Текст книги "В ходе ожесточенных боев"

Автор книги: Олег Мазурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 9 НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ

Катя достала из почтового ящика белый конверт с марками иностранного государств. Это пришел ответ из одного американского университета. Туда он посылала все документы и результаты языкового теста. Сердце ее затрепетало.

Страшно волнуясь, она вскрыла письмо. Жадно уловила первые строчки письма…

« Dear Miss Maksimova…»

Пробежала быстро глазами официальное послание и, зацепившись за слово «admitted», чуть не подпрыгнула до потолка. Ура! Ее приняли! Ее усилия не пропали даром. Она тут же позвонила Алексею, спеша поделиться счастьем!

– Ура, Леша, я поступила! Поздравь меня!

– Умница! Я обожаю тебя! Сегодня отметим это радостное событие! Родителям сказала?

– Сейчас позвоню.

– У меня для тебя есть еще одно радостное известие…

– Какое?

– Ты едешь ты со мной в Москву. Меня вызывают по работе.

– Ура! Везет так везет! Я давно хотела в Москву.

Кате хотелось петь. Радость переполняло ее сердце. В один день столько счастья привалило! Это, наверно, самый судьбоносный день в ее жизни.

Немного испортил настроение Антон: он снова ей звонил. Она бросила трубку. Сколько раз ему объяснять. Все, прошла любовь – завяли помидоры. Пусть забудет номер ее телефона. Навсегда! А он опять не унимается, опять за свое. Трезвонит и трезвонит. Хорошо, что Алексей об этом не знает, а то в порыве ревности что-нибудь сделает с Антоном.

Кате было жалко бывшего ухажера. Но что поделаешь, не любит она его, не любит. Хорошо, что она уезжает. Он постепенно сотрет ее из своей памяти. Ведь разлука лечит.

* * *

Художник сидел в недавно освобожденном от ига Бормана ресторане «Тагарский»  и ужинал. Зашел Северянин с незнакомым мужчиной. На братка неизвестный был не похож, ни манерами, ни прикидом. Наверно – коммерс. Разводить его что ли Северянин привел? Или тут иное дело? Интересно узнать. Глаза у незнакомца были потухшие, вид осунувшийся, мешки под глазами. Мужчина, казалось, перенес какое-то горе.

– Привет, босс!

– Привет, Серега! Это кто с тобой?

– Это Паша Авилов. Он когда-то учился с нами, но в пятом классе ушел во вторую школу. Помнишь?

– Помню. Что случилось?

– Дело есть, Художник. Паша давай рассказывай…

Паша стал излагать свою историю. Каждое слово давалась ему с неимоверным трудом и пронзительной болью. Художник терпеливо слушал.

* * *

Анастасия Полякова вышла замуж в двадцать лет. Вышла по расчету. За местного коммерсанта Павла Авилова. Так советовали подруги, так хотели знакомые, так желали родители и родственники.

Павел просто боготворил супругу: дарил цветы, модные вещи, крутую парфюмерию, золото. Вскоре Настя на радость мужу родила дочку – Алену. Казалось, что еще Насте для счастья нужно? Живи в достатке, купайся в заботе и любви мужа, покупай дорогие тряпки, расти ребенка. Но к хорошему быстро привыкаешь, а однообразие убивает психику человека. Прогулки, пеленки, распашонки, беспокойные ночи, готовка, глажка…

Будни текли унылой чередой.

Муж все реже бывал дома: расширял с успехом свой бизнес. Вскоре Паша поменял свой «Нисан Блюберд»  с доплатой на «Мицубиси Паджеро»  и начал строительство двухэтажного коттеджа. Павел стал все меньше и меньше уделять внимание Насте. Река подарков, заботы и любви постепенно превратилась в тоненький ручеек. И душа Насти затосковала! Хотелось ей чего-то такого, необычного, нереального. Например, какой-то внеземной страсти, угарной любви. Как в бразильских сериалах, которые она часто смотрела.

Как-то муж уехал во Владивосток по коммерческим делам. В гости к Насте пришла ее подруга – Ирина и предложила поехать в бар «Айвенго»  развеяться, потанцевать. Мать Анастасии вызвалась понянчиться с ребенком.

