Текст книги "Древняя Русь (СИ)"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

  -У людей полностью отсутствует силовая выносливость.

  Пантера вытерла об сугроб окровавленный меч.

  -Что ты думаешь Лео? Какова дальнейшая стратегия врага?

  -Война переходит в стадию битв на истощение. Здесь преимущество переходит к более многочисленному противнику. Сколько их перебили, а они все лезут и прут бесконечным потоком.

  -Если бы мы воевали только с монголами, а так считай вся Азия на коне.

  Вставил тысячник Олежный. В ходе последней вылазки юноша получил серьезное ранение в плечо, но продолжал сражаться. Пантера ласково поцеловала в парня в бледную пока еще лишенную растительности щеку.

  -И не только Азия. Вот посмотри, что я сняла с трупа, а еще говорят креста на них нет.

  Пантера показала внушительный золотой с изумрудами крест.

  -Это был немецкий барон фон Клюге. И как он сюда забрался? Господь лишь ведает.

  -А может быть дьявол. Такие рыцари как он лишь оскверняют имя Божье.

  Вновь добавил от себя Олежный.

  -Антимонии и дискуссии оставим на потом, а пока всем спать.

  Мульти-клоны Пантера и Леопардов в отличие от людей почти не нуждаются во сне. По эту они медленно прохаживались вдоль стен, внимательно присматривая за часовыми. Под утро сон у солдат наиболее крепок, следовательно, всегда можно ожидать какой либо гадости. Было тихо, лишь вдали по земле растеклась россыпь рубиново-топазовых огней. Внезапно налетел порыв ветра, и перед ними появилось странное полупрозрачное чудовище. Шестикрылый синий переливающийся сапфирами монстр с гребнем петуха и орлиным клювом завис перед ними. Мульти-клоны сразу же бросились в бой, их мечи вонзились в мерцающее тело и тут же отлетели назад.

  -Какие вы еще дикие. Стоит появиться чуду, как вы бросаетесь с оружием.

  Леопардов получил серьезный ожог, да и Пантеру слегка оцарапало.

  -А зачет ты сюда прилетел! Драться?!

  -Мне с вами сражаться, что давить клопов. На это есть колдуны и шаманы.

  Пантера вновь попыталась допрыгнуть, но ее кладенец лишь отфутболили невидимые барьеры защитной магии. Леопардов попробовал повторить попытку, но даже заговоренный меч ниндзя оказался бессильным.

  -Зря вы пытаетесь бедные дети – вам не порвать дивной магии сети! Это не плоть человека рубить – лучше о деле пора говорить.

  -И каково предложенье, хочет нам дать онгонон! Если войны разрешенье, можно начать разговор!

  Шестикрылый петух, отдаленно напоминающий грифона. Выпустил язычок рыжего пламени.

  -Предложение исходит от нашего верховного бога Сульдэ. Вы оставите ряды русских войск, при этом сломав все собранные вами машины смерти. Затем расформируете Белую Армию. Тогда монголы покорят все земли, а Бату-хан сделает вас самыми великими полководцами.

  -Это напоминает предложение самим засунуть голову в гильотину, если вы вызнаете что такое гильотина.

  Онгонон завис как летучий змей над ледяным валом, его голос стал заметно ниже.

  -Если вы имеете в виду изобретение доктора Гильена, времен несуществующей французской революции, то лишь сегмент нереализованных возможностей – этого будущего уже не никогда не будет. Ваша память теперь бесполезна – история пишется заново. Кем вам быть, не Бату-хану это решать. Все ханы, каганы, султаны лишь жалкие марионетки в руках высших сил. Каганы смертные и когда Батый умрет...

  -То трон вселенского владыки будет передан нам!

  Перебил звучным голосом Леопардов.

  Онгонон разразился смесью хрюканья и какуреканья.

  -А вы молодцы ловите на лету. А почему бы и нет, вы не люди и не боги, можете играть роль идеальных посредников.

  -Или марионеток?

  Вступила в разговор Пантера.

  -Зачем так грубо. Конечно, вы будете выполнять и наши требования, приносить жертвы оказывать знаки поклонения, но зато миллионы людей их жизнь, смерть и все имущество – всецело перейдут под вашу власть.

