Текст книги "В ходе ожесточенных боев"

Автор книги: Олег Мазурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

И бросил обрез с ножом на белый с красными каплями покров. А тут и милиция подоспела. Моисеев как родного Серого встретил, лично его принял.

* * *

Пакуев узнал Камыша. Как-никак бывший муж его сожительницы Нюрки. Камыш пару раз приходил к Нюре домой, повидаться со своим сыном. Один раз Северянин видел его на стрелке с покойным, «бригаденфюрером»  Кощеем. Память у Пакуева на лица отличная.

Никоновскому «бугру»  позарез нужен был боец Бормана.

Буквально накануне ареста Северянин поинтересовался у Нюры, что это за золотое колечко в комоде валяется. Анна махнула рукой: «а, подарок бывшего мужа». А так как была сильно пьяна, выложила все Пакуеву. И то, что Камыш снял его с одной наркоманки. И что убивали ее топором. И то, что на хате он был не один. Сопоставив факты и год преступления, Северянин понял, что вышел на убийц сестры Художника. Ведь он просил Юру пробить эту тему в преступной среде города. А тут такая удача! Сам Камыш пожаловал. Вот он, как непосредственный свидетель преступления, и расскажет, кто у него тогда в подельниках значился, и как это происходило.

Серый хрипло заговорил:

– Проходи, братишка. Как тебя кличут? И под кем ходишь?

– Камыш – мое погоняло. А хожу я под Борманом…

Вор кивнул, дескать, знаю.

– За что чалишься?

– Да на гоп-стопе с корешами облажался – взял все на себя.

Пакуев что-то шепнул на ухо Серому. Тот хищно осклабился, металлический блеск появился в его глазах.

– Это ты хорошо сделал, что кентов своих не сдал. Хороший ты парень, Камыш. Только есть за тобой один грешок. Малява на счет тебя пришла.

Камыш насупился.

– Девчонку ты одну обидел.

– Да вроде по согласию брал баб. Не помню, чтоб сильничал кого-то.

– Вспомни, три года назад, на хате Шульца?

Камыш похолодел и задрожал как осиновый лист. Как они узнали?! Давно это было. Свидетелей – ноль. Как же так?! Он почувствовал животную угрозу, исходящую от пахана и его «быков». Он испугано заблеял:

– Не помню, в натуре…

Четверо громил окружили его. Ноги его стали ватными. Живот пронзила волна страха. Навстречу ему вышел накаченный мужик. Это был Северянин.

– Память отшибло? – ледяным тоном произнес Пакуев.

– Непонятка какая-то. Никого я не трогал, – заблеял Камыш.

Мысленно он проклинал себя.

«Нюрка сболтнула, сучка! Ей по пьянке я рассказал. Кольцо с убитой подарил. А она потом же с Северянином жила. Какой я идиот! Сам себя трахнул!»

– Так она сама себя пальцем истыкала?! А потом на топор напоролась и так десять раз?! Что ты нам фазана заряжаешь, гнида! Пора тебе фуфел прочистить, сука!

Камыш попятился. Северянин грозно наступал.

– Это не я, это Длинный и Шульц!.. Так она наркоманка конченная! Она должна нам была!..

– А ты, господь Бог, чтобы решать ее судьбу!!! – железом зазвенел голос Северянина. – Держи его, пацаны!

Камыша схватили за руки. Сильнейший апперкот Северянина основательно потряс печень насильника – и Камыш повис на арестантских руках как тряпка. Резкая боль переломила его надвое. Он не мог вздохнуть, а лишь судорожно хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Кто-то из шестерок услужливо подал Пакуеву ремень.

– Отойдите!

Бригадир зашел Камышу за спину – тот стоял на коленях со сбитым дыханием и с трудом приходил в себя. Удавка прочно захлестнулась на шее жертвы. Северянин что есть силы потянул конец ремня вверх на себя… Камыш яростно засипел, засвистел, невольно привстал, глаза его вылезли из орбит, пена появилась на губах. Северянин усилил давление. Прихвостень Шульца покраснел, побелел… и умер.

– Собаке собачья смерть!

«Леша, братишка, отомстил я за тебя, не переживай, все будет тип-топ»

…Контролеры нашли Камыша, повешенного с помощью ремня на решетке. Типичное самоубийство. Позднее, Минусинское городское бюро загса по требованию компетентных органов выписало свидетельство о смерти Камышева Игоря Павловича, 1970 года рождения, где в графе «причина смерти»  стояло: «острая сердечная недостаточность».

