Текст книги "Человек? Да! (Продолжение «Галактеров»)"

Автор книги: Олег Балабанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

– Юра, это ты? – спросил он.

– Нет, Тимофеев там, наверху. Укладывает последнюю на сегодня партию С4. Это Говорунов.

– А, Степан, здорово! – воскликнул Семен, проходя под техническим люком вовнутрь, в который раз сожалея о возможности проникнуть туда и провести самую настоящую диверсию внутри.

Вот он приблизился к решетке и перешагнул ее нижний обод, оказавшись у края камеры. Спустился по приставленной лестнице на грунт, не поднявшемуся на какихто три метра до уровня решетки во время посадки корабля и не засыпавшей этот проход, когда он, замедляя движение, укладывался и устраивался в ложе планеты.

Вдвоем подошли к лесам в центре гигантской камеры.

– Пойду, поднимусь. Сам отнесу взрывчатку. Налазился уже сегодня, наверняка?

– Это точно! Мы с Юрой по очереди скачем! – ухмыльнулся тридцатилетний мужчина. – Ладно, жду вас здесь.

– Хорошо.

Несколько попотев, Семен взобрался по своеобразным шатающимся лестницам на самый верх.

– Здорово, Юр.

Удивленный другим голосом, нежели Степана, Тимофеев обернулся, стоя на коленях у высокой, до полутора метров кладки из пластичной взрывчатки. Аккуратные брикеты почти упирались в купол над окончанием излучателя округлой формы, держащимся в воздухе массивным держателемналивом, выступающего из потолка и плавно перетекающего в вытянутой формы дугообразное крепление из полугоризонтальной стены. Овальный наконечник излучателя был прикрыт снизу ровной до пяти квадратных метров закругленной плоскостью, также выполненной единым целым, но исходящим из другого крепления, спускающегося с обеих сторон немного сзади самого излучателя и как бы дополнительно прикрывающего его. Помимо самой площадки, явно выполняющей роль козырька, буфера, кому как угодно и который огораживал сам разрядник от беснующейся в процессе преобразования топлива безумствующей плазмы или еще чего в самом конверторесопле, внизу эти дугикрепления образовывали мощные лапы из с двух сторон обступающих с задней стороны разрядник. Все детали были идеально зализаны, имели высокую отражающую степень. Точно такая же конструкция проглядывалась на противоположной стороне гигантской камеры. Вот на этой с левой стороны плоскости и стоял Тимофеев.

– А, Семен, привет! Чего это ты под конец работы пришел?

– Да связывался со штабом. Главный озабочен: хватит ли нам заряда для подрыва самого слоя породы по отлогому скосу к карьеру? И стоит ли тратить взрывчатку вот здесь – а вдруг мощности заряда не хватит, и мы не сможем пробить сам конвертор? Может быть, просто сбросить корабль в карьер? Сколькото времени же потребуется на его откопку или восстановления в горизонтальном положении? Вот и пришел, чтобы на обратном пути вместе заскочили в галерею «Д», еще раз все оценить на месте.

– Семен! Ты представляешь, что такое ТРИ тысячи килограммов С4 детонирующей в одном месте?

– Честно? Не представляю. Нет, я знаю, что это, мм, это до фига, но, сколько этого до фига, не знаю!

– А я знаю. К примеру: немного экскурса в прошлое – люди раньше летали на самолетах в небе…

– Так, умник, не надо так уж меня унижать – я знаю, что такое самолет! – рассмеялся Авдеев.

– Тогда еще проще, – также ухмыльнулся Юра. – В общем, при помощи ста пятидесяти грамм, заметь, не килограмм, а грамм в одном европейском аэропорту какимто террористом, имени не помню, да и не суть важно был взорван пассажирский самолет «Боинг747», который поднимал в воздух до двух сотен человек. То количество С4 вдребезги разнесло самолет, понял? А здесь три тонны этой дури!

– И что? Ты это ему, а не мне объясни. Объясни, что какой бы крепкой ни была конструкция и состав корпуса ихенного, – он показал вокруг, – корабля, она не выдержит трех тонн С4. Затухающие колебания ударной волны расколбасят все здесь. Даже не уверен, что перекрыв ход сюда, это надолго удержит взрывную волну. Только, – на этом месте он немного помолчал, затем добавил, – хватит ли на самом деле, Юра? Корабльто космический, явно рассчитан и не на такие перегрузки, напряжения корпуса!

– Главное нужно точно знать, что того количества гексогена, что заложено в боковой галерее?2 не через чур много, – ответил после некоторого раздумья Юра. – Чтобы не пошла противоположная волна и не погасила поступательного, пологого движения потревоженной массы породы от первичного взрыва здесь.

