Текст книги "В зоне войны (СИ)"

Автор книги: Олег Евсюнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

  – Что?! – это уже что-то похожее на оскорбление. Рой пытается вскочить, но скованная жестким коробом нога не позволяет сделать это. Все что ему удается – это сесть, опершись руками назад, о подушку. Лицо приобретает пунцовый оттенок. – Меня еще в чем-то обвиняют?

  – Значит так, солдат, успокойся, – тон голоса Карлоса индевеет, становясь более похожим на тот, каким он обычно отдает приказы своим подчиненным. – Тебе же сказано: на данный момент тебя никто ни в чем не обвиняет. Более того, по твоему устному сообщению будет проведена тщательнейшая проверка, но вместе с тем я настоятельно рекомендую тебе переписать свой рапорт и убрать оттуда все упоминания о прямом попадании снаряда в ДОТ. Все ясно?

  – Не совсем... Так вы будете проверять мое сообщение или нет?

  – Будем. Но УСТНОЕ, – последнее слово Карлос выделяет особенно, проговорив его почти по буквам. – В планшете рапорт, не позднее, чем через полчаса, я жду его исправленным. Это приказ. И поторопись, из-за каких-то двух пустых строчек, написанных человеком, не вполне владеющим собой, у меня нет желания терять одного из самых своих толковых подчиненных.

  Карлос бесцеремонно выхватывает из руки солдата планшет, вытаскивает оттуда карту с надписью: «Совершенно секретно» и вновь бросает планшет на койку. После чего резко встает и тяжелой походкой направляется к двери.

  Бригадный капитан уже покинул палату, но в ушах Дайана все еще звучит его повелительный голос, а перед глазами стоит он сам – низкий, с перепаханным морщинами лицом, раздавшийся в плечах мускулистый человек, в качестве начальника по вопросам службы не дающий спуску ни себе, ни подчиненным.

  Рой со вздохом берет планшет в руки. Приказ есть приказ. Черт с вами. Переписать рапорт? Да нет ничего проще. Авторизация, отпечаток пальца, текст. Вот они те самые полторы злосчастные строчки. Выделение, убрать, подтвердить, новая авторизация, выход, выключение.

  Вот и все. Небрежно швырнув планшет на тумбочку рядом с собой, Рой откидывается на кровати. Пусть забирают и делают с этим что хотят – он их предупредил. Проклятая необъявленная война, это еще один из ее идиотских вывертов.

  Как и с чего все это начиналось Дайан не помнит, тогда он был слишком мал для этого, ходил со своими сверстниками в школу и мало интересовался всем, что происходило чуть дальше его собственного двора. Даже воспоминания о мирной жизни и те куда-то со временем улетучились, оставив вместо себя лишь обрывки светлых бликов, которые сейчас уже кажутся не только далекими, но еще и неправдоподобными.

  Их большая и светлая квартира на двенадцатом этаже огромной многоэтажки. У каждого по собственной комнате. На кухне жужжит, приготавливая общий ужин их робот-домохозяйка. Отец на правах главы семьи утверждает раскладку. Мама только что пришла с прогулки с младшим братиком и теперь переодевает его во все домашнее, а тот пищит протестуя, значит, не нагулялся. Багровый закат за окном. Обидно. Скоро спать, а потом опять в школу. Как же не хочется в школу!

  И все в том же духе, небольшими размытыми кляксами застывшие цветные картинки детства.

  Как это начиналось он знал только по рассказам, тогда он еще не родился, зато как все заканчивалось помнил и знал точно.

  Небольшой космический корабль опустился на одном из космодромов поблизости от Улае – столицы объединенных государств планеты Актика, родины Роя. Из корабля вышли люди. Да, обычные люди, обычного роста, с обычными руками, ногами и головой. Быть может, только лица более плоские и округлые, да тело несколько более хилое, чем у актиканцев, а так... Просто люди... Только прилетевшие к ним аж из другого конца галактики. Тогда это была сенсация. Тогда это был первый межзвездный КОНТАКТ.

