Текст книги "Рецепты Апиция. Миссия 3 (СИ)"
Автор книги: Олег Мамин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Твари стало очень плохо, когда чтецы усилились той же энергией, которой питался монстр. Таким образом подтвердилась моя теория: мессиане всё-таки пользуются чужой силой. Они творят свои чудеса от имени бога, а не своим – сами так говорят, но доказать раньше было невозможно. Как и опровергнуть.
Чуете нюанс, да? Энергией погибших они усилились. Может, не просто так они так склонны к самоистязанию и самоубийственности? Стоять перед львами с безразличным лицом? Быть замученным до смерти у них почётно. Прямой путь в святые.
Если бы меня спросили, кто поставил финальную точку в схватке, то я бы, наверное, сказал, что Лукулл. Он всё это время поливал монстра молниями, переключив фокус атак как только тварь перестала жрать дикарей и «богомолов».
После одного особо сильного разряда воплощение лопнуло и волшебная плоть разлетелась во все стороны. Легионеры попытались прикрыться щитами, только вряд ли они помогут – главное не это мясо, а растворяющаяся в мироздании Божественная Сфера. Она у чудовища имелась и вряд ли для неё скутумы – это хоть какое-то препятствие.
– Всем внимание! – заорал Домициан. – Ловите всех, кто не носит лорику! Всех чужаков пленить! Включая монстров и детей!
Быстро сориентировался. Помните, я рассказывал, откуда появляются чудовища? Загрязняются божественностью. А чего-чего, а вот грязи-то во все стороны разлетелось изрядно. Все мы обляпались. И в прямом, и в переносном смысле.
Прав Домициан: если воплощение запустило конвейер по производстве сверхъестественных тварей, то надо отжать с него прибыли.
Я огляделся. Он с собой целую когорту притащил! А может и больше, некоторые ещё только входят в пещерный зал, то есть снаружи есть ещё.
Ноги стали слабыми, и я сначала плюхнулся на задницу, а потом растянулся прямо в этой всей биомассе. Плевать. Меня ноги не держат, не до чистоты сейчас.
Решил просто полежать вот так, отдохнуть. Нет, я не слабак, не думайте. Просто на меня навалилось то чувство, которое я испытал опосредованно от сожранных тварью подконтрольных существ. Растворяющаяся Сфера божественного воплощения вновь нанесла такой же удар по мне. Я опять почувствовал этот рай и ад в одном дуновении потустороннего мрака.
Краем глаза заметил, какой Домициан счастливый. Улыбается и как-то подозрительно, то на меня косится, то смотрит на Сайлу.
Что опять? Флавии, да вы охренели!
03
Скучно мне.
Домициан такой предсказуемый.
Да и поговорить не с кем, Сайла едет с ним в карете. Тоже, кстати, в моей карете. Интересно, а с фермой жемчуга не получится так же? Придёт и скажет, что, мол, народу Рима нужнее.
Впрочем, Сайла и сама рада была к нему сбежать. Очень амбициозная девочка, не то что я. У меня нет иного желания кроме как сбежать от этого всего подальше. Чем больше получаю «милостей» от будущего императора, тем больше думаю, что не так уж и хорошо, когда он называет кого-то другом. Похоже, для него это означает, что всё имущество "друга" – его имущество.
Хоть бы Сферу не срезал, и то хорошо. Хотя, у него их и так было в избытке. Представляю, как увеличится нагрузка на общественные туалеты в Риме, когда новости дойдут до туда. Обосрутся все от страха.
У нас... хм... у Домициана почти четыре когорты одарённых. Четыре! Когорты! Сорок процентов боевого состава! Их всего десять. Ну, сейчас уже девять с половиной из-за потерь за время пути. Минус моряки (полторы когорты) которые первые трофеи в Рим транспортируют. Вот и оцените процентаж одарённости. Было бы больше, если бы нашлись ещё пробуждённые. Это аномальное количество и так сверхъестественно, и образовалось таким же сверхъестественным образом из-за смерти воплощения древнего божества. Так-то и на одну когорту не наскребли "заготовок".
