Текст книги "Человек? Да! (Продолжение «Галактеров»)"

Автор книги: Олег Балабанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

– Быстрее! Галактеры появились из люков. Олег их задержит, – ответил он на немой вопрос Вахрушев, когда схватился за протянутую руку и встретился с его взглядом.

Тот только кивнул головой, помогая тому подняться, и вышел из кабины перехода. Денис напоследок бросил взгляд вниз в провал. Постоял мгновенье и вышел. Прикрыл за собой дверь и сделал несколько движений ручкой, наглухо перекрывая сообщение с нижним этажом. Быстро прошел за невысокий уступ возле стены, за которым на полу стоял пульт и оба товарища.

– Подрывай! – приказал отчужденным голосом.

Осветив пламенем внутреннюю часть диспетчерской «Игла» рванула вперед. Метнувшись к окнам Макаров увидел ее – ракета уже изменяла направление, оставляя белесый плавно изгибающийся след. Быстро проследовав перед окнами «Игла» скрылась из виду, уйдя из ракурса. Тогда он развернулся, поднял с пола автомат и метнулся в проем, намереваясь выскочить в вестибюль, и присоединится к перестрелке, как прямо перед носом люк неожиданно вышел из стены и закрыл выход, отрезал его от остальных. Чуя неладное, развернулся: так и есть – люк наружу, к пандусу, где стояла ЗПК и находились снайпера тоже был перекрыт.

– Перехватили управление, ублюдки! – догадался наводчик и подошел к пульту, понимая, что он ничего не сможет сделать, но надежа витала, как вдруг пол под ногами дрогнул, и он рефлекторно выкинул руки в стороны, затем схватился на край пульта, ощущая начавшееся движение. Машинально поднял глаза перед собой и увидел окно. Он кудато выдвигался, так как близкий край борта корабля перемещался вперед. Затем он кудато отошел, отодвинулся. Еще одно его стремительное движение за спину и… до него дошло – по какойто причине галактеры активировали эту диспетчерскую и теперь она выдвигалась вперед над пропастью, одновременно поворачиваясь влево, рабочей стороной к приемной площадке.

Вдруг слева в окна вплыл конус, по мере поворота диспетчерской смещаясь вправо. Начал уходить из ракурса, но тут диспетчерская прекратила менять пространственное положение, и Макаров машинально переместился влево у окна, стараясь удержать глазами конусцель. Последовал заключительный легкий толчок, и движение прекратилось. Он не стал смотреть, под каким углом к рабочей площадке замерла диспетчерская, увидев стремительный полет «Иглы».

– Давай, давай, еще немного..!

Примерно тоже самое твердил и Юдин, когда отдав команду наводчику, рефлекторно прикрыл глаза от пламени стартовавшей ракеты. Через пару секунд он перевернувшись на левый бок и привстав на колени, позабыв об окружающей обстановке стал следить за появившейся вдали, хм, почему так далеко? или просто так кажется? «Иглой», на глазах ускорявшейся и ускорявшейся и скачкообразно сокращавшей дистанцию до цели.

– Еще чутьчуть, – вымолвил он, когда ракета приблизилась к конусу и тут створки быстро поползли сверху вниз, пытаясь отрезать внешний вид центра управления кораблем.

Успели. И те и те. Оставляя расширяющийся след, ракета скрылась внутри самого важного комплекса галактеров за миг, как защита легла и намертво перекрыла всю окружность обзора.

Как оказалось, не столь намертво: через несколько секунд сила детонировавшей внутри боеголовки стала искать свободное пространство. В единый миг создавшаяся зона повышенного давления и концентрации разрушительных сил превратила в ад залы управления кораблем.

