Текст книги "Рюрик Скьёльдунг"

Автор книги: Олег Губарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Неизвестно, чем закончилось это противостояние, поскольку на следующий год Лотарь II скончался. Среди окружения и воинов Лотаря началась страшная эпидемия болезни, которую хронисты сравнивают с язвой.

Здесь описывается типичное для этого времени эпидемическое заболевание – эрготизм (Ergotism) – отравление, возникающее в результате употребления в пищу ржаного хлеба, зараженного грибком спорыньи. Основными симптомами заболевания являются гангрена пальцев кистей и стоп, скоротечный некроз.

Считается, что потери населения Европы от эрготизма сравнимы только со смертностью от чумы. Но при этом не учитывается галлюциногенная составляющая отравлений – она унесла намного больше жизней (религиозные войны, крестовые походы, охота на ведьм и еретиков и т. д.). Еще один фактор: отравление спорыньей сопровождается увеличением аппетита и, как следствие, свирепым голодом.

Гангренозный эрготизм убил 40 тыс. человек в Юго-Западной Франции в 922 году. Народ прозвал недуг «злыми корчами», а священники – «священным огнем» (ignis sacer), видимо, считая его наказанием господним для грешников. Острые отравления имеют следующие симптомы: рвота, сильная жажда, расширение зрачков с расстройством зрения, чувство страха, жгучие боли в животе, кома, смерть. В Средние века отравления зараженным хлебом были очень частыми.

Ксантенские анналы под 845 годом описывают схожую смерть норманна Регинхери и меры, которые принял датский король – противник христианства Хорик, чтобы остановить эпидемию: «После же этого на разбойников нашла чудовищная смерть, при этом также и вожак нечестивцев по имени Регинхери, который грабил христиан и святые места, умер, пораженный Господом. Тогда, посоветовавшись, они бросили жребии, которыми их боги должны были указать им средство к спасению, но жребии упали без пользы. Когда же некий пленный христианин посоветовал им бросить жребий перед христианским богом, они это сделали, и их жребий упал удачно. Тогда их король по имени Хорик вместе со всем народом язычников в течение 40 дней воздерживался от мяса и медового напитка, и смерть отступила, и они отпустили в родные края всех пленных христиан, которых имели»[63]63
  Ксантенские анналы. Историки эпохи Каролингов/Пер. с лат. А. И. Сидорова. М., 1999. С. 158.


[Закрыть]. Ксантенские анналы под 857 годом сообщают: «…великое мучение от гнойных пузырей распространилось среди людей, и завершалось оно отвратительным гниением, так что перед смертью [телесные] члены отмирали и отваливались».

Схожие симптомы описываются в «Хрониконе о свершениях норманнов во Франкии» под 845 годом: «Едва они пошли назад с нагруженными судами, после разорения и сожжения ими некоего монастыря под названием Ситью, то были по приговору Божьему либо помрачены слепотой, либо поражены безумием так, что еле-еле ушли очень немногие – дабы объявить прочим о гневе всемогущего Бога. Их король Хорик, пораженный всею душою, ради мира назначил послов к королю Людовику – готовый освободить пленных и возвратить сокровища провинции».

Те же признаки имеет заболевание и внезапная смерть Карла Лысого в июне 877 года в простой хижине в Морьенне. Версия об отравлении собственным врачом – евреем Седекией, давшим ошибочно императору яд вместо лекарства, не выдерживает критики, если ознакомиться с анамнезом покойного.

870 год. Бертинские анналы

В этом году Карл Лысый отправился в Немваген, чтобы провести переговоры с Рориком, с которым он соединяется союзом.

В 869 году в Пьяченце умер Лотарь II, наступало время нового передела Европы. Карл Лысый не преминул воспользоваться ситуацией и, несмотря на возражения брата Людовика Немецкого, занял часть Лотарингии, в том числе земли Фризии. Но Карлу Лысому под давлением церкви и брата пришлось уйти с земель Лотаря II и вступить в переговоры. Теперь у Рорика появлялся новый сюзерен в лице Людовика Немецкого, и Карлу Лысому нужен был дружественный союз со столь сильным вассалом[64]64
  Inde ad Rorici Nortmanni colloquium apud Noviomagum paiatium perrexit, quem sibi foedere copulavit.
  S. Prudentii annales sive Annalium Bertinianorum pars secunda (Ab anno 835 usque ad 861 PL. T. CXV P. 1852. Col. 1375–1420).


