Текст книги "Рюрик Скьёльдунг"

Автор книги: Олег Губарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Видимо, около 490 года северные арабы обратились к владыке Йемена, чтобы он поставил над ними «царя».

Лѣто 6369/861 год. Никоновская летопись

«При Михаилъ и Василiи царема и при Фотш придоша Словене, рекше Новогородци, и Меря, и Кривичи, Варегомъ ръша: „земля наша велика и обилна; пойдите владъти нами“. Они же бояхуся звъринаго ихъ обычаа и нрава, и едва избрашася три браты».

Междоусобица и беззаконие привели племена Древней Руси к анархии и кровопролитию. На вечевом сборе, ставшем впоследствии верховным органом власти, представители народов пытались выбрать единого великого князя-объединителя. Идея была отвергнута, поскольку мог возникнуть соблазн лоббирования через делегируемого князя интересов одного из племен. Три года прошли в переговорах, и наконец было принято соломоново решение – призвать независимого правителя. В мирное время правитель исполнял бы местные «законы отцов и предков», будучи верховным судьей – «судил бы по праву», и вождь-защитник в лихую годину.

Следует отметить, что идея призвания после невозможности выбора князя внутри союза предполагала приглашение князя со стороны, и в конечной формуле «княжение» отсутствует в Никоновской летописи. Но далее Рюрик именуется князем. В более архаичных списках – Лаврентьевской, Несторовой, Ипатьевской – все с точностью до наоборот. То есть в более раннее время составления летописей институт княжения предусматривал только владение, управление и не носил титулатурной функции. Ко времени составления Никоновской летописи (XVI век) автор вводит понятие «князь».

Лѣто 6370/862 год. Повесть временных лет

«Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: „Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву“. И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: „Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами“. И избрались трое братьев со своими родам, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же – те люди от варяжского рода, а прежде были словене».

Характерно, что Рюрик в древнерусских летописях предстает перед нами «без роду и племени», бестелесным наместным чиновником с полумифическими братьями, которые быстро и одновременно умирают, оставив нам память о крайних границах в Изборске и Белоозере образованного ильменскими насельниками государства. Правление Рюрика на Руси, если следовать летописям, невыразительно, событийные сведения выхолощены и отрывочны, характерные поступки отсутствуют. О наследнике Рюрик вспоминает в буквальном смысле на смертном одре. Это вступает в критическое противоречие с косвенными фактами и наводит на мысль о сознательном «вымарывании» деятельности Рюрика и его роли в становлении государствености на Руси. Приоритет созидателя и строителя государственности получает еще более мифическая личность – его племенник Олег, который неожиданно по смерти Рюрика приобретает уникальные качества строителя крепостей, свата, талантливого полководца многотысячного войска, который чуть ли не в одиночку с малолетним Игорем на руках захватывает Киев. Центр всех исторических событий смещается в Киев с целью объявить его ядром православной веры и русской государственности.

Лѣто 6370/862 год. Никоновская летопись

«Поидоша изъ Нъмець три браты со всъмъ родомъ своимъ, Рюрикъ, Синеусъ, Триворъ; и бысть Рюрикъ старейшина въ Новътородъ, а Синеусъ старейшина бысть на Бълозеръ, а Триворъ во Изборцъ. И отъ тъхъ Варяговъ находниковъ прозвашася Русь, и оттолъ словеть Русскаа земля, иже суть Наугородста лщще и до нынъшняго дне, прежде бо нарицахуся Словене, а нынъ Русь отъ тъхъ Варягъ прозвашася: сице бо Варязи звахуся Русью».

В Ипатьевском списке уточняется: Рюрик «первее срубиша город Ладогу» и только позже по смерти своих братьев «придоша к Ильмерю и сруби город над Волховомъ и прозваша и Новгород, съде ту княжа, и раздая мужемъ своим волости и городы».

