Текст книги "Никола Тесла (Человек, опередивший время)"

Автор книги: Олег Арсенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Гений или шарлатан
Трагедия Пёрл-Харбора

Атака Пёрл-Харбора была столь отважной и успешной военной операцией, что навсегда заняла особое место в военной истории. Одним мастерским ударом Япония не только открыла начальную фазу войны в Тихом океане, но и нанесла чудовищные потери мощному американскому флоту, застигнув врасплох.

Хорикоши Дзиро, Окумия Матасаки, Кайдин Мартин. Зеро!

Ударное соединение японского императорского флота в составе шести авианосцев, под завязку наполненных истребителями, торпедоносцами и бомбардировщиками, 26 ноября 1941 года в глубокой тайне покинуло секретную военно-морскую базу на Курильских островах. Сопровождаемые линкорами, крейсерами, эсминцами и подводными лодками гигантские плавучие аэродромы взяли курс на южную часть Тихоокеанской акватории.

Утро 7 декабря 1941-го выдалось над Гавайскими островами солнечным, с легкой переменной облачностью, зато вечером 26 ноября северный ветер хлестал зарядами дождя с мокрым снегом по штормящему Тихому океану. Тогда в ночь из военно-морской базы Хитокаппу на Курильской гряде выскользнуло в юго-восточном направлении ударное соединение японского императорского флота под командованием вице-адмирала Тюити Нагумо. Японское соединение включало шесть авианосцев: «Акаги», «Хирю», «Кага», «Сёкаку», «Сорю» и «Дзюйкаку». На этих стальных левиафанах размещался 441 самолет, включая истребители, торпедоносцы и бомбардировщики. Эскорт авианосцев составляли линкоры, крейсеры, эсминцы и подводные лодки.

Японский авианосец времен Второй мировой войны.

Крупнейшая тихоокеанская база Военно-морского флота (ВМФ) США Пёрл-Харбор имела очень даже неплохую систему противовоздушной обороны (ПВО), включавшую полторы сотни истребителей и множество зенитных орудий, не считая спаренных крупнокалиберных пулеметов. В системе ПВО Пёрл-Харбора была и своя изюминка, которая могла превратить базу в очень крепкий орешек для любых возможных сил вторжения. Это радиолокационная станция (РЛС) дальнего обнаружения с целым рядом новейших приборов, проходящих настройку и тестирование. К сожалению, уникальную РЛС практически некому было обслуживать. Инженеры-наладчики уже отбыли в США, а квалифицированные операторы только заканчивали учебу. И замечательное передовое оборудование в основном использовалось в качестве тренажеров для обучения личного состава береговой обороны.

В историческое утро 7 декабря, как и обычно, на РЛС проходили учебные занятия, закончившиеся ровно в 7 часов утра. После того как офицеры и рядовые покинули РЛС, на тренажерах остались два простых солдата, навсегда вошедшие в историю. Рядовые Джозеф Локард и Джордж Эллиотт решили еще немного доработать технику быстрого приведения в действие радиолокатора дальнего обнаружения воздушных целей, расположенного на севере гавайского острова Оаху. Это занятие, как всегда, сильно увлекло солдат, и они бурно обсуждали, что может скрываться за разными точками и пятнышками воздушных, невидимых глазу объектов, фиксируемых на экране локатора. Неожиданно они увидели множество ярких световых пятен, и Локард автоматически засек время. Было две минуты восьмого. Метки радиолокационных целей (любая точка или черточка на экране радиолокатора называется целью) двигались с севера на Оаху в строгом порядке, как бы образуя ровный строй. Эллиотт быстро определил расстояние до воздушных целей – оно составляло около 250 километров.

Вот тут и сработал фактор, который позволил немецким войскам одержать много побед. Дело в том, что в уставах самой вымуштрованной и сверх всякой меры дисциплинированной армии в мире был интересный пункт: любой рядовой на любой должности в любом месте и в любое время обязан при виде опасности немедленно подать сигнал тревоги, категорически минуя все начальство. Между прочим, это очень старый пункт немецких уставов, и, наверное, благодаря ему родилась поговорка о том, что немецкую армию легче разгромить, чем застать врасплох.