– Юра, я сейчас говорю об вот этом заряде! – напомнил Семен, решив, что Тимофеев обдумывает другой вопрос.

– Да я знаюзнаю! Просто думаю добавить сюда гексогена из галереи?2. Ладно, давай свой рюкзак, уложим взрывчатку и пойдем через галерею «Д». Прикинем – может убрать отсюда заряд? Хотя как мне сейчас видится, все же лучше было бы разнести сам завод изнутри, чтобы он хорошенько рванул и разнес весь контингент галактеров в округе, мда.

– Вообщето жить тоже хочется! – сказал Авдеев, напоминая об угрозе детонации чего-нибудь ужасного на заводе.

Юра понял его:

– И мне тоже, Семен. Гадать не будем. Все проверим еще раз, дома все перепроверим, а потом выйду во внеплановый сеанс связи.

Споро, но осторожно уложив десять пластичных плиток взрывчатки в огороженное место, затем плотно, соблюдая все меры предосторожности, положили сверху грубую матерчатую ткань и стянув ее жгутами направились к лестнице. Там, на миг задержавшись, пропуская Тимофеева Семен взглянул в потолок. Точно в то место, где между двумя импульсаторамиразрядниками, занимая все пространство в длину и в ширину внутри этого воображаемого периметра находилась прямоугольной формы поверхность, испещренная мелкоймелкой сеткойпорами потокового канала, по которому истекает какоето неведомое вещество во время работы двигателя корабля.

– Да Семен, я надеюсь, что пробив эту сетку, мы доберемся до жизненно важного агрегата корабля, – ответил на невысказанную мысль Авдеева Тимофеев.

– Главное, чтобы от детонации корабля, если повезет, не произошло чего-нибудь подобного на ядерный взрыв! – усмехнулся тот, задержавшись со спуском.

– А нам все равно терять нечего, кроме оков. Пошли.

Им потребовалось около часа переходов, спусков и поворотов в изрытой многочисленными ходами в давние времена поисковыми партиями месторождения трубке карьера, чтобы выйти в нужном месте. Далеко впереди за очередным поворотом мелькнул далекий свет вечернего неба. Мелькнул и исчез, заслоненный чьейто фигурой, как вскоре оказалось Федора Миронина:

– А я вас ждал минут через двадцать! – воскликнул парень, которого они предупредили по ШИПу о своем движении сюда.

– Да мы Федя, не пошли через вторую галерею, срезали по боковой штольне, – ответил Тимофеев, направившись вперед.

Вот впереди слева показалась куча породы, частично засыпавшей проход к свету и пятно света перед ними. Обогнули его. Слева обозначилось небольшое узкое ответвление, в свете фонаря через пять метров резко сворачивавшее вправо, в направлении карьера. Проследовали по этому ходу, перед своротом на секунду задержавшись, когда Тимофеев молча указал Авдееву на тонкую трещину, пролегающую по всей левой стене. Тот внимательно пригляделся и утвердительно кивнул, соглашаясь с Юрой.

Даже самому неискушенному землепроходцу было ясно, что этот ход идет не строго по направлению к обрыву в карьер, а немного влево, по диагонали. Через пару десятков шагов перед ними предстало небольшое расширявшееся пространство, оканчивающееся тупиком.

Здесь было все готово – в тупике была сложена горка взрывчатки. К нескольким прямоугольникам в разных частях были протянуты провода, сходящиеся к одному коммутатору у края, где они стояли.

– А что-то не так, командир? – озабоченно спросил Миронин через некоторое время видя, что те оба просто осматривают стены, пол, потолок пещерки, а не кладку с взрывчаткой впереди.

– Да нет Федор, все нормально, – откликнулся Юра и проследовал дальше, к взрывчатке.

Обогнул ее и приблизился к самой стене, внимательно рассматривая трещину, идущую горизонтально штреку, в этом месте имеющую уже большую ширину до сантиметра между обоими краями.

– Видишь? – воскликнул Юра. – Она идет до самого конца и продолжает расширяться!

– А ты видел ее окончание там?

– Нет, но уверен, что она там есть – поверь уж нашему опыту!

– Ладно, поверю.

Именно эта трещина и привела в свое время к последующему прорубанию этого туннеля. Сейчас они только продлили ход до нужной длины.

«За четыре дня прошли и расширили – молодцы!», – как шахтер определил Тимофеев.

