Текст книги "Дарт Вейдер и Третий Рейх (СИ)"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 113 страниц)

Крови пролито много, очень много и босые девичьи ноженьки то и дело прилипают к сворачивающейся багровой жидкости. Жутко и противно.

Анжелика приложила ладонь ко лбу и заявила:

– Вот он бывает, какой рай наоборот!

Алиса Селезнева тяжело словно ворочала поворотный механизм Эйфелевой башни, вздохнула:

– Рай наоборот бывает, а ад, к сожалению всегда реальный. Так и ходит за нами по пятам!

Вместо ответа Анжелика выстрелила, по едва различимой расплывчатой в свете пожара фигурке выползающей из разбитой стены дота. Впрочем, советскую пехоту все равно встретил меткий и плотный огонь. Танки же пошли на прорыв, стараясь подняться вверх на по наклону.

Тут сказалась не вполне удачная конструкция танков ИС-2. Большая нагрузка на передние катки привела к пробуксовке колес, при попытке движение на возвышенность. Это заставила машины передвигаться как бы по спирали, боком, а некоторые тяжелы танки просто заглохли. Т-34-85 в свою очередь полезли наверх. От чего дым смешивался с пылью, заставляя надрывно кашлять солдат. Многие из них падали как от пуль, осколков, так и в обморок от невыносимой гари… Впрочем, последняя оказывала подавляющее воздействие и на немецких защитников.

Девчата также не стояли на месте, а совершая короткие перебежки, поднимались наверх. Их босые ножки мелькали круглыми пяточками. Также вдыхали гарь, и жуткие запахи разлагающихся трупов, паленых машин и противнейшего синтетического горючего.

Наверху советские Т-34 ждал неприятный сюрприз… Управляемые по радио карликовые машины “Шахматный конь”. Они тарани советские танки, подрывая вместе с собой.

У машины Т-34-85 наряду с достоинствами есть и недостаток – слабоватое бронирование лобовой брони корпуса танка. Да еще и снаряды детонировали, просто ужас какой-то.

Алиса и Анжелика стали перебирать босыми загорелыми ножками куда быстрее. Им нужно выйти на позицию, чтобы обезвредить коней-камикадзе.

Алиса Селезнева приказала:

– Бей этих монстров по антенне…

Анжелика растеряно воскликнула:

– Но ведь это не реально…. У них скорость под сто километров в час, и малые размеры, да и в подобном дыму ничего не видно.

Алиса Селезнева в ответ пропела:

– В кромешном дыму не виден рай, а к пеклу привыкло тело! Но выбор такой джигит решай, под койку или бой за дело!

Анжелика разозлилась:

– Опят джигит! У тебя лишь одни мужчины на уме…

Но злость прибавила воительнице меткости… Впрочем снайперши несколько припоздали, большая часть “Шахматных коней” уже успело сделать “вилку” слопав советские танки с экипажами, или их взорвав, что по сути одно и тоже.

Впрочем, и некоторые машины девчатам удалось спасти. Они ведь русские воительницы! И крутые русские бабы!

Вот, например ночь, когда все в густейшем дыму, и растекается кровь, когда нет иного места иначе, чем в преисподней, девушки острили и стреляли. Причем Алиса Селезнева сумела снять и трех радио-наводчиков этих смертоносных машин-новинок.

Анжелика остроумно выразилась:

– Нет машины, не построенной людьми, и не расстроенной ими также нет!

Селезнева, бывшая во сне комсомолкой, отважно заметила:

– Можно создать технику сильнее людей, но воспроизвести совершеннее человека, не по силам и Господу Богу!

Алиса, сражаясь, блистала остроумием, а так же очень сильным голоском перекрывающим канонаду, от артразрывов и просто чудовищных сотрясений атмосферы и почвы. Впрочем, это девушка, могла испугаться, но не могла струсить? В чем тут разница? А в том! Трус не играет в хоккей! И сражается на передовой. Ведь снайпер обычно стреляет на расстоянии из безопасного для себя укрытия.

Девушки решили изменить дислокацию и помочь своей уже подбирающейся к вершине пехоте. Тут во время перебежки Алису ранило осколком в икру. Да еще и кусок раскаленного металла застрял в сильной девичьей мышце. Алиса Селезнева упала и была вынуждена, отложив в сторону винтовку, вытаскивать из себя это ржавое, кривое железо. Что, конечно же, было не сам приятным занятием.