Американская армия в начале Второй мировой войны имела неплохое вооружение, прекрасное военно-техническое обеспечение и архаичную, довольно запутанную систему управления войск, в которой, несмотря на довольно низкий уровень общей дисциплины, инициатива снизу совершенно не приветствовалась. Именно поэтому Локарду с Эллиоттом даже не пришло в голову мгновенно поднять тревогу всеми доступными им средствами. Несмотря на любознательность и сообразительность, рядовые начали названивать на Центральный пост управления (ЦПУ) сетью радиолокационных станций. На ЦПУ им ответил дежурный лейтенант Военно-воздушных сил (ВВС). Летчик заканчивал дежурство и рвался не в бой, а в ближайший бар (вот она, пресловутая дисциплина американской армии), к тому же он был малосообразительным и плохо представлял принципы действия РЛС. Этот безвестный офицер ВВС мог бы в тот момент стать спасителем сотен своих сослуживцев, но… тяга в бар пересилила все иные желания. Скороговоркой он сообщил ошарашенным рядовым, что это просто американские самолеты, которые накануне вылетели из Калифорнии и должны скоро прибыть на Оаху, затем запер ЦПУ на ключ и помчался в ближайший бар. Однако самоуверенный лейтенант, который к тому же сразу отключил телефон (ведь так можно и не добраться до выпивки!), совершенно упустил из виду, что обнаруженные самолеты подлетали к острову с северо-запада, а не с востока.

Между тем Локард и Эллиотт, совершенно сбитые с толку, в недоумении продолжали следить за стройными рядами световых пятен, уверенно приближающихся к центру экрана кругового обзора… Угроза была столь очевидна, что они все же решились еще раз позвонить в ЦПУ, но телефон там уже был отключен… Ровно без пяти восемь на Пёрл-Харбор посыпались японские бомбы.

Уже первые удары японских самолетов по аэродромам и кораблям, стоявшим на якоре в гавани Пёрл-Харбор, нашли свои цели, а в конечном счете весь американский флот подвергся ужасному разгрому! Было потоплено 4 линкора, 2 эсминца и миноносец, а 4 линейных корабля, 3 легких крейсера и 1 эсминец получили серьезные повреждения. Береговая авиация потеряла без малого 350 уничтоженных и тяжело поврежденных самолетов. Людские потери составили 2403 человека убитыми и 1178 ранеными. На этом фоне потери японцев были смехотворно малы – 29 самолетов, 5 сверхмалых подводных лодок и 55 человек.

Атака Пёрл-Харбора имела огромный военный и политический резонанс. Фактический разгром значительной части тихоокеанского флота США позволил Японии успешно провести захват значительной части Юго-Восточной Азии. Но кроме военно-политической сенсации открытия нового Тихоокеанского театра военных действий были и еще две сенсации – состоявшаяся и нет.

Пёрл-Харбор. Гибель линкоров.

На торчащих из воды гиперболических мачтах (башнях) полузатопленных линкоров хорошо видны РЛС кругового обзора, которые так и не смогли предупредить о налете японской авиации.

Первая сенсация связана с самим замыслом операции – незаметно подойти и нанести внезапный массированный воздушный удар авиационным соединением морского базирования по самым крупным линейным кораблям, береговым сооружениям, аэродромам и самолетам. Особое значение придавалось осуществлению внезапного нападения. И сбор оперативного соединения, и последующий рейд планировались в строжайшей тайне с соблюдением полного радиомолчания. Переход осуществлялся по неудобному, мало посещаемому судами и довольно протяженному маршруту, преодоление которого еще более осложнялось частой штормовой погодой. В целях маскировки был даже создан ложный радиообмен, с помощью которого можно было наблюдать во внутреннем Японском море все находящиеся там крупные имперские корабли.

Вторая несостоявшаяся сенсация могла бы свести на нет все меры маскировки и дезинформации японского флота, с самого начала переломив ход войны, если бы американское военное командование уделяло больше внимания одному новому и очень секретному прибору, за которым так охотилась японская разведка. Это первый серийный многоконтурный магнетрон радиолокатора, разработанный выдающимся американским изобретателем сербского происхождения Николой Теслой. Прибор входил в комплекс сложнейшего радиотехнического оборудования, расположенного на многометровой вышке, венчавшей бункер вблизи высшей точки острова Оаху, над кальдерой давно потухшего вулкана. Весь радиолокационный комплекс состоял из системы объединенных в одну сеть РЛС и служил средством дальней радиотехнической разведки местонахождения вражеских кораблей и самолетов. Печально, но новейшие методы радиоэлектронного зондирования океанской акватории и воздушного пространства и уникальная для того времени радиоэлектронная аппаратура, созданная лучшими американскими радиоинженерами, из-за пресловутого человеческого фактора не смогли предотвратить трагедию Пёрл-Харбора и, быть может, изменить ход Второй мировой войны.

