Текст книги "Темная сторона Сети (сборник)"

Автор книги: Ольга Денисова

Соавторы: Юрий Погуляй,Дмитрий Лазарев,Николай Иванов,Алексей Шолохов,Максим Кабир,Олег Кожин,Александр Матюхин,Александр Подольский,М. Парфенов,Мария Артемьева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Парфенов М. С.
Кто-нибудь, помогите!

© Парфенов М. С., 2015

«Кто-нибудь, помогите!» – взывал аршинными буквами баннер в правом верхнем углу экрана. Под надписью располагалось небольшое фото ребенка лет пяти. В кадр попало только улыбающееся лицо с блестящими синими глазами, подушечками щек, вздернутым носиком, темными кудрями. Мальчик, девочка ли – не разберешь. Но улыбка озорная, заразительная, как у деревенского хулигана, шастающего по соседским садам-огородам.

– Чертовы спамеры, лохотронщики, ни стыда ни совести, – Кулагин скривил губы, силясь не улыбнуться в ответ безвестному мальцу с монитора. – Какого хрена ты вообще вылез мне тут?

Он поиграл с настройками браузера, поковырялся в плагинах, блокирующих назойливую рекламу, – все без толку, маленький засранец по-прежнему излучал из угла искреннее счастье, чуточку омрачаемое призывом о помощи. Что еще хуже, гораздо хуже – самодовольный упыренок своей радостной рожицей застил ссылку на скачивание торрента. Там, по ссылке, Кулагина ждали Райли Стил и Токси Ред, Алетта Оушен и Джесси Джейн и прочие участники разудалой групповушки от Brazzers. Левее и ниже соблазняли превью-скриншоты – и он бы кликнул по ним, если бы мог, но проклятый баннер сделал всю остальную область экрана неактивной. Пацан издевательски скалил зубы, а надпись мерцала, переливалась разными цветами – «Кто-нибудь, помогите!» – будто транслируя мысли, пульсирующие в голове у Кулагина.

– Кто-нибудь, помогите мне убрать этот гадский спам! – Собственный голос в сумраке пустующей однушки прозвучал не раздраженным грозным воплем, а жалкой плаксивой мольбой. Кулагин разозлился еще больше и попробовал закрыть окошко браузера – безрезультатно.

Вирус, что ли? Курсор подавал признаки жизни, только находясь рядом с баннером («Кто-нибудь, помогите!» – повторял безымянный ублюдок, лыбясь на фото во все сколько-их-там-у-него зуба), остальная рабочая область осталась в «мертвой» зоне. Кулагин последовательно опробовал все известные ему методы принудительного отключения или перезагрузки браузера и операционной системы – по нулям, комп завис целиком и полностью. Если не считать долбаное «Кто-нибудь, помогите!».

– Уроды, блин, вот же уроды… – бормотал Кулагин в отчаянии. Взгляд зацепил круглую задницу с одного из скриншотов ставшего вдруг недоступным видео. Привычный вечерний ритуал отменялся, дружок опал и спрятался между бедер. Заранее приготовленный тюбик с мазью полетел на пол.

«Кто-нибудь, помогите?!. Сука!»

Кулагин подхватил со стола пачку «Винстона» и зажигалку, дрожащими пальцами сунул в зубы мятую сигарету, высек искру. Пепел стряхивал прямо на пол.

Ладно, ситуация неприятная, конечно, но истериками здесь не спастись. Что делать? Видимо, зачищать жесткий диск вместе со всей любовно собираемой в течение нескольких лет коллекцией: Райли, Алетта, Сильвия, Памела, Айви… прощайте, крошки. Тысячи фото и видео!.. Эх.

Можно ли обойтись без форматирования? Кулагин запустил свободную руку глубоко в «семейники», нервно потеребил поникшего дружка, не отрывая взгляда от веселой детской мордашки. Кликнуть?.. Гм, а, собственно, почему бы и нет? Что может грозить? Пачка вирусов на компе – так все равно «зачистка» уничтожит их, как и любые другие файлы. А вдруг после клика все закончится?.. Попытаться стоит.

«Кто-нибудь, помогите!»

– Хрен с тобой, поможем, чем можем, – он затушил окурок рядом с клавиатурой, схватил грязными пальцами мышь, подвел стрелку курсора к мигающей надписи и нажал на кнопку.

