Текст книги "Осень в Кёнигсберге (СИ)"

Автор книги: Ольга Резниченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Ольга Резниченко
Осень в Кенигсберге

Посвящаю

… всем моим прежним читателям,спасибо за то, что верите в меня!

 … Елене Лебедевой и ее мужу Владу, искренне верю в ваше прекрасное будущее.

… Тате Софинской. Спасибо за Вашу поддержку, веру и напутствие, «пинки» писать и дальше.

… своему мужу Павлу и сыну Макару. Люблю вас, мои мальчики.

… далекому, с переменной облачностью, моему детству, подругам Оле, Ире, Юле, Ане и Марине, а главное -родному городу Сумы.

… прекрасному Кёнигсбергуи всем его пленникам, заблудившимся в  прошлом, настоящем, и, тем не менее, так рьяно рвущимся в бушующее будущее.

Отдельное посвящение всем тем моим прежним читателям, которые недолюбливали нотки фантастики в рассказах. Что ж, ударим молотом реализма по наковальне жизни.

Муз.вдохновители:

Кино – Звезда по имени солнце

Мысли вслух – Так будет лучше

Louna – Мама

Tracktor Bowling – Время

Tracktor Bowling – Черта

Tracktor Bowling – Отпусти

Аномалия – Желтая

Аномалия – Милый

Аномалия – Цветочек

Аномалия – Дуэль

***

Посмотри, на улице осень

Желтый цвет наполняет город

Рваный лист мы о чем-то попросим

Ведь когда-то он тоже был молод

Ты живешь в своей осени жизни

Хочешь вьюги лесные ле-летом

Удиви, всем назло разгуляйся

Ты отвыкнешь от желтого света

Представь что на улице весны

Птицы, зелень, любовь и гвоздики

И твой взгляд будет огненно-пестрый

Из души только радости крики

Я смотрю, сквозь тебя вижу небо

Заволоченное черной тучей

Но в глазах твоих теплятся звезды

Колят душу надежды как сучья

Посмотри, на улице осень

Желтый цвет наполняет город

Рваный лист мы о чем-то попросим

Ведь когда-то он тоже был молод

Ты живешь в своей осени жизни

Хочешь вьюги лесные ле-летом

Удиви, всем назло разгуляйся

Ты отвыкнешь от желтого света

Представь что на улице весны

Птицы, зелень, любовь и гвоздики

И твой взгляд будет огненно-пестрый

Из души только радости крики

Ты живешь в своей осени жизни

Хочешь вьюги лесные ле-летом

Удиви, всем назло разгуляйся

Ты отвыкнешь от желтого света

Представь что на улице весны

Птицы, зелень, любовь и гвоздики

И твой взгляд будет огненно-пестрый

И в душе только радости крики

Радость и крики

«Желтая», Аномалия

***

Время расставит на места

Все, что разбилось на куски

Новая жизнь развеет прах

Будни излечат от тоски

Только потеряв

Мы начнем ценить

Только опоздав

Учимся спешить

Как же стать сильней

Чтобы не винить

Просто позабыть

Навсегда?

И жить

Больше не просить

У времени взаймы

То, чего вернуть нельзя назад никогда

Если есть где-то легкий путь

Мы убегаем от беды

Легче уйти, перешагнуть -

Время всегда сотрет следы

Многому в жизни учит боль

Нужно ли нам все это знать?

Время залечит раны, но

Не повернуть его нам вспять

Только не любив,

Можно отпустить

Только видя смерть,

Научиться жить

Легче не иметь

Сразу всё отдать

Чтобы не терять

Никогда

 И жить

Больше не просить

У времени взаймы

То, чего вернуть нельзя...

Не ждать

И себе не лгать

А самому пройти

Свой нелегкий путь длиною в жизнь до конца

И Снова просить

То, чего не вернуть

Легче уйти

Чем пройти этот путь

Время снова летит чередой бесконечных бед

Страхи, волненья, причин для которых нет

Время, которого нам никогда не вернуть

Легче ушедшим, чем тем, кто остался ждать

Легче сошедшим с ума себя оправдать

Нет больше силы и веры пройти этот путь

И снова просить

То, чего не вернуть

Легче уйти

Чем пройти этот путь длиною в жизнь до конца

(«Время», TracktorBowling)

Пролог

…Осень. 2012 год…

Осень…

      … и когда успела вновь прийти в мою жизнь? Вместе с желтыми листьями, грустными, тяжелыми серыми тучами… и холодным, полным боли и отчаяния, дождем… пришла  ты, пора больших перемен, пора перехода в забвение, пора мудрости и заката глупых чувств и грез. Пора смерти. Привела за руку слепую, седую старуху. И что теперь стоите, смотрите мне в глаза?  Чего ждете? Каких слов? Каких действий?