ГЛАВА 6 МОСКОВСКИЕ ГАСТРОЛИ

Четыре часа полета на отечественном лайнере ТУ-154 – и шестерка никоновцев уже в Москве, в «Домодедово». Хакас, Рыжий, Макс, Афганец, Художник и Кот. Практически, все лучшие кадры Ника. Ведь каждый из них мог в одиночку решить предстоящую задачу. Кот – из снайперской винтовки, Афганец – с помощью взрывчатки, а Рыжий – отточенным клинком. Хакас – из пистолета любой системы, Макс – из карабина или помпового ружья, а Художник – из автомата. После подсинской стрелки Рудакова обязали специализироваться по этому виду оружия. Все они успешно водили машину, владели приемами рукопашного боя, имели опыт ликвидационных операций.

Ник бросал в бой лучшие кадры. Он понимал сверхзадачу: Тихон не должен остаться в живых при любых обстоятельствах. Или выражаясь блатной феней: «при любых раскладах».

Октябрьская Москва встречала криминальный спецназ теплой погодой и солнышком. Аэропорт кипел, жил своей жизнью. Мелькали как в калейдоскопе люди. Вот отъезжающие с баулами, носильщики с багажом, милиция с рациями и металлодетекторами, таксисты с барсетками, провожающие, работники аэропорта. Сотни голосов сливались в один непрекращающийся ни на минуту гул.

– В натуре не хилая массовка, – ошалело глазел по сторонам Хакас. – Художник, и так каждый день?

– Прикинь, Хакас, – тыкал пальцем в направлении электронных часов Рыжий. – Уехали в двенадцать и приехали тоже в двенадцать. Будто и не летали. А ты, Художник, конкретно рад, что в столицу приканал? По малой, наверно, соскучился?

Рыжий дружески похлопал по плечу Художника.

– Да, соскучился я уже по дочке и по Москве, – согласился с Рыжим Алексей.

– Будешь нашим гидом, нашим Сусаниным. Смотри, не заведи нас куда-нибудь, – сказал Кот, симпатичный светловолосый парень, засматриваясь на обилие красивых девушек. – Да, симпотных сосок здесь немерено.

– Да, ты прав, Котяра, – согласился Рыжий. – Наконец я осуществлю свою давнишнюю мечту – отхарю негритянку. В натуре, не пробовал черномазых телок. Может, у них минжа поперек? И какого цвета?

– Отставить баб, – придал своему голосу командирский тон Хакас. – И бухло тоже. Первым делом самолеты, а девушки потом.

В аэропорту их встречал Ферзь и еще один светловолосый парень.

– Прибалтика, – представился блондин.

Ферзь обнялся с Рыжим и Максом как со старыми знакомыми. Остальным пожал руки. Он достал стопку паспортов и раздал их всем спецназовцам. Рудакову достался документ на имя Климова Валерия Игнатовича.

– Всем новые ксивы, гражданские, заграничные. Регистрация постоянная. Все вы отныне москвичи. Меньше проблем с ментами. Гордитесь этим, – сказал Ферзь. – Будите жить по трое, так безопасней. Квартиры арендованы тоже на три месяца. Вот ключи. Отдыхайте, завтра получите тачки, стволы, информацию о клиенте. А сейчас мы с Прибалтикой отвезем вас на хаты.

… Хакас, Рудаков и Кот поселились на квартире по проспекту Мира, ближе к метро «Сухаревская». А остальные члены спецкоманды поселились у Белорусского вокзала.

Хакасу понравился сталинский дом, просторная квартира, высокие потолки.

За окном шумел мегаполис: клаксоны машин, визг тормозов, скрежет шин, шум моторов, людской говор.

В холодильнике бойцы обнаружили необходимые для поддержания человеческой жизнедеятельности продукты: колбаса, сыр, яйца и масло. В изобилии – нарезки, консервы, полуфабрикаты. Хакас откусил кусочек вареной колбасы.

– Я за любой хипиш, кроме голодовки, – пошутил он.

– Сейчас бы сто грамм водочки, – мечтательно протянул Кот.

– После дела хоть упейся, – охладил его пыл Хакас.

