Текст книги "Хроники затерянной эры (трилогия) (СИ)"

Автор книги: Олег Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 59 страниц)

Глава 4
Поступок

Все было настолько плохо, что и думать об этом не хотелось. Корабли объединенного флота, спасаясь от секретного оружия Гроссмейстера, совершили гипервременные прыжки по практически случайным координатам. Это было опасно, это было запрещено, но иного варианта в тот момент просто не существовало.

Вот только беды разгромленного флота этим не огранивались. Ужасное разочарование ждало экипажи сбежавших с поля боя кораблей.

За кормами спасшихся еще не успело сгладиться поле материи-времени, дыхание людей вновь замирало, а сердце начинало биться втрое сильней. Их уверенность в том, что они увидят завтрашний день, таяла, по мере того как сенсоры обнаруживали все большее количество идущих по их следу кораблей Гроссмейстера.

Уцелевшие после боя на Аливрии без какой-либо связи с другими кораблями флота, не зная координат собственного нахождения, они чувствовали себя дичью, загнанной сворой охотничьих собак. У них не было шансов на победу. Им оставалось либо бежать, либо умереть сражаясь.

Многие бежали и совершали все новые прыжки вслепую. Они яростно боролись за жизнь, но лишь для того чтобы полностью исчерпать энергию в накопителях и замереть в черной бездне космоса. Там они обреченно ожидали появления технически превосходящих кораблей противника, которые набрасывались на загнанную, не способную оказать никакого сопротивления добычу, вцеплялись в их беззащитные тела и разрывали на части…

Некоторые корабли враг счел подходящими в качестве военных трофеев, и тогда судьба экипажей была более горькой. Вторгшиеся на их корабли десантные подразделения так же не оставляли шанса отчаянно обороняющимся людям, но в отличие от простой дезинтеграции корабля, не всегда давали им шанс на быструю и легкую смерть. Подобно варварам древности, захватившим город, десантники учиняли расправу, насилие и глумление над побежденными…

В тот самый момент, когда «Сердце Эльвы» в одиночку вынырнул в неизвестной системе, я не был богом – чувствовал себя обычным, поддавшимся отчаянию, беспомощным и упавшим с небес на землю человеком.

Меня съедало раскаяние. Но я не понимал, где допустил ошибку. Не понимал, откуда у Гроссмейстера такая сила…

Разумеется, это был еще не конец, у меня еще оставалась база на Лилис, которая могла за относительно короткое время восстановить утраченное, однако теперь, когда мои силы разгромлены, я не был уверен в победном исходе войны…

Горечь поражения улетучилась, сменившись чувством ответственности примерно спустя час после битвы. «Эльва» все еще неподвижно висела, пытаясь определить свои координаты, а рядом возникла целая эскадра кораблей-шпионов. Разумеется, озверевший от поражения капитан «Эльвы» выместил на них злобу, уничтожив половину катеров прежде чем оставшимся удалось уйти.

– Вот вам, получайте! – восклицала Эльва, дрожа всем телом не то от ярости, не то от обиды. – Убирайтесь и не возвращайтесь!

В этот момент я все понял… Кристально ясно осознал преследуемую этими кораблями цель.

– Сияющий, сэр, – обратилась ко мне помощник капитана, женщина с фамилией Круз, – СНИЖ закончил расчеты, наши координаты в точности установлены, и мы можем двигаться в любую точку галактики. Укажите цель.

– Отставить.

Она закусила губу, долго переминалась с ноги на ногу, но все же не выдержала:

– Сияющий, нас обнаружили разведчики Гроссмейстера… Без поддержки иных кораблей нам не выстоять против флота Гроссмейстера, не говоря уже о том… свете.

– Круз, передай Эльве приказ подать непрерывный сигнал в космос. Все корабли Альянса должны следовать сюда – мы послужим для них маяком и обеспечим им защиту…

Она не поняла, однако спорить не решилась и поспешила скрыться с моих глаз. Но Эльва девочка умная, сразу осознала, в каком положении находятся корабли флота, рассеянного по всей галактике. Она кивнула мне, давая знать, что поняла мой план спасения.