А Анжелика едва не лишилась глаза… Таким вот мог оказаться смертельным для нее на первый взгляд безобидный рикошет пули, от крупнокалиберного пулемета. Причем тут уже ничего не поправишь…

Анжелике провыла:

– Ох, вы мои глазки, это вовсе не из сказки!

Большие потери среди танков, и усилившейся минометный обстрел со стороны противника, вновь заставил залечь пехотинцев.

Алиса Селезнев наконец-то выдавила из мускулистой икры осколок и испустила стон:

– Вот урод из чугуна недоделанного! Чуть калекой ты меня не сделал! И что же теперь…

Девушка бросилась в бок и споткнулась на кучу из нескольких трупов. О Боже, сколько тут полегло солдатиков. Видно, что стреляли из автоматов МН-44. Весьма убойные падлы эти автоматы с промежуточным патроном и высокой для данного вида вооружений прицельной дальностью поражения. Пожалуй, лучший автомат второй мировой войны, который к счастью появился достаточно поздно, когда поражение Вермахта уже стало очевидным.

А трупы, разбитая и изуродованная плоть, от которой скользят её дивные ноженьки… Трудно сделать шаг, что не наступить на убитого…

И уже каркают настырные вороны, которые не бояться ни выстрелов не осколков, готовые полакомиться мертвечиной.

Да и не просто готовые, а ужа садятся и без всякого стеснения жрут еще не остывшие останки людей.

Алиса Селезнева не выдерживает подобного святотатства и, хотя тратить пули на подобную мерзость, без условно излишество, особенно когда идет бой, но… Эмоции переполняют девушку и она стреляет, сбивая одной пулей сразу же несколько ворон.

При этом Алиса кричит:

– Сволочи! Стервятники, падальщики, что вы делаете!

Анжелика присоединяется к ней. Вот давай молотить ворон… А тут и без того изрядно израсходованный запас патронной подошел к концу… Алиса Селезнева выругалась:

– Нет! Ну, вот я настоящая дура! Так перышки стервятникам чистила.

Рыжеволосая воительница почесала себе голой подошвой за ухом и ответила:

– Да чистить мы умеем, но только не ряды фашистов…

Алиса не на шутку обиделась:

– Ага! Я уже фрицев, чуть ли не целый полк перещелка или взорвала… Дай лучше добудем в качества трофеев МН-44. Это добрая вещь, и в ближнем бою покруче автоматической винтовки!

Анжелика осматривая ближайшую поверхность, в рифму произнесла:

Добро должно быть с автоматом;

Разить как яростная сталь!

Чтобы лилась кровь водопадом -

Ад уничтожь – злых убивай!

Алиса Селезнева кивнула своей золотистой головкой:

– Вот так оно и правильно… Убей и плачь!

Девчата заползли в воронку разбитого бункера. Там было душно и стонали раненые немцы… Какая это жуть, в во тьме рыться и натыкать руками и ногами сломанные, хлюпающие косточки, обрывки кожи, кашу из крови, выпущенных кишок, и разбитой мраморной плитки, бетонной крошки…

Алиса, конечно же, хорошо знала немецкий, как и опытная Анжелика. Один из солдат бредил, а другой довольно связно и внятно бормотал:

– Ангелы вечного звездного ада; кажется все во вселенной разрушат – в небо взлететь быстром кречетом надо – чтоб уберечь от погибели души!

Алиса Селезнева на хорошем немецком языке спросила:

– Говори солдат, где тут у вас ячейка с хранимыми автоматами?

Воин шевельнулся и удивлено спросил:

– Ты ночная фея? Голубая…

Алиса с тоном кукольной девчонки, шутливо ответила:

– Нет у меня в отличие от Мальвины, волосы не голубые, а как сказать… Снежок на солнечном свете…

Немец недоверчиво произнес:

– Тогда бы я их видел бы даже в темноте…

– Что бы русские меня подстрели или изнасиловали. Уж нет, истинная арийка должна уметь постоять за себя! – Свирепо огрызнулась Алиса.