Обломки самолета В-17С после японской атаки на Пёрл-Харбор. 7 декабря 1941 г.

К чему привела бы своевременно поднятая тревога с подлетным временем без малого в час? В принципе, не потребовались бы и силы ПВО (как мы знаем, очень значительные и хорошо оснащенные в Пёрл-Харборе). Достаточно было просто поднять орудия главных калибров линкоров на максимальный угол возвышения и стрелять чем придется в направлении подлета японских эскадрилий в обычном темпе – примерно выстрел в минуту. Я не оговорился, именно чем придется и именно в направлении, если бы канониры не успели поднять картечные заряды, а дальнометристы – определить точное расстояние до целей. Дело в том, что чудовищные пушки линкоров на расстоянии в несколько сотен метров просто смели бы все в воздухе даже холостыми зарядами! А на расстоянии в километр образовались бы такие перепады давления с воздушными ямами, что ни о каком прицельном бомбо– и торпедометании и говорить не пришлось бы.

«Я американец» – такую вывеску повесил владелец магазина, японец, выпускник Калифорнийского университета, на следующий день после нападения на Пёрл-Харбор. Окленд, Калифорния.

Тактика нецелевого использования главных калибров линкоров родилась совершенно случайно, когда в конце 1930-х годов на учениях один наблюдательный английский мичман увидел, как выстрел учебной болванкой вблизи направления полета палубного бомбардировщика на расстоянии нескольких километров просто оторвал воздушной волной (!) ему крыло. Английское адмиралтейство славилось своим консерватизмом, но уже первые опыты показали, что в критической ситуации главные калибры могут быть наиболее эффективными против низколетящих целей типа штурмовиков и торпедоносцев.

Представьте себе энергию для перемещения многокилограммовых снарядов на десятки километров!

Это был бы настоящий Пёрл-Харбор наоборот, ведь по любым прикидкам вернуться на свои авианосцы смогли бы считанные японские самолеты. Все эти рассуждения вполне правдоподобны, что наглядно показала героическая оборона Севастополя. Там впервые во Второй мировой войне на дальних подступах к городу были расположены корабельные орудия больших калибров. Их огонь даже учебными и холостыми снарядами (после того как закончился боезапас) просто разметал наступающую пехоту и переворачивал бронетехнику. Между тем севастопольские орудия были намного меньше гигантских башенных пушек американских линкоров.

И что ни говори, а обыкновенный радиолокатор давал реальный шанс выиграть войну в Тихом океане, даже практически ее не начиная. И если бы это произошло, не было бы ужасов Хиросимы и Нагасаки, да и вся послевоенная история развивалась бы совсем по-иному…

Одно изобретение – и сразу же новый виток мировой истории, а если бы таких изобретений были десятки? Тем не менее в конце XIX – первой половине XX века жил человек, изобретения которого могли бы не раз повернуть в другую сторону русло развития человеческой цивилизации… Могли, но не повернули…

История удивительного прибора уходит к самым истокам радиосвязи. Еще немецкий физик Генрих Рудольф Герц (1857–1894) не только доказал существование электромагнитных волн, но и подробно исследовал отражение, интерференцию, дифракцию и поляризацию электромагнитного излучения. Он также доказал, что скорость распространения так называемых волн Герца совпадает со скоростью распространения света и что сам по себе свет представляет собой не что иное, как разновидность электромагнитных волн. Большой вклад в радиолокацию внес и замечательный русский изобретатель радиосвязи Александр Степанович Попов. Он первый во время своих опытов на Балтийском море сумел зарегистрировать влияние корабля, пересекающего трассу радиоволн, на силу сигнала.

Схема первых опытов А. С. Попова по дальней радиосвязи.