Распрямив плечи и вздернув подбородок, отдала приказ спокойным и звонким голосом, как и подобает настоящему боевому капитану. Слипшиеся волосы горели красным, выразительные глаза смотрели на офицеров пристально, и те, будто зачарованные ими, переставали нервно дергаться и обретали свою обычную пластику движений.

И хотя я не мог не быть этим недоволен, но осознавал, что они не знают и половины разыгрывающейся сейчас трагедии. Они не знают, что повсюду в космосе в неизвестности болтаются мои корабли и Гроссмейстер, пользуясь их полной беззащитностью, уничтожает их по одному… Этим кораблям некуда спрятаться, некуда бежать… Эльва же, как маяк в ночи, укажет им путь и соберет их вместе.

…«Сердце Эльвы», как гигантский ретранслятор, подавала сигнал призыва, и корабли откликались на ее зов, появляясь из черной бездны один за другим. Некоторые целехонькие вплывали в сектор медленно и горделиво, другие разбитые, с разрушенной, местами обожженной обшивкой быстро ковыляли, спеша укрыться среди других кораблей. Ну а некоторые приносили с собой на хвосте корабли Гроссмейстера… Обычно экипажи неприятеля вместо вожделенной добычи, завидев колосса в окружении пары десятков крейсеров и линкоров, не успевали даже испугаться.

Тем не менее, вернувшихся было ничтожно мало. Двадцать или тридцать кораблей, представляющих из себя хоть какую-то боевую силу, и не более сотни фрегатов и корветов… Особенно меня нервировало то, что все они были кораблями Федерации либо ОСА.

Я до последнего ждал свой флот. Появления линкоров, эсминцев, фрегатов, да обрадовался хотя бы захудалому истребителю… Но никого не было. Грозный дредноут «Сияющий», авианесущие крейсеры «Эсмиральда» и «Гордость Лилис», как и прочие Живые корабли, не подавали признаков своего существования…

Одним из последних в сектор вошел флагман Величайшего.

Старведий был зол и выглядел осунувшимся – шесть с половинной часов погони выбило из сил даже его.

А теперь он, ослепляя позолотой, в моей каюте срывал голос на президента Федерации, на мундире которого блестела звезда героя. В бесплодной попытке найти виновного они орали друг на друга, как какие-то подростки или давно сложившаяся, вконец успевшая друг другу надоесть, семейная пара.

– Послушай себя, старик, – яростно кричал Старведий, уязвленный заявлением президента о том, что янки слабы и тупы. – Сейчас в тебе говорит обида за дела многовековой давности!

– Вы сами виноваты в своих бедах, – с нажимом продолжил он, нисколько не обращая внимания на перекосившееся лицо оппонента. – Вы могли бы жить как обычная европейская страна, и мы не стали бы вас атаковать. Работали, развивались бы и со временем стали одной из ведущих экономик мира. Так нет же, вы всегда помнили о своих имперских амбициях, вставляли нам палки в колеса, вы всегда нам завидовали, считали нас врагами и пытались играть ведущую роль на мировой арене… Вот и доигрались.

– Да, ты прав. Мы, наверняка, могли забыть о своих амбициях, заискивать перед вами и жить не хуже восстановившейся после второй мировой Германии и Японии, но я нисколько не жалею, что мы не выбрали эту стезю. Потому что на моем гербе изображен оскаленный медведь. А медведь – не шакал, он не будет ластиться к сильному мира сего.

– Да, ты похож на медведя, – задумчиво и вместе с тем презрительно произнес Старведий, – такой же неотесанный, неуправляемый и глупый. Жаль, что в третью мировую мы вас не добили…

Президент Федерации сжал кулаки, но, разумеется, не сделал то, что в данный момент хотел больше всего в жизни – у него бы не получилось. В конце концов, какой толк от того, если одна голограмма врежет другой?

– Ну что же, Старведий, я полагаю, что союз между нами только что был расторгнут. Я ухожу, а ты продолжай нести свое знамя свободы… только не забывай, что его древко давно прогнило и вот-вот обломается.

