Текст книги "В ходе ожесточенных боев"

Автор книги: Олег Мазурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Лысый, врежь ему как следует!

– Лысый, не подкачай!

– Лысый, не очкуй, соберись с силами!

Это хор голосов сторонников Лешиного соперника. Их пытается перекричать хор болельщиков Рудакова:

– Художник, держись!

– Художник, вперед!

– Леха, не дрейф, прорвемся!

Забава что надо!

– Хаджиме! (Начинай!) – следует команда судьи Еремы.

Первые сумбурные удары. Первые обманные движения и финты. Они кружатся вокруг друг друга, выискивают уязвимые места в обороне соперника. Порой, их движения напоминают причудливые танцевальные па, и со стороны кажется, что в спортзале идет не кумите, а состязание по танцам.

Лысый цепляет своего визави рукой, чиркает по подбородку… Это не смертельно, это пустяки! Рудаков, в свою очередь, попадает амбалу ногой в живот. Пресс у Лысого то что надо: нога отлетела от живота, словно от шины «КамАЗа»! Громила давит его силой, Алексей того – техникой. У Рудакова лихорадочные движения: он мандражирует. А это дает преимущество противнику. Нервозность – плохой помощник в бою.

Со всех сторон несутся советы «секундантов»:

– Уйди влево, Лысый!

– Держи дистанцию, бей вразрез!

– Гаси его, Художник! Правой встречай, правой!

…Неожиданно Алексей пропускает мощный удар в голову. Вспыхивают в глазах искры, Рудаков падает на настил. Публика орет, как сумасшедшая.

– Матэ! (Стоп!) – кричит Ерема. Склоняется над Рудаковым. – Бой продолжать можешь?

Леха согласно кивает – встает. Он потрясен, но не сдается. Ерема снова их разводит по сторонам. Рудаков смотрит на однокашников: они слегка раздосадованы. Лысый нагло ухмыляется.

– Хаджиме! – снова звучит голос рефери.

Противники, словно бойцовские петухи, сшибаются в воздухе.

Удар! Еще удар!

Рудаков нервничает, злиться, он ничего не может поделать со своим соперником. Пока его удары либо в «молоко», либо они нечувствительны для соперника. У Рудакова отбиты ноги, локти, плечи…Он чувствует – нокаут не за горами. Лысый буром наступает, прет как бульдозер. Алексей с трудом защищается. Силы у Рудакова, кажется, на исходе. А ведь проигрывать нельзя!

Господи, помоги!..

Вот, Лысый ловко въезжает Алексею ногой в лицо – тот падает! Судья останавливает бой, кровь хлещет из носа Рудакова. Поклонники Лысого приветствуют своего героя. Он рад, он чувствует себя уже победителем. Алексей, не спеша, вытирает кровь белоснежным рукавом кимоно, коситься на одноклассников – лица их разочарованы. Итог боя им теперь очевиден. Но никто не видит, что после этого нокдауна, что с Рудаковым происходят разительные перемены. Мандраж куда-то улетучивается. Белые облачка проплывают перед глазами Алексея, легкий ветерок проноситься над ним. Он не слышит рева спортзала. Рудаков совершенно спокоен, словно озерная гладь. Ни ряби, ни волнения. Голова ясна и хорошо соображает. Он ощущает прилив сил и концентрацию. Забывает о боли, об усталости. Он находится в трансе! Почему-то появляется уверенность в своей победе. И он совершенно точно знает, какую именно комбинацию он проведет против Лысого: правый лоу-кик, левый маваши-гери в голову. Этой комбинацией он не раз ставил в тупик своих соперников. Он укатает этого бугая! Как пить дать!

Рудаков не спешит. Он медленно поправляет пояс, амуницию… Широко разводит руками, глубоко вдыхает – глубоко выдыхает, коротко вдыхает – коротко выдыхает. И так два раза. Лысый насмешливо смотрит на него…

Опять сигнал к бою. Подобно тиграм, поединщики с рычанием кидаются друг на друга. Рудаков получает чувствительный удар по ногам, по корпусу… Он терпит, выжидает: он готовится к решительному удару. Лысый теряет бдительность. Он, как герой кинобоевика, опускает руки, пританцовывает. Дразнится – манит к себе Рудакова, мол, попробуй, достань меня! Типичный Брюс Ли, только русского разлива.

