Текст книги "Древняя Русь (СИ)"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

  -Я самый грозный и сильный из царей на земле! Пускай главный шаман подвергнет анафеме белых демонов!

  Архидьякон покорно пропел.

  -Анафему и вечно проклятье белым дьяволам Леопардову и Пантере – ныне и присно и вовеки веков!

  Аминь! Анафема!

  Оглушающее рявкнул дьякон.

  Бату-хан налил кубок и протянул дьякону.

  -Мне нравиться твой голос, он как рев трехгодового быка. Спой мне дифирамбу.

  С весьма довольным видом джихангир произнес заумное словечко.

  Дьяк разревелся во все горло.

  -Великодержавный, престола господствующему хану! Вечная слава!

  Арапша сделал угрожающий жест, хор подхватил.

  -Вечная слава вовеки веков!

  -Государю нашему и владыке всех стран ближних и дальних многие лета!

  -Многие, многие лета!

  Заливался хор. Архидьякон шепнул дьякону на ухо.

  -Пожелай ему побед!

  Дьяк продолжил завывание.

  -Да будет удача тебе в делах ратных! Да обратятся в прах твои недруги.

  Хор запнулся. Один из мальчиков крикнул.

  -Не бывать этому! Пусть победят наши воины!

  Тургауд с мечом рванул к певчему и получил подсвечником в морду. Опаленный монгол взревел, сразу несколько нукеров накинулось на хлопца.

  -Не убивайте его!

  Джихангир привстал с трона, золотая стрелка, прикрывающая нос делала его похожим на ожившего истукана.

  -Вот это подлинный сын уруского народа! Народа злого и не покорного! Разденьте его, повесьте, вывернув руки во дворе, пускай помучиться.

  Бату-хан глотнул из кубка.

  -Продолжайте свою мистерию.

  Хор лишился стройности, уцелевшие люди просто боялись монгольских варваров.

  Юлдуз сидела неподвижно в глубоком кресле. В шелковой расшитой жемчугом и аметистом китайской одежде, увешенная драгоценностями как новогодняя елка, с алмазными перстнями на руках она казалась маленьким идолом. Ее сверкающие черные глаза излучали тревогу. В последних боях ряды тургаудов изрядно поредели и сотник Мусук, был включен в гвардейскую тысячу. Вот и сейчас, он, не смотря на не очень большой рост, был поставлен у входа. Горячий взгляд старшей и любимой жены кагана приводил в трепет. Он знал ее, знал еще с раннего детства, помня каждую ее черточку. "Вот она звезда, была бедной степной девушкой, а сейчас жена завоевателя вселенной. Какая сила в ней! Только одна женщина может сравниться с ней!" Перед глазами мелькнул образ Пантеры, с потрясающей ледяной красотой.

  Вымученное служение подходило к концу. После завершения литургии Бату-хан устроил пир. Играла музыка, танцевали обнаженные девы. Из монастырских запасов были вытащены целые бочки черной икры. Бату-хану очень понравились звуки церковного органа, совмещенные с барабанным боем. Пришлась по вкусу и хмельная брага с настойками. Пока джихангир отплясывал дикие танцы, Юлдуз удалилась в покои. Ей был противен джихангир, кроме того, перед глазами всплыло красивое безусое лицо Мусука. Она вспомнила его, и если Леопардов был небожителем и понятное дело не парой для человеческой особи, то Мусук это совсем иное дело.

  Арапша приказал Мусуку, проводить ханшу и сторожить ее покои. Большинство тургаудов уже надралось до свинячьего визгу, а молодой кипчак пользовался особым доверием. Они вместе двинулись по узкому коридору, когда подошли к покоям, Юлдуз повернулась.

  -Мусук, я узнала тебя?

  Ее рука уткнулась в кольчугу.

  -Да это я!

  Глаза у ханши загорелись огоньком.

  -Во мне пылает огонь, твои братья предали меня, продав монголам!

  -Я отрекся от своих братьев и отца, проклял свою юрту. Они сначала предали тебя, а затем и джихангира.

  -Ты предан Бату?

  -Повелитель сделал меня сотником, дал коня, меч, кольчугу. Он щедр и справедлив. Храбрый стремительный как ураган, великое будущее ожидает его! Он пройдет всю вселенную, и не найдет ни одного полководца, способного одолеть его. Да я предан своему господину и готов отдать за него жизнь.