Величайший хотел ответить в том же духе, но я больше не верил в их способность выпускать пар и после этого начинать думать рационально:

– Заткнитесь, идиоты.

Их копии обернулись ко мне, в глазах обоих сначала появилось удивление, а потом загорелись искры гнева. Я даже хмыкнул – нашли кого пугать:

– Вы двое лучше подумайте, как выбираться из той кучи, в которой мы увязли по уши. У нас осталось не так уж и много кораблей – на месте Гроссмейстера я бы по очереди раздавил каждого из нас.

– Ты предлагаешь остаться вместе и принять бой? – недоверчиво спросил Старведий. – Это бессмысленно – Эта звезда… Оружие Гроссмейстера уничтожит нас вновь.

– Кстати, что это за чертовщина такая? – спросил меня президент. – Что о ней говорят твои шпионы?

– Они не знают, – ответил я. – Гроссмейстер похоже и сам толком не знает…

– Если мы еще надеемся победить в этой войне, – размеренно произнес еще более поседевший за последнее время президент, – нам необходимо разобраться с этой штукой.

Я заметил, что Старведий кивал в такт этим словам. Посмотрев ему в глаза, твердо произнес:

– Что бы это ни было, мы не в силах его остановить. Ты видел ее мощь. Мы в сравнении с ней – дети, играющие в песочнице.

– Созови богов и Демиургов.

Он сказал это без тени иронии, но я все равно подумал, что он шутит:

– С чего ты решил, что мне удастся…

– Ну, ты же у нас любимчик этих космических паразитов, а я в свое время валил их десятками – так что меня они сразу разорвут.

Почему Старведий назвал Демиургов паразитами, я и спрашивать не стал – у каждого есть свое субъективное мнение, а Величайший был последним, чье мнение меня интересовало.

– Как бы там ни было, – вновь взял слово президент, – нам надо уходить, пока Гроссмейстер не собрал силы. Дальнейшие действия можно обсудить и после.

– Мы не можем, – отклонил я, – мы должны дождаться всех. Иначе припозднившиеся корабли могут попасть в ловушку.

– Уже два часа ни один корабль не входил в нашу зону – никто не придет. Мне жаль твои корабли – они дрались поистине самоотверженно.

Я не ответил Старведию, мне было наплевать на его сожаления, как и на похвалы.

– Я не уйду, пока не соберу всех спасшихся…

Прежде чем сигнал тревоги дошел до моего сознания, в подсознании пронеслась мысль, что по закону кармы враги появляются в самый пиковый момент.

– Господа командующие, – произнес адмирал флота, возникший, слава Творцу, на экране, а не в проекции. – В систему вошли крупные силы врага. Если мы хотим избежать боя, то открывать тоннель во времени надо сейчас. Так мы сражаемся или уходим?

В том, что мой адмирал, с белым шрамом в виде личинки во всю щеку, командовал объединенным флотом, не было ничего удивительного. Ранее, по согласию трех сторон, было принято решение о назначении командующим флотом моего человека. Именно он показался всем наиболее опытным, но главное – именно его личность была компромиссом между желаниями глав Федерации и ОСА – оба считали меня нейтральной стороной.

Единственная проблема заключалась в том, что адмирал без всей своей команды перешел с Дредноута на флагман ОСА, что вызвало у него недовольство, но это уже частности.

– Так что вы решили? – спросил он, дернув щекой так, что его шрам стал похож на извивающуюся змею.

Президент со Старведием переглянулись, а потом посмотрели на меня.

– Уходим, – сказали они в унисон.

По умолчанию «Эльва», как и все мои корабли, подчинялась приказам командующего флотом, но сейчас я мог разорвать договор и остаться сражаться в одиночестве, теша себя надеждой, что вот-вот появится мой пропавший флот…

Трудный выбор.

И тем не менее, корабли Гроссмейстера технически превосходили нас. Когда через три прыжка энергия в накопителях иссякла почти полностью, а вражеские корабли и не думали нас терять, адмирал-командующий приготовился отдать приказ флоту развернуться и принять боевое построение.