Немец приподнялся почти в полный рост и тут стукнулся головой об верх бетонного перекрытия. Плаксиво взревел:

– Ну что так больно… Погладь меня…

Судя по голосу и запаху( Алиса Селезнева во сне, как подлинный диверсант научалась различать запахи, почти на уровне собаки-ищейки), это был совсем молоденький юноша. Такого как не пожалеть… Алиса всех жалела, если даже во время боя и забывала, что её жертвы тоже люди, то на досуге пускала горючие слезы и бежала в ближайший храм, чтобы поставить там свечку.

Девчонка положила ему руку на голову, а затем притянула к себе, поцеловав в губы:

– Миленький ты мой…. Поверь скоро эта война кончиться, и мы так хорошо заживем…

Юноша вполне резонно возразил:

– Как она может скоро кончиться, если враг у ворот Берлина. Эта бойня будет длиться еще, как минимум лет пять, пока мы возьмем Москву и Лондон!

Алиса Селезнева тут уже сама оторопела:

– И ты веришь, что это реально в такой вот беспрецедентно тяжелейшей ситуации победить?

Юноша не сдавался, и находил аргументы буквально на ходу:

– Но ведь русские верили в свою победу, когда мы были всего в двадцати километрах от Москвы и надо отдать должное сумели повернуть ход войны вспять. Так почему мы, героически сражаясь на подступах Берлина не можем верить, в нашу безусловную конечную победу?

Алиса, поцеловав парня в исцарапанный лобик, ответила:

– А потому…. Когда мы стояли у ворот Москвы за спиной у русских еще были многие тысячи километров территории – Нижний Новгород, Казань, Свердловск. А далее и Сибирь до самого Тихого океана…

Юноша перебил:

– Ну и что с этого!

– А то! У русских еще было куда отступать, а в нашей ситуации союзные войска уже подходят к Эльбе. – Алиса с трудом заставила свой голос изобразить сожаление и тональность муки от подобных событий. – Это ужасно, но за Берлином у нас нет земли. Некуда отступать!

Девушка опять поцеловала парня и ощутила, как руки юноши начинают очень робко поглаживать её бюст. Но тут вдруг ударил режущий во тьме разбитого дота луч фонаря и злой голос Анжелики прервал идиллию:

– Вот ты чем занимаешься… Вообще-то мужчины-завоеватели заставляющие себя полюбить покоренным женщинам это как-то для войны типично. Но что бы женщина насиловала мужчину…

Алиса Селезнева рыкнула на напарницу:

– Ты просто вульгарное “хамло”! Я хотела лишь утешить парня, который по-настоящему несчастен. Представь себя на его месте, чтобы ты чувствовала?

Анжелика рыкнула:

– Не имею ни малейшего желания. Кроме того когда маму живьем сожгли, только за то, что она приютила раненного бойца, я была не менее несчастной, чем эти изверги сейчас. Ты понимаешь это возмездие! А у тебя скажем мышление средневековой монашки.

Алиса почувствовала стыд и оттолкнула совсем ошалевшего, немецкого парня. После чего уже гораздо спокойнее спросила:

– А ты автоматы добыла?

– Ты что слепая не видишь, вот целых четыре штуки и мешок с магазинами к ним! – Рыкнула Анжелика. – Так что пора на абордаж!

Алиса спросила юношу:

– Будешь драться с нами против немцев?

Юноша отрицательно мотнул головой:

– Нет! Можете убить меня…

– С удовольствием! – Анжелика без предупреждения выстрелила парню из пистолета в сердце. Пуля удила точно и из груди выплеснулся фонтанчик алой крови…

Алиса Селезнева зарычала как тигр и бросилась на свою напарницу. Началась серьезная женская драка. Анжелика хотя и обладала большими способностями в “рукопашке”, но белогривая соперница оказалась куда более иступленной. Кулаки Алисы били точно по лицу рыжеволосой воительницы. Та отвечала коленями, а из носика полилась кровь. Обе девицы даже пускали в ход зубы, и бодались…

Первоначально инициатива в плотной драке принадлежала разъяренной Алисе. Но затем уже Анжелика подсела на коня… Обе девушки избили одна другу капитально. Наконец усталость и боль заставили немного придти в себя и они сели тет-на-тет поглядев в глаза… Алиса Селезнева раскаялась первой:

– Какая совсем дикая стала на этой войне… Да конечно же жалко парня, но это вовсе не повод убивать свою напарницу.

Анжелика тут согласилась:

– Конечно же, не повод… Я сама оказалась дурочкой, и свиньей когда застрелила безоружного человека. Но в любом случае, пока мы еще не настолько сильны, чтобы воскресить убиенного!