  -Значит, ты любишь его больше чем меня?

  -Теперь я его ненавижу!

  Юлдуз с тигриной страстью заключила его в объятия. Мусук осторожно отстранился.

  -Я не могу предать джихангира.

  На глазах Юлдуз появились слезы.

  -Но я не люблю его. Это не человек, а жестокое чудовище. Он обещал подарить мне три царства – северное, восточное, западное... Но мне не нужна власть, замешанная на крови. Давай сбежим, бросим Бату-хана.

  -Ради тебя я готов на все. Ты мне дороже Аллаха и всей вселенной! Поскачем в степь.

  Он обнял Юлдуз. Ханша отстранилась.

  -Нет, если мы сейчас убежим, то нас поймают или мы сгинем в холодных лесах.

  Давай лучше я скажу джихангиру, что ты мой родной брат! Тогда он осыплет тебя подарками как джинн Аладдина.

  -Это обман! Но если ты хочешь, то только ради тебя.

  Юлдуз и Мусук вновь сошлись в объятиях.

  -А вы и впрямь любите друг друга.

  Произнес насмешливый голос. Словно ежик из тумана перед ними материализовался монгол в красном шитом золотом кафтане, но ханша даже из тысяч лиц узнала бы этот голос и взгляд.

  -Лео это ты!

  Вскрикнула Юлдуз и густо покраснела.

  -Да я! Да ты не бойся, я не знаю чувства ревности и для меня гораздо противнее, что тебя ласкает это животное Бату-хан, чем это скромненький юноша. Ведь ревность это чувство людей не полноценных, хотя порой и нужно дев защищать бесценных!

  Можешь назвать его братом, тогда вам будет безопаснее. И не бойся Мусук, уж мы то Батыгу остановим и я надеюсь, убьем. Тогда вы станете счастливыми.

  Мусук стоял потрясенный. Впервые он разговаривал с Леопардовым, до этого у него был лишь встреча с Пантерой. Когда Леопардов сбросил парик, его светлые блестящие волосы напомнили Снежную Амазонку.

  -Запритесь здесь! Сейчас начнется какофония! Я ведь сюда не на прогулку пришел. Лагерь монголов обраться в Ад!

  . ГЛАВА Љ 31

  Изрядно поддатый Бату-хан уперся лицом в громадную икону, где был изображен святой Власий, покровитель домашнего скота и прочих животных. Дрожащими пальцами он пытался поставить свечку.

  -Судьбой тебе предначертано, стать монгольским богом. Оставь урусов прейди под нашу руку. Коли ты будешь, покорен, то станешь десницей Сульдэ!

  Джихангир сломал свечку, ноги его не держали. Суровое темно-коричневое лицо Власия смотрела с осуждением. Святой как показалось Бату-хану, был крайне не доволен.

  -Я повелеваю! Разжечь в честь Власия жертвенный костер. И забить девять черных быков. Взамен ты покалечишь коней урусов и прирастишь могучие крылья к нашим скакунам.

  Суровый Субудай развалистой походкой приблизился к джихангиру.

  -Это глупости! Хватит лизать икону. Пора в постель и отоспаться, очень скоро нам простоит решающая битва.

  -Знаю! Все знаю! Но пускай он окажет нам свое покровительство.

  Грохот от взрыва стал ответом Бату-хану. Тяжелая икона рухнула вниз, пребольно врезав золотой рамой по упрямому лбу джихангира. Оглушенный Бату-хан завалился, тургауды подхватили его под руки. В захваченном монастыре началась пляска смерти, мульти-клон заложил химические мины, тысячи нукеров и тургаудов погибали от удушья. Монастырь был под завязку забит монгольскими войсками, и поэтому количество жертв было весьма значительным. Леопардов правильно рассчитал, перепившись, забившись в узкие кельтии монастыря, нукеры напоминали лисицу, плотно зажатую в норе. Пантера в свою очередь, вместе с Белой армией атаковала находившиеся вне монастыря татарские орды. Мульти-клоны как всегда действовали быстро и слажено, на пользу им сыграло, и то, что Керинкей-Задан временно отключилась, копя силы для генерального сражения. В атаке принимали участие не только бойцы Белой армии, но ополченцы, дружинники. Леопардов специально настоял, что бы в сражении приняла и лапотная рать. Пантера поначалу возражала.

