Текст книги "Искатель, 2014 № 11"

Автор книги: Олег Быстров

Соавторы: Анатолий Королев,Владимир Лебедев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– А роль купца сыграю я?

– Вы, Виктор. С совершенно незнакомым человеком они разговаривать не будут. Посредник намекнул, мол, продавец придет известный. С ним и договаривайтесь. Квартира будет под нашим контролем, но кокон отключать не будем. Ваша цель – договориться о продаже двух чемоданов витакса. Поставите лишь одно условие – передам, дескать, товар только из рук в руки Грому. Можете сказать, что доверяете только ему, можете придумать что-то еще. Тут я полагаюсь исключительно на вас, Виктор, но мы должны узнать адрес берлоги. Мол, приеду и привезу – и никак иначе.

– А если эти ребята схватятся за оружие? Там стеснительных нет, а того, что я могу высосать их всех одним махом, они ведь не знают…

– Повторяю, мы будем рядом. Если что – вмешаемся. Но ничего такого произойти не должно. Нужно договориться, найти слова, заключить сделку. Черт возьми, вы ж не первый раз контактируете с боевиками! Две канистры длительного хранения – это не маленький сверток, который можно передать где-нибудь в переходе или на улице. Гром наверняка согласится, чтобы вы привезли товар к нему. Заодно пощупаете обстановку, убедитесь, что Гром в городе.

– А что, есть сомнения?

– С этим… контингентом никогда ничего нельзя знать наверняка. К тому же считайте эту встречу сценической репетицией перед контактом с Громом.

– Зачем это нужно? – насторожился Вик. – Он знает меня лично, мы встречались много раз.

– Вы встречались, чтобы сдать витакс, а не для того, чтобы убить. Поверьте, это совсем разные вещи. Главарь – матерый зверь, чувствует опасность спинным мозгом. Заподозрит что неладное, пристрелит без лишних вопросов. Вы помните свою последнюю встречу с Шестопером? А ведь вы были друзьями. Когда-то…

Доля правды в словах шпиона была. Валерка не рассуждал совершенно, сразу схватился за ствол. Может, Залеский и прав – за прошедшие дни он мог разучиться общаться с людьми на простом человеческом языке. Только через энергетические потоки.

– Я уверен в успехе, – проникновенно проговорил Залеский. – Вы справитесь, мы приведем в действие наш план, а по окончании акции я выполню все свои обязательства. Софья тоже ждет этого, помните об этом, Вик.

На следующее утро высокий вывел его к обыкновенному автомобилю – потрепанный бежевый седан, никаких тонированных стекол. За рулем сидел невзрачный мужичок в поношенной куртке. На Вика он глянул лишь мельком.

– Садитесь, Виктор, – напутствовал высокий. – Водитель привезет и укажет дом. Третий подъезд, пятый этаж, квартира сорок четыре. Три звонка: два коротких и один длинный. Спросят, мол, кого надо? Ответите – привет от Ермолая Крюка. Скажут, не знаем такого. Тогда добавите, что Ермолай от Субботы. Запомнили? Повторите.

– Ох, и хитры же ваши шпионские игры, – вздохнул Вик, но пароли и отзывы повторил.

– Когда закончите в квартире, спускайтесь вниз. Идите через двор, вас будет ждать машина. И ни пуха…

– Идите вы все к черту! – с чувством ответил Вик..

Высокий только усмехнулся.

Доехали быстро. Машина тормознула в том же районе Фуфайки, перед обычной пятиэтажкой, очень похожей на ту, где его содержали. Будто и не уезжал никуда. Перед домом неухоженный двор: заброшенная детская песочница, ряд гаражей напротив дома. Между ними что-то вроде аллеи со скамейками. Летом здесь, наверное, мамочки катают коляски с младенцами, а на лавках сидят пенсионерки, перемывая косточки всем: от президента страны до Люськи-шалавы из первого подъезда. Но в это холодное и сырое время года двор был пуст. Все пространство густо заросло кустами, сейчас голыми и неприветливыми.

И как всегда, срывался мелкий и холодный дождь. Нудный, надоевший, хоть осень еще была только в первой своей половине, делавший настроение совсем уж слякотным.