И она его нашла. Выдавила. Этим выходом, крышкой перегретого пара из кастрюли стали те же самые створки, явно не предназначенные для такого сильного воздействия. Вмиг вспучившаяся и выпираемая изнутри окантовка по всей окружности рванула в одном месте наружу брызгами раздираемого металла створок, затем как цепная реакция вся окантовкастворки разлетелись. За неуловимо короткий миг наружу выплеснулись всевозможные разбитые на мелкие кусочки детали всего, что находилось там. Затем все ожерелье этажа прорезала единая волна огня…

Все это выплеснулось наружу в окружении уже взаимодействующих легкогорючих химических контрагентов внутреннего дополнения, воспламенившихся мгновением позже и сейчас поддерживающих стремительную реакцию детонации других взрывоопасных компонентов. Этот разрушение центрального поста стало единственно ярким фейерверком. Результатом этого стало отключение одной стороны подсветки соединяющего моста отсюда с целью. Как будто кто-то отрезал питание.

Глаз сразу стал искать другие признаки проявления взрыва ракеты и непроизвольно тянулся к конусу. Здесь и вправду большая часть сооружения погрузилась в темноту. На некоторых этажах вспыхивающий и гаснущий свет в окнах и большущих проемах говорил о нарушении работы электропитания, а больше ничего более значительного не произошло. По крайней мере, люди не успели обратить внимания, следующие минуты занятые отражением усиливающегося огня со всех сторон.

А галактеров видимо не сильно тревожили разрушения, наносимые людьми, да и ими самими своему кораблю. Перестрелка продолжалась. Попадавшие энергетические сгустки в отдельно стоявшие агрегаты на площадке заставляли их взрываться, разлетаться на отдельные мелкие детали, наподобие шрапнели с визгом уходя в сторону. Порой они загорались, внося дополнительное освещение под широчайшим навесом. Постепенно круг атакующих сужался. Галактеры пришли в себя от шока. От шока не успешного противодействия людей, а от их присутствия внутри корабля!

Вот сверху, вертикально вниз ударила очередь чегото крупнокалиберного. Затем от туда же прилетел массивный предмет, в следующий миг озаривший все белой вспышкой, на несколько секунд ослепившую всех. Когда возможность видеть вернулась к Илье, он увидел быстро приближавшихся и перебегающих галактеров от одного к другому перевернутым деталям, агрегатам, отшвырнутым силой взрыва брошенной гранаты, нет, мины, что ли? В ответ никто не стрелял.

– Огонь! – заорал Юдин, криком надеясь привести людей в чувство.

Получилось. Вновь разгорелась перестрелка. Затем выскочил из правого проема и тут же присел. Изогнувшись, глянул наверх. Отлично! Вытащил три гранаты, сорвал чеку с одной и зашвырнул ее вовнутрь. Те же комбинации совершил с другими гранатами. Когда влетела последняя, первая рванула… Строенный взрыв буквально вышвырнул несколько тел галактеров из диспетчерской наверху вместе с разбитой аппаратурой и плохо закрепленными шкафами. Все это было сдобрено дождем битого стекла. От всего этого стеклометаллопада Илья шарахнулся вправо, к краю пропасти, буквально втиснувшись в выемку между стыками стен, и там укрылся, пережидая последствия своих действий. Неожиданно перед глазами оказалось то, что здесь не было раньше – перед ним, буквально в двадцатитридцати метрах висела над пропастью, выдвинутая мощным поворотным шарниром диспетчерская. С ее левой стороны, по отношению к нему, находилась знакомая ЗРК и двое людей. Хм, Горюнов и Славин. Они хладнокровно целились и стреляли кудато поверх его головы. Глянув на темные окна диспетчерской, он ничего не увидел.

«Диспетчерская?!»

Он повернулся и выглянул из-за укрытия в сторону вестибюля, где должен был находиться входной люк диспетчерской и не нашел его, как и самой диспетчерской – на ее месте зияла пустота. Нет, не пропасть вниз, просто диспетчерская находилась в этаком ложевыемке между внутренней частью борта корабля и несущей фермой, соединяющей конус. Теперь там зияло небольшое углубление.

