Текст книги "Наследник Громовержца"

Автор книги: Олег Авраменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

21

Рассказывать мне пришлось трижды кряду. Первый раз – Кевину, Фионе и Софи. При этом также присутствовала и Хозяйка, но она скорее слушала мои мысли, а не слова. Мы сидели на траве вокруг скатерти, уставленной хрустальными вазами с фруктами и сладостями, шагах в двадцати от нас слегка волновался Источник, время от времени извергая из своих недр снопы голубых искр, а я повествовал о своей встрече с загадочным существом, которого называли Нергалом, и старался не пропустить ни единой, даже самой несущественной детали.

Когда я закончил, Кевин не стал ничего спрашивать или уточнять, а сразу ушёл. Я понимал, каково ему – ведь мой рассказ не оставил никаких сомнений в том, что Ричи вёл Амалию на заклание. И почти наверняка она была не единственной его жертвой. Могли быть и другие, которые, в отличие от неё, не остались в живых.

Затем Хозяйка предложила посвятить в эту историю Артура. У меня не нашлось аргументов, чтобы возразить ей, и я согласился. Когда прибыл Артур, я поведал ему обо всём случившемся со мной, начиная с Ричи и цербера, и умолчал лишь о планах Порядка на мой счёт. Выслушав меня, Артур настоял на том, чтобы посоветоваться с Янусом. Софи привела деда, и я повторил рассказ уже в третий раз.

После этого началось обсуждение – серьёзное, обстоятельное, всестороннее, как и любые разговоры, проходившие с участием Януса. Я же разлёгся на лиловом травяном ковре и главным образом слушал других, отзываясь только тогда, когда мне задавали вопросы. А примерно через час и вовсе отключился – меня сморило не столько от физической усталости, сколько от нервного напряжения и тягостных мыслей.

Не знаю, долго ли я спал, но проснулся отдохнувшим. Януса и Артура в Безвременье уже не было, зато появилась Дейдра, и Фиона как раз заканчивала рассказывать ей о моих приключениях, описывая разгром, учинённый Агнцами в Вавилоне. Воспользовавшись тем, что моё пробуждение осталось незамеченным, я снова закрыл глаза и притворился спящим – хотелось ещё немного побыть в покое, чтобы меня не досаждали расспросами. Хозяйка, без сомнений, сразу почувствовала, что я проснулся, но разоблачать мою маленькую хитрость не стала.

– С ума сойти! – произнесла Дейдра, когда Фиона умолкла. – Даже не знаю, во что труднее поверить – в существование Нергала, или что Ричи пытался убить Феба.

– Боюсь, и то и другое справедливо, – отозвалась Софи. – Кто бы ни был этот Нергал, он существует, а Ричи попал в его сети.

– Но как это возможно? Кто такой Нергал?… Или что оно такое?

– Не знаю, Дейдра, – раздался голос Хозяйки. – Я говорила это другим, и тебе повторяю. Из всей имеющейся информации могу сделать единственный вывод: Нергал – чуждая Вселенной сущность, он действительно не принадлежит нашему мирозданию.

– Тем не менее, он вмешался в него.

– Да, но не это самое скверное. Хуже всего то, что ни одна из Стихий – ни Источник, ни Порядок, ни Хаос – не замечали вмешательства. Да и сейчас я не понимаю его природы.

– А Порядок?

– Тоже, – ответила Софи. – Агнцы лишь выявили дефект реальности, её разрыв, куда попал Феб. И просто исправили повреждение, а самого Нергала даже не почувствовали. Перед тобой мы разговаривали с Мирддином – он тоже в растерянности.

– Для Стихий, – сказала Хозяйка, – вообще не существует понятия «вне Вселенной».

– А как же ты, Софи? – спросила Дейдра. – Ведь ты – Собирающая Стихии. Ты же сумела обнаружить зарождение новых Вселенных.

– Это совсем другое. Вселенные-зародыши существуют в теле нашей Вселенной. А вне её моя синтезированная Сила тоже ничего не видит. – Софи вздохнула. – В общем, паршивая ситуация. Мы не имеем ни малейшего понятия, сколько длилось это вмешательство. Дед Янус вполне допускает, что многие тысячелетия. Возможно, как раз благодаря этому Вавилон и устоял в Титаномахии. В те времена культ бога смерти Нергала был очень силён и на равных соперничал с культом Мардука.