  -А жизнь русской нации, Батый отведет войска?

  Онгонон вновь изошелся ужасными звуками.

  -Нет, разумеется, нет богам войны, нужны кровавые жертвы, войны должны бушевать всегда, война нужна как воздух. Все непокорные урусы будут уничтожены.

  Мульти-клоны перемигнулись.

  -А больше вас к нам нет условий?

  В туже секунду на бархатно-черном горизонте возникло блистающее золотом шестикрылое чудовище – его голова пасть разьяреного тигра издавала оглушающий рык.

  -И главное наше условие перестаньте делать машины и обучать людей, нагружая не нужным и глупым знанием.

  -Вы хотите остановить прогресс?

  -Да! И еще раз да! Иначе жалкие людишки покинут ранее отведенную им нишу!

  Как громко они орут, удивительно что город не проснулся. Леопардов и Пантера взялись за руки.

  Кто света знаний не имеет

  Ущербен и духовно слаб!

  Кошмарный демон им владеет

  Не человек он – жалкий раб!

  Но жарким солнцем мы запалим

  Разум, и закипит ученых мысль!

  Пусть не терзается в печали

  Людской род устремиться ввысь!

  Дружно продекламировали витязи-клоны.

  -Раз вы до сих пор не смогли одолеть нас, то за нами стоят силы не слабее вашего бога Сульдэ. И мы продолжим борьбу пока не выметем всю черную адскую нечисть из нашей территории.

  Онгононы сверкнули, их цвет приобрел кровавый оттенок.

  -Мы могли бы вас испепелить на месте, и лишь желание продлить удовольствие, наблюдая вашу агонию, останавливает нас, удерживая от немедленно аннигиляции.

  Мульти-клоны выхватил мечи, вращая пропеллером над головой.

  -Что же мы еще побарахтаемся, и будем барахтаться, так что ваши боги миллион раз перевернуться в гробу. Но никогда, ни за что мы предадим народ русский!

  -Тогда слушайте похоронную песню войны. Наш бог в ближайшие дни соберет щедрую жатву!

  Послышался противнейший писк, громадные демоны раскалились, исчезнув в свинцовых тучах.

  Пантера презрительно плюнула вдогонку, плевок застыл на ледяном валу.

  -Надо узнать способ как убивать онгононов. Они правы, Батыга лишь инструмент в руках злых духов.

  -Для этого нам надо отправиться в сказку, а пока мы должны напрячь все наши силы, отражая натиск материального противника.

  Мульти-клоны продолжили обход укрепленных позиций.

  Штурмы возобновились с новой силой. На сей раз, монголы решили вести их беспрерывно – днем и ночью. Сутки за сутками продолжались изматывающие атаки. Рязанцы упорно стояли на своих местах, сдерживая многократно превосходящие силы. Но ряды защитников постепенно уменьшались, и некому было заменить павших. Женщины становились на место мужчин, малые дети заменяли своих родителей, гибнувших от стрел, мечей и копий. Монголы несли огромные потери, но бросали на приступ все новые и новые отряды. Помимо людей чародейка Керинкей-Задан мобилизовала на штурм огромные полки нечисти. Десятки тысяч упырей, вурдалаков и прочей мерзкой нежити, с не человечьим остервенением лезли на ледяные валы. Бойцы Белой армии с осеребренными клинками и разуметься сами мульти-клоны прекрасно справлялись с неисчислимыми стаями адских монстров, а вот простые ополченцы несли ощутимые потери.

  Раны, причиненные потусторонними чудовищами, были ужасны, откушенные конечности гнили и разлагались. Помимо прочего ночные приступы сильно выматывали людей, позволяя отдыхать незанятым монголам. Отдохнув за ночь днем они упорно перли на штурм, рассчитывая на скорую поживу: кто первый ворвется, будет грабить то что захочет.

