Текст книги "Меч света (СИ)"

Автор книги: Олег Карачевский

Вы можете сказать мне: "Эй, Автор! Никакая тебе не угрожала опасность! Развёл тут панику!" Хорошо, вы может и имеете на это право. Но именно в тот момент мне это было не так очевидно, как вам, умники. И да. Меня тогда накрыла именно паника. Ощущения, когда кочка уходит прямо из под тебя – не самые приятные.

Пожар успел утихнуть. Я добрался до обгоревших стволов деревьев и жадно дышал. Воздух был полон гари и был почти непригоден для дыхания. Но меня это не волновало. Я был рад даже этому вонючему терпкому дыму, который мне казался слаще свежего морского бриза. Я искренне не мог поверить, что я до сих пор жив. Как и большинству из вас, уважаемые читатели, мне трудно было убедить себя, что мне удалось спастись от стольких опасностей и неминуемой смерти. Если большинство из вас, не хотят мне верить сейчас, то тогда я себе я не мог доказать этого и подавно. Это всё произошло не со мной! Это всё случилось с кем-то другим! И вообще, это всё сон! Сейчас я проснусь от этого кошмара в своей уютной постели и быстро забуду обо всех ужасах.

Но именно проснуться я себя и никак не мог заставить. Дым закумаривал сознание. Тарфельд, сгорающий в пламени. Сотни зверей и даже василиски, бегущие от неминуемой смерти. И всё это – результат моей игры с огнём. Даже в раннем детстве я тайком от родителей воровал коробок спичек (такие самозажигающиеся деревянные щепки) и с упоением их жёг, обжигая пальцы. А то ж как! Запретили? Значит интересно! И плевать, что потом тебе всыпят телесных наказаний ремнём по мягкому месту, за то что пытался спалить дом! Ничего же не произошло! Чего вы так сердитесь, взрослые? Вот если бы я правда подпалил дом, вы могли бы с чистой совестью дать волю своей агрессии!

Теперь же всё случилось. Огонь не прощает игры с собой. Особенно в Мире, полном магии. Образ эльфа, погибающего в огне, и не собирался уходить из под моего взора.

Но, может я не виноват? Может, это чудовищное совпадение? Ведь Тарфельд же говорил, что для того, чтобы специально поджечь лес, нужна не дюжая энергия! Может в этом мире так происходят катаклизмы? Может какой-то злодей специально поджёг лес на западе, чтобы нас убить?

Тарфельд... Он тебе говорил ощутить единение со всем огнём вокруг. Он имел в виду при этом Солнце? А? Эльф без проблем разжигал костёр ночью. Нужен ли был ему для этого самый яркий из возможных огней?

Храм... Возможно всё просто так совпало...

Ближе к утру ветер принёс немного свежего воздуха. Я поднялся и пошёл вверх по ручью. Вокруг догорали остатки леса, которые не успели догореть. Всё вокруг было чёрным и скрыто густым дымом, который не давал ничего различить уже в паре шагов. Хотя начинало светать, от этого легче не становилось. Ручей мне не давал заблудиться и вывел к подножию холма. Ветер сдувал с него остатки дыма и дышать тут было значительно легче. Я поднялся к храму. На самом верху, среди почерневших от копоти руин, тлел труп адской гончей. Чудовище продолжало прогорать до костей, пока практически полностью не рассыпалось в прах. Наверно оно думало, что огню не удастся добраться так высоко. Зря. Хоть одна польза всё же вышла от этого клятого пожара! Хорошо, что я сам тут не остался, а то бы погиб вместе с несчастной тварью. Всё таки правильно чутьё меня увело подальше от этого места.

Когда я спустился до ключа, меня ждал сюрприз! Яблоня, которую я вчера наполнил Силой, зеленела всё так же, как-будто бы вокруг и не бушевало никогда адского пламени! Я сорвал одно яблоко, надкусил его, и попытался забыть про все невзгоды. Как не странно, мне это удалось. Было что-то  волшебное в этих яблоках!