Конус! При этой мысли он снова обернулся к цели. Отрадное зрелище – прошла, наверное, не одна минута, а до сих пор отваливались и исчезали внизу детали защитного козырька. В некоторых местах наружу прорывались клубы густого поднимающегося вверх дыма. В других секциях были видны языки пламени, как красного, так и синеватозеленого цвета.

«Возможно, окисление и реакция химических компонентов на кислород», – подумал он.

Сквозь языки срывались огненные капли чегото. Но больше ничего глобального не происходило – также истекало свечением силовое поле под куполом и… ему показалось или нет?

В следующий миг она попытался ухватиться за стену, но, гладкая полированная поверхность не дала этой возможности, а еще раз дрогнувший пол заставил его выскочить наружу и метнуться под прикрытие проема вестибюля. Благо, что самое опасное и объемное сыпаться сверху из основной диспетчерской перестало. Он присел, ухватившись за край проема, ожидая других проявлений вибраций или нестабильности всей конструкции, но их не последовало. Тогда выглянул наружу и сразу приметил затаившуюся после очередного выстрела фигуру галактера. Все постороннее отошло на задний план. Илья прицелился и плавно спустил курок. Галактер упал.

– Вот так тебе, чучело галактическое! – и стал выискивать очередную цель, но в следующий миг, без какого-либо предупреждения в виде очередных толчков он почувствовал, как в направлении от конуса что-то случилось.

Оттуда пришло общее снижение накала освещения. Илья повернул голову в том направлении. Поднимая глаза от попавшего в ракурс фермыперехода, он неожиданно задержал взгляд, машинально отметив переставшую искрить как от замыкания по всей длине моста подсветку на тех самых опорахтумбах по его краям. Затем с удивлением обнаружил, что до этого прямая ровная поверхность перехода провисает! Как будто враз ослабили натяжение удерживающих тросов, если бы они были, а так эту функцию выполняли, мм, да бог его знает, какие механизмы! Главное, что до него дошло, что эти механизмы перестали выполнять свою задачу.

– Что за…?

В следующий миг догадка заставила поднять взгляд на сам конус, почемуто переставший освещаться. Взгляд еще выше…

…В первую секунду ничего не произошло, хотя сигнальная лампочка на пульте подтвердила прохождение тока до конечного адресата. Замыкание прошло успешно! Иначе загорелась бы красная, а не зеленая лампочка.

Денис, чувствуя неприятный холодок в груди, бросился к переходной тумбепереходу вниз. Первым стремлением было спуститься вниз и выяснить причину несработки подрыва заряда, как вдруг почувствовал легкую вибрацию пола, а в следующий миг сам шлюзпереход вздрогнул, зрительно деформировался в одну сторону на несколько градусов, замер в этом положении. Тут Дениса понастоящему сбило с ног или пол просто подпрыгнул и также резво ушел вниз только для того, чтобы принять тело успевшего сгруппироваться Горшенина.

Тот широко раскинул руки, ожидая следующего толчка, но видимо главный толчок и ударная волна прошли, и других не намечалось. Тогда он посмотрел на шлюз: тот не остался в том измененном состоянии, в котором зрительная память запечатлела его положение несколько секунд назад. Нет, он уже был вывернут в обратном направлении, и на глазах принимал форму закручивающейся спирали.

«Ха! Какие силы мы высвободили подрывом главного реактора? Какой насыщенности энергии там сейчас витают, что смогли извернуть так сам шлюз?! А ведь он служит выполнению именно этой задачи противостоять прорыву газов и агрессивных сред при подобных катастрофах на корабле!» – пронеслась мысль, пока следил за следующим действом: вырвавшиеся потоки энергии, повидимому, еще не успокоились, намереваясь преодолеть это препятствие и разлиться все сжигающим огненным валом здесь. Но конструкторы и строители космического левиафана предусмотрели и рассчитали возможные нагрузки на шлюз, увеличив энерго, тепло, и противоударные свойства, теперь уже непохожего на шлюз.