В основном, Дары резания, силы и прочной кожи, но разве это плохо? Очень даже хорошо для строевого-то. В эпоху стали – особенно.
Только я не уверен, как долго продлиться эта эпоха. Небось, Сайла сейчас выкладывает своему «принцу» как устроен огнестрел.
А я разве не говорил? В Ирландии она жила раньше. В смысле, до того как умерла в вашей реальности. Я её в снах подсмотрел, сама она не признавалась. Ох, и вредная, судя по всему, была тётка! Если её образ во сне соответствует прошлой реальности, то где-то за тридцать ей было до переноса сюда.
И мальчишку того, с голубыми глазами он себе забрал. Меня к нему даже не подпускает, наверное, боится, что я его испорчу. Отставить пошлятину! Не ищите второй смысл. Речь о моём дурном влиянии. Что-то вроде импринтинга наш легат задумал осуществить. Мальчишка-то тоже с полной Сферой. как и у меня появилась от смерти сверхъестественного существа. Не зря же древняя хтонь выбрала его для вселения. Есть шанс, что наш будущий император усыновит этого дикарёнка. Он прямо об этом не говорит, но это всем кажется очевидным, даже солдаты об этом шепчутся. Ещё не поздно начать делать из него римлянина.
А я наблюдаю. Мне интересно, как Домициан решит вопрос с прокачкой полной Сферы. Это же совсем другая тема, не такая как с классикой. Ну, вы-то знаете, вам-то я рассказывал, а ему – нет. Вот и посмотрим, что он подразумевает под словом «друг». Знает ли он способ развития или дурил мне голову, когда я у него информацию просил?
Впрочем, от умный. Может, и сам догадается.
Так вот. Кроме троих обладателей полной Сферы, у нас в легионе четыре когорты одарённых, а остальные принудительно обращены в мессианство. Вот такой вот дуплет. На стоянках Домициан отрабатывает новую тактику, и, похоже, мы очень грозная сила.
Точнее, они. Я самоустранился, а Домициан меня не кантует, только ухмыляется. Ну и в самом деле, основная моя работа – не допускать распространения мессианства – уже не актуальна. Теперь, наоборот, этому нужно способствовать. Я мог бы конечно с позиций послезнания помочь мозги вправлять, но притворяюсь дураком. Мол, я против, не смейте, нельзя...
На самом деле я много думал об этом, сравнивал верования с нашим миром, и больше различий, чем сходств. Ну, подумаешь, имя мессии совпало. Несколько историй из жизни. Калигула вон тоже, говорят, сестру свою любил вовсе не братской любовью, но один Кракена убил, а другой – Тиберия (exp.: неизвестно, он или Макрон). Разница есть. А я не говорил? Здесь Тиберий сам умер от болезни. Говорят, его боги покарали за то, что добровольно не уступил место более достойному, Калигуле. А Квинт Невий Корд Суторий Макрон и вовсе был к нему оппозиции, не мог быть сообщником. Откуда знаю? Так его потомок, полный тёзка, у нас в легионе трибуном служит. Я его расспрашивал, но он мало что знает, семейных историй про Калигулу мне не пересказал. Про предков вот много знает, в том числе и про того, кто с богоравным императором в одно время жил.
В связи с продвижением мессианства, я поинтересовался у Домициана, помнит ли он о разрушении Петры, так он на радостях пообещал, что на обратном пути заскочим, разорим, сравняем с землёй.
Я по этому поводу вот что думаю: не об обещании он думает. Там ведь тоже в скалах есть норы. По крайней мере помню что-то такое про храм, вырубленный в скале. Только бы не оказалось там такого же подвоха. Ох, что-то стрёмно мне, братцы.
Небось потому богоподобный и решил не откладывать на будущее поход туда. Говорю же, жадный он. Небось, надеется на такую же удачу.