[Закрыть].

В августе 870 года в Мерсене братья примирились, был заключен договор между западнофранкским королем Карлом Лысым и восточнофранкским королем Людовиком Немецким о разделе Лотарингии ввиду отсутствия прямых наследников у лотарингского короля Лотаря II. Причем западная часть отошла к Западнофранкскому королевству, а восточная (большая) – к Восточнофранкскому. Округ Утрехт с Дорестадтом и Фризия отошли Людовику Немецкому.

872 год. Бертинские анналы

Наконец, оставив Компьен, 20 января Карл Лысый взял путь в монастырь, чтобы посоветоваться с норманнами Рориком и Рудольфом и вернуться в Компьен в начале поста. В субботу перед Вербным воскресеньем он отправился в монастырь Сен-Дени, и там праздновали Пасху Господу[65]65
  Compenaio denique movens 13kalendas Feruarii iter arripuit ad Monasterium, locuturus nm Rorico et Rodulpho Nortmannis, rediturus in itio quadragesimae iterum ad Compendium; et sabato ante palmas ad monasterium sancti Dionysii eniens, ibi pascha Domini celebravit. S. Prudentii annales sive Annalium Bertinianorum pars secunda (Ab anno 835 usque ad 861 PL. T. CXV. P. 1852. Col. 1375–1420).


[Закрыть].

872 год. Бертинские анналы

В октябре Карл Лысый отправился в Маастрихт на судах по реке Маас на переговоры с норманнами Рудольфом и Рориком, которые встречались с ним на кораблях. Он получил от Рорика заверение в преданности, но Рудольф задумал вероломный поступок против него и просил больше, чем должен. Карл отправил его обратно, не сделав ничего с ним, и позаботился, чтобы обеспечить себе защиту его верных противников[66]66
  l octobrio mense navigio per Mosam usque Trejectum veniens, cum Rorico ei Rodulpho Nortmannis, qui obviam ei navigio venerant, locuturus, Roricum sibi fidelem benigne suscepit, el Rodulfum infidelia machinantem et superflua cxpetentem inanem dimisit, et contra ipsius insidias fideles suos ad munitionem paravit. Indeque per Attiniacum itinere equestri revertens, nativitatem Domini in monasterio sancti Medardi eclebravit. S. Prudentii annales sive Annalium Bertinianorum pars secunda (Ab anno 835 usque ad 861 PL. T. CXV. P. 1852. Col. 1375–1420).


[Закрыть].

Таким образом, в течение года Карл Лысый дважды встречался с Рориком. Оба сообщения являются характерными образчиками воззрения авторов анналов на происходящие события в мире сквозь призму противостояния христианской религии и варварского язычества. Авторам интересно только то, что была встреча, – вновь норманн Рорик клянется христианскому королю. Каков же скрытый смысл столь частых, загадочных встреч и переговоров?

В 870 году по Мерсенскому договору эмпорий Дорестад отошел к Людовику Немецкому. В противовес этому Карл Лысый решил создать свои торговые города и, скорее всего, дважды проводил переговоры по этому поводу с Рориком. В 870 году Дорестадт в очередной раз перенес катастрофическое наводнение, был нанесен непоправимый ущерб торговле. Карл стал создавать новый торговый центр в Тиле на реке Линге, в провинции Бетуве. Дорестад становится политически отрезанным от рынков Австразии и практически приговорен к исчезновению, поскольку купцы получили специальные привилегии и переехали в Тил, расположенный в 10 км ниже Дорестада. Купцы привнесли в Тил свои обычаи и нравы, что отмечают церковные летописи, сетуя на прелюбодеяния, оргии и их безбожность. В свою очередь Утрехт становится административным центром, и Дорестад более в анналах не упоминается. Карл Лысый поступил в экономическом противостоянии как Годфрид, только более цивилизованно. Если Годфрид просто разрушил Рерик и увез купцов в Хедебю, то Карл привилегиями переманил купцов в Тил, что и вызвало захирение Дорестада в период с 870 по 873 год.

Рорик Фрисландский не принял предложения Карла Лысого и остался верен Людовику Немецкому. Что могло удерживать Рорика от столь выгодного предложения, как ни славянские земли в «Вагирской марке» и выходы в Балтику?