– А ещё, – добавила Фиона, – нет никакой гарантии, что Вавилон был единственным местом внешнего проникновения в наше мироздание. Могут быть и другие. Но как их найти – неизвестно.

Наконец я решил, что мне хватит уже дрыхнуть, принял сидячее положение, протёр глаза и поздоровался с Дейдрой:

– Привет, тётушка.

– Отшлёпаю за «тётушку»! – сердито огрызнулась она; ей очень не нравилось, когда её так называли, а я любил её дразнить. – И не только за это. Почему ты мне сразу не рассказал про Ричи? Я что, последняя в списке твоих родственников?

– Конечно, не последняя, – ответил я.

Хозяйка тотчас сотворила для меня чашку горячего кофе и пополнила фруктами и сладостями вазы на скатерти, вокруг которой мы сидели.

– К твоему сведению, – продолжал я, отхлебнув глоток кофе, – мои родители до сих пор ничего не знают, и я пока не собираюсь им говорить.

– Правильно делаешь. Дионису хватает и государственных забот, а Пенелопа всё равно ничем не поможет, только будет переживать. Но мне ты должен был рассказать. В конце концов, я бывшая Хозяйка Источника.

– Так же, как Бронвен и Диана, – заметил я.

– Ну, Бронвен не в счёт, – произнесла Дейдра с нотками пренебрежения в голосе. – Даже во времена своего хозяйствования она была гораздо слабее отца и Бренды. А Диана, как ты сам знаешь, избегает во что-либо вмешиваться. Посему остаюсь одна я – так сказать, заместительница Хозяйки Источника. К тому же я обучала Ричи колдовству и хорошо его знаю. Если бы ты вызвал меня осмотреть цербера, я бы, возможно, нашла следы подчиняющего заклятия и смогла установить, была ли это работа Ричи.

Фиона отрицательно покачала головой:

– Ничего бы ты не нашла. Я гарантирую.

– Ай, брось, – фыркнула Дейдра. – Что ты можешь гарантировать, детка? Ты ещё как следует не обсохла после первого купания в Источнике.

Сказано это было мягко, даже нежно, но Фиона всё равно обиделась. Главным образом потому, что в словах Дейдры была немалая доля правды.

– Мирддин утверждает, что след можно было обнаружить только с помощью Инь, – возразила она. – Софи верит ему, а значит, он говорит правду. И по любому, теперь уже без всякой экспертизы ясно, кто натравил на Феба цербера. С этим даже Кевин согласен.

– Да, – угрюмо кивнула Дейдра, – ясно. Только не понимаю, зачем. – Она вопросительно посмотрела на меня.

– Я тоже не понимаю, – сказал я чистую правду. – Ни малейшего представления.

И в самом деле: я знал, зачем Хаосу моя смерть, но для меня оставалось загадкой, какой прок от этого Ричи.

– Дичь какая-то… – растерянно произнесла Дейдра и повернулась к Хозяйке: – Ну что, тёзка? Может, хоть теперь расколешься и скажешь, почему отлучила Ричи от Источника?

– Нет, – с непроницаемым видом ответила она. – Это вам не поможет.

– А что нам поможет? – вдруг разозлилась Софи, которая, как и мы с Фионой, уже четвёртый раз за сегодня слышала такой ответ. – Чем ты вообще помогла нам? За всё это время ни слова полезного не сказала. Толку от тебя, как с ишака молока. Когда Феб пришёл к тебе за советом, ты только и сделала, что отослала его ко мне. Да, это было правильно – но ты могла сделать и больше. Ты же знала Ричи, как облупленного. Знала даже лучше, чем Кевин, а ведь он сразу сообразил, что раз Ричи объявился, то может навестить и Амалию. Держу пари, ты тоже так подумала. Мы-то совсем забыли о ней, но ты помнила, не сомневаюсь. Однако ничего не сказала, решила не вмешиваться… – Софи на секунду умолкла, глядя на Хозяйку чуть ли не с ненавистью. – Знаешь, сейчас я жалею, что ты не можешь прочесть мои мысли. У меня просто не хватает слов, чтобы выразить всё, что я о тебе думаю.

Хозяйка молча поднялась, расправила свои белоснежные одежды и лишь тогда сказал:

– Наверное, мне лучше уйти.