В этом же аспекте весьма интересно этнографическое сообщение «Юрик-новосел», опубликованное В. Барсовым в работе «Северные народные сказания», услышанное от новгородского бахаря Щеголенкова: «В старину князья местами жили. Кто где расширился и овладел местом, тут и жил. И приехал Юрик-новосел из северной стороны, из дальней Украины, и распоселился жить в Ладоге, но тут ему место не по люби, и приезжает он в Новгород Великий и не с голыми руками и в союз вступает.

И живет он день ко дню и неделя к неделе, и год к году, и залюбили его новгородцы, што человек он веселого нраву и хорошего разуму и повышает себя житьем-богатством, а тут и побаиваться стали. Вот зазвонили на суем в колоколе – и выступает этот Юрик-новосел: "Што, говорит, честное обчество, возьмете меня в совет к себе, и будь я над вами как домовой хозяин. Только можете ли вы за наряд платить мне половину беличьего хвоста?" Сметили и погадали граждане-новгородцы и сказали: "Можем и платить будем половину беличьего хвоста". И мало-помалу платили они и им не в обиду это. Вот опять зазвенел колокол, и на сход собрались, и говорит Юрик: "А что честное обчество – новгородцы: можете ли вы платить мне весь беличий хвост?" Подумали-погадали и опять сказали: "Можем"! – и платить стали. Прошло немного, опять в совет собрались: "А что, честное обчество, можете ли вы платить и всею беличью шкурку?" Порешали платить всю беличью шкуру и платили долго. Видит Юрик, что платят, собрал всех на сходку и говорит: "За беличью шкуру хочу я положить на вас малые деньги, можете ли вы поднять мне?" И малые деньги они подняли – и поныне помнят этого домового хозяина и в Северной Украине, и в Олонецком крае, и в Новгороде. И после Юрика пуще и пуще повышали дань с алтына на четвертинку, а с четвертинки на полтину, а с полтины на рубль и так до Петра I, а после Петра и с живой души, и с мертвой и рубль, и два, и три, и четыре, и пять».

Конечно, можно считать случайным совпадением обыгрывание в древнерусских списках «Повести временных лет» понятий «суд», «право», «закон». Что в этом случае послужило основной причиной призвания после демократического выбора претендентов? Вспомним у Нестора: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву <…> Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет». Или: «Рекоша: поищемъ сами в соби кнъзъ иже бы володълъ нами и ръдилъ по праву» – вариант призвания по Ипатьевскому списку. То есть именно отсутствие единого правового поля и закона становится доминирующей причиной призвания Рюрика как верховного судьи и гаранта основных законов союза, защитника и управляющего (domnei) делами сообщества ильменских насельников.

Не столь уничижительно слышится термин «володеть нами», если принять во внимание, что формула призвания – не столько расхожее клише, сколько традиционная и юридически выверенная формула переговоров. Вспомним: «Земля наша велика и обильна», которое слово в слово (terram latam et spatiosam) повторяется из «Ирландской сказки» 967 года (повесть Видукинда) о кельтских бриттах, отправленных к саксонским воеводам.

Касательно юридической сути понятия «владение» по римскому праву – это «один род владения, а число видов бесконечно».

К приходу Рюрика в Приильменье сложилось протогосударственное образование – Союз ильменских насельников, или civitate, в который входили округа (pagi). Особенностью этого союза было его полиэтничное образование из мелких князьков с уделами и окружных насельников[72]72
  Корнелий Тацит. Сочинения: в 2 т. Т. 1: Анналы. Малые произведения/пер. А. С. Бобовича. Л., 1969. С. 3–6.


[Закрыть]. Проблема заключалась в отсутствии единого правового поля, столь необходимого для региональной экономики, базисом которой были международная транзитная торговля и солевой промысел с местными акцизами, побережными и подорожными податями и прочими нюансами. Рорик Фрисландский с товарищами к этому времени имел в пользовании часть датского полуострова от Северного моря до Балтийского по реке Айдер и прямой контроль над двумя крупными портовыми городами. То есть в Европе в 852 году он контролировал важнейший торговый путь через устье Рейна и по р. Эйдер, по которому на Балтику и далее попадали франкские (мечи, вино, украшения) и фризские (сукно, гребни и пр.) товары. Произошло совпадение интересов обеих сторон.