От скрюченного обрубка шли волны перегретого воздуха, затем пошел первый сизый дымок от металла, затем вся конструкция задымилась. Дым скоро растворился, сменившись яростно поднимающимся дрожанием перегретого воздуха вокруг корпуса. Его количество не собиралось уменьшаться, наоборот, расходясь уже не только вверх, но и во все стороны волны жара достигли Дениса, стоявшего на четвереньках в пятишести метрах от бывшего перехода. Он начал потихоньку отползать, не в силах отвести взора.

Правда, по прошествии еще нескольких секунд замер на месте, неотрывно наблюдая за изменениями шлюза. Вот темный металл изменил цвет, став бордового оттенка, следующим этапом быстро перешел темный спектр к алеющему, на глазах наливаясь ярким краснобелым цветом. Не доходя нестерпимо белого, раскаленного свечения световой переход нагрева металла прекратился, устойчиво держа эту набранную степень накала на грани перехода в жидкое состояние. Прошло еще несколько секунд. Ничего не происходило, кроме чуть склонившегося раскаленного отросткашлюза. Никаких дополнительных вибраций не следовало, только вот гудение в зале…

– Смотрите! Шар! – выкрикнул кто-то.

Денис посмотрел вправо в центр зала на безумствующий в воздухе энергетический шарвихрь от сходящихся шести гергенаторов потоков энергии и вбиравший и вбиравший самое себя внутрь. Сейчас картина изменялась на глазах: подпитывающие сгусток энергии потоки вообще исчезли, а сам шар уменьшался, продолжая бесконечное, безостановочное движениесхлапывание.

Настал миг, когда без какого-либо звукового и оптического эффекта мечущийся поток энергии просто растворился в воздухе. Исчез. Сразу же стало темно. Нет, не полностью темно – исходивший свет от многочисленных панелейприборов на стенах продолжал отбрасывать лучи и их хватало, чтобы видеть сквозь появившиеся тени, как отключались один за одним подсветки вторичных приборов шести гергенаторов.

Секции гергенаторов гасли, их общий фон мерк, постепенно сливаясь с наваливающейся со всех сторон теменью. Увеличивавшиеся косые тени расширяли свои границы, соединяясь с подобными линиями, объединяясь и накрывая черным покрываломсаванном приборы.

Все это происходило под аккомпанемент невидимых вращающихся мощных разгонных турбин, которые продолжали стремительное вращение, но внезапно почувствовавшие уход сил, эти гиганты замедляли бегвращение, своим постепенным нисходящим гулом повествуя о падении мощности или полностью отсечения от источника энергоподачи. Вскоре их вой затих.

Следующим этапом отключения и перехода в неактивный режим всего в округе стало услышанное сперва несильное, но все быстрее и быстрее переходящее во множественное щелканьецикады реле настенных приборов, начавших гаснуть как по отдельности, так и целыми секциями и сегментами. Эти автоматы ощутили нехватку электроэнергии, отключаясь и подобным прерыванием от общей сети сигнализируя управляющим схемам о внештатной ситуации. Они в свою очередь проводили операции по экстренному переводу подчиненных схемблоков в неактивный режим.

Темнота стала стремительно обступать со всех сторон. Последним этапом затухания электронной жизни стал слившийся воедино звук отпирания всех до этого заблокированных люков в зале. Видимо, этот режим был настроен таким образом, что автоматически отпирал все выходы в момент отключения от энергосети. Что ж, логичное решение: когда ничего не будет действовать, то никак и не выберешься и не войдешь. Прошедшийся по кругу неоднократно сдублированный щелчок стих. Над каждым ушедшим вовнутрь люком зажглась белая точкасигнализатор, дающая ориентир на выход отсюда галактерам если они попадут в подобную ситуацию, видимо питаясь от автономных батарей.

Вскоре только этот свет от слабых белых ламп был единственным источником в этом месте, ранее насыщенном энергией и переправлявшей ее многочисленным потребителям на корабле. Отныне ни одного вольта не протекало по разомкнутым цепям.