В баре Настя случайно встретила бывшего одноклассники Игоря Дунаева с каким-то приятелем. Сержант ППС Игорь Дунаев был школьной любовью Насти. Она помнила, как на выпускном балу они целовались взасос и бродили по городу до утра, взявшись за руки. Клялись в любви до гроба, планировали пожениться. Но потом пути их разошлись, он ушел в армию, она уехала в Красноярск учиться в педагогический университет. Хотела стать учителем младших классов, но стала женой нового русского. А Игоря и след простыл в родном городе. И вот он объявился. Жив-здоров, бодр, подтянут, только глаза шальные, дьявольские.

Игорь искренне обрадовался неожиданной встрече с бывшей одноклассницей. А она похорошела!

– Вот так встреча, Настя! Давно тебя не видел. Как дела?

– Хорошо. Я вышла замуж.

– Поздравляю.

– А ты где пропадал?

– Да я уже год как в Минусинске тусуюсь, в милиции работаю. А до этого служил в армии, в спецподразделении ВДВ, потом в Чечне воевал…

– Да! Как интересно! – огонек восхищения вспыхнул в ее глазах

Вот он герой ее романа! Участник боевых действий, спецназовец, десантник! Прошел огонь и воду! К тому же ее первая любовь. Она смотрела на него с обожанием. Жизнь ее засверкала новыми красками. У нее теперь будет свой сериал!

Они выпили за встречу. Ловелас все подливал и подливал Насте водочки. Она быстро опьянела. Игорь на своей бежевой «девятке»  вызвался отвезти Настю домой. Но вместо дома отвез девушку в сосновый бор. Там и случилось бурное соитие. Со всеми атрибутами неистового и спонтанного секса, со срыванием одежды, страстью, напором, охами, криками. Отныне Игорь и Анастасия стали любовниками. Встречались они редко, только тогда, когда муж уезжал в деловые командировки, но отрывались любовники по полной программе.

Дунаев часто задавался вопросом, почему ему не удалась жизнь. Ведь он такой хороший и способный в такой заднице. Почему другие имеют все, а он ничего? Почему у Паша Авилова такая крутая машина, такой крутой коттедж, а он вынужден ютиться с матерью в однокомнатной квартире, в хрущевке и ездить на подержанной девятке. Это несправедливо! Несправедливо и то, что его первая любовь – Настя предпочла этого упыря-коммерса, а не его, героического спецназовца. А все из-за денег! Все бабы – стервы и шлюхи! Им ничего не надо делать для того, чтобы сколотить состояние. Раздвинула ноги богатому папику – и все! Деньги, квартира, машина… все у их ног. Твари! И Настя такая же! Дунаев понимал, что разводиться с мужем Настя никогда не будет. Нужен он ей, простой мент! И это его бесило!

Злоба на все человечество, черная зависть, ожесточение разъедала его мозги. И в воспаленной голове Игоря созрел план. План кровавого и жестокого преступления. Дунаев задумал ограбить Авиловых, и что не было свидетелей, убить Настю. Совесть его не мучила. Шлюха должна умереть! А барыга должен поделиться с ним нечестно заработанным богатством! Для этого дела Дунаев привлек одного своего знакомого по кличке Моряк. Дунаев дождался, когда муж Насти уедет в очередную командировку, и позвонил ей. Уломал ее встретиться у нее дома ближе к ночи. Она с неохотой согласилась.

…Дунаев оставил девятку за домом. Вместе со своим подельником он поднялся на пятый этаж. Вот и знакомая дверь. Дунаев нажал три раза на кнопку звонка. На условный сигнал дверь распахнулась. В проеме показалась счастливая Настя.

– Ты одна?

– Одна… Тише, Аленка спит. А это кто с тобой! Зачем ты…

– Заткнись, мразь!

Вскрик. Мощный удар кулака выключил ее из сознания. Настя без чувств упала на пол. Ей скотчем заклеили рот, руки завели за спину и тоже заклеили. Затащили в зал и бросили на ковер.

– Позабавься ею, а я пока барахлишко посмотрю, – распорядился Игорь.

Дунаев зашел в спальню. Двухлетняя Алена мирно спала в детской кроватке. Подонка не мучила ни совесть, ни жалость, абсолютно ничто. Почти никаких эмоций. Дунаев взял подушку и накрыл ею голову спящему ребенку. Крепко придавил. В последствии он так толком и не смог объяснить ни себе, ни следствию, зачем он задушил невинного ребенка. Ведь он не мог стать в силу своего возраста важным свидетелем. Немотивированная жестокость? Жажда убийства? Или ради забавы? Да, темны и неисповедимы бесовские души преступников, их умыслы и устремления.