Опыт гениального русского изобретателя через много лет, в 1922 году, повторили два американских экспериментатора, служившие в ВМФ США, – Альберт Хойт Тейлор и Лео К. Янг. Они исследовали радиосвязь на декаметровых волнах (3-30 МГц) через реку Потомак. В это время по реке прошел корабль, и связь прервалась, что и натолкнуло их на мысль (об опытах А. С. Попова приятели не знали) о применении радиоволн (метод интерференции незатухающих колебаний) для обнаружения движущихся объектов. В это же время сразу несколькими учеными и изобретателями из разных стран была предложена принципиальная схема действия «сердца» РЛС – магнетрона.

Название этого электровакуумного прибора происходит от слов «магнит» и «электрон», а служит он для генерации радиоволн сверхвысокой частоты (СВЧ, или микроволн). Магнетрон является наиболее важным объектом нашего повествования, в довоенные годы с ним было связано множество шпионских страстей. Наподобие того, как в современном мире шпионы крадут друг у друга микрочипы, в те далекие годы все без исключения промышленно развитые страны охотились за новыми конструкциями этого прибора.

В июне 1930 года американский морской военный инженер Лоренс Э. Хайленд, проводя эксперименты по определению направления с помощью декаметровых волн, обнаружил, что, когда над передающей антенной пролетает самолет, радиосигнал сильно искажается. Это натолкнуло Хайленда на мысль использовать декаметровые волны для предупреждения о приближении аэропланов и дирижаблей, и уже через полгода авиационная радиолаборатория ВМС в Вашингтоне приступила к выполнению сверхсекретного проекта по обнаружению судов и летательных аппаратов с помощью направленного потока радиоволн.

Идея радиолокации основана на общеизвестных принципах. Поэтому дело было не в том, кто первый решит дать им практическое применение, а в том, кому первому удастся найти приемлемое инженерное решение. Соответственно, конструкторские работы начались почти одновременно во многих научно-исследовательских центрах и лабораториях.

В 1935 году советским ученым Ю. Б. Кобзареву, П. А. Погорелко, Н. Я. Чернецову первым удалось добиться практических результатов. Они создали импульсную радиолокационную станцию с осциллографическим индикатором для обнаружения самолетов. В это время в Англии и Америке только приступали к аналогичным работам. Фактически советские инженеры впервые разработали принципы импульсной радиолокации, а изготовленная ими аппаратура позволяла фиксировать отраженный сигнал от самолета на расстоянии в десятки километров. Схему импульсной РЛС успешно доработали американские конструкторы, и уже через пару лет они поставили рекорд 65-километровой дальности обнаружения летящих объектов на частоте 80 МГц. А еще через год в США была изготовлена первая небольшая РЛС, работавшая на частоте 200 МГц, которая была установлена на борту эсминца «Лири». РЛС получили название РАДАР (Radio Detection And Ranging, то есть прибор для радиопеленгации и измерения). На базе этой установки был разработан целый новый модельный ряд радиолокационных приборов, которые в исследовательских целях были установлены сразу на двух десятках крейсеров, эсминцев и миноносцев. Так была заложена техническая основа последующих экспериментальных исследований сверхмощного радиолокационного оборудования.

Ну а что происходило в странах фашистского блока? Здесь, конечно же, выделились немецкие исследователи, поскольку с 1920-х годов лучшее электротехническое оборудование имело марку «Телефункен». К концу 1930-х годов немецкие станции радиолокационной разведки и слежения стали поставлять на крупные корабли – авианосцы, линкоры и крейсеры японского военно-морского флота. Их дальность обнаружения кораблей противника практически не уступала лучшим американским образцам и составляла в среднем около сотни морских миль – свыше полутора сотен километров.

Итак, после трагедии Пёрл-Харбора и открытия Тихо-океанского театра военных действий обе воюющие стороны вскоре поняли, что важнейшей составляющей морских сражений становится радиолокационная разведка. Или же неуязвимость для такой разведки со стороны противника.

Именно последнее соображение послужило основой для последующей серии довольно странных экспериментов, смысл и результаты которых обсуждаются и в настоящее время.

Волшебник переменных токов

Момент, когда кто-то конструирует воображаемый прибор, связан с проблемой перехода от сырой идеи к практике. Поэтому любому сделанному таким образом открытию недостает деталей, и оно обычно неполноценно. Мой метод иной.