Банзай! – «камикадзе»  Рудаков идет «на таран»! Яростный и мощнейший удар потрясает правое бедро Лысого! Тот приседает от резкой боли… Слева следует точный и сильный удар прямо ему в голову! Классический маваши-гери! Голый, как яйцо, череп амбала резко дергается – и Лысый падает без чувств на гостеприимные татами.

Нокаут! Вазари! Чистая победа! Зал недоуменно смолкает. Только слышно, как радуются его однокашники.

– Молоток, братишка! – подходит к победителю Хакас. – Не посрамил интернатовских! В цвет, братишка, так держать!

– Клево, Леха! Красиво ты его сделал! – треплет его по плечу Рыжий. – Ну, прямо Ван Дамм, е-мое! Чисто, по-жигански!

Северянин тоже его поздравляет. Ник показывает большой палец вверх, дескать, молодец, Художник, мы в тебя верили! Хотя Рудаков смертельно устал, он безмерно счастлив, что выстоял и победил! Теперь одноклассникам не стоит краснеть за него перед братвой. Он улыбается разбитыми губами, шепчет:

– Мастерство не пропьешь…

И буквально виснет от бессилия на Северянине…

* * *

Сергей Донов родился в пролетарской семье: отец – шофер – дальнобойщик, мать – штукатур-маляр. Он – русский, она – хакаска. Так как отец был постоянно в отъезде, а мать на работе, ребенка отдали его в школу– интернат.

Мальчик-метис рос крепким, здоровым и подвижным мальчиком. Поэтому отец определил его в секцию дзюдо, где маленький Сережа выплескивал свою неуемную энергию. Тренировался он прилежно, с упоением. Он просто влюбился в этот вид спорта. Боролся он неплохо: технично и напористо, сметая на пути к победе всех своих соперников. И успехи не заставили себя долго ждать. И вот Донов чемпион города, затем победитель первенства Хакасии, края, Сибири… Выиграл один турнир, другой… Вот и первое место на Кубке СССР и звание мастера спорта. А ему всего восемнадцать лет! Впереди замаячила сборная Союза и первенство Европы, а там, черт не шутит, и чемпионат Мира и Олимпийские игры – способности же были и «чувство борьбы»  имелось…

Но судьба распорядилась по – своему.

Случилось несчастье: отец разбился на машине, на трассе Абакан – Кызыл. Плохая видимость, гололед, усталость… Сергей сильно переживал – отказался даже от поездки во Францию, на европейское первенство. Беда не ходит одна. Мать, глубоко переживая смерть кормильца, начала сильно пить, и вскоре превратилась в алкоголичку. Она отнимала у сына много сил и нервов. Несколько раз он сдавал ее в ЛТП, выгонял из дома ее собутыльников, но мать продолжала керосинить. Донов стал пропускать тренировки, снизил требования к себе, воля его слегка погасла, и целеустремленность ушла в спячку. А однажды Сергей простыл и вышел на татами с высокой температурой: так требовали интересы команды. Итог плачевен – «посадил»  сердце. Начались проблемы со здоровьем, стали снижаться спортивные результаты. Его перестали брать сначала на союзное первенство, а потом и на краевые соревнования.

Мир, казалось, рухнул для него. С ним рухнули его честолюбивые мечты и планы. Прощай, спорт, прощай, смысл жизни! И Сергей «сорвался»… Сначала скооперировался с Рудаковым. Стартовал дуэт с мелких правонарушений: хулиганство, драки. А их финишный спурт ознаменовался более крупными преступлениями: разбоями и грабежами. Но Рудаков благоразумно завязал с криминальной деятельностью и неожиданно восстановился в институте, а затем перевелся в столицу. Тогда Донов собрал вокруг себя преступный группу в количестве пяти человек. Они промышляли кражами и грабежами. А сел спортсмен за драку. Как-то, напившись, в баре «Азимут», он обиделся на одного парня. Слово за слово, болтом по столу – в общем, кинулся отчаянный храбрец на мастера спорта по дзюдо. Сергей автоматически провел свой коронный бросок через бедро, а отчаянный забияка, неловко упал на пол и что-то себе сломал. Храбрец остался инвалидом, а Донову впаяли срок.

