Текст книги "Канарейка Великого князя (СИ)"

Автор книги: Ольга Росса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 16. Фрейлинский шифр

– Да, Ваше Высочество, всё хорошо, – громко ответила я, а сама во все глаза смотрела на Петра. – Я почти закончила. Через минуту вернусь.

– Ваш батюшка спрашивал о вас. Может, мне подождать, пока вы управитесь, и проводить? – не унимался князь, стоя за дверью.

– Благодарю, но не стоит беспокоится. Правда, всё хорошо, Ваше Высочество, – я еле держала себя в руках, а по ухмыляющемуся лицу колдуна было видно, что его забавляла ситуация.

– Как скажете, Ольга Александровна, – и послышались удаляющиеся шаги.

– Что вас так развеселило, Пётр Григорьевич? – я недовольно шикнула на мужчину, схватив сухое полотенце, и начала вытирать платье.

– Однако вы умудрились заинтересовать Великого князя в первый же вечер, – тихо произнёс он, словно боялся, что князь никуда не ушёл.

– А что здесь такого? – я тоже понизила голос до шёпота и повернулась к зеркалу. – Я молода и хороша собой. Вон Демидов с меня глаз не сводил.

– С этим не поспоришь, – вкрадчивый шёпот, и горячее дыхание коснулись моей шеи, на плечи легли пальцы. – И я весь вечер с вас глаз не свожу…

Я замерла, чувствуя еле уловимое дыхание на своей коже. Мне казалось, вот-вот мужские губы коснутся шеи, пройдутся вниз к ключице. И что самое странное, мне хотелось ощутить эти губы. Я смотрела на отражение в зеркале: Пётр склонил голову, а его нос чуть ли не уткнулся мне в шею. Ноздрей коснулся запах осеннего дождя – холодного, свежего, с ароматом опавших листьев, накаляя мои нервы до предела.

– Мы с Кондратием скоро покинем вечер. Нужно вывезти Алединскую, – руки неожиданно исчезли с моих плеч, и обжигающее дыхание пропало. – Барон останется и потом расскажет нам, взяла вас Великая княгиня во фрейлины или нет. Рисковать больше нельзя. Удачи, вам Ольга Владимировна. И помните, что вы связаны со мной.

– Берегите Ольгу – вы дали обещание, – процедила я, глядя в зелёные глаза в отражении.

– Не волнуйтесь, она будет под надёжным присмотром. Мне пора. Не задерживайтесь тут, – мужчина резко развернулся, пропадая в темноте. За спиной скрипнула дверь, огонь свечки дёрнулся от движения воздуха, и снова всё стихло.

Я вздохнула, прикрыв глаза. Почему не прогнала его? Ждала его поцелуя? Бред какой-то! Злость на саму себя вернула меня в реальность. Нужно торопиться, пока кто-нибудь не хватился меня, точнее Ольгу.

В белом зале гости развлекались: дамы шушукались вместе с княгиней, склонясь над столом и листком бумаги, а кучка мужчин во главе с Михаилом Павловичем смотрели на них, улыбаясь. Как я поняла, они во что-то играют.

– Ольга Александровна, присоединяйтесь к нам, – хозяйка вечера поманила меня рукой. – Может, вы что-то придумаете? Никак не получается закончить фразу остроумной шуткой.

Я догадалась, что гости играют в буриме, о правилах которого мне рассказывал Каховский, и присоединилась к ним. Дамы уже почти закончили стих, но на одной из строк застряли, не зная, что написать к слову «ласку».

Пробежав глазами по листку, я задумалась и выдала то, что в голову пришло. Княгиня приподняла брови, а потом улыбнулась.

– Замечательно, тогда вам и держать ответ пред мужчинами, которые загадали нам рифму, – она дописала пером четверостишие и протянула мне лист.

Я взяла бумагу, вышла на середину зала и торжественным голосом продекламировала четверостишие:

– Усталый воин снимает шлем,

Словно опостылевшую маску,

Пред ним не стоит дилемм.

Он ждёт от дамы сердца ласку.

Мужчины засмеялись, громко зааплодировав мне, особенно старался поручик Демидов, по-прежнему не сводя с меня глаз.

– Чудесно, дамы, вы справились, – Великий князь посмотрел на меня, и в его глазах плясали искорки восхищения.