873 год. Фульдские анналы

В начале мая король, путешествуя на корабле, плыл по Рейну в Майнц. Он отправился во дворец Аахен (июнь) и там провел со своими людьми тайную беседу с Рориком, поручительством заложников, приход которого Господь принял[67]67
  Mai 1. Inde rex circa Kalendas Maii Mogontiacum veniens per alveum Renix fluminis navigio vectus Aquense (Iun.) palatium petit; ibique cum suis secretum habuit colloquium et Rorichum per obsides ad se venientem in suum suscepit dominium.


[Закрыть].

Падение Дорестада и сокращение торговли могло стать поводом для встречи Рорика и Людовика Немецкого. Какие были приняты решения – остается неизвестным. Но если принять во внимание расчеты и исследования академика Б. А. Рыбакова, то уже в 874 году русы вновь атаковали Константинополь и приняли крещение под впечатлением от чуда о несгораемом Евангелии. История повторилась, как и в 862 году, когда Утрехт был разгромлен, и Рорика обязывали по договору компенсировать убытки местным жителям, поскольку его не было во Фризии. Но в 863 году «одним лишь своим именем и без сражения он заставляет удалиться из устьев Рейна вторгнувшихся туда норманнов». В обоих случаях Рорик возвращается победителем.

873 год. Ксантенские анналы

Более эмоционально, не скупясь на эпитеты, об этой встрече повествуют Ксантенские анналы.

«Равным образом пришел к нему (Людовику Немецкому) Рорик, желчь христианства», при этом на корабль были доставлены многочисленные заложники и он стал подданным короля и поклялся верно служить ему.

Спустя немного времени Рудольф, племянник вышеупомянутого тирана, «который жестоко опустошил побережье по ту сторону моря, и королевство франков со всех сторон, и Галлию, и почти всю Фрисландию, в том же месте, в Остерго, тем же народом вместе с 500 мужами был убит и окончил, хотя он был крещен, свою собачью жизнь заслуженной смертью».

Таким образом, в 873 году Бертинские анналы сообщают, что Рудольф, который произвел большие разрушения в королевстве Карла Лысого, был убит в королевстве Людовика с пятьюстами воинами.

Это последнее сообщение о Рорике Фрисландском. В европейских документах не имеется даже косвенных сообщений о смерти Рорика.

В 878 году, вероятно из-за смерти правителя Фризии, как свидетельствуют хроники, братья Рорика (наблюдатели согласно ленному уложению при фризском правителе Рорике) Гозлен и Гозбэн вернулись в графство Мэн. В 878 году они нападают на молодого графа Эда и лишают его замка Шатоден. Западнофранкский король Людовик Заика был вынужден не заметить этот акт безнаказанного разбоя. Если он и требовал восстановления замка, то только для того, чтобы незамедлительно отдать узурпаторам – как бенефиций, полученный Рорико I. Таким образом, эти действия Раргонидов и бессилие короля свидетельствуют о наступившей эпохе феодальной раздробленности.

Этимологические словари Франции сохранили названия хуторов, земель и коммун, производных от имени Рорико, в округе графства Мэн: несколько коммун с названием Рэрик, Рури, кантон Рэри, земли Руари, местность Роричей (Rorichove-Lieu) в кантоне Гюинь и пр. Сама же Фризия только в 882 году обрела нового правителя в лице Годфрида – дальнего родственника Рюрика, но еще некоторое время анналы именуют земли Фризии как «Roricus habuerat… tennerat».

Около 900 года женой Дитриха Брауншвейгского была Рейнхильда из Хедебю (Hedeby), внучка Харальда Клака и дочь Годфрида, то есть внучатая племянница Рерика Фрисландского, унаследовавшего после смерти Рерика его земли в правление.

882 год. Бертинские анналы

В 882 году мы вновь встречаем легендарного викинга и брата Рорика по оружию Гастинга, но уже в качестве не графа Шартра, а противника франков и сторонника датского короля Годфрида. Противостояние с Карлом было недолгим, стороны примирились, и земли Рорика во Фризии и другие привилегии после крещения Годфрида перешли к нему[68]68
  Godafridum cum suis, ut baptisma susciperet, et Frisiam aliosque honores quos Roricus habuerat reciperet, interventione quorumdam obtinuit. S. Prudentii annales sive Annalium Bertinianorum pars secunda (Ab anno 835 usque ad 861 PL. T. CXV. P. 1852. Col. 1375–1420).


[Закрыть].