  Потом были и другие корабли, побольше. Для инопланетных гостей актиканские власти выделили целый остров, пусть необитаемый, но иноземцам он пришелся по вкусу. Быстро, менее, чем за год, они построили там целый город, а города Актики наполнились новейшими заводами по производству всего, начиная от зубочисток и заканчивая человекообразными роботами для бытовых нужд.

  Тогда это считалось взаимовыгодным сотрудничеством. Досталось и Гелао – второй обитаемой планете системы Хорс. Аграрная планета получила множество перерабатывающих фабрик и огромнейшие звездные паромы для транспортировки своей продукции на Актику.

  Для системы звезды Хорс с ее пятью планетами-спутниками, две из которых были заселены и освоены, это была настоящая революция. Все вокруг расцвело всеми цветами радуги. Развитие цивилизации будто скакнуло на несколько сотен лет вперед. Новейшие разработки, роботизированные заводы, фабрики... Звездные паромы... Один такой паром с легкостью заменял собой несколько старых межпланетных караванов и уже не требовалось возить только сублимированные продукты и только в период навигации во время сближения планет – стало возможным доставлять качественный свежий продукт прямо с грядок Гелао на прилавки Актики в любое время – и все это по смехотворной цене! Обратными рейсами возились товары промышленного спроса.

  Торговля, жизнь... Так было до того момента, пока на выборах в Актике не победила партия Народной Солидарности, которая и усомнилась в бескорыстии иноземцев. Была проведена негласная тщательная проверка, в результате которой выяснилось, чем именно занимались пришельцы из Межгалактического Союза на выделенном им острове. А построили они там целый комбинат с шахтой по добыче целькония, сплава из нескольких радиоактивных веществ, используемого в качестве основного компонента при производстве гипераккумуляторов. Вещество это само по себе не являлось радиоактивным, но имело практически неограниченную энергоемкость и очень редко встречалось даже в пределах целой галактики. И, главное, было баснословно дорого. Иноземцы практически грабили Актику!

  Незамедлительно провели экспертизу договоров, выявили факт мошенничества, все соглашения расторгли, инопланетян попросили убраться, а сам комбинат национализировали и передали в ведение правительства.

  Вот тут-то и была совершена главная ошибка актиканцев. Выдворив пришельцев за пределы своей планеты, они разрешили им не покидать саму звездную систему Хорс. Воспользовавшись оплошностью местных, иноземцы просто перебазировались на более близкую к звезде Гелао. А уже через полгода общее собрание аграрной планеты проголосовало за выход из всех соглашений о сотрудничестве с Актикой, и присоединение Гелао к Межгалактическому Союзу.

  Так прилетевшие из далекого космоса «друзья» впервые показали свои зубки. Расчет был прост: через помощь аграриев подмять под себя промышленную Актику, и таким образом добраться до вожделенного источника ценной породы.

  Теперь уже встал вопрос о независимости целой звездной системы.

  С опозданием, но правительство Актики направило на соседнюю планету войска быстрого реагирования, которым без труда удалось захватить небольшой плацдарм и объявить его отдельной территорией, не подчиняющейся правительству Гелао. Затем плацдарм расширили, объявили его «Зоной Свободы», провели референдум, показавший однозначное непринятие местным населением захватнической политики Союза.

  В свою очередь иноземцы развернули свои вооруженные силы по периметру зоны. Именно тогда и произошли первые боестолкновения, появились первые жертвы. Обладающая несомненным технологическим преимуществом армия Союза остановила продвижение освободительных отрядов, но сбросить их с занятого плацдарма так и не смогла, уж слишком был высок дух патриотизма защитников Зоны Свободы. Началась позиционная война...

  Население маленького, размером менее двадцати тысяч квадратных километров, клочка планеты Гелао в условиях полной изоляции героически вело борьбу за свою независимость. Правительство Актики, в поддержку этому движению, объявило об отказе от всех экономических связей с аграриями, тем самым полностью лишив порабощенную Союзом планету технического снабжения.