Я не спешу с эмпирической проверкой. Когда появляется идея, я сразу начинаю ее дорабатывать в своем воображении: меняю конструкцию, совершенствую и «включаю» прибор, чтобы он зажил у меня в голове. Мне совершенно все равно, подвергаю ли я тестированию свое изобретение в лаборатории или в уме. Даже успеваю заметить, если что-то мешает исправной работе. Подобным образом я в состоянии развить идею до совершенства, ни до чего не дотрагиваясь руками. Только тогда я придаю конкретный облик этому конечному продукту своего мозга. Все мои изобретения работали именно так. За двадцать лет не случилось ни одного исключения. Вряд ли существует научное открытие, которое можно предвидеть чисто математически, без визуализации. Внедрение в практику недоработанных, грубых идей – всегда потеря энергии и времени.

Н. Тесла

Я не тружусь более для настоящего, я тружусь для будущего…

Интуиция – это нечто такое, что опережает точное знание. Наш мозг обладает, без сомнения, очень чувствительными нервными клетками, что позволяет ощущать истину, даже когда она еще недоступна логическим выводам или другим умственным усилиям…

Н. Тесла. Дневники

Никола Тесла (1856–1943).

Жарким июньским днем 1884 года на берег нью-йоркского Манхэттена сошел с толпой эмигрантов, прибывших с Балкан, молодой высокий черноволосый худой человек с щегольскими усиками. Он резко отличался от черногорских крестьян и македонских пастухов в барашковых шапках и домотканых свитках с узлами и чувалами на плечах своим приличным костюмом-визиткой, изящным котелком и полным отсутствием багажа. Поправляя котелок и стряхивая пыль с отворота визитки, юноша направился в глубь Манхэттена.

Это был год, когда Франция подарила Америке статую Свободы, а президент и конгресс Северо-Американских Соединённых Штатов (САСШ) выступили с инициативой начать новую, весьма благожелательную иммиграционную политику. Тут же в Новый Свет ринулись миллионы безземельных крестьян и безработных рабочих со всех уголков Европы и Азии. На многих площадях и перекрестках агенты железнодорожных, горнорудных и пароходных компаний за гроши нанимали на тяжелейшую работу новых жителей Америки.

Молодого человека, казалось, совершенно не интересовали иммиграционные биржи труда, хотя он исподтишка и бросал голодные взгляды на роскошные витрины американских магазинов. Спросив что-то у важного полицейского в высоком шлеме с длинной дубинкой на поясе, он в раздумье остановился у окна небольшой ремонтной лавки. Тут его внимание привлекли громкие проклятия хозяина мастерской, которые он посылал какой-то неисправной электрической машине. Приглядевшись, юноша понял, что пожилой мужчина, выбиваясь из сил, тщетно пытается наладить работу небольшого генератора, служившего для освещения. Немного поколебавшись, молодой человек решительно вошел в лавку и, сняв котелок, вежливо предложил свою помощь.

Недоверчивость владельца мастерской вскоре сменилась удивлением. Когда же генератор заработал и юноша, довольный своим успехом, хотел удалиться, хозяин мастерской настоял на 20-долларовом гонораре. Радостно улыбаясь неожиданному заработку, молодой человек плотно перекусил в дешевой забегаловке и отправился искать недорогую гостиницу.

Так началась жизнь в Америке молодого сербского эмигранта Николы Теслы, одного из самых талантливых и всесторонне развитых изобретателей прошлого и позапрошлого веков.

В те времена все американские газеты превозносили до небес «короля изобретателей» Томаса Алву Эдисона. Именно к нему и направился Тесла, имея в кармане лишь несколько долларов и рекомендательную записку. После долгих объяснений и препирательств с непреклонной секретаршей Никола наконец прорвался в громадный, помпезно обставленный в стиле нуворишей кабинет. Там его и встретил седой моложавый человек, сутуло восседавший за огромным столом в застегнутом на все пуговицы смокинге. Услышав, что посетитель приплыл в Америку с идеей найти широкий простор для применения многофазных переменных токов, Эдисон как ошпаренный вскочил из-за стола, перевернув роскошное резное кресло, и забегал по кабинету, меряя его шагами.

Томас Эдисон (1847–1931).