По всему выходило, что битвы не избежать.

– Но мы не можем! – воскликнул президент. – Их же на порядок больше!

– У нас нет выбора, – холодно ответил ему адмирал.

Президент склонил голову, словно признавая поражение и заодно демонстрируя всем свою седину, но через мгновенье его подбородок вздернулся до неприличия высоко.

– Я и три моих последних эсминца задержим их – сказал он.

– Что?… – опешил адмирал. – Что за глупости?!

– Через два прыжка вы будете в безопасности, мне надо лишь выиграть для вас полчаса…

– Их сотни, вы не выиграете и пяти минут!

Открыв глаза и внимательно посмотрев на 3-Д образы троицы, я поддержал:

– Хороший план. Только я тебе помогу.

Глаза адмирала флота широко распахнулись:

– Что? – недоверчиво спросил он. – Сияющий, это самоубийство…

– Не теряйте время, адмирал. Уводите флот.

Он смотрел на меня пристально несколько долгих секунд, его червеподобный шрам побелел еще больше, затем кивнул и отключил связь. То же проделал и не проронивший за все совещанье и слова Старведий. Зато президент кивнул благодарно: если ему предстояло умереть, он хотел, чтобы в этом был смысл.

Глава 5
Завещание

В трудное время мужчина подсознательно ищет общество женщин. С удивлением обнаружил, что не являлся исключением. Как оказался в стриптиз-баре, помнил смутно. В любом случае мне достало осознания, чтобы подготовится к «выходу в люди». Практически не беспокоился, что меня узнают: во-первых, оделся в военную форму, во-вторых, напялил армейскую кепку с гнутым козырьком. А в-третьих, здесь и узнавать некому было…

В огромном зале был только один занятый столик. За ним что-то обсуждали да вяло посматривали на танцовщиц лишь два неприметно одетых человека. Я вовсе и не удивился последнему: махающие ножками и изредка засвечивающие выпуклости стриптизерши были какими-то потасканными на вид и вряд ли тянули даже на второй сорт. Хотя возможно, они просто нервничали, много думая о предстоящем сражении.

Политика командного состава была такова, что предавала гласности все происходящие с кораблем события. Даже последняя крыса, каких на корабле типа «Сердце Эльвы» просто не могло ни быть, знала как и о понесенных недавно потерях, так и о предстоящем практически самоубийственном сражении… Не удивительно, что в такое время в баре никого нет.

Но до сражения вряд ли было меньше нескольких часов, а мне сейчас необходимо поменьше думать о судьбе моего потерянного флота.

– Эй ты! У стойки, я к тебе обращаюсь!

Я лениво повернул голову и увидел подошедшего ко мне флотского сержанта. Короткостриженый, немолодой, с лицом, отчего-то напоминающим кирпич и твердым взглядом из-под прореженных ожогом бровей, он смотрелся здесь неуместно.

– В чем дело, рядовой?! Ты ничего не забыл?!

Я размышлял с секунду. Потом, привстав на полусогнутых, отдал честь и уселся обратно.

Он занял стул рядом, заказал автомату двойной виски и поинтересовался:

– Почему не на посту?

– Сегодня увольнительная, сэр, – не охотно буркнул я.

– Ясно… А я, надо признаться, стал изрядно нервничать, вот и зашел сделать глоточек другой…

Его глоточек плавно перешел в опустошение стакана единым залпом. Кажется, его это удивило и он решил повторить.

– Я надеюсь, с другими кораблями не случилось ничего страшного и они найдутся. На «Себерии» находится мой хороший товарищ…

– Я тоже на это надеюсь.

– Что так тяжко? Не вешать нос, рядовой, войны мы еще не проиграли!

– Однако близки к этому.

Он грохнул стаканом по столу так, что его содержимое расплескалось во все стороны.

– Оставить панику! Ты сам знаешь, за кем мы идем – он не может проиграть!

– Откуда ты знаешь?