  Периодически со стороны движения освобождения проводились попытки перейдя в наступление расширить плацдарм, но силы пока были явно неравны. Еще через год родная планета Роя официально перешла на военное положение и всем промышленникам был отдан приказ о срочной подготовке к выпуску новейших систем вооружения, способных сокрушить армию пришельцев.

  И вот уже это время Рой хорошо помнил лично, потому что с того самого момента закончилось его безоблачное детство.

  Сначала начались перебои с продовольствием. Учитывая, что основное количество сельскохозяйственной продукции промышленная Актика получала от аграрной Гелао, разрыв отношений больно ударил по ее населению. Рой хорошо помнил, как его младший брат пищал, не получая от домашнего робота тех лакомств, к которым так привык. Но это было недолго. Вскоре стали пропадать продукты первой необходимости. Начинался голод.

  По заданию правительства несколько фабрикантов наладили выпуск съестного из синтезированной биомассы. По неподъемной цене. На вид эти продукты вполне походили на уже знакомые, но вкус их был... Хотя, теперь было уже не того, требовалось хоть как-то выживать. И младший брат уже не пищал, а просто хватал все подряд и ел.

  Военное положение продолжалось. Подняли налоги. Домашнего робота забрали для нужд вооруженных сил. Впрочем, он уже не был и нужен. Ту просторную квартиру, где жила семья Дайанов, пришлось продать. Они переехали в полуподвальное помещение, которое отец кое-как приспособил для жилья. Тесно, но зато теперь можно было больше денег потратить на самое необходимое – еду.

  Так прошло еще несколько лет. Затем Рою пришла повестка в армию, а после срочной службы он подписал договор и отправился добровольцем в ограниченный контингент войск Гелао, с тех пор он здесь...

  В палате раздается шорох. Задремавший было Рой открывает глаза. Это один из офицеров разведгруппы, пришедший за исправленным рапортом. Значит, полчаса, отведенные Карлосом, уже прошли. Офицер приближается, делает рукой знак: «лежи, не дергайся», тихо забирает планшет и выходит, напоследок также знаком показав, что желает своему старшему солдату скорейшего выздоровления.

  Проводив глазами лейтенанта, Рой приподнимается на локтях, осматривая свою раненую ногу. От середины бедра она заключена в серый полукруглый тубус, к которому уже в навал идет куча проводов вперемешку с какими-то разноцветными трубками. И все это хозяйство присоединено к кажущемуся огромным стоящему рядом с кроватью белесому ящику, на котором в перевернутом положении закреплены несколько внушительных бутылей с жидкостями различного цвета.

  «Новейшие технологии, – про себя хмыкает Рой. – Обещают полное восстановление. Что ж, посмотрим...»

  Установка тихо гудит. По дрожанию трубок видно, что внутри по ним что-то циркулирует. Но что там и как там на самом деле – под непрозрачным корпусом не видно.

  Да и шут с ним. Сюрприз будет. Главное, что не болит. Но чешется, правда, зараза, так, что хоть вой. Вот ведь черт дернул офицера разбудить его! Попробуй теперь, усни...

  Рой вновь откидывается на кровати. Черт, до чего же неудобно! Жестко закрепленный на каркасе кровати тубус с плотно зафиксированной в нем ногой не дает возможности повернуться на бок, а все время лежать вот так, только на спине, с ума можно сойти. Хорошо еще под руками несколько подушек. Можно хоть как-то менять позу, подкладывая их то под один бок, то под другой.

  Извиваясь ужом Рой создает себе из подручных материалов несколько более удобное ложе. До ужина вроде бы еще далеко, так что можно и вздремнуть.

  И снова шум за дверью, знакомый голос...

  – Нет, ну вы только посмотрите на них! – несется из коридора. – Это, значит, когда он богу душу отдавал мне рядом было можно, а теперь, когда он выздоравливает – нельзя? А я вам говорю – пропустите. Да не становитесь на пути у десантника – станете загадкой для хирурга! Ребята, у меня увольнительная заканчивается... А я говорю: ему только лучше станет... Ну вот, и договорились.