  -Они не сумеют вовремя отойти и полягут под монгольской конницей.

  -А мы и не дадим врагу атаковать. Первый удар мы нанесем по туменам присланным из Монголии. Наши войска перебьют, кого смогут, а затем ополченцы отойдут на засеки, и далее используя панты по реке.

  Ночная битва была кровавой, чтобы сберечь бойцов мульти-клоны постепенно отводили сражающие войска. В ход пошли ракеты и огнеметы. Созданная занавесь смерти, и заградительное пламя позволило избежать серьезных потерь. И все же плохо обученных ополченцев полегло не мало. Мульти-клоны не особенно склоны к сентиментальности, но гибель своих солдат всегда вызывала у них досаду. Кроме того, в этой вылазке погиб, белый тысячник Наливайко, юношу пронзило тремя стрела в грудь и голову. Марк Соколич тоже едва не погиб, полутора аршинная стрела пробила щеку и едва не вышла через затылок. Нахлебался вампиреныш крови и своей и чужой. Это требовало компенсации, и Соколич с зубами и мечами набросился на врага. В бою он старался выбирать нукеров помоложе и почище, потому что от иных монголов так несло, что хотелось вырыгать, а не хлестать из артерий кровь. Самого Бату-хана Леопардов видел только издали. В ярости джихангир рубил иконы, Леопардов швырнул гранату, хотя колдовская защита и сработала – пара десятков тургаудов распылилась кровавой кашей по стенам. Сам Бату-хан перепугался и с позором бежал с поля брани. Вдогонку мульти-клон засадил небольшой мячик из взрывчатки. Словно тенистый шар он отпрыгнул раз двадцать от стен, рванул лестницу, по которой бежал Бату-хан. Великий каган полетел вверх тормашками, однако защитное поле вновь спасло ему жизнь, смягчив падение. Мульти-клон рассмеялся, глядя на дрыгающие ноги Бату-хана.

  -Жаль, что Мусук этого не видит. Тогда бы он понял, какой "Великий" и "храбрый" у него джихангир.

  Далее это уже была просто резня, затем пробежка, чередуемая с рубкой к своим белым братьям. Под утро упорная схватка кипела лишь у засек, там сгрудились бессчетные татарские орды. Сосны горели, ядовитые иглы вылетали из ветвей и распарывали коням животы.

  Катавасия аннигиляции, еще один чувствительный удар, по захватчикам. Когда окончательно расцвело, монголы откатились, назад перестраивая ряды. Пантера смеялась и скалила зубы.

  -Удар, удар еще удар, еще удар – "килдык"! Монгольские бегут войска и получают в тык.

  Леопардов не разделял оптимизма.

  -Скоро решающая схватка. Мы сильны против мечей, но в дело опять вмешается магия.

  Пантера продолжала, наиграно скалиться.

  -Что магия, мечом крест на крест рубанул и готово!

  Контуженый джихангир забаррикадировался в кельи, в припадке бешенства он зарубил пятерых нукеров. Это ночь его доконала, руки дрожали, красные глаза распухли и ни о каком управлении войском не могло быть и речи. Бату-хан всхлипывал как ребенок, растирая пальцами грязное лицо.

  -Что опечалило тебя Покоритель Вселенной?

  Вместо ответа Бату-хан поднял высоко над головой кривой меч. Судя по сумасшедшему блеску в глазах, джихангир был готов ударить Субудая. Лицо Бату-хан налилось кровью, чрезвычайным усилием воли он отвел взгляд и рубанул по золоченому распятию. Крест разлетелся пополам.

  -Зачем ты трогаешь главного уруского Бога? – В голосе Субудая чувствовалось сочувствие.

  -Вспомни Ясу – нельзя трогать и обижать богов иных народов.

  -А сколько можно мне вредить! -

  Заорал благим матом джихангир.

  -Вот погляди, что оставили мне белые мангусы.

  Бату-хан протянул клочок желтоватой произведенной в секретном граде бумаги.

  Там было написано – "Краденый тобой скакун возвращается к законному хозяину".

  -Понял! Моего Буцехана угнали!

  Батый с размаху сунул бумагу в лицо Субудаю. Тот скомкал клочок и швырнул на пол.