Изображение на экране тут же пропало – и баннер, и, увы, скриншоты с милашками из Brazzers, – открылась пустая белая страница, на которой спустя секунду проступили черные буквы и начали загружаться фото.

Первой по порядку была уже знакомая фотография, только крупнее, масштаб едва ли не один к одному. Синие, как небо, глаза лили на Кулагина свет чистого детского счастья, от которого тот почувствовал себя неуютно и заерзал потной задницей на стуле.

«Это Денис. Здесь ему четыре годика, – сообщала подпись под фото. – Денис добрый и смышленый мальчик, он уже умеет писать свое имя и читает по слогам книжки со сказками. Хотя больше всего ему нравится разглядывать картинки».

– А я видосы предпочитаю, – хмыкнул Кулагин.

Ниже подгрузилась следующая фотография, семейная. Здесь Денис восседал в центре композиции, слева от него была молодая, немного пухленькая блондинка, отдаленно смахивающая на Алексу Форд, а справа – худощавый брюнет.

«Денис и его родители. Папа Дениса работает спасателем в МЧС, а мама – учительница», – пояснял текст.

Глаза Денису достались в наследство от папаши, а вот широченная улыбка перешла от мамочки. «Эту маму я бы трахнул», – вспомнил Кулагин фразу из пошлой подростковой комедии. Дружочек в трусах, кажется, шевельнулся.

– Слышишь, Денис? Я б отымел твою маманю! – Мазнув пальцем колесо мыши, Кулагин прокрутил страницу. Открылось очередное фото.

«Это Денис в гостях у своей бабушки. Бабушке Дениса девяносто лет, когда-то она была знахаркой и помогала попавшим в беду людям».

– Что ж ты внучку своему не поможешь, старуха, чтобы он под ногами у честных людей не путался?

«Семья Дениса надеется, что вы не пройдете мимо их беды! У мальчика обнаружена злокачественная опухоль, удалить которую можно только операционным путем. К сожалению, в России такие операции пока еще не делают, для этого нужно ехать в специальный медицинский центр в Германии…»

– Ну конечно, как же иначе! Алкаши на улице тоже деньги на билетик просят, а не на поллитру!

«Это очень сложная и дорогая операция. Не проходите мимо. Денису действительно нужна любая помощь. ВАША помощь».

Последнее на странице фото было сделано, судя по всему, в больничной палате. Простыни покрывали маленький холмик, из-под белой ткани выглядывала голова… больше похожая на высушенный фрукт. Серая морщинистая кожа, бисеринки пота на лбу, пластиковая трубка, торчащая из гортани, обширные желто-коричневые пятна вокруг глаз. Веки прикрыты, волосы выбриты, пластырь закрывает шрамы на обтянутом тонкой кожей черепе. И пусть с трудом, но все-таки в этом умирающем существе можно было узнать того самого мальчишку, что слал озорные улыбки с первых снимков.

«Без операции Денису осталось жить не более месяца», – гласил текст.

«Кто-нибудь, помогите!»

– Разбежались, ишь ты, – процедил Кулагин. – Мне бы кто помог… А что, я тож в Германию хочу, в порнушке немецкой посниматься… Йа-йа, натюрлих!

Крутанул страницу к началу, посмотрел в яркие синие глаза ребенка на фото.

– Хитрый маленький сукин сын. А то я не знаю, как это делается! Сами мы не местныя, спамажите, люди добрыя… разводилы хреновы.

Мальчик молчал и продолжал улыбаться с таким видом, словно авансом простил миру все прегрешения.

– Фотки-то подобрали, ты глянь, – бурчал под нос Кулагин. – Мама, папа, бабушка, семейство целое… А по правде сидит там сопляк какой-нибудь и стрижет лошков добросердечных… Нет уж, не на того напали!

Кулагин представил, как кончает прямо на довольную рожу мелкого козла с баннера, как размазывает по его пухлым щекам липкую, похожую на сопли жижу. На, тварь, на, подавись! «Кто-нибудь, помогите», как же. Бог в помощь, подонки!