– Хорошая идея, – агрессивно подтвердила Софи. – Если не хочешь помогать, то скатертью дорога.

Хозяйка грустно посмотрела на неё – и в следующую секунду растаяла в воздухе. В тот же самый момент Источник выстрелил мощным фонтаном искр, но сразу же успокоился.

Мы с Фионой обменялись быстрыми взглядами. Нам, конечно, было известно, что Софи и Хозяйка не слишком хорошо ладят друг с другом, однако я впервые стал свидетелем открытого конфликта. Фиона, видимо, тоже.

Между тем Дейдра придвинулась к Софи вплотную и обняла её за талию. Софи положила свою голову ей на плечо. От этой сцены мне стало немного неловко, даром что я с детства знал о их связи, которая продолжалась без перерыва вот уже три десятилетия. Этому не помешало ни замужество Софи, ни рождение у неё дочерей, ни появление у Дейдры сына. Кстати сказать, Бриан, муж Софи, уже давно смирился с таким положением вещей и относился к увлечению жены с философским спокойствием, хотя Дейдру не очень-то жаловал.

– Порой она просто невыносима, – произнесла Софи уже значительно спокойнее. – Строит из себя непогрешимую святошу, а сама… Если бы тогда она посоветовала нам обратить внимание на Амалию, мы смогли бы остановить Ричи… наверное. Мне кажется, что Амалия была его первой попыткой принести жертву.

– Почему? – спросила Дейдра.

– Именно потому, что Ричи всё отменил после её встречи с Шейном. Он испугался, запаниковал… И Янус согласен со мной.

– Не совсем, – сказала Фиона. – По мнению деда, Ричи просто сошёл с Тропы, а повторить весь путь заново не рискнул, так как боялся, что вскоре в Вавилон нагрянут родители и станут его искать. Ведь самым логичным поступком со стороны Шейна было немедленно сообщить Кевину и Анхеле, что он повстречал в Вавилоне бывшую подругу их сына. Откуда Ричи было знать, что Шейн считает Амалию ведьмой.

– Вот я и говорю, – настаивала Софи, – он испугался.

– А может, он так и не решился принести жертву? – предположила Дейдра.

Софи горько вздохнула:

– Надежды мало…

Дейдра отстранилась от неё и достала сигарету.

– Как вы думаете, у Нергала много посвящённых?

– Вряд ли, – ответила Фиона. – Будь их много, они бы давно выдали себя. Хотя бы тем, что постоянно шастали по Тропе. А близняшки за пять дней ни одного из них не обнаружили.

– Это может иметь и другое объяснение, – заметил я. – Что за очередной дозой часто ходить не требовалось, а те особенные, ритуальные жертвы приносили ещё реже. Очевидно, Нергал довольствовался в основном обычными жертвами.

– Не довольствовался, а довольствуется, – уточнила Фиона. – Здесь уместно говорить в настоящем времени, а не в прошлом. Было бы наивно полагать, что с уничтожением Тропы и Безымянного храма всё закончилось. Этого недостаточно, чтобы остановить слуг Нергала. Даже если Вавилон был единственным местом прямого доступа к нему, они рано или поздно придумают, как связаться со своим повелителем. Будут искать долго и упорно – ведь, судя по всему, они не смогут обойтись без очередной порции могущества и бессмертия.

– Да, наверное, – согласился я. – Нергал утверждает, что ещё не было случая, чтобы человек, получивший первую дозу, не вернулся за следующей. И это похоже на правду – иначе никак не объяснить, почему существование Тропы до сих пор оставалось тайной. Если бы кто-нибудь сумел…

– Ну, это ясно, – перебила меня Дейдра. – Однако сейчас важнее другое: как поведут себя адепты Нергала, когда узнают о разрушении Тропы. Кстати, сколько времени уже прошло?

– С того момента, как мы покинули Вавилон, – ответила Софи, – чуть больше четырёх минут Основного Потока.

Я в очередной раз поразился Безвременью. Мы тут совещаемся невесть как долго, я даже успел вдоволь выспаться, а в материальном мире не прошло и пяти минут. Да и то – все они были потрачены, чтобы вызвать сюда сначала Артура, затем Януса, после них Хранителя Хаоса (чей визит я благополучно проспал) и, наконец, Дейдру. Если бы не это, мы не потеряли бы ни мгновения Основного Потока. Вернее, потеряли бы только одно-единственное мгновение – планковский квант времени. А это, как известно, исчезающе малая величина.