Через три года откинулся зэк-Донов с Канской колонии, а в СНГ вовсю бушует Перестройка. Покрутился Сергей в городе. Работы нет, в спорт возврата нет. Тренировать детишек? Не дают местные власти. Дескать, в криминале у него руки по локоть замараны! Не пускать его в педагогику – из ребятишек убийц воспитает! Кинулся к знакомым спортсменам – те уже вовсю «балуются»  рэкетом. И вроде и деньжата у них хорошие водятся. Да и возглавляет их бывший его одноклассник Никонов. Так и очутился Хакас у Ника, а за боевые заслуги перед братвой стал его правой рукой.

Ник ценил Хакаса. Волевой, жестокий, привыкший побеждать, быть лидером, он неплохо проводил силовые акции, выезжал на разборки, стрелки. А когда Ник выделил из своей группировки спецотряд киллеров, руководителем этого подразделения он, естественно, назначил Сергея Донова.

* * *

Утреннюю тишину нарушил резкий звонок. Мать Рудакова пошла открывать входную дверь.

– Кто там? – осторожно поинтересовалась женщина.

– Это я, Зинаида Ивановна, Сергей.

Щелкнул замок, и порог квартиры с жизнерадостными возгласами переступил Хакас.

– Доброе утро, Зинаида Ивановна! А где этот, засоня по имени Леха? Пора ехать!

– Да вот он, Сережа.

Из спальни показался не выспавшийся Алексей: смотрел допоздна футбол. Болельщик-полуночник потягивался и зевал.

– Сам ты такой, – беззлобно огрызнулся Рудаков. – Будить человека в такую рань, это жестоко. Кстати, твой «Локомотив»  продул.

– Да и хрен с ним. Леха, поменьше базара, больше дела. Собирайся, начинается твоя новая жизнь.

– Я должен подкрепится.

– У, кишкоблуд…

«Мицубиси Паджеро»  Хакаса – японский автожеребец (и только пыль из под копыт «Гудиер»)  – быстро доскакал до тренировочной базы группировки. Резво, с ветерком, к неимоверному удовольствию обоих седоков.

База располагалась в сосновом лесу, в двадцати минутах езды от Минусинска, возле чистейшего и красивейшего озера Кызыкуль. Она состояла из кирпичного коттеджа, двух добротных бревенчатых домика и бани. Окружал базу бетонный забор с колючей проволокой. Охраняли ее никоновцы с легальными стволами. Все они числились в ЧОПе «Легион»  частными охранниками. А предприятие «Легион»  создал не кто иной, как сам Никонов. Помогали чоповцам служебные собаки: овчарки, ротвейлеры, доберманы. База, естественно, была оформлена на кого-то алконавта, короче, «попку», который и ведать не ведал, что является владельцем солидной недвижимости. Здесь же, на базе, в тайнике, хранился почти весь арсенал группировки. И если нагрянет милиция, шмон учинят – все спишут на этого пьяницу. Если он, конечно, еще живой.

В цокольном этаже коттеджа располагался тир и спортзал с матами, грушами и тренажерами. Там сторожилы-никоновцы оттачивали свое мастерство, а новички набирались опыта.

На базе готовились спецы к ответственным и рискованным командировкам. Все три группы имели свое отдельное жилище, свое расписание тренировок, свое обеденное время. Они не должны были пересекаться. И не общаться. За пределы лагеря не ходить, по ее территории не шататься. В интересах безопасности группировки. На базе существовало табу на алкоголь, сигареты и карты. Ни видео, ни телевизора, только литература по единоборствам и оружию, немного криминальных романов. Но кормили здесь на убой! От души!

Здесь витал в воздухе дух воинской дисциплины, и пахло потом тяжелых тренировок. Иногда сюда ссылали провинившихся боевиков в воспитательных целях.

Именно здесь, рядовому никоновской группировки Алексею Рудакову предстояло прожить целый месяц безвылазно. Он должен был освоить курс молодого бойца и освоить мастер-классы под руководством опытных членов банды. Он уже послал в Москву заказное письмо с просьбой об увольнении. Прощай, педагогическая нива, здравствуй, бандитское поприще! В общем, «здравствуй, моя Мурка, и прощай!»