Он попытался закрыть страницу, но промахнулся курсором мимо заветного крестика из-за нервного тремора в пальцах. Взгляд наткнулся на лицо старухи, державшей маленького смертника на коленях. Денис – или какеготамнасамомделезовут – смотрел в сторону от объектива камеры, а вот бабка, поджав и без того тонкие губы, сурово глядела прямо перед собой, и в ее блеклых бесцветных глазах Кулагину чудилось осуждение и затаенная злоба. Ведьма будто гипнотизировала его. «Когда-то она была знахаркой…» А сейчас кто? Жива ли вообще эта древняя рухлядь или уже на том свете готовится к скорой встрече с любимым внучком? Или, может, и не с внучком вовсе. Кто-нибудь, помогите. А если не поможете…

– Да пошли вы все! – крикнул монитору Кулагин и, наклонившись вперед, выдернул шнур питания из розетки.

В ту же секунду его скрутило. Голову пронзила острая боль. Кулагин пошатнулся, рухнул вместе со стулом на пол. К горлу подступила кислая жижа, и его вырвало желудочным соком и остатками съеденного на ужин «Доширака».

Спустя несколько минут он кое-как отполз к дивану, где, утерев мокрые губы и подбородок о замызганную подушку, перевернулся на нее затылком и прикрыл веки. Боль не оставляла – под лобной костью точно раскачивался стальной шар для сноса домов, тяжелыми ритмичными ударами крушивший изнутри череп. Кулагин практически видел, как этот огромный, блестящий шар зависает в черной пустоте, для того чтобы через секунду всей своей многотонной массой обрушиться на его бедный, беззащитный мозг. Темнота не спасала, наоборот. В багровой мгле Кулагин увидел, как шар превращается в обнаженное женское тело с ногами длинными, как у Тори Блэк, грудями большими и упругими, как у Синди Доллар, и морщинистым лицом девяностолетней ведьмы. Старуха приоткрыла узкую щель, служившую ей ртом, затем эта щель распахнулась раззявленной пастью, из которой потекла черная, с комьями земли грязь, посыпались пауки, поползли, блестя чешуйками, змеи. Ведьма глухо прошипела:

– Хто-нибуть, па-ма-х-хи-и-те-е-е…

Кулагин дернулся на диване, с воплем отшвырнув подушку, и распахнул глаза. Напротив мерцал, бросая блики, монитор компьютера.

– Какого черта… Я ж выключил…

Шар в голове с размаху врезался в кость над виском, левый глаз заволокло туманом. Кулагин взвыл от боли.

Надо вызывать скорую, срочно, иначе он так и подохнет тут, в грязи и блевотине. Телефон, где телефон?.. Проклятие! Кулагин вспомнил, что мобила валяется рядом с сигаретами, на столе. Издав нечленораздельный стон, заставил себя выпрямить спину и упереться голыми стопами в холодный дощатый пол. При этом его чуть снова не вырвало – тошнота сдавила горло, а адский шар-разрушитель в голове прошелся вскользь по лбу с внутренней стороны, вызвав очередную серию болезненных всполохов в сознании Кулагина.

– Что… со мной… происходит? – выкашлял он вместе с кровавыми брызгами. Дешевые колонки проскрежетали в ответ через гул помех:

– Хто-нибуть… па-ма-х-хи-и-те-е-е…

Кулагин стиснул зубы, чтоб не заорать снова. Боль разбегалась волнами от головы по позвоночнику и дальше, словно выжигая изнутри уже и руки, и ноги. Он приподнялся и, шатаясь, как пьяный, шагнул к столу. Еще один осторожный шаг – колено повело в сторону, он едва не грохнулся на пол, но сумел в последний момент перенести вес тела вперед и, выставив руки, уперся ладонями о край стола. Нахлынула тьма, а когда к правому глазу вернулось зрение, перед ним возникли кричащие буквы «КТО-НИБУДЬ, ПОМОГИТЕ!» и детское лицо на баннере.

Другое лицо. Не то, что раньше.

Не ангельское личико улыбчивого синеглазого Дениса. На Кулагина смотрел толстогубый и толстощекий кареглазый русоволосый мальчишка. Обиженно насупившийся, хотя все равно милый. Кулагин узнал его.

Узнал себя. На баннере было его собственное детское фото.

«Это Олежка. Здесь ему шесть лет. Олежка милый, хотя и немного замкнутый ребенок. Он уже ходит в школу, в первый класс. Олежка любит сказки и верит в Деда Мороза».

Чувствуя, как пол уходит из-под ног, Кулагин пробежал глазами по тексту до самого конца.