Не торопясь, отморозок упаковал в сумки шубу, кожаный плащ, дубленку, ювелирные украшения, золото, деньги. Он хорошо знал, где что лежит: не раз бывал здесь в гостях. Подельник занимался тем, что, положив Настю на живот, насиловал ее извращенным способом. Жертва неистово мычала и плакала.

– Хватит, Моряк. Пора делать ноги. Давай, прикончи ее.

Подельник убыстрил движения тазом. Вскоре глаза Моряка закатились, и он затрясся от удовольствия. Бурно финишировал. Моряк, не спеша и не суетясь, натянул штаны, деловито отрезал от настольной лампы шнур и накинул Насте на шею. Потом резко и сильно потянул…

Весь город содрогнулся от чудовищного преступления. Все проклинали насильников-детоубийц и призывали местные власти вкупе с правоохранительными органами найти отморозков и сурово их покарать! Сыщики местного ОУРа во главе с Моисеевым всеми силами пытаясь найти нелюдей по горячим следам. И им повезло. Нашелся случайный свидетель, кто в три часа ночи видел как двое мужчин, выходили из дома с двумя большими сумками и садились в бежевые «Жигули»  девятой модели. Свидетелем оказался бодрый пенсионер из соседнего подъезда. Он в это время гулял во дворе со своим доберманом: собака к большому неудовольствию хозяина посреди ночи запросилась на улицу – пришлось вывести. Спасибо собачке, что нажралась всякой дряни – а то бы поиски убийц затянулись надолго.

Павел похоронить дочку в своем родном селе, на местном кладбище, там, где были похоронены его дед с бабкой, двоюродный брат и двое дядек. Анастасию похоронили на новом городском кладбище. Павел даже не приехал на похороны Анастасии.

* * *

Паша закончил свой рассказ. Повисла гнетущая тишина.

– Так что ты хочешь от меня, Паша? – спросил напрямую Художник.

– Покарать убийцу моей дочери. За жену я не буду мстить, она сама себя наказала. Тварь. А этого отморозка я хочу видеть мертвым. У нас же не расстреливают сейчас, как в союзные времена, а я не хочу, чтобы это недочеловек жил на Земле. Должна же быть какая– то справедливость в этом мире! За деньгами не постою. В крайнем случае забирайте мой джип. Больше мне обратиться не к кому. Сам я не могу его достать, только если сесть в тюрьму и попасть к нему в одну камеру или барак. Только где гарантия, что я попаду в ту колонию, в которой обитает Дунаев.

– Хорошо, Паша, мы с Северянином перетрем твою проблему, а потом сообщим тебе о нашем решении. А теперь ступай домой и жди нашего человечка.

– Спасибо, за то, что выслушали мою просьбу. Я всецело полагаюсь на ваше решение. Надеюсь, оно окажется справедливым и честным. До свидания. Буду ждать от вас вестей.

Приободренный Авилов ушел, а Художник с Северянином приступили к дебатам. Через час они приняли единогласное решение.

…Спустя два месяца в одной из Красноярских колоний будет убит заточкой в сердце осужденный Игорь Дунаев. По слухам, за карточный долг. Или за неосторожно сказанное слово. Суть инцидента, приведшего Дунаева к трагическому финалу, не столь важна, главное, что эту мразь замочили. Ну а на джипе Авилова будет ездить никто иной, как бригадир никоновской группировки Амбразура.

Правосудие свершилось.

* * *

На стоянке перед зданием Абаканского аэропорта выстроились в шеренгу, как солдаты на параде, дюжина джипов и легковых машин. Они празднично сверкали на солнце лакированными кузовами, навороченными фарами и хромированными кенгурятниками. По залу, эпатируя толпу отъезжающих, напрягая блюстителей порядка, бродили люди явной бандитской наружности. Коротко стриженые, плечистые, в строгих костюмах, длинных плащах и в черных очках.

Братва во главе с Северянином провожали Художника. Человек тридцать, не меньше.

Алексей должен был лететь в Москву. Вместе с ним уезжали Катя, Кот, Баум и Страус.