Его лицо приобрело багровый оттенок, но он ответил почти не повышая голоса:

– Хотя бы потому, что так написано в пророчестве. «Он поведет за собой к спасению, а тех, кто не пойдет, – ждет смерть и забвение». Ты помнишь эти священные слова, рядовой? Заруби их на своем носу. И не будь среди тех, кто останется…

Единым махом опустошив еще стакан, он немного расслабился, сведенные брови разошлись, а складки разгладились:

– Ты, конечно, зелен да глуп, но знаешь, ты мне нравишься. Хоть в глазах твоих космическая угрюмость, а на лице вселенская тоска, но в тебе есть… что-то такое… Даже не знаю. Словом, ты небезнадежен.

В общем, я возьму над тобой шефство. Сегодня же напишешь заявление о переводе в мой батальон, и я начну вкалачивать в тебя ум. Не боись, ты далеко пойдешь! Глядишь, через годик станешь капралом, а потом, если повезет, и сержантские нашивки возьмешь… Ты смотри какая цыпочка.

Я бросил взгляд на стриптизерш, но, не обнаружив среди них никого нового, начал отворачиваться, как понял, что он говорил не о них. Та неприметная парочка за столиком состояла из мужчины и женщины – вот она-то и завладела вниманием сержанта.

Мое искривлённое внутренними переживаниями сознание в этот миг прояснилось: в женщине в сером костюме я узнал Круз. «Что за…»

– Правда, красавица? – вновь обратил на себя внимание старый сержант. – Еще пару стаканов и я пойду с ней знакомиться…

Я его не слушал. Точнее слушал не его. Мое внимание было приковано к разговору за дальним столом – там Круз общалась с каким-то мрачным на вид типом.

– Я могу убить его, – сообщил этот тип. – Разумеется, за отдельную плату.

– Нет… – ответила Круз. – Не надо. Я сама.

– Что так? – несколько разочарованно спросил тип.

– У меня к нему должок.

– Ну тогда бывай.

– Ага.

Круз поднялась из-за стола и направилась к выходу. Я поспешно отвернулся и увидел, что сержант это сделал раньше меня.

– Она идет сюда! – отчетливым шепотом произнес он. – Черт!

Все то время пока Круз двигалась по направлению к нам, сержант приговаривал: «Сейчас… Сейчас… Сейчас», – а потом махнул еще один стакан. Он даже повернулся в полоборота, чтобы перехватить взгляд «красотки».

Но когда Круз, бросившая на нас мимолетный взгляд стала проходить мимо, он сник и потянулся за очередной порцией виски…

Она почти была у выхода, когда ее шаг резко сбился и она остановилась. Медленно повернулась к нам.

Я спиной почувствовал обращенный на меня взгляд:

– Сияющий? – недоверчиво и обескураженно спросила она.

Я отдал должное скорости соображения сержанта. Он закашлялся, подавившись виски, одновременно вскочил, разбивая стакан, опрокидывая металлический стул и вытягиваясь, чтобы отдать честь.

Пока Круз несмело подходила к бару, я снял кепку и положил на стойку.

– Объяснись, Круз. Что ты тут делаешь и с кем?…

Она покосилась на типа отрешенно пьющего виски за столиком, и видимо, решилась сказать правду:

– Это нанятый мною… торговец информацией.

– Он не из Ордена? Как же он попал на «Сердце»?

– Эти люди профессионалы, господин, – отозвалась она. – Он смог найти для меня сбежавшего Магистра…

– Вот как? Того, кто хотел меня убить, а потом похитил Наги-Найту? И где же он прячется?

– На этом корабле, сэр. Он не покинул Орден, как все полагали…

Я мельком глянул на сержанта, который замер, все так же отдавая честь, с выпученными, слепящими глазами, и мне показалось, что он даже не дышал.

– Где же он?..

Общий сигнал тревоги раздался в стрптиз-баре и, по-видимому, разнесся по всему кораблю.

– Сирена, сэр, – через пару мгновений напомнила она. – Мне надо быть на посту…

– Мне тоже. Продолжим наш разговор позже. Ничего не предпринимай.