Кстати про богоподобного: баланс мира нарушен. Все, у кого уже были Сферы и присутствовали при смерти аватара, значительно усилились. А Домициан, имевший полное подключение, теперь получил такую же Полную Сферу как и я – его четыре Сферы слились в одну, и она плотнее моей раза в полтора, при том что её диаметр какой-то совсем нереальный, раза в два больше моего. Я вообще никогда не видел таких длинных зацепов. То, что это полная Сфера божественного типа легко понять по идеальной сферической форме. Когда от чудовищ переносят на людей, то они не совпадают, зацепы же под анатомию подстраиваются по длине. Вот и искажается. А у него правильная сфера (в геометрическом смысле). То есть "родная".
То есть теперь ему брат Тит вовсе не конкурент.
Правда, пробуждённые не получили полных Сфер, как я когда-то при смерти Суки Анубиса. Тут какой-то иной механизм работает. Я чем-то уникален... Ха-ха! «Чем-то»! Попаданец я, вот и весь сказ.
Но эту логику ломает то, что Сайла не получила Сферы. Правда, она и не пробудилась, нет у неё контактов. Тут, наверное, всё дело в том, кем мы были в прошлом. Я был атеистом, то есть чистым листом с точки зрения богов. А она не то католичкой, не то англиканкой. Не уверен. Судя по снам, она лишь крещёная, богослужения не посещала. Но тем не менее, видимо, какие-то суеверия у неё в башке застряли, раз пробудиться не может.
Конвейер по производству одарённых работал неделю. Напомню, что римская неделя – это восемь дней, не как ваша. Хотя, не так уж и важно это.
А бедуинов-проводников прямо там прирезали, в пещере. Не только в наказание, но и незачем знать их племенам, что здесь произошло.
У многих теперь две сферы, включая Анну. Домициан тоже понял, какую роль она сыграла в схватке, вознаградил свою телохранительницу и хурам (exp.: обитательница гарема). Есть и с тремя – трибун Камилл. Слишком много ценного материала «лишнего» образовалось – из монстров-"богомолов" много получилось чудовищ со божественной «заразой» из-за смерти воплощения. Не в стиле Флавиев от бонусов отказываться, всё в дело бы пустили, да не на что. Оказалось, Сфер больше, чем потенциальных приобретателей. Я лично лишних прирезал. Ну, вы понимаете, да? Ха-ха! Видимо, Домициан и в самом деле не знает, как на полную Сферу Дары навешиваются. Если бы знал, лично бы занялся. Но я ещё понаблюдаю. Может, он тогда ещё не понимал, что приобрёл – собственную-то Сферу не видно, как и ауру.
Кстати, довольно интересная особенность, на которую я не обращал внимания раньше, будучи в плену представлений о римской армии прошлой жизни. Это мне Лукулл рассказал: Домициан приказал одарённым стоять позади, не вмешиваться в бои простых легионеров, выставленных вперёд. Правильно догадались. Не ради опыта, хотя и это тоже, а ради пробуждения. Стресс – важный фактор.
И второй момент, связанный с этим: у нас непробуждёнными остались по большей части упёртые фанатичные мессиане. Они весьма устойчивы к пробуждению, хотя сражаются наравне с остальными. Не надо особенно разбираться в матстатистике, чтобы это обнаружить: дисбаланс очевиден, он подавляющий. Неодарённых не-мессиан почти не осталось.
А теперь, наверное, нужно рассказать, отчего наш легат такой безрассудно смелый? Почему бунта одарённых не боится, особенно если учесть, из кого мы собрали легион.
Ответ простой. Клятва. Здесь, в мире близком к богам, это не просто слова. Боги реально карают за нарушение обещаний, если они даны особым образом, при их посредничестве.
Домициан, оказывается, многое запомнил из того, что предназначалось мне. Я о гримуарах, колдовских книгах, вытащенных при его посредничестве из архивов в моей памяти. Недооценил я его хитрость. Слишком хорошо он делал вид, что ему не интересны эти фантазии немагического безбожного мира.
С помощью этих книг он модифицировал клятвы так, что они теперь завязаны непосредственно на него. Он же тоже в каком-то смысле божок нашего легиона. Если помните, он у нас воплощает культ императора, хоть таковым и не является.
Много он на себя берёт, носится как ошпаренный. Не хочет выпускать монополию на знания из своих рук. Ну, как монополию. Есть ещё я и Сайла. Под этим предлогом он её и приписал к штабу. Мол, не посвящать же Камилла или Лукулла в тайны будущего? Именно этих двух и упомянул, как полярности.