«…Больше всех на свете Олежка любит свою маму…»

«…Олежка обожает свою игровую приставку „Денди“, которую ему подарил его дядя…»

Ноги подкосились, Кулагин почти рухнул, повис на краю стола, цепляясь за крышку ногтями. Из носа хлынула кровь. Он уже знал, что будет написано внизу проклятой страницы. Знал, что, даже если он нащупает телефон, даже если сможет нажать нужные кнопки и произнести нужные слова, скорая ему уже ничем не поможет.

Во всем этом была какая-то иррациональная неумолимая логика. Как и в набухшем, пульсирующем внутри черепа шаре. В том, что именно к нему, испорченному и злому человеку, забывшему о детских мечтах, пришло это. Суровое, жестокое… справедливое наказание.

«У мальчика обнаружена злокачественная опухоль. Ее крайне сложно удалить. И очень дорого, потому что в России такие операции не делают, для этого нужно ехать в…»

Кулагин поскользнулся и начал валиться под стол.

«Олежке осталось жить не более месяца».

На полу его снова скрутило. Кулагин, уже не соображая, что делает, свернулся клубком, подтянул колени к подбородку. Изо рта и носа текла кровь. По щекам бежали ручьями слезы. Он засунул в рот большой палец и начал его посасывать.

Кто-нибудь…

Кто-нибудь, слышите?

ПОМОГИТЕ!

Виктория Колыхалова
Селфи

© Виктория Колыхалова, 2015

Марина красила волосы. Черная жижа замазывала русые пряди, текла на лоб и уши, так что приходилось поминутно стирать мокрой ваткой с кожи едкие потеки. В нос бил запах аммиака. Однако достигнутый эффект стоил потраченных усилий – по завершении процесса из зеркала на Марину взирало симпатичное округлое лицо, обрамленное траурными локонами, на белой коже ярко выделялись голубые глаза. С природной блондинистостью было покончено. Теперь уж она удивит паблик новым имиджем!

Девушка старательно заштукатурила румянец во всю щеку, запудрила редкие веснушки, тщательно растушевала «смоки айз» и нарисовала на веках жирные черные стрелки. Подумала немного и щедро прошлась черным карандашом по бровям.

Остался самый ответственный момент – губы. Ярко-алая помада не прощала ошибок: стирать неудачную было нельзя, место корректировки становилось похоже на замаскированный прыщ, это Марина знала по прошлому опыту. У нее даже ладони вспотели от усердия, когда она, впившись взглядом в зеркало, медленно вела острым краем помады по верхней губе – от внешнего уголка к середине, сначала слева направо, потом справа налево. Соединив обе линии на верхней губе, Марина перевела дух, прежде чем приступить к нижней. Снова – слева направо, к середине, потом справа налево, растягивая рот в клоунской усмешке. Готово! Да, легкая асимметрия есть, но… если улыбнуться слегка, вот так, то сойдет.

Марина с расстояния вытянутой руки сфотографировала себя на смартфон раз двадцать, не меньше, каждый раз чуть-чуть меняя ракурс. Высунув язык и мурлыча что-то себе под нос, девушка разместила самую удачную, на ее взгляд, фотографию в новостной ленте группы «DarkSide» под тегом «Наши подписчики». Она довольно заерзала на стуле, любуясь своей физиономией и ником Moon Child под аватаркой паблика. Все получилось более чем симпатично – юная брюнетка на фотографии выглядела свежо и ярко. Правда, немного портил впечатление цветастый совковый ковер на заднем плане…

Обсуждение поста не заставило себя долго ждать.

Glupo Prosto: Хоспаде! Хто ето тут у нас?

Упырь Карпатский: Херка!:)

Лунный Кот: Вот ведь развелось… фейспалм. Ненавижу селфи. Убожество.

Святая Инквизиция: Вы еще не сожгли свой ковер? Тогда мы идем к вам!

Анабель Ли: И лыбу, лыбу давит, тоже мне готесса, блин)))

Шут Гороховый: А мне нравится!:) Готишный такой поросеночек. Ябвдул!

Макс Фишер: Мордашка ничего, правда – строго по циркулю))

Лимонная Долли: Да что вы прицепились к толстушке? Дайте порезвиться.