882 год. Ведастинские анналы

Восточные франки собрали против норманнов войско, но вскоре обратились в бегство; при этом пал Вало, епископ Меца. Даны разрушили знаменитый дворец в Аахене, предав его огню, и сожгли монастыри и города, славнейший Трир и Кельн, а также королевские пфальцы и виллы, повсюду истребляя местное население. Император Карл собрал против них бесчисленное войско и осадил их в Эльслоо. Но к нему вышел король Годфрид, и император передал ему королевство фризов, которым прежде владел дан Рорик, дал ему в супруги Гизлу, дочь короля Лотаря, и добился того, чтобы норманны покинули его королевство. Король же Людовик отправился к Луаре, чтобы изгнать норманнов из своего королевства, а также принять в дружбу Гастинга, что он и сделал[69]69
  Ведастинские анналы. Историки эпохи Каролингов/Пер. с лат. А. И. Сидорова. М., 1999. С. 167.


[Закрыть].

882 год. Фульдские анналы

В сообщении за этот год анналы упоминают держание бенефиция за Рориком Нормандским (Nam comitatus et beneficia, quae Rorich Nordmannus Francorum regibus fidelis in Kinin tenuerat).

Именно провинции Kinhem (Kennemerland) Rinlant, Masalant, будучи под управлением Рорика, стали ядром образования графства Голландия (голл. Holland, в ранних источниках Holtland, буквально – 'лесная страна', от holt – 'лес' и land – 'страна'). Собственно такую же этимологию имеет область Голштиния или Древлянская земля на Руси. Первоначально при Рорике в 867 году это была вновь образованная область Холтланд у озера Флево, вероятно, из переселенных жителей Голштинии после волнений и восстаний конкингов, что являлось у Каролингов обычной практикой умиротворения жителей областей империи.

Здесь же, в муниципальном образовании Хейло (Heillo), округ Эдмонд в провинции Кенемерланд (Нидерланды), встречаются топонимы, связанные с пребыванием Рорика: Рюриксберг (холм Рорика) и деревушка с названием Уездом (Oesdom), которое весьма похоже на славянское Узедом в Мекленбурге.

Существуют и свои предания, которые зафиксированы в «Vita S. Adalberti». Говорится, что «длительный шторм нанес с моря огромные массы песка на побережье…» «В какой-то момент песок находился слишком близко к часовне Святого Адальберта и засыпал путь к ней. Когда король варваров Рорик пришвартовался, он приказал всем своим воинам быстро очистить путь к часовне святого Адальберта)»[70]70
  «Quo dum forte Roricus Barbarorum rex appulisset, cunctis sibimet obsequentibus indixit, ut ocius ab edificio sacro montem harenosum dimoverent. Quod dum mane sequenti fuisset universis implere placitum, invenerunt prefatum harene montem per sacrissimi Adalberti merita, quantum iactus lapidus emitti potest, longius esse secretum, clarenscente superne bonitatis affluentia, que quantum apud se dilectus suus valeat, etiam vite incredulo manifesta prebuit indicia». Fontes Egmundenses, tap, p. 12. Annales Egmundenses en het Chronicon Egmundanum/Marijke Gumbert-Hepp, J. P. Gumpert en J. W. J. Burgers. Hilversum, 2007.


[Закрыть].

Не менее известно предание о Ерменгарде. «Однажды девушка пошла к холму с источником (Rorikesput), чтобы набрать воды в кувшин для своей семьи. Придя к холму, она услышала небесную музыку и заснула. После она обнаружила, к своему ужасу, что ослепла. Восемь лет спустя ее святой посоветовал ей отправиться в Брюгге к нему через его заступничество, чтобы получить исцеление. Эта женщина никогда не слышала о Брюгге. Как бы ей найти путь к этой чужой город? Но святой был так добр, что сопровождал ее на некоторое расстояние, указывая путь. В Брюгге 1 мая 1011 года она исцелила свою слепоту». Позже источник был объявлен волшебным и исцеляющим рогатый скот от падежа. В настоящее время все древние источники, колодцы, курганы и памятные места окультурены и охраняются властями.

В первом предании христианство настолько сильно, что заставляет язычников в первую очередь заботиться о своих святынях. Во втором – христианство побеждает болезненную слепоту, полученную в плохом, варварском месте.

884 год. Ведастинские анналы

И последнее упоминание о Рорике как дяде Зигфрида (Сигурда), ставшего христианином и талантливым переговорщиком.