  В распахнувшуюся дверь вваливается возбужденный Узакуфа (ну кто же еще!). Оценивая обстановку, он быстро пробегает взглядом по палате, и, перевернув стоящий рядом с кроватью стул задом наперед с шумом оседлывает его.

  – Ну как тут у нас дела? – вместо обычного «привет» начинает он, опершись обеими руками на спинку. – Смотрю, ты здесь как фон-барон в личном кабинете. У меня-то, когда я с дыркой в боку лежал, палата на двенадцать персон была. А этого, смотри-ка, в личные апартаменты определили! Не иначе, генерал. Ну и как тебе здешний больничный сервис?

  – Как видишь, не бедствую, – Дайан хитро улыбается. Про «личный кабинет» – это Марис немного загнул. Ну не тянет комнатка в девять квадратов на подобное шикарное название. Да и из мебели здесь всего кровать, тумбочка, пара обшарпанных стульев да установка, если ее тоже можно назвать мебелью. Но все-таки. Конечно, не общая палата.

  – Вижу, вижу. Мы с ребятами пробили по своим каналам, чего эти костоломы тут с тобой такое удумали. В общем, это какая-то супер-пупер новейшая технология, типа полного восстановления, но до конца не опробованная. Так что ты у них здесь вроде подопытного кролика. Зато обещают, если получится, ногу полностью починить, типа, будет как новая. Если выживешь, конечно. Но я смотрю, ты пока на тот свет не собираешься.

  – Зачем мне? Ты ж меня так тащил, мучился...

  – Во-во. Обидно было бы, понимаешь... Да! Что это я? Как вообще самочувствие?

  – Сам видишь, – улыбается Рой. – В полном ажуре, поправляюсь. Обещали через пару дней показать мне мою новую ногу. А пока сплю, отдыхаю.

  – А кормят как? Говорят, здесь бесплатное питание из регенерированных продуктов и никаких энергетических пакетов.

  – Ты не поверишь, но это правда. По пять раз на день. Жрачка просто на убой.

  – Во свезло!

  – Подопытный кролик не должен умереть от голода и некачественной пищи.

  – Это точно.

  Они вместе весело хохочут. А что? Здесь, на фронте, все ходят под богом. Сегодня ты есть, а завтра тебя уже нет. И если сокрушаться или переживать по поводу каждой болячки – никаких нервов не хватит. Живем одним днем, практически не задумываясь о будущем.

  – Да, чуть не забыл, – Узакуфа поднимается со стула и по-деловому начинает хлопать себя по карманам. – Вот, – на тумбочку ложится плитка шоколада. – Твоя, за рейд выдали.

  – Возьми себе, мне при нынешнем моем положении не нужно.

  – Твоя же...

  – Возьми, возьми. А то я же у тебя, вроде как, в долгах. А так в расчете будем. Или прикажешь теперь уже мне тебя на себе вытаскивать? Смотри, может ведь не так повезти, как мне. Не будет регенерации, отрежут ногу – и всего делов. Дальше на металле бегать будешь, – Рой хитро подмигивает сослуживцу. Ну вот почему Марис вызывает у него такие чувства?

  Эх, Узакуфа! Да забери ты эту плитку – родным отправишь. Ты же всегда так делаешь. Ты вон даже парадку, которую раз в год по контракту меняют, по три года носишь. Глянь на себя, совсем обтрепался. Обмундировку тоже родным шлешь? Совсем уж крышей поехал. Хотя...

  Рой протягивает шоколад Мару, тот осторожно берет его, засовывая обратно в карман.

  – Но тогда мы в расчете, – добавляет Узакуфа, закрывая карман на липучку. – И чтоб ты меня раненого не выносил. Мне в последнее время что-то как-то не до ранений.

  – Как знаешь.

  И они вновь весело смеются.

  – Кстати, у меня еще кое-что есть, – Узакуфа вновь поднимается и лезет уже в другой карман. – Держи.

  В руках у Роя оказывается небольшой, размером с кулак, шероховатый упругий оранжевый шарик.

