Текст книги "Древняя Русь (СИ)"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

  Лишь малой части монголов удалось вырваться из "котла". В сараях белые воины обнаружили грубо связных невольников. Их спешно освободили. Те, кто из плененных кто мог, хватали оружие и бросались с ним, на тех монголов кто еще продолжал рубиться с русской ратью. Поспелка с окровавленной саблей сбил замок с амбара, сердцем он чувствовал, что именно там должен томиться его брат. Так оно и оказалось голый Булатко висел на дыбе, все детское тело было ожогах и ссадинах. Кожа посинела от холода, из разъеденных солью ран вяло сочилась кровь. Поспелка заплакал, глядя на своего чуть живого родственника. Булатко с трудом открыл заплывшие от синяков глаза, узнав своего брата, он улыбнулся. Простуженный голос прохрипел.

  -Я знал что придете! Помирать не собираюсь! Хочу жить и мстить неверным псам.

  -Отомстим! Еще как отомстим!

  Поспелка сжал кулак схватил мечи и размахивая ими вновь ринулся на мугланов.

  Турган сделав двойную бабочку, свалил сразу четырех тургаудов и ворвался в главный терем. За ним как тень смерти проскочил напарник Полкан, бросив маленькую размерами с вишню гранату, взрыв уничтожил десяток татар, затем срезал троих громадных тургаудов-охранников. На них налетело две дюжины разгоряченных арзой нукеров, сабли дрожали в кривых руках. В ярости русский и половец рубили мугланов, очистив несколько комнат, завалив трупами коридор, они прорвались в центральную залу. Горел жарко натопленный камин, на дубовом коне громоздились остатки костей, корок, разбитого фарфора. Дюжина монголов был настолько пьяна что, не смотря на шум битвы, продолжала валяться на полу. Турган брезгливо плюнул, судя по запаху, пьяные нукеры справляли нужду прямо в ковер. На стене висел труп распятого и утыканного стрелами попа. Несколько обнаженных покалеченных девиц постанывали, похоже, что над ними надругалась не одна сотня варваров. Полкан схватил за бороду главного темника Байдар-Муната.

  -Не убивай его!

  Русский показал решительный жест своему половецкому брату.

  -Его будет судить народ.

  Связанного Байдар-Муната притащили на площадь. Там уже собрались русские воины, завершившие большую часть битвы. Тысячник Олежный обратился к шумящей толпе.

  -Что будем делать с извергом мугланским?

  -Отрезать ему ухи как это делал с нашими девками, а затем язык и на кол.

  Дружно закричали в ратники.

  -И быть по сему! Олежный махнул рукой.

  -Постой! Послышался бодрый голос.

  -Я князь или не князь! Вперед вышел Владимир.

  -Я полагаю, что мое мнение должно быть решающим.

  -Верно! Он наследник великого князя!

  Недружно закричали в толпе.

  -Ты решай!

  Смущенно произнес Олежный.

  -Решение народа утверждаю!

  Решительным тоном произнес княжич Владимир.

  -Слава князю Владимиру!

  Дружно гаркнули в толпе.

  Люди, спасенные из плена, окружили начальников Белой армии. Пурга уже стихла, горели факела. Женщины и дети плакали от радости и просили хлеба.

  -Пора собираться в путь. Мунгалы хватиться набегут ратью неисчислимой и всех положат. Уведите женщин и детей.

  Скомандовал Олежный.

  Отряд спешно покинул селение. Рассвело, выглянуло солнышко. Перелесово опустело, лишь несколько тысяч монгольских трупов оживляло зловещий пейзаж.

  В центре села одиноко торчал кол, на нем мучительно издыхал мулганский темник. Посиневшие губы машинально шептали.

  -Помоги мне великий Сульдэ! Поддержи господин Чингисхан!

  Пока ордынский темник отдавал на колу дьяволу душу, монгольское начальство справляло знатный пир. Еще бы тройная победа – пал Владимир, почти без боя взята Суздаль и главное наводившие кошмар пленены белые мангусы наводившие кошмар на все татарское войско. Ханов собралось великое множество, они расселись в соборе, прямо на каменном полу запалили костры – жарили свиней и баранов.