«Когда же франки увидели, что сила норманнов во всех их предприятиях все больше возрастает, они послали к ним некоего дана по имени Зигфрид, племянника Рорика, ставшего христианином, чтобы он искусно переговорил с их вождями о возможности выкупить королевство. Тот отправился в Бовэ и оттуда в Амьен, чтобы выполнить данное ему поручение»[71]71
  Ведастинские анналы. Историки эпохи Каролингов/Пер. с лат. А. И. Сидорова. М., 1999. С. 169.


[Закрыть].

Выводы

Версия о датско-славянском происхождении Рорика объясняет как скандинавский элемент призвания варягов, так и экспансию южнобалтийских славян на Русь. Длительное время семья Хальфдана Гильдетата пользовалась политической и военной поддержкой славян-вендов. И только император Людовик Благочестивый разорвал эту долгую связь, определив место проживания и службы сыновьям Гильдетата и их племянникам. Рорик был крещеным и оставался христианином без отложения от веры. Клятвы на христианских реликвариях, которые он давал своим сюзеренам, являлись традиционными атрибутами коммендации. Уникален для эпохи Каролингов опыт Рорика по контролю над главными торговыми путями на Севере и, возможно, Востоке Европы. Это могло послужить мотивом призвания его на Русь. Рорик по франкским анналам известен не столько как талантливый воитель, сколько как опытный дипломат, переговорщик и организатор. Хронологические лакуны гармонично соответствуют годам событий и нахождению Рорика или в Европе, или на Руси. Не имеется прямых сообщений о походе или назначении Рорика на Русь. Но совокупность косвенных доказательств и взаимозависимость событий друг от друга очевидны и достаточны для идентификации обеих личностей как одного субъекта истории.

Если не принимать во внимание изложенные факты и датско-славянское происхождение Рорика, то ни одна из версий, бытующих на сегодняшний день, не является самодостаточной и не способна выдержать хронологическую проверку и историческую критику.

Часть II. Рюрик Новгородский

Парадигма Рюрика

Судьба Рюрика Новгородского – как камень, брошенный в реку времени Лету. Как всплеск воды, его жизнь разошлась волнами событий, оставив на берегах истории едва уловимые следы. Бисером рассыпаны в анналах и манускриптах скрипториев глухие сведения об этом человеке, ставшем для истории Руси мистической парадигмой и от этого еще более притягательной личностью, освященного идеей основателя отечественной государственности.

Общество спокойно относится к фактам происхождения первых князей от половчанок, к бракам московских князей с ордынскими княжнами, шведками и гречанками. Не вызывает удивления, что первая русская императрица Екатерина I была литовской крестьянкой Мартой Скавронской. Немецкого происхождения были Петр III, Екатерина II, Александр I. Феномен же притягательности этой исторической фигуры для российского общества в другом.

С развитием государственности общество стремится определить границы исторического самосознания. Обществу необходима точка отсчета для следующего этапа строительства своего государства как гражданского общества. Как следствие, происходит поиск «золотого века» в глубоком прошлом, выражающийся в прославлении своих предков, героического прошлого, грандиозных свершений, их якобы великого вклада в историю и культуру человечества для подъема духа своих соотечественников. Такое явление можно назвать «национальным синдромом» или поиском национальной идеи. Это особое психологическое состояние, которое встречается в любом обществе, переходящем на другую ступень развития социально-политических отношений или их потрясений при определенных экономических перестройках. Примерами могут служить Германия после Версальского пакта; арабский мир в условиях модернизации, особенно во второй половине XX века; поляки после раздела Польши (с конца XVIII века); русские после распада СССР, который для них всегда ассоциировался с Россией.

Поиск национальной идеи всегда автоматически вызывает расцвет этногенетической мифологии, что ярко окрашивает интеллектуальную жизнь народа, придает ей особые черты. Обращаясь к истокам Древней Руси, общество сталкивается с невнятной версией о призвании каких-то варяжских князей на Русь – внешне столь унизительной для русского человека традицией, поскольку в подавляющей массе граждане российского общества отождествляют своих предков в лучшем случае со славянами и в остальных – с русскими, не понимая различия, путаясь в понятиях «нация» и «национальность». Результат поисков своих корней заканчивается тем, что одни забрасывают книги на полку пылиться, другие становятся проводниками националистических идей и «новых хронологий», благо паства младенчески чиста и готова принять все скандальное за истину. Поиск идеи стал для России навязчивым синдромом. Объемы философских трудов на тему русской идеи спасения, магических словесных формул-триад и прочего потрясают сознание. Но нет в них начала русской идеи, поскольку базис умышленно, по негласной договоренности, фальшив, и нет основного смысла Руси – столь любимого для россиянина вопроса: «Кто мы и как дальше жить?»