Я замерла, застыла в оцепенении тем далеким, страшным сентябрьским днем, когда в душе уже знала, что произойдет,… но разум еще противился и не воспринимал то, … что суждено, то, что предсказано, то… что, как оказалось, уже свершилось.

Глава Первая. Первые пробы

Залезть на подоконник, прижаться спиной к холодному бетону. Жадно притянуть к груди колени. Замереть– глубокий вдох. Вытащить из кармана пачку сигарет. Привычные, но, казалось бы, давно забытые движения: распаковать, достать одну.

Чиркнуть зажигалкой – и затяжка. Дым вмиг охватил всю меня внутри, обжигая, вгрызаясь, кусая плоть,… но боль душевную так и не глуша.

Застыть на секунду, мгновения смятения, рассуждений, поиска – и впустить, впустить в голову воспоминания. Всему своему жизненному путидать право распластатьсяпо больному сознанию, взрывая эмоции прошлого с новой силой, со старой болью и притушенными переживаниями. Еще один вдох – и перед глазами вновь выросло лето 1999 года.

***

...Лето. 1999 год… Мои 12, г. Сумы.

И снова вечер. И снова день прошел без особых событий. Проснулась – поела, посмотрела телевизор. Пустые сутки. Пустая жизнь. Ничем не приметные летние каникулы. Так жадно, маниакально, ожидаешь их – и так глупо, пустоголово просаживаешь затем день за днем.

Мало, что может удивить, привлечь внимание. Подобно каторжнику, отбываю коварный план Великой «Рутины», морально угнетающих «Будней».

Звонок в дверь.

– Оля?

– Привет, собирайся. Пошли во двор.

– И что там будет?

Вечер.  Там был вечер, запавший мне в душу на всю оставшуюся жизнь.

Большая, веселая компания. Были парни. Были девушки, и среди них – мы  с Олей…

– Надоело. Может, кто еще сыграет? – скривился Саша. –  А то уже пальцы болят.

– Злата! – вдруг «очнулась» моя подруга.

– Что?

– Сыграй нам!

– Да, ну… Не чуди, – замялась я в смущении.

– Сыграй!

– Малая! – вдруг отозвался один из парней. – Умеешь?

– Ну, так… немного. Я только учусь. Так, знаю пару глупых песен.

– Сыграй, – протянул мне гитару Шурик.

(нервно сглотнула, испуганно смотрю то на нее, то на него)

– Ну…

– Сыграй, не ломайся! – выкрикнул кто-то из толпы.

Робко, несмело обняла за гриф, взяла инструмент…

Глубокий, в попытке убить жгучее волнение, вдох – и провести пальцами по струнам, пробуя «на вкус» и соответствие звуки.

Рассмеялся вдруг «хозяин» оной.

– Ты нетак здесь взялась, – спешно подсел ближе и, прижавшись к моей спине, ухватил за руки, демонстрируя, как и где нужно зажать пальцы. – Вот, а теперь правильно. Тебе же большоебаррэ нужно?

(несмело, коротко улыбнулась)

– Д-да, – от волнения запнулась.–Наверно.

– Дерзай, – растянул губы в милой улыбке и, подначивая, едва заметно кивнул головойвперед.

Еще один вдох, еще одно мгновение – и…

Вокруг затихли. Смешки, фоновые разговоры – все пропало. Воцарилась тишина, которую мой голос с рьяным усердием разрезал, разрывал на куски.

…

– Ты – талант.

– Да, ну… – покраснела  от смущения.  – Нет…

– Что нет? Говорю талант!

– Да, да! Талант, – поддержал кто-то из толпы.

Саша смотрел на меня и молчал, лишь загадочно, мило улыбаясь.

Нет. Это – не история новой любви. Не история болезненных отношений.

Тот вечер подарил мне что-то другое. И? возможно, куда большее, чем я ожидала, хотела. Он подарил мне мир музыки. Мир рок-н-рола.