  Бату-хан разлегся в широченном кресле, на котором ранее восседал великий князь Владимира Георгий Всеволодович. Джихангир был очень доволен, ему налили полную чашу отборного кобыльего кумыса. Бату-хан пил не спеша, наслаждаясь его кисловатым, прогоняющим жажду привкусом и трудно передаваемой щекотливостью. Кажется, что это гейзер пениться по языку, согревая промерзшее горло. С центрального входа ввели юных женщин полонянок. Одетые кто в сарафаны, кто в платья с множеством юбок, в высоких убрусах и платках, а кто уже шаровары и мужские полотняные рубахи или короткие курточки. Девушки кидали испуганные взгляды, страшные рожи насильников вызывали приступы судорожного страха.

  Баурши взглянул на Бату-хана, джихангир лукаво подмигнул, тогда распорядитель хлопнул в ладоши.

  Появились двое княжичей невольников. Это были дальние родственники Владимирского князя, что бы унизить их раздели, оставив лишь короткие до колен, изрядно потертые штаны. Мальчики сильно замерзли, босые ноги посинели на морозе, голые спины были в свежих ссадинах от плетей. Что бы отогреться они старались ступать поближе к костру. Огольцы несли большое золотое в камушках блюдо с головой барана с золочеными рогами и с рубинами на конце, обильно утыканное экзотичными фруктами. Поставив кушанье перед джихангиром, княжичи стремительно унеслись прочь. Минуту спустя они принесли еще одно золотое блюдо, с правой лопаткой и частью ноги, остановившись перед возвышением. Бату-хан кивнул в сторону Субудая, и блюдо поставили перед ним.

  Гуюк-хан зашипел.

  -Субудай простой нукер! Я же наследник верховного кагана! Как ты смел.

  Джихангир скосил глаза.

  -Сегодня у нас величайший праздник и я не хочу, чтобы мы сорились. Принесите хану целое блюдо.

  Мальчишки почти бегом приволокли еще одно золотое в камушках блюдо, поставив его перед надменным Гуюком. Когда они помчались назад, один из юных ханов кинул под голые ноги невольника горящую головню. Наступив на угольки, княжич упал и вскрикнул, монголы рассмеялись, особенно громко хохотал Бату-хан.

  -Дзе-дзе-дзе! Вот умора!

  Мальчишка среагировал внезапно. Схватив полу погасшую головню, он размаху ткнул ее в физиономию обидчика. Хан подросток упал, и завизжал свиньей. Тургауды тут же схватили княжича.

  -Окуните его головой в огонь, пускай знает, как противиться нашей власти.

  Мальчишку опустили в костер, стриженые в кружок волосы вспыхнули, тело задергалось. После нескольких конвульсий хлопчик затих, по помещению пронесся запах паленой плоти. Тургауды выбросили на снег останки покореженного трупа. Уцелевший мальчишка трусливо сжался, в зрачках отражалось губительное пламя.

  Баурши вновь хлопнул в ладоши, появилось дюжина невольников, юноши и прекрасные девушки и спешно несли угощения гостям джихангира. На сем пиру, что бы подчеркнуть величие монголов использовались лишь трофейные захваченные во Владимире золотые и серебряные блюда. В зал внесли громадного осетра, с дынями, и целую гору иных экзотичных разносолов – груды черной икры обрамляли китайскую стряпню, в том числе жареную саранчу и гусеницы. Впрочем, большинство ханов предпочитало свинину или баранину. Дождавшись, когда ханы погасят первую волну голода, джихангир скомандовал.

  -Эй, уруские бабы! Чего стоите как замороженные! Ваши повелители скучают. Потанцуйте, спойте нам для отрады. – Бату налил себе айрана, отпил и грозно прикрикнул

  -Пойте или я прикажу сорвать с вас одежду и выставить на мороз.

  Полонянки, вздрогнув, разошлись в стороны и принялись кружиться, что не разборчиво запевая на разные голоса и перебивая друг друга.

  Однако вскоре их хор стал более слаженным, они затянули грустную песню о растоптанной в прах любви.

  Батый улыбался, грустный тон песни символизировал унижение урусов. Хозяин орды с помощью тонкого ножа оттяпал барашку нижнюю челюсть, быстро ее разгрыз, ударом оголовья разломил на три части. Веселые искорки зажглись в его глазах.