– Ну, братишка, ни пуха, ни пера! Занимайся до упора, не посрами нас, Леха! – напутствовал Рудакова Хакас.

– К черту, Серега! – обнял его дружески Рудаков. – Ты появишься здесь?

– Да, и не раз, я же веду курсы по стрелковому оружию.

– Тогда до встречи, препад!

– Не подкалывай. Сам ты педагог! Ну, ладушки, пока, братишка.

– Пока!.. Чеши грудь консервной банкой!

…И понеслось! Подъем в шесть утра, кросс по лесу, занятие по рукопашному бою. Плотный завтрак. Теоретические занятия: «Стрелковое дело», «Взрывное дело», «Основы слежки и конспирации», «Прикладная медицина». Обед, отдых. Затем тир. Практика по стрельбе. Разборка, чистка и сборка оружия различных модификаций. Тренажерный зал. Ужин. Свободное время. Отбой в десять вечера.

И так день за днем, неделя за неделей. Изнуряющие тренировки и многочасовые теоретические занятия. Было трудно, но курсант Рудаков преодолевал все. Он героически сносил тяготы и лишения непростой, учитывая специфический контингент школы, лагерной жизни, проходил успешно все дисциплины и приобретал нужные для уркагана умения и навыки. Через месяц он планировал стать полноправным членом группировки.

Как-то на базе курсант Рудаков пересекся с преподавателем Доновым.

– Ну, как успехи, салага? Интересно в школе? – поинтересовался бригадир.

– Класс! – отрапортовал Алексей. – Особенно нравиться «Подрывное дело»  и как его преподает мужик по кличке Афганец. Сразу видно – спец! Коммулятивный взрыв, направленный, детонация, бризантность… Не знал, что правильно направить взрыв – целая наука. От какого-то пустякового предмета взрывная волна может отразиться в другую сторону. Представь, заряд, медная пластина и от нее – тонкая траншейка. Ба-бах – и огненная волна бежит по канавке прямо в цель. А прикидываешь, тротил плавится как парафин, но боится острых предметов, может взорваться от иголки или песчинки. А если взять алюминиевую пудру и аммиачную селитру, то…

– Тормози, тормози, братишка, – заулыбался Хакас – Че ты мне это все рассказываешь, свободные уши нашел? Так я это уже давно знаю. Вижу, не даром ты здесь пребываешь – много усвоил полезного. Красава, что скажешь. Учись, студент, в нашей боевой жизни эти важные мелочи ох как пригодятся. Много будешь знать – живой останешься. Ладно, теперь мои занятия начинаются, пора в тир. Посмотрим, посмотрим, как ты научился шмалять из «калаша».

– Посмотрим.

И бывшие одноклассники, оживленно разговаривая, направились в тир.

* * *

Величавый Енисей шумел. Кружились страшные, иссиня-черные водовороты, пенились и выли грозные пороги. Завихряясь, грохоча, проносилось мимо притопленных деревьев и коряг бурное течение. Скалистые высокие берега не давали водной стихии разгуляться, ограничивая ее своей твердокаменностью и упрямством. Даже в жаркие летние дни в Енисее нельзя было купаться: вода в нем просто ледяная! Зайдешь чуть подальше от берега – ноги сразу же застывают, и хватает судорога. Если купаться, то только в прогретых солнцем заливах, озерах и протоках. Что и говорить, суров даже летом батюшка-Енисей.

…Скалистый спуск, отвоеванный у природы человеком, вел к воде. Мелкие чайки кружились в небе и истошно орали. Их ор разносило по волнам эхо.

Хакас и Ник сидели в «Лэнд Круизере»  и разговаривали. Стиляга, Амбал и Афганец копошились вокруг костра и жарили куриные окорока. Пиво с водкой ждали своего часа в пластмассовом ящике. Тара зарылась острыми углами в речной ил и наполовину выглядывала из студеной водицы. Алкоголь охлаждался.

– Как там, Леша? Сечет фишку? Врубается в предметы? – спросил Ник.

– Он молодца, будет с него толк, – улыбнулся бригадир.

– Пусть опыта набирается, а потом можно и к конкретным делам подпускать.