Подслушанные чужие вечера с гитарой наперевес, компанией и романтикой, воодушевившие когда-то меня взять в руки инструмент и заняться самообучением, с этого самого момента стали моими.

***

…Лето. 2000 год...

От прежней «братии» ничего, никого не осталось, разве что неизменная моя подруга Оля. Новый год. Новые летние каникулы. И снова новые попытки найти себя и свое место под солнцем среди бушующего моря подросткового безумия.

И вновь вечер. И вновь я бегу в соседний двор за столик.

– О, наша рокерша пришла!

– Всем привет.

– Привет.

– Привет.

– Здрасте.

– Привет…

– Есть у кого гитара?

(рассмеялась я)

– Опять?

– А чего скучать? Ко-оля!

– Что Коля? Что опять Коля? – оторвался от губ очередной своей фифы, полуоборот к нам.

– Тащи гитару.

– Я что, самый лысый?

– Ага, с твоими-то кудрями! Тащи гитару!

– Почему всегда я?

– Ты ближе всех живешь!

– А Димон?

– У него не гитара, а балалайка однострунная!

– Смешно! – надулся Димка.

– Ой. Да ладно! На правду не обижаются.

– Успокоила.

И вновь вечер, и снова я вместо радио. Не раз, едва ли не до крови, раздирала кончики пальцев, не раз до хрипоты срывала голос, но признание, внимание, улыбки и тихие попытки подпевать – стоит любых жертв. Стоит любых усердий.

***

– Народ, вы заценили прикол?

– Какой?

– Есть у кого сигареты? – вклинился в разговор Роман.

– А сам что, опять бомжуешь?

– Ой, да не ломайся! Дай одну! – радостно подскочил к Тохе.

– Заработай!

– Ленин учил делиться!

– Знал бы тебя, сразу передумал, – съязвил Остапов, но все же протянул открытую пачку.

– А зажигалка?

– Зашибись, – нервно скривился, но все же достал и оную из кармана.

– Спасибо. Так что там за прикол?  – спешно подкурил, затяжка и уставился на Юльку.

– Вчера вечером народ как вымер – пусто было на улицах.

– Ах, да-да! – кто-то выкрикнул из толпы. – Последнюю серию «Дикого Ангела» все смотрели.

– Тьфу, муть!

– Ага-га! Все так говорили. А где сам был?

– К бабуле ездил.

(рассмеялись все)

– Да-да, все мы вчера к бабуле ездили!

…

Странное тогда время было. Странное.

Да и разве бывает ли у подростков что-то рассудительное и нормальное?

Время, когда девчонки резали себе лезвием руки до крови, кто в попытках заглушить внутреннюю, душевную боль, а кто– просто ради показухи.

Время безрассудного пьянства, ночных гуляний, сигарет и марихуаны.

– Нет. Что ты молчишь? Что? – не унималась мать.

(по привычке закатить глаза под лоб и тяжело вздохнуть)

Попытка укрыться в своей комнате.

– Эй, дорогуша! Куда ты пошла? Я с тобой еще не закончила! Дмитрий! Скажи ты ей что-нибудь! Не молчи, как истукан, – нервно запричитала та своему мужу, моему отчиму.

Шаги, натяжные, через силу шаги ко мне ближе. Присел рядом на диван.

Смотрю, смотрю на него исподлобья, как зверь из норы.

– Что? – не выдержала молчания.

– Злата, Злата. Что ты делаешь?

– А что я? ЧТО? Возвращаюсь домой не позже часа ночи. Не курю, не хапаю. Иногда выпью немного вина или пива. И что? Нельзя?

(на мгновение прикрыл веки)

– Пойми, пьяная пи**а – своей дырке не хозяйка.

Опешила я. Замерла, перебирая сказанное, взгляд скатился с его лица куда-то вбок и застыл, тая в пустоте.

Еще мгновение – встал, выровнялся рядом со мной.

– Помни, за все содеянное – ты и только ты в ответе. Тебе платить по счетам, а потому не спеши наломать дров. Всегда успеешь…

***

…Осень. 2000 год…

И снова четверг – и снова собираемся у Маринки на квартире.

– И какая программа на сегодня?

– Пиво. Пиво. Пиво. Можно с рыбкой.

…

Рассмеялась Ирина:

– З-злат, ты че творишь?

– Что, пиво с конфетами не пробовала?

– И? Как?

– М-м…., – смотрю на бушующий гейзер на дне стакана, – супер.

– А, ну! Дай и мне леденец!