Они стали обедать.

– Водка наша, сибирская лучше, – сказал Рудаков. – Сколько я в Москве выпил водки. Все туфта, все подделка. С нашей не сравнить!

Кот подхватил тему разговора.

– От воды зависит много. От зерна. У нас хорошая экология, вода чистая, а водка крепкая, жгучая и вкусная. А в столице вода? Посмотри на Москву-реку! И все поймешь.

– Точняк. Водку нашу пьешь как водичку, идет мягко, классно. А пьянеешь как надо. Я часто водку нашу в качестве презентов привозил знакомым, бывшим родственникам.

– А как водочка идет под хрустящую сладкую капустку…

– Под соленые огурчики, красненькие помидорчики, резкие и лопающиеся во рту…

– Маринованные опята…

– Под холодец с хреном и горчицей или под жирненького омуля.

– А я люблю селедочку. Свеженькую, малосольную, с лучком, с подсолнечным маслицем…

Хакас сглотнул слюну. Не выдержал диалога гурманов.

– Ну, вы, ценители водки, заткнитесь! Не травите душу! Я тоже хочу рюмашку холодненькой водки да еще с хрустящим соленым арбузом!

…Вечером, не смотря на запрет Ферзя, Рудаков сводил друзей в «Макдональд-с»  и к спорткомплексу «Олимпийский». Показал Коту то место, откуда его любимчик Солоник в далеком 1993-ем застрелил лидера бауманской группировки Валерия Длугача, известного больше как Глобус.

– А я читал, что Солоник жив, – сказал Кот. – Что вместо него двойника убили.

– Дремучий ты, Рома. Эта сказка нужна была автору, чтобы еще одну книгу написать о нем. Так сказать, поэксплуатировать его образ в целях наживы. Достоверно известно, что его прикончили ореховские по заказу их лидера – Оси. Известны даже имена исполнителей. Их арестовали за границей.

Кот отошел от темы разговора и засмотрелся на жгучую брюнетку.

– Вот сделаем дело, оторвусь по полной программе, куплю телок немерено – натрахаюсь досыта.

– Смотри, не надорвись, Казанова.

В семь вечера позвонил Ник. Осведомился у бригадира:

– Как доехали, Хакас? Как устроились?

– Все пушисто, босс. Залегли на фатерах. Железо скоро отгрузят. А там будем кумекать, прикинем, так сказать, болт к носу, что, как и почем.

– Братаны, я в вас верю. Не облажайтесь. Не вляпайтесь там в какую-нибудь запутку. Пусть Художник вплоть до окончания работы к дочке своей не суется. Так лучше будет. В общем, Хакас, организуй там все ништяк

– Все будет нормаль, босс. Не хипишуйся.

– Лады, братва, Бог не фраер, поможет, он все видит. Потому что злой не имеет будущности, – светильник нечестивых угаснет, отвечаю.

Ник позвонили и руководителю боевой ячейки «Белорусская»  Рыжему.

– Как дела, братан?

– Гасимся как мыши. Или как тараканы. Я свой огромный мачете наточил и поясом шахида обвязался. Пацаны гаубицу из музея стащили – ждем мочилова.

– Все шутишь, Игорек, это хорошо значит настроение у пацанов ништяк, боевое.

– Боевое, босс, боевое. Только вот скучно без баб и пойла. Еще пару дней такого простоя и я соседке-бабке присуну. Говорят, старушки трахаются – закачаешься! Знают, не сегодня-завтра умрут, а сегодня… Прощальная гастроль артистки. Будет кувыркаться – не остановишь. Чудеса акробатики и эквилибристики. Стараются, чертовки. Кама-сутра рядом с ними отдыхает.

– Старухи-нимфоманки подождут. Главное, сделайте дело, и будут вам и лярвы и бухло. Самое лучшее и самое элитное. Бабла получите на это сполна, отвечаю.

– Не сомневаюсь, босс.