Северянин грустно смотрел на Алексея.

– Жалко, что ты уезжаешь.

– Тимофей вызвал. Значит тема срочная.

– Понятно. Магомета, козла этого, хочу на стрелку вызвать: перетереть на счет рынка. Приборзел он, в натуре. Рынок то наш был. Пора его возвращать.

– Я думаю, не зачем с ним говорить, мочить этого чурку надо. Он последний из наших более-менее серьезных конкурентов. Решим с ним проблему – избежим дальнейших поползновений на нашу территорию.

– Я тоже так думаю, Леха. В расход его.

– Юр, представляешь, Кате ответ из штатовского университета пришел: ее приняли.

– Молодца она у тебя. Башковитая она девчонка. И надежная. Не предаст и не отвернется от тебя, если будет туго. Сибирская закваска.

– Потомки у нее ссыльные.

– Арестантская кровь. Нашего поля ягода. Завидую я тебе. Мне бы такую, и симпатичную, и чтобы характер клевый.

– Найди. Кто ищет, тот всегда найдет. Вон сколько нормальных девчонок.

– Кругом одни – бляди, – безапелляционно заявил Северянин. – И всем им только бабло надо. Да и при такой жизни подругу иметь неразумно, неровен час меня и укокошить могут. Да и первый срок, я считай, из-за телки мотал. И в СИЗО полгода парился из-за второй. Бабы – враги мои. У меня аллергия на них. Так, перепехнуться с ними и все. И чтоб хавку приготовили и трусы постирали. А так они на хер мене нужны.

– К жене Рыжего ездил? – поинтересовался Художник.

– Там все путем, денег ей подкинул, продукты. Ей подыскал место у одного барыги в салоне дорогой одежды. Сына ее в кадетский корпус устроил.

– Молоток, Юра. А Свету нашли?

– Нет пока. То, что ее убили, это точно, но вот где ее тело эти гады спрятали, никто не знает. Ребенок Ника в детдоме.

– Забери его, пропадет он там.

– Посмотрим.

Объявили посадку. Все стали обниматься, целоваться. Кот попрощался с женой, худенькой черненькой девушкой, и сыном, слезу смахнул. Жена его всплакнула. Художник обнялся по очереди с каждым из братков. Особенно тепло простился он с Пакуевым.

– Береги себя, Юра, ты у меня один закадычный кент остался. Держись, все на тебе сейчас замыкается. Будь постоянно со мной на связи. Магомету не верь, он мутный, западло кинуть может. Ну не мне тебя учить! Сам знаешь все темы, все расклады.

– Да я все вкурил. Пока, брателла! Пока, Катерина! Смотри, держи его в ежовых рукавицах, а то разбалуется, он фрукт еще тот.

Катя засмеялась.

– Ничего, я с ним справлюсь.

* * *

Тимофей принял Алексея в ресторане на улице Петровка. Полуподвальное помещение. Русская кухня. Стилизовано под старину. Официанты, в белых льняных одеждах. Живая музыка. Три виртуоза на балалайках весело наигрывали «Катюшу». Солидная публика. В основном, иностранцы.

Подали осетра с грибами, пирожки, блины с икрой, морс, хреновуху. Тимофею здесь нравилось. Тихо. Спокойно, уютно.

Рудаков поздоровался, присел за столик

– Алексей, дело срочное, нужное. Казбек должен приехать в Москву на переговоры с Толстяком. В общем, надо Казбека ликвидировать. Времени не так много, но я думаю, ты справишься. Того парнишку привез?

– Да, Николай Леонидович.

– Действуй по обстановке. При разработке операции проконсультируйся с Прибалтикой. Держи связь с ним и его пацанами. Мне позванивай. Ферзю.

– Хорошо, Николай Леонидович.

Тимофеев достал красные корочки. Протянул их Художнику.

– Вот тебе удостоверение помощника депутата Госдумы от партии ЛДПР. Настоящее, две тонны баксов весят. Чтобы проблем меньше было.

– Спасибо.

– В общем, ты все понял, принимайся за работу. Если лавандосов не хватит, созвонись с Ферзем, он даст. На оружие деньги не жалей. На это никогда не надо жалеть бабла. Оно должно быть качественным и надежным. Если надо прицел за 4 штуки зелени купить, покупай. Базара нет.

– Так я пошел?