Кстати, насколько я понял, Сайл (так её звали в прошлой жизни) не очень хорошо знает историю Древнего Рима. Все же помнят, что это только мужчины вашего мира ежедневно вспоминают о Древнем Риме. Она же, как женщина, в этом слабовата. Чего ещё ожидать от ветеринара? Кем она была, я тоже понял по снам.
Нет, не поймите неправильно. Я не против ветеринаров. Точнее, не считаю эту работу какой-то уникальной. Я имел ввиду, что если бы она, скажем, в школе или колледже историю преподавала – то можно было бы сказать, что удивительно не знать всех императоров Рима. А так... Ну, не знает и не знает. Удивительнее, скорее, было бы обратное.
Я про ветеринара упомянул, чтобы связь понятнее была с Эпоной, покровительницей скота. К ней обращались галлы, то есть кельты по сути, когда их зверьё болело.
Замечаете параллель? Мясник Марк, а потом офисный труженик среднего звена становится Маркусом, под покровительством Сомнуса и Морса. А ветеринар Сайл перерождается как Сайла и подпадает под влияние Эпоны.
Но это просто любопытный факт, из него ничего не выжать. Меня сейчас больше всего вопрос занимает, как можно передавать «забытые», а потом заархивированные знания самому себе, без посредничества постороннего.
Пока нет подвижек. Как только заглядываю в «книгу», образ знаний, творение сна – текст тает. Скорее всего, нужен триггер. Например, если читал про житие Домициана, сидя на кухне, а в это время пахло жаренной картошкой, то почувствовав этот запах, можно вытащить это воспоминание. Точнее, оно само вылезет. Если что, это не план опыта, а просто абстрактный пример. И дело не в том, что на этом континенте нет картошки. А в том, что эти связи-триггеры точно так же в архиве. Это что-то вроде кольца на парашюте, за него информация вытягивается. Но точно неизвестно, как это «кольцо» выглядит. Обычно случайно нас накрывает и, часто, неуместно. Пытаюсь найти способ за него зацепиться, но пока без толку.
А мне знания о будущем нужны! Как я уже вам рассказал, есть у меня мечта: сбежать куда-нибудь прочь из легиона, построить свою ферму жемчуга на берегу синего моря. Только вот найдёт меня Домициан. Не знаю точно, как он меня в Александрии выловил, но ведь может же. Если понадобится, то и в другой раз воспользуется таким же методом. А годы жизни ему Сайла вернёт.
Только другом он меня тогда уже не назовёт. Пусть он и понимает это слово весьма своеобразно.
Чем ближе мы к Пальмире, тем больше мне хочется осуществить эту мечту прямо сейчас. Честно говоря, я не знаю на что рассчитывает Домициан, ведя легион в этот город, который римляне осаждали не так давно.
Как и в нашей истории, во время парфянских войн римляне не смогли взять этот город, так удачно расположившийся на пересечении многих караванных путей. Богатый, процветающий и весьма не бедный, он привлекает множество одарённых.
Весьма мощная крепость. Но это не главное. Основная причина – тот самый храм Баала. Именно его почитатели задали римлянам жару. Почти буквально: хорошо прожарили молниями несколько легионов. При непосредственной поддержке божества это не так уж и сложно.
Но Домициан говорит, что наша цель не в этом городе, значит, всё в порядке. Будто мне от этого легче: тут каждая собака ненавидит римских легионеров! Если бы не наше явное превосходство в численности, то давно бы сцепились с каким-нибудь караваном. Мы их уже несколько штук повстречали. Ох, как зло они на нас смотрели!
Да и тех бедуинов оставили в живых, хотя вот их бы стоило прикончить: они видели как исчез Город в Скале. А просто пропал, ландшафт сменился на обычную скалистую пустынную степь. Всё-таки прав был наш легат-умник: это какая-то временная аномалия, видимо. Вернулась в своё время.