– Лови.

…

Неспешные шаги из квартиры на лестничную площадку.

– Оля, ты… ты куришь? – замерла, опешила я от увиденного.

Замялась, застеснялась та.

– Ну…

(обижено опустила я взгляд в пол – вот еще одна повелась по зову «как все», «чтобы выглядеть крутой», «серьезной», «взрослой» – эдакий гребанный «джентельменский» наборчик современной, продвинутой молодежи: куча мата в сплетении со сленгом, пиво, водка и сигареты)

 – Может, будешь?

Вдруг резко нырнула подруга к себе в карман и протянула мне пачку.

Еще больше впала я в шок. Нервно заморгала глазами – не могу поверить происходящему. Словно… словно не я, не она, и не реальность всё это вовсе.

– Н-нет, спасибо.

Заскребли кошки обиды у меня внутри. От кого, от кого,… но от тебя, Оля, я никогда такого не ожидала. Предложить… мне?!

***

И снова смех, и снова шутки.

Весело виляя бедрами, Леля шла по улице, шутливо напевая песенку.

– Ты сейчас допляшешься, что он идут ппс-ники, заберут к себе в вытрезвитель.

Успокоиться, попытаться состроить вид трезвых, приличных девушек…

***

… Лето. 2001 год…

– Ну, что, Злата,едешь с нами к Тохе на дачу?

– Н-не знаю…

– Так что тут не знать!

– Денег нет.

– Сколько есть – скинешься, остальное я добавлю!

Шашлыки, пиво, водка, гитара, пляс.

И снова попытка, в меру своей неопытности и великолепия, в свете максимализма и эгоцентризма, попытка строить, играть в любовь, рисовать отношения.

Только потом я узнала, что ликер наш и вино былине без рьяных стараний мальчишек «приукрашены» дополнительными градусами водки.

Счетчики «шкалилипередозом», но молодое сознание все еще удерживало узды адекватности.

– А че так дымом воняет?

– Фу! – рассмеялся кто-то, новоприбывший в наш полк. – У вас тут туман на всю хату!

– О-о-о! Андрюха!

– Здравствуй, – обнять друга, постучать по плечу. – А девочки что, уже готовы?

– Принимай товар.

– Злата! Привет!

– Здравствуй, здравствуй!

Плюхнулся рядом возле меня, тут же приобнял за талию.

– Ну, что. Разливайте! Злата?

– Не, не, мне уже хватит. Спасибо!

– Не чуди, малая. Давай, за встречу!

– Я уже и так…  – словно в подтверждение, тут же икнула.

Рассмеялись все.

Улыбнулся и Узик.

– А со мной еще не пила! Нельзя же так!

– Ну-ну...

(обижено, но в большей части наигранно, надула я губы)

… поддалась.

Очередная порция алкоголя влилась мне внутрь.

…

– Андрюш, не надо, – вытянула его руку из-под своей кофты.

– Может, пошли наверх, уединимся?

– Наверх? – Псыкнула я над абсурдностью предложения и захохотала.

– Да, у Тохи там, на чердаке, сена куча. Наворовал, сука, – рассмеялся сам над своей шуткой, -…М-м-м? Так как?

И снова хихиканьеневольно вырвалось из меня наружу.

(а в голове, в голове, словно колоколом отбивался звон, – слова отчима  пьянство и самоконтроль; да и не хочу, не готова…  и не с ним это будет)

– Н-нет уж, спасибо. Мне и тут хорошо.

Резкий рывок. Встала из-за стола.

Не дожидаясь реакции других, хватаю за руку свою Лелю и тащу ее на улицу.

– Э-э-э! Вы куда?

– Проветриться!

Одно знаю, повезло нам с парнями, ведь как показывает опыт моих подруг, не все и не всегда способны услышать сказанное, воспринять отказ и смириться с поражением, с тем, что план провалился и «добыча» ушла. Всё могло окончиться плачевно, и если не самим изнасилованием, то хотя бы грубыми и дерзкими попытками осуществить задуманное.

Обошлось… Так что ни в тот, ни в последующий такой, «пьянствования» и «пиршества», вечер я не лишилась девственности. Трезво реагировала на чужие, а порой, чего греха таить, и свои желания – отдавала отчет действиям и последствиям. А потому не так, и не с тем, кто уже встретился на моем жизненном пути, я собиралась совершить этот важный, значимый шаг, поступок.