– Посиди со мной, покушай. Успеешь. Заодно и ликбез пройдешь по истории постсоветского криминалитета… Здесь, через два здания, напротив городской Думы, находится знаменитый дом, где жил небезызвестный Мансур. Гроза московских бизнесменов. Умный был мужик, Омара Хайяма наизусть читал, стихи сочинял, но подвела его под монастырь наркота. За пару дней до гибели он сказал в интервью одной газете золотые слова. «Мафия – это важнейший социальный институт, он берет на себя часть управленческих функций государства. Мафия действительно бессмертна, потому что она единственная сила, которая может обуздать преступность. Она двойной буфер между обществом и беспределом. И в какой-то степени между государством и обществом». Он прав. Мы – и есть порядок, Алексей, в стране. Мы – защита от таких отморозков как Казбек, Борман. Их надо резать, душит, выжигать каленым железом. Вот ответь, Алексей, если ты знаток истории, за что древляне убили князя Игоря?

– Повторно хотел дань с них собрать?

– Нет, потому что был отморозком и занимался беспределом. Как Казбек и Борман. При мне в крае был порядок. А не стало меня, и захлебнулся Сибирь родная в кровавом беспределе. Кругом трупы, трупы, трупы…

Авторитет съел кусочек осетра. Босс и его подчиненный чокнулись и выпили. Тимофей продолжал рассуждать.

– Кстати, недалеко отсюда, у здания МУРа Солоник расстрелял Наума-младшего. Даже, несмотря на то, что Наума охранял спецназ МВД «Сатурн». Как говорил известный мафиози Майкл Корлеоне: «если история чему-нибудь и учит, то только то, что убить можно кого угодно». Да, много в Москве памятных мест из истории гангстерских сражений. Я бы на месте московских экскурсионных бюро организовал тур «По местам криминальной революции». С заездом на Кутузовский, на Проспект Мира, Петровку, на Ваганьковское кладбище, на Петровско-Разумовский рынок… Плюс «Лефортово», «Бутырка», «Матросская тишина»… Экскурсия будет что надо. Ладно, давай за успех нашей предстоящей акции…

Они выпили.

Музыканты заиграли «Санта Лючия», накаченные спиртным итальянцы нестройными голосами подхватили эту бравурную мелодию.

…Рудаков направился на рабочем «Мерседесе»  к метро «Аэропорт». Там, на Планетной улице, в пятиэтажке, в арендуемой квартире размещались его бойцы Кот, Баум, Страус. Предстояло разрабатывать операцию по устранению Казбека.

… Кот открыл дверь, пряча за спиной мощный армейский пистолет израильского производства «Пустынный орел».

– Извини, босс, стреманулся…

– Все правильно, Рома. Осторожность в нашем деле никогда не мешала, а наоборот, помогала. Как бойцы?

– Баум спит, Страус телик смотрит. А я смотри, что нашел, наверху, в нише, – Кот потряс толстой черной книгой. – Справочник по стрелковому оружию. Ты же знаешь, как я люблю подобного толка литературу. И часами готов об оружии разговаривать.

– Молодца, учись, повышай свой уровень. Тебе задание. Ответственное. Надо исполнить… Казбека.

– Казбека? Эту тварь? Ништяк, ништяк! Я ждал этого часа. Ой, как ждал. И вот мечта моя сбылась. Я пристрелю эту суку. Причем, испытаю при этом колоссальное удовольствие.

– Дай Бог. Но сначала надо пробить его явки, маршруты, места развлечения. Говорят, он остановился со своими близкими в гостинице «Рэдиссон-Славянская». Нужно тачку угнать. А лучше две. И чтоб без палева. Недалеко от дома есть автостоянка. Если что, то там поставим машины. Страус с Баумом завтра этим займутся. Если не выгорит, то купим лайбы в Люберцах, на авторынке.

Художник позвонил по знакомому номеру.

– Ферзь, подгони мне «плетку»  импортную, со всеми прибамбасами, надежную. Лучше немецкую. Оптику крутую, рации, телефонный сканер, сканер для машинной сигнализации, мобильники, три волыны и парочку компактных «плевалок»… и паспорта на другие имена. Добро, ждем.