* * *

Игорь Григорьев в школе отличался говорливостью, словоохотливостью, веселостью и, можно так сказать, юморливостью. Острил он по всякому поводу и без оного. Особенно, на уроках. Одноклассники всегда с искренней радостью выслушивали его перлы, колкости и прибаутки, полные сарказма и остроумия, и вылетавшие из уст веснушчатого остряка-самоучки со скоростью ручного пулемета Калашникова. И всегда одноклассники ждали словесных пикетирований с учителями. Вот это был цирк! Винокур отдыхает! Комментарии, приколы, шутки, подковырки. Учителя, надо отдать им должное, ценили его за искрометный юмор, за умение разрешать мрачную тягостную атмосферу на занятиях, но с упорным постоянством выводили в дневнике юного острослова жирные колы и двойки. Понятно, знаний – ноль, обучаемость – ниже ватерлинии. Зато он любил читать книги и придумывать истории.

Несмотря на маленький рост и хрупкое телосложение, Игорь мог постоять за себя. Был хитер и коварен. Рудаков помнил, когда во время шутейной борьбы, Игорь врезал ему по уху. По-настоящему, без прикрас.

– Ты что?! – обиделся Леша. – Мы же понарошку!

– А че, ты лезешь ко мне, – схитрил однокашник.

Он сделал это для острастки, пусть Леша в следующий раз хорошенько подумает, прежде чем связываться с ним. И Леша остерегался.

Познакомился Рудаков с Игорем, как и со многими другими мальчишками его класса, в первый день своего прихода в интернат. Драться с новеньким никто из стареньких не стал. Леша ненароком, а может и преднамеренно, нарисовал мелом рыцаря на доске, и все его сразу резко зауважали: малюет новенький – просто высший класс!

После уроков Леша, по просьбе трудящихся нарисовал пару рисунков на историческую тему. Вот Александр Невский воюет против тевтонцев, а вот Милоша Обилич убивает турецкого султана. Все красиво, экспрессивно, ярко – раскрашено цветными шариковыми пастами. Все было выполнено художественно правильно: тени, полутени, свет, пропорции тела… Класс! Рудаков подарил свои произведения Пакуеву и Григорьеву, а те, в свою очередь, обещали непременно отблагодарить начинающего Репина.

Потом Леша, Игорь, Юра и Коля Дацкий зашли в маленький продуктовый магазичик, что стоял недалеко от интерната. Потолкавшись у прилавков, мальчишки вышли наружу.

– Держи, Репин, – Игорь протянул юному художнику квадратную пачку халвы в бумажной упаковке.

Обалде-е-еть! Халва! Тахинно-ванильная. С орехами. Лакомство по тем временам!

– Это от нас, Леха. Мы в расчете. Потом еще нарисуешь. Фрицов там, наших…

Эту халву Игорь ловко украл с прилавка. Пацан воспользовался тем, что болтушка-продавщица, беседуя с подружкой, полностью растворилась в увлекательном процессе перемалывания костей извергу-мужу и тем самым утратила торгово-боевую бдительность.

– Спасибо, – улыбнулся польщенный Рудаков.

Он увидел напряженные лица одноклассников, загадочную улыбку Игорька. Они чего-то ждали. Леша все понял. Ну и хитрец, Игорь! Вроде этим благородным жестом он отблагодарил Рудакова за рисунок, но в то же время учинил Алексею проверку на вшивость. Поделиться ли Леша с халвой или нет?

Леша протянул сладость Пакуеву.

– Угощайтесь, пацаны.

Игорь расцвел в довольной улыбке.

* * *

Осведомитель из РУОПа указал место, где прятали Тихона. Метро «Беляево». Улица Миклухо-Маклая. Пятиэтажная хрущевка, напротив торгового Центра. Охраняли его четверо оперов, двое – на квартире, двое в голубом БМВ у подъезда дома. Через сутки охрана менялась. Подъезжали свеженькая смена с пакетами, полными продуктов, и новыми видеокассетами, в основном, порнографического и криминального содержания.

Утром Художник, Хакас и Рыжий поехали в Беляево провести рекогносцировку. Приехали на место. Осмотрелись. БМВ стоит, там двое с рацией. Окно конспиративной квартиры наглухо зашторено.

Алексей хорошо знал этот район. Через дорогу от дома свидетеля, за супермаркетом, высились три шестнадцатиэтажки. В одной из них жила одна его знакомая – Оля. Она училась тогда на первом курсе, а он на третьем. Они два раза встречались всего. Ходили в кинотеатр «Витязь», что был расположен недалеко от дома Тихона. А один раз он был у нее дома. Она накормила его вкусными пирожками. Правда, сейчас не помнил, на каком этаже она тогда жила.