  И Дикорос, Ваула, Кудряш помогали друг другу, особенно хорош был волхв – заклинания против нечистой силы. Распуганные колдовством упыри разбегались по лесам, некоторые даже кидались на татар. А вот в бою с людьми более эффективным был Дуб-Ваула, его удары сшибали сразу по несколько человек, а двойную кольчугу не брали монгольские стрелы. Во время коротких затиший воины ложились тут же на земле и засыпали, мгновенно сунув под чело руку.

  Монголы несколько раз пытались подтянуть к воротам камнеметные машины. Мульти-клоны как правило сжигали их. Тогда под магическим прикрытием к вратам подползли два тарана – большие бревна со стальными наконечниками, подвешенные на прочных подставах. Работающие возле пороков нукеры, по привычке прятались за тяжелые кожаные щиты, они с усилием раскачивали бревна, со страшной силой ударяя стальным наконечникам в центральные ворота. Обшитые железом дубовые доски трещали, отлетали куски и щепы. Кипяток, горящая смола, огнеметные струи отлетали от чародейской защиты.

  В ярости Леопардов не обращая внимания на ураганный ливень тяжелых и легких стрел, всаживал свой меч в светло-фиолетовый кокон, облепивший таран. Видимо удары мульти-клона отнимали массу магической энергии.

  -Пантера помоги ему, мы сейчас сломаем эту машину.

  Удары двух сверхчеловеков и трех легендарных мечей поглотили почти всю энергию. Посему Дикорос хоть и с огромным трудом сумел снять волшебное прикрытие. Мульти-клоны с радостью перебили весь обслуживающий персонал таранов. Тысячи нукеров набросились на них, но Леопардов с Пантерой прошли по их трупам, аккуратно отступив к стенам. Тогда сама чародейка Керинкей-Задан поднялась в воздух и принялась метать в ворота жгучие рукотворные бревна из целого каскада пульсаров. Мульти-клоны с помощью мечей отбивали все огненные подарки, а Леопардов сумел запустить меч великого японского императора, попав в защиту. Прозрачный пузырь вокруг колдуньи заискрил, но вместо отступления шаманка, испустила целый огненный смерч. Мульти-клонов изрядно подпалило, кимоно почти полностью сгорело, а ворота с шумом раскололись, железо расплавилось, а бревна истлели.

  С криками торжества ворвались в ворота монголы, сотни коней со всего замаха врезались в толстую каменную стену, наглухо закрывшую проход. Ее сложили по приказу дальновидных мульти-клонов, женщины, дети все кто мог двигаться, принимали участие в закладке.

  Шаманка похоже израсходовала слишком много колдовской энергии и временно прекратила атаки.

  Полчища нукеров несли все возрастающие потери, однако их натиск не ослабевал. Они все добавляли и добавляли лестниц. Снова посылали отчаянных воинов, стараясь сломить упорство рязанцев и Белой Армии.

  Защитники города видели, что их силы слабеют, на десятый день штурмов закончилась топливо для огнеметов. Две паровые катапульты, хотя и были сработаны на совесть, также поломались, не выдержав подобной интенсивности боев и контратакующих обстрелов. Воины смертельно вымотались, росло количество убитых и раненых. Был ранен в ногу тысячник Марк Соколич, рану плотно перемотали, но каждый шаг давался с болью. Горше всего, что прямо на его глазах умирал его близкий друг давний спарринг-партнер Вадим Суриков. Бедного мальчика поразило полутора аршинной стрелой, причем смазанной змеиным ядом. Он умирал очень мучительно, лицо двенадцатилетнего парнишки посинело, из-за рта текла кровавая пена.

  -Дай льда! Мои губы в огне. – Стонал несчастный ребенок.

  Соколич положил лед, на губы и раны, но это давало лишь временное облегчение.

  -Добей меня, я больше не могу!

  Это мужественный парень ни когда не плакал, он почти не уступал Марку в драке и в ратном деле. И хотя они и не щадили друг друга в спаррингах, всегда дружили и были назваными побратимами.

  -Пантера! Умоляю, спаси его.

  Только что наступило затишье, и белоснежная фигура зависла над ними. Одного взгляда было достаточно, что бы понять – дело Сурикова безнадежно.

  -Я не Бог и не богиня! Если бы могла, помогла. Единственное смотри, раз, два, три!