Въезд во двор был один, остальную территорию огораживал бетонный забор, неизвестно кем и для чего выстроенный. Машина, на которой привезли Вика, остановилась у въезда.

– Вам туда, – показал рукой на дом водитель.

Вик выбрался из салона, поежился под холодным ветром. Поднял воротник куртки. Машина тут же сдала задним ходом, развернулась и нырнула куда-то в боковую улочку. Вокруг никого не было видно – ни друзей, ни врагов. Казалось, пожелай сейчас Вик, и он мог бы отправиться куда угодно. Но впечатление обманывало – холодная тупость под ложечкой, та особая пустота внутри, к которой он начал уже привыкать в последнее время, были верными признаками, что он в коконе.

Никто не собирался его отпускать. И оператор с энергетическим поводком где-то рядом, и сам Залеский тоже. А там и группа поддержки, если что вдруг пойдет не так. Полковник обещал присмотр, и так наверняка все и обстоит. Знать бы еще, где они прячутся. Особенно поводырь.

Он прошел до нужного подъезда, нашел квартиру сорок четыре с облупившейся дверью.

Ha условный звонок дверь приоткрылась.

Показался здоровенный молодой детина, до глаз заросший щетиной. Хмуро оглядел Вика, выслушал пароль и назвал отзыв. Кивнул головой – заходи, мол, и, когда Вик сделал шаг, ловко перехватил его за плечо, крутанул лицом к стене и прижал намертво. Одновременно ударом ноги захлопнул дверь. Сноровисто обшарил.

– Извиняй, – прогудел ломким баском, – но береженого бог бережет. Проходи в комнату.

В комнате за столом сидели двое: тихо разговаривали, курили, на стрле стояли бутылки с пивом. Здоровяк прошел и примостился третьим. На гостя вроде и не обратили внимания. Лицом к входу сидел мужчина средних лет, но с ранней сединой и с морщинистым костистым лицом. Его Вик не знал. Здоровяк оказался боком к Вику, он тут же приложился к бутылке с пивом. Третий сидел спиной, сгорбившись над столом.

А ведь тут наверняка все пишется и фиксируется, соображал Вик. Он должен сейчас разыграть торг, убедить Неукротимых, что ему можно доверять и что у него есть товар. Много-много товара. И одновременно условиться о встрече с Громом, потому что боевик с внешностью байкера и пристрастием читать умные книги нужен ему, Вику, просто до зарезу.

Полковник помянул, что покупатели Вика знают, мол, чужого они близко к себе не подпустят. Но ни одной знакомой физиономии что-то пока не наблюдается, и что – импровизировать? Рассказывать, как он встречался с главарем, как познакомился? Подобная откровенность, вообще говоря, у этих ребят не в чести, последствия могут быть самые неожиданные. Виктор еще мешкал у порога, размышляя, как лучше начать разговор, когда третий неожиданно повернулся.

– Ну что ты, вор, топчешься, как школьник, сбежавший в бордель с уроков? – сказал он и хрипло рассмеялся. – Заходи, здесь все свои. Потолкуем…

Это был Мрачный, правая рука Грома. Самый верный и проверенный его помощник.

32

Вик прошел к столу, занял свободный четвертый стул. Теперь они сидели кружком, как старые добрые товарищи, собравшиеся попить пивка. Морщинистый смотрел на Вика в упор, будто надеялся прочесть его мысли. Молодой хлебал пиво.

– Вот уж не ожидал тебя здесь встретить, тягун, – продолжал Мрачный. – Ты ж всегда был честным вором, с барыгами не связывался. Ну, разве что сдавал им добычу, так то совсем другое дело. А теперь что – перешел на перепродажу?

– Времена меняются, – натужно улыбнулся Вик. – Подвернулась возможность срубить хорошие денежки, надо воспользоваться…

Он пытался просчитать варианты. Где-то рядом должны находиться Залеский со «шкафом». В соседней квартире, например. Не отпустит полковник тягуна далеко – а вдруг аппаратура на дальнем расстоянии даст сбой? И на самотек дело не пустит. Он прикинул – на площадке было три двери. В одну вошел он, другая дверь осталась сзади, и третья – справа. За одной Залеский с оператором, за другой – охрана? Кто где? Или они все вместе в одной из квартир?