  -Да это ужаснейшее известие. Великий мы разобьем урусов и захватим еще тысячи таких коней. Уже так казниться из-за кобылы, когда сотни тысяч лучших нукеров нашли себе могилу в проклятой русской земле! Вакх! Вот у меня есть хорошая новость с помощью магии и шпионов мы, наконец, нашли тайный град урусов и близка наша победа. Скоро наши шаманы войдут в полную мощь, и мы одним страшным натиском растопчем уруские орды.

  -Наконец-то! Нет терпения, больше нельзя мириться с ночными вылазками белых разбойников, пускай пробудятся темные силы, и блокируют все подступы к лагерю. О Сульдэ тебя ждут невиданные жертвы.

  Бату-хан жадно припал губами к кувшину и потянул вино, ядовито-зеленая жидкость стекала ему на грудь. Затем он покачнулся и грохнулся на пол.

  Субудай осторожно поднял слегка смятый серебряный кувшин и вышел из кельтии.

  -Готовьте выступление! Собирайте припасы и обоз. – Предстоит далекий и очень быстрый переход. Будьте все готовы! Я повелеваю позвать шаманов Глеба и Керинкей-Задан, а также пусть прибегут юртджи!

  -Юртджи ждут тебя, непобедимый беркут!

  Дюжина ханов в расшитых золотом халатах вбежала в шатер.

  Полупустой Углич был взят и сожжен, зимнее небо окрасилось в кроваво-багровые цвета пожара. Покидая монастырь, монголы подожгли и его, предварительно выкатив бочки с вином и елеем, унеся все ценное. Был также устроен большой погребальный костер для погибших, в него были полжены многие тысячи нукеров, уничтоженных при недавнем нападении мульти-клонов. Правда, торжественный ритуал был краток, Субудай торопил армию с немедленным выступлением. Зловещие отблески огромного костра, играли на шлемах и кольчугах отходящего войска. "Каждый день и каждая ночь на этой земле новые погибшие сыны нашего народа – пора заканчивать войну!" Субудай в гневе рубанул по сосне.

  Бату-хан после старых монастырских медов и настоек плохо соображал, перед глазами у джихангира плыло и время от времени "покоритель вселенной" блевал в сугроб. Завернув в два слоя тигровый шкур и положив сверху шубу, снятую с архимандрита, его положили в золоченые сани, запряженные шестеркой коней. Рядом по личной просьбе одурманенного джихангира посадили Огневичку, что бы следить за рыгающим Бату-ханом.

  Монгольские отряды шли на север и запад широкой, хищной лавой заходя по пути во все встречные погосты. Как правила селения были покинуты, и поживиться было нечем. Предвидя маршрут движения монгольских войск, мульти-клоны распорядились, эвакуировать все местное население и вывезти все ценное имущество к секретному граду.

  Князь-шаман Глеб показывал Субудаю магическую карту уруских земель.

  -Посмотри о великий видишь реки, поля, густые леса и топкие болота.

  Волшебное изображение раскинулось на полтора аршина в ширину и длину.

  -Хорошая картинка, а что в ней проку.

  Князь поднял длинный посох и стал указывать Субудаю.

  -Вот эта большая широкая река – Волга, а вот этот синий рукав поменьше Молога, она впадает в Волгу.

  -Вижу! А где главный стан урусов?

  -В Мологу впадает река Сить, вот в этом месте стоял погост Боженьки. Я пролетал над ним, там воздвигнут, и еще строиться большой уруский град, и собирается большое войско.

  Туда и надлежит нам направить удар.

  Субудай грозно зыркнул, его глаз закатился к верху, уставившись в хмурое небо, словно прося помощи у богов.

  -Ты всего лишь наш покорный нукер! И это нам решать, где и когда ударить. На сей раз, я доволен тобой. Прими награду.

  Одноглазый барс небрежно как собаке кость швырнул князю толстый кошель с золотом. Глеб ловко подобрал увесистый не меньше пуда мешок.

  -Когда мы победим урусов темник! Получишь еще больше. Главная задача для вас это не только разбить уруские войска, но изловить и на сей раз окончательно уничтожить двух белых мангусов.

  -День и ночь, мы думаем только об этом, но велика сила за ними. Нечеловеческая мощь в них ощутима!

  -Зато вам и платят!