За два поколения наше общество сменило три общественно-экономические формации. Смена проходила настолько быстро, что крепостные рабы, одурманенные большевистскими лозунгами, минуя реальные собственнические отношения, вскоре были снова возвращены в коммуны – в рабство, но с идеей о равенстве и братстве. Каждый раз обществу предлагались новые формы материальных отношений. Но примечательно, что общество рано или поздно их отвергает. Почему? Материальные блага для российского общества не самоцель. Тогда что же? Особенно болезненно общество реагирует на дисбаланс между социальными группами людей. Это определено российским менталитетом, в котором соборность, мессианство и духовность – ведущие доминанты.

Ни разу обществу не было предложено как идея или цель строительство гражданского общества, в котором доминирующими были бы право, мораль, культура. Вспомним, что именно проблему права во главу угла, как институт, обеспечивающий все остальные блага, ставили, согласно преподобному Нестору, наши предки, приглашая Рюрика «править по ряду»!

Столь ли обидное прошлое видится в предании о приглашении Рюрика и варяжской дружины? Ведь тот институт выбора и общественного договора как высшую форму демократии мы смогли восстановить и применить только спустя тысячу с лишним лет! Фигура легендарного князя Рюрика занимает особое место в понимании истоков русской государственности. Для российской истории Рюрик – фигура знаковая. Интерес к его судьбе и фактам его биографии неизменно возрастает в периоды поиска объединительной идеи, корней и истоков земли русской. Во все времена точка зрения на его приход в славянские земли была исключительно политизированной. Это поле баталий западников со славянофилами, усеянное поломанными копьями и разрушенными репутациями. Кто же был этот «варяг» – «наш или чужой»? Каковы были истинные мотивы его прихода «пояша по собе всю Русь», и кто такая «русь», и «от кого прозвалась Русская земля»?

Без прошлого нет будущего. Мифотворчество, замешанное на квасном патриотизме и каузальной атрибуции, на ложной идее о красивом прошлом, есть обманный путь в никуда. Вуалируя объективные события генезиса в истории Российского государства лингвистическими экзерсисами на тему «мы – славяне», неряшливо плюсуя туда-сюда пару веков, ученые мужи держат общество в состоянии гражданской войны с собственной историей. Удручает дифференцированный метод решения исторических проблем современной наукой.

Есть еще одна немаловажная проблема в стратегии изучения истории. Мировая глобализация несет с собой не только прогрессивные вызовы, но и информационную агрессию. Дело в том, что обыденное сознание фиксирует лишь высокочастотные процессы, протекающие на протяжении жизни одного поколения людей, и не замечает процессов средне– и низкочастотных, длящихся столетиями и тысячелетиями. В то же время целенаправленное искажение истории позволяет ввести в заблуждение относительно направленности течения событий и направлять жизнь людей в ту сторону, куда нужно стратегическому противнику. Неслучайно в ходе «перестроечных реформ» в угоду определенным западным инициаторам вновь были переписаны учебники по истории как нашей страны, так и всемирной истории. Пустотой зияет расстояние между прошлым и будущим. Только примирение с историей, но не переписывание ее страниц и крушение памятников и традиций даст нам надежду на движение вперед.

Если сравнить процессы, проходившие в эпоху Рюрика, с процессами в XXI веке, то мы увидим поразительное сходство. Увидим, что ничто не ново и все повторяется. Та же объединенная Европа, как и при нашем герое – священная Римская империя, с единой валютной системой, но гораздо устойчивее, единым торговым пространством. Те же конфликты с мусульманским миром, идеологические и этнические проблемы. Нельзя не отметить и различия, которые только ярче высвечивают сегодняшние глобальные проблемы. Империя Каролингов была в значительной степени возрожденным реликтом поздней Римской империи при набирающей силу феодализации. И в основном это обеспечивало единство Запада. Византия мало отличалась от позднеримской империи. Халифат Аббасидов представлял собою замечательный синтез родового арабского общества, традиций персидской монархии Сасанидов и античной образованности (они знали древнегреческую литературу, философов в оригинале, в отличие от франков) – общество, значительно более веротерпимое, чем христианский Запад. Таким образом, мир IX века с социальной и культурологической точки зрения более походил на Римскую империю эпохи Домината (IV век), чем на современный мир. Однако в целом стремительно формировалась картина, которую мы знаем. Для сравнения достаточно взглянуть на политическую карту Европы 800 года н. э., когда царили три империи, и на карту Европы 1000 года н. э. – на ней мы увидим почти что современные страны и границы!