Марина не верила своим глазам. К толстушке? К толстушке?!! Да она и не толстая вовсе, просто лицо круглое… Девушка трясущимися пальцами начала бить по клавиатуре:

Moon Child: САМ ТЫ ХЕРКА!!! СДОХНИ!!! ТВАРЬ!!!!

И тут же получила ворох новых комментариев:

Упырь Карпатский: Херка детектед))

Лимонная Долли: Зачем же так орать?!!

Шут Гороховый: Поросеночек злицца!!! Хрю хрю! Только не останавливайся, детка!

Glupo Prosto: Покажи сиськи, херка:)

Марина, сдвинув брови, смотрела в монитор и от напряжения ковыряла ногтями заусенцы на пальцах. Ее лихорадило от возмущения. Что бы им такого ответить?.. Увы, ничего более остроумного, чем пожелание скорейшей смерти, в голову не приходило. Ладно, пора заканчивать кормление троллей. И вообще, не надо вступать в холивар. Бесполезно. Если она не примет подарок, он останется у дарителя. То же и с оскорблениями. Дзен нам строить и жить помогает!

Она включила видеозапись с концерта любимой группы и подвинула к себе вазочку с зефиром. Через некоторое время сладость во рту стала нестерпимой, захотелось пить. Девушка сняла наушники, встала из-за компьютера и замерла – вазочка была пуста. Она умудрилась за полчаса уничтожить полкило белого сладкого реактивного топлива! И как теперь прикажете его сжигать, Марина Батьковна? И так вон в группе разложили, как бог черепаху! Толстушка! Поросеночек!..

Девушка решительным шагом подошла к холодильнику и полным ненависти взглядом проинспектировала его прохладные недра. В мусорное ведро отправились сосиски, сыр, масло, полбанки малинового варенья и огрызок копченой колбасы. Из шкафчика были выметены чипсы, сухарики, арахис в сахаре и даже тыквенные семечки. Лимонад и пиво – безжалостно вылиты в раковину. Рука не поднялась только на непочатую бутылку брюта, горсточку фейхоа и сиротливую морковку.

Марина, чувствуя себя супергероем в лучах славы, позволила себе лишь стакан холодной минералки и поскорее легла спать.

* * *

Первые дни голодовки прошли, как ни странно, легко. Марина специально не взвешивалась, надеясь в конце недели поразить саму себя достигнутым результатом – уже сейчас джинсы болтались на ней, как на вешалке. Каждый раз, когда она торчала в Сети, рука машинально щупала стол возле монитора, где обычно располагалась вазочка с вкусняшками. Теперь там стоял только стакан воды. И каждый раз, заливая лишенную калорий жидкость в пустой желудок, Марина представляла себе реакцию сообщества на ее обновленный облик. Уж они утрутся, тролли-неудачники!..

Вот, например, вчера какой-то парень с ником Game Inferno рискнул выложить небольшую фотосессию на тему «Интервью с вампиром». Ну не Брэд Питт, ясное дело, но в целом терпимо. И что же?

Glupo Prosto: От армии косишь, сладкий? Не выйдет. Щас всех берут:)

Анабель Ли: Косметика плохая. И побрился кое-как, через тональник видно. Фу!

Шут Гороховый: Да на тебе пахать надо!!! (с)

Psycho Delia: Вот помню, когда я говнарствовал, во мне живого весу было килограммов сорок, не больше))

Nebo Indigo: Начинааается! Заметки бывалых говнарей…

Лимонная Долли: Как по мне – цвет одежды неудачный. Бархат лучше черный или лиловый, а шелк – белый. А так вообще мило.)

Макс Фишер: С постановкой света беда, а косплей годный. В общем.

Марина вздохнула. Удивительное дело, те, кто восторженно пускали слюни на западных икон стиля, почему-то яро высмеивали попытки соотечественников соответствовать «темной» эстетике. Да, славянская внешность редко позволяет выглядеть как Мерилин Мэнсон или Брендон Ли, но ведь энтузиазм нужно поощрять, в этом Марина была уверена. И никогда не скупилась на лайки даже к самым провальным фотосетам. Справедливости ради нужно признать, что большинство из них вызывало улыбку – пышущие здоровьем подростки с завидным упорством рядились в черное, выбеливали лица и фотографировались, изо всех сил изображая на лице трагизм и страдания.