Никола даже не понял, на какую больную мозоль он наступил: в то время вся «империя Эдисона», включающая мастерские, электрическую компанию, электростанцию и большой исследовательский центр, состоящий из нескольких отлично оборудованных лабораторий, занималась исключительно постоянным током.

«Король изобретателей» выскочил из кабинета, вихрем пронесся мимо невозмутимо взирающей на выходки своего шефа секретарши и завернул за здание лаборатории. Пораженный Тесла неуверенно последовал за ним, судорожно сжимая в руке котелок, и увидел знаменитого изобретателя около «маленького железного монстра-локомотива», как писали газеты. Все сотрудники Эдисона знали, что в любое время суток он выпускает пар негодования, возясь со своим самым любимым техническим детищем – небольшим электровозом постоянного тока, снабжаемым энергией от лабораторной электростанции. Для своего железного любимца изобретатель даже проложил несколько километров замкнутого электрифицированного пути между близлежащими зданиями мастерских и лабораторий со стрелками и переездами. Однако сколько Эдисон ни щелкал рубильником, электровоз не трогался с места. Похоже, в электрической сети просто не было тока. Негодуя, он ринулся в машинный зал электростанции, у входа в который его уже поджидала толпа курьеров от разгневанных собственников нескольких частных особняков. Дело в том, что богатые жители Нью-Йорка давно уже пользовались электричеством из частной сети Эдисона. Кроме того, изобретатель снабжал постоянным током отдельные заводы, фабрики и театры – и электрические провода, как неряшливо сплетенная паутина, висели по всему городу, пугая лошадей искрами контактов.

Схема динамо-машины Теслы.

Подскочив к застывшей динамо-машине, «король изобретателей» стал осыпать руганью нескольких инженеров и техников, пытавшихся установить причину аварии. Неожиданно вперед выступил Никола. С застенчивой улыбкой он объяснил Эдисону, что уже сталкивался с подобными поломками и может отремонтировать агрегат. Изобретатель с нескрываемым удивлением уставился на эмигранта и, пожав плечами, махнул рукой, приглашая к работе. Направляясь к выходу, он бросил через плечо:

– Вот это и будет первым испытанием, но даже если у тебя что-то и получится, в будущем никакого переменного, только постоянный ток!

Не прошло и получаса, как сотрудники Эдисона поняли, что перед ними профессионал высочайшей квалификации, а еще через час ротор динамо-машины стал вращаться, зажигая многочисленные лампочки «империи Эдисона». Американское «крещение» будущего постоянного соперника и критика «короля изобретателей» состоялось.

Идея Теслы заключалась в том, что для получения высокого коэффициента полезного действия электрогенераторов и электродвигателей надо пересмотреть принцип действия электромашин постоянного тока. В их обмотках первоначально образуется переменный ток, выпрямляемый затем с помощью коллектора в постоянный (генератор) или обратно – из постоянного в переменный (двигатель), поэтому, по мнению изобретателя, было бы целесообразнее прямо получать переменный ток и использовать его для самых различных нужд, избегая коллектор.

Надо сказать, что в те времена электротехника воспринималась точно так, как сегодня атомная энергетика, суля одаренным и любознательным молодым людям с научными и изобретательскими способностями необозримое поле деятельности, где можно и заработать, и обрести известность. Инженеров-электротехников в Америке готовили лишь в нескольких учебных заведениях, среди которых выделялся своим факультетом электротехники Корнеллский университет, а своими лабораториями – Колумбийский колледж. Вот почему слава о новом талантливом инженере-эмигранте, принятом на работу после испытания, устроенного «самим шефом», быстро распространилась по «империи Эдисона», а затем и по всем электрическим компаниям и исследовательским центрам Америки.

Работая на Эдисона (а это был непростой, тяжелый, даже рабский труд), Тесла не забывал о своем главном богатстве, привезенном из Старого Света, – проекте великолепного индукционного двигателя на переменном токе, основанном на открытии вращающегося магнитного поля. Он представлял это как будущее электротехники, развивая которое можно было несказанно разбогатеть.

Индукционный двигатель переменного тока Теслы.

Вскоре Никола нашел способ существенно увеличить эффективность работы динамо-машин постоянного тока, повсеместно используемых Эдисоном, и предложил обширный план изменения схем, обещающий не только значительно улучшить их работу, но и сэкономить много денег. Жадность посредственного дельца, свойственная Эдисону, которая временами полностью душила в нем изобретателя, бурно возликовала при упоминании о больших деньгах, но он понимал, что проект грандиозен и требует мощнейшего стимула.