– Мрачный, а ты этого хлопца хорошо знаешь? – неожиданно встрял морщинистый. – Что-то глазки у него бегают. Не подстава ли?

Молодой тут же отставил бутылку и насторожился.

– Успокойся, Никола, за этого паренька я ручаюсь. Не первый день витакс у него беру. Правда, раньше он сам таскал каштаны из огня, а теперь вот перекрасился. Но мы товар вначале проверим.

– Перекрасился или ссучился? – опять встрял Никола.

– Если ссучился – удавим, – спокойно заявил Мрачный. – Говори, Вик.

– Вот с тобой, Мрачный, говорить я буду, – принял решение Вик. – Эти двое, если помощники твои, пусть помалкивают в тряпочку. Потому что если и связывался я когда с вашим братом боевиком, так только с Громом. Ему – верю. А ты – его человек, потому и тебе верю.

Никола с молодым переглянулись, но промолчали.

– Куш – две канистры по пятьсот лет, – продолжал Вик. – Сдаю оптом, потому цену немножко сброшу. Но торговаться буду только с Громом. И канистры отдам только ему.

– Знатный куш, слов нет, – задумался Мрачный. – Только непонятка выходит. Когда ты свою добычу нам сбрасывал, тут все ясно было. А теперь – откуда дровишки? Тягуну, чтоб столько натаскать, нужно несколько лет без сна и отдыха бегать.

– У Царева одолжил, – хохотнул Вик. – Он на своих митингах теперь всем раздает – кому сколько нужно…

– Я ж говорю, Мрачный, – просипел Никола, – ряженого к нам прислали. Вместо дела шутки шутит. Порезать его на ремни, чтоб шутил меньше, а витакс забрать!

Молодой набычился, но в разговор пока не вступал. А вот Мрачный напрягся. Слишком свежи были в памяти события на площади Свершений, а помощник главаря, несмотря на свой простоватый вид, обладал завидной сообразительностью. Упоминание митинга вызвало у него правильные ассоциации: боевик даже как бы невзначай огляделся – не слушает ли кто посторонний беседу?

Однако тут же взял себя в руки, уставился на Вика.

– Ладно, бог с тобой, вор. Нам твои секреты без надобности. Уговоримся так – назначаем место. Ты привозишь товар, мы – деньги. Совершаем честный обмен и разбегаемся.

– Нет, так не пойдет, – упрямо покрутил головой Вик и пристально посмотрел в глаза собеседника. – Мне нужен Гром. Витакс отдам только ему.

– Гром прийти не может, – отрубил Мрачный. – Занят сейчас сильно.

– Тогда я сам ко двору подвезу, – не унимался тягун. – Мне нейтральная территория не светит. Вон, у тебя помощники какие. Такие и правда в тихом месте на ремни порежут, а чемоданы заберут. Гром – другое дело, это гарантия. Его имя среди Неукротимых все знают. И честность его в расчетах тоже хорошо известна.

– А я тебе не гарантия? – встрепенулся Мрачный. – Ты меня сколько знаешь – я тебя подводил? Сейчас времена смутные. Безопасники лютуют, скоро отстреливать нас начнут, как бешеных псов. Давай сделаем, как я говорю, – назначим время, место, чтоб осмотреться можно было, подготовиться. И пересечемся еще разок, окончательно все обговорим…

– Да че кота за яйца тягать, – прорезался вдруг ломким баском молодой. – Гром ясно сказал – надо витакса добыть. Значит – добудем. Этого сейчас в мешок и на Змеиный остров. Там сразу сговорчивым станет, когда Никола его на ремни распускать начнет!

В первый миг Вику показалось, что Мрачный сейчас убьет пацана – одним ударом, он такое умел. Но уже в следующий миг почувствовал, как вместо зияющей пустоты под ложечкой появляется теплый живой шар, начинается легкое покалывание в пальцах рук и опасйо разогревается крестец.

Место прозвучало. Змеиный остров, довольно обширный кусок суши напротив пристани с остатками заброшенного судоремонтного завода. Никакого регулярного сообщения с островом не было, но добраться туда на катере или даже на лодке не составляло труда. Вот, значит, где теперь обосновался Гром.