– Согласен. – Хакас вдруг посерьезнел. – Босс, тут у нас один головняк возник.

– Что случилось?

– Северянин выпас двоих пацанов. Кажется, профи. Есть подозрение, что гастролеры по твою душу.

– Почему так думаешь? Проясни.

– Засекли их, когда они крутились вокруг твоего коттеджа, косили под хроников. А потом у ресторана засветились. Пацаны их стали пасти. Один горбоносый, брюнет, широкая кость, другой блондин, рыбьи зенки. Тоже крепенький. Ездят они на бежевой копейке. Рыжий попросил старлея Лукьянича, гаишника нашего, остановить для проверки их транспорт. При досмотре у них в багажнике обнаружили «Тигр», «Сайгу»– 12, модернизированный вариант. Бинокль, рации, иностранная оптика. Говорят, приехали поохотиться. Лицензия, оружие зарегистрировано, все путем. Паспорта сто процентов поддельные. Машина угнанная, номера на движке перебиты. Живут в Абакане, на съемной фатере.

– Интересно, интересно. Вот что, Хакас, надо взять их живыми, тихо и аккуратно. А там, в подвале, подвесим их на крюк как свиней и чуток попытаем. Я думаю, они расколются. Да и не таких кололи. Вот тогда мы и узнаем, что они за птицы и кто их зарядил. Надо любым путем выйти на след моего врага, так упорно желающего меня укокошить.

– Может это Борман, падла?

– Нет, Борман меня панически боится, с детства. Да и кишка у него тонка со мной тягаться. Думаю, не он.

– Мыслишь, ответка?

– Может быть. Вспомни, сколько мы по поручению Тимофея людей завалили. В разных регионах. В Иркутске, в Новосибе, во Владике, в Белокаменной… А припомни, как Макса и Гунна в Анкару посылали. И в Варшаву. Врагов у нас херова туча. Куда не плюнь – везде недруги… Но я думаю, в этом случае, как и в случае с недавним обстрелом, замешаны серьезные люди. Видимо, это те люди, кто Захара с норильчанином завалили и Тимофея помогли ментам принять? Я не исключаю, – главарь достал пачку сигарет «Мальборо», сдернул с нее целлофан и достал одну сигарету. Угостил подчиненного. – Кому поручишь приезжих поймать?

– Возьмусь сам за дело. А в помощь опытных бойцов – Афганца, Макса, Кота и Стилягу. Рыжий подстрахует.

– Добро…

* * *

После неудачного покушения на Ника (когда сплоховал гранатометчик) Казбек решил ускорить процесс. Пусть боксера исполняют параллельно и другие силы. Пусть посоревнуются в меткости стрельбы и полете киллерской фантазии. А кто – первый, это не важно. Важен результат. Ник обязан, просто обязан как можно скорее умереть. Он как бельмо в глазу. Как чирей в известном месте. И СаАЗ, гаденыш, свом телом прикрывает. Будто Александр Матросов, черт возьми – даже не подступиться!

Чаладзе обратился к своему давнему знакомому Старику, авторитетному вору из Новосибирска. Авансировал «синего»  хрустящей «зеленью»  – и новосибирский законник отправил своих верных и лучших «псов»  в Минусинск для ликвидации тамошнего криминального лидера.

Казбек уже заказывал панихиду по Никонову…

* * *

Говорят, что профессия «проститутка»  – одна из древнейших в мире. Спорить не будем. Но известно, что наряду с профессией «ночная бабочка»  существует и не менее древнее ремесло. Нет, это не ремесло плотника, кузнеца, сапожника или купца. Эта специальность как никогда востребована в наше время. Она нигде не афишируется, но все о ней знают. Ее обозначают такими словами, как «мясник», «ликвидатор», «убийца»  и др., но чаще ее называют на английский манер – «киллер».

Во все времена эта профессия играла важную роль в политической жизни различных государств. Менялись исторические формации, политика стран, объединялись и распадались государства, начинались войны и заканчивались, совершались революции и перевороты, один диктатор или царь свергал другого, один культурный слой сменял другой, человечество неуклонно продвигалась к техническому прогрессу, а спрос на убийц по найму оставался неизменным.