  Пантера легонько сдавила пальчиками нерв на шее.

  -Теперь он не чувствует боли. Через пол часа он умрет, но вы пока лихо – тихо, можете поговорить.

  -Значит я свое откукарекал.

  Чистым голосом, в котором уже не было боли, прошептал Вадим.

  -Ну, зачем говорить так грубо. Ты человек, а не петух, у всех людей есть то чего нельзя убить – бессмертная душа. Ты полетишь в рай и станешь подобным ангелу. И ты не плач Марк, на том свете лучше, чем на земле. Рано или поздно мы все попадем туда – я верю что Всевышний не забудет нас, мы все рано или поздно обретем вечную гармонию и счастье. И настанет царствие Божье – царство света и справедливости и люди уже не будут более убивать, и умирать – зло исчезнет навсегда!

  Снежная Амазонка наложила на себя крестное знамение.

  -Я верю тебе Пантера! И услышав глас Сына Божьего, воскреснут все мертвые!

  Обрадованным тоном произнес смертельно раненный мальчик.

  -Аминь! Уйди в новый лучший свет с добром, миром и благодатью!

  Ребенок умирал, но личико светилось радостью, слезы у Марка высохли.

  -Я отомщу за тебя мой друг, и как сказал Господь – кто обнажит меч тот от меча и погибнет.

  Когда последний вздох мальчишки отлетел, Пантера на прощанье поцеловала похолодевший лобик. Трудно поверить, что она такая добрая и кроткая спустя одну минуту с тигриной яростью обрушиться на захватчиков монголов.

  А битва тем временем вспыхнула с новой силой, смерть продолжала собирать обильную жатву.

  Двадцать пятого декабря вдова князя рязанского – "его тело было найдено в подвале, желтый змей перерубил князя пополам", Агриппина горько рыдала. Затем она с молодыми снохами и ближними боярынями сошлись в соборной церкви. Они решили встретить здесь неминуемую гибель. Их окружили многие рязанские женщины. Епископ и священники пели молитвы, утешая заплаканных девушек.

  -Все из вас кто примет мученическую смерть из рук мугланов устремятся в рай. На встречу с Небесным Царем, там вы опять сойдетесь со своими мужьями.

  Крепкий, несмотря на ранения звонарь, продолжал раскачивать язык большого колокола. Могучий звон говорил, что Русь не сдается. Что русские люди скорее полягут костями, чем сдадут хоть пядь дедовской земли. Подходил к концу одиннадцатый день осады, а татары продолжали топтаться под стенами.

  Ночь выдалась на редкость напряженной. Могучие вурдалаки, более хрупкие и верткие упыри, черные вороны с медными клювами лезли в атаку. Затем в бой пошли монголы, они несли связки горящих факелов. Казалось тысячи вулканов, испустили лаву, огоньки обступали со всех сторон. Сотни тысяч стрел продолжали сыпаться сверху время, от времени находя все новые жертвы. Вот пал пробитый пятью стрелами Ваня, тот самый, что слишком рьяно раскачивал колокол во время недавнего вече. Его отец Артемид бросился бившемуся в конвульсии телу сына. Крупный мальчик был уже мертвый. Тогда он в бешеной ярости рухнул с мечом вниз, скользя по лестнице сбивая нукеров, пока сам не был пробит всех сторон копьями. Приближался рассвет, злая волшебница Керинкей-Задан и князь Глеб устроили дополнительное бомбометание. Огненные перья посыпались на город, зажигая те строения, что не были покрыты асбестом, а также обжигая как защитников, так и нападавших татар.

  К утру в бой вступили свежие силы, наступал двенадцатый день генерального штурма, монголы постепенно одолевали. Солнечные лучи растворялись в облаках, придавая им зловещий багровый оттенок. Поредевшие отряды защитников уже не могли удерживать весь периметр стены. Вот один из монгольских отрядов истекая кровью, перевалил через стену, девятихвостое знамя было водружено на башне. Хотя Леопардов и сумел отчаянным броском очистить строение, дикий радостный вой уже обуял все войско. Вот уже сразу в трех местах татары оседлали стены. Белая армия также несла все возрастающие потери. А огненные осадки, слепили глаза. Часть монголов, уже проникла на улицы, они врывались в дома, рубили в капусту всех и старых и малых, никому не давая пощады. Защитники продолжали упорно сражаться за каждый дом и даже отдельные комнаты, но было ясно, что истекают последние часы обороны.