  Ночью джихангир метался и разбрасывал шубы, но к утру успокоился и уснул. Проснулся ближе к полудню. Голова посвежела, Бату-хан бодро вскочил на ноги, словно младенец, вылупив зенки. Войско обедало, рядом с санями стояли выряженные кони с подвязанными к мордам торбами. На снегу чернели просыпанные ячменные зерна. Знакомое лицо Огневички вызвало улыбку джихангира.

  -Ты мне сделаешь массах!

  Идиотский хохот пронесся по молодому еловому лесу. Затем Бату приподнялся, ему тут же подвели пятнистого коня, и слегка проскакал вперед. На опушке дымились костры, толпились люди, скакали всадники. Дальше виднелась окраина деревни, ледяные валы с частоколом, усеянные еще не убранными трупами. Горящие свежим ярким пламенем избы трещали, доносились истошные крики и яростный лай собак.

  -Что за место? – неожиданно спокойно спросил Бату-хан.

  Неподвижно стоящий по правую руку тургауд ожил, он отвечал с натугой, словное его губы были склеены воском.

  -Мы уже прошли полтора быстрых перехода на север – в сторону великой звезды. Мы идем вперед по приказу Субудай-Багатура, что бы сжечь и смести всех урусов!

  Бату откинул длинные давно не чесаные космы, упрямо лезущие на узкий лоб.

  -А что с дворцом уруских шаманов?

  -Мы сожгли его, устроив погребальный костер всем павшим воинам.

  Бату не помнил, он лежал в это время в беспамятстве, и хотелось отвлечься от неприятной темы.

  -Это что за деревня? Джихангир ткнул пальцем.

  -Это кишлак упрямых лесных ишаков. Спрятавшись за ледяными стенами, урусы не покоряются, бьются топорами, в месте с бабами и огольцами. Уже уложили многих наших воинов. Их горсть, а нас сотни тысяч! Но они не видят что им не спасенья, грызутся как затравленные сворой медведи.

  -Этот народ весь как один волк или медведь! Позвать Субудая!

  Субудай вместе с несколькими тысячниками подскочил к джихангиру.

  -Арзы мне!

  Тут же был подан большой кубок, до краев наполненный подогретой на костре арзой.

  Бату выпил, его взгляд окончательно прояснился.

  -Куда мы идем?!

  -К победе великий каган! Нам стало известно, где находиться главный стан урусов. Мы внезапно налетим на него и перебьем их.

  -И ты сам принял решение?! Не посоветовавшись со мной?!

  Субудай-Багатур бесстрашно принял грозный взгляд Бату-хана.

  -Ты был погружен в тяжелый сон! А на войне каждый миг имеет бесконечную ценность! Как говорил Священный Правитель – порой от победы в войне отделят только один удар кинжала.

  Тысячники замерли, ожидая гнева со стороны джихангира, но вместо этого Бату-хан спокойно спросил.

  -Далеко до главного стана урусов?

  -Два быстрых конных перехода!

  -Тогда пускай этой ночью шаманы призовут все черные силы. Вызывай колдунью Задан и прочих бездельников. Что ты хочешь сказать?

  Бату-хан обратился к подошедшему к костре крестоносцу Пэте.

  Гнусавым голосом рыжий "рыцарь" прошипел.

  -Великий император! Керинкей-Задан велела передать тебе, что сегодня в полночь она вызовет тень священного правителя!

  Тысячники пали на колени, склонив головы.

  -Отлично, это будет знаком нашей грядущей победы!

  Слушай мой приказ, вечером соберете шаманов, и они должны предсказать исход следующей битвы!

  Бату попросил еще арзы, залпом выпив, подскочил к костру, едва не загоревшись, языки пламени пробежали по кованым сафьяновым золотом сапожкам. Подпрыгнув козлом, джихангир выскочил из огня.

  -Собирайтесь, к вечеру мы должны настолько приблизиться к урусам, что бы одним переходом достичь их.

  Армия, развернувшись, выступила, вновь били барабаны и гремели трубы.