Честно говоря, я думал, что алчный Домициан прикажет их хотя бы ограбить, но он сдержался. Не хочет ссориться с местными, что я всецело одобряю. Мало нас, чтобы ссориться. Хотя, трое из трибунов иного мнения. Они считают, что имея такое количество одарённых, и Пальмиру можно взять. Идиоты.
Когда на твоей стороне бог, какое имеет значение, сколько у тебя воинов и насколько они сильны? Не потому ли Рим так никто и не смог захватить, хотя неоднократно пытались, осаждали его стены?
Загордились, что древнего развоплотили, всемогущими себя почуяли. Только, как говорят одесситы, это "две большие разницы". Древний забытый полубезумный бог, воплотившийся в результате прерванного ритуала, да ещё и не по плану: он в мальчишку целился. А с другой стороны – почитаемый целым регионом владыка, активная история которого длится несколько тысячелетий. Три как минимум, он даже древнее Египетских коллег.
Помню, у нас с Домицианом состоялся бестолковый разговор на эту тему.
– Ты же знаешь, что Астарта – жена Баала, согласно представлениям народов Междуречья? – спросил я его.
– Знаю, – говорит.
– А ты не опасаешься, что Баал повелит пальмирцам отомстить нам?
– Да не волнуйся, – он только отмахнулся. Вообще не напрягся.
Оттого напрягся я: у него либо козырь какой-то есть, либо он безумен. Уж лучше бы первое.
Вот так, погружённый в тягостные мысли, я и добрался до той самой Пальмиры, качаясь между двумя горбами верблюда, – трибуны и я получили по одному из восьми отобранных у бедуинов в качестве откупа за оскорбление нашего легата. Себе он беленького забрал.
Лагерь мы разбили довольно далеко от города, чтобы не нервировать его владельцев. Впрочем, это место – большой рынок, и нас, не проявивших агрессии, довольно ласково приняли. Мы провиантом закупались, да и легионеры получали отпуск, оставили там немало денег.
В общем, мирно разошлись бортами, как нам тогда показалось.
Даже я неплохо там гульнул, с пользой провёл время. Рынок в Пальмире довольно необычный, даже в Риме таких нет. До современных вам восточных базаров не дотягивает, но близко. Особенно на фоне всего, что я видел ранее здесь, в прошлом. Разнообразие в этом пересечении караванных путей большое, и уже сейчас прослеживается тенденция к пестроте, с которой у нас ассоциируется Ближний Восток.
Даже в других городах караванщиков ничего подобного я не видел. А мы их уже два прошли, и несколько поселений помельче, но тоже с торжищами.
Помимо повседневных товаров, тут есть и дорогие вещи: пряности, оружие, ювелирные камни – это не просто розничный рынок, но и точка обмена между караванами, пришедшими из разных уголков полуострова.
Среди вот таких безделиц я и нашёл сокровище. Правда, похоже, дефектное. Один сморщенный старик с наглой рожей продавал кинжал, очень похожий на тот, который я выловил в море в родных местах. Даже вздохнул с ностальгией, вспомнив большую воду и провонявший гниющей рыбой воздух.
Ножны тоже имелись, и тоже похожие на те, скрывающие. Правда они ему не нужны для аналогичных целей: кинжал не светился волшебством, походил на резную безделушку. Ножны лежали рядом, но никакого волшебства не излучалось, нечего им блокировать.
Я указал на интересующие меня вещи и поинтересовался ценой сначала на греческом, потом на латыни. А торговец вместо ответа разразился бранью. Странный он – торговать пришёл или регистратуру в поликлинике пародировать?
– Господин, вам нужна помощь с переводом? – ко мне подошёл парень из местных. Примерно моего возраста, но локальной, чёрненькой породы. Раб, судя по ошейнику – местные так метят своих. Это в Риме раба от бедного простолюдина не отличить.
Говорят, когда-то Сенат на полном серьёзе обсуждал особую униформу для них или просто как-то метить, чтобы сразу было видно, кто перед тобой: бедный, но свободный, или раб. Всё-таки одежда в древних обществах – это не способ выпендриваться, а прежде всего показатель статуса. Ну, да. Кому я вру. И выпендрёж, конечно, имеет место быть, но в гораздо меньшей степени, чем в будущем. Чувство ранга в жестоких обществах более ярко выражено. Здесь за одёжку не по статусу и прирезать могут. Здесь не только молодёжь, как в вашем времени, таким балуется, но и респектабельные люди.