Когда стало ясно, что трещина идет в нужном направлении, проходку штрека прекратили после предварительной оценки будущей закладки заряда. А после окончательных просчетов основного направления ударной волны ход продлили еще на пятьдесят метров. Теперь уже окончательно остановились, полностью удостоверившись в расширении этого шва вплоть до края обрыва именно с этого места. Распространяющаяся трещина в обратном направлении шла не вверх, как бы хотелось, а вдоль всего пласта породы, углубляясь в нее. Получается обратная волна взрыва уйдет, точнее, поднырнет под основную массу потревоженной земли, идущей навстречу сверху и обе эти волны, по теории не должны встретиться и помешать друг другу. Наоборот, больше расшатают породу с обоих направлений, расширяя стык в месте контакта разлома и помогая лавине скатиться вниз. Этому поможет последовательный, а не одновременный подрыв номеров вначале два, затем один.

Это была вторая точка последовательно устанавливаемых зарядов. Третья не вызывала сомнений в правильности расчетов и силе заряда. Она находилась чуть в стороне по уровню второго заряда и должна обрушить огромную полость выработки, заброшенную еще до нападения галактеров. Там жила уходила резко в сторону и вниз. Шла вдоль отвесного края карьера, ныряла вглубь месторождения, появлялась снова. Все эти места выходов по мере углубления трубки вырабатывались, теперь представляя своеобразные норы по всей высоте карьера. Окончательно жила проявлялась на отметке в тысячу восемьсот метров от верхнего края трубки и полностью спускалась на дно теперешней глубины в три тысячи двести метров. Сейчас ее разрабатывали другие хозяева месторождения. Так что подрыв огромной полости только увеличит шаткости основания заводакорабля и сотен тонн земли под ним.

А вот четвертую, вторичную точку и представляла галерея номер два. Она была как бы подстраховочным вариантом, когда потревоженная масса земли начнет движение. Подрыв этого заряда должен только усилить подвижку всего слоя почвы. Некоторые опасения представляли тонкие, но многочисленные жилы руды, мелкими вкраплениями прорезавшими породу усиливающие монолитность этого края карьера. Ха, галактеров дураками не назовешь – посадили завод именно здесь, на более крепком фундаменте! Вот насчет этой галереи и появились сомнения не только у них, но и у самого Горшенина, видевшего общую картину только на плане, схематично от руки нарисованной карте всего подземного царства карьера. Подрыв этого номера четыре требовалось производить в последнюю очередь. Весь этот поэтапный обвал земли были, по расчетам прелюдией к главному подрыву заложенного заряда в камере сгорания самого перерабатывающего завода.

– На какой глубине находится второй заряд по отношению к первому? – спросил после осмотра этой трещины Семен, когда ему место уступил Тимофеев.

– По высоте сто семьдесят метров, по расстоянию к пологому откосу триста с лишним метров. Третий на глубине в триста шестьдесят метров от второго заряда. По отношению к линии разлома здесь в двухстах метрах вправо. Забыл, что ли, как на карте отмечено? – откликнулся Тимофеев.

– Есть немного – я не могу, как ты хранить столько данных в башке. Юра, а этого достаточно? Я хоть и мастер по минированию, но здесь не могу сориентироваться – сколько усилий нужно, чтобы хорошенько тряхануть всю эту массу!

– Думаю, что да. Несмотря на все расчеты, которые говорят, что будет достаточно. Конечно, лучше бы иметь пару и больше тонн С4 в запасе, – несколько нервозно хохотнул он, – но достаточно и этого! По крайней мере, будем на это надеяться. Семен, я же сказал тебе, что сам выйду на связь с Горшениным! Не забивай голову! Я все ему объясню. Только сам еще раз просчитаю.

– Вотвот! Лучше еще раз все просчитать, а уж потом докладывать.

– Все, пошлите домой – на сегодня достаточно. А то ты своими сомнениями скоро меня заставишь вообще усомниться во всем! – приказал Тимофеев, направляясь к выходу.

– Даа, Семен, что-то ты какойто недоверчивый стал! Мы с Юркой полжизни рассчитывали все тут. Теперь еще на компьютерах проведен дополнительный расчет, – произнес все это время молчавший Куржаков. – Наверное, на тебя действует куча земли над головой! – под конец рассмеялся он.

– Может быть, может быть! – машинально откликнулся тот, попытавшись выдавить улыбку на лице и направляясь следом за Мирониным.

Выйдя в главный туннель, Тимофеев неожиданно направился к виднеющемуся пятну света. Следующий за ним Миронин машинально хотел окликнуть его, что мол, не туда, но замолчал – Тимофеев больше его знал все эти ходы и забои. Да и не позволял он себе расслабляться все время, пока находился под землей.