Где находится Россия в этом процессе? Если при Карле Великом летописцы называют нас язычниками и данниками империи франков и до Рюрика «имаху дань Варязи», то где мы сейчас? Интегрируемся ли мы в европейское сообщество, или по известной схеме трагедия повторится как фарс, и мы останемся на обочине мировой истории нефтеданниками?.. История не должна тянуть нас за рукав. В 2012 году Россия готовится праздновать 1150-летие российской государственности. Успеет ли общество найти ответы на столь сложные и важные для государственности вопросы, если наверху царит юбилейное равнодушие, а внизу – апокалиптическая истерия?

Летописец преподобный Нестор и «Повесть временных лет»

Преподобный Нестор, монах Киево-Печерского монастыря, родился в 1056 году. В Патерике Печерском в Киеве от 1702 года на листе № 258 коротко описано житие Нестора: «Нестор, будучи 17 лет от рождения, пришел к Антонию и Феодосию (1074–1078), кои тогда Печерский монастырь созидали, прося, чтобы приняли его в число монахов, на что они и позволили. Однако же пострижение не последовало, как при игумене Стефане, от которого он и диаконом посвящен». В «Повести временных лет» под годом 1051 Нестор рассказывает о себе так: «Когда же жил Феодосий в монастыре, и вел добродетельную жизнь, и соблюдал монашеские правила, и принимал всякого, приходящего к нему, – пришел к нему и я – худой и недостойный раб, – и принял меня, а лет мне было от роду 17. Написал я это и определил, в какой год начался Печерский монастырь и чего ради зовется Печерским».

В 1091 году ему было поручено открыть мощи преподобного Феодосия. Умер Нестор около 1114 года. Долгое время ему приписывали составление первого русского летописного свода – «Повести временных лет», которую он закончил, по мнению В. Н. Татищева, в 1093 году, а по Г. Миллеру – в 1115-м, в 59 лет. В настоящее время принадлежность этого летописного свода только Нестору ставится под сомнение…

Окончание свода (свод сводов) стоит перед припиской игумена Сильвестра под 1110 годом. Авторство же первого свода, по мнению историка Н. И. Костомарова, принадлежит игумену Сильвестру. Он полагал, что в 1113–1116 годах михайловский игумен Сильвестр переписал летопись и ее отредактировал. На самом деле Нестор считается автором только «Сказания о Борисе и Глебе» и «Жития Феодосия». «Житие Феодосия» (написано около 1088 года) богато сведениями о киево-печерской обители и лицах, живших в ней. Житие в переводе на русский язык напечатано преосвященным Филаретом в «Ученых записках» II отделения Академии наук (1856. Т II). Считается, что первым летописным сводом Древней Руси был Киевский летописный свод 996–997 годов. Якобы позднее он перерабатывался (1037–1039) и вошел в состав свода, который велся при храме св. Софии по велению князя Ярослава Мудрого. Этот свод тоже впоследствии многократно перерабатывался и переписывался иноками Киево-Печерского монастыря, пока не принял окончательный вид и не стал называться «Повестью временных лет». Он знакомит нас с событиями русской истории до начала XII века. Если первая редакция, как традиционно считается, была составлена около 1113 года Нестором по заказу князя Святополка II Изяславича, то вторая редакция относится уже к 1116 году и составлена Сильвестром, игуменом Киевского Выдубицкого монастыря, для Владимира Мономаха. Третья редакция состоялась в 1118 году в Переяславле безымянным летописцем и была создана для князя Мстислава Владимировича.