  -Вы уруские бабы! Просто чучела. Ваша одежда омерзительна – громко рявкнул джихангир. – Я приведу вас в достойный вид в кого попаду костью пусть, что ни будь, из своего тряпья снимает.

  Хан размахнулся и первым же обломком попал в живот курносой девушке с яркими веснушками. Та качнулось, словно испуганный лебедь. Тургауд поднял плеть.

  -Чего уставилась, снимай!

  Тревожно оглянувшись, словно ища помощи, невольница не много помедлила, ей ли боярской дочери обнажаться перед животными? Второй окрик, сопровождаемый ударом кнута, подействовал, и она скинула юбку. Под ней оказалась еще одна.

  -Что-то много? Танцуй девка.

  Джихангир ловко запустил е нее вторым куском, заставил снять еще одну юбку. От третьего невольница успела увернуться. Прочие монголы оживились, глаза загорелись похотью. Они принялись кидать в невольниц, суставы и куски костей. Девушке с веснушками не повезло, в нее попали три раза. Она попробовала дернуться, но тургауд грубо схватил ее за плечо.

  -Снимай уруская свинья! Грозно зыркнул громила.

  Девушка развязала и скинула платок, затем сапожки. Махнув руками, она пустилась в резвый пляс, надеясь избежать густого града костей, обрушившихся на других ясырок. Пленницы, останавливались и снимали то одно, то другое, танцевали, тянули в разнобой свои песни. Хуже всего досталось тем, кто носил сарафаны: под этим единственным платьем у них не имелось ничего, и рабыни продолжали скакать, запевая терзающий душу мотив, совершено обнаженными, пытаясь лишь стыдливо прикрыть срамные места.

  Возбужденные монголы, не смотря на хмель, били метко, раздевая женщин. Гуюк-хан не в силах обуздать желание, подозвал к себе одну из обнаженных невольниц, приказал опуститься на колени и сладострастно тискал, запустив ей одну руку между ног, а другой сжимая грудь. Пленница продолжала укрываться руками, но противиться, не смела – лишь мелко подрагивала нижняя губа. Гуюк оскалился и ударил рабыню по лицу.

  -Тебе не нравиться прикосновение божественного? Сука!

  От пылающего костра поднялось трое безусых юнцов, уже изрядно поддатых. Воровато оглянувшись на соседей, позвали себе голенькую девочку примерно своего возраста – с только намечавшейся грудью и тонкими ножками. Подхватив под руки, они поволокли ее в соседнюю комнату.

  Бату-хан был пьян и весел. В зале осталось лишь три полуодетые невольницы, джихангир почувствовал азарт. Взяв в руки трофейную рогатку, ту самую из которой дети стреляли ядовитыми иглами в татар, он зарядил кость и выстрелил по веснушчатой. Дева вновь увернулась с ловкостью кобры.

  -Вот черт мангус, а не баба! Иди сюда!

  Небрежным жестом он подозвал веснушчатую рабыню. Продолжая свой змееподобный танец она подошла к нему на несколько шагов. Бату-хан почти в упор метнул оставшуюся после седла кость. Девушка не посмела увернуться, косточка угодила ей прямо в лицо. Полонянка замерла, наклонилась к подолу платья и сняла его через голову, обнажившись сверху донизу. У нее были роскошные бедра, пологие бока, высокая грудь. Дюже гарно уруская пленница!

  Пьяного джихангира накрыла волна сладострастия. Не стесняясь присутствующих, Бату-хан скомандовал.

  -На четвереньки становись как добротная кобыла. Задери задницу повыше! Я опозорю тебя!

  Джихангир вошел грубо, с явным намерением причинить боль. Уверенно тараня, он пробивался вперед к самому ее нутру, одновременно сильно сдавив ее обнаженные груди. Невольница жалобно застонала, Бату-хан почувствовал, как в низу живота зарождается огненный пульсар, который пламенным шаром вспыхнул и спустя мгновение выплеснулся вперед, уйдя в грот любви сладкой женщины. Она ощутила этот жар, громко закричав и вытянувшись на мраморном полу. Джихангир удовлетворено хрюкнул, достал семихвостую плеть и с оттяжкой стеганул о голой атласной спине. На обнаженной коже вздулись писуги, девушка вскрикнула.

  -Вот теперь мне совсем хорошо!