Лѣто 6372/864 год. Никоновская летопись

«Того же лъта оскорбишася Новгородци, глаголюще: „яко быти намъ рабомъ, и много зла всячески пострадати отъ Рюрика и отъ рода его“. Того же лъта уби Рюрикъ Вадима храбраго, и иныхъ многихъ изби Новогородцевъ съвътниковъ его».

Реформы Рюрику давались с трудом. Согласно иоакимовскому летописцу, «чтобы всюду разбирательство справедливое и суд не оскудел, посадил по всем градам князей от варяг и славян…» Как рассказывает Новгородская IV летопись, Рюрик «начаща всюды воевати». Относительно восстания Вадима Храброго и его советников, то, возможно, здесь речь идет не об имени человека, а о его социальном статусе. Еще историк З. Доленга-Ходаковский отметил в новгородских летописях часто употребляемое слово «водимы» – жалобщики. Эти люди собирали по селениям жалобы и разбирательства и вели дела заявителей перед судьей. Но в 863 году, как известно, Рюрик отсутствовал на Руси, где копились проблемы, нерешенные дела и судебные тяжбы, пропадали доход и промысел. Возникла смута в поисках верховного судьи, и, возможно, предпринимались попытки «водимами» сместить Рюрика. Ладога как место межплеменного совещания была сожжена. Этому периоду смуты соответствует слой мощного пожара E2 V яруса[73]73
  Кузьмин С. Л. Ладога в эпоху раннего Средневековья (середина VIII – начало XII в.); Виноградов A. В. Исследования археологических памятников Средневековья: сб. науч. ст. СПб., 2008. С. 14.


[Закрыть].

Понимая первичное значение слов «раб» и «род», мы должны воспринимать сообщение «пострадати от Рюрика и от рода его» не как пафосную фразу о погибели новгородцев от Рюрика, но скорее как сообщение о кризисе «порядка» и «свободы» или же власти и института демократического выбора, исторически сложившегося в славяно-ободритском этносе. Но мы помним слова императора Маврикия, писавшего о внутреннем состоянии славян, отметившего болезнь, препятствующую славянским племенам отказаться от их политически обособленной жизни и сплотиться в рамках прочной государственной формы. Болезнь эта – ложное представление о личной свободе.

В сообщениях Ибн Русте и Гардизи мы читаем, что «славяне служат руссам, пока не избавятся от зависимости». Помимо какого-то временного и выкупного фактора, рабство прежде всего подразумевало поражение в правах (виновного в чем-либо) и свободах. В контексте же летописного сообщения – несвободу выбора, права голоса в жизни и права говорить на вече.

Лѣто 6373/865 год. Никоновская летопись

«Преставися Синеусъ и Триворъ. Синеусъ и Триворъ умроша бездътни, и прia власть Рюрикъ обою брату, и нача владвти единъ, и раздаде грады племенемъ своимъ и мужемъ: овому Полтескъ, иному Ростовъ, иному же Бъвлоозеро. Того же лъта родися Рюрику же сынъ, и нарече имя ему Игорь».

«Рюрик по смерти братий облада всею землею, не имея ни с кем войны. В четвертое лето княжение его преселися от старого в Новый град великий ко Ильменю, прилежа о расправе земли и правосудии, яко и дед его. Имел Рюрик неколико жен, но паче всех любляше Ефанду, дочерь князя Урманского, и егда та роди сына Ингоря, даде ей обещанный град с Ижорою в вено» (Иоакимовский летописец).