Отклонили предложение сенатора-умника. Какой-то мудрец сказал, мол, не дай боги, рабы увидят, сколько их. Неспокойные времена спровоцируем.
– Зачем мне перевод? И так ясно, что он ругается. А конкретные слова не важны. Вот если ты сможешь выторговать у него кинжал и ножны, заплачу серебряный.
– Годится, – парень довольно улыбнулся и принялся препираться со стариком.
Я не понимал этого языка, но ясно и так, что не идёт старик на уступки.
– Говорит, не продаст римлянину ничего даже по десятикратной цене.
– А сколько он за него просит-то? Или и цену не назовёт?
– Да это всем известно, – важно сказал переводчик. – Он его уже давно продать не может, – парень закатил глаза и принялся загибать пальцы, что-то высчитывая: – На римские деньги получается почти десять тысяч.
– Ассов? Сестерций? – спросил я с надеждой. (exp.: со времён Октавиана Августа в одном денарии четыре сестерция и шестнадцать ассов)
– Денариев, – покачал головой парень. – Оттого и не продаётся. Это память о сыне, он нашёл этот кинжал во время путешествия с караваном. Песчаная буря открыла какие-то развалины. Там и нашёл. А потом его снова замело, больше этого мёртвого города никогда не видели.
– Не басня? Может, прирезали кого-то, да сочинили небылиц? – я как-то скептически отнёсся к такой легенде. Да, ветер может наметать и двигать барханы, но город за один раз не откроет и не спрячет потом. На это годы уйдут. Если боги не вмешаются, конечно.
– Так кто ж знает-то? Наверное, если бы все верили, то не залежался бы ножик.
– И то верно, – пришлось согласиться. – Парень, а ты сам сколько стоишь? Сколько языков знаешь? – мне вдруг подумалось, что идти по этим местам ещё долго, а говорящий на местных языках был бы полезен.
– На всех языках! Всех народов, которые заходили в Пальмиру! – парень даже приосанился от гордости.
– Прямо так уж и на всех? – усомнился я по-русски.
– Нет. Такого не знаю, – хорошо, что признался. Честный. Да и удивился он сильно.
– Ладно. Веди-ка ты меня к твоему хозяину, раз с покупкой кинжала не вышло. Спроси напоследок, не передумал ли?
Ничего кроме новой порции брани, которую я велел не переводить, старик-продавец так и не произнёс.
– Идём? – я не стал дослушивать брань.
– А зачем это мне? – набычился парень. – Может, я не хочу!
– Хм... Наверное ты прав. Зачем мне такой дерзкий раб? К тому же которого придётся освободить, когда вернёмся в Рим.
– Придётся? – парень клюнул на наживку.
– Ну, да. По римским законам, пробуждённый раб может потребовать освобождения без выкупа. В царские времена таких в ауксилии брали насильно. В армии только свободные воюют, рабов в Риме не вооружают. Обычно, – я вспомнил про гладиаторов и охрану. – А нынче они клиентами освободившего становятся.
– Я проведу тебя! – юноша воспылал рвением и даже попытался потянуть меня за руку, но был грубо осажен Спурием. Я так и хожу с этими двумя мордоворотами всюду. На рынок без охраны в этом времени нельзя ходить, не советую.
До хозяина дошли быстро, он, оказывается, на том же рынке торгует. А вот такие гиды – это побочный бизнес уважаемого работорговца. Отбирает из товара нужных кандидатов и пристраивает к делу, чтобы не стояли просто так на "витрине" – стене с кандалами и небольшим подиумом для аукционов и распродаж.