Марина подошла к окну. На улице моросил мерзкий холодный дождик. Прозрачные капли стекали по голым черным веткам на желтый ковер опавшей листвы. Крыши разноцветных автомобилей на парковке блестели, как россыпь монпансье на грязном асфальте. Райончик был тот еще… Девушка редко выходила из дому: только на занятия и по магазинам – и просиживала перед компьютером до лунных зайчиков в глазах. Она снимала маленькую однушку недалеко от университета, родители присылали достаточно денег и на квартиру, и на питание. Подрабатывать не приходилось. Теперь же она еще и здорово экономила на продуктах – покупала только воду и обезжиренный кефир, проходя в магазине мимо ломящихся от изобилия полок, ускоряя шаг и почти зажмурившись. На сэкономленные деньги она набирала кучу косметики и аксессуаров, чтобы создать образ, способный заставить наконец интернет-сообщество восторженно вздохнуть. Она была просто одержима этой идеей. Любой девчонке нравится быть в центре внимания, но Марину с детства прельщал именно тот шумный восторг, с которым ассоциировалась карьера модели или актрисы. Увы, невысокий рост и неидеальная фигура лишили ее первого варианта, простоватое лицо и чудовищный пермяцкий акцент – второго. Социальные сети и селфи, маскарад и анонимность – вот что стало спасением для девушки, так и не переросшей детскую мечту о публичном признании. И лишние килограммы ни в коем случае не должны помешать ей на пути к триумфу.

Голод мучил постоянно. Он прорастал внутри, как чертополох. Желудок превратился в вывернутый наизнанку крабовый панцирь, колол и царапал сам себя. Слизистые туманы зрели в кишечнике. По пищеводу словно прошлись крупной теркой. Приходилось глотать обезболивающее.

В универ Марина не ходила – просто не было сил вставать по утрам. Она была твердо уверена, что в любой момент вернется к учебе, стоит только добиться нужного веса и начать потихоньку есть.

Дни таяли один за другим. Один за другим таяли килограммы. С новым селфи нельзя было больше тянуть – уже показались светлые корни окрашенных в черный цвет волос. Марина тщательно расчесала, пригладила их, расправила на плечах…

– Блин! – Девушка потрясенно выдохнула, случайно взглянув на расческу.

Между пластмассовыми зубьями застрял внушительных размеров черный пук волос. Марина, досадливо морщась, вытянула его из расчески и выбросила в мусорное ведро. Снова пригладила волосы… Расческа снова превратилась в подобие вороньего гнезда.

– Да бли-и-ин! – Девушка испугалась не на шутку и принялась прочесывать волосы пальцами. На пол посыпались черные пушистые клочья.

Проклиная на чем свет стоит производителей красок для волос, Марина приступила к следующему этапу самосовершенствования – раскрыла пластмассовую коробочку, где плавали в специальном растворе купленные утром линзы с зеленой радужкой и вертикальным кошачьим зрачком. Провозившись минут пятнадцать с одним глазом, Марина чуть было не махнула рукой на эту затею – глаз как будто засыпало песком, он покраснел и слезился, а кошачий зрачок походил на причудливое яркое бельмо. «Как павлин нагадил!» – невесело подумала девушка.

Однако желание произвести впечатление пересилило, она аналогичным образом измучила второй глаз и теперь сидела, заливаясь слезами и ожидая, когда с белков сойдет краснота.

Вот бы Макс Фишер написал что-нибудь милое… Почему-то именно от него Марина ждала благосклонной реакции на свои старания. «По крайней мере у него на аватарке – симпатичный парень, а не глупый мем, – думала она. – Интересно, Макс Фишер – это настоящее имя? Вроде похоже… Написать ему, что ли? А что? Попроситься в друзья? А вдруг откажет?.. Нет, вот выложу сегодня новое фото с зелеными глазами, тогда и шансы увеличатся. Главное – сфоткаться так, чтобы стала заметна потеря десяти килограммов. Это вам не шутки!..»

Упырь Карпатский: Обратите внимание на этот вольер. Здесь обитает типичный представитель вида Херкус Вульгарис, самка. Разновидность – «изумрудный глаз».

Nebo Indigo: И опять селфи! Уродище!

Анабель Ли: Отличный ковер.

Макс Фишер: Я не понял, она похудела или просто выглядит так паршиво?