Полная тьма окутала людей. Нет, еще один яркий источник остался. Правда, и он стал менять белый цвет на бордовый. Не останавливаясь оттенок перешел на коричневый, темнокоричневый тон и наконец, полностью слился с окутавшей темнотой. Каким бы ни был металл переходного шлюза вниз, он быстро отдавал полученную тепловую энергию.

Тишина. Необычная тишина здесь, где всегда гудела, перемещаясь по световолоконным проводам, да и прямо в воздухе неподдающаяся пониманию энергия.

– И что дальше делаем, командир? – какимто будничным голосом спросил Вахрушев.

От этого обычного вопроса Денис сразу пришел в себя, включая ШИП. Начал передавать наружу информацию по успешному отключению реактора и спросил, какие изменения происходят, но не дослушал, почувствовав, как вдруг мир пришел в движение, в следующую секунду рванувшись вверх и вниз.

Денис вдруг осознал, что не стоит на ногах, а несется по воздуху. По воздуху, враз наполнившемуся звуками и стонами рвущегося, явно гдето испытывавшего титаническое воздействие на прочность металла корабля. Далекий грохот и лязг, донесшийся из коридора, сменился близкими звуками бьющейся плохо закрепленной аппаратуры вокруг. Шум, гам, треск и скрежет рвущихся тонких листов чегото враз отошел на второй план, когда он чувствительно коснулся пола…

…Он видел это! Видел! Постоянное, тягучее светизлучение, исходившее из верхней горловины конусаизлучателя не дрогнуло, а просто исчезло! Его не было. Поле отключено!

– У него получилось! – прошептал Илья. – Получилось!! Силовое поле отключено! – прокричал он, разглядывая теперь видимую часть в центре корабля под потолком.

Сейчас он разглядел развернутые наружу и застывшие примерно под углом в 450 лепестки носовой части корабля, которые составляли орнаментжерло, из которого и бил наружу водопад энергетического потока, не позволявшего им все эти годы проникнуть за него. Теперь у них получилось. Только что это им дало? Нужно подождать немного. Просто подождать.

Вдруг Юдин с изумлением опустил взгляд на сам конус, висящий точно как новогодняя звезда на елке. Перевел взгляд на ветвилапы, на которые сейчас больше походили крепежные фермы и которые со всех сторон враз провисли, прекратив получать энергию на свои звеньямоторы или силовые генераторы, неизвестно что там использовалось для этого. Он видел, как в следующий миг все они натянулись под тяжестью главной звездыконуса, которая враз опустилась на несколько десятков метров. Этот центр управления всем этим злом для Земли сейчас испытывал не лучшие минуты своей жизни.

Какойто томительный неуловимый миг вся гигантская конструкция качалась по несильной амплитуде, испытывая чудовищное давление от центра к периферии. Почти материально ощущалось напряжение всех натянувшихся сочленений.

Повисшая тишина была прервана громким звенящим хрустом разрыва, не выдержавшего натяга одного из креплений. Этим креплением была их ферма… Оборвавшееся у него перед глазами звено, заставило сам конус зримо вздрогнуть, отодвинуться от них и еще опуститься на несколько метров. Это действиереакция на изменившееся и перераспределившееся давление на оставшиеся опоры послужило толчкомсигналом для остальных. Пошатнувшийся конус от пробежавшей волныослабления натяжения с этой стороны автоматически усилил напряжение на противоположную сторону.

Илья не видел, как оборвалась противоположная ферма. Он это понял по враз опустившемуся краю самого конуса в ту сторону. А затем побежала цепная реакция других креплений, с каждым обрывом соседнего звена принимавших на себя весь увеличивавшийся вес конструкции. Каждое звено все меньше и меньше сопротивлялось геометрически увеличивавшейся массе. Время разрыва ферм сокращалось все быстрее. Настал момент, когда на фоне разраставшейся темноты от по секторам отключавшихся и гаснувших огней комплексов на всех уровнях заводакорабля, окруженный единственным ореолом дневного света планеты, исходившего из раскрытых лепестков носа корабля конус начал величественное, все ускоряющееся падение вниз.