Смутившись, я раскланялась и поспешила за столик Елены Павловны, ощущая на себе пристальные взгляды со всех сторон. Настала очередь мужчин придумывать четверостишие на рифмы, которые сочиняли женщины. Вечер перешёл в новую фазу домашнего уюта и радушного гостеприимства. Мне даже дышать стало легче, словно я оказалась на своём месте.

Каховский и Рылеев, извинившись, покинули вечер. Я с замиранием сердца наблюдала за ними – они уходили из зала как ни в чём не бывало. Сразу стало не по себе – я осталась одна, без их поддержки.

Отец Ольги так и не проявлял ко мне особого интереса, совершенно не почуяв, что дочь подменили. Он то крутился возле молодой жены, то развлекался беседами с мужчинами, в особенности с Великим князем. Такое ощущение, что Михаил ему ближе родной дочери. Теперь я убедилась, что никаких доверительных и тёплых семейных отношений между Алединским и его старшей дочерью нет.

Когда вечер близился к завершению, Елена Павловна объявила вальс-кадриль, решив поставить красивую точку, как на балу, когда танцуют котильон. Правда, танец длился всего минут десять.

Мне выпала честь снова встать в пару с Демидовым. Поручик был очень даже мил и, как прежде, не обращал внимания на мои маленькие огрехи. Только бы у него не возникло подозрений, когда Ольга вернётся. Интересно, что придумает Каховский, чтобы Алединская, потеряв кусок памяти, возвратилась в прежнюю жизнь.

– Дорогие гости, наш вечер подходит к завершению, – Елена Павловна вышла на середину зала, когда стихла музыка. – Но сначала я хочу сделать маленькое объявление.

Она подала знак лакею, который стоял в стороне. Я заметила в его руках бархатную подушечку, на которой лежал голубой бант с блестящей брошью. Точно такие же я видела на нескольких девушках сегодня. Вот и пришло время узнать, кто станет следующей фрейлиной Великой княгини.

Лакей преподнёс хозяйке украшение, Великая княгиня взяла его, обвела взглядом гостей и остановилась на мне. Сердце ухнуло в пятки, когда она шагнула в мою сторону.

– Ольга Александровна, я хочу видеть вас своей фрейлиной. Вы согласны служить мне? – она улыбнулась, ожидая моего ответа.

– Ваше Высочество, это большая честь для меня, – взволнованно пролепетала я, присев в реверансе. – Благодарю за оказанное мне доверие. Буду служить вам верой и правдой.

– Я рада, что вы согласились. Примите от меня фрейлинский шифр, – Елена Павловна аккуратно приколола брошь на моё платье в области груди ближе к левому плечу.

– Благодарю, – это было действительно волнительно. Я взглянула на брошь, которую называли фрейлинским шифром, провела рукой по золотому вензелю, усыпанному мелкими сверкающими камнями. Неужели бриллианты? Первую букву имени великой княгини венчала императорская корона. – Очень красивый шифр, Ваше Высочество.

– Носите его с достоинством. Завтра начнётся ваше недельное дежурство. Жду вас у себя в девять часов утра, – она повернулась к генералу Алединскому. – Александр Павлович, как вы понимаете, ваша дочь остаётся во дворце. Она будет получать полный пансион и жалованье. Пришлите завтра утром вещи дочери.

– Благодарю вас, Ваше Высочество, за великую честь, оказанную моей семье, – генерал гордо выпрямился и склонил голову. – Я рад за Ольгу. Конечно, завтра мои люди всё привезут.

Я облегчённо вздохнула. Значит, мне не придётся ехать домой к Алединским. Этого я боялась больше всего – если отец с мачехой не заметили подмены, то, возможно, другие родственники или слуги могли заподозрить неладное.

– От всего сердца благодарю вас за то, что посетили мой приём, – обратилась Елена Павловна к гостям.

Люди по очереди прощались с хозяевами дворца, благодаря их за чудесный вечер. Ко мне подошёл отец Ольги.

– Я правда рад за тебя, – бесцветным голосом проговорил генерал. – Надеюсь на твоё благоразумие, не посрами нашу фамилию. Хорошо, что ты собрала вещи заранее. Увидимся скоро.