…Отсюда марево от работы галактерских горнодобывающих машин было не так явственно видно. Сказывалось не столь большое расстояние до них. Да и света солнца было мало, чтобы в нем отображался синеватый туман от работы машин, их всевозможных излучателей. Юра осторожно выглянул наверх – примерно метров сто до верха, – определил он. Наметанный взгляд сразу обнаружил КоПов, кружащих там. Сразу же правая рука рефлекторно опустилась к блокузу, нащупала переключатель и замерла – блокуз был включен. Значит, боятся дисков не стоит. Они столько раз проходили поверху мимо них, следуя в лагерь и обратно через Осиное поле, что чувство опасности стало постепенно притупляться. Это плохо с одной стороны. Тот луг или поле Осиным назвали из-за лесных пчел, которые собирали там пыльцу. Соответственно их мед они постоянно собирали.

Так, хватит отвлекаться. Несколько секунд осмотра верхней кромки карьера и он заметил пролетевший еще выше БПР. Сразу же отодвинулся вглубь туннеля. БПР скрылся из вида.

Затем взгляд опустился вниз, где без устали, без отдыху ворочались механизмы, наполняющие даже досюда долетающими звуками гудения, грохотом отваливающихся кусков породы от основного пласта железа пространство. Другие, бесшумные, но от того не менее эффективные машины резали явно лазерными лучами на более мелкие части отколовшиеся куски, которые подхватывали совсем уж небольшие, всего до трех метров в высоту погрузчики, отправлявшие первично раздробленные куски на гигантский эскалатор. Даже не эскалатор, а какоето подобие того самого силового барьера вокруг «Города монстров», только вытянутой переливающейся лентой.

Вид как бы парящих в воздухе порой до тонны весом кусков руды, быстро улетающих вереницей вверх, казался странным абстрактным видением. Беспрерывная лента глотала снизу породу с одного конца и другим скрывалась за краем карьера.

Он понаблюдал некоторое время за этой картиной обирания своей планеты и подался назад, но столкнулся с напряженным взглядом Авдеева, также жестко глядевшим на эту механическую вакханалию, в которой каждый робот знал, что и как делать. И оттого на душе становилось тревожнее.

– Пошлите уже! – угрюмо произнес обоим Миронин.

Через час они вышли на поверхность в стороне от карьера через старый забой, возле которого до сих пор ржавел экскаватор и являвшийся своеобразным ориентиром и прикрытием самого входа в туннель.

Поднялись на ограждающую небольшой котлован насыпь и свернули в глубокую широкую траншею, теперь заросшую чахлыми деревцами, но успешно скрывающую от наблюдения сверху. Пройдя метров сто, остановились у начала бывшей окраины леса, сейчас погребенной выплавленными чушками металла.

Эта местность не охранялась. С этой стороны, но с той – да. Поэтому переглянувшись, передернули затворы оружия и вошли в царство металла. Возвышавшиеся и нависающие со всех сторон блоки навевали мысль о какомто сюрреалистическом, неживом и одновременно ирреальном мире, в котором присутствовал металла. И только металл. Он обступал, давил на психику, своими размерами психологически опустошая внутренний мир. Здесь даже воздух казался с металлическим привкусом на зубах. Хотя они уже неделю как ходили одним и тем же маршрутом, но все же каждый испытывал неприятные чувства. Наверное, это было связано на подсознательном уровне, что все ЭТО ассоциируется с пришельцами. Их работой. Но вот через сто метров подошли к окончанию гор металла. Замерли, оглядевшись – впереди, справа, находился Осиный луг. Слева, буквально в пяти метрах начинался, вернее, продолжался лес.

– Ну, наконецто! – облегченно вымолвил Федор и добавил, перехватив устремленный на него оценивающий взгляд Тимофеева, – до сих пор не могу привыкнуть к этому!

Первое что приходило на ум после только что пройденного пути, это желание направиться влево и как можно быстрее скрыться в плотном строе деревьев леса, но они пошли через открытое пространство луга, настороженно косясь на парящий в стороне КоП. Благополучно разминувшись с ним, обменявшись сигналамитестами, прошли этот рубеж охраны карьерного объекта галактеров, все еще косясь на КоПа и лесной покров слева.

Все знали, что находится там: немного углубившись в чащу, перед тобой появлялась лесная поляна, где неподвижно замер гусеничный ТСУ, охраняющий, да черт знает, что охраняющий! Совсем галактеры сбрендили, но тактическая самоходная установка от этого не становилась менее грозным препятствием, не хуже городских ЭЛК. Хотя было непонятно ее применение и присутствие не то что здесь, а вообще на планете, где для ТСУ не нашлось противника и никто ни разу, не провел серьезной атаки на галактеров.