Это надо было видеть и Илья, на миг позабыв об опасности на четвереньках подполз к краю площадки и взявшись рукой за поручень, наблюдал извержение вниз, в тускнеющий на глазах собственный ад головы этого монстра, пожиравшего самое себя. Многочисленные средства сообщений, туннельные и лифтовые ленты рвались, распадались на отдельные ниспадающие гирлянды в момент прохождения конуса. Находящиеся ближе к оси корабля производственные цеха и корпуса были на пути увеличивавшейся и бесконтрольно падавшей массы. Все это корежилось, вырывалось из мощных креплений и срывалось вниз. Этакий дождь из многосоттонных предметов несся вниз, походя цепляя все больше и больше конструктивных балок и сочленений и ослабляя сам корпус. И теперь несущийся все дальше и дальше грохочущий при столкновениях конус в свите из всевозможных обломков полностью исчез на общем фоне затемнения нижних ярусов. Шум удалился, как пронесшийся ураган.

Прошла одна, две, четыре секунды. Илья уже подумал, что конус упал. Больше ничего не произойдет: ни звука падения, ни иного подтверждения касания самого нижнего этажа. Но это оказалось далеко не так. Как волнам цунами это подтверждение вернулось и заявило о себе в полном объеме. Первым проявлением стало несколько взметнувшихся очагов огней. Вот пробежала огненная черта, окантовавшая рухнувший конус и тут же исчезла, наверняка погребенная сонмом летевших рядом других сорванных цехов. Тут и там по краям упавшей массы поднялись первые языки пламени. Затем появилось легкое подрагивание, враз перешедшее в сильную вибрацию. В следующую секунду все задрожало, заходило ходуном. Пришла ударная волна, сотрясавшая весь гигантзавод…

Илья сразу же отполз от края пропасти, как только тряска началась, и пережидал ее, ухватившись за какуюто балку. Когда все прекратилось, он снова заглянул в пропасть. Все тоже: далекие блики огня. Заниматься лицезрением языков пламени разрастающихся внизу пожаров, которые теперь никто – из галактеров – не пытался тушить, было некогда. Бросив общий взгляд по сторонам на картину затухания всех процессов на корабле, он вновь вернулся к своим «баранам», то есть галактерам. Какового же было его удивление, когда он обнаружил замершие обе стороны враждующих, также застигнутые врасплох картиной глобальной катастрофы.

Решив взять инициативу в свои руки, он нашел ближайшего противника, прицелился и подал сигнал к продолжению, нажав спуск…

Вскоре вновь разгоревшаяся перестрелка стала, к его удивлению утихать на глазах. Еще через некоторое время он понял ее причину, глянув на както странно ведущих себя галактеров. Тут же акцентировал свое внимание на появление свежего морозного ветра, идущего снизу и как в иерихонской трубе выдавливающего теплый воздух через отверстие вверху. Догадавшись, последствием чего это могло быть, попытался вызвать Горшенина, но никто не ответил и он, отгоняя нехорошее предчувствие, мгновенно сопоставив удар падения конуса внизу с молчанием группы Горшенина, где должны находится они, вызвал основной диспетчерский пост…

Осипов только что получил сообщение о начале активной фазы операции в группе Юдина. Ясно: основная группа уже ведет бой. По всей видимости, гдето на какомто уровне их засекли, и им пришлось запустить «Иглу» боясь, что центр управления кораблем может предпринять защитные меры. На его вопрос, что там у Горшенина, ответили, мол, пока никакой информации, но он должен вотвот подорвать заложенный заряд.

Иван еще раз запросил и выслушал доклады о ситуации на месте от групп «В», «С», «Д» и «Е», ушедших туда и соответственно проникших внутрь остальных кораблей окружения.