– До свидания, пап а, – только и успела сказать, как генерал развернулся и, взяв под руку жену, повёл её из зала.

Ну да, ещё бы он был не рад. Спихнул дочь из дома на обеспечение Великой княгини, чтобы под ногами не путалась. Наверное, надеется, что дочь здесь быстрее найдёт богатого и достойного жениха.

– Екатерина Владимировна, покажите графине её покои, – княгиня обратилась к той самой брюнетке, которая якобы случайно толкнула меня и я облилась горячим чаем.

– Хорошо, Елена Павловна, – пролепетала фрейлина и взглянула на меня так, словно готова была съесть заживо.

Вот и первые проблемы нарисовались. Надо выяснить, почему эта девушка так ненавидит Алединскую.

Глава 17. Первое дежурство

Екатерина отвела меня на первый этаж дворца, где находились покои фрейлин и придворных. Мы молча шли по длинной галерее, освещённой настенными канделябрами, затем остановились возле одной из многочисленных дверей. Екатерина посмотрела на меня и гордо заявила:

– Ваши покои, Ольга Александровна, – и уже хотела развернуться и уйти, но я остановила её, ухватив за локоть.

– Стойте, Екатерина Владимировна. – Девушка замерла и с вызовом посмотрела на меня. – Что происходит? Я чувствую от вас неприязнь и злобу.

– Вы ещё спрашиваете? – хмыкнула она. – У вас проблемы с памятью?

– У меня нет проблем с памятью, – поджала я губы, – но хочу услышать от вас начистоту, за что вы меня так ненавидите.

– Ясно. Я давно поняла, что для вас очередной поклонник это лишь игрушка, – процедила она, явно сдерживая эмоции. – Демидову глазки тоже будете строить, танцевать с ним мазурку на балах, сидеть за одним столом и вести беседы, а потом как ни в чём не бывало откажете, когда он признается в чувствах к вам и попросит вашей руки?

Я оторопела от столь неожиданных обвинений и не знала, что ответить. Ведь я понятия не имею, что произошло у Алединской и её бывшего поклонника. И вообще каким боком это касается фрейлины?

– Нечего сказать? – скривила она губы, развернулась и поспешила прочь.

– М-да, поговорили, – вздохнула я и толкнула массивную дверь, которая вела в покои.

Я оказалась внутри гостиной, где горела всего одна свеча в ожидании новой постоялицы. Я подошла к подсвечнику, и, взяв его в руки, решила обойти свои владения, чтобы понять, где нахожусь. Комната была заставлена мебелью в стиле ампир, новой и шикарной, сработанной в светло-голубых тонах в сочетании с серым и золотистым. В гостиной стояла голландская печь с изразцами, которая одной стороной выходила в спальню, отапливая сразу два помещения.

Из гостиной я попала в спальню: широкая кровать с балдахином, туалетный столик, диванчик, пара комодов. Здесь также имелись гардеробная и уборная, в которой я увидела небольшую печь, лохань для мытья и специальный стул с дыркой и фаянсовым горшком на полу. Все удобства девятнадцатого века есть, и на том спасибо.

Рассмотрев своё новое жилище, я решила отправиться спать. Кое-как разделась – всё же без горничной расстегнуть кучу пуговиц на спине было непросто. Надеюсь, мне положено по статусу иметь хоть одну служанку, а то я понятия не имею, как набирать в лохань горячую воду и куда выливать горшок. Завтра со всем разберусь.

Легла спать, оставшись в нижней сорочке, и долго не могла уснуть, вспоминая прошедший вечер. Он позади, авантюра членов тайного общества набирает обороты, а я до сих пор не знаю, чего они хотят от Михаила Павловича и почему думают, что я могу уговорить князя сделать то, чего они жаждут.

Возможно, декабристы хотят переманить великого князя на свою сторону, пообещав ему трон империи. Неужели они думают, что мужчина, одержимый любовью к женщине, может пойти на предательство ради любовницы? Хотя в истории таких примеров немало.

Соблазнять великого князя я не собираюсь, но надо как-то уговорить Каховского, чтобы он отпустил меня в моё время. Как же выпутаться из всего этого?

За раздумьями я не заметила, как уснула.

– Барышня, просыпайтесь, – незнакомый голос разбудил меня.