Мои вещи были на том же месте, где я их оставил вчера, в спешке покидая храм. Вещей эльфа нигде рядом не было видно. Видимо он успел их схватить с собой, когда мы сорвались с места.

Полностью раздевшись, я попытался смыть с себя всю грязь и гарь водой из ключа. Это у меня не сильно вышло. Гарь будто въелась в кожу. Не в первый и не в последний раз я пожалел, что покинул свой Мир! У нас изготавливает прекрасное мыло, которое помогает отмывать даже самую стойкую грязь? Не верите? Ну, а я что виноват, что оно запрещено к импорту в больше миров чем соль? Будь моя воля, я бы сделал технологию его приготовления обязательной к внедрению во все Миры! А так я бы наверно неделями бы не вылазил из Миров, где есть нечто подобное. Походил по сотням Миров, посмотрел достопримечательности, насобирал пыль Вселенной, помесил ногами грязь самых грязных забытых Мирков... И обратно! Чиститься и отдыхать.

Примерно такие мысли меня обуревали, когда мне пришлось обратно одевать старую грязную одежду. Штаны порвались в нескольких местах, рубашка начинала в паре мест расходиться оп швам. Про её потрёпанные рукава даже молчу. Застёжки на запястьях давно поотлетали, пришлось заворачивать до локтей. Носки издавали неописуемый аромат, и даже стирка с песком в ручье не смогла полностью извести вонь. Лишь кроссовки почти не претерпели изменений, хотя я и прыгал в них по горящим углям. Спасибо добрым людям, которые выбрасывают такие вещи на распродажу! Короткая гномья куртка так и осталась в трясине. О ней я немного жалел, ведь ночи были достаточно прохладными. Но даже с длинной палкой я бы не рискнул пытаться достать её. Нужно не забыть передать благодарность её хозяину, для которого она была большой шубой.

Собравшись, я решил, что дальше оставаться тут не имеет смысла. В мешок с сухарями я до самых краёв набил яблоками. Фляги при побеге от эльфов мы взять как на зло забыли. Что же, переживём, благо тут не пустыня. Я пошёл на запад, к тому месту, от которого разгорелся пожар.

За день я прошёл до примеченной на горизонте возвышенности. Чёрная полоса выгоревшего леса тут не заканчивалась. Более того, вид прямой чёрной полосы, уходящей в бесконечность направо и налево – был захватывающим!

Заночевать я решил там же. Вряд ли бы кто-то хищный рискнул бы лазить по пожарищу.

По дороге сюда я нашёл обгоревшую птицу. Мясо было жёстким и горьким на вкус. В добавок, в некоторых местах она умудрилась прогореть до костей, а в других остаться совершенно сырой. Мучать труп не стал и прикопал неподалеку от того места, где нашёл.

Съел сухарь и два яблока. Живот пучило. Очень хотелось есть. Ещё очень хотелось развернуться и догнать эльфов, которые тогда схватили меня в плен. Пускай они бы мне устроили устроили потом мучительную смерть, но они бы не стали морить меня голодом. Ведь для проведения невообразимых пыток сначала нужно было, чтобы поймали Тарфельда, специально чтобы произвести казнь при его свидетельстве. А то, что хитрый эльф-бунтарь смог сгореть – про это можно и промолчать.

Было холодно. Без куртки спать было решительно невозможно. Даже интенсивная разминка почти не помогала согреться. Ноги ныли за день ходьбы, но я всё равно пошёл в сторону не задетого пожаром леса. До него было идти относительно недолго. У опушки стаяло большое обгоревшее дерево. Я отломал одну из его веточек и с удивлением заметил, что она от пожара только почернела.