  Когда, наконец, войско стало на привал. Десятки тысяч нукеров разом рубили вековые сосны, очистив целую поляну, был зажжен исполинский жертвенный костер. Монголы собрались вокруг огромной пылающей пирамиды, пастухи вели девяносто девять черных быков, девяносто девять угольно-черных коней, столько же баранов и коз. Сто одиннадцать шаманов в кипенных одеждах и зажженными факелами выстроились у костра. Быки ревели, кони отчаянно бились, валивший густой дым щипал глаза. Жертвенных животных, вывели таким образом, что языки пламени едва не касались их тел. Китайские инженеры зарядили петарды и запустили фейерверк, красочные многоцветные огоньки расцветили небо. Тучи развеялись, звездная россыпь рассеялась по небесной глади. На этом фоне в небе появилась гигантская шестикрылая бабочка с львиной пастью. На покрытой густой шерстью голове сидела, разукрашенная в китайском халате и с высоким колпаком повелительница темных сил верховная шаманка Керинкей-Задан. Своей длинной костлявой рукой она воспроизвела торжественный жест. Повинуясь сигналу, тургауды силой затолкали орущих животных в костер. Дым стал заметно гуще, запахло паленым. Шаманка взвизгнула, достала ожерелье из зубов слона и бегемота, густой россыпью бросив в костер. Керинкей-Задан торжественно произнесла.

  Небесный владыка на землю приди

  Дарует победу – великая сила

  Священного славят все дети твои

  Десница Сульдэ нам путь озарила

  На короткое время пламя побледнело, затем разошлось всеми цветами радуги, из густого желто-сине-коричневого дыма стал проявляться силуэт медвежье подобного человека. Те монголы, что видели его при жизни, сразу узнали Чингиз-хана. Он казался гораздо плотнее и страшнее чем при жизни, его борода отросла почти до колен и одновременно согревала жарким огнем и леденила мертвым снегом. Размерами исполин был вдвое больше самой высокой сосны, деревья нагнулись перед ним и разошлись в стороны. Каждый шаг великана сотрясал почву и, тем не менее, на сугробах куда ступал Священный правитель не оставалось следов. Все нукеры, от мала до велика пали ниц перед Небесным повелителем, лишь один джихангир Бату-хан низко поклонившись, припал на одно колено. Чингиз-хан медленно и протяжно заговорил, его сочный тягучий как мед голос скользил по ушам.

  -Вы сыны мои и ты внучек, решили продолжить мое дело! Ты ушел на запад на девятьсот девяносто девять переходов от горы Бурхан-халдун, где под высоким кедром в золотом гробу покоиться мой прах. Много крови и слез было пролито на пути, сотни тысяч джигитов нашли себе могилы. И вот теперь ты стоишь перед главным станом урусов и просишь у меня совета?

  Бату-хан кивнул, склонился к исполинским ногам, уткнувшись лбом в снег.

  -Я твой раб и жертва! Внимаю твоему гласу и повинуюсь!

  Чингиз-хан еще больше вырос в размерах, по обе руки у него появились онгононы шестикрылые тигр и дракон. Сзади подошел не многим меньший призрак Кюлькан-хана. Священный правитель слегка посторонился, пропустив вперед тень своего сына. Кюлькан-хан угрожающе завис на Бату-ханом, джихангир покрылся холодным потом, вспомнилось как еще недавно эти сильные руки пытались его задушить, а уста шептали, вернее орали – Бату-хан баба с бородой, достойная лишь доить коров! Его громовой голос ронял тяжелые слова.

  -Я хотел громких подвигов и великой славы, а вместо этого пал в самом начале жизненного пути. Никто не споет обо мне песни, ни кто в былинах не будет поминать о моих славных делах. И я уже не смогу зачерпнуть руками соленой воды из последнего моря!

  Чингиз-хан положил руку на плечо стоящего вровень с ним сына. Как они были похожи черта к черте, только один молодой другой старый.

  -Величайший бог Сульдэ дал нам силу и власть с неисчислимой армией. Мы не спим, мы продолжаем творить подвиги, на небесах покоряя умерших из других стран, народов, воюя с враждебными небожителями. Придет время, и ты мой внук присоединишься к ним! Но прежде ты должен истребить своих врагов урусов!

  Тень Кюлькана подпрыгнула, молодой хан обнажил полупрозрачный меч.

  -Я никогда не успокоюсь, тот малый оголец, что убил меня, уже был в ваших руках и ускользнул, словно скользкая ящерица! В следующий раз, он должен быть скован и мучим девяносто девять лет и девяносто девять дней, а потом после казни его дух будут вечно истязать на небе! Вы должны совершить подвиг, о котором со страхом ужасом будут говорить скованные цепями ваши враги. Правнуки и внуки возгордятся нашей славной победой!