Эти группы по десять человек каждая не имели иного задания, как отслеживать изменения внутри кораблей, когда отключиться силовой экран. Что вообще будет происходить на них, так как на каждом корабле соответственно имеется своя энергетическая установка, но по всем выкладкам и предположениям включенная в общую сеть энергетического барьера и вообще всего производства неизвестно, но у них была и иная цель, автоматически становящаяся основной, если сработает защитный механизм у главных створок шлюзования…

Текли секунды, складывались в минуты, но ничего, никаких изменений в работе силового поля, да и самого «Города монстров» не замечалось: с той же последовательностью происходили всполохи энергомагистралей внутри периметра, опоясавшие все внутреннее пространство, все также и с таким же ритмом следовали по маршруту КоПы и БПР.

«А ведь прямо сейчас у вас идет перестрелка и вы знаете, что мы забрались в саму вашу святыню, горбоносые уроды!» – подумал Иван. Все было как обычно, но это была кажущаяся внешняя оболочка.

Без какого-либо предупреждения мерцающий купол над всем городом исчез. С полусекундной запоздалостью сник последний разряд во внешней энергомагистрали «Города монстров». Еще через пару секунд ошеломленный таким обыденным отключением защиты галактеров Иван спешно выхватил из-за пояса бинокль. В окулярах он ясно видел открытые главные створки всех кораблей. Из всех пяти кораблей только центральный выделялся сейчас своей полностью темной глыбой, в отличие от продолжавших светится обычной иллюминацией остальных четырех. Но над ними не было никаких автономных силовых экранов. Ни включенных, ни включающихся. За все время нахождения на планете галактеры даже не задумывались, что что-то подобное может когда-нибудь случиться! Только этим можно было объяснить вот уже пять, десять, пятнадцать секунд, тридцать секунд полного отсутствия и не появления никаких контрмер на отключение силового поля. Это хорошо! Это очень хорошо. Вдруг до Иван дошло, что он чувствует ветер. Сперва легкий такой ветерок и почти сразу десятикратно усилившийся напор устремлялся к «Городу монстров».

«Ага, так и есть. Об этом предупреждали, что разница температур скажется. Только бы не сработала от каких-либо автономных источников питания некая аварийная система жизнеобеспечения! Если настоящее положение главных шлюзов продержится ближайшую минуту, то им сейчас кранты придут!» – подумал он, наблюдая, как в полном масштабе сталкиваются воздушные потоки, поднимая завихрившуюся пыль у кораблей и вознося ее вверх.

Набравший полную силу ветер гудел, ревел в ушах. Его сила стала такой, что Осипов непроизвольно схватился за арматурные прутья, торчавшие внутри его своеобразного дота, как будто напор ветра мог оторвать и швырнуть его вверх. Кто его знает? Вдруг ураганный ветер стал спадать также быстро, как и начался. Раз, и воздушные массы успокоились, расправившись с неожиданно появившейся локальной зоной пониженного давления.

Снова глянув на корабли галактеров, он вновь не увидел никаких изменений. Ладно КоПы и БПР – это автоматические системы и они продолжают выполнять введенную программу, но все остальное? Главное, что радовало взор, так это то, что центральные пандусышлюзы всех кораблей до сих пор оставались открытыми.

– Доклады от групп «В», «С», «Д», «Е». Срочно! – произнес он в микрофон.

Эззес лежал на спине на полу в своих личных апартаментах, не в силах шевельнуться от острой боли в боку, к тому же придавленный сорвавшейся с потолка, теперь ставшим стеной под углом примерно в 30 градусов одним из сегментов освещения.

…Ощущение ускоряющегося падения, какието постоянные сильные толчки, заставлявшие потолок меняться положением с полом и обратно приводили к непроизвольному расцеплению, казалось намертво схваченными руками за закрепленные ручки, специальные поручни для передвижения в невесомости. Каждая такая потери точки стабилизации вела к болезненным ударам об всевозможные углы.