– Вы кто? – распахнув глаза, я увидела перед собой молодую женщину в форменной одежде прислуги.

– Варвара я, не узнаете меня? – спокойным тоном ответила она. – Ваша горничная.

Я привстала и внимательно разглядела женщину. Точно, это же она вчера помогала мне переодеться в платье Алединской.

– Вы можете доверять мне, Ольга Александровна. Когда понадобится, могу передать от вас записку барону Штейнгелю, имейте это в виду.

– Хорошо. Значит, вы мой связной, – выдохнула я. Что же Владимир Иванович сразу мне не сказал.

– Можно и так сказать. Вам пора одеваться и приводить себя в порядок. Скоро проснётся великая княгиня, она будет ждать вас.

– Да, точно. Только что я надену? Мои вещи ещё не привезли, – я оглядела комнату и заметила на диванчике целую гору одежды.

– Привезли недавно. Сундуки стоят в гостиной. Лакеям приказала там их оставить, чтобы вас не разбудили, – горничная указала на дверь уборной. – Я приготовила вам тёплой воды для утреннего омовения.

– Спасибо, – поёжилась я, чувствуя, что воздух в спальне стал значительно прохладнее по сравнению с вечером. В печке трещали дрова, но жар выделялся ещё слабо.

Я свесила ноги с кровати и нащупала домашние туфли, похожие на тёплые тапки. Варвара поднесла мне парчовый халат, в который я укуталась. Горничная быстро привела меня в порядок. Через полчаса я уже была готова: одета в светло-голубое платье, на голове причёска с локонами. Варвара проводила меня на второй этаж к покоям великой княгини.

Войдя в гостиную, я сразу поняла, что это хозяйские хоромы, по-другому не назовёшь: высокие потолки, большие окна, шикарная мебель, подобранная в одном стиле. Даже рояль тут стоял. Горничная княгини проводила меня в спальню, сообщив, что Её Высочество чувствует себя неважно.

Елену Павловну я застала в кресле, в шёлковом пеньюаре и с распущенными волосами. Бледные щёки свидетельствовали о том, что Великая княгиня действительно нездорова.

– Доброе утро, Ваше Высочество. Могу я вам чем-нибудь помочь? – я присела в реверансе. – Может, вызвать лекаря?

– Guten morgen, Ольга Александровна, – вяло ответила княгиня, поздоровавшись со мной по-немецки. Её акцент был слышнее обычного. – Лекарь уже приходил. Ничего…

Она не успела договорить, как кинулась к столу, где стояла фарфоровая миска. Княгиню выворачивало от рвоты. Я успела подскочить к ней, чтобы придержать её распущенные волосы. Когда она откашлялась, я подала ей полотенце, что лежало на столе.

– Danke, – она прикрыла рот тканью. – Wasser…

– Подайте воды, – крикнула я горничным. Те сразу встрепенулись и поднесли хозяйке стакан. Княгиня прополоскала рот.

– Как давно вас тошнит по утрам? – участливо посмотрела я юную хозяйку дворца.

– Пару дней, – ответила она по-русски. – Скоро пройдёт. У меня так же было, когда я забеременела Мари.

– Значит, мне не показалось, – улыбнулась я. – У вас будет ребёнок.

– Да. Лекарь говорит, в мае, – её глаза засветились нежностью. – Я хочу верить, что подарю наследника мужу. Михаил Павлович так ждёт сына. Может быть, тогда у нас наладятся отношения. Хотя на всё воля божья.

Мне вдруг стало жаль её. И как я буду флиртовать с великим князем, зная, что его жена в положении? Рылеев говорил, что Михаил Павлович не любит жену, однако посещать её спальню не забывает, чтобы обзавестись наследником. Их дочери ещё и года нет, а княгиня снова беременна.

– Его Высочество знает о вашем положении? – решила я выяснить подробности.

– Пока нет, – Елена Павловна устало опустилась в кресло. – Я хочу сообщить ему на балу в эту субботу. Будут мои именины, сделаю сюрприз мужу. И вы мне в этом поможете, Ольга Александровна.

– Я?! – оторопела я вдруг. – Но позвольте, чем же?

– Придумайте, как сделать это интересно и оригинально. Я хочу, чтобы Михаил Павлович обрадовался новости.