Место прозвучало, и эти трое сразу стали не нужны Залескому. Более того – опасны, и полковник тут же снял кокон. На раскрутку максимального тяга обычно требовалось несколько минут, но Вик кое-чему научился в последние дни.

С истошным криком «Все на пол!» он одним махом запрыгнул на стол – со звоном посыпались бутылки и стаканы. Молодой остолбенел – как сидел, так и остался сидеть, а Никола ринулся через стол к Вику, норовя ухватить за ноги. Но Мрачный успел его перехватить, заключил в мощный захват поперек тела, как в дружеские объятия, и потащил на себя. Оба повалились в грохоте разлетающихся стульев и принялись бороться на полу, натужно кряхтя и матерясь.

А тягун замер посреди стола на слегка согнутых ногах и с растопыренными руками. Сейчас весь он превратился в восприимчивую антенну, в тончайшую мембрану, откликающуюся на малейшее колебание поля. В чуткий нос охотничьей собаки – потоки! откуда струятся потоки витакса?!

И уловил. Молодой боевик розовой переливающейся глыбой цепенел чуть правее, а прямо перед глазами, за стеной с выцветшими обоями в мелкий цветочек билась мощная волна чужой энергии. Подмога, понял Вик, группа поддержки, готовая вмешаться, если возникнет необходимость. Слева, из квартиры напротив, тянулся слабый сдвоенный сигнал. Один обычный, только как бы слегка приглушенный, а второй – самый необходимый сейчас, самый важный для Вика – сигнал от оператора! Это было похоже на эхо: далекое, едва слышное-эхо в горах, когда и не можешь сказать наверное – то ли слышишь ты его, то ли тебе это только мерещится. Но ошибиться было нельзя, и оставалось только довериться своему опыту тягуна, безоглядно отдать себя на волю интуиции, наития, тех неосознанных порывов, которые уже не раз спасали ему жизнь.

Все остальные, кто был в комнате, чувствовались ярко, но отстраненно. Сейчас Вик знал каким-то необъяснимым образом, иррациональным каким-то знанием – он может не тянуть с них ни капли.

Поток от «шкафа» – или кто там сегодня сидел у прибора! – представлялся тонкой, но прочной веревкой с торчащим хвостиком. Тягун живо вообразил, как он ухватывает этот хвостик и тащит что есть сил. А потом еще наматывает для верности веревочку на кулак. Когда появилось легкое сопротивление, дернул рывком – почувствовал, как что-то оторвалось в чужом теле, за преградой из нескольких стен кирпичной кладки. Оторвалось навсегда, с полным угасанием жизни…

Но нельзя было терять время. Широким загребающим движением, открыв сектор градусов на сто двадцать, он втянул витакс из-за стены напротив. Турбина в позвоночнике взревела, из копчика полыхнуло, а в соседней квартире стало невыносимо пусто. Ничего живого. Голые стены.

– Мрачный! – крикнул он, спрыгивая со стола. – Хватит бодаться! Поднимай своих ребят, надо попасть в квартиру напротив! Срочно!

Вик чувствовал, как в солнечном сплетении раскручивается могучая сила неуправляемого тяга. С этим неодолимым властным позывом он еще только-только учился договариваться. Турбину нужно срочно выключать, или – еще немного – и засвистит отовсюду; и с Мрачного, и с его помощников, и с жильцов дома, если таковые имеются в соседних квартирах. Нужно было срочно заполучить генератор!

Мрачный с Николой наконец расцепились, отдуваясь и позыркивая друг на друга недобрыми взглядами. Вышел из ступора молодой. Они вывалились на лестничную площадку. Было тихо, только запаленное дыхание мужчин заполняло тревожным нетерпением пыльную тишину.

Вик указал нужную дверь:

– Ломай!

К счастью, тут оказалась не модная броня, а обычная филенка. Молодой бычок вынес ее одним ударом плеча. В комнате на диване полулежал человек – тот самый уже знакомый здоровяке темном плаще. Шляпа скатилась на пол и лежала рядом раздавленным блином. Мертвые руки сжимали прибор.