  -Мы должны вывести женщин, детей и самых обученных воинов.

  В голосе Пантеры ощущалась боль.

  -Я с тобой согласен. Наши отроки-разведчики спустились в туннель, заваленный монгольскими трупами. Выход никто не охраняет, враг бросил на штурм все силы. Есть еще один коридор резервный, но вот как возле него монголы устроили засаду.

  -А газ?

  -Ну, ты сама знаешь Пантера, упрошенная модель токсина Урания быстро распадается. На всякий случай можно надеть марлевые повязки с углем.

  Пантера вновь рубанула, они разговаривали в ультразвуковом диапазоне, не на мгновение не прерывая схватку.

  -Тогда приступим к плану эластичной эвакуации.

  Применяя различные сюрпризы, в том числе и "бомбошки", мульти-клоны стянули часть войск и мирного населения к каменному зданию, где располагался подземный ход. Леопардов, продолжая истреблять мохнатую саранчу, прорубился к переполненной церкви. Взобравшись на паперть, он пронзительным гласом обратился к молящимся.

  -Слушайте меня внимательно милые женщины. Вот-вот мунгалы ворвутся сюда, бегите к зеленому дому, что рядом с детинцем. Только так вы можете спасти свои жизни.

  -После гибели мужа, и двух сыновей я не хочу больше жить!

  Достойно промолвила Агриппина.

  -Я остаюсь здесь.

  -И я тоже!

  Молвил епископ.

  -И мы остаемся, заголосили многочисленные женщины.

  Леопардов сделал мечами тройную мельницу, неуловимым движением разрубил вдоль стержня дюжину свечей.

  -Так нельзя! Если вы все погибнете, то кто родит новых детей, богатырей способных избавить русскую землю от монголов и отомстить за смерть отцов. Кто не опустил голову и руки кто готов и дальше служить Родине! Тот последует за мной ради победы земли Русской!

  Практически все молодые женщины бегом устремились за отважным мульти-клоном, остались лишь старухи, и княгиня Агриппина. Турган, Полкан, Марк Соколич, Семен Залихватский, Игорь Олежный и многие другие белые ратники рубились как богатыри, и все же вынуждены были постепенно отходить назад, многие из них слабели от ран и порезов. Зловредная колдунья Задан, продолжала изощренную бомбардировку, ее заряды стали действовать куда более выборочно, с самонаводящейся точностью.

  Спустя час орды монголов разобьют церковные двери. Ворвутся в храм и, изрубив женщин и священников, подожгут здание. Участь тех, кто не успел бежать, ужасна, озверевшие от потерь и крови нукеры бросали в огонь маленьких детей, даже младенцев вырывая из рук матерей. Затем обезумевших от горя тут же насиловали, после чего распарывали животы, в поисках проглоченных алмазов и прочих ценностей. Монголы старались причинить как можно больше боли защитникам. Они раздевали на виду своих врагов попавших в плен соседок и землячек, гоняли их от одного к другому, завязывая подолы у них над головами и оставляя бродить, как слепых щенят, то, стегая прутьями, то похотливо лапая за интимные места. Весь день прошел в кровавой мясорубке, а когда ночь раскинула тяжелое покрывало, в спаленной дотла Рязани остались только пирующие монголы. Пантера отводила остатки Белой армии, а Леопардов притаился между развалинами, вокруг все горело. Вспомнились слова летописца

   -"Некому было стонать и плакать, некому скорбеть о погибших. Родителям о детях, детям о родителях, братьям о братьях – все вместе лежали мертвыми" -

  Так написано в древней летописи, теперь это видно воочию.

  -Ты знаешь! Крикнул он в вдогонку Пантере. – Порой мне кажется, как мы глупы, стараемся бесполезно спорить с колесом истории.

  -Это был наш первый по настоящему крупный город, а как говорят на Руси первый блин всегда комом.