Именно на крыше этого дома Хакас и решил расположить снайпера. Вариант со стрелком казался Хакасу оптимальным. Брать штурмом хату было безумием. Этот вариант оставили на крайний случай. Если снайпер промажет.

– Одну машину мы поставим у этой «свечки», другую – около пятиэтажки. Так, Кот на крыше, я – на стреме, Художник – за рулем. Остальные в другой тачке. Если что будут страховать нас. – Хакас обвел всех тяжелым взглядом. – Возможно, не все мы выберемся из этой мясорубки, но задание нужно выполнить. Будем надеяться, что все пройдет пушисто. И все мы вернемся домой живые и с баблом. Если наш Ворошиловский стрелок не подкачает.

И многозначительно подмигнул Коту. Тот ухмыльнулся и буркнул.

– Постараюсь, братаны.

… Вечером, на проспект Мира, приехал Прибалтика и еще браток по кличке Карлик. Внизу они оставили серую «девятку». В квартиру затащили баул с оружием.

Коту вручили импортную винтовку с глушителем и пистолет «Вальтер». Алексею достался автомат-«и грушка»  «Кедр»  и наш ПМ.

Хакас облюбовал 15-ти зарядный пистолет «Глок»  и чешский пистолет– пулемет «Скорпион». Ему нравилась эта мощная машинка. Когда-то ее чехи изобрели для своего спецназа и разведподразделений, но в последние время «Скорпион»  был взят на вооружение киллерами, особенно на постсоветском пространстве. Наемные убийцы по достоинству оценили миниатюрные размеры оружия, его надежность и высокоточную скорострельность. Из «Скорпиона»  можно вести огонь с двух рук, а можно с одной, благо масса оружия с патронами – всего два килограмма. Приспособлен малыш и для скрытого ношения. Длина всего 27 см. – немногим больше, чем у классного армейского пистолета. Автоматик – класс! В этом не раз убеждался Хакас, когда выполнял деликатные поручения Ника.

Также никоновцам передали мобильники, рации, бинокли, гранаты РГД-5, пару бронежилетов и кучу патронов.

– Оружие опробированое, рабочее, – веско сказал Прибалтика. – Наш человек поставил прослушку у клиента. Будете в курсе всех событий…

Братва на «Белорусской»  тоже получила оружие.

* * *

Алексей, Хакас и Кот поехали в район предстоящей операции. Их задачей было – проникнуть на крышу «свечки»  и осмотреть место.

Приехали, нашли искомый дом. Код подъезда братки не знали, но им помогла какая-то бабка с таксой. Сначала она подозрительно наблюдала, как мужики толкутся у подъездной двери, а потом, окликнув их, прошамкала беззубым ртом.

– Вы к кому, ребята? Вы случайно не террористы?

– Нет, бабушка, – улыбнулся Алексей. – Мы – фраера. А по-немецки, «фраер»  – это жених. Мы к Оле. Кажется, Ленская или Ланская у ней фамилия. На каком этаже она живет?

– А эта шалава. На десятом. Ухажеры так прут к ней. И что вы за ней гоняетесь, за непутевой. Ни кожи, ни рожи. Вон кругом, сколько девок хороших.

– Зато у ней кунка золотая, – засмеялся Хакас.

– Чего, чего золотая?

– Проехали бабуся. Код– то какой?

Старуха Шапокляк с ворчанием нажала три заветные цифры – дверь запищала и открылась. Бабка вылезла на седьмом этаж, а мафиозный спецназ поехал дальше. В принципе, они могли просто сломать замок, но они помнили слова небезызвестного киногероя Доцента.

« Главное оружие вора – это вежливость».

Братки добрались до последнего этажа. Вход на крышу перекрывала железная решетка. Они подобрали ключ и аккуратно открыли замок. Вышли на крышу, достали бинокль-дальномер.

– Минус бы метров сто и была бы идеальная позиция, – сказал Кот. – Но качество винтовки позволяет нивелировать километраж.

– Кот, как ты думаешь, получиться?

– Получиться…

* * *

Три дня спустя, после приезда никоновцев в столицу, в «Домодедово»  приземлился рейсовый самолет из Красноярска. Среди пассажиров была заметна четверка крепких кавказцев, густо заросших щетиной. Мрачных и молчаливых.