  Бату-хан рассмеялся, продолжив экзекуцию. Невольница дергалась из васильковых глаз, катились слезы. Другие монголы, подражая джихангиру, навалились на пленниц, по животному удовлетворяя кабанью похоть.

  . ГЛАВА Љ 27

  Мульти-клонам казалось, что они лошади, что скачут на бегах. А на их спинах сидят тяжеленные жокеи, у каждого толстенная задница утыканная гвоздями. В ярости жокеи бьют калеными шпорами, заставляя прибавить шаг. Напрягаешься из-за всех сил, шкура взмылилась, бока кровавят, а разрыв между ними и лидерами все возрастает. Удары плетей становятся все жестче и сильнее, отслаивается кожа, оголяются кости. Видна финишная прямая – белые кони пересекают ее... Леопардов кричит от досады и боли. Сознание вспыхивает внезапно. Накрывает волна боли, необычной боли – острой и невыносимой.

  -Что за чертовщина, уберите туман.

  Пелена с глаз падает, а боль отступив слегка спрятала свои ядовитые зубы. Леопардов увидел Пантеру и Марка Соколича. Они висели на тяжелых цепях, распятые в черном пространстве. Пантера уже пришла в себя, она дернулась с явным намерением порвать цепи и зависла, забившись беспомощной мушкой стальной паутине. Леопардов также попробовал вырваться. Он не стал рвать цепи, а всего лишь пытался сжать суставы и вытащить конечности из оков. Но на сей раз ему ничего не удавалось – цепи держали намертво, словно сильнейшая липучка. Марк Соколич также слегка подергался, затем попытался наклонить шею, но узкий ошейник мертвой хваткой сдавил горло.

  -Ловко же нас присобачили.

  Прозвенел заборный голос Пантеры.

  -Да уж поймали хуже не куда. Что за цепи, не шелохнуться.

  Леопардов предельно напряг мышцы, даже глаза на лоб полезли.

  -Видимо очередная магическая мразь.

  Пролепетал Марк Соколич.

  -Тогда где колдуны, мне нужны их глаза.

  Послышался шум, полыхнуло обжигающей вспышкой, и перед белыми витязями возникла розово-бордовый силуэт Керинкей-Задан. Колдунья выглядела веселой и помолодевшей, седые волосы гремучими змеями копошились из-под высокого колпака.

  Волчьи зубы с громадными клыками выпирали из-за лошадиного рта.

  -Вот и встреплись три одиночества, развели в преисподней костер, ох поджарить вас птенчики хочется, предстоит затяжной разговор!

  В сопровождение рослых стражей появился роскошно одетый человек с седеющей бородой. Князь Глеб так был видимо готов насладиться видом истязаемых жертв.

  -Вот красавцы явились! Мы так рады вас видеть! С фальшивым воодушевлением произнесла Пантера.

  -Не ждали нас!

  Низким басом произнес князь Глеб.

  -Почему мы как раз за вами и шли! Вы же от нас как мыши от кошки бегали.

  Леопардов задорно подмигнул князю.

  -Ты думаешь, поймал нас, на самом деле мы сейчас в засаде висим как ниндзи-терминаторы и вот-вот набросимся.

  Князь крутанул пальцем у виска.

  -Ценю плоский юмор, макаки. Вот теперь мы поменялись местами! Палачи распалили жаровню, посмотрим каковы птенчики на зуб.

  -У вас милитаристский вкус, но ведь планета не арбуз!

  Внезапно выдал Соколич.

  Пантера вновь хихикнула, ей стало весело хоть даже ежу понятно что их дела дрянь. Теперь колдуны будут пытать их, и мучить, смотря обиженной коброй в глаза. Настоящая победа над врагом только тогда полноценна, когда побежденный умирая, знает что умирает! И знает чья рука его убила, при этом супостат стоит рядом наслаждаясь агонией. Потом можно просто раздавить противника гусеницами, давя и сладострастно смакуя каждый миг невыносимого страдания.

  Керинкей-Задан полыхнула буро-сиреневым пламенем, профессиональный палач Урод-хан, показал предметы пыток.

  -Начнем со щипцов.

  Громадные клещи были выполнены в форме крокодильих голов. Стальные пасти сначала стали темно-вишневыми, затем засветились ярком светом, посыпались искры. Задан шикнула кривым пальцем, кимоно исчезло, и палач с удовольствием вцепился клещами в ребро Леопардова. Послышался слабый запах паленой кожи, слишком прочная поверхность мульти-клонов с трудом поддавалась нажиму. Клещи согнулись, пара зубьев обломилась.