– Пятьдесят тысяч долларов твои, если ты сможешь это сделать в разумный срок, – уверенно заявил Эдисон и пожал Тесле руку в знак подтверждения договоренности.

Несколько месяцев Тесла работал не покладая рук, день за днем, почти без сна. Помимо полной переделки 24 динамо-машин и внесения в них существенных улучшений, он установил автоматические элементы управления, используя свои оригинальные изобретения. К тому времени личные отношения между гением и его работодателем испортились окончательно. Эдисон невзлюбил Теслу за то, что тот был интеллектуалом, теоретиком и благородным, образованным человеком с развитым чувством собственного достоинства. Эдисон чувствовал со стороны талантливого иностранца принципиальную угрозу всем своим системам постоянного тока.

«Король изобретателей» видел, что трон его монопольной империи начинает шататься под ним, но наивно полагал, что сможет остановить распространение переменного тока на производстве и в освещении теми же приемами, с помощью которых в свое время боролся с газовыми компаниями. Тогда Эдисон распространял бюллетени, в которых описывал взрывы газопроводов, а его агенты старательно распускали по всей стране слухи об ужасных авариях газового отопления и освещения с многочисленными человеческими жертвами.

Методы Эдисона, которые он использовал в погоне за прибылью, хорошо характеризует история с лампой накаливания выдающегося русского изобретателя Александра Николаевича Лодыгина (1847–1923).

Разумеется, общие принципы построения электрических ламп накаливания были известны и до Лодыгина. Но именно он пробудил немалый интерес у последующей плеяды выдающихся ученых к построению источников света, действующих по принципу накаливания проводника током.

Построив серию усовершенствованных ламп, Лодыгин впервые превратил их из опытного физического прибора в практическое средство освещения. Он показал преимущества применения металлической, в частности вольфрамовой, проволоки для изготовления тела накала и таким образом положил начало производства современных ламп накаливания, гораздо более экономичных, в отличие от угольных ламп раннего периода. Лодыгин подготовил почву для последующих побед другого выдающегося русского изобретателя – Павла Николаевича Яблочкова (1847–1894) – и, несомненно, оказал огромное влияние на Эдисона, который, пользуясь заимствованными принципами действия ламп накаливания, плодами трудов Лодыгина и Яблочкова, превратил этот прибор в предмет широкого коммерческого потребления, получив американский патент на изобретение. Однако в Европе ему удалось получить только «привилегии на усовершенствование».

Лампа Лодыгина.

Свеча Яблочкова.

У Теслы ушло более полугода на реконструкцию динамо-машин Эдисона. Когда работа была сделана, он не получил от Эдисона обещанных денег и ушел из его кампании в самый разгар глубокого финансового кризиса, когда найти работу по специальности было крайне трудно. Вскоре он получил предложение от консорциума электротехников-дельцов, предлагавших организовать собственное дело на паях по электрическому освещению улиц и площадей. Тесла рьяно взялся за разработку проекта, увидев возможность создать широкую сеть переменного тока. Однако новизна предложения напугала дельцов, и они решили ограничиться разработкой модели новой дуговой лампы.

Была образована Компания электрического освещения Теслы с головным офисом в Нью-Джерси и филиалом в Нью-Йорке. Вскоре молодой изобретатель разработал свою оригинальную схему дуговой лампы (лампы Теслы), которая была проще, надежнее, безопаснее и экономичнее всех своих аналогов, бывших тогда в употреблении. В отличие от Эдисона, Тесла никогда не скрывал, что прототипом его изобретения послужила свеча русского инженера Яблочкова.

В качестве причитающегося ему вознаграждения Тесла получил солидный пакет акций собственного предприятия, которые стоили немного дороже гербовой бумаги, на которой были отпечатаны. Глубочайший кризис перепроизводства американской экономики превратился в депрессию, и Тесле никак не удавалось найти инженерную или хотя бы техническую должность. Начиная с весны он весь 1886 год тяжело работал в уличных бригадах Нью-Йорка. Его заработка едва хватало на пропитание. Так или иначе, но все проходит, в конце концов закончился и этот тяжелый период в жизни изобретателя.