В начале становления киллерского искусства убийцы использовали примитивное оружие: заостренные камни, палки, дубины, луки и стрелы, кинжалы, копья, мечи. Но несмотря на простоту оружия, эффект от его применения был – клиенты неизменно лишались жизни и больше не воскресали на при каких обстоятельствах.

Древний Рим. Император Гай Юлий Цезарь безжалостно исколот кинжалами бандой Брута. Император Калигула был убит мечом трибуном преторианцев Кассием Хереей. Император Домициан устранен тоже холодным оружием. Некоторых римских властителей устраняют с помощью удавок и яда.

В средние века жертвами киллеров становятся знатные рыцари и вельможи. В средневековой Японии зарождается засекреченная школа убийц по найму – ниндзя, которая благополучно существует и до наших времен. Известный киллер тех времен – самурай Уэсеги Кенсин. По совместительству – непревзойденный поэт. В арсенале убийц той эпохи появляются нунчаки, явара, звездочки для метания.

Конец 16 века – начало 17-го. Франция. Всплеск активности ликвидаторов. Исполняют в основном холодным оружием. Убит герцог де Гиз и его брат – кардинал. Убит киллерами короля Генриха Третьего. Вскоре и сам заказчик погибает от рук наемного убийцы. Следующего короля Франции Генриха Четвертого исполняет киллер-католик Равальяк. Граф Луи де Бюсси исполнен киллерами герцога Анжуйского. Наравне с кинжалами в этой ликвидации они применяют шпаги, арбалеты и допотопные пистолеты. Времена Ришелье. Убийца Фельтон устраняет герцога Бекингемского с помощью кинжала.

Начало двадцатого века. Гаврило Принцип – боевик анархистской организации «Млада Босна»  из крутого браунинга смертельно ранит эрцгерцога Франца Фердинанда. В арсенале ликвидаторов появляются винтовки.

В России тоже широко использовались киллеры.

Шестнадцатый век. Кровавый царь Иван Грозный для уничтожения своих конкурентов использовал спецподразделения киллеров-стрельцов под предводительством Малюты Скуратова.

Восемнадцатый век. Будущая императрица Екатерина Вторая нанимает гвардейского офицера Григория Орлова, чтобы устранить своего муженька Ивана Третьего. Орлов душит царя. Киллеры-гвардейцы в последствии отличаться еще раз. Ими будет умерщвлен император Павел Первый.

Конец девятнадцатого века. Революционеры-народовольцы. Киллерша Засулич стреляет в петербургского градоначальника Трепова. Кравчинский убивает шефа жандармов Мезенцева. Гриневицкий подрывает царя Александра Второго. Технический арсенал тогдашних киллеров: бомбы и револьверы.

Начало двадцатого века. Эсеры. Их боевая организация под руководством Бориса Савинкова. Жертвы – министр МВД Плеве и Великий князь Сергей Александрович. До Плеве ликвидирован министр МВД Сипягин. Эсер Богров убивает министра иностранных дел Столыпина. А как не вспомнить о знаменитой киллерше Каплан, что стреляла в большевистского авторитета Ленина. Технический арсенал эсеров такой же как и у народовольцев.

Большевики тоже использовали киллеров. Красиков организовывает убийство известного промышленника Саввы Морозова. Инсценировка под самоубийство. Нужен был вексель на огромную по тем меркам сумму, доверенный фабрикантом его сожительнице Андреевой, сочувствующей большевикам. Киллеры Ленина безжалостно расстреливают царя Николая Второго и его семью: детей, женщин.

Сталин использовал киллеров из НКВД для устранения своих политических врагов и врагов революции. Киров, Троцкий, Горький, генерал Шкуро, террорист Савинков, Бандера. Главные киллеры страны – Ежов, Ягода, Берия. Появились некоторые технические новшества. Например, Рамон Меркадер использовал для устранения Троцкого ледоруб. В войне Сталин использовал блестящего разведчика Николая Кузнецова и его товарищей в примитивной роли ликвидаторов немецких высокопоставленных генералов.

Наследники Сталина через КГБ использовала ликвидаторов для устранения диссидентов, перебежчиков и предателей. Технические ноу-хау: отравленный наконечник зонтика (так погиб болгарский диссидент Антонов).