«Повесть временных лет» написана явно под влиянием мифологемы «о трех братьях-основателях», широко распространенной у множества народов. Известный ряд легендарных братьев: Кий, Щек и Хорив; западнославянские Лех, Чех и Рус; ирландские Амелаус, Ситтаракус и Ивору; скифские Арпоксай, Липоксай и Колоксай; армянские Куар, Мелтей и Хореан, библейские пращуры – Сим, Хам, Иафет. Особняком в этом ряду могли бы находится два германца Хенгест и Хорса, призванные по легенде бриттским вождем Вортигерном (455–473). Уже в позднее Средневековье легенда о призвании «мужей избранных и премудрых» была подхвачена и развита в молдавских хрониках, где молдаване, обосновавшись на вновь выбранном месте, «выбра из своей дружины себе мужа разумна именем Драгоша и назваша его государем и воеводою». Аналогичное избрание описывают и литовские хроники, когда Тройден, словно татищевский Гостомысл, советует, кого избрать себе в преемники: «Берите собе государя доброго, хто бы мел боронити того панства, великого княжества Литовского».

В защиту имени Синеус можно предположить, что оно произошло из местности Синланд – области, примыкающей к реке Эйдер с севера. Собственно как и немецкая фамилия Россиус – от Росингау, означая через окончание родительного падежа «ус» человека из названной области, или славянские имена Радегаст, Станигост и тот же Гостомысл с основой «гост» – округ.

Лѣто 6374/866 год. Никоновская летопись

«Иде Асколдъ и Диръ на Греки. Царемъ же Михаилу и Василда отшедемъ на Агаряны воевати, и дошедшимъ имъ Черныа ръки, послал къ нимъ епархъ, глаголя, яко Русь идетъ на Царьградъ въ двоюсту и множае кораблей. Они же възвратишася, и едва внидоша въ градъ, и съ патрiархомъ Фотiемъ приходяще къ церькви святъй Богородици Влахерну, и изнесше ризу пречистые Богородици съ плачемъ и съ слезами многими и край еа въ море омочивше. Бъ бо тогда море тихо велми, и егда омочиша ризу, и a6ie възста буря зълна, и разби множество кораблей, и потопи безбожную Русь».

На самом деле события, согласно византийским хроникам, развивались иным образом – с точностью до наоборот. 18 июня 860 года Иоанн Диакон, посол венецианского дожа Пьетро II Орсеоло и автор «Венецианской хроники», сообщает о 360 кораблях: «В это время народ норманнов (normannornm gentes) на трехстах шестидесяти кораблях осмелился приблизиться к Константинополю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое количество народу, и так с триумфом возвратились восвояси (et sic praedicta gens cum triumpho ad propriam regressa est)».

Византийский флот в это время был втянут в морские бои с арабами и норманнами в Эгейском и Средиземном морях. То есть, возможно, речь идет об осуществлении Рориком Фрисландским и Гастингом блистательного плана по восстановлению Восточного торгового пути из варяг в греки.

К 4 августу 860 года русы покинули окрестности Константинополя. Фотий сообщает, что нападающие ушли с огромной добычей. Он ничего не говорит о причине ухода русов, рассматривая как чудо, что они не взяли Константинополь: «Ибо как только облачение Девы обошло стены, варвары, отказавшись от осады, снялись с лагеря…» Фотий соглашается, что отступление нападающих от Константинополя произошло по инициативе самих русов.

В «Венецианской хронике» Иоанна Диакона нападающие (normanornm gentes) «вернулись с триумфом» (triumpho ad propriam regressa est). Продолжатель Феофана в «Жизнеописании императора Василия» называет народ росов «неодолимым», обращаясь к крещению русов вскоре после набега 860 года. Рассказ о чудесном наказании русов, таким образом, оказывается не более чем фантазией византийских хронистов.

О посольстве русов в Константинополь вскоре после набега известно из окружного послания патриарха Фотия восточным патриархам (начало 867 года) и от продолжателя Феофана. Условия заключенного договора не приводятся, однако оба источника сообщают о желании русов креститься. Фотий удовлетворил это желание и направил к русам епископа.