  Последние слова грохотали так, что от них закладывало в ушах, шарахались кони.

  Чингиз-хан поднял массивную руку. Его горящие глаза сузились.

  -Силы нашего бога велики и они будут в подмогу вам! Впереди стан урусов, атакуйте, как стая волков атакует подраненного оленя. И будет огонь и будет гроза и придет победа!

  Несколько сосен с треском раскололись, пламя стало в три раза выше, осветив своим светом сотни тысяч распростертых нукеров.

  Онгононы закивали в знак одобрения. Тень Кюлькан-хана зависла на Бату-ханом.

  -А ведь ты хотел моей смерти! Не лукавь, боги все знают!

  Батый побледнел, но сохранил выдержку.

  -Я лишь хотел исполнить волю Священного Правителя! Сохранить дисциплину в войсках и дойти до последнего моря! В армии должен быть один полководец назначенный всевышним!

  -Я прощу тебе смерть своего сына, и он простит тебя. – Чингисхан грозно зыркнул, Кюлькан кивнул исполинской головой в ответ.

  -Я прощу если ты, победишь урусов и пленишь страшных белых мангусов. Тогда моя тень получит успокоение и полетит на крылатом коне покорять иные миры!

  Онгонон с тигриной головой поднялся в воздух и прокружил над войсками.

  -Вы слышали, что сказал священный правитель! Сражайтесь храбро, не поворачивая спины, и вас ждет вечная небесная слава и сокровища этого мира, а после смерти иных миров.

  Воины сначала робко, затем со все возрастающим ревом приветствовали онгонона.

  Тень Чингиз-хана начала бледнеть, становиться прозрачной. Онгононы наоборот

  стали светиться ярче, появилось еще пять монстров с головами мыши, лошади, быка, змеи, петуха. Каждый из них сверкал своим неповторимым светом.

  Мы будем вам подмогой в бою великих сил!

  Керинкей-Задан сделала вираж на львиной бабочке и повторила, когда-то при прежней встрече с онгононами произнесенную фразу.

  Даже магии нужен меч острый с стрелой

  Больше крови пролейте во славу Сульдэ!

  Убивай, убивай, мир тогда будет твой

  И падет на колени весь род на Земле!

  Онгононы прокружившись, повторили, раскрывая сияющие пасти.

  Мы растопчем урусов железной пятой

  Бесконечным потоком бушует гнев бога!

  Убивай, убивай, мир тогда будет твой

  Повелитель Вселенной придет на подмогу!

  -Уррагх! Уррагх! Орали сотни тысяч глоток.

  Субудай-Багатур встал с колен и поклонился онгононам.

  -Мы все сделаем! Лучезарное солнце победы осветит войска Чингиз-хана!

  -Да будет так!

  Онгононы завертелись в хороводе, поднялись ввысь и высоко в небе кружились излучающей свет восьмеркой. Они еще долго сияли как осколки семицветной радуги. Бату-хан отвел свой взор, от режущего глаза света.

  -Теперь настала пора нанести первый удар. Бурундай!

  Сутулый монгол с желтым перекошенным шрамом физиономией, опустился на одно колено.

  -Ты ведь был с Кюльканом и не досмотрел за священным чингизидом!

  -Я виноват, можешь меня казнить!

  Бату-хан подошел к нему, по крысиному скорчив морду.

  -Ты низкий темник дорого заплатишь за это или умрешь! Я дам тебе трудное повеление. Ты или погибнешь или выполнишь его! Бери три своих тумена, и скачи туда. – Бату-хан широким жестом показал на засыпанный снегом лес.

  -Вон туда на север, за дремучими лесами, на замершей реке, как ее там...

  -Сити! Субудай шмыгнул носом.

  -На реке Сити, стоит грозный стан белых мангусов и князя Всеволода! Ты набросишься на урусов, твои воины будут избивать их, не отступая ни на шаг. Сам великий Кюлькан полетит впереди вас и горе, если вы отступите и будете разбиты. Я мучительно казню тебя, а в небесном мире ты будешь вечно убирать навоз из-под лошадей.

  Бату-хан замолчал. Из ноздрей потекли сопли, в груди хрипело. Взгляд остановился на Субудай-Багатуре, тот казалось, осуждал повеление джихангира.

  -Чего чем ты опять недоволен?

  Субудай подошел к Батыю и прошептал на ухо.