Криминальная революция конца прошлого столетия – это расцвет киллерского искусства, подъем киллерских спецбригад. Уралмашовцы, «слоновцы», «орешки», курганцы, саяногорцы, казанцы и др. Убийца N 1 – Александр Македонский, он же – Солоник. Исполнил известных воров и авторитетов: Отари Квантришвили, Глобус, Бобон, Наум-младший и др. Киллер N 2 – член ореховской преступной группировки Паша Солдат. Паша замочил самого киллера N 1 и стал первым в киллерской иерархии. Широко использовались пистолеты различных модификаций (даже газовые, переделанные под боевые), снайперские винтовки, пистолет-пулеметы, пулеметы, автоматы, гранатометы, гранаты, взрывчатка.

Тогда убивали не только конкурентов по бандитскому ремеслу – авторитетов, смотрящих, законников или своих классовых врагов – бизнесменов, но и чиновников самого высокого ранга. Депутатов Госдумы, губернаторов, мэров, перфектов. Заодно мочили судьей, адвокатов, генералов и ментовских начальников. Убийцы делали свою работу, не взирая на звания и положение клиентов в обществе, их связи, крутизну, многочисленную охрану. Ведь для ликвидаторов не существует преград в достижении цели, для них нет авторитетов. Все решают деньги. Деньги заплачены – получите пулю в лоб! Технический арсенал современных ликвидаторов был весьма богат.

То, что профессия киллера будет всегда востребована и хорошо оплачена, не стало секретом Полишинеля для новосибирских бандитов Стаса и Сифы. Поэтому они в свое время подсуетились и из рядовых «быков»  ушли в «мясники». Работы тогда было много: заказы следовали один за другими. Валили людей направо и налево. Убийство вошло в привычку. Ликвидировать какого-нибудь клиента для них не составляло труда. Гонорары сыпались «тоннами». В основном, «зеленью». Киллеры заматерели. Им стало гораздо интереснее валить каких-нибудь шишек, а не рядовых барыг или бандитов. Это льстило их самолюбию. Да и бабки за важных персон полагались несоизмеримо большие, чем за простых лохов.

И вот поступил новый заказ. Вкусный, лакомый, жирный. Можно за него срубить хорошие деньги и потешить свою профессиональную гордыню. Ведь им предстоит ликвидировать человека авторитетного и опасного. Шутка ли сказать – главарь бригады киллеров. Но была и обратная сторона медали. Сифа и Стас прекрасно понимали, что в случае провала враги их не пожалеют, и ждет их тогда смерть лютая, страшная, беспощадная. Даже их босс Старик, выдавая приличный аванс, посмотрел на них как на смертников или самоубийц. Знал, наверно, на какое рискованное дело он их бросает!

Но выбор сделан. Надо рисковать, надо надеяться на благополучный исход дела. И они поехали исполнять заказ. Сначала в Абакан, а потом – Минусинск. Провели рекогносцировку. Но разведка Ника не дремала. Просекла пришлых сразу. И денно и нощно вела гастролеров. И в один прекрасный день их решили брать.

* * *

Стас и Сифа выехали прямо на засаду минусинских спецназовцев. «Жигули»  девятой и восьмой модели уверено взяли ликвидаторов в клещи. Афганец, кудрявый шатен с запущенной небритостью, и Кот, черноглазый черноволосый парнишка со шрамами на голове, выскочили из вишневой «девятки»  с автоматами Калашникова. И заорали как резаные:

– Стоять!!! Руки в гору!!! Быстро!!! Дернетесь – кранты!!!

Чужеземцы все сразу поняли и газанули. Протаранили на скорости синюю «восьмерку», что блокировала киллерам путь, и вырвалась на оперативный простор. «Восьмерка»  с тремя бойцами бандитского спецподразделения и их командиром Рыжим благополучно заглохла. Вслед гастролерам понеслись смачные поспешные выстрелы. Целились по колесам. Но попали в заднее стекло и багажник. Зазвенели разбитые габариты – покрылось мелкой сеткой прошитое пулями заднее стекло. Стекло сморщилось и осыпалось внутрь.

Погоня началась! Азарт! Мощный впрыск адреналина! Нервы на пределе!