– Значит, о нападении Агнцев уже оповещены главы всех Домов, – сказала Дейдра. – Или их вот-вот оповестят. А максимум через час об этом узнает всё колдовское сообщество.

– Думаю, раньше, – заметила Фиона. – Новость-то очень горячая. Многие решат, что Порядок надумал развязать очередной Рагнарёк. И объект для первого удара подходящий – общеизвестно, что Вавилон всегда склонялся к Хаосу.

Что верно, то верно. Хотя во время последней битвы Стихий Вавилон, единственный из колдовских Домов, придерживался нейтралитета и потому избежал неприятных для себя последствий, никто не обманывался насчёт истинных симпатий вавилонян. По завершении Рагнарёка мой покойный прадед Утер, король Света, рьяный поборник Порядка, настаивал на том, что Babylonius esse delendam,[2]2
  «Вавилон должен быть разрушен» (лат.) – перефразировка известного изречения Катона-старшего: «Карфаген должен быть разрушен».


[Закрыть] поскольку в нём нашли пристанище немало колдунов и ведьм, которые сражались на стороне Хаоса и потеряли в этой войне свои родные Дома. Однако инициатива Утера широкой поддержки не нашла – отчасти по той причине, что Вавилон был слаб и ни для кого угрозы не представлял, но в первую очередь потому, что он олицетворял собой десятки тысячелетий истории колдовской цивилизации и множество людей из самых разных Домов воспринимали как кощунство саму даже мысль о его возможном разрушении.

– Прямо отсюда, – произнесла Софи, – Янус и Артур отправились на встречу с царём Валтасаром. Они обрисуют ему ситуацию – не во всех деталях, но в самом главном. Ссылаясь на меня, сообщат, что Агнцы уничтожили оплот крайне опасной оккультной секты, практиковавшей человеческие жертвоприношения. И заверят, что Хаос не расценивает происшедшее как агрессию, более того – целиком одобряет действия Порядка. А если Валтасар станет сомневаться, они вызовут Мирддина, и тот подтвердит всё сказанное. Так что в течение ближайшего часа конфликт будет улажен.

– Вот и хорошо, – сказала Дейдра. – Но речь не о том. Я думаю, что многие нергальцы, услышав о разрушении Безымянного храма, немедленно прибегут, чтобы увидеть это собственными глазами.

– Да, – согласилась Софи. – Вероятно, так и будет.

– Тогда их можно вычислить. С помощью твоих близняшек.

– Они уже в курсе и перед твоим приходом отправились в Вавилон. – (Ага! Выходит, я проспал не только визит Мирддина…) – А вы с Фионой сейчас присоединитесь к ним, будете работать двумя парами, займёте наблюдательные посты у Нефритовых Ворот и возле развалин храма. Надеюсь, хоть одного вам удастся поймать.

– А ты?

– Сейчас мне нежелательно появляться в Вавилоне. Я останусь с Фебом – у нас есть одно дело.

Дейдра понимающе кивнула. Я тоже догадался, что это за дело, и почувствовал неприятное стеснение в груди. Нет, я вовсе не испугался, ведь последние несколько лет ждал этого момента и готовился к нему. Но был очень взволнован – отрицать бессмысленно.

Дейдра поднялась с травы и одёрнула примятую юбку.

– Тогда мы уходим, – сказала она. – Желаю удачи, Феб.

– Спасибо, – ответил я.

Фиона придвинулась ко мне и поцеловала в щеку.

– Всё будет хорошо. Держись. – Затем встала, подошла к Дейдре и взяла её за руку. – Ну, поехали.

Но Дейдра ещё ненадолго задержалась.

– Знаете, – проговорила она задумчиво, – на протяжении тысячелетий человечество упорно ищет Бога. А также дьявола, как его антипода. Божественность приписывали отдельным выдающимся людям, природным явлениям, Мировым Стихиям – но рано или поздно оказывалось, что они недотягивают до уровня Бога. Иных объявляли олицетворением абсолютного зла – и опять же необоснованно. Бог и дьявол так и оставались обезличенными абстракциями. А вот сейчас обнаружилась сущность, которая по всем признакам претендует на роль настоящего дьявола – или, хотя бы, его составляющей части. Но где же тогда Бог?…

22

Когда Дейдра с Фионой отбыли в Вавилон, Софи повернулась ко мне и спросила:

– Ты уже понял, что дальше?