Лишь по любви и с полной уверенностью в человеке. Хм. Дай Бог, что бы по любви и с полной уверенностью в человеке. Так я думала. И, слава Господу, так  сбылось. Но сейчас не об этом. Еще время не пришло.

А пока 2001 год нервно полз к своему логическому концу. К бурному2002.

Глава Вторая. Гордость

***

…Осень. 2002 год…

Школа.  Десятый  класс.

Парень, не столь давнее пополнение нашей шатии-братии из соседнего двора, с которым все лето довелось общаться, а вернее – ссориться, оказался из нашей школы. На год старше. И ко всему тому – сын моей новой учительницы.

Ну, здравствуй, Юра Фролов.

И пусть мы «недруги», и пусть «не терпим друг друга», но почему-то замечаю на себе многозначительные твои взгляды, и сама робею от них.

Обнимаешь, целуешь другую – а всё равно, всё равно смотришь на меня украдкой.

…

И вновь вечер. Уроки выучены на скорую руку,… и пока все еще на улице блуждает призрак лета в одеянии осени, бегу, мчу в соседний двор.

– Всем привет!

– Привет.

– Привет.

– Привет…

– Так вот, – продолжила Юля прервавшуюся историю, – моя мама не на шутку удивилась, когда узнала, что мы «премся» от Цоя. Говорит, что еще при ее молодости был бум помешательства по нему.

– Ну, так, – отозвался Юрка. – Не зря ж та надпись, что на уровне девятого этажамоего дома, сколько уже лет там маячит. Я ее помню, сколько себя знаю.

– А, да. «Цой жив». Видел, – отозвался Коля.

– Ой, да кто ее не видел! – злобно фыркнула Карина.

– Эх, «Кино», «Кино», – завел вдруг речь вечно молчаливый Вовка. – Коля, Злата, сыграете что-нибудь из Цоя. А?

Несмело пожала я плечами, замялась в рассуждениях,

… но Николай уже спешно подхватил «старушку» и ударил по струнам.

Белый снег серый лед

На растрескавшейся земле

Одеялом лоскутным на ней

Город в дорожной петле

А над городом плывут облака

Закрывая небесный свет

А над городом желтый дым

Городу две тысячи лет

Прожитых под светом звезды по имени Солнце

Две тысячи лет война

Война без особых причин

Война дело молодых

Лекарство против морщин

Красная-красная кровь

Через час уже просто земля

Через два на ней цветы и трава

Через три она снова жива

И согрета лучами звезды по имени Солнце

И мы знаем что так было всегда

Что судьбой был больше любим

Кто живет по законам другим

И кому умирать молодым

Он не помнит слова да и слова нет

Он не помнит ни чинов ни имен

И способен дотянуться до звезд

Не считая что это сон

И упасть опаленным звездой по имени Солнце.

(«Звезда по имени Солнце», Кино)

***

– Юр, а что это за «телочка» с тобой сегодня была? – едко подколол его Дима.

– Да так, знакомая…

– У-у-у, да. Знакомая. Хорошие у тебя знакомые, решительные и готовы на все. Где таких находишь?

(наши взгляды с Фроловым невольно (спешно) встретились и тут же отпрянули друг от друга, как от кипятка)

– Отвали, – скривился тоти отвернулся от нас в сторону двора.

– Кстати, парни, приходите в этот четверг в школу на концерт, у нас Злата будет участвовать в «Талантах».

– М? – живо отозвался Коля, уставившись на меня, на мгновение обернулся и Юра.

– Да я так, только ведущей буду.

– Э-э-э, – взревел вдруг Роман; шаг ближе, привычное движение (потушил сигарету об столб, подпирающий крышу) и выбросил бычок долой. Положил руку мне на плечо. – Это что еще за бред? А песенку им затравить?

– Да, – скривилась я, – не хочу. Не мое.

– В смысле не твое? – Удивился Коля.

– Ну, не хочет человек, чего  к ней пристали? – вступилась Олька.

(благодарно улыбнулась я ей)

– Чушь, – нервно сплюнул Фролов и тут же встал. Шаг в сторону, достал сигарету и спешно ее подкурил.

– А тебя не спрашивали, – нервно сцыкнула я в его сторону. Взгляды тут же встретились и разбежались. Промолчал.

С чего эта наша «неприязнь» началась, я даже не помню. То ли с его манеры ставить себя выше других, то ли иное что меня задело, но так и плаваем в кипятке чувств недосказанности, едкости слов и колкости взглядов.