  – Что это? – Рой не верит своим глазам. – Но это же... Это... Ты что, с ума сошел? – воспоминания далекого детства вдруг захватывают его. Праздник, на столе торт, а в вазочке для фруктов яблоки, виноград и... апельсины! Да, это самый настоящий апельсин и вряд ли регенерированный. Цена такому – заоблачная. – Откуда? Здесь на две твои зарплаты.

  – Ну не совсем на две, а только на полторы. Но это тебе не только от меня. От всего нашего взвода. Так что скинулись буквально по чуть-чуть. Потому что все. Даже Карлос руку приложил. Хотел сначала разом почти всю сумму выложить, но ребята отговорили. Сказали, пусть будет ото всех. Так что бери.

  – Вот это да! Вот за это спасибо! – Рой подносит апельсин к лицу и с шумом втягивает в себя наполненный запахом свежего цитруса воздух. Да, это именно тот самый аромат. Запах детства, мира...

  – Носи на здоровье. А мне, вроде, пора, – глянув на часы, продолжает улыбаться Узакуфа. – Надеюсь через несколько дней встретимся в казарме. Или тебе здесь так понравилось, что задержишься?

  – Было бы неплохо, но, боюсь, надолго не разрешат.

  – Ну, давай.

  – Давай.

  Марис выходит, в палату заглядывает озабоченная медсестра.

  – Вот видите, я же говорил, будет только лучше, – громыхает за дверью.

  Дайан улыбается. Узакуфа ушел, хорошее настроение осталось. Собрав все имеющиеся подушки в охапку, Рой подкладывает их себе под спину. Теперь уже скоро ужин, и надо принять хотя бы некое подобие сидячего положения. В общих палатах кровати на простых шарнирных петлях и защелках, позволяющие вручную установить переднюю часть в положение полусидя. Здесь же супернавороченная кровать полностью на электроприводах, с пультом управления, но механизм подъема толи отключен, толи не работает, а потому и приходится как-то так, с помощью подручных средств...

  Он еще раз вдыхает аромат апельсина. Ну, спасибо! Ведь это же надо же – додумались...

  Но, черт возьми, как чешется нога!

  На пятые сутки, как и было обещано, его освобождали от цепких объятий тубуса. В палату набился, вероятно, весь медперсонал, обитавший в этом блоке, а, может быть, и во всей больнице. От изобилия белых и синих халатов даже рябило в глазах. Доктора, медсестры и просто санитары все они толпились возле кровати, по стенам и даже заглядывали из коридора в открытую дверь. Главным во всем этом действии выступал сухощавый, длинный как жердь, врач с пышными усами на лице.

  – Ну-с, господин пациент, как мы себя чувствуем?

  – Нормально.

  – Что-то беспокоит?

  – Нет, – здесь Рой говорил абсолютную правду. За последние сутки он уже не чувствовал никакого дискомфорта, даже чесотка прошла, дав ему наконец-то спокойно выспаться.

  – Хорошо, – кивнул доктор. – Будем отключать установку.

  Издав нескольких жалобных попискиваний установка смолкла. Следом раздались несколько сухих щелчков, и Рой ощутил, как нога освободилась от фиксирующих ее захватов. Интересно, что там? Желая посмотреть, он попытался приподняться.

  – Нет, нет, пока лежите, – его плечи тут же властно припечатали к подушке.

  Кто-то мягко провел руками по его голени. Усатый, доктор.

  – Ощущаете?

  – Да.

  – Хорошо, – прикосновение рук стало более жестким. – А так, не больно?

  – Нет, нормально, терпимо.

  – Еще лучше... А вот так? – пальцы врача будто тисками сдавили ногу.

  – Так вы мне ее снова сломаете, – пытаясь пошутить, поморщился от приступа внезапной боли Рой.

  – Просто превосходно. У пациента наблюдается небольшой посттравматический синдром, не явно выраженный, – доктор спокойно обвел взглядом коллег. – Что ж, попробуем встать. Пожалуйста, освободите нам пространство, – и стоявшие рядом с койкой врачи послушно попятились. – Ну-с, господин пациент, прошу вас... – усатый сделал широкий жест, приглашая Роя встать.