Целью Рорика Фрисландского и Новгородского на Руси был не захват Константинополя, а заключение долгосрочного мирного торгового договора, что и было достигнуто. Интересно, что Новгородская первая летопись младшего извода, содержащая в начальной части сведения из более древней летописи XI века, в описании похода не упоминает об участии Аскольда и Дира в нем, равно как и об их связи с Рюриком. На основании этого многие историки предполагают, что сведения в «Повести временных лет», написанной в XII веке, об Аскольде и Дире являются позднейшей вставкой, призванной объединить в единое целое разрозненные сведения по древней истории Руси.

Лѣто 6375/867 год. Никоновская летопись

«Възвратишася Асколдъ и Диръ отъ Царяграда въ малъ дружинъ, и бысть въ Киевъ плачь велш. Того же лъта бысть въ Киеве гладь велш. Того же лъта избиша множество Печенегъ Асколдъ и Диръ». До этого, в 865 году, сообщается о походе Аскольда и Дира на полочан, которым они «много зла сътвориша».

«Того же лъта избежаша отъ Рюрика изъ Новагорода въ Киевъ много новогородцкихъ мужей».

В это же время в далекой Фризии вспыхнуло восстание конкингов, и Лотарь II собрал народное ополчение, опасаясь, что Рюрик вернется с помощью датчан. Как мы видим, удержаться у власти в двух местах ему удавалось с трудом.

Вероятно, в это время киевский двуумвират стал укреплять южные границы. Так появилась пограничная река Айдер по аналогии с такой межевой рекой Эйдер (Эгидора) в Южной Ютландии.

На северных границах исторической Руси тоже остались следы пограничных мест. Это Кирьяжский погост, расположенный в Лахденпохском районе Карелии. Здесь, на древней границе со Швецией по Ореховецкому договору с шестью межевыми пунктами, расположился поселок Ильме в виде выступающего мыса к Швеции с озером Рюрикаярви и горой Рюрикамяки. Недалеко протекает река Леменка.

Исход многих мужей из Новгорода от Рюрика объясняется плохими политическими известиями и срочным отъездом Рюрика в Европу из-за волнений во Фризии и смерти Лотаря II, поскольку ожидались передел королевств и смена Рориком сюзерена. Новгородские мужи, по-видимому, решили, что Рюрик утратил поддержку европейских королей и свои ленные территории.

Лѣто 6382/874 год

Существует еще одно уникальное известие, хотя оно и небесспорно, но связывает несколько событий в один узел. Академик Б. А. Рыбаков пришел к выводу, что русский флот под предводительством Аскольда осуществил три военные экспедиции на греков: успешную – в 860 году, неудачную – в 866-м, когда буря действительно разметала русские ладьи, и в 874 году, когда был подписан мирный русско-византийский договор. Продолжатель Феофана предлагает еще один рассказ, составленный в 950-е годы, о крещении русов. Согласно ему, уже сами византийцы через посольство с дарами уговаривают русов принять христианство, глава же русской церкви получает сан архиепископа.

Историки считают, что сообщения Фотия и продолжателя Феофана описывают одно и то же событие, и предлагает гипотезу, основанную на параллелях в церковной истории Болгарии и Руси. Согласно этой версии, русы, как и болгары, оказались недовольны отсутствием церковной самостоятельности (автокефалии), проявлением чего стало то обстоятельство, что глава их церкви имеет лишь епископский, а не архиепископский сан и сам великий князь был только архонтом-правителем, подчиненным Византии. Недовольство русов вызывало отношение к ним как к новым подданным Византийской империи. Русы изгнали своего епископа, и уже новому императору Василию I и патриарху Игнатию пришлось дать большую церковную автономию. Успешный поход и договор с Византией позволили Рюрику присвоить себе титул Великого князя (греческий архикратор, или василевес), что равнялось византийским императорам.