«Таланты» были. От наших в школе я скрыла свою любовь к музыке и гитаре, а Фролов любезно не сдал меня своей матери. Так что все пошло по плану – отплясала на сцене в роли ведущей концерта и участницы «новостей юморины», делегатом от нашего класса.

До сих пор помню  реакцию зала: вылетает шутка, секунды на осознание, мое помрачневшее лицо, от того, что публике не понравилось, разочарование… и вдруг взрыв хохота.

Дошло…

Эх, Юра, Юра… и вроде дала себе слово не смотреть в зал (так спокойнее), обещала не сосредоточиваться на лицах, на тех, кто там сидит, и на их поведении. Но глаза мои сами  отыскали тебя в толпе, и, предатели, так и метали болезненные взгляды в «запретную» сторону.

…

– Что за «кипишь» здесь? – от его голоса невольно вздрогнула, обернулась.

– Да Рыжий потерял нашсценарий, что за чем должно идти, – торопливо отозвался Узик (Андрюха хоть и был на год нас старше, с Фролова параллели, но добродушно согласился помочь с выступлением). – А дело в том, что теперь будут проблемы с минусовками на кассете.

– Хрен его знает, что за чем объявлять, – нервно скривилась я.

– Красава, что тут скажешь, – едко цыкнул Юра.

Тяжело вздохнула и отвернулась.

– Не нервничай, детка, – вдруг отозвался Антон.

Шаг ближе, и, обняв за плечи, развернул к себе.

(не знаю, в меру своей неопытности в любовных делах или в плену наваждения чувств к Юрке)

… я поступила неосознанно.

Тоха, купаясь в собственной самоуверенности,

(но не без оснований: любая в нашей школе всё  отдала, лишь бы сейчас оказаться на моем месте)

 … двинулся вперед, смело, дерзко намереваясь поцеловать меня в губы (эдакий способ предать уверенности в себе и сгладить волнение), но я, всё еще блуждая в полусознании от переживаний, машинально подставляю ему щеку, как так и нужно.

Шок прокатился волной едкого «облома» по лицам присутствующих (его счастье, что находились за кулисами).

Выбросить из головы замешательство, сдержать смешок из-за самодовольства от прозрения, да спешно подняться на сцену, в глазах еще удерживая побагровевшее от ревности и злости лицо,сжатые руки в кулакиФролова.

Да только  там поджидал меня первый в жизни публичный провал...

– А сейчас мы представим вашему вниманию, – чистый экспромт по привычке лился наружу, да слышу, что отголоска микрофона нет. Глупая, подумала, что слишком далеко его держала – и звук в зал не пошел. Решаюсь повторить всё  уже ближе к «аппаратуре»,  да вот оно –народ воспринял так, словно я сбилась с заученной фразы, и решила «безмозгло» повторить все сначала…

Холодная вода унижения от взорванного смеха окатила меня с головы до ног...

Ни секунды, чтобы податься падению, завершить объявление и выбежать в ужасе, словно сумасшедшая, убраться со сцены.

А ты лишь молча провел меня взглядом, и  на мгновение не допуская мысли вступиться, утешить, заслонить от гонящегося за мной позора…

На том и закончили. Еще не раз мне довелось тогда выйти к залу, проглотив страх и волнение, сжав переживания в кулак и задушив горечь от провала.

Я вновь была одна, сражаясь с внутренними демонами, одна и никому ненужная…

Глава Третья. Сказка

***

Город Сумы очень мирный,

только я бы в нем не жил,

я  несчастное здоровье свое бы пощадил,

я б уехал лучше в Киев или в Харьков на крайняк,

там уж точно не проломят башню за просто так… 

( « Город Сумы очень мирный» , народная )

Детский парк «Сказка».