  Вот теперь уже на вполне законном основании Дайан получает возможность осмотреть свою вновь обретенную ногу. Так, ничего особенного, нога как нога. Икры голени, кожа, все на месте, даже небольшие волоски. Только выглядит она сейчас какой-то более свежей и розоватой. А, может быть, просто так кажется? Хочется пощупать, убедиться, что это не сон, но, заметив, с каким пристальным вниманием оценивают каждое его действие врачи, Рой посчитал более разумным сдержать этот порыв и просто встать. Сначала на здоровую ногу, а потом... тоже на здоровую.

  – Пройдитесь, – раздается требовательный голос доктора. Рой делает несколько осторожных шагов сильно припадая на вновь обретенную ногу. – Нет, молодой человек, так не пойдет. Хромать не надо. Попробуйте еще, – разведчик делает еще несколько шагов, стараясь хромать меньше. – Ну что же вы? Что-то беспокоит?

  – Нет.

  – Так и не бойтесь. Вы же солдат. Подставлять свою голову под пули не боялся, а здесь струсил. Ну-ка, поднимите левую ногу, останьтесь стоять только на правой.

  – Под пули свою голову подставлять я тоже боялся, – нерешительно улыбается Рой, но повинуясь приказу послушно поднимает левую ногу оставаясь на правой.

  – И как вам?

  – Вроде держит...

  – Тогда попрыгайте на ней. Да-да, давайте, давайте, – лицо доктора расплывается в лучезарной улыбке. – И не бойтесь. Смотрите, сколько здесь разных опытных медиков. Вы в надежных руках. Мы вас вылечили, но, если с вами вновь что-либо случится, поверьте, мы вполне способны вылечить вас и снова.

  Дайан прислушивается к своей ноге. Обычная нога, как и была до ранения. Но это очень страшно, поверить в то, что она вновь такая же, как была. Он нерешительно подпрыгивает, подлавливая тело на левую здоровую ногу, получается, как у утки.

  – Вот и хорошо, повторите еще раз, – подбадривает доктор. Рой таким же образом повторяет прыжок. – Превосходно. Хромота, думаю, пройдет приблизительно через неделю, это нервное. Тут уж все зависит только от вас, молодой человек. Чем скорее вы поверите в то, что у вас полноценная нога, тем лучше. Так что собирайтесь, дорогой мой, к вечеру выписка. Что ж, коллеги, – закончив с пациентом врач театрально поворачивается ко всем собравшимся в палате. – Могу поздравить всех с успешным окончанием нашего эксперимента и выздоровлением нашего дорогого старшего солдата Роя Дайана.

  Глава 3

  Жара стояла невыносимая. Казалось, что тебя бросили в раскаленную духовку, нагрев в которой не только забыли выключить, да еще и прибавили. И опять-таки влажность. Духота, не позволяющая выделяемому поту высохнуть и хоть как-то охладить тело. Пропитанная сыростью, прилипшая к коже форменная одежда, неприятные горячие струйки испарины по спине, и зависший, остановившийся в своем движении воздух. Ни малейшего дуновения. Хотя, может быть, оно и к лучшему. Только обжигающе-горячего ветра сейчас и не хватало.

  Дайан прихрамывая медленно бредет от автобусной станции по направлению к центру Нагарама – расположенного вблизи от воинской части и зоны боевых действий небольшого городка, который, как и множество других таких же, стоящих по периметру Зоны Свободы, можно назвать прифронтовым. Правда, присутствие фронта здесь ощущается только по обилию людей в форме и с оружием, да паре-тройке разрушенных зданий среди сотен других, не тронутых ни единым осколком, не говоря уже о прямых попаданиях. Везде чисто и прибрано. Цветут клумбы. Медлительные дворники каждый час обходят свои владения неизменной метлой собирая в совок даже самый невидимый глазу мусор. А в палисадниках у горожан будто напоказ разрослись огромные зеленые кустарники.