  -Как хорошо!

  Засмеялся Леопардов. Пантера высунула язычок, подразнивая истязателей.

  -Этот мангус слишком жесткий может лучше с бабы начать.

  Шаманка сделала одобрительный жест. Кимоно на Пантере загорелось, ядовито-изумрудным огоньком, а затем рассыпалось.

  Палач взял новые щипцы и со всего размаху врезал по груди, затем прихватил обнаженный упругий сосок снежной амазонки. Хотя Пантере и было больно, мульти-клоны умеют контролировать эмоции чувства. Вместо плача она еще громче рассмеялась, раскрыв до ушей атласный ротик.

  -Ах как приятно! Это так заводит, помогите ему.

  Палач начал выкручивать сосок, раскаленная сталь скривилась, белоснежная грудь была слишком упругой. Другой рослый плотный как бык монгол достал плеть, состоящую из трех заостренных в алмазах лезвий, и со всего размаху хлестнул Леопардова по спине. Такой боевой бич способен перерубить ратника с латами. Леопардов дернулся и крякнул от удовольствия.

  -Давай еще и посильнее! Такое ощущение, словно девка тебя обнимает. Давай еще и помощней – слабак.

  Монгол снова рубанул с замахом.

  -Я сейчас усилю боль!

  Шаманка произнесла заклинание. Кнут стал девятихвостым, тройные лезвия засветились золотисто-оранжевым светом. Боль и в самом деле выросла, но психические возможности мульти-клонов таковы, что способны самые неприятные ощущения оборачивать чувственным наслаждением. Чародейка с помощью магии заколдовала и щипцы. На сей они обрели прочность, и с их помощью можно было ломать и мульти-клоновские кости. Пантеру зверски истязали, медленно пока целиком не оторвали, крутили похожие на бутоны роз соски. Вяло брызнула, а затем тут же свернулась кровь самки мульти-клона. Затем вход пошли усиленные магией щипцы со спиралеобразной емкостью. Их раскалили с помощью волшебного пламени и медленно вкручивали в ребра и мягкие упругие места Пантеры и Леопардова. Марк Соколич похолодел от, ужаса видя как кривые в заусеницах сверла, просверливают насквозь тела белых ангелов.

  -А чего мы мальчишку не трогаем?!

  -Он человек и может слишком быстро сдохнуть! Не успеем охнуть!

  Прохрипела Задан.

  -Он вампир, а это племя живуче. Давай и его пытай.

  Марка принялись разбирать на запчасти. Палач начал с мягкого поглаживания раскаленной собачьей головкой босых розовых пяток двенадцатилетнего ребенка. Боль была ужасающей, первоначально мальчик, подражая клонам, пытался смеяться, но вскоре смех перешел в дикий крик, особенно когда стали медленно ломать ребра.

  -Не реви Марк лучше кайфуй как мы! С по-прежнему сияющим лицом обратился Леопардов. Ему уже сломали половину ребер, полуобнаженные легкие просвечивались в адском свете факелов. Марк продолжал орать, он еще не научился преобразовывать болевые импульсы в наслаждение.

  -Вот и отлично! Такая музыка мне по душе, добавим болевой магии.

  Пытки продолжились. Закрученные в виде розочек с иглами сверла терзали внутренности, перемалывали кишки. Затем с помощью плоскогубцев открыли рот залив туда порцию расплавленного свинца.

  -Классный напиток только холодный.

  Леопардов промазал, а Пантера умудрилась ловко плюнуть в лицо палачу. Тот заорал, половина лица обгорела и после нескольких конвульсий, истязатель потерял сознание от болевого шока.

  -Ну и черт с ним! В нашем народе хватает палачей. Продолжаем пытку. На теле мульти-клонов и Соколича не осталось даже живого места, последним актом Керинкей-Задан выжгла мульти-клонам глаза. Все устали и палачи и колдуны, и воины.

  -На сегодня хватит пыток, завтра продолжим. Вяло зевнул князь Глеб.

  Нахватавшиеся оргазма мульти-клоны были в полуобморочном состоянии.