Вик рванул коробку – несколько окошечек с какими-то указателями. Кнопки, клавиши, светодиоды. Зеленый помигивает, под ним значок волны. Рядом такой же значок, но волна перечеркнута. И кнопка. Должна быть эта, другой не видно. Нажал. Прибор коротко пискнул, зеленый сигнал погас, а рядом вспыхнул красный. И тут же утих пожар в позвоночнике, под ложечкой образовалась уже знакомая пустота, которой тягун был сейчас несказанно рад.

Все. Вик обессиленно опустился на диван рядом с трупом оператора. Вокруг сгрудились боевики.

– И что теперь? – выразил общее мнение Мрачный.

Да, и что теперь, подумал Вик? Залеского-то здесь не оказалось. Превозмогая слабость в коленях, он встал и прошелся по комнате. В углу нашел портативный конденсатор, сделанный в виде ранца и с подключенным «пылесосом». Значит, такой поворот событий полковник тоже предвидел и предусмотрительно поставил емкость для витакса. Не пропадать же добру. Посмотрел индикатор – конденсатор был заполнен под завязку. Очевидно, сюда утекли жизни бойцов прикрытия – молодых, здоровых ребят. Что ж – на войне, как на войне.

– Мрачный, иди сюда. Тут для тебя трофей, – позвал он.

Пока боевики охали и цокали языками у невиданной раньше емкости, Вик прошел на кухню. Обнаружил крошечную кладовку, а в ней замаскированный второй выход из квартиры. Вот как ушел Залеский. Наверное, оператор пытался что-то сделать, как-то бороться за свою жизнь, но полковник сразу сообразил, что все пошло не по плану и удрал. Даже прибор не забрал: только почувствовал опасность – тут же и ушел.

А проблемы остались. Сейчас по боевой тревоге будут подняты бог весть какие силы. Или не будут? Что-то уж больно похожа комбинация Залеского не на продуманную многоходовую комбинацию, а на экспромт, затеянный на свой страх и риск. Неужели нельзя было подвести Вика к Грому тоньше? Даже он, непрофессионал, смог бы придумать пару вариантов с более надежным исходом. Найти связи… Или для безопасника главное витакс? Хочет набить себе карман, одновременно выполняя задание по ликвидации опасной террористической группировки? Недаром же во время «периода подготовки» его помощники все время таскали с собой конденсаторы…

Но Грома в любом случае нужно со Змеиного острова вытаскивать – место ведь теперь засвечено. И, наконец, еще одно – Софья. Где она? И кто она для Залеского – заложница или все же помощница? Дополнительный повод держать его в узде. Все это предстоит выяснить.

– Мрачный, – окликнул он боевика. – На площадке еще одна квартира. Откроете?

Морщинистый Никола только усмехнулся. Видно, замки для него не представляли проблемы. Достал связку диковинно изогнутых железок, побренчал недолго, и дверь распахнулась.

В квартире лежали вповалку восемь мертвых спецназовцев с оружием и в полной экипировке. Ни автоматы, ни броня, ни сферы им не помогли. Но знаков различия на камуфлированных комбинезонах не было. Ни эмблемы, ни звездочки – ничего.

– Ну, ты даешь… – проняло даже Мрачного. Молодой побледнел от такого обилия мертвой плоти, но держался стойко. Никола принялся деловито собирать оружие.

– А теперь, ребята, нам осталось самое трудное, – пробормотал Вик. – Выбраться из всего этого дерьма и попытаться спасти Грома.

33

Боевики надели нагрузки спецназовцев, вооружились автоматами и окончательно стали теми, кем и были, – головорезами из лихой банды. С оружием умели обращаться все, это чувствовалось. Вика заставили надеть бронежилет и сферу. Так надежнее – от шальной пули никакое тягаче-ство не спасет.

Пока экипировались, Мрачный пытливо глянул на Вика и спросил:

– Это ты их всех положил, что ли?

– Я. Я ж тягун, ты не забыл? – Вик попытался обойти скользкий вопрос. Но Мрачный не повелся.

– Что тягун – знаю. И что таскал ты по двадцать-тридцать единиц, тоже знаю. От такого съема нормальный человек даже не чихнет, а тут трупов навалом. Или это машинка у тебя такая хитрая? – указал он на прибор в руках Вика.