«Сам же проименовася князь великий, еже греческий архикратор, или василевес, а онии князи подручны <…> овлада Варягами, емля дань от них» (Иоакимовский летописец).

Можно предположить, что Рюрик, благосклонно принявший византийского архиерея, был им помазан на царство с присвоением титула василевса, но это, как и самоличное присвоение себе титула великого князя, являвшегося выборной прерогативой среди племен славян-ободритов, вызвало неприятие среди ильменских насельников. В 875 году Рюрик преподнес царские подарки Карлу Лысому к его императорскому коронованию. Анналы Фульды косвенно фиксируют Рюрика в этом году во Фризии. В этом же году Карл Лысый получает титул императора, и анналы Фульды гласят, что Карл Лысый, сделавшись императором, перенял одежду и корону греческих императоров. На одной из миниатюр IX века его корона состоит из повязки (стеммы), украшенной камнями, к которой прикреплена дуга, также украшенная камнями и листьями. Помимо этих даров в руках Карла Лысого в этом же году оказалась одна из едва ли не главных ценностей христианской Византии – легендарная риза или плат Божьей Матери, которую он назвал Camissia и передал в церковь Шартра графства Мэн на хранение в 875 году. От кого, как не от Рюрика-Рорика, он мог получить столь необычное подношение? Именно этот подарок позволил Рюрику стать великим князем в «Вагирской марке». Фактически одновременно с Карлом Лысым Рюрик стал «императором» Руси и балтийских славян-ободритов. Таким образом, в один год в двух разнополярных государствах два правителя, став императорами, переняли греческие титулы и инсигнии власти. Было бы упрощением считать это проявлением амбиций личности. Скорее это был вызов третьей, Византийской империи и логическим продолжением дела Карла Великого в строительстве «града божьего» с единым европейским центром. Однако для обоих это императорство было не долгим. Симптоматично, что главным хранителем ризы, то есть графом Шартра, император назначил брата Рюрика по оружию – викинга Гастингса.

В год 6387 (879). Никоновская летопись

«Умер Рюрик и передал княжение свое Олегу – родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень мал».

В рукописном отделе Российской национальной библиотеки Санкт-Петербурга имеется хронограф в составе собрания рукописей Ф. Толстого (Индекс: Q IV 88. Л. 766 об., 767 об.). В него вшита тетрадь, выполненная скорописью, под заголовком «Государство Рюриково», в которой сообщается следующее: «Ходиа князь Рюрик с племенником своим Олгом воевати лопи и корелу. Воевода же у Рюрика Валлт и повоеваста и дань возложиста <…>. Лето <879 г.> умре Рерик в кореле в воине <…> княжив лет 17». Одним из первых эту летопись использовал частный издатель Н. И. Новиков в своей «Подробнейшей истории государей российских». Он не сослался на первоисточник и никак не прокомментировал этот материал. Историк второй половины XIX века К. Н. Бестужев-Рюмин остановился на этом событии, подчеркивая, что «невероятного тут ничего нет». Недоверие вызывало лишь имя Валлта (Валит), хотя в переводе с карельского оно означало «избранный» и было нарицательным. Так называли в Кореле старейшин погостов. Первое упоминание Корелы как территориального образования мы читаем в бересте № 590 от 1066 года из Нутного раскопа, где написано, что «Литва встала на Корелу». Само же летописное упоминание о Кореле имеется в Новгородской первой летописи от 1143 года.

Важно отметить, что это не единственное сообщение о смерти Рюрика в Северном Приладожье. Одна из летописей, написанных скорописью XVII столетия, имеет заглавие «Летописец о больших княжениях и о битвах, како же побеждали князь князя и колько который князь княжил на своем княжении». В ней говорится, будто Рюрик с Олегом воевали Лопь и Корелу и что в 879 году Рюрик умер в Кореле. О смерти Рюрика в походе говорится и в рукописи под № 249 (лист 11) из рукописного фонда Ростовского музея.