Алиса тряхнула косой, в которую сплела перед боем волосы, что они её не выдали своим блеском во тьме. Девушка жестко заявила:

– Ну что же? Пошли сражаться с врагами!

Теперь девчата были при полном антураже… Сзади снайперская винтовка, а каждой руке по автомату. И они идут, вернее бегут в бой…

Ночное сражение за первую гряду затянулось, мало того гитлеровцы неожиданно даже предприняли контратаку. В наступление двинулись мощные танки и САУ. “Фердинанд” модернизированный, то есть более мощным двигателем в 800 лошадиных сил, “Ягдтигр” и “Королевский тигр”, тяжелых машин было всего шесть по две штуки каждая, но зато перли “Пантеры”.

Так как советские танки отстали, то на пехоту обрушились осколочные снаряды и пулеметные очереди…

“Пантеры” и “Тигры” очень опасные машины, они со своими полуавтоматическими пушками весьма скорострельны, и имеют комбинированный набор боеприпасов. Но вот у Анжелики появилось серьезное вооружение: трофейный фаустпатрон. Она его тоже умудрилась спрятать в патроннике.

Девчонка принялась выбирать себе цель… Алиса охотно ей подсказала:

– Давай “Королевский тигр”, он самый дорогой и за него тебе дадут орден.

Анжелика отмахнулась:

– Э нет! Самая большая машина это “Ягдтигр” причем видишь он тут модернизированный с мотором в 1060 лошадиных сил. С этим двигателем при весе в 75 тонн стальной монстр сумел подняться в гору. А значит, орден дадут за него!

Алиса Селезнева тяжело вздохнула:

– А где ты его пробьешь? Ведь у него всюду броня, разве что гусеницу прострелишь?

Анжелика хитро кивнула:

– А я этой машине одну хитрость знаю…

Алиса была настроена недоверчиво:

– Да ну? Какую хитрость, у этой машины брони нет менее 100 – миллиметров.

Вместо ответа Анжелика поползла к медленно надвигающимся танкам противника. Девушка двигалась словно змейка…

Несколько советских Т-34 открыли огонь по противнику. Но стрелять в лоб “Ягдтигру” – это бесполезное занятие. Ведь 250 – миллиметров – не шутка! А вот он сам в ответ может так всадить…

Уже выстрелил, по советской машине, но на ходу промазал, хотя снаряд весом в тридцать килограмм, да еще бронебойный это уже…

Анжелика также стреляет, она решила, что расстояния вполне достаточно. Раздается оглушительный взрыв и машину-исполина просто разносит на части. Девчонка присвистывает:

– Вот какая красота! Этот орден как с куста!

После воительница поползла назад… А небе опять жужжали штурмовики.

Впрочем, и со стороны немцев был ответ. Вот знаменитые Хе-162 “Саламандры”. Они очень верткие, и просто жутко опасные. Да 30-миллиметровые авиапушки обстреливают с убойной силой опасной и для Илов…

Теперь это воздушный бой, и Алиса пытается сбить “Саламандру” выстрелами с земли. А поскольку это самолет почти целиком сделан из дерева, то подобное вполне реально.

Легкая машина имеет бронирование лишь спереди. А МН-44, каждая пятая пуля с фосфорной головкой, чтобы улучшить прицеливание, особенно в темноте. А такая особая головка и поджечь бензин очень даже может.

Анжелика так же это соображает и открывает огонь по реактивным “Саламандрам”. Хотя, конечно же, попасть в такую скоростную машину с земли, может лишь выдающийся ас.

Алиса Селезнева подбодрила напарницу:

– Ты пали не целясь, тогда точно попадешь. А будешь думать, выцеживать, то точно промажешь.

Анжелика открыла огонь по “Саламандрам”, она при стрельбе перекатывалась , упиралась босыми, девичьими пяточками и бормотала:

– Я первый раз промазал, второй раз чуть задел… А в третий раз так вмазал что вертухай запел!

Алиса Селезнева сбила “Саламандру”, легенький немецкий истребитель полетел вниз, оставляя за собой подобный шлейфу невесты хвост. Правда это был грязный шлейф, и девушка подпела напарнице:

– Музыка играет, барабаны бьют вертухая-суку на кладбище везут…

И еще один Не-162 был сбит Алисой, да и у Анжелики стало кое-что получаться… Потери же советских Илов была велики. Противник был слишком уж быстр и маневренен, за ним не поспевали ассы СССР.