Дальше за поляной метрах в ста пятидесяти находился сам поселок, вернее место, где он раньше был. Теперь там зияла чернеющая проплешина от огня БПР.

Когда они, цепенея от страха, впервые испытали работу блокуза, успешно пройдя тест на совместимость систем и осмелев, осмотрели все подступы к карьеру, то еще раз удостоверились в точности рассказа вернувшегося живым из бездумной разведки Игоря Соколова, впоследствии спасшей всех их от смерти. Так что именно здесь, через Осиный луг и можно было пройти к карьеру. И то только с помощью блокуза! Как вовремя было создан этот прибор и как истинный провидец, Горшенин отправил первую партию сюда!

Все остальные подступы охранялись КоПами – их можно было обойти, но присутствовавших рядом БПР, редко самих галактеров обмануть невозможно. Так что лагерь разбили почти на четыре километра дальше от планировавшегося места. Именно поэтому задача по минированию всего склона карьера затянулась – на базе планировали закончить работу за пять, от силы семь дней, но по прошествии недели доложили в центр, что не успевают. Много времени отнимал маршрут от лагеря до места закладки заряда и обратно, несмотря на устроенный перевалочный пункт, где посыльного из лагеря ждали другие носильщики из числа знающих шахтеров, вернее, людей, большую часть жизни проведших под землей, которые доставляли до точки взрывчатку.

…Желтеющая и увядающая листва и соцветия трав с каждым днем все больше и больше клонились к земле под напором все сильнее дующих холодных ветров осени. Юра помнил, какой был луг всего десять дней назад, когда они пришли сюда, дожидаясь Куржакова и троих с ним людей, привезших двадцать блокузов.

Теперь трава поникла, съежилась, оголяя пространство, и от этого люди рефлекторно старались прижаться к земле, сгорбившись и ускоряя бег. Скоро наступят холода. Но это ничего – если все получиться, то эта зима будет началом возрождения жизни без страха под открытым небом, без опасливого взгляда вокруг в поисках несущейся на тебя смерти.

Но вот они скрылись за кромкой лесного массива. Здесь уже было безопасно.

– Фу, сейчас бы полежать. Спина аж деревянная! – повеселевшим голосом воскликнул Миронин.

– Да, скоро отдых, – кивнул головой Влад, сворачивая вправо от показавшегося за плотной группой деревьев большого камня, занесенного сюда, всего вероятнее еще ледником в глубокой древности. Обогнув это реликт прошлых эпох, вышли в контрольной точке. Здесь никого не было. Остановились, машинально нашли укрытие, рассредоточившись меж деревьев, но вот из-за одного сбоку деревца появилась фигура:

– Емое, а предупреждать по ШИПу вас никто не учил? А, господа хорошие? – раздался недовольный голос старика Соколова.

– Игорь, ну, прости! что-то мы забыли выйти на связь! – по простому извинился Юра. – На радостях, что скоро дом, забыли об этом!

– Айяяй! Ладно, пошлите уже.

– Игорь, а где Прокасов? – вдруг обратился к нему Авдеев.

– А этот трус вон там сидит! Родион, выходи! Чего ты там завис?

Вскоре подошел напарник Соколова:

– Да мы увидели какоето движение на тропе! Вот и залегли. И ничего я не трус – лучше я в засаде лишнюю минуту посижу, удостоверюсь, что это свои!

– Ну, конечно – их от галактеров трудно отличить! – рассмеялся Соколов. Видно было, что дедок начал отходить от той разведки с Кирьяновым.

– Ну, все, двинулись дальше! – приказал Тимофеев, первым направляясь по лесной тропинке…

Когда звезды полностью высыпались на ночном небе, Тимофеев был готов к сеансу связи. Авдеев сидел рядом перед разложенными картами карьера, на которых уже по сто раз были стерты, вновь нарисованы, подправлены многочисленные цифры расчетов. Судя по последним вычислениям и нанесенным на карту цифрам возле жирно обведенных четырех точекзарядов, идущих в общей картине слева направо по диагонально вниз, все было верно. Это исходя из вычислений, но по лицам двух руководителей этого нельзя было сказать. Все же человеческий фактор преобладал над цифрами, какими бы точными не были расчеты: вспотевшие, красные от дебатов и споров они, все же, пришли к единому решению. Теперь нужно было доложить о нем Горшенину.

– Ну, вызываю! – ответил в темноту Тимофеев…