  Тут нет войны. Последний обстрел Нагарам пережил много лет назад. Да и то это были несколько случайно залетевших сюда легких снарядов, упавших в центре города и даже не попортивших покрытую камнем мостовую. Хотя нескольких раненых все же пришлось госпитализировать. С тех пор здесь тихо. И уж если куда и идти в увольнительную, то сюда.

  Хотя особых мест для развлечения здесь немного. Есть куча расположенных буквально на каждом шагу пивбаров, пара кинотеатров. Был аквапарк, но из-за резкого подорожания энергии и очищенной воды его пришлось закрыть. Есть еще парк аттракционов, но он больше простаивает, потому что это для детей, а их в городке становится все меньше и меньше.

  Печет... Рой поправляет болтающуюся за спиной винтовку и переходит на другую сторону улицы. Здесь тень, здесь жарит слабее. Немногочисленные попадающиеся по пути прохожие учтиво раскланиваясь освобождают дорогу. Здесь ценят военных – ведь только они и составляют залог безопасности и независимости. Но все-таки, какой же невыносимый зной вокруг! К этому просто невозможно привыкнуть.

  Гелао расположена много ближе к местному светилу чем родная для Роя Актика и на ней не бывает холодно, не бывает зимы, лишь постоянное лето. Но только не такое, как на родной третьей планете. И, если бы не мощный атмосферный слой над головой, испепеляющие лучи выжгли бы здесь все, превратив этот зеленый мир в одну сплошную иссушенную пустыню. Даже вода и та бы испарилась. Вся. А так... жить можно, но только перебежками от бара до супермаркета и от кинотеатра до автобусной остановки.

  Уставший от невыносимого зноя напополам с окружающей духотой Дайан ныряет в первую же попавшуюся на его пути забегаловку.

  Здесь можно расслабиться. Здесь царит мягкая прохлада кондиционированного воздуха и гомон солдат. Из обычных местных штатских тут только бармен да его сын-подросток, помогающий отцу во время наплыва посетителей. «Школу прогуливает», – усмехается про себя Рой, видя, как тощий парнишка изо всех сил старается угодить всем и сразу.

  – Что закажете? – бармен угодливо вытирает перед Дайаном и без того чистую стойку.

  – Пива.

  – А к пиву? Могу предложить рыбки, сырные чипсы, сухарики...

  – К пиву еще пива.

  – Понимаю, одобряю.

  На стойке мгновенно возникает кругляш-подстаканник с водруженной на него огромной пластиковой кружкой, которую Рой осушает так же быстро, как та появляется. Но все же не настолько быстро, чтобы, хлопнув опустевшей емкостью о стойку, можно было громко потребовать: «Еще!» – потому что вторая доза уже ждет, а старая посудина чуть ли не из рук отправляется в мойку. Обслуживание здесь на грани фантастики.

  Утолив первую жажду, Дайан принимается за следующую порцию. Теперь можно не торопиться. Смакуя вкус, Рой степенно потягивает пенный напиток с наслаждением ощущая, как к внешней прохладе помещения добавляется еще и теплое приподнятое настроение внутри.

  Хорошо. Мир вокруг становится более объемным, наполняется звуками, сидящими вокруг людьми...

  В зале всего восемь столиков, и практически все они заняты. Не то что уж очень много народа, просто сидят кто по двое, кто по трое. Пьют, в основном, пиво, или легкое местное вино. Принимать на грудь крепкие напитки по такой жаре просто смертоубийство. Но есть и исключения. Вот как раз по центру сидит достаточно большая компания. Пятеро со знаками различия ополченческого мотопехотного батальона. И, судя по бутылкам перед ними, глушат они что-то весьма серьезное. И шума от них гораздо больше, чем от остальных.

  Рой прислушивается. Те что-то справляют. Толи окончание удачного рейда, толи чей-то день рождения, а, может быть, и то и другое сразу.