Это падение длилось вечность. Заключительный удар казалось, выбил саму жизнь из легких. Он смутно помнил, что его попросту швырнуло вверх, на потолок и также мгновенно обратно, вниз и вбок. Все эти рывки сопровождались тяжелыми ударами, от которых заныло в нескольких местах и продолжало болеть до сих пор. Теперь лежа и не в силах вызвать кого-либо на помощь, он анализировал, вспоминая все с самого начала…

Когда к нему пришло сообщение об обнаружении ЛЮДЕЙ! внутри корабля, он в первый момент решил, что ослышался и спокойно посоветовал дежурному проявлять больше внимания на дежурстве и на будущее получше отдыхать перед вахтой. На этом он отключился и продолжил сев с Заной, под его давлением ставшей в этом командировке его плотской утехой, пока семья вдали. Вторичный вызов заставил нахмуриться и прорычать проклятье в адрес генсоператора третьего класса Кантина, ответственного сегодня. Но он не успел доковылять до личного голосфероида, когда завыла боевая! тревога второго уровня.

– Ссванг!! – только и воскликнул Эззес.

Таким сигналом оповещения нападения на весь комплекс не шутили и начальник всей производственной сферы на этой планете включил монитор, вмиг позабыв о Зане, также быстро одевшейся и выскочившей в коридор. Передаваемые данные были необычны и ошеломляющи своей правдивостью – внутри и вправду были люди и они произвели запуск какойто своей ракеты, установленной у плоскости PY12. Как такое могло произойти? Преодолеть энергетический барьер без локализатора положительных импульсов? Это невозможно! Хотя, видимо, возможно. Люди уже не раз за короткий период доказали свою изворотливость и находчивость. Так, погодитека, а не согласуются ли действия людей на этом и с противоположной стороны планеты материком? Они решили, что нет, это просто стечение обстоятельств. Сейчас Эззес в этом не был так уверен. Взвывший сигнал тревоги оставил эти размышления на потом.

Под потолком выла сирена повышенной тревоги. Автоматически прошла команда на капсуляцию центра управления базой. В следующий миг он видел и уже понимал, что система защиты не успевает перекрыть узкий проход смотровой щели, куда неслась ракета. Слишком мала была дистанция и точка пуска ракеты, раз защиты сработала так поздно. Миг и ракета скрылась из вида гдето над ним. Еще один растянутый временной отрезок и вверху рванул сильный взрыв. Комплекс сразу же закачался. Заряд очень сильный, – отметил Эззес, чувствуя успокаивающуюся амплитуду колебаний, когда потухла целая секция дистанционного управления и вызова главного мостика.

– Что за ссванг?

В следующее мгновенье пропала связь со всеми подразделениями. Временно все стихло. Не дожидаясь дальнейшего развития событий без своего участия, Эззес откинул страховочный колпак клавиши экстренного вызова и утопил ее. Постоял немного и дождавшись подтверждения принятия вызова системой, направился к двери, намереваясь открыть ее в аварийном режиме, но в этот момент пол качнулся. На миг успокоился, вновь дернулся, успокоился, не замер окончательно и буквально рухнул вниз; замер, вздернутый чемто и… полетел вниз, ускользая изпод ног галактера, уже парящего в свободном падении. Вскоре к этому падению добавились перевороты. Подспудно он уже понимал, что произошло, и догадывался, что произойдет очень скоро.

Это очень скоро было ужасным. Тупой, тяжелый удар об прыгнувший на него потолок, превратившийся в пол. Хруст костей и дикая, заполонившая все тело боль…

Он пролежал явно недолго, вынырнув из пучин боли и придя в себя, сделал попытку добраться до двери, так как к нему явно никто не спешил. Пересилив себя и острую боль, найдя взглядом пульт, теперь находящегося почти под потолком и до которого ему в его положении не добраться, наметил маршрут передвижения к спасению. Коекак доползти хоть и до перевернутой двери, но расположенной в той же вертикальной плоскости он сможет. Преодолев несколько ззуверсов, приподнялся и протянул руку к призывно сиявшему овалуклавише отпирания, не обратив внимания на еще один дополнительный сигналсекцию внизу овала, оповещавший о заражении внешней среды. Люк ушел в стену и он рефлекторно отпрянул назад…