  -Эти тумены обречены на смерть, тридцать тысяч всадников слишком мало для большой уруской армии с ее хитрыми машинками.

  Джихангир с размаху хлопнул Субудая по меховой шапке.

  -Мы пойдем за ним следом! Эти три тумена разведают капканы и ловушки урусов.

  Скачи прямо сейчас Бурундай, вся наша армия пойдет по твоим следам и горе, если мы тебя догоним!

  -Слушаюсь и повинуюсь!

  Темник поцеловал снег и вскочил на коня. Несмотря на ночь и усталость Бурундай вывел три тумена, луна и онгононы исчезли за тучами. Изможденные всадники устремились на встречу своей судьбе.

  Бату-хан подкрепился арзой и отошел к костру. Он был слишком взвинчен и не мог уснуть. Субудай сделал ему предложение. Непобедимый хрипел и рьяно доказывал.

  -Надо послать Мусука и сотню тургаудов в разведку на реку Сить, а лагерю белых мангусов. Пошли его тайно, что бы темник Бурундай и не подозревал об этом. Заодно мы и темника проверим на преданность нам.

  Бату-хан щелкнул пальцем.

  -А куда он денется, я слов на ветер не бросаю, а он храбр! Но если я пошлю в это уруское пекло брата "седьмой звезды" и он погибнет, сердце Юлдуз будет разбито!

  Старый полководец задумчиво потянул кувшин с кумысом.

  -Она царица как ты решил, и ее брат будет получать подношения от низших и высших! Дзе! Он сопьется, и развратиться, станет бабой, а не воином, покроет позором твой род. А если он будет сражаться как истинный батыр, то его слава достанется и тебе.

  -Что-то твой взгляд слишком хитер Субудай! Признавайся, что задумал?

  Субудай осушил кувшин.

  -Ничего того, что могло бы повредить монгольской империи!

  -А может, ты думаешь, что он тайный возлюбленный моей жены и хочешь таким образом убрать его?

  -Если бы я так думал, то повелел бы казнить его.

  -Хорошо я тебе доверяю! Но слышал я, что у сотника Тюляг-Биргена завелся джин. Вот пускай он преуспевший в черном колдовстве и поскачет за ним. И еще где этот мошенник Хаджи-Рахим? Ему не удастся отвертеться от решающей схватки.

  -Этот дервиш поскачет в месте с ними – не помешает!

  Субудай кивнул в знак одобрения.

  -Тогда поторопись! Мы должны обрушиться на урусов как орел на ястреба. Они уснули и не ждут нас.

  -Если бы так! Увы, белые мангусы ни когда не спят.

  Субудай простонал и потянулся за другим кувшином, заливая айраном широкую глотку.

  . ГЛАВА Љ 32

  Несмотря на поваливший снег, оборонительные работы в секретном граде продолжалась ударными темпами. Особенно активно старались показать свою работоспособность вновь прибывшие гномы. Маленькие человечки работали под землей, из-под сугроба вились сизые дымки. Было еще темно, только-только на востоке стала заниматься заря. Дикорос и Ратибор шествовали между сугробами, волхв на ходу читал толстую колдовскую книгу, монах шептал молитвы. Тревожную тишину разорвал сигнал горна. По команде подъем из постойных казарм выбежали бойцы белой армии. Полуголые, босые не смотря на мороз и сугробы, они делали энергичную зарядку. Затем они совершали часовую пробежку, размахивая на бегу тяжелыми шестами. Каждый шест был с обоих концов обрамлен обоюдоострыми лезвиями, на бегу, бойцы сшибали, разрубая на части еловые шишки, кромсали ветви. Малые дети бежали налегке у бойцов поопытней и постарше к голым конечностям были прикреплены внушительные железки, имитирующие вес кольчуг и доспехов. В прочем мульти-клоны освоили передовые технологии, заимствованные из самолетостроения. Новые кольчуги выплавлялись из смеси спрессованной бумаги, сплава легированной стали и алюминия разведенного полимерами. Правда алюминий удалось получить только после того, как была построена электростанция. Помимо тепловой уже подходили к концу стойка и гидроэлектростанции, еще раньше возвели четыре водяные мельницы. Оставив на студеном снегу череду босых следов, белые воины промчались мимо волхва с монахом. Ратибор перекрестил их вдогонку.