«Усталость забыта, колышется чад, и снова моторы как сердце стучат…»

Двое несостоявшихся убийц убегали. А их догоняли. Словно игра «охотники и добыча». Но игра не виртуальная – с джойстиками «Play Station»  и с картинными героями, а самая что ни на есть настоящая. Опасная и кровавая, с элементами жестокости и насилия. И герои здесь всамделишные, и состоят из крови и плоти.

Хакас с бойцами не отставал от гастролеров. За Хакасом летел сломя голову Рыжий на реанимированном машине. А в драндулете, кроме рыжеволосого бригадира, находились Амбразура, Амбал и Кент. Автомобили мчались на предельной скорости. Ревели моторы, визжали колеса. Водители выжимали последние силы из двигателей.

Наемники пытались оторваться от преследователей, лихорадочно отстреливаясь. Один раз попали в лобовое стекло «девятки», но никого не задели.

– Уходят в сторону железнодорожных дач! – крикнул Макс и дал газу.

Хакас выругался. Афганец же хищно улыбнулся.

– Далеко не уйдут!

И погладил ласково разогретую сталь автомата.

– Ну-ка, братишка, выручай своего хозяина.

Говорят, что, и камни имеет душу. А тем более оружие: его же делает человек и вкладывает в холодное металлическое тело свою частичку тепла. И если ты с оружием приветлив и добр, бережлив и аккуратен, то оно тебя по-любому отблагодарит.

Афганец высунулся из окна. Прицелился…

Очередь…

Еще очередь…

Есть! Попал! Ижевский «братишка»  семьдесят четвертой модели все-таки откликнулся на просьбу Афганца.

Машина киллеров резко вильнула вправо, сошла с дороги и быстро понеслась вниз по косогору, ломая молодые деревца и кусты. Преодолев с шумом и воем энное расстояние, «Жигули»  со всего маха вонзились в сосну. Послышался хруст стекла и треск покалеченного металла. Дерево устояло. Попадала на крышу колючая хвоя, мелкие ветки и шишки. Загалдели растревоженные птицы.

«Жигули»  Хакаса ринулись к подбитой вражеской колымаге. Едва «девятка»  остановилась около колымаги, как никоновцы снова высыпались из машины с оружием наизготовку.

Вдруг прозвучал выстрел – и Стиляга завыл, согнувшись от внезапной боли: пуля попала ему в живот. Парень беззвучно завалился на высокую траву.

Никоновцы рассредоточились.

– Сука! – заорал разъяренный Кот и полосонул очередью по мелькнувшей из-за машины фигуре.

Автоматный грохот ударил в уши. Сверкнули латунные гильзы и бесшумно нырнули в опавшую хвою. Еловые веточки, словно срезанные острейшей бритвочкой, попадали на землю. Макс выстрелил из «макарова». Тоже мимо! Длинный никелированный ствол с надписью «PIETRO BERETTA»  и гладкими деревянными щечками ожил в руках Хакаса. Два свинцовых плевка энергично улетели в направлении гастролера… Черт возьми, и тут промах!

У Афганца не вовремя затих «братишка»: кончились патроны. Браток достал тринадцатизарядный браунинг «Хай пауер»  и прицелился…

Бах! Бах! Два блестящих пустых патронов с разбитыми капсюлями взлетели вверх и улетели.

Ответ гастролера не заставил себя долго ждать.

Хлоп! Хлоп!.. – противник (а это был горбоносый) отступал к дачам, огрызаясь солидным «Стечкиным». Раз – и наемник переключил пистолет на автоматический режим. Теперь АПС разрывался очередями.

Тра-та-та, тра-та-та…

Варяг поменял отстрелянный магазин, и «Стечкин»  снова застрекотал. Никоновцы притормозили.

Оба-на! – наемник ловко перелетел через забор. Воспарил над изгородью, словно сноровистый прыгун-высотник. Ну, вылитый Брумель!

– Взять его живым! – орал Хакас. – Пацаны, окружайте его! Не давайте ему уйти!

Все ринулись за новосибирцем. Макс заглянул мимоходом в салон покореженного ВАЗа. Так и есть. Дружбан горбоносого (Сифа) отправился в последнее загробное путешествие. Огнестрельные ранения в голову, шею и спину. Бог пригласил к себе на аудиенцию земного туриста-грешника. Да будет земля ему пухом. Аминь!