Мое тело взорвалось на бессчётное множество красных частиц, так что всем в баре показалось, что меня распылил подкравшийся убийца и от меня осталась лишь кровавая взвесь, а спустя секунду это собралось на мостике капитана, и мир вновь обрел привычные рамки.

– Началось, – произнесла Эльва, едва завидев мое появление. Она успела переодеться в новенький снежно-белый мундир, с большими погонами на плечах. – Они уже здесь.

* * *

Армада кораблей вторглась в систему единой черной волной.

Она, подобно цунами, могла бы опрокинуться, раздавить и снести, но вместо этого замерла на самом пике – но её гребень в любой момент был готов обрушить всю свою исполинскую массу на вставшие на пути жалкие кораблики.

О чем думали командиры армады? Посчитали наши действия хитрым маневром – заставить основные силы врага заглотить крючок и очертя голову броситься на лакомую и кажущуюся беззащитной жертву, до тех пор пока им во фланги не ударят силы, скрытые в засаде? Возможно и так. Но их промедление увеличивало шансы объединенного флота Альянса добраться до безопасного места…

Корабли-разведчики выступили вперед, распахнув в стороны свои паруса-антенны, и принялись сканировать пространство. Но сканеры молчали – никаких скрытых кораблей здесь не было.

Тогда во все части системы были посланы звенья истребителей и громоздкие боты, способные зондировать материю пространства-времени на предмет готовящегося прокола. Но и они ничего не обнаружили. Сектор, за исключением великого колосса и четверки эсминцев Федерации, был пуст.

В следующий момент нам осторожно предложили сдаться. Получив в ответ молчание и поняв, что враг лишь тянет время, черная волна обрушилась на нас всей мощью и яростью…

Впереди идущей полным ходом армады, как предвестник смерти на нас надвигалось облако ракет. Сначала широкое и рассеянное, постепенно становясь плотнее и отчетливей – ракетам не нужно было обхватывать замершие корабли с флангов – достаточно ударить в лоб.

Когда оставляющая за собой тысячи реактивных струй стена огненных копий полностью закрыла собою звезды и казалось, что могучий титан со свитой обречен пасть под смертоносным градом, произошло сразу несколько событий.

Во-первых, ожила зенитная защита колосса и четырех эсминцев федерации – самые наглые, вырвавшиеся вперед ракеты были поражены вихрем разноцветных лазерных нитей и превратились в яркие красные цветы среди необъятного космоса.

Во-вторых, часть самых больших ракет вдруг дернулась, будто получив приказ, идущий в разрез с первоочередной целью, и либо изменила направление, столкнувшись со своими товарищами, либо совершила мгновенный самоподрыв, что послужило причиной цепной реакции в плотном смертоносном облаке.

В-третьих, что стало для врага совсем уж неприятным сюрпризом: почти пятая часть всех ракет повернула на сто восемьдесят и направилась навстречу идущей за ними армаде. Конечно, командующие флотом среагировали почти мгновенно: не став выяснять причину сбоя в системах наведения ракет, приказали зенитным орудиям флота открыть огонь, но это спасло далеко не все корабли. С замиранием сердца я наблюдал, как из строя выходят пять-десять-пятнадцать крейсеров, как разваливаются на части десятки фрегатов и превращается в мелкое огненное крошево полусотня корветов.

Но потери были несоизмеримы с оставшимся количеством – корабли обогнули пылающие остова своих неудачливых товарищей и стали приближаться к нам, казалось, с утроенной скоростью. Должно быть, зная о моих способностях в перехвате ракет, они решили подойти на расстояние действия лазерных установок.

В попытке остановить их на подходе колосс открыл огонь из орудий Гаусса. Показалось, что палуба закачалась, а освещение чуть мигнуло – десятки стальных ядер величиной со средний автомобиль вырвались из жерл пушек и понеслись через безвоздушное пространство навстречу армаде, брызнувшей во все стороны от ужаса.