  Ночь прошла спокойно, им даже, дали поесть. На следующий день пытки возобновились с новой силой. Насей раз им помимо всего прочего сверлили горящим сверлом зубы, прокалывали, а затем подожги в магическом пламени уши.

  Подскочив к узникам, Керинкей-Задан укусила Пантеру за лодыжку, с трудом прожевал кусок мяса.

  -Она слишком жесткая, коза постная! Зубы сломаешь, камень глотаешь!

   После чего она пробормотала пару заклинаний, цепи пришли в движение и их так растянули на дыбе, что руки оторвались от туловища. Не выдержав сверхдавления, тела мульти-клонов лопнули, что стоило жизни еще пятерым монгольским воинам. Рухнув, мульти-клоны поубивали их с помощью того, что осталось от их тел. Количество жертв могло быть и большим, но шаманка успела врубить парализующее заклинание. Затем тела обильно посыпали перцем и солью, досталось и Соколичу. Марк ревел и стонал, несколько раз теряя сознание.

  Затем мульти-клонов соединили, повесив на цепях, видимо стремясь, продлить удовольствие.

  На третий день в пыточное помещение зашел сам джихангир и его верный пес Субудай.

  -Дзе-дзе-дзе! Как приятно видеть своего врага связанным и беспомощным.

  Леопардов, Пантера и Соколич по-прежнему висели на цепях. Благодаря суперрегенерации следы пыток полностью исчезли. Мальчик-вампир восстанавливался чуть медленнее, на теле еще были видны чуть зажившие шрамы и ожоги.

  -Вы их уже подвергли всем видам пыток.

  -Почти мой повелитель, но кое-что оставили на закуску.

  -Да тогда продемонстрируйте это.

  Князь Глеб откинул шапку. Ему уже надоело постоянно видеть ликующие лица мульти-клонов.

  -Вас я думаю, интересует, как нам удалось изловить этих доселе неуловимых беркутов.

  Бату-хан уселся на роскошное кресло, Субудай присел на кучу звериных шкур.

  -Это я хотел больше всего узнать и главное почему так поздно их обезвредили.

  Керинкей-Задан сделала грустные глаза, затем сняла колпак.

  -Правила волшебства сложны и рутинны. Если бы все было так просто!

  Мы захватили их с помощью фантомов перевертышей. А для того что бы они сработали их надо навести. Лучше всего с помощью клочка волос. Но у этих созданий.

  Керинкей кивнула рукой в сторону скованных мульти-клонов.

  -Их волосы прочнее алмазов и тверже стали. Но вот нашелся один дурачок, что попросил у них по локону волос якобы на память.

  -Марк! Словно очнулась Пантера.

  -Да! Марк Соколич! С нажимом прохрипела колдунья.– Он уже давно под нашим заклятием находиться.

  -Не правда, если бы я был ваш, меня бы не мучили.

  Полу плача заорал наполовину растерзанный мальчик.

  -Правда, правда! Раз в месяц он становиться как шелковый, попадая под абсолютный наш контроль.

  Керинкей-Задан продемонстрировала клыки, хрюкающий смех исходил из ее глотки.

  -Только раз в месяц, как жаль, все остальное время он ваш преданный друг и брат.

  -Марк не плач – я верю тебе!

  Проорал Леопардов.

  -Это был идея Бэки отправить его к вам, не случайно вы встретились, но Бэки напутал с магией, и связь временно прервалось. А восстановить ее удалось только отчасти. Раз в месяц! Но это уже не имеет значения, он должен умереть вместе с вами и умирать будет очень медленно.

  Бату-хан потянул кумысу.

  -Занятная история! А ты это знал Субудай?

  -Я знал о ослепительный.

  -Теперь меньше слов больше дела! Я хочу насладиться их муками и криками.

  Джихангир откинулся в кресле, палачи приступили к работе. В ход пошло все и плети с острыми лезвиями, щипцы, магический огонь. Князь Глеб наколдовал подобие седых восьмиглавых одуванчиков. Волшебные одуванчики тряхнули головками, и белые пушинки впились в окровавленные тела. Они двигались как червяки, копошась в ранах, испуская ядовитые импульсы. Мульти-клоны продолжали смеяться, наслаждаясь, тащась от незабываемого кайфа, и лишь Марк Соколич отчаянно надсаживался, из голубых глаз сочилась влага. Бату-хан нахмурился.