Впрочем, с появлением Яков стало получше, но к этому времени, значительная часть Илов была сбита и советская пехота, неся тяжелейшие потери остановилась… Много горело, и трещало от жара подбитых танков, валялись обломки и раскуроченных фашистских монстров.

Алиса срезала очередную уже шестую по счету “Саламандру” и отметила:

– А они тоже живучие скоты, не так просто сбить, не смотря на то, что деревянные словно Буратино!

– Дерево, спрессованное часть рикошетит! – Подсказала Анжелика. – В это и есть часть наших проблем…

Алиса Селезнева со вздохом пропела:

– Счастье лишь передышка, ярка вспышка в мраке проблем!

Анжелика тут попросила свою подругу:

– Сочини, чего-нибудь на ходу и спой. А то что-то настроение уж очень минорное, да и наших ребят погибло великое множество!

Алиса Селезнева , которая самая ощущала жуткую усталость, как-никак сражается больше суток( а даже во сне ты ощущаешь нехватку сил и сна, и голод!), уже даже начало светать запела:

Мне нищета, увы, до слез знакома;

Как покосился деревенский дом!

На крыше даже прогнила солома,

Сугроб суровый под окном!

То время было жутких бедствий,

Великих напряжений русских сил!

Мое лихое в страде детство,

Когда от стужи стынет синь!

Бегом босая по морозу;

Он прожигает до костей!

Да где найти мне счастья розу,

Как скинуть бедности каскад цепей?!

Не знаю счастья и покоя;

Тяжелый труд мнет так знаком!

Дерюгой я окно прикрою,

И крылечко с топором!

Вот только зиму пережить нам,

Чтобы родных не застудить!

Весной цвести в рубинах вишням,

И собирать черники нить!

А вот сейчас девчонки ножки,

От стужи адской так горят!

Как тяжело быть вечно босой,

По снегу ставить бревна в ряд!

Но вот весна пришла красотка,

Снега бел бархат потекли!

И слышится мне голос звонкий,

Ведь это так поют ручьи!

Вот сад цвет сапфир в накрапах;

И лето льет поток к плетью!

Ах липы пах в медовых лапах -

Услада птичьему щебню!

Забор мы ставим деревянный,

Пришел на помощь паренек!

И чувства стали как странно,

А как будто сок души потек!

Вот дождик сыплет, ливень зычный;

Скрывает девушки жемчужную слезу!

Я домик выстрою кирпичный -

Тебя голуба из пучины отвезу!

Был юнгой, знай, я видел страны;

Пустырь песок, туркмен дары!

Дворцы, мечети Самарканда,

Бывают люди так добры!

Я и Европы страны знаю -

Прошел немалый в море путь!

Но к сердцу ближе рощи края,

К нему охота мне пичуга повернуть!

Меня целует он, ласкает;

Уже кружиться голова!

Он обещает место в рае,

А сам красив как Сатана!

Сыграли свадьбу по скромнее;

Теперь я в городе живу!

Слова любви не ахинея -

Прибавка знай пошла к добру!

Но вот когда накатит дрема,

Где грезы в небе голубом…

Мне сниться, мягкая солома,

Мой старый деревенский дом!

. ГЛАВА ? 7.

Наконец в камере, где сидели дети, зажегся свет. Он ослепил юных заключенных. Двери большой толщины раскрылись, и в комнату вошел в сопровождении дюжины боевиков человек в маске и белом халате.

Это напомнило Алисе ее прежние приключения, том тоже был похожий субъект в белом халате. Только у того маска на лице была черная, а у этого красная.

Словно в завершение сходства доктор в белом халате прошипел:

– Ну что дети добро пожаловать на процедуры!

Пашка сжал кулаки и рыкнул:

– Живым я не дамся!

Доктор согласно кивнул:

– Мальчикам врежьте немного дубинками, а девочку я забираю с собой!

Алиса согласно кивнула:

– Я готова пойти на процедуры!

Эсесовцы ударили Пашку дубинками, мальчик взвыл, и ее попало по голым пяткам резиновой палкой. Аркаша молчал, и его врезали лишь пару раз вскользь.