  Голос Пантер не выражал растерянности и боли.

  -Это наша Брестская крепость! Пружина войны лишь начинает раскручиваться!

  В гневе Леопардов вновь закружил свой смертоносный танец.

  Волхв Савелий в тот день попал в окружение. На соседних участках уже прорвались, "мунгалы", а их осталось всего несколько человек. Со всех сторон ползли десятки лестниц, по ним ядовитой слизью тащились тысячи боевиков. Волхв рубил, кидал камни, даже пытался долбануть огоньком, но все было бесполезно, лестницы подымались и права и слева. Несколько стрел попало в лицо мужику Дуб-Ваула. Покачнувший великан полетел вниз, сбив сразу сотню нукеров.

  -Это конец – прошептал Дикорос.

  Лихарь Кудряш дернул за рукав

  -Еще нет, давай нырнем под трупы и притворимся мертвыми, а затем когда стемнеет, переоденемся в татарское платье и покинем город.

  -А если нам вскроют живот?

  -А ты прямо сейчас переоденься, под убитых нечистых.

  Савелий и Лихарь с отвращением натянули на себя монгольское платье, сделали вид что погибли. Часть Рязанцев, отбиваясь от татар, теснилась к выступу от стены, нависшей над рекой. Затем они скользили по ледяным накатам и падали в реку в том месте, где был проломлен лед. У кого хватало силы, тот переплывал реку и бежал в сторону леса.

  Монголы спешили поскорее начать грабеж и не преследовали убегавших "Далеко не уйдут, все равно наши будут, разрежем их спины на крепкие ремни".

  Волхв Савелий Дикорос и палач Лихарь Кудряш поднялись, лежать на снегу было холодно, и смешались с толпой нападавших татар. Время, от времени пользуясь суматохой, они точными ударами закалывали отбившихся нукеров.

  -Смотри Савелий, уже успели разжиться.

  Кудряш показал золотой в камушках браслет, вытащенный у монгола.

  -Успели, тебе заплечных дел мастер все хихоньки и хахоньки посмотри лучше, что в граде делается!

  Вновь забравшись на ледяной скат, они в последний раз окинули взором Рязань, уже стемнело. В вихре пламени и дыма особо выделялись колокольни горевших церквей. Победители выли и кричали, среди них было не мало вызванных шаманкой упырей и вурдалаков. Их прерывал лишь равномерный одинокий звон набатного колокола, тяжело раненый звонарь не желал отпускать язык.

  -Это воля! Наша русская воля к победе! Мы никогда не смиримся!

  Лихарь Кудряш сжал увесистые кулаки, погрозив в сторону ставших багровыми стен.

  Внезапно звук колокола прервался, словно чей-то ржавый клинок перерезал струны певшей о свободе серебряной лиры. Потерявший человеческий облик нукер зарезал звонаря, умирая, витязь прошептал.

  -Подымись русский род на защиту...

  Последние слова вышли легким вздохом, тут же осев инеем.

  . ГЛАВА Љ 8

  Ночью на горящий город повались густой снег, к утру пожар полностью угас. Рязань напоминала страшно изуродованную мумию, своего рода кладбище растерзанных людей присыпанное серебристым в жемчужной парче покрывалом.

  Бату-хан пожелал проехать через уже третий по счету покоренный, вернее разрушенный им стольный город. Гонцы поскакали к ближайшим отрядам "непобедимых", с приказом: выстроить к восходу солнца величественное каре против разрушенных Рязанских ворот.

  Монгольские отряды растянулись неровной волнующейся линией вдоль берега замершей Оки. Лихие сотни построились в десять рядов. Перед каждой полусотней, с золоченым девятихвостым копьем гарцевал, лихо разукрашенный багатур.