– И машинка тоже, – согласился вор. – Но не только. Не забивай себе голову лишним, Мрачный. Ты ж понял уже, что все это была западня. За Громом охотятся. Гоном руководит полковник Залеский. Знакомая фамилия?

– Знакомая? – усмехнулся Мрачный. – Очень даже знакомая! Только бывший полковник, Вик, бывший. Погнали этого героя из «ге-бе» за дискредитацию. Уже почти год, как наш бравый безопасник на вольных хлебах. Сколотил банду из бывших сотрудников и промышляет сбором витакса. Покойнички в комнате – это ведь его люди. До недавнего времени и с Громом контактировал, пытался сделки проворачивать, да уж больно темные. Гром с ним знаться отказался, а теперь, значит, Залеский решил воевать? Под себя Неукротимых подмять вздумал? Ладно, будет ему война…

– Информация точная? – не поверил Вик. – Он же меня во внутреннюю тюрьму безопасности возил…

– Это он может. И в тюрьму, и настоящий спецназ подключить. Связи у бывшего полковника будь здоров. А может, играет и нашим, и вашим. С него станется…

– В любом случае, он был Здесь, но среди мертвых я его не вижу. И название Змеиного острова прозвучало. – Вик глянул на бычка, тот понурился. – У тебя связь с островом есть? Предупредить Грома можешь?

– Уже сделано, – усмехнулся Мрачный. И когда только успел? Пока он искал второй выход, что ли? А Мрачный смешки отбросил: – Гром приказал любым способом выбираться на Змеиный. Там у нас такие катакомбы – что «ге-бе», что Залеский с бандой век искать будут. Лучше объясни, каким боком ты во всей этой истории оказался?

– Это другой вопрос. Как-нибудь расскажу, только сейчас времени нет. Но если б не я, были бы вы уже во внутренней тюрьме управления госбезопасности. Да и сейчас еще все мы можем туда угодить, если будем сидеть и ждать, когда бойцы Залеского подтянутся.

– Что-то не то с тобой, тягун, – покачал головой боевик. – Не знал бы тебя раньше, грохнул бы от греха. Но Гром сказал привести тебя к нему. Так тому и быть. Только помни, я за тобой присматриваю.

Знал бы ты, подумал Вик, за кем приглядывать решился, бежал бы, наверное, без оглядки. Но вслух сказал:

– Можете еще конденсатор прихватить, – и указал на рюкзак.

– И прихватим, – согласился Мрачный. – Столб, – он кивнул на молодого, – парень здоровый. Ему это не в тягость.

Осмотр двора явной опасности не выявил. Все те же голые кусты, мокнущие под дождем, понурые гаражи с проржавевшими воротами и огромная лужа в забытой детской песочнице. Грибок покосился, и выглядело все это донельзя уныло.

– Нужно выбираться, – сказал Никола. – Столб оставил машину за домом, но с другой стороны. Если по двору, то обходить придется…

– Можно поверху, – предложил Столб. – На чердак – и до последнего подъезда. Так быстрее будет и скрытно.

– Вперед, – решился Мрачный.

Дверь на чердак оказалась заперта, но Никола вновь подтвердил свою высокую квалификацию домушника. Пыльное пространство под крышей они проскочили быстро, но вот люк в последний подъезд преподнес неприятный сюрприз. Он был не просто заперт – это для Николы семечки, – он был заварен наглухо.

– На крышу, – указал Столб в сторону прикрытого пожарного выхода. – Там по «пожарке» спустимся!

Выскочили на крышу – плоскую и добротную; как всегда строили на Фуфайке. Подошли к поребрику, где начинались дуги пожарной лестницы…

И тут началось.

Во двор с воем ворвался черный фургон. Проскочил вдоль дома и с визгом затормозил как раз под «пожаркой», на которую нацелились беглецы. Дверцы распахнулись, из салона посыпались бойцы в броне и сферах, с автоматами наизготовку. С ходу ринулись в подъезд, через считанные минуты будут здесь, на крыше…

Следом за первым фургоном въехал второй. Спецназовцы окружали дом, перекрывали выходы со двора, отрезали все пути к отступлению. Никола зло сплюнул:

– Дождались!..