– Да, – кивнул я. – Источник.

– Хозяйка ушла не только потому, что я на неё накричала. Мы ещё раньше договорились, что твоё посвящение проведу я.

– Будет что-то особенное?

– Только одно: тебе не понадобится Отворяющий. Хозяйка решила освободить тебя от ритуала с камнями. И правильно сделала – ведь твоя ситуация не совсем обычная. Она похожа на ту, что была у меня.

– Не так уж и похожа, – возразил я. – Ты собрала Силы всех трёх Стихий, а мне когда-нибудь придётся отказаться от Источника, чтобы принять Янь.

– Только при условии, что ты сам этого захочешь, – уточнила Софи. – А Источник станет дополнительным гарантом свободы твоего выбора. Обладая его Силой, ты будешь защищён от происков Хаоса, а Порядок не сможет диктовать тебе свою волю. Но самое главное вот что: ты никак не сможешь отречься от Источника, пока не будешь стопроцентно уверен, что твоё предназначение – в Порядке.

– Предназначение? – переспросил я. – Ты же не веришь в судьбу.

– Конечно, не верю. Однако не путай предназначение с предначертанием. Если второе – это фатум, то первое – осознанный долг.

Софи легко вскочила на ноги. По мановению её руки скатерть с угощениями исчезла.

– Так что, пойдём?

– Пойдём, – сказал я, вставая.

Мы не спеша направились к Источнику. По мере нашего приближения он бурлил всё сильнее, мелкая рябь на его поверхности превратилась в довольно крупные волны, а бьющий из центра водоёма фонтан искр поднимался всё выше и выше. Источник готовился принять меня – а я, если честно, даже не знал, хочу ли этого. Именно сейчас, в данный момент…

– Ну вот, – несколько нервно произнесла Софи, когда мы остановились возле мраморного парапета высотой мне по пояс. – Наверное, не будем говорить никаких речей, пусть всё произойдёт спокойно и буднично. По крайней мере, так было со мной. Хозяйка просто предложила мне раздеться и нырнуть… Ах да, ещё предупредила, чтобы я не боялась захлебнуться и утонуть. Но для тебя это лишнее, ты и так знаешь.

– Да, знаю, – кивнул я. – И это… ты не могла бы отвернуться?

– Конечно, – улыбнулась Софи, отворачиваясь от меня. – Теперь можешь раздеваться.

Я быстро снял одежду, аккуратно сложил её на траве и взобрался на парапет. Посмотрел вниз: даром что Источник был заметно взволнован, вода в нём оставалась чистой и прозрачной, и я видел бездну, из которой исходил голубой свет. У меня перехватило дыхание, закружилась голова, мне отчаянно захотелось отступить, под каким-нибудь предлогом отложить посвящение… Но я знал, что не отступлю.

– Ладно, – произнёс я. – Пожелай мне удачи.

– Удачи, Феб, – сказала Софи.

Я глубоко вдохнул и прыгнул в Источник. Как только вода сомкнулась над моей головой, меня подхватило внутреннее течение и стремительно понесло вниз. Всё моё тело словно пронзили тысячи крохотных молний – это было не больно, а скорее щекотно. Меня обволокла Сила Источника, и я впитывал её в себя.

Минуту спустя я почувствовал жжение в груди и выдохнул воздух. Затем мне пришлось приложить серьёзные усилия, чтобы заставить себя вдохнуть – все мои инстинкты протестовали против этого; гнездившийся в подсознании страх захлебнуться не хотел отступать перед доводами разума. Наконец я сделал вдох, вода Источника заполнила мои лёгкие и стала снабжать их кислородом. Больше в дыхании я не нуждался.

Запрокинув голову, я посмотрел вверх и увидел далеко над собой крохотное светлое пятнышко, в которое превратилась поверхность водоёма. Оказывается, я погружался ещё быстрее, чем думал, и это было только начало. Я едва лишь вступил на Путь Посвящения – а впереди меня ожидал ещё и Круг Адептов.