Сам владелец бизнеса сидел на ковре под навесом, в тени, и попивал чай. Напиток даже пах как чай, я не сомневаюсь, что это он и есть. Мой нос умеет улавливать ароматы из прошлой жизни среди мощного амбре древности. Неужели и в Китай отсюда ходят караваны? (exp.: верно и обратное: в Риме было Китайское посольство)
– Торгуйся сам, – я демонстративно отвернулся, сделав вид, что выбираю ещё рабов. Тут их довольно много собралось. Вдоль стены имелись кандалы, удерживающие порабощённых людей. Всех полов и возрастов, разных телосложений. И кандалы тоже имелись разные: побольше и поменьше, повыше и пониже.
Так сказать, над оформлением витрины работал профессиональный дизайнер.
Почти уже мой раб покосился на меня как-то подозрительно.
– Сто денариев. Если сторгуешься за меньшую сумму, остаток можешь оставить себе, – сделал я щедрое предложение.
– Господин, этого мало за такого как я. Вон ту старуху или вон того больного, наверное, только за эти деньги можно купить.
– Я тебя спросил про цены. Что ты ответил? Не припоминаешь? Неудивительно. Ничего ты не ответил. Так что я назвал цену, выше которой теперь не заплачу. Вот тебе аргумент, как я её посчитал. Сам прикинь, за какой срок ты столько заработаешь для своего хозяина. И заработаешь ли вообще? Как долго проживёшь?
Парень тяжело вздохнул и вступил в спор со своим хозяином.
– Он говорит, что за такие деньги можешь только посмотреть на его товар, – мой несостоявшийся толмач виновато опустил глаза.
– Эх, парень... Думаешь, только ты можешь запоминать иностранные слова? Я вот, например, некоторые ругательства того старика помню. И твой хозяин только ими и говорил с тобой.
– Ты прав, чужеземец. Он много неприятного сказал и обо мне, и о тебе, – признался экскурсовод.
– Тогда, можешь угрожать ему от моего имени.
– Чем?
– Да всем, чем угодно. Смертью, гневом богов...
– Э-эээ. Не сомневайся. Поверит. Он же сам одарённый и должен понимать разницу между нами.
Парень, кажется, что-то понял, но я не уверен в этом до конца. Тем не менее вторая часть диалога состоялась, но, со стороны это выглядело так, будто хозяин отчитывает нерадивого раба. Парень совсем поник.
А в конце этой оживлённой беседы, работорговец вскочил с коврика, что-то закричал, и со всех сторон выбежали вооружённые люди.
Спурия и Сервия, пожалуй, не хватит, чтобы меня защитить, слишком много противников, не поспеют.
– Сейчас ты сдохнешь, наглая римская собака! – заорал на неплохой латыни торговец людьми. – Будешь медленно умирать на солнце! И никакой легион тебя посмеет не спасти!
Потом он повернулся к самому здоровому из охранников и что-то ему сказал на своём, собачьем – очень уж на лай было похоже. Даже не знаю, что за наречие, ничего подобного не слышал. Потом заметил, что подчинённый не спешит исполнять приказ, повторил тявканье, вскочил с ковра и вмазал тому по морде. Не увидев реакции, он попытался зарезать его мечом, но не успел. Трое крепких парней подскочили к нему, отобрали оружие и насильно усадили обратно на коврик.
– Медленно умирать, да? Это как-то связано с твоим Даром? Из-за него ты рабами торгуешь? Как-то помогает? А почему не попытался сейчас его применить? – а наблюдал за откликами в ауре и они подтвердили, что так и есть. Похоже, ключевое слово "медленно".
– Чего тебе надо, римлянин? Хочешь убить, так убивай! Но не измывайся над уважаемым человеком.
Ага. Убей. Как же. Мне потом легат Домициан башку открутит за такой фокус. С местными ссориться не велено. Причём так строго, что двоих легионеров забили палками до смерти за драку в местном питейном заведении. Они, кстати, тут интересные – под открытым небом. Так что драка вышла хорошая, массовая, но мебели не поломали. Нет тут её. Только коврики на песке.
– Ну зачем же убивать. Ты же деловой человек, иудей. Ты же иудей? Йехоаким?
– Ты понял, о чём мы говорили? – прищурился пройдоха.
– Только отдельные слова. Но это не важно, ты же неплохо говоришь на латыни. Вот и поговорим.