Художник достал ноутбук и мобильный телефон с инфракрасным портом. Установил их, подсоединил. Вошел в Интернет. Послал Северянину на его электронный адрес депешу в зашифрованной форме. Получил от него ответ: «Скоро состоится разговор с горячим парнем (Рудаков понял: с Магометом). Готовлюсь основательно. Желаю и тебе успехов. Привет, пацанам!».

Потом Художник поехал в Ясенево. Там, в арендованной на месяц квартире, ждала его Катя.

* * *

Кинотеатр «Пушкинский»  был залит неоновыми огнями. Продукт местного Данилы-мастера – огромный каменный цветок вознесся на углу кинотеатра и распустил свой ало-желтый бутон, состоящий из тысячи сияющих лампочек. Цветы-столбы поменьше, с красными бегущим лепестками и с зелеными неоновыми стеблями, поддерживали свод казино «Шангри Ла». Швейцар в зеленой фуражке и накидке встречал и провожал посетителей увеселительного заведения. Два частных охранника маячили у шеренги дорогих машин. Ночная Москва развлекалась на полную катушку.

Казбек вышел из казино довольный до ужаса. Проиграл много денег в рулетку, зато пережил немало волнующих и азартных минут. Рядом с ним находился Руслан. Их сопровождали двое телохранителей.

– Говорил тебе, шеф, ставь на первые две дюжины, – сокрушался зам. – Бабки бы хорошие подняли.

– Русик, лавэ у меня немерено, штукой баксов больше, штукой баксов меньше. Острых ощущений не хватает. Кровь должна кипеть, бурлить. Жизнь преснее без приключений. Вот выиграем губернаторскую гонку, я шлепну Тимофея. Думаешь, я боюсь его? Дудки! Я раздавлю его как таракана. Толстяк его уже схватил за горло с его заводами и фабриками. А Художника ты лично завалишь. Надоел он мне хуже горькой редьки! Это он организовал расстрел Бормана и его людей.

– Хорошо, шеф.

– Ладно, сделаю дела – рвану в Африку! На сафари. Буду слонов валить. Ха-ха. 50 тонн баксов – и слон твой! Стреляй, не хочу. Прямо ему в лоб заряжу. Ба-бах! И слон с копыт! Ха-ха! Представляешь, лежит на спине и копытами дрыгает…

– Шеф, а вроде у слонов нет копыт?

– За полсотни тонн зелени африканцы мне сами копыта слону привяжут. Ха-ха.

– Точно, шеф.

– Знаешь, как они будут визжать, когда их буду мочить. Как свиньи! Ви-и-и, в-и-и. Вот так, – расхохотался Казбек.

Внезапно его смех смолк. Словно во время киносеанса неожиданно порвалась пленка. Из-за рта Чаладзе фонтаном ударила струя алой крови, заливая дорогой костюм от кутюр. Вор упал навзничь. Телохранители бросились к нему. Но помощи законнику уже не требовалась: Казбек был убит.

Руслан не успел ничего сообразить. Он вскрикнул и схватился за глаз! Сквозь пальцы заструилась пурпурная кровь. Он опустился на колени…

Кот стрелял с крыши старого дома, что стоял перпендикулярно кинотеатру.

Щелк!

Отдача в плечо.

Гильза выскочила из винтовки в темноту и где-то со стуком приземлилась.

Рома с наслаждением вогнал еще одну пулю в лоб чеченцу. Довесок к заказу. Он узнал Чоева. Этого снайпера он подстрелил на войне. Долго за ним охотился. Думал, что убил его. А он, оказывается, жив курилка! Вернее, был жив.

Руслан завалился набок. Последние предсмертные судороги – и он затих. Мертвее его уже не было. Пуля нашла своего «героя».

Кот и на этот раз сработал профессионально. Месть за друзей состоялась. Кот с сожалением оставил на крыше снайперскую винтовку «Зиг-Зауэр»  ССГ 300 с прицелом «Хенсольдт». Она успела ему понравиться. Точная, надежная…

Палач высокопоставленных бандитов – Рома – спустился вниз. В синей «шестерке»  с заляпанными номерами его ждали Баум и Страус.

… Ильин, узнав о смерти компаньоне, решил не испытывать вторично судьбу. На это раз могут и не промахнуться. Он срочно снялся с губернаторских выборов и улетел вместе со своей семьей в Испанию, в Барселону, обживать древний каталонский замок.

…Мэр Красноярска Никоненко, неожиданно лишившись сильного соперника, победил на выборах за явным преимуществом.