Каждый, кому довелось прожить свои 90-е и 2000-е года в городе Сумы,… имеет огромную кладезь историй и отпечатков этого места в своей жизни и душе. Волшебная сказка умерла с разрухой СССР, оставив по себе осколки реальности – пьянки, наркотики, драки, избивания и изнасилования среди руин сказочного замка. Вот реальная красота детских грез. Сломанные сказочные персонажи, обрисованные неуклюжими «граффити» и подписями скульптуры, затертый до голого бетона трон, на котором обязательно запечатляют себя «на вечную память» новобрачные. Кот, который забыл уже как снимать шляпу. Вот он мир, мир постсоветского реализма. Но года пройдут – и «Сказка» вновь обретет свое волшебство чудом реставрации, но, а пока,… пока мир в руинах. И лишь фантомом по маленьким асфальтированным дорожкам, от фонтана вглубь парка и назад, ездит паровозик на колесиках, с приветомиз безоблачного детства, катая в себе призраков озорных детишек…

Я могу делать много попыток описать этот мирок, но ярче чем Дворник (yardkeeper) из «Живого журнала», вряд ли получится. Надеюсь, он не будет сетовать намою фривольность и это цитирование…

«Начинаю фоторассказы о новогодней поездке по Украине не со Львова и не с Киева, а с Сум. В этом,в общем-то, достаточно рядовом городе мы обнаружили достопримечательность, которая почти затмила ВДНХ УССР, и даже улочки Львова перед ней слегка померкли. Речь пойдет о детском парке «Сказка», открытом в 1985 году, в честь 40-летия Победы. Такого,действительно сказочного, места мне давно не попадалось.

…

Парк расположен в центре города, при впадении речки Сумки в Псел. Если идти от жд вокзала по улице Шевченко, на него открывается сверху отличный вид.

И прежде всего, привлекают внимание кирпичные замки. Они не только выглядят, «как настоящие», но и расположены по всем правилам: один, с тремя грозными башнями, – на холме; другой – на полуострове. А третий – на «всамделишном» острове.С окружающим миром он соединен тремя мостами, … есть и  пушки, прикрывающие возможный штурм со стороны оных.

На верх замков ведут лестницы. Можно забираться и обозревать окрестности. По крайней мере, замок на полуострове полностью доступен для обозрения. Вот только интерьеры, да и сами лестницы, пардон, сильно загажены. В самую высокую башенку мы благоразумно решили не соваться из-за доносившегося оттуда слишком характерного запаха. Хотя, говорят, средневековые замки не отличались особой санитарией. Как знать, может такой антураж там поддерживается ради пущей правдоподобности.

Все остальные постройки парка, конечно, бледнеют перед этими мощными фортификационными сооружениями. Но все-таки уделим и им немного внимания:на краю парка – развалины, когда-то бывшие летним кино– и просто театром, пара деревянных павильончиков на территории парка. Но главное украшение и уникальность парка – множество населяющих его сказочных персонажей. Такого их обилия в одном месте я, кажется, нигде не встречал. А некоторых впервые увидел воплощенными в скульптуре.

На входе в парк, со стороны центра города, нас встречает гигантский кот в сапогах (когда-то приветствующий гостей, снимая шляпу). Видимо, здесь он играет роль Ленина.  Дальше – Маугли и Багира, Емеля на миниатюрной печке. На заднем плане – загадочный неопознанный персонаж. Видимо, некий собирательный образ нечистой силы. «Тянем-потянем». Овощ, предмет вожделения всей этой хрестоматийной компании,  не очень напоминает репку. Можно с большой долей вероятности считать его классическим буряком, учитывая типичную украинскую внешность «дiда». Дальше – Айболит и его обезьяны.

Кроме конкретно-сказочных героев попадаются и обще-мифологические. Вот, например, задумчивый Нептун на берегу водоема.Есть о чем задуматься морскому божеству, приставленному заведовать заросшим и замусоренным прудом в детском парке.

Некоторых персонажей, исполненных в оригинальной технике, идентифицировать я не смог.

Правый мог бы быть Емелей, судя по щуке, но слишком старый, и с непонятными атрибутами – вилами и каким-то кузовом за плечами. А по поводу левого – даже предположений нет.

На берегу пруда принц примеряет Золушке туфельку, сейчас она ее наденет, и станет хозяйкой замка, что высится на другом берегу.

Рядом Карабас-Барабас гонится за Мальвиной верхом на Артемоне. С Буратино он, кажется, уже разделался, оставив от него только ноги…

Среди деревянных строений парка встречаемся с героями более простых и народных сказок.

Вот дед и бабка в традиционных украинских костюмах радуются снесенному курочкой яйцу высокой пробы.

Среди жухлой январской травы мы наткнулись на гигантский оживший гриб…

А эта пара заставила нас смущенно потупить глаза. Вообще, конечно, всего можно было ожидать увидеть в этом детском(!) парке, но полуобнаженную девицу!