  Двое явно урожденные актиканцы, остальные – местные. Прожив на Гелао несколько лет ты уже с первого взгляда начинаешь отличать приезжих от аборигенов. Гравитация на этой планете процентов на двадцать ниже, чем на соседней Актике и, сколько не акклиматизируйся, до конца приспособиться к пониженному весу у всего окружающего не получается. Это как акцент, и чтобы его не было, надо либо здесь родиться, либо быть превосходным актером.

  – Бармен! Еще!

  По лицу мужчины за стойкой пробегает легкая тень сомнения, он знаком подзывает к себе сына и, вручив ему в руки платежный терминал и счет, что-то тихо объясняет. Рой усмехается. Судя по количеству бутылок на столе, компания сидит здесь довольно долго и прежде чем заказывать продолжение неплохо бы вначале расплатиться за уже взятое.

  Паренек, почтительно кланяясь, размещает полученное от отца на столике перед одним из компании, по виду – предводителем сборища. Осоловевшими глазами тот пытается прочитать длинный перечень и перепроверить сумму. Не получается. Тогда заправила с видимым трудом фокусирует глаза на конечной сумме.

  – Ого! – вырывается у него, когда значение числа доходит до его сознания. – Эй, бармен! А ты не приврал часом?

  В помещение заглядывают три сотрудника военной полиции. Рой видел их сидящими на скамеечке перед баром. Прикормленные. Владельцу заведения проще поделиться неким процентом выручки со стражами порядка и быть уверенным, что клиенты всегда оплатят свой заказ, чем потом подсчитывать убытки.

  – Ладно, вроде все правильно, – смекнув, в чем дело, заправила тут же идет на попятную. – Ну-ка! – начинается процесс оплаты. – Черт! Немного не хватает. Пособите, ребята? – это он уже к своим дружкам. Делать нечего, приходится раскошелиться и им. Похоже, все они промотались до нитки. Потому что следующего заказа уже не слышно.

  – Мне тоже счет, – с веселой улыбкой сообщает Рой и просовывает палец в терминал. В кармане пискнул коммуникатор. Деньги с его счета переведены.

  – Закажете что-то еще?

  – Нет, спасибо, – Рой оставляет приятную прохладу помещения и выходит на улицу сразу вслед за разгулявшейся компанией.

  – Вот каналья, я с тобой еще посчитаюсь, – отойдя от бара на приличное расстояние, так, чтобы копы его не слышали, начинает орать во все горло заправила. – Я тут свою жизнь за него кладу, а эта гнида... – здесь вожака заклинивает. Видимо, он еще не придумал, что «эта гнида...»

  – Да ладно тебе, уймись, пойдем лучше, киношку посмотрим, – дружки товарища тянут его подальше от злосчастного бара. Полицейские все-таки довольно близко и вполне могут услышать, а связываться с ними – себе дороже...

  Вот и все доступные удовольствия. Напиться в ближайшем баре, а затем полсеанса прохрапеть в кинотеатре. Потому нормальные ребята и не любят эти самые увольнительные. Серо и скучно. Хотя сам Рой с некоторых пор достаточно охотно посещает город, но на то у него есть своя собственная причина...

  И вновь вокруг царят невообразимые жара и пропитанный влагой воздух. Припадая на правую ногу Рой плетется за осоловевшей компанией. Дорога здесь одна – к центру. И он и компания впереди просто бредут по ней, потому что так принято, потому что больше идти некуда. Солдаты – задирая одиноких прохожих, Рой – потому что не имеет возможности обогнать их из-за своей хромоты.

  Прошла целая неделя, как его выписали из больницы, но Дайан все еще никак не свыкнется со своей вновь обретенной ногой, видимо, врач тогда несколько преуменьшил сроки возможной адаптации...

  – О! Милашка! – неожиданно из бокового прохода между домами перед разгоряченными служаками возникает довольно симпатичная на вид молоденькая девчушка. И что она только делает здесь в такое время? – Ну, милая, пойдем с нами, – хохочущие ополченцы тут же окружают свою неожиданную добычу плотным кольцом.