В самом лесу выгорел только подлесок. Что ж, я и не надеялся насобирать ягод. Вместо этого я наломал низких почерневших веток. Пользоваться магией огня решительно не хотелось после случившегося. Вместо этого я вспомнил, как по описаниям разводили огонь оторванные от цивилизации дикари в моём Мире. Они брали прямую тонкую цилиндрическую палочку, затем дровеняшку по-больше, в дровеняшке протачивали дырочку, в дырочку и рядом с ней сыпали измельчённую стружку, затем вставляли палочку в дырочку и ладонями вращали её до тех пор, пока не появлялся огонь. Да, я знаю, на сколько пошло это всё звучит. Из песни слов не выкинешь. Тем не менее, они именно так добывали огонь. Я тоже попробовал, но у меня ничего не вышло. Зато согрелся, как не согревает ни одна гимнастика. С рассветом я двинулся вдоль опушки. Точнее вдоль той границы, которая разделяла пожарище и лес с выгоревшим подлеском. Палочку, которой я пытался разжечь огонь я взял в один карман с ножом.

За все последние дни мне толком не удалось поспать. Фактически, я два-три дня был без сна. Не удивительно, что как только солнце стало припекать, и я лёг на пригорке в сосновом бору, сон практически мгновенно сморил меня.

Проснулся я только под вечер. За это время ничто не успело меня побеспокоить. Хотя, казалось бы, в этом Мире монстры и хищники должны быть на каждом шагу. Я шёл на запад всю ночь пока полоса не упёрлась в громадное озеро. На противоположном его берегу не было никаких следов пожара. День я потратил на новые попытки раздобыть огонь методом дикарей. Просто ноги отказывались нести меня дальше, а мне нужно было хоть чем-то заняться. Я отлично осознавал, что бы сказал по этому поводу дедушка Фрейд, который основал в моём мире софистическую науку под названием "Психоанализ", а заодно продвигал теорию про взаимосвязь образов, поступков и человеческой сексуальности. Он бы заметил, пару интересных деталей. Вставляем палочку в дырочку и трём до появления огня? Да, парень, конечно! Я точно знаю, чего тебе не хватает!

Именно за таким занятием меня застиг вечер. Когда руки уставали и я бросал это гиблое дело, снова наползали мысли и снова принимался за вращение палочки в дырочке. Да! Я знаю, на сколько это пошло звучит! Когда стало темно и на небе засияли звёзды, я даже представил, как сексуальная энергия наполняет меня, через руки переносится в палочку и от её трения уже разгорается пламя. Алхимия! Куда уж без магии! Проскочили искры. Я всё наращивал и наращивал темп, пока не воспылало пламя. Да!

Теперь Огненная Палочка – мой личный талисман! Ничто не в силах будет победить меня, пока я буду способен зажечь пламя даже в самой безвыходной ситуации!

В костёр я набросал побольше толстых веток. Впервые у меня была по настоящему тёплая ночь и я безмятежно заснул.

Во сне ко мне явилась Она! На этот раз Она была рядом. Мы стояли почти вплотную друг к другу и я мог до мельчайших подробностей рассмотреть черты Её лица. Оно было верхом Гармонии и Красоты! Мы страстно поцеловались, а за тем тёрли палочку в дырочке и у нас воспылал огонь, если вы поняли о чём я.

Весёлый Висельник

На утро я продолжил свой путь вдоль озера на юг и быстро наткнулся на лагерь бродячих артистов. Как я узнал, что они именно бродячие артисты? Элементарно! Кто ещё будет горланить посреди леса песни и плясать под музыку? Туристы? Откуда тут туристы? Тут у нас не пляж, а разрушенный войной мир, где все воюют со всеми и вокруг полным-полно монстров.

Отбросив сомнения я пошёл на звуки пения и музыки. Мой вид должно быть был бы странным для этого Мира, но сейчас меня это не заботило. Артисты всегда одеваются не так, как все, чтобы привлекать больше внимания. Так что мой экзотический вид был только на руку. Да и если Тарфельд, Граспль и гномы до сих пор не делали мне замечаний по поводу внешнего вида – то нечего и беспокоиться. Можно через сотни миров пройти, так что, в каждом переодеваться? В общем, мой оборванный вид меня не смутил. Когда-то белые кроссовки стали чёрными от копоти и грязи. Рубашка успела каким-то образом выцвести и из ярко-оранжевой стать серо-бежевой. В штанах тоже с трудом угадывался их родной цвет. Именно в таком виде я и вышел на поляну, на которой происходило веселье.