– Думаю, он в любом случае будет рад, Ваше Высочество, – я еле сдержала вздох. – Но я с удовольствием помогу вам.

– Спасибо, Ольга Александровна. А теперь подскажите, какое платье мне следует надеть на завтрак? – улыбнулась Елена Павловна. Всё же какая она хорошенькая, даже недомогание не испортило её. И чего великому князю не хватает? Не пойму я этих мужчин.

Глава 18. Будни фрейлины

После того как княгиня оделась, мы пошли в детскую, которая находилась на этом же этаже неподалёку от покоев Елены Павловны. Войдя в комнату, я увидела занимательную картину: Михаил Павлович, уже в военной форме, стоял перед детской кроваткой и дудел в игрушечный горн, выводя бравурную мелодию. Малышка в белом чепчике сидела, улыбаясь, и тянула ручки к отцу. В комнате также присутствовали фрейлина Екатерина Владимировна и две няньки. Я присела в реверансе, поприветствовав хозяина дворца.

– Михаил, что вы делаете? Прекратите немедленно! – княгиня подошла к мужу и недовольно посмотрела на него, задрав голову. Михаил Павлович перестал играть на детском инструменте, с высоты своего роста невозмутимо взглянул на жену и тут же отвернулся, шагнув к кроватке.

– Я обучаю Мари сигналам кавалерийского полка, – он взял дочку на руки, и та радостно заулыбалась.

– Oh mein Gott! Какая кавалерия?! Она же девочка! – возмутилась княгиня. – Зачем ей это?

– Вы только посмотрите, дорогая супруга, как ей понравилось, – великий князь потискал малышку, воркуя с ней. – Правда, Мари?

Неожиданно было видеть великого князя, высокого и статного военного, нежным и любящим отцом.

– Михаил, хватит баловать Мари. Посадите её в кровать, – княгиня еле сдерживала свои эмоции. – Она привыкнет к вашим рукам, а вы потом опять уедете в Польшу или начнутся учения, и девочка будет плакать без вас.

– Однако вы её к своим рукам тоже не приучаете, хотя находитесь всегда рядом, – холодно заметил супруг княгини, но всё же усадил дочку обратно в кроватку. Та сразу скуксилась. Михаил Павлович развернулся и невозмутимо посмотрел на меня. – Ольга Александровна, вы тоже считаете, что баловать даже девочек нельзя?

Я приосанилась, пока собиралась с мыслями. Вот зачем он задал мне этот провокационный вопрос?

– Я считаю, что любовь должна быть освещена светом разума, – по-своему переиначила я знаменитую фразу французского писателя. Не могла же я пойти против слов своей патронессы.

– Как хорошо сказано, Ольга Александровна, – поддержала меня Елена Павловна.

– И какую же именно любовь вы имели в виду? – Михаил буравил меня взглядом.

– Всякую, Ваше Высочество, – опустила я глаза в пол, не выдержав его напора, – к богу, отечеству, родителям, друзьям, детям и… любимому человеку, то есть я хотела сказать, к супругу.

– Занимательное у вас мнение для юной барышни, – хмыкнул великий князь. – Хорошего вам дня.

Он резко развернулся и покинул детскую комнату, даже не взглянув на жену.

– Как Мари? – Елена Павловна гордо вскинула подбородок и обратилась к фрейлине, которая, по-видимому, тут заправляла няньками и обеспечивала должный присмотр за маленькой княжной.

– Всё хорошо, Ваше Высочество, лекарь заходил, осмотрел Марию Михайловну. Сказал, вылез второй зубик снизу, – отчиталась Екатерина.

– Хорошо ли кушает Мари? – затем княгиня посмотрела на кормилицу, дородную молодую женщину.

– Хорошо, Ваше Высочество, – поклонилась в пояс молочная мать маленькой княжны.

– Благодарю, – Елена Павловна наконец-то подошла к кроватке, но брать на руки малышку не стала. Посмотрела на неё и, удовлетворённо кивнув, повернулась ко мне.

– Пойдёмте, Ольга Александровна, пора завтракать. Скоро у меня занятия по истории с господином Арсеньевым.