Накануне, в полседьмого утра, на перрон Ярославского вокзала, прибыл фирменный поезд N 55 «Енисей». Из первого вагона, позже всех пассажиров, вышли двое парней славянской внешности. Они были спортивного телосложения, с короткими стрижками и квадратными челюстями. В руках они несли по сумке.

Если бы патруль ЛОВД проверил содержимое этих баулов, то, несомненно, порадовался тому, что он бы там нашел. В сумках лежало оружие. А курьеров звали Скула и Матвей. Они все, как и вновь прибывшие кавказцы по прозвищу Руслан, Мовсар, Бакинец и Хаби, принадлежали к казбековской группировке. И прибыли они в Москву по особо важному поручению.

Дело в том, что среди никоновцев завелся Иуда, и он за «тридцать сребреников»  в виде зеленых бумажек слил ценную информацию Борману. О том, кто поехал и куда. Правда, на три дня опоздал. А Борман, в свою очередь, оперативно донес разведданные до Казбека. Вахтанг тоже быстро сориентировался, предупредил об этой акции Ильина, и послал бойцов для устранения десанта противника. Ильин тут же мобилизовал гэбиста Марчука и его команду для поиска вражеских киллеров.

Задачей Руслана и его команды была найти никоновцев и уничтожить. Если миссия невыполнима, то обеспечить охрану свидетеля.

Казбековцы купили две подержанные машины Made in AVTOVAZ: красную «десятку»  и белую «шестерку». Сняли квартиру у метро «Юго-Запад», в шестнадцатиэтажной свечке, что напротив дома, где жили бывшие родственники Художника. В отсутствие их, Мовсар и Хаби установили в наблюдаемой квартире прослушивающее устройство. И следили посменно за подъездом. Второй пост установили у дома Тихона. (Тихон, когда его руоповцы запрятали на конспиративную квартиру, сам вышел на Казбека и сообщил о своем местонахождении). У Скулы и Матвея имелись на всякий случай корочки офицеров ФСБ. На следующий день их меняли Мовсар и Хаби, а славяне ехали спать. Бакинец и Руслан принимали пост N1. В общем, две смены работали, одна отдыхала.

… Никоновцы сразу заприметили появление у подъезда клиента еще одной машины охраны – красной «десятки»  с двумя парнями в штатском. Никоновцы окрестили их «фэсбэшниками». Так как один из них показывал наряду милиции красные корочки. Через день они менялись. На особистов кавказкой национальности.

… Через пять дней осведомитель сообщил, что клиента 18 октября повезут в суд. Хакас объявил своим подчиненным готовность номер один. Прибалтика свозил Кота в Подмосковье апробировать винтовку. Бойцы сосредоточились. Меньше стало шуток и болтовни. Они разбирали и собирали оружие, вспоминая былые битвы, «придания старины глубокой».

* * *

Кот подошел к краю крыши. Надев на руки кожаные перчатки с обрезанными пальцами, он, не спеша и деловито, извлек из большой спортивной сумки высокоточную снайперскую винтовку ПСГ-1 компании «Хеклер и Кох», способную поражать цель на дистанции 800 и более метров.

Достал треногую сошку, магазин с пятью патронами и оптический прицел «Цейс»  с шестикратным увеличением. Собрав оружие и установив ее, Кот отрегулировал приклад по длине, наклону и высоте подкладки под щеку. Рукоятка винтовки комфортно села в руку, повторяя ее форму. Затвор бесшумно передернулся.

«Умеют же буржуи делать вещи, – восхищенно подумал Рома и уткнулся в оптический прицел – подъезд клиента был как на ладони.

Жалко бросать такую игрушку. Говорят, знаменитый киллер Саша Македонский, он же Солоник, любил пользоваться оружием этой марки. Да, видимо, заказчику позарез нужен этот субъект, раз он не жалеет денег на такое качественное оружие и хорошую оптику. Хотя, по мнению Котова, все равно наша «эсвэдэшка»  не уступает заморским винтовкам. Она и надежна и точна.