– О чём мне говорить с тобой, гнусный вымогатель?! – зашипел сквозь зубы мужчина. – Я честный торговец, и за сто денариев не продам такой хороший товар.
– Да я уже понял, что его задача приводить к тебе покупателей. Хитро придумал, Иоаким.
Охранники отпустили хозяина, легли штабелями рядом и заснули. Мужчина покосился на Спурия и Сервия у меня за спиной и тяжело вздохнул.
– Неприменим Дар в бою? Бывает. Думаю, ты с его помощью как-то в торговле выгоду извлекаешь, да?
– Чего ты хочешь? – грубо прервал меня работорговец, второй раз уклоняясь от разговора о своей способности.
– Много чего. Но ты мне можешь помочь только в двух желаниях. Первое ты уже знаешь. Переводчик мне нужен. Вот этот парень.
– За сто динариев можешь взять другого. Вон, того или того. Они даже лучше знают языки.
– Старые. Не выдержат путешествия с легионом, – это правда. Одна из главных причин, почему римские легионеры используют рабов в стационарных лагерях, но не берут в походы – они не выдерживают темпа. Четыре месяца "учебки" направлены в большей степени на закалку. Да и потом без физподготовки никуда.
А торговец задумался. Посмотрел на прикованных людей, потом на выбранного мной толмача. Покивал, признавая правдивость моих слов.
– Давай так. Можешь взять его и любой другой товар в моей лавке. Но за это мы заключим с тобой договор.
– Хороший ход, иудей, но нет. Слишком дёшево. Это я не о плате, а о твоей хитрости. Я патриций, из сенаторского сословия. Такая бумажка даст тебе право даже в самом Риме торговать.
Есть такая "хохма" в римском праве. Вот приходит богатый торговец в Рим, пробует что-то продать. А его вяжут и порабощают. С точки зрения закона – нет никаких преград. Ну да, некоторый ущерб репутации напавшего может быть, мол, не умеет дела вести, но по закону чужеземец – ничто. Ноль без палочки.
А вот договорные отношения с гражданином вводят его в римское право уже как объект, а не субъект. Теперь к нулю пририсовывается эта самая палочка, его так просто не похолопят.
Этим же документом можно размахивать, не только в самом Риме, но и в колониях пригодится. То есть это не просто договор, а универсальный пропуск и охранная грамота.
– Пятая часть прибылей, полученных от дел в Городе, – озвучил я свою цену. Видя сомнения добавил: – Сейчас войн почти нет, рабы очень дороги. Мой отец не так давно купил каменщика за две тысячи денариев. А ты почём продаёшь? Сосредоточься на людях, владеющих профессиями, по дороге немного подучи их латыни...
Я остановился, потому как заметил, что мой будущий партнёр (в этом я не сомневаюсь) начинает раздражаться. Ну да, правильно. Прожжённого торгаша учить вздумал.
– Расскажи мне вот что, чужеземец... – решился на что-то Иоаким.
– Маркус Габий Апиций, сын Примуса Габия Феликса, римского сенатора.
– Рад слышать такое благородное имя, – слегка, без подобострастия, но с уважением поклонился мой новый знакомый. – Так вот... Я хотел поинтересоваться, что этот раб болтал про свободу для пробуждённых?
– В Риме пробуждённый получает свободу. Так что будь осторожен, выбирая товар на экспорт, – я слегка улыбнулся.
– И какое отношение это имеет к нему?
А вот тут уже мои глаза округлились. Я как-то подзабыл, что одарённость не обязательно означает, что глаза открыты. Это отдельная процедура!
– То есть ты не видишь ауру?
– Нет, – с сожалением вздохнул торгаш. А ведь в его бизнесе это могло бы принести кучу бонусов, особенно в переговорах.
– Ха-ха, партнёр. Тогда, мой дорогой партнёр, я озвучу тебе своё второе желание, за которое открою тебе глаза. У старика на рынке есть одна вещь, но тот не пожелал продать её мне. А ты, уважаемый среди своих человек, выкупишь её для меня.
Иоаким перекинулся парой слов с парнем, и немного погрустнел:
