не вернуться и даже замуж не выйти?!

– Почему не выйдете? – Пётр шагнул ко мне, и меня снова окутал аромат осеннего дождя. – Вчерашний поцелуй дал понять, что вы неравнодушны ко мне. Да и я давно говорил вам, Ольга, что вы мне нравитесь.

– Нет, нет, так нельзя… – губы с трудом шевелились от страха, что я никогда не вернусь домой, – всё из-за метки… не иначе… это ваша магия подействовала на нас вчера…

Я не хотела осознавать того, что застряла в девятнадцатом веке навсегда. Может, мне и нравится Пётр, но когда нет выбора и ты обречена, хочется бежать подальше.

– Вы сами знаете, что это не так, – вкрадчивый голос мужчины опять вызвал во мне бурю эмоций. – Скорее наоборот: если бы не взаимные чувства, магия запечатления не сработала бы на нас.

Меня трясло от осознания, что он прав, но это совершенно ненормально, так не должно быть.

– Это не моё время, я вообще ещё не родилась. Мне нельзя оставаться тут, вы же понимаете? – говорила я под грохот собственного сердца, которое бешено качало кровь по венам. – Я выполню задание тайного общества, чего бы это не стоило, и вы отправите меня домой, как и обещали. Найдите способ снять метку. Может, есть другие книги по магическим заклинаниям, ищите в них.

Эмоции били через край, и я чуть ли не бегом кинулась из библиотеки.

В комнате, где я когда-то жила, меня встретила горничная и сообщила, что через полчаса подадут обед. Значит, у меня есть немного времени прийти в себя.

Я вспомнила о том, что мне предстоит ехать на охоту вместе с великой княгиней, и поняла, что без помощи Петра не обойтись. Как ни крути, а придётся с ним общаться. Нужно только держаться с ним на расстоянии и не позволять вольностей, подобных вчерашнему поцелую.

Когда пришло время обеда, я спустилась в столовую. Алединская, конечно, оставалась запертой в комнате, и только Каховский присутствовал на трапезе.

Как только я переступила порог, колдун подошёл ко мне, гордо выпрямив спину.

– Ольга Владимировна, я подумал над вашими последними словами, – говорил он без эмоций и сдержанно. – Я сделаю всё возможное, чтобы снять метку и отправить вас домой. Вам не обязательно соблазнять великого князя. Поговорю сегодня же вечером с Рылеевым и другими членами общества о том, что миссия провалилась и нужно вас вызволять из дворца.

– Спасибо, что пошли навстречу, – выдохнула я. Может, действительно декабристы уже отвяжутся от меня. – В субботу великая княгиня приглашена на охоту, которую устраивает Николай Павлович, и просила меня сопровождать её верхом. Только я ни разу в жизни не сидела в седле, в отличие от настоящей Алединской. Что мне делать?

– Охота, говорите. Это же прекрасная возможность вас вызволить из дворца и совершить обратный обмен, – задумался Пётр. – Научиться ездить верхом не так сложно, как кажется. Я помогу вам. У нас есть почти неделя. Можем начать после обеда.

– Хорошо, – я подошла к столу, где уже стояли первые блюда. Аппетит тут же пробудился от вкусных ароматов.

Волнение улеглось во время трапезы, и я решила задать вопрос, который ранее так и остался без ответа.

– Пётр Григорьевич, что вы делали вчера в библиотеке Михайловского дворца? И почему прятались за портьерой?

– Искал одно редкое издание по магии, которое, как я думал, хранится во дворце, – невозмутимо отвечал колдун.

– Нашли?

– Нет. Скорее всего, книга находится в кабинете самого великого князя, но мне туда точно не попасть.

– Вы хотели выкрасть книгу? – приподняла я брови, даже вилку отложила в сторону.

– Нет. Только заглянуть в неё. Придворный колдун великого князя точно наложил охранное заклинание на фолиант. Я хотел найти описание одного ритуала, может, и о метках смогу что-то отыскать.

– У Михаила Павловича есть придворный колдун? – вот уж чего я не ожидала услышать.

– Конечно, у каждого царственного отпрыска он имеется, – улыбнулся мужчина. – Только официально такой должности нет. По документам они значатся личным помощниками великих князей.

– И какие же обязанности у придворного колдуна? – я сразу вспомнила седовласого мужчину, которого как-то видела за ужином во дворце. У того был очень тяжёлый пронзающий взгляд, от которого становилось не по себе. Может, он и есть тот самый личный колдун Михаила Павловича?

– Обеспечивать защиту от возможного магического влияния на великого князя.

Однако как интересно получается.

– Теперь понятно, почему вы просто не подчинили Алединскую своей магии и не заставили сделать её то, что вам нужно, – предположения зароились в моей голове. – Придворный колдун увидел бы магическое подчинение на Ольге. Но он не способен распознать обычного двойника. Так?

– Вы прозорливы, Ольга Владимировна, – кивнул Пётр. – И есть ещё одна проблема. Магическое подчинение нужно с определённой периодичностью подпитывать силой. Сделать это в условиях дворца не представляется возможным. Я не могу там находиться постоянно.

– Понятно. Я попробую вам помочь отыскать книгу по магии, за которой вы вчера пришли. Вдруг правда найдёте способ решить нашу общую проблему, – я посмотрела на колдуна, а он сдвинул брови на переносице. – По крайней мере, узнаю, где она хранится, чтобы вы смогли быстро добраться до неё в следующий раз.

– Идея хорошая, но будьте осторожны, Ольга Владимировна.

– Конечно, я же не дурочка, чтобы подставляться. Как выглядит этот фолиант?

– Кожаный переплёт, на чёрной обложке нанесены магические руны. Книгу даже не пытайтесь открыть, вам она неподвластна, – строго смотрел на меня Каховский.

– Хорошо, не буду. Каким образом, вы хотите подменить меня на охоте? – решила я задать следующий волнующий меня вопрос.

– Пока точно не могу сказать, но, думаю, вы могли бы, например, заблудиться в лесу, – задумался мужчина. – Мы привезём Ольгу в лес уже без сознания и лишённую памяти последних недель. В обозначенном месте встретимся. Мы увезем вас, Ольгу оставим на земле. Когда её найдут возле вашей лошади, подумают, что фрейлина упала и, ударившись головой, потеряла сознание. Этим можно будет объяснить и потерю памяти.

– Придворный колдун не обнаружит магическое воздействие?

– Нет. Вряд ли он будет присутствовать на охоте. Пока Ольгу довезут до дворца, следы магии рассеятся, – уверенно ответил.

– Память к ней точно не вернётся? Вдруг она вспомнит дом барона Штейнгеля? – тревожилась я за судьбу своей родственницы.

– Нет. Она принимает на ночь зелье, благодаря которому утром не помнит вчерашний день. Не переживайте, для организма это не опасно, – колдун уловил в моём голосе нотки беспокойства. – Где будет проходить охота?

– Елена Павловна не говорила пока, – пожала я плечами.

– Ладно, потом узнаете, – Пётр посмотрел на мою пустую тарелку. – Через полчаса жду вас во дворе. Я пойду дам пока распоряжение седлать коня для вас.

Мужчина встал и направился к выходу.

Отлично. Не будем терять время даром, приступим к обучению верховой езде.

Глава 26. Тренировка

Для тренировки мне пришлось переодеться. Хорошо, что в доме нашлись вещи, которые Рылеев приобрёл для меня у модистки. Плащ я была вынуждена оставить, в нём было бы крайне неудобно. Вместо него я надела тёплый короткий жакет.

Во дворе меня ждал Каховский, держа под уздцы гнедую лошадь. Костюм для верховой езды сидел на Петре как влитой, и я в который раз отметила про себя, что мужчина прекрасно сложен, за годы в отставке военную выправку он не потерял.

– Ольга, можно я буду называть вас просто по имени? – обратился ко мне он. – Мы же не на официальном приёме.

– Можно, – кивнула я, немного задумавшись. Произносить постоянно имя с отчеством тяжело, тем более сейчас на тренировке важнее сосредоточенность и умение реагировать, а не соблюдение речевого этикета.

– Отлично. Тогда приступим, – мужчина погладил лошадь по морде, и та ласково фыркнула на него. – Знакомьтесь, это Бэлла. Правда красавица?

Колдовские глаза буравили меня, и от их взгляда тёплая волна прокатилась по всему телу.

– Да, красивая, – ответила я, не глядя даже на животное. – Смирная? Не будет кусаться, если я поглажу её?

– Угостите Бэллу, познакомьтесь с ней, – Пётр вынул из кармана кусочки моркови и протянул мне. Лошадь, учуяв лакомство, сунула морду между нами, но я успела перехватить гостинец. – Подавайте только на раскрытой ладони.

Я всё сделала так, как сказал Пётр, и угостила животное, затем погладила её по морде, за что в ответ получила одобрительное ржание.

– Вот теперь можно приступить к обучению, – улыбнулся мужчина, и опять моё сердечко затопили нежные чувства от его улыбки.

«Держи себя в руках, Ольга. Ты же Демидова!» – мысленно напомнила я себе и принялась внимательно слушать своего учителя.

Сначала Пётр рассказал о правилах безопасности при общении с животным, потом мы рассмотрели дамское седло, его детали. Затем колдун объяснил мне теорию верховой езды – как садиться, спешиваться и управлять лошадью. Только после этого мы приступили к практике.

Когда я слушала Петра, мне казалось, что ничего сложного в технике езды нет, но когда я очутилась в седле и села, свесив ноги на один бок, поняла, что дело это непростое.

– Самое главное, научитесь чувствовать животное, – мужчина подал мне поводья и хлыст. – Запомните, вы с ним единое целое.

– Легко сказать, – фыркнула я, – того гляди свалюсь.

– Если что, я вас поймаю, – улыбка снова сияла на его наглом лице. – Нужна, конечно, сноровка, но у вас получится обязательно. Кстати, юбка на амазонке длиннее с одного бока, имейте это в виду, – улыбнулся мужчина, покосившись на мои сапожки, которые наполовину торчали из-под задравшейся немного юбки.

– Смерти моей хотите? Я же запутаюсь в этих юбках, – вздохнула я, крепко держа поводья.

– Думаю, всегда найдутся желающие помочь вам оседлать лошадь, – в голосе Каховского прозвучала ирония. Это на кого он намекает? Уж не на Михаила ли? Или на себя? Но я промолчала, поджав губы. Не время сейчас препираться.

Я долго каталась по заснеженному парку. Сначала Пётр держал лошадь под уздцы, ведя её шагом, а я привыкала к езде и ловила ритм, чтобы подстроиться под него. Потом колдун отпустил животное, предоставив мне самой управлять кобылой. Получилось не сразу, но когда я смогла направить Бэллу в нужном мне направлении, обрадовалась как дитя.

– Ура! Умничка, – погладила я шею животного.

– Это вы умничка, Ольга, – слова Петра прозвучали искренне, я даже зарделась от похвалы, – делаете успехи. Может, закончим на сегодня? Пора двигаться в сторону дома. Солнце клонится к закату, а вам ещё нужно успеть вернуться во дворец.

– Хорошо, – я повернула лошадь влево к тропинке, которая вела к особняку. Мы не спеша близились к финалу тренировки. – Что насчёт завтра? Мне снова приезжать сюда, чтобы практиковаться в езде?

– Да. Думаю, так будет лучше. И возьмите с собой костюм для верховой езды, в котором отправитесь на охоту, чтобы привыкнуть к нему.

– Снова врать Елене Павловне, что поехала проведать родных? – ох, не нравится мне это, ведь придётся каждый день проводить длительное время наедине с Петром.

– Скажите, что получили приглашение на чай или обед от подруг по институту. У Алединской точно их было немало, – невозмутимо продолжил Пётр. – Вам понравилось ездить верхом?

– Честно говоря, это сложно, но эмоции переполняют меня только положительные. Кажется, Бэлле я понравилась, – и ласково погладила лошадь.

– С этим не поспоришь, – пробубнил мужчина себе под нос, но я уловила его слова.

После тренировки я переоделась и не мешкая отправилась обратно в Петербург в карете вместе с горничной. Пётр провожал меня, держась со мной холодно, словно не с ним мы вчера упоительно целовались за шторой. Оно и к лучшему. Не уверена, что смогла бы устоять перед соблазном снова ощутить пьянящий вкус его губ, если бы Каховский проявил настойчивость.

Вернувшись во дворец, я вовремя успела к ужину. Михаил Павлович, как и говорил, отбыл в Варшаву. За столом присутствовали фрейлины и пара придворных сановников. Разговор зашёл о предстоящей охоте. Я узнала, что планировалось провести несколько дней в Гатчине в узком семейном кругу. И только одну фрейлину Елена Павловна берёт с собой в поездку – меня. Но она пока не спешила с пояснениями, почему именно на меня пал её выбор и с какой целью.

Перед сном я попросила горничную показать мне костюм для верховой езды и упаковать его завтра с собой. Пораньше отправимся в дом барона, чтобы подольше упражняться в конных прогулках.

А ночью мне приснился странный сон, очень реалистичный. Я сидела за роялем в гостиной особняка Штейнгеля и пела, мои пальцы выводили на клавишах лирическую мелодию. Рядом стоял великий князь и с улыбкой на губах слушал мой голос. Вокруг ни души, только я и Михаил.

Свечи дрожали, тени от предметов колыхались, а я снова пела песню из «Титаника» для великого князя. Стоило только музыке утихнуть, как моих плеч коснулись горячие пальцы.

– Не устаю восхищаться тобой, моя нежная канарейка, – ласково шептал Михаил, наклонившись к моей шее. Меня даже не смутило то, что он обращается ко мне на ты. – Оля, я скучаю по тебе.

Я поднялась со стула, и меня тут же заключили в горячие объятия. Мужские губы касались кожи возле уха, шепча нежности. Сердце бешено билось в груди от чувственного вулкана, что просыпался внутри меня.

– Ты нужна мне, моя канарейка, – продолжал голос князя продолжал будоражить душу, рождая во мне новые желания. Странно, что метка не реагирует на его касания.

«А князь ли это?» – осенила меня догадка.

Я развернулась и от удивления едва не задохнулась. Но не успела и слова сказать, как мои губы смял требовательный поцелуй Петра. Он жадно впивался губами, обхватив мои скулы ладонями. И вдруг я поняла, что не в силах сопротивляться его напору, что именно этого хочу – его губ, его рук, сумасшедшего аромата осеннего дождя.

И я сдалась, ответив на поцелуй. Мир закружился в чувственном водовороте, который захватил нас обоих. Меня сжигал огонь страсти, словно открыли ящик Пандоры и все чувства, которые я прятала глубоко, вырвались наружу.

– Оля, ты нужна мне, – шептал уже Пётр, обжигая мои губы. – Ты моё спасение…

И в этот момент сон оборвался, вышвырнув меня в реальность. Я долго всматривалась в черноту комнаты, приходя в себя. Это был сон, но очень странный и реалистичный. Как будто Каховский влез в мои сновидения и решил исправить сюжет по своему разумению.

Утром я уже не вспомнила о сне и спокойно отправилась вместе с горничной в загородный дом барона Штейнгеля. Сегодня Пётр решил устроить настоящую прогулку верхом по окрестностям. Во дворе нас ждали две лошади, Бэлла и вторая, вороной масти.

Каховский подошёл ближе, когда я собиралась взобраться в седло, и решил помочь мне. Стоило ему только коснуться моей голени, как меня обдало жаром и в голове всплыли картины из сна. Усевшись в седло, я недоумённо посмотрела на мужчину. Что это было?

– Ольга, что вам снилось сегодня? – и зелёные глаза с прищуром взглянули на меня.

Глава 27. Буря

Пётр, не дождавшись моего ответа, запрыгнул в седло, продолжая смотреть на меня.

– Мне, например, снилось, как вы играли на рояле и пели только для меня, а потом я вас поцеловал. И всё было так реалистично, словно наяву.

Кровь отхлынула от моего лица. Это что же получается, мы видели один и тот же сон?!

– Я не помню, что мне снилось, – я тихонько пришпорила лошадь, и она медленно пошла по дорожке.

– Точно? – голос Каховского звучал с издёвкой, как будто колдун знал, что ночью снился мне.

– Точнее не бывает, – буркнула я себе под нос, крепко держа поводья.

Конная прогулка помогла унять волнение, которое поселили во мне слова Петра. Лошади не спеша шли к пруду. Я вдыхала свежий воздух полной грудью и старалась не обращать внимания на мужчину, который чуть ли не бок о бок ехал рядом.

– Ольга, расскажите о двадцать первом веке. Как там обстоят дела? Наверное, ваши современники намного счастливее нас, нет войн и царит равноправие.

– Всемирное счастье и равноправие – это утопия, Пётр Григорьевич, – хмыкнула я. – Все вроде равны, но кто-то равнее. В ойны не закончатся до тех пор, пока живо человечество. Властители мира не перестанут между собой грызться и выяснять, кто сильнее, умнее, жертвуя своими народами, отправляя их в самое пекло. Найдут тысячу причин начать войну, вместо того чтобы искать тысячу причин её не начинать. И люди будут верить в то, что именно с их жертвой мир станет лучше и светлое будущее обязательно наступит.

– Но без веры в лучшее человечество не сможет двигаться дальше, – парировал мужчина.

– Да, вы правы, именно этим человек и живёт на земле. Возможно, когда-нибудь закончатся в ойны и делёжка, но это точно произойдёт не в двадцать первом веке, если вообще человечество выживет, а не сгинет в ядерном взрыве.

– Что такое ядерный взрыв? – нахмурился Пётр.

У нас завязалась долгая беседа, во время которой я рассказывала Каховскому о мировых войнах, случившихся в двадцатом веке, о том, как человечество создало ядерное оружие, о его применении в Японии и последствиях катастрофы. Собеседник внимательно слушал меня, задавая уточняющие вопросы. Он был сосредоточен и задумчив.

– Мои современники, безусловно, живут в лучших условиях, чем люди прошлых столетий. Но иногда, ложась спать, я не была уверена в том, что проснусь, – я смотрела на лесную тропинку, что вела всё дальше вглубь. На меня нахлынули воспоминания из моей прежней жизни.

– Однако занимательная беседа вышла у нас, – Пётр хмуро посмотрел в небо. – Пора возвращаться. Скоро снег пойдёт.

Я тоже подняла голову и увидела надвигающуюся огромную тучу. Вдруг подул холодный ветер. Я развернула лошадь в обратный путь и припустила её рысью. Оказывается, беседуя, мы ушли очень далеко от дома, и вскоре снегопад настиг нас. Ветер усиливался, превращаясь в настоящую метель.

Когда мы вернулись к дому, я изрядно продрогла, пальцы в тонких кожаных перчатках онемели от холода. При попытке спешиться чуть не свалилась с лошади кубарем, но Пётр вовремя поймал меня при падении, подхватив на руки, и понёс к дому. Я настолько замёрзла и устала, что не было сил сопротивляться, прижалась к мужскому плечу и обняла Петра за шею.

– Замёрзли? – прошептал он, почувствовав, как я дрожу. – Сейчас согреетесь. Напою вас горячим чаем с мёдом, усажу перед камином и закутаю в шерстяной плед.

Его голос ласкал, окутывая таинственной аурой. Мне действительно захотелось, чтобы всё так и случилось и чтобы Пётр никогда не выпускал меня из своих объятий.

Через пять минут я сидела в гостиной на диванчике перед камином. Каховский бережно помог мне снять верхнюю одежду, укутал в тёплый плед, словно в кокон, дал указание горничной о горячем чае с медом и сам сел передо мной на корточки. Он брал по очереди мои ладони и растирал их своими горячими руками. От его усердий мои пальцы согрелись и кожа горела огнём, но я никак не решалась освободиться из нежного плена.

В камине потрескивали дрова, за окном завывал ветер, а рядом с Петром было так хорошо и тепло, что никуда не хотелось ехать.

– Вам придётся заночевать здесь, метель до утра не успокоится, – прошептал мужчина и поднял голову, смотря в мои глаза.

– Может, не надо? Что я скажу Елене Павловне? – робко произнесла я и всё же выдернула пальцы из рук Каховского.

– Что остались ночевать у подруги. Горничная подтвердит. В такую метель ни один радушный хозяин не отпустит гостя в дорогу, – мужчина с досадой посмотрел на свои ладони и сел рядом со мной на диванчик. – Пожалейте лошадей и кучера, они могут не справиться или вообще заблудиться.

– Вы правы, придётся остаться на ночь.

В этот момент вошла горничная с подносом, на котором дымились чашки с ароматным чаем.

Мы молча сидели возле камина и пили горячий чай. В воздухе витало напряжение, и казалось, вот-вот между нам проскочит молния. Я вдруг вспомнила, что Каховский обещал поговорить с Рылеевым об обратном обмене во время охоты.

– Пётр Григорьевич, вы поговорили со своими товарищами о том, что пора обменять меня на Алединскую?

– Да, но однозначного ответа я не получил, – мужчина нахмурился. – Рылеев считает, что рано сдаваться и есть ещё шанс повлиять на Михаила Павловича. Великая княгиня ждёт ребёнка, а значит, супругу нет необходимости посещать её спальню. Кондратий уверен, что у вас есть все шансы стать любовницей великого князя.

– Вы тоже так считаете? – пристально посмотрела я на него, но Пётр отвёл взгляд.

– Считаю. Михаил явно к вам неравнодушен. Я в этом убедился, прячась за портьерой в библиотеке и невольно услышав ваш разговор.

Я заметила, как мужские пальцы побелели, сжимая фарфоровую чашку.

– Значит, обмена мне не видать, – сделала я вывод и удручённо вздохнула.

– Если Рылеев и другие не согласятся, я сам всё сделаю, – твёрдый голос Петра не дал усомниться в том, что мужчина настроен серьёзно.

– А как же ваши товарищи?

– Пусть ищут другой способ заставить Михаила Павловича встать на нашу сторону, – проговорился колдун.

– Значит, вы хотите с моей помощью уговорить великого князя поддержать бунт? – о чём, в принципе, я и догадывалась. – Сомневаюсь, что он предаст своих братьев.

– А если пообещать ему корону империи? – Каховский повернулся и пристально посмотрел на меня. – Дать гарантии, что он станет новым императором при конституционной монархии. Возможно, получится даже аннулировать его брак с принцессой Вюртембергской, раз она ему так не мила. Или хотя бы подарить Михаилу надежду на то, что это возможно. Что вы думаете, Ольга?

– Этого я не знаю. Мы не настолько с ним близки, чтобы я смогла ответить на ваш вопрос, – пожала плечами и отпила глоток остывшего чая.

– А хотели бы? – зелёные глаза буравили меня, но я устояла под их напором и не отвела взор.

– Хотела бы что? – резко переспросила, понимая, на что намекает Пётр.

– Быть ближе к великому князю.

– Больше всего я желаю вернуться домой, – процедила я, крепче сжимая чашку. Я посмотрела в сторону рояля. Сейчас мне необходимо выплеснуть эмоции и успокоиться. Я поднялась и направилась к инструменту. Музыка точно поможет.

Гостиная наполнилась звуками рояля – я решила сыграть «Весенние воды» Рахманинова, как раз то, что надо, чтобы отпустить себя. Когда буря в душе улеглась, я закончила играть, ощущая опустошённость и усталость. Вдруг мне на плечи легли тёплые ладони. Сердце ухнуло вниз и затрепетало. Я боялась обернуться и утонуть в омуте зелёных глаз. Так и знала, что сон был непростой.

– Оля, я не устаю восхищаться тобой, – вкрадчивый шёпот коснулся уха, запуская по коже толпу приятных мурашек. – Ты нежная и сильная, красивая и чувственная…

Губы коснулись шеи, а я судорожно вздохнула, прикрыв глаза.

– Прошу, не надо, – неуверенно прошептала я, но сил не хватило уклониться от лёгкого поцелуя. – Я не хочу…

– Не ври себе, Оля, – продолжал искушать меня этот змей. – Нас тянет друг к другу, и это притяжение, запечатлённое магией, только усиливается. Признайся, ты же видела во сне меня, и мы целовались. Это доказывает, что связь между нами крепнет. Сама судьба послала тебя.

– Не верю в судьбу! – я резко подскочила и кинулась прочь из комнаты. В висках бился пульс до ломоты, дыхание участилось. Я, не чуя ног под собой, добежала до комнаты, где ждала меня горничная.

– Варвара, мы остаёмся здесь на ночь. Утром возвращаемся во дворец. Можешь идти отдыхать, я сама справлюсь с одеждой, – отдала распоряжение служанке. Та спокойно кивнула и удалилась из спальни.

Я рухнула в кресло. Сердце до сих ритмично бухало в груди. Пётр прав, я действительно вру сама себе, потому что не хочу верить в то, что влюбилась в него. Это же надо – попасть в прошлое, чтобы влюбиться в декабриста!