С Алисы сняли ошейник и кандалы, и завели руки назад, защелкнув небольшие, но прочные наручники, специально сделанные для детей заключенных. Кроме того ей надели уже другой не столь массивный ошейник нашею и повели на цепочке.

Босые ноги девочке сковывать не стали, видно рассудив, что она никуда не денется и все равно на привязи. И повели по коридорам.

Алиса чувствовала себя на подводке униженной. И вместе с тем в ней было чувство гордости – бояться фашисты. Алиса шла себе, то поднимаясь, то спускаясь по ступенькам. Бетонное покрытие щекотало голые детские подошвы. Очень хотелось пить, а чувство голода уже приглушилось.

Наконец-то Алису заставили подняться повыше, и он вошла в правительственное крыло бункера. Мягкие, пышные ковры приятно щекотали озябшие ножки девочки. Почти блаженное ощущение по ним ступать.

Наконец-то ее ввели в кабинет. Огромный, и с высоким потолком. Доктор остался с ней, держа за поводок, но охрана удалилась. В кабинет за столом сидел человек в очках. Он совсем не казался страшным. Наоборот напоминал учителя, интеллигентное сухое лицо, гладковыбритый подбородок, узкие плечи, невысокий рост. Одет в простую гимнастерку, а из наград только железный крест.

Тем не менее это было страшное чудовище, главный палач Третьего Рейха, глава СС, и Рейхсмаршал Гиммлер. Тот, кого боялись по миру не меньше, чем самого Гитлера.

Алиса ощутила себя неуютно и вздрогнула.

Гиммлер с улыбкой произнес:

– Снимите наручники с нашей гости!

Доктор с сомнение заметил:

– Она очень опасная ваше высокопревосходительство!

Главный палач Третьего Рейха кивнул:

– Возможно, но еще совсем ребенок! Сними с не наручники и поводок!

Доктор неохотно повиновался. Гиммлер отлил из кувшина в стакан и протянул Алисе.

Его голос был подчеркнуто ласков:

– Пей милая!

Девочка пискнула:

– Что это?

Гиммлер рассмеялся:

– Молоко! Причем, не коровье, а козье. Оно очень полезное для детей!

Алиса кивнула:

– Большое спасибо!

И впилась в стакан губами. И есть, и пить ей хотелось все сильнее. А молоко показалось девочке сказочно вкусным. Она осушила его до капли, и умоляюще посмотрела на Гиммлера.

Тот притворился удивленным:

– Ты голодна девочка?

Алиса кивнула:

– Нам несколько дней не давали и есть и пить!

Гиммлер рассмеялся:

– А вот как? Вот изверги!

Алиса отметила:

– Не то слово!

Гиммлер ласковым тоном отметил:

– Но и ты пойми Алиса, вы покалечили пару сотен и две дюжины убили отборных эсесовских солдат. За такое вам полагается смертная казнь! А ведь у на в Третьем Рейхе детей порой вешают даже мелкую кражу или нарушение комендантского часа.

Алиса присвистнула и поежилась. Главный палач Третьего Рейха продолжил:

– А по закону мы имеем право применить физическое воздействие даже к детям. Так что Алиса если ты не расскажешь нам всей правды за тебя и твоих друзей возьмутся палачи. А они очень жестокие. Хочешь испытать на себе когда венам и жилам, проходят разряды тока?

Алиса побледнев, честно ответила:

– Не хочу!

Гиммлер сверкнув глазами, прошипел:

– Говори, кто послал вашу группу?

Алиса честно ответила:

– Никто!

Гиммлер свирепо рыкнул:

– Лжешь! Детям такое оружие могли дать только взрослые!

Алиса тяжело вздохнула и ответила:

– Мы сами взяли все это оружие, и переместились через машину времени!

Гиммлер вылупился:

– Что?

Алиса с улыбкой подтвердила:

– Вот именно машину времени! Мы из будущего!

Наступила тягостная пауза. Гиммлер, похоже, это переваривал. А затем заметил с лисьей улыбкой:

– Ты из будущего… Возможно, у вас потрясающие технологии!

Алиса вздохнула и честно попросила:

– Можно еще молока?

Гиммлер налил в стакан и снова протянул Алисе. Девочка жадно пила, и понемногу успокаивалась.

Главный палач Третьего Рейха спросил:

– Ты хочешь жить?

Алиса с подкупающей искренностью ответила:

– Все хотят! А дети в особенности, у нас все впереди, да и люди могут жить очень долго в двадцать втором веке.