  Каждую сотню возглавлял роскошно одетый джагун – или сотник. Позади отбивали лихой драйв барабанщики с котлами обтянутыми кожей, трубач с рожком на перевязи через плечо и щитобоец с круглым медным горном. Впереди стояли отборные сотни, на место выбивших бойцов поставили новых самых лучших нукеров. Остальные сотни заметно поредели, во многих десятках осталось по пять-шесть человек. Не мало было и раненых – некоторые из них неумело перевязанные и истекающие кровью едва держались на ногах, другие застывали в муках. Вдоль реки, на скатах городских валов и на дороге, между домами валялись трупы, много было также следов от бледного пепла оставшегося от пораженных упырей и вурдалаков. Человеческие тела, многие ободранные и раздетые лежали вперемешку и отдельно, большинство были страшно изуродованы. Рядом с ними носились серые вороны и крикливые галки.

  Лучшая тысяча "непобедимых" из личной охраны Батыя выстроила в подобие полумесяца вдоль реки. Кони застоялись и тянули повод. Вдали звонко протрубил боевой рожок. Другие рожки повторили сигнал. Джагун первой сотник проревел.

  -Внимание и повиновение!

  -Внимание и повиновение! – повторили за ним сотники и десятники. Воины выпрямились, подобрали поводья. Тысяча замерла струной в напряженном ожидании.

  Из посада со стройной сильно поврежденной не смотря на асбестовое покрытие в пожаре церкви, выехала группа всадников. Впереди скакали трое, средний всадник держал белое пятиугольное знамя с девятью широкими развевающимися лентами. Под золотой маковкой копья висел рыжий хвост жеребца, на котором ездил сам Чингиз-хан. На знамени был вышит золотыми нитками кречет, державший в когтях ворона.

  Позади ехал громила с бритой открытой не смотря на мороз головой. Он вез воткнутую на копье голову рязанского воеводы Вадима Давыдыча Корфы. Глаза у воеводы были открыты, на строгом застывшем, на морозе лице читалась тревога, ветер развевал седую бороду и серебряные кудри. Далее все ратники содрогнулись.

  Исполинский вдвое больше слона огненно-рыжий конь проскакал неспешной, но этого еще более страшной рысью. От ударов его копыт тряслась земля, поднимался снег, сотрясались и обваливались остатки домов. На коне не было ни седла, не уздечки он напоминал живой пожар, а его ржание рев целой львиной стаи. Все монголы тряслись от страха, низко кланялись. Считалось, что на нем невидимо ездит сам бог войны всемогущий Сульдэ, любящий монголов и дарующий им победу. Громадный скакун подскочил к куче трупов, и начал жевать припорошенные снегом тела, сгрызая и кожу и кости.

  Испуганный ропот пробежал по ордынским рядам.

  -Бог войны голоден и не доволен нами!

  -Наоборот – шептали другие. Он доволен тем что перебили так много урусов.

  Два скорохода в белых кафтанах, кипенных замшевых сапогах и высоких молочных шаманских колпаках вели под узды ослепительной красоты белого жеребца с черными горящими глазами. Красочный конь изгибал шею, тряс белоснежной с вплетенными драгоценностями гривой. Алмазы, топазы, рубины, сапфиры, изумруды переливались на зимнем солнце. Бархатная попона была покрыта золотыми в виде лилий, сапфировыми в виде васильков, рубиновыми в виде роз, изумрудными в виде виноградин, алмазными в виде снежинок узорами. Черные копыта кованы золотом и обрамлены самоцветами. Этот сказочный конь напоминал новогоднюю игрушку, по преданию на таком скакуне невидимо ехала любимая девушка великого бога Сульдэ! Ранее на этом коне скакал сам Бату-хан.

  Вот и он сам на вороном подаренном убиенным рязанским князем коне. Жеребец также восхитителен, с белыми до колен ногами и с яркой украшенной крупным бриллиантом звездочкой на лбу. Джихангир был в серебристой, переливающейся в солнечных лучах кольчуге и в золотом шлеме Александра Македонского, с пышными перьями на верху. На коне был серебряная с золотыми бляхами сбруя, черпак расшитый золотом, все было захваченное трофейное. По случаю взятия Рязани Батый шествовал в стольный город так – как обычно в него въезжают уруские князья.