Шут Гороховый: Поросеночек – просто агонь! Хрю хрю!:)

Psycho Delia: Что у нее с глазами?!! Мой хамелеон увидел – обосрался. Прямо на клаву, во гадство…!

Святая Инквизиция: Братья и сестры во Сатане, окститесь, покайтесь и идите в школу уже! А будете делать селфи – ослепнете, а на ладонях вырастут волосы!!!

Марине захотелось сладкого. Нестерпимо. Захотелось откусить от целой плитки шоколада. Не прожевав, откусывать еще и еще, запихивать в рот руками, чтоб по пальцам текла конфитюрная начинка, а нёбо щипало от приторной эссенции…

Живот тут же скрутил спазм – так, что на глаза навернулись слезы. Марина с трудом смогла сделать вдох. В нос вдруг ударил аромат жареной картошки. Девушке показалось, что она слышит, как шкворчит на раскаленной сковороде масло, окрашивая в золото крупно нашинкованный лук. На кухне как будто кто-то гремел посудой…

«Голодные глюки», – успела подумать Марина, прежде чем обморок утащил ее в тихую черную пустоту.

* * *

Вода была теплая, чуть солоноватая, липла к языку какими-то крахмалистыми хлопьями. Марина стояла на коленях на полу и пила мелкими глотками, судорожно сжимая челюсти всякий раз, как желудок пытался исторгнуть жалкое подношение.

Опустошив стакан, Марина посидела еще немного, а когда утихло головокружение, осторожно встала и подошла к зеркалу. Тонкие редкие волосы, пропитанные какой-то серой пылью, взлетали, как пух, при малейшем движении. Кожа тускло поблескивала под неровно наложенным гримом, ввалившиеся глаза бегали, как у умалишенной старухи. Она чувствовала, как ее тело деформируется, скручивается. Внутренности словно обросли мехом – в животе было мягко, горячо, а кожа, наоборот, стала холодной, сухой и сморщенной, как старый пергамент. Под ней плодились личинки, досадно увеличивая массу тела. Эта подкожная щекотка доводила до исступления, заставляла скрести ногтями выступающие ребра, то и дело срывая подсохшие струпья. Зато больше не было чувства голода. Совсем.

Марина осторожно встала на весы. Минус семнадцать килограммов. Итого – двадцать девять! Вот это да! Вот это результат! Они получат сегодня новое селфи!

Было ровно двенадцать ночи, когда фото Moon Child появилось на стене группы.

Лунный Кот: Едрить! Я же ел!:(

Анабель Ли: Уберите эту страхолюдину, плиз!

DarkSide: Давайте без оскорблений. Мало ли, кто чем болен.

Макс Фишер: Хорош толерастничать, админы! Для извращенцев есть другие группы.

Юльчик Хизаки: Быдло, ни хрена не понимаете. Анорексия – это красиво.

Glupo Prosto: Только не показывай сиськи, херка! О.О

Резко запахло чем-то гнилостным, словно разбилось протухшее яйцо. Периферийным зрением Марина заметила что-то темное в углу комнаты, какой-то клочковатый сумрачный сгусток. Она хотела было повернуться, рассмотреть получше, но ее отвлекли новые комментарии.

Шут Гороховый: Да уж, тощий поросенок – не агонь, неа. Пичааааль:(

Макс Фишер: Да вы задолбали жопоболить по этой дуре! Забаньте ее к чертям.

Анабель Ли: Анорексичка тупая! Пристегнула себя наручниками к батарее и дрочит на холодильник.

Лимонная Долли: А мне кажется… она пахнет. Воняет даже…

Glupo Prosto: Ну, эт ты загнула! Может, у тебя там кто-то сдох?:)

Лунный Кот: Ага ага, пересчитай родственников! Х)))

Лимонная Долли: Петросяны, блин! Мне воняет, только когда на ЕЕ фотку смотрю. >.<

Макс Фишер: Да хорош на нее смотреть! У меня уже давно от нее мороз по коже. Куда ее родители вообще смотрят? Дебилка, довела себя до ручки!