…Всплыли на краевом телевидении и скандальные снимки с участием главного «борца с мафией»  – полковника Горюнова. Тут вовремя подоспела шумная, образцово-показательная компания по борьбе с «оборотнями в погонах», развязанной с подачи министра МВД. Краевая прокуратура мигом состряпала на полковника дело и упаковала его в «красную зону». А начальником Минусинского УВД назначили майора милиции Моисеева.

…Смотрящему Каннского «строгача»  – Серому тюремные врачи поставили неутешительный диагноз: «рак легких». Теперь адвокат Гарик с подачи Северянина хлопочет об освобождении вора. Хотя тот сильно не рвется на волю.

«Какая разница, где мне умирать. Все равно у меня на воле не кола ни двора. А здесь я человек авторитетный, я здесь в шоколаде».

…А Рита пропала без вести. В последний раз ее видели голосующей на выезде из Минусинска. И будто бы к ней подъехала крутая иномарка…

И все. И больше никаких следов.

Но ходили и другие слухи. Больше похожие на правду. Познакомилась как-то Рита с пожилым бизнесменом из Питера, подложила его под себя, продемонстрировала ему свое виртуозное владение Кама-сутрой. Ведь говорили же люди, минжа у нее «золотая». Дяденька визжал и плакал от удовольствия. Он был в полном восторге от Маргариты и влюбился в нее как простой мальчишка. Он купил ей билет на самолет и увез ее в славный город на Неве – Санкт-Петербург. Теперь питерский «Скрудж»  снимает ей квартиру у «Площади Восстания», хорошо одевает, обувает, кормит и платит за обучение в престижном ВУЗе. Хотя бизнесмен и продолжает жить с женой и детьми, но душой а, особенно, телом он отдыхает с Ритой. В общем, дождалась Маргарита своего Мастера, Ассоль повстречала своего Грея, а Золушка заполучила в свое распоряжение принца на белом «Мерседесе». А вы утверждаете, что чудес в этом мире не бывает. Еще, как бывает. Только надо верить.

* * *

Фешенебельный ресторан «Прага»  встретил Художника с распростертыми объятьями. Обилие света, зеркал, золотистого цвета. Дежурные улыбки прекрасно вышколенных халдеев, богато сервированный столик с белоснежной скатертью. Прекрасное место. Сногсшибательный интерьер. Алексей поправил красивый темно-коричневый галстук. Он так шел к белой рубашке и черному однобортному костюму. Сей гардероб Алексею подобрала Катя. Сегодня, в связи с тем, что Художнику предстояла сугубо деловая встреча, она осталось дома, в Ясенево.

Два важных господина поджидали Художника. Тимофеев и бывший градоначальник Красноярска, а ныне новый губернатор края Никоненко Григорий Михайлович. Полноватый мужчина с выпуклыми глазами. Художник почтительно с ними поздоровался. Сел за столик. За другим столом сидели два губернаторских охранника.

– Знакомься, Гриша, это – Алексей. Прошу любить и жаловать. Если какие-то проблемы обращайся к Алексею. Он и Ферзь, т. е. господин Абрамов, всегда помогут тебе уберечься от разного сорта неприятностей.

– А это Леша, наш новый губернатор Григорий Михайлович.

– Очень приятно.

– Мы тут отмечаем нашу победу на выборах. Присоединяйся к нам. Гриша сегодня был на приеме у президента. Познакомился с ним. О чем ты с ним разговаривал?

– О налогах, о преступности, о «Норильском никеле»  и об олигархе Тимофееве.

– А я с какого бока?

– Не на того я в союзники выбрал, – рассмеялся губернатор. – Надо на достойных бизнесменов ориентироваться. Истинных патриотов России.

– Это типа, Адамовича или Пасько? Это их люди захватили «Норникель». Хер они получат остальные заводы. Только через мой труп. А ты не бойся этих адамовичей, Гриша, я же с тобой. Главных конкурентов мы убрали. Так что у нас впереди еще четыре года царствования в крае. Смотри, Гриша, сильно не воруй. А то, как со строительством метро получиться. До сих пор красноярцы метрополитеном «пользуются». Или как в случае с компенсацией для педагогов? 25 % – бюджетникам, а 75 % – своим родственникам и «своим», особо приближенным банкирам и коммерсантам. На кредит, на прокрутку. А те тебе за это – процент в карман…

– Да что Вы, Николай Леонидович! – губернатор смущено заерзал и покосился на Алексея.