Музыка тут же смолкла, артисты отложили инструменты, танцовщицы застыли.

– Здравствуйте, люди! – как можно более радостно и громко крикнул я.

– И ты будь здоров, путник! – поприветствовали меня они хором.

– Никак из самого пекла идёшь? – усмехнулся самый старый бард, когда я подошёл ближе и все смогли рассмотреть мою перепачканную в саже одежду. Белые седые волосы старика были подстрижены "под горшок", в длинных белых усах будто вечно была улыбка, а глаза будто вечно светились смехом.

– Было такое дело. Застигла нас другом пред закатом эта напасть. Мы и понять не могли, толь то солнце заходит, толь огонь идёт. Спохватились, вещи побросали, да бежать! С тех пор я его не видел, – я печально опустил глаза.

Артисты вздохнули.

– Что ж хороший видно был друг. Помолимся за спасение души его. Не печалься, парень, его ждут лучшие Свет ы! – сказал старый бард. – Тебя самого как звать-та?

– АнСар, – вспомнил я, как назвал меня Тарфельд.

Все засмеялись.

– Что, никак тоже артист? – усмехнулся кто-то.

– Та какой из меня артист, если весь свой скарб в огне потерял. Теперь я просто вольный сокол, куда хочу, туда лечу!

Все снова засмеялись.

– Приветствуем, АнСар. Мое имя Байда, хотя ты, наверно, про меня слышал, – представился старый бард. Я кивнул из вежливости. Не то, чтобы я не слышал этого имени, но то было ещё не в этом мире. Затем Байда представил каждого из остальных, но я почти никого не сумел запомнить, ведь их было слишком много для меня.

– Присаживайся, у нас ещё осталось немного похлёбки с утра угощайся.

Одна из женщин подвела меня к большому котлу и насыпала в глубокую деревянную тарелку ухи. Чтобы не выглядеть совсем неблагодарным, я кроме слов признательности открыл свой мешок.

– У меня самого осталось несколько яблок. Угощайтесь.

– А где ж ты яблоки нашёл, в это время года?

– Не поверите, иду я после пожара, впереди холм. На холме Древний Храм стоит. Из под Храма ключ бьёт с чистой водой. Деревья на склонах все выгорели, а рядом с источником эта самая яблоня. Хотите верьте, хотите нет.

– Каких только чудеса на Свете бывают! – засмеялись артисты.

– Значит точно Знак благой Свыше! – с улыбкой рассудил старый бард.

Все угостились "чудотворными" яблоками. В моём мешке больше ничего не осталось, но мне было абсолютно не жалко. Найду себе другое плодовое дерево. Вместо этого я сосредоточился на юшке.

– А куда й откуда путь держишь?

– Из Риндола, да в Риндол.

– Ха, я тоже оттуда, – сказал молодой флейтист. – А что Риндол? Сидеть на этих стенах да трястись в страхе, пока не придут остроухие? Да каждый, молодой парень там на этих стенах на счету. Но нам то что? Если эльфы захотят, они прихлопнут там всех своим колдовством и даже не заметят! Этот клятый Риндол им и нужен только для того, чтобы все сбежались в одно место и прихлопнуть их одним махом! А то бы давно сожгли там всё к драконьей матери. Так что давай лучше с нами!

– Мы ходим из города и город и даём людям надежду. Что остроухие – они не навсегда. Они как тот пожар, сокрушают всё на своём пути. Но на месте пожарища всегда вырастает новый лес!

– Именно потому мы выступаем на площадях и не даём простому люду утратить надежду. Они нам в ответ часто пытаются помочь, чем могут, иногда даже отдавая самое последнее.

– И много можно заработать в городах? – спросил я скоморохов.

В ответ те засмеялись.