И будто ответом его плевку в низком сером небе раздался вой и рокот вертолетного винта. Легкая обтекаемая машина вынырнула из-за крыш ближних домов неожиданно, будто находилась там с самого начала. Зависла над крышей. На одиночном пилоне грозно щерился пулемет Гатлинга. Следом откатилась дверца, из кабины высунулся снайпер с винтовкой, пошарил стволом по сбившимся в кучу людям.

И тут ожил мегафон: «Бросить оружие! Стать шеренгой, руки вверх! Не двигаться, не шевелиться! В противном случае открываю огонь на поражение! У вас нет шансов!..»

Из пожарного выхода на крышу уже выскакивали спецназовцы, окружали по дуге, разбегаясь так, чтобы при стрельбе не задеть своих, брали беглецов в клещи.

– Бросайте оружие! – сдавленно просипел Вик товарищам, хотя за воем вертолетного винта его вряд ли мог слышать кто-то из посторонних. – Выполняйте их требования…

– А может, повоюем?! – ощерился Мрачный. – Помирать, так с музыкой…

– Рано помирать, камрад, – все так же придушенно ответил Вик. – Ты тех, в комнате, помнишь?

– Ну, смотри, тягун, если что, я тебя голыми руками удавлю. – И скомандовал Николе и Столбу: – Бросили пукалки! Делаем, что говорят!

Вертолет еще немного поболтался в воздухе, а потом мягко сел на крышу, не останавливая винта. Из чрева вертушки выскочил человек в штатском костюме, неторопливой походкой направился к беззащитной четверке.

Боевики, выполнив команду, смотрели на приближающегося человека. То, что произойдет дальше, каждый представлял себе по-своему, но никто не ждал ничего хорошего.

– Из вас кто-нибудь вертолетом управлять умеет? – тихо пробубнил Вик. Из-за воя ротора и нервного напряжения вначале его никто не услышал. Или не понял. И лишь через несколько томительных секунд Столб промямлил:

– Я трактор водить учился. Только научиться не успел, выгнали…

– Ну, тогда слушай мою команду, – сквозь зубы процедил Вик. – Как вскину руки – падайте сзади меня. Всем понятно – сзади меня!

И нажал кнопку на приборе. Ту, что расположилась под изображением волны.

– Советую прекратить сопротивление, господа… – начал «костюм», не доходя с десяток метров. Шел он расслабленной походкой, чувствовал себя хозяином положения. – Вы окружены, мы можем уничтожить вас одним ударом. Но-остались некоторые вопросы и еще есть возможность договориться…

Этот вальяжный господин стал номером первым. Организм уже почувствовал свободу от поводка: солнечное сплетение, ладони, позвоночник – все пело, вздрагивало в радостном предвкушении, зудело от нетерпения. «Наверное, я стал своеобразным наркоманом, – мельком подумал Вик, – не могу уже без этого». Но лишние мысли пришлось отбросить.

Направленным узким хватом он снял витакс с приблизившегося противника. Снял ровно столько, чтоб тот не грохнулся сразу, оставался еще какое-то время на ногах. Он и остался: Вик видел бледность, залившую лицо, выступивший пот. Заготовленная фраза застряла у господина в глотке, но он продолжал двигаться, словно манекен, заводная кукла, у которой еще не кончился завод. И спецназовцы пока не видели опасности. Лишь бы не начали палить раньше времени!

Вик переключил все внимание на кабину вертолета. Пилот, которого нужно сохранить живым во что бы то ни стало, и снайпер. Этого наоборот – валить сразу и надежно. Тягун сосредоточился: мир д ля него сейчас превратился в одни сплошные потоки витакса. Затухающий ручеек парламентера, стена огненно-багровых всполохов над напряженными спецназовцами. И в кабине: один поток – жесткий и горячий, как луч лазерного прицела, а второй – аморфный, плывущий.

Сомнений не осталось – как и в случае с оператором, поток которого представился натянутой нитью, Вик ухватился за «лазерный» луч. Рванул, и витакс вылился весь и сразу, как будто только и ждал этого момента. Запекло под ложечкой, отчетливо рыкнула турбина, Вик расслабил кисть, затряс ею – не дай бог зацепить летчика!