Я знал, что каждый, кто окунался в Источник, воспринимал его по-своему. Как правило, пребывание в нём сопровождалось разного рода иллюзиями, калейдоскопом событий и образов, возникающих из самых неожиданных закоулков памяти. Самые старшие из адептов рассказывали, что раньше, до обретения Источником истинной Хозяйки, все видения в нём были весьма абстрактными и бессмысленными, больше похожими на горячечный бред, но потом они начали становиться всё более чёткими и содержательными, пока не превратились в некое подобие виртуальной реальности с высочайшей степенью достоверности. Правда, мой отец (если верить его собственным словам) никаких иллюзий ни разу не переживал, а просто плавал в Источнике, общаясь с его Силой. Поначалу я решил, что пошёл по отцовским стопам, и даже слегка расстроился. Ведь его «приземлённое» восприятие Источника я был склонен объяснять недостатком воображения – а оказалось, что и у меня, музыканта, человека творческого, с этим тоже негусто…

Впрочем, огорчался я преждевременно. Интенсивность воздействия на меня Силы всё возрастала и наконец достигла того предела, когда я начал испытывать физическую боль, а мозг уже не успевал обрабатывать поток информации, которую я получал в процессе формирования Образа – отпечатка Источника во мне, или, по терминологии тётушки Бренды, интерфейса управления Силой. В этот момент сработал защитный механизм, и мой разум отключился от реальности.

Краем сознания я продолжал воспринимать себя несущимся в недра Источника, меня по-прежнему пропитывала Сила и продолжал формироваться Образ. Но всё это было как во сне, а действительность предстала передо мной совершенно другая: я стоял в мрачном ущелье, прислонившись спиной к отвесной скале, в правой руке держал обнажённый клинок, а с трёх сторон на меня надвигались церберы с горящими злобой глазами. Тварей было не меньше двух дюжин, они хищно рычали, протяжно завывали и лающими голосами сулили мне скорую смерть.

«Ну, спасибочко тебе, Источник! – мелькнуло у меня в голове. – Лучше бы я, как отец, просто плыл и общался с Силой…»

Дальше я уже ни о чём не думал, поскольку церберы всей стаей набросились на меня, и мне пришлось полностью сосредоточиться на отражении их массированной атаки. Это был жаркий бой, и он существенно отличался от схватки с цербером-одиночкой, которая состоялась в реальности. Не только количеством противников, но также и тем, что сейчас я мог использовать Силу Источника – вернее, те немногие её проявления, которые были уже доступны мне. Но даже с таким небольшим пополнением своего колдовского арсенала я стал многократно сильнее и успешно противостоял натиску церберов. Да, конечно, это была иллюзия – но иллюзия высшего порядка, максимально приближённая к действительности, и Источник ни в малейшей мере не собирался упрощать мне задачу. Кроме одного-единственного: я знал, что в случае поражения не погибну, а просто проиграю – ведь это была всего лишь игра. Однако проигрывать я не собирался.

Я истребил уже более половины тварей, когда закончился Путь Посвящения, и схватка с церберами досрочно прервалась. Я-реальный завис неподвижно в Источнике для передышки, а я-иллюзорный вознёсся из мрачного ущелья в светлое поднебесье. Я легко парил в вышине, купаясь в мягких лучах утреннего солнца, а внизу клубились тучи, которые так и просились, чтобы согнать их вместе и устроить роскошную грозу. Сущий рай для Громовержца.

Но насладиться покоем и тишиной мне было не дано. Вдруг позади меня раздался густой, чем-то похожий на отдалённые громовые раскаты, голос:

– Хороши тучки, да?

Я развернулся и увидел перед собой широкоплечего мужчину с курчавой бородой, одетого в белый с золотой окантовкой хитон древнего фасона. Я сразу узнал его по многочисленным портретам и скульптурам в Сумерках.

– Ты призрак? Или плод моего воображения?

– И то и другое, – ответил он. – Отчасти я порождён твоим подсознанием, отчасти – коллективным разумом Источника.

– Разве ты был его адептом?

– Нет. Но Источник много знает обо мне. В основном эти сведения почерпнуты из памяти Януса.

– Понятно. Значит, ты – конструкт из чужих воспоминаний. Ты не Зевс – в том смысле, что не обладаешь его личностью.