В течение дня я ни на шаг не оставляла великую княгиню, отлучаясь только по естественным нуждам. Елена Павловна оказалась очень деятельной особой. После завтрака мы посетили её рабочий кабинет, где она имела долгую беседу с историком, который рассказывал о новых изысканиях в науке и знакомил с различными статистическими данными. Я же тихо сидела рядом на стульчике и ждала указаний, например подать для княгини стакан воды из графина или чистый лист бумаги.

Перед обедом мы гуляли в саду вместе с няньками и маленькой княжной. Елена Павловна неспешно вела со мной беседы, в основном о том, насколько впечатлило её сегодняшнее занятие с Арсеньевым.

Обед прошёл без великого князя. Как сказала его супруга, он практически всё время пропадает на службе в своём полку или в военном училище. Вечера вообще предпочитает просиживать в рабочем кабинете или проводить на своей половине дворца встречи с офицерами.

Говорила Елена Павловна о муже отстранённо, но в её голосе чувствовалась лёгкая обида на Михаила. Она умела маскировала свои эмоции, строя из себя гордую и холодную красавицу, хотя утром была такой уязвимой и ранимой в момент недомогания.

И тут меня стали одолевать предположения, что и наедине с мужем великая княгиня не допускает излишней нежности и ласки. Вот и дочку не балует своими объятиями и поцелуями. Мы ещё пару раз появлялись в детской, однако княгиня заходила больше для того, чтобы удостовериться, что с ребёнком всё в порядке. Она если и брала дочурку на руки, то совсем ненадолго и не позволяла себе сюсюкаться с ней.

После обеда мне пришлось составлять список гостей на бал в честь именин Елены Павловны. Княгиня диктовала имена и фамилии титулованных особ, а я старательно записывала их на большом листе. Батюшку и мачеху Ольги тоже удостоили честью. Я старательно выводила пером буквы, хоть делать это было нелегко. Хорошо, что Пётр уделил внимание письму при моём обучении. Интересно, чем он сейчас занят? Если колдун находится в особняке барона Штейнгеля, наверняка опять утром расстреливал мишень – или нет? Нашла о ком думать, одёрнула я себя.

На внушительный список гостей ушёл не один час, хотя княгиня назвала предстоящее мероприятие домашним частным приёмом. Затем Елена Павловна велела мне отнести список на первый этаж в канцелярию, где служащие должны были изготовить именные приглашения на бал, подав готовые завтра на подпись великой княгине.

Спустившись по главной лестнице, я оказалась в холле. Только хотела свернуть в коридор, который вёл в пристроенный флигель, как входные двери распахнулись и в вестибюль вошли несколько мужчин в офицерских мундирах. Возглавлял их великий князь. Мужчины шумно переговаривались, направляясь к парадной лестнице. Я не успела скрыться из их поля зрения, и меня заметили.

– Ольга Александровна, вы ли это? – Михаил Павлович шагнул в мою сторону.

– Добрый вечер, Ваше Высочество, – склонила я голову, сделав реверанс.

– Вы в канцелярию? – он заметил свиток в моей руке.

– Да, это список гостей на бал.

– Бал? – изогнул он бровь. – Ах да. Именины моей супруги.

По его лицу промелькнула лёгкая тень раздражения.

– Я пригласил своих друзей сегодня на ужин, – князь кивнул в сторону офицеров. – У меня к вам большая просьба, Ольга Александровна. Сыграйте нам, пожалуйста, что-нибудь после застолья, а лучше спойте. У вас чудесный голос.

– Если Елена Павловна не будет против…

– Она не будет против, – уверенно улыбнулся Михаил. – С нетерпением жду ужина.

С этими словами хозяин дворца поспешил к своим гостям, коих я насчитала шесть человек. Хорошо хоть Демидова среди них не было и генерала Алединского. Все военные практически одного возраста с князем. Наверное, однокашники Михаила или командиры из его полка, хотя одно другого не исключает.

Я торопилась в канцелярию, а сама думала о том, что мне спеть вечером, развлекая гостей князя. Надо же как-то действовать, делая вид, что выполняю свою «миссию», чтобы у Каховского не было сомнений, что я достаточно старалась, а то точно не видать мне родного дома.

И вообще моя патронесса княгиня, а не её муж. Вдруг у Елены Павловны другие планы на вечер.

И предчувствия меня не обманули.