Вот у него на войне была винтовочка. Класс! Послушная, безотказная. Он называл ее ласково «Нина». По имени первой его любви. Рома чистил, лелеял, оберегал свою «девочку». Бывало, поговорит с ней откровенно – и на душе легче становится. А она умно молчит, все понимает и во всем с хозяином соглашается. А ревновала к чеченцам – просто жуть! Как начнет она шипеть на них, плеваться в них, спасу нет им от нее. Смертным боем била их! До полной их недвижимости! А они как ее боялись! Скрывались, прятались. А что толку! Доставала она их везде. Не любила их до безумия…

Он вспомнил еще, как зимой его забрасывали на два дня на «точку». (Летом забрасывали на две недели). Лежал тихо в засаде, ждал неприятеля. Холодно было. До ужаса! Одевал два бушлата, тулуп, маскировочный халат. Питался сухим пайком. Если Рому заносило снегом, то он втыкал рядом с собой шест. И только по этому опознавательному знаку, в каком-нибудь квадрате «А-4»  или «Б-4», его находили свои. Когда снимали снайпера с точки.

Слава Богу, что сейчас не зима, а осень. Не надо тонну одежды и варежки.

…Октябрьский ветерок холодил лицо киллера. Проскальзывал то ли дождик, то ли снежок. По тому, как склоняются деревья, Кот выяснил направлению ветра и сделал поправку. Рядом с Романом лежала портативная рация, мобильный телефон. Рация время от времени оживала голосом Хакаса:

– Первый, первый, я – второй. Все чисто.

Кот ждал сигнала по мобильнику. И ждал того мгновения, когда он плавно нажмет на спуск, и башка клиента разлетится в дребезги, словно переспелый арбуз. А потом бабки и заслуженный отдых. Купит подарки жене, сыну…

* * *

Роман Котов вернулся домой из Чечни с медалью «За боевые заслуги», но с многочисленными шрамами на голове и с контузией – результат тяжелого ранения под Грозным. Их «бэтеэр»  попал в засаду боевиков. Из всех солдат выжил он и еще один парень из Шушенского. Спасибо пензенским омоновцам, что прибыли вовремя на место засады. А то попал бы Рома с сослуживцем в плен. И прощай тогда, родная Сибирь! Прощай, родители!

Прибыл Рома домой, а с работой в провинции не ахти. Но он сумел устроиться на рыбоконсервный завод. Правда, получал гроши. Женился на простой девчонке. Без богатого приданого. Родители – пенсионеры.

Родился сын. Но радость от рождения первенца омрачал тот факт, что ребенку требовалась дорогостоящая операция, иначе он на всю оставался бы калекой. Рома пытался занять денег, но безуспешно. За такую сумму требовали залог. А у Котова, как в поговорке, в кармане ни гроша, только хер да душа! Жена плакала, стала ходить в церковь, молиться Богу, чтобы Он спас ее сына от инвалидности.

У Ромы усилились головные боли – следствие контузии. Он стал раздражаться по каждому поводу, скандалить с женой, выпивать. В семейной жизни появилась трещина.

Выхода из конца туннеля не было видно.

Но выход за него нашел его бывший одноклассник, член никоновской группировки, Костя Панов по прозвищу Амбал. Взяв добро у бригадира Северянина на контакт с Котовым, Амбал пришел к Роме с бутылкой водки. Выпили, расслабились. Рома поведал однокашнику о своем горе. Амбал спросил его в лоб.

– Хочешь, помочь своему сыну? И чтоб с ногами у него все тип-топ было, а?

Рома сумрачно кивнул.

– Завалишь одного козла, получишь лавэ на операцию. И ребенка спасешь от мучительной жизни.

Бывший снайпер заколебался. Связываться с бандитами? Это против его жизненных принципов. А с другой стороны, сын-инвалид, который вырастет и не познает всех радостей нормальной человеческой жизни, будет осознавать себя ущербным и винить своих родителей, его Рому. Начнет ненавидеть отца, мать. Скажет, зачем они его на свет произвели?.. А сына он любил, очень любил…

Котов через три дня согласился.

Спустя месяц, в Иркутске, был застрелен снайпером местный авторитет Док.

Рома получил обещанное ему вознаграждение. Сыну сделали успешную операцию. В доме Котова воцарилась семейная идиллия, счастливые лица родителей, детский смех, веселье, а после других заказов и финансовое благополучие.

* * *

Художник сидел за рулем и нервничал. Как там Хакас, как там Кот? Когда начнется операция? Когда?

Неожиданно впереди Алексея остановилась милиция. Бело-синий «Жигуленок». Надпись – ДПС. Оттуда вышли двое милиционеров в бронежилетах и с укороченными автоматами Калашникова. Один из стражей порядка, сержант по званию, заинтересовано посмотрел в сторону Художника и замедлил шаг.