Гиммлер жестко заметил:

– Ваши преступления велики. Только сам Адольф Гитлер может вас помиловать и отменить смертный приговор. Вы убили и покалечили самых лучших солдат Третьего Рейха. А такое очень нелегко простить, плюс еще и поврежденная техника!

Алиса со вздохом ответила:

– Война есть война!

Гиммлер заметил:

– И по законам военного времени вас ждет смерть. Плюс еще вас будут жестоко перед этим истязать, выбивая сведения. Понятно это вам?

Алиса отметила, с трудом сохраняя присутствие духа:

– Если в Землю лечь, то это только раз! Если суждено подобное…

Гиммлер жестко ответил:

– Может, тебя сразу вздернуть на дыбу, чтобы ты поняла?

Алиса побледнела… Перспектива подвергнуться пытке не радовала. Она не слишком привычная к боли. А палачи Третьего Рейха умеют пытать страшно. А ведь еще и смерть. Что в случае ее гибели будет?

Что ждет? Небытие? Или рай как ребенка-мученика? Но в посмертный рай люди конца двадцать второго века не верят. Хотя в то, что есть, какая-то душа, уже вроде бы и доказано. Что мы, отдав концы, не умираем насовсем. И что можно будет в будущем возвращать душу в тело.

Но это в том случае, если Алиса умрет в свое время и место. А когда она сгинет в пыточных подвалах гестапо, и ее дух запутается в коридоре времени? Это будет и вовсе ужас!

Девочка пробормотала, в самом деле, испытывая страх:

– Не надо меня и ребят пытать. Мы все итак скажем!

Гиммлер добрым тоном произнес:

– Это интересно… Из какого ты времени?

Алиса честно ответила не утаивая:

– Конец двадцать второго века. Хотя некоторые ведут отчет новой эры со времен Великой Октябрьской революции.

Главный палач нахмурился:

– А ты не врешь? Что коммунисты в будущем победили?

Девочка согласно кивнула:

– Да мы смогли победить. Во всем мире идеи Ленина и Маркса восторжествовали!

Гиммлер ощутил в себе желание ударить из-за всех сил дерзкую девочку по лицу, но сдержался привычным усилием воли. И сдавленным голосом произнес:

– Этого не может быть! Вы не можете нас победить, у нас вместе с Японией ресурсы всего мира!

Алиса решила не врать, тем более испытать на себе пытки не очень хотелось:

– Я из другого мира! У нас вы напали на СССР в сорок первом году, еще не завершив разгром Британии. Взять Москву в сорок первом вам не удалось, потом в войну вступили США и вас прикончили в сорок пятом!

Гиммлер проревел, стукая стаканом по столу:

– Врешь!

Алиса с усмешкой ответила:

– Я ведь стою перед вами и это доказательство что говорю правду!

Гиммлер жестко заметил:

– Вы победили? И США и Британия воевали на вашей стороне – какой бред!

Девочки кивнула с улыбкой:

– Видно они сочли, что это лучшее… Чем лечь под вас!

Гиммлер поднялся с кресла, сделал несколько шагов и заявил:

– Ну, что… – В руках главного палача Третьего Рейха, мелькнул пульт. Он нажал на кнопку.

Несколько сильных охранников ввалилось в кабинет.

Гиммлер заявил:

– Она твоя доктор Менге! Заставь ее говорить правду, но только не покалечь, они нам еще могут пригодиться!

Человек в белом халате и красной маске кивнул:

– Будем пытать аккуратно, но больно!

Алиса, дрожа от страха, предательски захныкала:

– Не надо меня пытать, я вам все расскажу про светлое будущее!

Доктор рыкнул:

– Надо девочка! Интересы Третьего Рейха требуют!

Алису подхватили и понесли. Девочка на сопротивлялась. Кабинет для пыток был совсем рядом с гиммлеровским. Видно главный палач иногда сам следил за пытками.

Алису посадили в кресло и вставили ноги в зажимы. Доктор Менге заметил:

– Жаровня безопасный, но очень болезненный метод пыток.

Две девушки в красных масках и резиновых перчатках, достали заранее подготовленное масло и стали густо смазывать подошвы Алисе. Еще две подводили газ. Тут палачами работали женщины. Их специально использовали когда предстояло пытать детей, чтобы жертва не умерла. Женщины, как правило, более аккуратные и нежные, но причиняют большую боль.