– Согласен. Я не настоящий Зевс, а только модель Зевса. Возможно, очень близкая к оригиналу – ведь Янус отлично разбирается в людях. А он знал меня почти тысячу лет.

– Но какой в этом смысл? – спросил я. – Зачем Источник прислал тебя?

– Спроси самого себя. Источник лишь откликнулся на твоё желание – осознанное или бессознательное. Видно, ты хотел поговорить со мной.

– Не с тобой, – уточнил я, – а с настоящим Зевсом. Я хотел бы задать ему много вопросов, но ты на них не ответишь. Вернее, ответишь не так, как ответил бы настоящий Зевс. Твои ответы будут компиляцией моих собственных мыслей и мнения Януса.

– Порой и это полезно – разобраться в своих мыслях, сравнить их с тем, что думают другие люди.

– Только не в твоём случае. Я хочу знать, что думал сам Зевс о своём даре Громовержца, как он воспринимал поклонение ему со стороны других людей.

– Ты ошибаешься, Феб, – произнёс псевдо-Зевс, и его фигура начала тускнеть. – Тебя не интересуют мои… ну, ладно, мысли и чувства настоящего Зевса. Ты хочешь понять, что думаешь и чувствуешь сам. Хочешь решить, какое из двух зол меньшее – жребий нового Громовержца или предназначение Стража Порядка. Что ж, решай – но не взывай к предкам. Только ты способен найти ответы на свои вопросы. Никто другой тебе не поможет.

Он стал прозрачным, а спустя секунду и вовсе исчез. Мой отдых закончился, и я перешёл на первый уровень Круга Адептов. А в иллюзии – снова вернулся в ущелье, чтобы продолжить битву. Теперь игра усложнилась: церберов стало больше, а к ним присоединились мантикоры – уродливые крылатые твари с ядовитыми зубами и длинными, покрытыми шипами хвостами. Но и я стал более могучим, а по мере дальнейшего прохождения Источника мои силы всё возрастали. Эта игра, при всей своей агрессивности и кровавости, оказалась весьма полезной. Обретая новые способности, я сразу же испытывал их в деле – пусть пока только для боевых целей.

На этот раз я успел расправиться со всеми тварями и в самый последний момент, уже дойдя до конца первого уровня, догнал и сразил последнюю мантикору. Никаких торжественных фанфар за сим не последовало, не было и таблички с надписью «ТЫ ПОБЕДИЛ!» – но ущелье я покинул с чувством выполненного долга.

Я снова вознёсся в небо, купаясь в солнечном свете, и снова меня окликнули, не дав побыть в одиночестве. Издали донёсся голос – звонкий, девичий и хорошо знакомый:

– Молодец, Феб! Мощно идёшь.

Я спикировал вниз, к ближайшему облаку, над которым парила Фиона в алой с золотым шитьём тунике. Ветер игриво трепал её белокурые волосы и раз за разом подхватывал нижний край одеяния. Косые лучи просвечивали сквозь тонкую ткань туники её изящную фигурку.

– Здравствуй, Фи, рад тебя видеть.

Я решил не разрушать иллюзию и вести себя так, словно передо мной настоящая Фиона, а не фантом, созданный Источником в моём воображении. В конце концов, она была его адептом, и он знал её непосредственно, знал её как личность, а не просто располагал информацией о ней, почерпнутой из памяти других адептов.

– Приветик, Феб, – пленительно улыбнулась Фиона. – Наконец-то ты в Источнике. Поздравляю.

– Спасибо, – ответил я. – А ты почему здесь?

– По твоему желанию, разумеется. Хотя мне немного досадно, что сперва ты решил встретиться с Зевсом, а не со мной.

– Неправда, – возразил я. – Источник что-то напутал. Прежде всего я хотел увидеть тебя, мою любимую сестрёнку.

– Приятно слышать. Только ответь честно: какое из двух слов главнее – «любимая» или «сестрёнка»?

– Безусловно, первое, – сказал я. – Оно главнее и важнее для меня.

Сейчас я мог говорить откровенно, чего не позволил бы себе в присутствии настоящей Фионы. Я давно мечтал о такой возможности, и Источник мне её предоставил. Поэтому я не стал упускать случая и, собравшись с духом, продолжил:

– Я люблю тебя, Фи. Уже много лет. Фактически с тех пор, как себя помню.