Но и на третьей редакции работа над «сводом сводов» не закончилась. Высказывается мнение, что уже в 1119 году пресвитер Василий, близкий к Владимиру Мономаху, в четвертый раз отредактировал текст «Повести временных лет». Именно в такой редакции мы видим Ипатьевскую летопись. В 1123 году в Переяславле копировал и редактировал «Повесть» епископ Сильвестр, бывший игумен Выдубицкого монастыря. В процессе многократных переписок текст Васильевой редакции от 1119 года «Повести временных лет» вошел в состав Тверского свода 1305 года. Мы его знаем как Лаврентьевскую летопись от 1377 года. Подводя итог истории редакций, можно с уверенностью говорить о том, что Новгородская первая летопись старшего извода (так называемый Синодальный список) сохранила до наших дней более или менее цельный текст первой редакции «Повести временных лет» образца свода 1118 года.

Характерно, что все редакции летописей делались под конкретный княжеский заказ и могли содержать идеологические требования, то есть быть политизированными. Думать, что искажений нет и текст полностью соответствует исторической действительности, без необходимых подтверждений из других источников весьма наивно.

Наслоения от возможных неточностей при переписывании и вполне вероятных и намеренных сглаживаний и улучшений под «текущий момент» накапливали в летописи искажения, вызванные желанием переписчиков «лакировать и исправить ошибки» в тексте, делая его более понятным. Но если учесть, что описываемые события отстояли от времени летописца почти на 200 лет, а потому были знакомы им в лучшем случае по устным легендам, то перед нами разворачивается поистине сказочно-мифологическая картина «origines populorum» (начала народов).

На фоне стольких редакций в угоду или по недоразумению «отлакированных и с исправленными ошибками» до нас доходят известия о происхождении Рюрика, которые большей частью основываются на сведениях из «Повести временных лет» монаха Нестора.

Лѣто 6367/859 год

«Имаху дань варязи изъ заморья на чуди и на словенех, на мери, и на всех кривичехъ. А козари имаху на полянех, и на северех, ина вятичехъ, имаху по беле и веверице от дыма» (Лаврентьевская летопись).

«Имаху дань Варязи, приходяще изъ заморiа, на Словенъхъ, рекше на Новогородцехъ, и на Мсщерехъ, и на Кривичехъ отъ мужа по бълъ и въверици. А Казари имаху дань на Полянехъ, на Съверянехъ, и на Вятичахъ по бълъ, рекше по въкшъ, съ дыма» (Никоновская летопись).

«Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей. А хазары брали с поля, и с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке от дыма» (Повесть временных лет).

Лѣто 6367/859 год. Никоновская летопись

«Въсташа Словене, рекше Новогородци, и Меря, и Кривичи на Варяги, и изгнаша ихъ за море, н не даша имъ дани, пачаша сами себъ владътии городы ставити; и не бъ въ нихъ правды, и возста родъ на родъ, и рати, и плънеша, и кровопролшта безпрестни. И по семъ събравъшеся ръеша к себъ: „поищемъ межь себе, да кто бы въ насъ князь былъ и владълъ нами; поищемъ и уставимъ таковаго или отъ насъ, или отъ Казаръ, или отъ Полянъ, или отъ Дунайчевъ, или отъ Варягь“».

«И бысть о семъ молва велiа: овъмъ сего, овъмъ другаго хотящемъ; таже совьщавшася послаша въ Варяги».

Русский историк А. А. Шахматов в начале XX века в работе «Сказание о призвании варягов» посеял сомнение в историчности этого события, заявив, что это поздняя вставка, синтез нескольких севернорусских преданий, подвергнутых глубокой переработке летописцами. Он увидел в «Призвании…» всего лишь плод творчества киевских летописцев второй половины XI – начала XII века. Однако фрагмент из «Дней арабов», описывающий аналогичные события уже в арабском мире на три с половиной века ранее, рассеивает скоропалительные выводы историка о невозможности подобной проблемы: «Когда люди бакр ибн ва'ил стали безрассудны и одолели безрассудные рассудительных, захватив дела правления в свои руки, и прервались древние связи родства, собрались их предводители и сказали: "Безрассудные овладели правлением, сильный поедает слабого, нужно поставить над нами царя, которому мы станем отдавать овцу и верблюда, он возьмет для слабого у сильного, вернет обиженному от притеснителя. Но не может им быть ни один из нас, другие ему станут прекословить, и дела наши только ухудшатся. Пойдем к Тубе, пусть он поставит царя над нами". Они пошли и поведали ему о том, что с ними стало, и поставил он над ними ал-Хариса ибн 'Амра ибн Худжра» (Негря Л. В. Общественный строй Северной и Центральной Аравии в V–VII веках. М., 1981).