Вдруг Марина застыла от внезапного ужаса. Ее голой лодыжки коснулось что-то, противно защекотало, легонько заскребло подобно тонким паучьим лапкам. Скривившись от отвращения и прерывисто дыша, она взглянула вниз. Обе ее ноги утопали в куче темных спутанных волос. Самым ужасным было то, что этот омерзительный плюмаж шевелился, как живой, дразнящей щекоткой обволакивал кожу ног все выше и выше… Эта нежная ласка, словно скальпель, отсекала чувствительность живой плоти, и вот уже ступни полностью погрузились в могильный холод, мышцы скрутила судорога, а под коленки словно впились ржавые иглы, обездвиживая и заражая чумным столбняком девичью кровь.

Липкий ужас хлестнул по глазам, разлился в горле, затопил разум. Марина взвизгнула тонко, отчаянно и задергалась в панике, пытаясь сбросить с себя отвратительно осязаемый морок. Она упала со стула, уронила на пол наушники и, продолжая тоненько подвывать, стряхивала с себя волосы, которые вдруг превратились в липкую паутину и резали в кровь ладони.

Перекатываясь по полу, девушка освободила ноги и, всхлипывая и дрожа, бросилась в кухню, чтобы смыть кровь и обработать порезы… Что это? На кухне горит свет, слышны голоса… Кто это? Родители приехали? Марина распахнула дверь… Что за бред? У нее опять галлюцинации? К ней обернулась совершенно незнакомая женщина средних лет и, увидев ее на пороге, с громким воплем выронила из рук пакет с молоком, который доставала из холодильника. Полного холодильника. Набитого под завязку продуктами холодильника… Марина почувствовала острый приступ головокружения и потеряла сознание.

* * *

Т ихо. Темно. В квартире никого, только мерцает мертвенно-голубым светом монитор компьютера. Марина поднялась с пола. Сколько она пролежала так? Час?.. День?.. Неделю?..

Она подобралась к компьютеру. У-у, сколько новостей! Самое время напомнить о себе.

Новое селфи появилось вовремя – ровно в полночь. Высокое разрешение позволяло рассмотреть во всех подробностях два запекшихся глаза – мутная ярь-медянка зрачков, окруженная белками цвета лососевого мяса. Словно изжеванный носовой хрящ. Серые губы, кривые и сморщенные, как мумифицированные поганки. Между ними виднелось темно-фиолетовое желе, в которое превратился язык. Кожа цвела мохнатыми язвами с крошечными кратерами, красными, как зерна граната.

Лунный Кот: Если это грим, то это уже не смешно. Это бурные аплодисменты. Если нет… Надо сообщить в полицию.

Макс Фишер: Админы, мать вашу! Или вы баните этот долбаный стыд, или я отписываюсь!

DarkSide: Банили уже сто раз. Сами в шоке. Как она это делает хз!

В горле стоял комок, безводные протоки пищевода скрипели и шуршали. Марина налила себе минералки, медленно выпила, стараясь успокоиться, и отставила стакан в сторону.

Dolce Vita: Я даже представить боюсь, что она сотворит на Хеллоуин!

Psycho Delia: О, правда скоро хелавин! Надо бы замутить что-нить эдакое…

Святая Инквизиция: Побойтесь гнева сатанинского, еретики! Переплюнуть Moon Child в безобразии – значит сравниться в величии с Повелителем Ада! Усмирите гордыню, дети мои, говнари и херки! Аминь.

Снова перехватило дыхание. Марина потянулась к минералке… Сделав несколько глотков, она вдруг, словно очнувшись, уставилась на стакан. Тот был полон. Не прошло и пяти минут, как она осушила его, но чертов стакан был полон. Прозрачная минералка пузырилась в нем прохладной нетронутой свежестью. Марина заставила себя выпить всю воду. Шумные глотки отдавались болью где-то в переносице, а край стакана то и дело стукался о передние зубы. Запрокинув голову, девушка стряхнула на язык последнюю каплю и поставила стакан на стол перед монитором. Стакан был полон.

Марина с силой столкнула его со стола так, что он шваркнулся об стену и вдребезги разбился, вода наконец-то вылилась, разлетевшись в стороны и изобразив на обоях мокрую кляксу, похожую на раскинувшую крылья ворону. Одно из мокрых «перьев» достало до электрической розетки и исчезло внутри, другие стекли до самого плинтуса тонкими темными ручейками.

Так, значит, скоро Хеллоуин? Отлично. Пока эти лузеры будут малевать «мертвую голову» на своих самодовольных рожах, она подарит им зрелище, которое им в страшных снах не снилось!