– Хлопец, люди после Чёрного дракона не столь богаты. Они все – рабы эльфов. Потому им самим ели хватает, чтобы выживать. Все богатства принадлежат эльфам. Но они нас слушать не станут. У них собственных артистов хватает. Если бы мы пели даже ради еды – нам было бы проще заняться охотой или рыбалкой. Мы же занимаемся этим не ради тех жалких медяков, которые могут дать тебе пара нищих крестьян. Наша задача – не дать людям пасть духом. Ведь если умрёт Дух – умрёт и народ. Потому мы идём в города именно с этой миссией.

– Тогда мне с вами по пути, – засмеялся я.

Старый бард передал мне свою лютню. Это был красивый струнный инструмент с каплеобразной декой.

– А ну сыграй! – сказал Байда.

Поначалу я даже растерялся. В моём мире тоже были лютни, но мне на них никогда не доводилось играть. Мой опыт в музыке заканчивался гитарой и чуть-чуть клавишными. Я себя успокоил тем, что гитара – это всё же сложнее лютни, ведь на лютне меньше ладов. Я взял в левую руку гриф и провёл по струнам. Раздался ясный мягкий чёткий звук без единого "брынь". Инструмент был настроем просто идеально. Я взял самый нижний мажорный аккорд. Лютня будто сама пела и лес озарился прекрасной музыкой. Для разминки я сыграл пару гамм и триолей. И застыл, не зная, что играть дальше.

Старый бард закурил трубку.

Наверно, это выглядела как наигранная пауза. Внезапно я ударил по струнам и стал извлекать ноту за нотой. Боги Вселенной! Ну, почему мне первой пришла на ум именно эта мелодия!

 
Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна
И не вижу ни одной знакомой звезды.
Я ходил по всем дорогам и туда, и сюда,
Обернулся – и не смог разглядеть следы.
 
 
Но если есть хотя бы люлька, табака,
Значит всё не так уж плохо на сегодняшний день.
И птица счастья, с серебристым крылом,
Что взлетая, оставляет земле лишь тень!
 
 
И никто не хотел быть виноватым без вина,
И никто не хотел руками жар загребать,
А без музыки на миру смерть не красна,
А без музыки не хочется пропадать.
Но если есть хотя бы люлька, табака,
Значит всё не так уж плохо на сегодняшний день.
И птица счастья, с серебристым крылом,
Что взлетая, оставляет земле лишь тень!
 

Все зааплодировали с бурными овациями.

– Парень, да у тебя талант! – засмеялся старый бард.

Признаюсь, мне пришлось оригинальную песню чуть изменить прямо в процессе пения. Ведь в ней было много непонятных слов для жителей другого мира. Но общий смысл – был тот же. Да и мелодия один в один. Я не буду приводить тут ни саму мелодию ни слова оригинальной песни. Это только бы ещё больше раздуло эту книгу. Тем более, я изменил только припев... Будь оно всё проклято! Тут то меня и осенило! А что если, Виктор Цой, автор этой песни, тоже путешественник по Вселенной, как и я? И что он не погиб в той дорожной катастрофе, а специально её подстроил, чтобы продолжить странствовать среди миров? Стоп! Кого я обманываю, скажите, дорогой читатель?! У нас в Мире каждый школьник знает, что Цой – Жив! Короче, если меня что-то и осеняло, то открытие это никак не могло быть для меня сюрпризом.

Для артистов же песня была в новинку.

– Никогда не слышал ничего подобного!

– Потрясающе!

– Ты её сам придумал?

– Хорош!

Старый бард засмеялся. Я хотел передать ему лютню обратно, но он замотал головой и руками.

– Не-е-е... Оставь её себе. Совсем.

– Как?

– Мне давно хотелось передать её в чьи-то руки, которые умеют с ней обращаться.

– Это не слишком ли большая честь для меня... – промямлил я.

– Это для меня – честь! – громко возразил Байда. – В общем, не переживай на счёт старой лютни. Найдёшь лучше – как-то встретимся. Мир не столь уж велик, как кажется на первый взгляд. Где-то обязательно наши пути пересекутся. Если нет – я сожалеть не буду. Просто буду знать, что она в хороших руках.