– Я тоже люблю тебя, – сказала она грустно. – И тоже давно… Жаль, что мы родственники.

– Не такие уж близкие, – заметил я нерешительно. – Только троюродные.

– Условно троюродные, а на самом деле… Да что и говорить, Феб, ты сам хорошо знаешь.

Да, я знал. Мы были родственниками не по одной линии, а сразу по нескольким. И родители Фионы, и мои приходились друг другу двоюродными братьями и сёстрами, а моя мама, ко всему прочему, была дочерью тётки и племянника – очаровательное родство…

– Да уж, – вздохнул я. – Наши предки здорово отличились на ниве кровосмешения.

– Хорошо хоть вовремя спохватились. Если бы и наше поколение подхватило их эстафету, случилась бы большая беда. И главы Домов были абсолютно правы, когда запретили родственные браки.

– Согласен. Но от понимания их правоты мне почему-то легче не становится.

– Мне тоже, – призналась Фиона. – Иногда так хочется наплевать на все запреты и… – Она умолкла, так и не закончив.

– Ты этого не сделаешь, – сказал я. – Ты очень правильная девочка.

– А ты правильный мальчик. Надо отдать должное родителям: в этом отношении они нас строго воспитали.

– Что, впрочем, не помешало нам полюбить друг друга.

– Сердцу не прикажешь. Зато можно приказать рассудку. И мы приказываем.

Фиона подошла ко мне вплотную. Я обнял её, она зарылась лицом на моей груди.

– Если бы дело было только в сексе, – произнёс я. – Без последствий, без обязательств…

– Но дело не только в нём, – ответила Фиона. – Ты нужен мне целиком – как друг, как муж, как отец наших детей.

– Да, – согласился я. – И ты нужна мне точно так же.

Я поднял к себе её лицо и приблизил свои губы к её губам. Но поцеловать не успел – она решительно отстранилась и с сожалением покачала головой:

– Это плохая идея, Феб. Не для меня – я всё равно этого не запомню. Но тебе станет ещё хуже.

– Ты права, – сказал я угрюмо. – Наверное, мне пора возвращаться. Меня ждёт второй уровень.

– Не спеши. Ты можешь отдыхать, сколько захочешь. За это Источник не дисквалифицирует тебя и даже не снимет очки.

– Хорошо… – Я вовсе не был уверен, хочу ли дальше оставаться с Фионой. Этот разговор причинял мне боль. – Кстати, мне не очень нравится моё прохождение Источника. Какой-то сплошной «экшин» получается. А я ведь человек неагрессивный, мне больше по вкусу мирные квесты.

– Сейчас ты не в том состоянии. Последние события переполнили тебя агрессией, а Источник позволяет избавиться от неё, употребить этот заряд в созидательных целях, для овладения Силой.

– Это здорово изматывает.

– Да. Тебе труднее, чем было мне и всем остальным… кроме, пожалуй, Кевина и Софи. Как и они, ты идёшь без поддержки Отворяющего – а это усложняет дело.

– Я бы хотел иметь Отворяющего. Но только тебя.

– Знаю. И Хозяйка знает. Поэтому она освободила тебя от этого условия. Понимала, что тебе хватит решительности попросить меня. А я не наберусь твёрдости отказать тебе.

– Но ты же выбрала себе другого. Ты смогла.

– Да, смогла. Но это не подействовало. Я всё равно люблю только тебя.

– А кто твой Отворяющий? – поинтересовался я. – Скажи хоть сейчас.

– Не скажу. Пусть это остаётся тайной. Я не хочу, чтобы ты возненавидел его. Причём совершенно незаслуженно.

На этом наш разговор прервался, и я перешёл на второй уровень. Игра возобновилась – но теперь уже не в жанре «экшин», а стратегии реального времени. Я командовал воинством Агнцев и других созданий Порядка в битве с армией Хаоса. Новая миссия нравилась мне ещё меньше, чем предыдущая, а особенное неприятие вызывал тот факт, что Источник, гарант стабильности и равновесия во Вселенной, по сути натаскивал меня на участие в Рагнарёке. Я же, если и соглашусь стать Стражем Порядка, то именно для того, чтобы никаких Рагнарёков на моём веку не случилось.