А что прикрывает кот театральной маской, вообще остается только гадать…

Далеко от пруда безнадежно забуксовал (цыган на мотороллере) богатый гость Садко на морском коне…

А как в 1985 году мог в детском парке появиться Ленин в одежде Толстого, я просто не представляю.

Что призвана иллюстрировать эта композиция с троном и безголовым персонажем рядом, тоже не совсем понимаю.

Кроме сказочных героев рядом с развалинами театра были обнаружены два аллегорических персонажа, призванных, видимо, изображать веселых скоморохов, но выглядящих весьма устрашающе…

…надеюсь, эти глаза не светятся ночью.

А безголовый тип с лицом на груди заставил просто вздрогнуть…

Поверженный царь зверей тоже покоится рядом с театром…

Это далеко не все обитатели парка. Запечатлеть все это сказочно-скульптурное богатство полностью помешал наступающий вечер.

Напоследок познакомлю вас еще с некоторыми обитателями парка: улиткоподобный монстр – очевидно, инопланетного происхождения; парочка гигантских черепах –мутантов.

На этом нашу прогулку разрешите считать оконченной!

А вообще это конечно надо видеть своими глазами…

Город Сумы погружается в ночь.

Мать не пускает на улицу дочь.

Снова облава, шаги за спиной.

И в спину ударит родительный "Стой!"

Стенка на стенку, район на район.

И снова потери с обеих сторон.

И снова в душе колыхает пожар.

и что это, что это, что?

А это город Сумы, милый, родной,

И я так счастлив, что вернулся вновь домой

На небе звезды и горят фонари,

Украина и родные пацаны.

В темном квартале маячит чужой.

Случайный прохожий, на месте не стой.

Беги поскорее, на улице ночь.

И скорая помощь не сможет помочь.

Стенка на стенку, район на район.

И снова потери с обеих сторон,

И снова в душе колыхает пожар.

И что это, что это, что?

А это город Сумы, милый, родной,

И я так счастлив, что вернулся вновь домой.

На небе звезды и горят фонари,

Украина и родные пацаны.

Асфальт холодный, рассечена бровь.

И с правого бока в лужу капает кровь.

Мне повезет, если всех соберут,

А может быть завтра, холодным найдут

Стенка на стенку, район на район.

И снова потери с обеих сторон.

И снова в душе колыхает пожар.

И что это, что это, что?

А это город Сумы, милый, родной,

Как счастлив, что вернулся вновь домой.

На небе звезды и горят фонари,

Украина и родные пацаны…

( «Город Сумы», народная)

…Конец ноября. 2002 год…

Жуткий тогда выдался день, … глубоко запал в душу, отчетливо отпечатался в памяти, навсегда. Он  ярко и ясно продемонстрировал моему максималистскому, эгоцентричному сознанию, что живу не в сказке, и любая беда может приключиться. Мне не выписывали индульгенциюот житейской жути, а потому стоит перестать быть безрассудным «героем» и пора начинать думать головой о том, что, когда, как и с кем делаешь…

Было достаточно светло на улице: люди еще шаркали туда-сюда, погруженные в свои мысли и проблемы, детвора беззаботно бегала под замком (рядом с тем местом, где года-то был пришвартованный на озеренастоящий, как тогда мнилось, глазами детства,огромный, деревянный корабль).  И именно в это, казалось бы, еще «безопасное» время, наверху, на крыше одного из замков (как раз, когда поднимаешься по крутой лестнице с боковой, отстраненной от посторонних глаз, стороны парка) застала нас с Ириной жуткая картина.Шайка, а вернее будет сказать, несколько довольно-таки серьезно «подвыпивших» парней, избивали бедного мальчишку…

Еще не успело затихнуть эхо критической ситуации со «сборами», когда (в мирное время!) «район на район», «сто на сто рыл»: совсем еще юные мальчишки, лет  шестнадцати-восемнадцати, бегали с арматурами, воюя друг с другом, идя на смерть ради чужих, грубо и бездушно навязанных детским, наивным сознаниям, идей;когда их же трупы, нарочно, для устрашения, подкинутые,  находилипод школами;когда матери не знали, куда прятать своих сыновей от жуткой реальности…

… пришла новая беда.Молодежь спешно разделилась на, так называемых, «гопников», классических «суровых» парней, и на фривольных, жаждущих проявить свою «индивидуальность», «неповторимость» и «оригинальность», «неформалов».