Их судорожные маневры были тщетны – ядра электромагнитных орудий прошивали энергетические щиты и в местах соприкосновения с обшивкой превращались в сгустки плазмы, без помех проникающие во внутренности кораблей, раскалывая корпус и выбрасывая огненный фонтан с обратной стороны…

Но и этого оказалось недостаточно для того, чтобы отпугнуть или хотя бы заставить задуматься. Обходя колосс по дуге, подобно хищным пираньям, тучи малых кораблей при поддержке квантовых пушек больших и средних, набросились на корабли федерации всем скопом. И хотя урон каждого в отдельности истребителя, фрегата и корвета был практически смехотворным для щитов и брони эсминцев, их численность не оставляла противникам шанса.

Буквально через несколько минут первый их эсминцев стал напоминать полыхающий факел – на его некогда красивой броне появилось сотня зияющих дыр, из которых валило пламя, как из паяльной лампы. На него больше не обращали внимания – звенья хищных пираний двинулись на новую жертву. Величественный корабль больше не огрызался огнем из орудий, его экипаж перестал выходить на связь с первой минуты ближнего боя – вероятно, его больше не существовало – похоже, внутри сгорело все, что могло сгореть.

Второй и третий эсминцы постигла иная, но не менее печальная участь – их исполосовали, а затем буквально разрезали лазерные лучи подошедших вплотную больших кораблей противника. Несмотря на всю самоотверженность экипажей, протянули немногим дольше своего павшего товарища…

– Уходи, Виктор, – приказал я, президенту Федерации, видя что следующий на очереди он. – Твоя смерть окажется напрасной. Ты не протянешь и нескольких минут.

По правде сказать, от кораблей федерации было не очень много пользы – сфокусировавшаяся на них вражеская армада находилась слишком близко к ним, и, боясь попасть по союзникам, Эльва не решалась стрелять из тяжелых орудий. Конечно, как только с эсминцами будет покончено, враг вплотную возьмется за колосс, но беда в том, что последний эсминец сгорит за считанные секунды…

Я ожидал, что старый адмирал гордо откажется или хотя бы заартачится, но он только кивнул и вырубил связь.

Отстреливающаяся от настырной, но пока малочисленной мелочи махина федерации включила гипервременной привод и исчезла из пространства… Теперь «Сердце Эльвы» осталась с врагом один на один.

Оглядев позиции вражеского флота на стратегическом столе, заново оценив ситуацию, Эльва сжала кулачки и решила:

– Нам надо миновать заслон фрегатов и прорываться к большим кораблям противника!

– Но тогда мы окажемся в окружении! – сказала Круз.

– Мы и так скоро окажемся в окружении. Самый полный вперед!

Довольно странно, я почувствовал рывок громадного колоса буквально каждой клеточкой своего тела. Закрыв глаза, увидел, как «Сердце Эльвы», совершив едва ли не звериный прыжок, стремительно приближался к прячущимся за прочими большими кораблями противника…

Вставший на траектории заслон крейсеров был смятен вспыхнувшими щитами корабля, более сообразительные фрегаты разлетелись с пути, словно мухи, и «Сердце Эльвы» ворвался в центр вражеского строя.

– Наводчики, определить цели! – срывающимся голосом закричала красноволосая совсем юная девушка.

Она была необычайно серьезна, вкупе с надетым белым капитанским пиджаком с большими погонами, выглядела даже суровой…

– Всем орудиям огонь!

Происходящее напомнило мне фильмы об артиллеристах второй мировой. Должно быть, со стороны было видно, что колосс давший залп из всех орудий Гаусса, покачнулся или даже едва заметно деформировался, но внутри корабля это осталось незамеченным. Энергия в накопителях корабля поддерживалась моей собственной, так что гравитационная плита продолжила стабильно работать как, впрочем, и все приборы и даже освещение.

– Шесть целей уничтожено! – доложила о результатах Круз. – Двенадцать повреждены!

«Отлично, – подумал я, – осталось еще шесть сотен».

Тем временем ответный огонь флота Гроссмейстера был страшен.