«Все!»  – ухнуло в глубокую пропасть сердце Художника. – «Сейчас докопаются».

Холодный озноб охватил его. Художник невольно потянулся к накрытому газетой миниатюрному автомату «Кедр». Если что – придется стрелять не поражение

А милиционер думал: прошмонать ему эту «шестерку»  или нет? Если нет ничего запрещенного – подбросить пакетик героина и развести этого «сохатого»  на бабки. Вроде, тачка убитая, подмосковные номера. Кроме водителя никого в салоне нет. Свидетелей не будет. И возможно, лох. Никто и не заступиться за него. Может попробовать. Лишние бабки никогда не лишние.

. К счастью, мент, поразмыслив немного, решил не трогать водителя «шестерки»  – пусть живет, и направился к магазинчику «Продукты». Видимо интуиция подсказало сержанту, что ловить здесь нечего. За сержантом покорно последовал его долговязый напарник. Менты скрылись в магазине, но напряжение не отпускало Алексея, наоборот, усиливалось. Художник вытер потные пальцы о джинсы. Посмотрел по сторонам – ничего подозрительного.

«Быстрей бы они отоварились и уехали. Вдруг сейчас начнется операция, пацаны сделают свое дело, выбегут из подъезда – а тут менты! Придется выходить из тачки и мочить фараонов».

Что– то легавые долго не выходят.

«Предупредить Хакаса о нежелательных гостях или пока подождать?»

Художник поднес рацию ко рту, хотел нажать кнопку приема, но быстро опустил спецсредство: менты уже выходили из магазинчика. В руках они несли двухлитровые пластиковые баклажки с пивом. Сержант еще раз посмотрел в сторону Алексея и сел в машину. Дэпээсники уехали.

«Слава Богу!»  – облегчено вздохнул Алексей и откинулся на спинку кресла. – «Пока все обошлось».

Холодная оружейная сталь осталась холодной. Двадцать кровожадных киллеров в свинцовых одеждах так и не дождались от своего хозяина команды: «Огонь!», а их несостоявшиеся жертвы все дальше и дальше, со скоростью 70 километров в час, удалялись от металлических убийц в сторону метро «Беляево».

Происшествие не произошло, стрельбы со смертельным исходом не получилось, сводка горячих криминальных сообщений пресс-центра ГУВД не пополнилось очередным кровавым преступлением. Но вскоре в нее попадет другое преступное злодеяние.

Уже скоро…

* * *

Прослушка дала результат: Тихона собираются выводить из квартиры, и скоро возле дома появится мусорская «карета». Сияющий Рыжий снял наушники.

– Братва, лед тронулся, – и нажал на заранее введенный номер.

Хакас принял условный сигнал Рыжего и с помощью мобильника отправил его снайперу. Затем продублировал сигнал по рации.

Пиликнул два раза Ромин телефон. Ожила рация голосом Хакаса. Все! Процесс пошел! Клиент скоро появится. Правый глаз Кота впился в импортную оптику. Час икс настал!..

Чтобы унять предательское волнение, Кот сосредоточился на двери подъезда. Все посторонние мысли вон! Думать о цели и только о цели! А цель – калган клиента!

Подъехал ПАЗик с омоновцами. Несколько человек зашли в подъезд. Прошло пять минут…

Дверь в подъезде распахнулась. Появился долгожданный Тихон, темноволосый крепыш с квадратной челюстью. Он был заботливо «укутан»  в бронежилет. Бока его подпирали безмятежные омоновцы в касках, обтянутых камуфляжной тканью, в брониках и с автоматами АКСУ.

Двое из голубого «БМВ»  вышли навстречу конвою. Один из них открыл заднюю дверцу иномарки. В руке его появился малогабаритный ижевский автомат «Кедр». Штатский рыскал подозрительным взглядом по сторонам. Как радаром выискивал вражеские поползновения. Второй перекрыл другое направление и вертел головой, чуть ли на все 360 градусов. Он сжимал мощный пистолет-пулемет «Вихрь»  с рожком на двадцать патронов. Хотя такой ПП с легкостью пробивает 6-мм стальную плиту, но высокий темп стрельбы и недостаточная емкость магазина делает его уязвимым для серьезной длительной перестрелки.