  За джихангиром на разукрашенных жеребцах ехали монгольские ханы. Среди них выделял толстый и сутулый Субудай-Багатур на саврасом коротконогом иноходце в самой простой ременной сбруе. Сбоку от них на бирюзово-розовом облаке парила страшная чародейка Керинкей-Задан. Ее высокий колпак выступала торчком, здоровенные клыки торчали из-за рта, представляя жуткое зрелище.

  Бату-хан проехал вдоль линии войск. Татары и монголы кричали "Уррагх!" Им вторили кипчаки "Яшасынь!"

  Джихангир повернул обратно. Сотня "непобедимых" отделилась и последовала за ним. Бату-хан со своей свитой переехал реку, где на льдинах чернели промоины и многочисленные человеческие трупы. Входные ворота были расчищены, так как пленных было очень мало, в основном работали нукеры.

  -Это твой недосмотр Субудай. В следующий раз пусть побольше захватывают пленных все равно они смертники.

  Одноглазый барс не стал спорить, лишь кивнул в знак согласия.

  Многие из деревянных домов так и не догорели, нукеры и любопытством счищали беловатый асбестовый порошок. Отдельные толстые бревна продолжали чадить. Пахло паленым мясом, из тлеющих пожарищ стекали грязные ручейки.

  -Нет ничего приятнее, видеть враждебный город в развалинах!

  Проорал Бату-хан, взобравшись на каменное возвышение, где обычно перед народом выступал князь. Почерневший от дыма "глас народа" рухнул в низ, перекладины сгорели. Колокол-вечник словно разбитый бокал лежал на закоптевшем снегу. То зрелище что открылось перед глазами монгольского владыки, было мрачным для любого нормального человека. На середине площади спешно складывались срубленные стволы деревьев, доски, колеса, сани и остатки бревен. На эту груду правильными рядами складывали мертвых воины Бату-хана. Почти все войско занималось этим. Тут были коренные монголы, и половцы-кипчаки, кара-китаи, арабы, персы, множество степных народностей которых в будущем нарекут татарами. На примерный "прикид" их пало больше ста тысяч! А кто будет считаться с потерями, с горем, постигшим их роды. Кто скажет, что будет с юртами, где целыми днями заплаканные глаза смотрят на запад, ожидая возращения сына, отца, брата, обещавшего вернуться с конями и верблюдами, нагруженными богатой добычей? А вместо этого придет страшная весть о гибели кормильца.

  Безмолвные, со страшными ранами, с застывшими лицами, искаженным страданием, лежали они на спине, многие друг на друге, уставив открытые глаза в чужое холодное небо.

  Шумливые спутники джихангира затихли при виде павших своих недавних товарищей, тут было немало и тысячников и даже темников.

  -Возрадуйтесь! – прохрипел противный голос клыкастой шаманки.

  -Они навсегда ушли в лучший неведомый небесный мир, где за облаками призрачными тенями собираются в неисчислимую орду Священного Воителя! Величайший из величайших доволен, у него будет щедрое пополнение.

  Мертвые воины, казалось, встрепенулись, все они были в пристойных одеждах, некоторые из числа рыцарей наемников даже в роскошных в серебре с золотом латах, дорогих и тяжелых доспехах. Никто не осмелился снять с них ценные вещи: воин должен явиться к тени Чингиз-хан в благообразном виде. У многих воинов на груди с верху положили самых выдающихся багатуров, стояла медная или деревянная чаша, наполненная зерном или кусками мяса. Воины уходили в царство сказок и песен со своим кривым мечом, привязным к застывшей ладони, тугим луком, надетым на шею.

  В наступившей тишине послышись жалобные стоны, несколько по ошибке принятых за мертвых нукеров пришло в себя.

  -Нельзя разбирать священный костер! Просвистел змеиный голос Керинкей-Задан.

  Бату-хан процедил сквозь зубы.

  -Начинайте!

  Керинкей-Задан перевернулась в воздухе, проверещала традиционным заунывным напевом.

  Нет участи прекрасней на Земле

  Чем яростно с врагами орды биться

  И пасть во славу господа Сульдэ

  Таким уделом надобно гордиться!

  Там в облаках алмазные дворцы

  Сверкают лучезарным дивным светом!

  Туда батыр ты соколом взлети

  Пари орлом над сломленной планетой!