Но турбина уже набирала обороты. Как голодный хищник, она требовала пищи. Как чудовищный молох, жаждала эфемерной, трепещущей субстанции витакс, от которой зависят человеческие жизни. И Вик раскинул руки!

Послушно попадали сзади сообщники. Только там, за спиной, остался узкий, закрытый для забора участок поля. Все остальное пространство превратилось в жадную распахнутую пасть, готовую всасывать в себя жизненные соки людей. Но пилот! – ни на миг не забывал Вик о пилоте, без которого все теряло смысл!

Взмах правой рукой – и все те бойцы, что были справа, угодили в петлю экстренного забора! Взмах левой – охват группы, расположившейся слева. Вик работал сейчас, на два раздельных сектора! Никогда еще не приходилось ему делать что-то подобное, и никто не мог гарантировать успех… Да какие гарантии! – тут самого бы не разорвало пополам! Такие игры с полем не проделывал никто и никогда…

Но думать было некогда. Сомневаться было некогда. Бояться было некогда.

Вик сжал кулаки, рванул руки на себя, еще и помог тягу глубоким – аж всхлипнул! – вдохом. Он был похож на вдохновенного дирижера, управлявшего невидимым оркестром, но играл тот оркестр симфонию смерти и разрушения.

Турбина взревела. Под ложечкой встал не мягкий комок – повис раскаленный булыжник! В области крестца пекло неимоверно, но слева и справа начали падать фигуры в броне. Ничком и навзничь. На бок, неловко подогнув ноги. Запрокинув голову, свернувшись калачиком.

С глухим стуком выпускали мертвые руки оружие на мокрый бетон крыши.

И когда где-то глубоко внутри – он и сам не смог бы сказать точно, где – судорожно вздрогнуло, ухнуло, застонало почти жалобно – выключил прибор. Потому что знал – за этим пределом идет уже полный разнос. Он станет дырой в пространстве, куда птицами полетят то ли людские жизни, то ли души…

34

Вик обернулся. Боевики лежали ничком, накрыв головы ладонями, как под артобстрелом.

– Подъем! – просипел вор своей новой команде. – К вертушке, быстро!

Жизнь боевика из крайне левого крыла Неукротимых полна опасностей и непредвиденных ситуаций, поэтому люди здесь собрались сплошь опытные, с хорошей реакцией. Они рванули с низкого старта, подхватывая на ходу оружие и не задавая лишних вопросов.

Пилот, вцепившийся в штурвал, был жив, но напуган до полусмерти. Он ошалело круглил глаза на демонов, уложивших в мановение ока и без единого выстрела подразделение спецназа, и, как лошадь, тряс головой. Слова до него не доходили, пока Никола не сунул ему под нос ствол и не сказал каким-то особым голосом:

– Если сейчас не поднимешь в воздух свою птичку, я тебя самого превращу в воробушка!

То ли оружие подействовало, то ли тон, которым была сказана фраза, но летун будто проснулся. Ротор взвыл на тон выше, набирая обороты, и в следующую секунду вертолет оторвался от крыши злосчастной пятиэтажки. Снизу не раздалось ни единого выстрела. Судя по всему, подразделения, блокировавшие подступы к дому, посчитали операцию благополучно завершенной. Ни пальбы, ни драки, ни попыток бегства. Значит, командир выполнил задачу и сейчас, скорее всего, последует отбой тревоги.

Вертушка беспрепятственно поднялась в небо, заложила крутой вираж и, повинуясь указаниям Мрачного, пошла курсом на реку. Внизу замелькали улочки Фуфайки со снующими автомобилями и прохожими на тротуарах. Слева проплыл и скрылся из вида игрушечно-красочный Центральный район, а впереди уже показалась свинцовая гладь Змейки.

– Над пристанью не летай, – напутствовал пилота Мрачный. – Подойди к острову со стороны реки. Там у воды площадка есть, сядешь.

Все прошло благополучно. Вертушка приземлилась недалеко от уреза воды, команда покинула кабину. Мрачный показал пилоту жестом – лети, мол, не задерживаем. Тот не заставил себя упрашивать, через минуту гул двигателя удалялся за реку.