– Не бойся, Алексей – наш человек. Так вот, не воруй, тебе хватит на жизнь. А люди могут обидеться и больше тебя не выберут. А там адамовичи своего губернатора поставят, а тебя в тюрьму посадят. Раскопают твои оффшорные счета, где денежки на строительство подземки лежат и суши сухари, – губернатор опять сконфужено зашевелился. – Ты там бюджетником льготы подкинь. Ветеранам по «Оке», женщинам подними одноразовое пособие по рождению ребенка. Пусть больше муниципальных автобусов ходят, а не коммерческих. А то старики час мерзнут, ждут бесплатного автобуса.

– Сделаю, Николай Леонидович…

Они выпили, поели. Тимофей обратился к Рудакову.

– Как тебе здесь нравится?

– Красиво.

– Помнишь «Двенадцати стульев»? Это же в «Праге»  Киса Воробьянинов соблазнял девушку Лизу и напился в стельку. И потом кричал: «Поедем в номера!»  Веселый старикашка был.

Тимофей заметил, что Никоненко закончил трапезу и поглядывает на часы.

– Григорий Михайлович, Вы уже собираетесь уходить?

– Да, Николай Леонидович, пора на самолет, в край, меня ждут великие дела.

– Ты понял, Гриша, как денежки получаешь, сразу их туда, куда я сказал.

– Без проблем.

Губернатор откланялся, а Тимофей обратился к Рудакову.

– Ну ладно, политику в сторону. Алексей, я думаю, тебе следует и дальше расти. Специалист ты хороший. С тем, что я тебе поручаю, ты неплохо справляешься. Поедешь в Америку в командировку. Пока я сидел в местах не столь отдаленных, мои дела в Штатах немного застопорились. Надо разрулить ситуацию. Языком ты владеешь, голова у тебя работает. Съездишь, посмотришь мир, людей, обстановку…

– Как скажите, Николай Леонидович. Спасибо за доверие.

– Возьми своих ребят надежных. Кота, например. Вдруг пригодится. Прибалтика с тобой тоже поедет.

– Хорошо. Один только вопрос, Николой Леонидович? Можно я возьму с собой невесту и дочь?

– Без проблем.

– И еще просьба. Мне нужно 20 тысяч долларов в долг. Хочу оплатить первый год обучения моей невесте. Экзамены она вроде сдала, а вот с финансами… загвоздка. Могу ли я, Николай Леонидович, рассчитывать на эти деньги? Я потом все верну.

– Не вопрос, Леша. Дам денег. Хорошее образование в жизни пригодится.

– Спасибо.

* * *

На развилке дороги, что вела к деревне Селиваниха, сошлись, словно на поединок, иномарки двух враждебных группировок. Никелированные бамперы и глазницы фар грозно нацелились друг на друга. Около машин застыли люди. Их лица напряжены и натянуты. Взгляды бесовские и ошалелые. Руки стиснули последний аргумент при разборке – огнестрельные «козыря». Стрелки часов показывали 17. 00. Противоборствующие бригады, но неписаному кодексу бандитской чести, прибыли на стрелку без опозданий, ровно в назначенное время.

Северянин и Магомет стояли друг напротив друга. Взгляды их скрестились, будто две отточенные шпаги. Магомет уверен в себе: он окреп финансово, окреп живой силой. Тем более подписаться за него решили татары и цыгане и черногорский авторитет Сема. Но…никоновцам палец в рот не клади, откусят. Особенно, Северянин. Он с вызовом смотрит на спиртового короля и говорит спокойно, жестко и уверенно.

– Магомет, рынок отдать придется.

– Вы потеряли свой кусок, мы его нашли. Мы его кушаем, мы теперь хозяева рынка. Тем более я на паях. И ты сам знаешь с кем. С ними тоже надо считаться, Северянин…

– Да срал я на твоих компаньонов, Магомет! А брать чужое нехорошо. Чужое добро жжет руки. И еще. Хозяином ты будешь в своей стране! А это наша земля, сибирская! И мы здесь хозяева! Ты торговал спиртом? Ну и торговал бы! Куда ты попер, черножопый урод!..