  -Почему они смеются, будто им весело.

  -Это они притворяются мой повелитель, чтобы досадить нам.

  Батый вызверился.

  -Я не хочу, что вот так притворялись. Заставьте их плакать!

  Князь Глеб, не отрывая взгляда следил за пытками. Его взор впился в набухшее достоинство Леопардова.

  -Я знаю и отучу их смеяться.

  Прошипел князь-предатель.

  Вытащив раскаленные магией щипцы и стальной крокодильей пастью, он схватил мульти-клона за упорно стоящее бревно. Наслаждение стало чрезмерным, Леопардов заорал, на глазах выступили слезы.

  -Да как вы смеете, немедленно отпустите его.

  Вопль Пантеры заложил уши.

  -Нет, он насладиться сполна.

  Щипцы крутнулись, скручивая достоинство в бараний рог.

  Пантера дико извивалась, перед ее глазами мелькало увеличенное лицо князя, перекошенное в сладостном оскале. Бату-хан застыл, приподнявшись из кресла. Один из зубьев Патеры был живьем вырван из десны, она его спрятала в щеке. Теперь мульти-клонавая амазонка выцеливала лицо князя. Стремясь усилить боль Глеб послал новое заклинание, на мгновение, ослабив защиту. Пантера плюнула в глаз, одновременно прошептав заклятие, снимающее магическую блокировку.

  Зуб угодил прямо в глаз, князь упал на пол и пронзительно заорал.

  -Суки! Звери! Да низвергнитесь вы в Ад! Вместе со всеми манатками!

  В туже секунду все завертелось волчком, и мульти-клоны вместе с растерзанным Марком Соколичем исчезли. Вместе и ними исчез и спрятанный за поясом Бату-хана легендарный кладенец Добрыни Никитича и меч-катана Великого ниндзя. Субудай машинально потянулся к поясу – меч Алеши Поповича словно испарился.

  Окривевший князь корчился на мраморном полу.

  -Шелудивый пес! Они вновь сбежали!

  Бату-хан завизжал и обрушился с ударами, на Глеба. Джихангир бил поверженного князя, ногами, дубасил плашмя мечом, плевался. Керинкей-Задан попыталась успокоить Батыя.

  -Если князь не ошибается, они в христианском Аде. А там этих чудовищ ждут такие муки, по сравнению с которыми вся наша фантазия жалка и убога.

  -Я сам лично хочу их истязать!

  Батый с кулаками обрушился и на Керинкей-Задан.

  -Куда ты смотрела ведьма. Что нам теперь делать?

  Шаманка слегка отстранилась, мягко оттолкнув Батыя и взлетев к потолку. Из ее когтей капали серебристо-салатовые бисеринки.

  -Ничего плохого не случилось мой повелитель! Оттуда не возвращаются!

  Закрутив дикие вихри в спираль, мульти-клонов залила своими потоками огненная лава. Троица друзей вращалась в жгучем испепеляющем полете, глаза выжигало зарево. Казалось что вокруг их живое море, состоящее из пламенных дьявольски подвижных зверьков.

  -Озеро огненное и серное!

  Произнесла Пантера.

  -Вот видите она геенна! Господи спаси, помилуй! Прости меня грешного.

  Во всю глотку закричал Марк.

  Пантера произнесла паническим тоном.

  -Раньше надо было молиться! Оставь надежды, всяк сюда входящий.

  Марк разревелся.

  -С не хочу! Господи я не хочу вечно мучаться! Помилуй меня грешного. Я и вампиром стал только для того чтоб защищать народ Русский. Вы же ангелы помогите мне.

  Несмотря на внешнюю браваду мульти-клоны также были расстроены. Перспектива вечных мучений не радовала. А главное что теперь будет с их Белой армией.

  -Мы как мушки влетели в паутину, и теперь можем только трепетать.

  Леопардов поморщился, кожу слегка саднило.

  -А что это у тебя болтается за поясом, ты же был голым.

  Леопардов, нащупав рукой меч, повеселел.

  -Это не библейский Ад! Ну, кто нас пустит в преисподнюю с мечом.

  -Они! Шаманы монгольские.

  Пантера также нащупала меч. Она оставалась нагой, лишь возле бедер оказался намотан красный пояс.