Алиса ощутила, как ее босые ножки зажали в кандалы. Это было больно лодыжкам. И девочка чувствовала в себе растущий страх. Затем подвели трубки с газом. Тут по синим проводам, подавался кислород, по красным газ. Жаровня была на высоте и регулировалась высота пламени и температура.

Понятно, что пытка ожидалась долгой и жестокой. Женщина-палач в маске заметила:

– Это еще ребенок! Кожу на ступнях полностью спалить не будем?

Доктор Менге кивнул:

– Нет! Так подпались, чтобы потом кожа ступней заросла и, пытку можно было бы повторить! Эта девочка много знает и нам нужна от нее информация.

Женщина кивнула с улыбкой под красной маской:

– Она еще сможет танцевать! А пока давайте ее маленьким огоньком!

Девушки повернули краники. Холодные ножки Алисы ощутили приятное тепло. Девчонка поначалу подумала, что это вовсе не больно. Алиса вспомнила Эсмеральду, как ее ломали испанским сапогом. Но это не самый лучший пример мужества. Та быстро сломалась. А вот как держалась под пытками Зина Портнова.

Голые, смазанные маслом подошвы стало припекать. Это уже не столь приятно. Алиса поморщилась. Небольшое пламя медленно жарило девочке пятки. Это пытка безопасная, но изощренная и эффективная, так как боль длительная и нарастает медленно, но верно.

Алиса дернулась ногами, но титановые колодки держали прочно.

Доктор Менге спросил у Алисы:

– Говори, кто вам послал!

Девочка снова честно ответила:

– Мы сами! Взрослые даже не знают об этом!

Доктор Менге плотоядно усмехнулся:

– Вот как? А ты думаешь, мы этому детскому лепету поверим?

Алиса достаточно логично заметила:

– Но ведь это глупо на такое ответственное задание посылать детей!

Доктор Менге кивнул:

– Да глупо, но поэтому мы хотим узнать, зачем это сделали!

Пламя немного подросло, и стало горячее. Алисе стало очень больно, и она застонала. Затем стиснула зубы, но из детских глаз текли слезы. Это ужасно. Пытка. А подошвы так припекает. Девочка, вспоминая произведения на героические темы, пыталась представить что-то другое. Например, подумать о приятном. Вот в частности как хорошо в ее мире. Даже сельского хозяйства как такого нет. Пищу делают из биоплазмы, и ее можно заказать по Гипернету, что куда практичнее. Раньше, кстати, весьма распространенными были роботы-повара. Но сейчас поступают проще.

Биоплазменная пища, очень вкусная, но от нее не пучит живот, и не надо убирать и мыть тарелки. Так это все здорово! Алиса без условно ценила прогресс.

Хотя, наверное, какая-то бабка из двадцатого века оценила бы его еще более.

Алиса дергалась, пятки припекало. Вспомнилась Герда. Как эта девочка, голодная и замершая топала по дороге из острых камней. И ей было очень больно, босые ножки сбило в кровь. А Герда все шла и шла. И терпела страдания. И видно голые подошвы ей припекало.

Тут Алиса услышала голос доктора Менге:

– Говори, что тебя послал?

Девочка решила молчать. В самом деле, лучше всего и не отвечать. Тем более она чувствовала, что если откроет рот, то завопит во всю глотку, от невыносимой боли в обожженных ступнях. Нет, она помолчит. А чтобы было легче вспомнит Герду, одну из историй, где эта девочка проявила еще большее мужество и героизм.

Бедная девочка покинула цветущий сад с вечным летом и идет по осенней холодной дороге.

Сразу же из тепла ее встретил леденящий ветер.

Её босые ножки ступают по каменистой гряде. Голые подошвы впрочем, успели огрубеть уже в саду и им не так больно. Но путь далекий, ножки сбиваются, через несколько десятков верст начинают пылать подошвы и ныть икры. Девочка просит милостыню, чтобы ей дали хоть немного поесть и проситься на ночлег. Кто подает ребенку, а кто нет. Но вот повезло: пустили на ночлег. Девочка уснула на сене. И спит очень крепко, после долгого пути. Но утром приходиться снова, взяв в добросердечных хозяев краюшку хлеба, отправиться в путь. А ножки еще ноют после долго перехода, и босиком идти холодно.