Со всех сторон корабля-матки вспыхнул темно-синий защитный купол – непрерывные полосы лазеров, яркие росчерки пульсаров, разрывы боеголовок и даже плазменные ядра вязли в этом щите. Энергия в накопителях «Эльвы» опустошалась быстрее ситца, в которое лили воду.

Голова закружилась, на миг показалось, что попал на дно океана, но все же сумел удержать щит активированным, хотя знал, что полное иссушение моего тела вопрос нескольких секунд…

– Ракеты к бою готовы! – стараясь не смотреть на меня, срывающимся голосом воскликнула Круз.

– Залп, – тут же отозвалась Эльва.

Ее била дрожь, ноги тряслись, но голос теперь стал таким же холодно-спокойным, как когда-то давно, когда она вызволила меня из тысячелетнего ледяного плена.

Ракеты, не смотря на то, что их убойная мощь не шла ни в какое сравнение с пушками Гаусса, оказали более сокрушительное воздействие на вражеский флот. Если бы «Сердце» стал стрелять ими с самого начала, то сейчас из моего носа, возможно от перенапряжения, не лилась кровь ручьем.

Жаль, что ракетам требовалось намного больше времени для расчетов и наведения на цели…

Когда колосс раскрыл все свои шахты и одновременно выплюнул тысячи больших и малых ракет, враг в ужасе затрепетал. Он, конечно, пытался выставить навстречу мчащимся вестникам Смерти зенитную оборону, но слишком малое, почти невероятное для космического боя расстояние, а также количество этих самых целей сыграли для врага свою роковую роль.

Точные попадания разрывали фрегаты на части, превращали эсминцы в груды оплавленного металла, а линкоры – в покрытые тлеющими кратерами, бесформенные, но еще огрызающиеся чудовища.

Атаковавшие «Сердце» эскадры Гроссмейстера ослабили натиск и отошли на более безопасное расстояние, прежде чем ракетные шахты колосса успели заполниться вновь.

Я упал на колени, одной рукой помогая себе удержаться, другой зажимая рот и изо всех сил сдерживая рвотный позыв. Этого не удалось. Ко мне бросилась Круз, но прежде чем она добежала, меня вырвало кровью.

– Я больше не могу, – произнес я, мутным взором вглядываясь в лицо помогающей мне подняться женщины.

Она ничего не сказала, только бросила обеспокоенный взгляд на Эльву.

В этот момент безжалостный ракетный удар смёл энергетический щит и нанес колоссу первое ранение.

Неведомая сила швырнула меня вместе с Круз вперед и сильно приложила о пульт. Эльва, всеми силами вцепившаяся в поручни капитанского мостика, не пострадала.

– Перевести лазеры в экономичный режим – огонь.

Лишенный божественной энергии, я ощущал себя разрывающимся от боли куском мяса, однако даже в этом состоянии внутреннее зрение мгновенно открывало мне картину разрушений, стоило лишь заострить на них внимание.

Я еще слышал, как Эльва приказывает СНИЖу начать создавать неприкосновенный запас энергии для гипервременного прыжка, но ее голос стал далеким, ведь я был в другом месте, смотрел на бой извне колосса.

Большие корабли врага успели отойти от «Сердца Эльвы» на десятки километров и с этого безопасного расстояния посылали в него град ракет.

Малые и юркие, продолжали бесстрашно атаковать в ближнем бою. Лазерные зенитки «Эльвы», переключенные в импульсный режим, отбивали на их бортах феерическую чечетку. Но, тем не менее, это было то же, что отбиваться мухобойкой от полчища мошек – меньше их не становилось.

Вот одна из тяжелых торпед пробила броню колосса и ворвалась в оружейный зал. Заправляющие ракету в массивную шахту операторы даже не успели понять, что произошло, прежде чем их тела выбросило в космос через образованную торпедой дыру. Тем же, кто находился за защитной перегородкой и занимался обслуживанием автоматического стола подачи ракет, повезло немного меньше. Прежде чем вспышка ярко-красного облака плазмы испепелила их тела, они успели понять, что происходит.