Во Владимирском летописце сообщено, что «умре Рюрик на поле в лето 6387». Тверской летописный свод уточняет, что Рюрик, умер «в Новгороде, княжив лет 17». Составитель же Мазуринского летописца уточняет возраст усопшего Рюрика: «И поживе Рюрик в Новеграде, княжет 17 лет, всех же лет жив 87 и умре».

Из отечественных этнографических материалов о Рюрике интересна работа «Сказания Великого Новгорода» ростовского старосты А. Я. Артынова, в которой есть лирическая новелла «Рюрик, князь Варяжский и Новгородский». В 1842 году староста обнаружил вотчинный архив графьев Мусиных-Пушкиных объемом 500 листов в виде сборника из 120 повестей в кладовой палатке под колокольней Николаевской церкви села Угодичи. В послевоенное время житель деревни Подгорье Новгородской области П. Быстров, будучи еще подростком, нашел в тайнике под полами старой церкви в селе Некрасово церковную книгу. По словам Быстрова и свидетельству очевидцев, она была написана двумя столбцами, из которых только один был доступен пониманию и чтению. В послевоенное время в деревне это была единственная книга, и взрослые ее обычно читали детям. Книга была утрачена в середине 80-х годов ХХ столетия. В ней описывалась история Новгородского края и содержалось предание о гибели Рюрика и упокоении в Шум-горе: «Была битва поздней осенью, на северном берегу Луги. Рюрик был тяжело ранен и погиб. Холодно было, земля смерзла, тело его засыпали камнями. Остались 12 человек с ним. Весной тело Рюрика перенесли через реку в местечке Каменья с огнями на южный берег р. Луги, где похоронили в большом кургане. Похоронили с конем и позолоченным седлом. Вместе с ним похоронили этих 12 человек головами по кругу. На тот момент Рюрик оставался один. Дядя прислал на похороны Рюрика гроб, саблю, шлем и щит».

Выводы

Анализ франкских хроник, древнерусских источников и археологических данных о структуре полиэтнического поселения на Рюриковом городище подтверждает тождество Рорика Фрисландского и Рюрика Новгородского. Вероятно, Рюриком было принято предложение возглавить протогосударственное образование – союз ряда восточнославянских и финно-угорских этносов, проживавших в верховьях рек балто-волжско-черноморской водной системы.

Судя по некоторым правовым аналогам, при таком приглашении воина с дружиной оговаривалось вождество, то есть подкрепляемое присутствием личной дружины право на пожизненное владение отдельными территориями без наследования, дарения и участия владений в обороте. Характерно, что Рюрик не приглашался на должность великого князя, эту титулатуру летописи по отношению к нему не употребляют – в контексте исторических реалий IX века такой титул выглядел бы явным анахронизмом. Возможно, неслучайно летописи берут начало генеалогии князей лишь с Игоря Старого и имя Рюрика как княжеское используется в генеалогическом древе его потомков только с середины веков, когда исторические нюансы уже стерты временем. Не исключено, что только к этому времени стал зарождаться институт княжения с вертикальной властью, хотя, судя по реалиям времен Ярослава Мудрого, еще весьма ограниченной.

По традиционному праву решение о приглашении вождя и верховного арбитра «из-за моря» могли принимать только народные собрания соответствующих восточнославянских и финно-угорских этносов. Целью приглашения было создание единого правового поля, проведение судебной реформы как справедливого механизма управления гражданскими и экономическими отношениями в сложном полиэтническом союзе и многоконфессиональном сообществе восточноевропейского Севера IX столетия. Естественно, вся эта процедура согласовывалась с неписаными правовыми нормами традиционных архаических обществ. На втором плане (для приглашавших Рюрика этносов, но не для него) были функции защиты региональной экономики с поддержкой на европейском и азиатском рынках. С этими функциями Рюрик справился вполне успешно.

Сравнительная таблица топонимов в схожей фонетической оболочке для Европы и России