  -Вот он и кладенец на месте. Где третий? Марк проверь у пояса.

  Было очень знойно и потные руки мальчика-вампира не очень хорошо слушались своего хозяина. С большим трудом Соколич сумел вытащить отливающий сиреневым золотом кладенец.

  -У меня меч великого ниндзи, у Пантеры Добрыни Никитича, у Соколича Алеши Поповича.

  Улыбка Леопардов выглядела сияющей, от щербатых зубов отразилось пламя.

  -Полный комплект. Ну-ка от винта!

  Пантера замахала руками, пытаясь придать полету большую направленность.

  -Эх, почему клоны не летают как птицы!

  -Ты знаешь я думаю, нам не хватает перьев.

  Леопардов слегка выровнял полет. Пламя преисподней уже не обжигало, но сильно щекотала пятки, хотелось смеяться, глаза же слезились.

  -Такое ощущение, что мы падаем.

  Пантера вновь показала язык.

  -В каком случае жесткий вариант хуже мягкого.

  -При прыжке без парашюта.

  Пламя преисподней стала менять цвет, из золотисто-оранжевого, оно начало превращать в изумрудно-голубой.

  -А ты знаешь, а обычно рисуют раскалено-красным, а не голубым, так что еще вопрос, куда мы попали.

  -Хочешь сказать, что нас могли забросить в огненный рай?

  -Параллельных миров много!

  -А вы видели хотя бы один мир?

  Вступил в разговор Соколич, слезы высохли, и теперь он с трудом сдерживал смех.

  -Мельком видел сказку, а теперь подожми ноги, пламя светлеет.

  Вдруг совершенно неожиданно пламя исчезло, и они оказалась в хрустально прозрачно атмосфере.

  -Добро пожаловать в Ад!

  Марк в страхе закрыл глаза опасаясь видимо кошмарного зрелища готового предстать на поверхности.

  Пантера и Леопардов наоборот смотрели во все глаза. Перед их очами предстала вычурная и красочная долина. Громадные лилово-сапфировые пальмы, луга, присыпанные апельсинного-лимонным снегом. Деревья с белыми листьями в форме тортов, и размалеванные алыми, коричневыми, золотыми, сиреневыми, янтарными и прочими цветами кусты. Этакий слегка сумасшедший мир.

  -Это больше смахивает на вирий, чем на Ад.

  Марк Соколич раскрыл глаза, физиономия просияла улыбкой.

  -Это рай вампиров. Посмотрите, какие кровавые реки текут здесь.

  Действительно в обрамлении апельсиновых снегов текли, отливающие рубинами реки. Вода или кровь что была в них, люминесцировала, даря ослепительно яркий свет.

  -Давайте спикируем на траву, неизвестно что там под снегом.

  Мульти-клоны подхватили под руки Марка Соколича и дружно спикировали, на пурпурную травушку. Приземление не было особо тяжелым, конституция тела мульти-клона отлично сбалансирована, Соколич тоже не из слабого десятка. Трава, правда, оказалась, словно хрустальной, разлетелась на осколки, пребольно обколов еще не успевшие зажить босые ступни.

  -Ох, до чего чокнутый этот мир.

  Проскрипела зубами Пантера. Соколич прикусил губу, морщась и терпя боль.

  -Странно пальмы растут, но холодно.

  Пробормотал Леопардов, аккуратно ступая по хрупкой траве. Он поддел к отливающей сапфиром пальме и положил руку на кору. Пальцы тут же примерзли, и их пришлось оторвать с немалым усилием. Леопардов поморщился, костяшки только что ломали и они не успели, до конца срастись.

  -Тут не меньше ста градусом мороза, странно только что нет инея.

  -А что ты хочешь! Это преисподняя, у чертей как у людей только наоборот.

  Марк Соколич подбежал к снегу ступил ногами на сугроб и дико подпрыгнул с него.

  -Что обживает мороз?

  -Он очень горячий. Словно железо в кузнице.

  Пантера подскочила, зачерпнув горсть снега, он искрил, просвечивая пальцы.

  -Действительно как угольки в дамбе. Но не более того, в принципе идти по нему можно.

  -Вот это да! Глаза у Марка выскочили из орбит.

  -Пальмы морозят, а снег обжигает – в мире такого никак не бывает.