– А вы сами без неё как?

– Я потому и хотел передать её в чьи-то надёжные руки, что я стар и мне трудно носить два инструмента. Тем больше, что один из них них не такой уж маленький.

Он сходил к вещам и вернулся оттуда с большим кожаным чехлом. Форма этого чехла мне подозрительно что-то напоминала...

Когда старик освобождал на нём шнуровые завязки, все затаили дыхание. Выдохнули, когда он достал его содержимое. Я вообще охнул! То таки была бандура! Невероятный гибрид большой лютни и лиры, который в моём мире встречается только у моего родного народа!

–  Ти такого ніколи не бачив, – сказал Байда. Меня это добило окончательно. За всё время в этом мире я слышал только три языка: общий, эльфийский и тот, на котором ругались гномы. То, что я на общем языке было принято говорить и в моём мире – я смирился. Всё же может между нашими мирами когда-то была какая-то связь. Но то, что в другом мире кто-то может говорить на том же языке, что и мои предки – это было для меня полнейшим сюрпризом.

–  Та чого ж, батьку? Бачив!

– Бачив? Звідки?

– Там, звідки я родом, люблять такі інструменти!

– Шо? Невже земляк? Хо-хо!

Байда рассмеялся.

– Ну, хлопцы, не зря он мне сразу понравился! – сказал он остальным и обнял меня. – Не пропадёт слава Погибших Королевств!

Все тоже засмеялись.

– Давайте все вместе сыграем! Хлопец! Давай нашу! Народную!

И мы сыграли. И играли пока не спохватились, что на одном месте засиживаться не стоит. Собрались все с необычайной скоростью. Я даже толком не приметил момент, как все были готовы трогаться в путь. Не иначе как не обошлось без магии. Остаток дня мы провели в пути. Он тоже не обошёлся без песен. На меня нагрузили часть общих припасов, да и нужно было нести чехол с подаренной Байдой лютней.

Мы прошли далеко на юго-запад, прежде чем стать лагерем на берегу ручья. Сбор дров, разжигание костра, готовка еды, заваливание спать – ничто не обходилось без песен и танцев. Всем было абсолютно безразлично, какие опасности могут скрываться вокруг. Казалось, все чудовища и прочие ужасы сами убегали в страхе от одной только силы песни!

Ночью мне снова приснилась Она. На этот раз Её тело было одето в традиционную одежду нашего народа, которую наши предки носили в Древности. Она собирала в поле цветы и плела из них венок. Когда Она надела венок на голову, я подошёл ближе. Мы взялись за руки и закружились в танце. Мы кружились всё быстрее и быстрее, пока у нас не закружилась голова и мы не упали рядом вместе на траву. Я попытался Её поцеловать, Она вдруг вырвалась и побежала по полю. Я бросился за ней. Когда я проснулся, то даже почти не мог вспомнить, что мне снилось.

Артисты собрались в путь с самого утра. Все хотели как можно быстрее добраться до ближайшего города, что даже не стали готовить еду. Кто успел, доел вчерашнюю юшку. Я, как получилось, спал слишком долго и проснулся только в тот момент, когда все уже были готовы выдвигаться.

К полудню аппетит у меня порядком успел разыграться. Нет, не так. К утру я остро стал чувствовать голод. Даже нет, это тоже будет не совсем точно. К рассвету мной обуревал невероятный ГОЛОД! Так что когда в лучах восходящего солнца появились очертания города, мою голову заполняли только одни мысли – где бы и как ПОЖРАТЬ. Меня абсолютно не интересовало, что это за город, как ко мне отнесутся его жители, не находится ли он сейчас в состоянии войны, не лежит ли в осаде, не проводятся ли в нём кровавые расправы. Всё это меня не интересовало. Возможно у меня разыгралась фантазия, но мой нос чутко улавливал идущий от города аромат готовящейся еды. Сознание было полностью заполнено образом ароматной сочной куриной ножки, прожаренной в пряных специях. И самою чуточку притушенной солью. И всё равно, что в этом мире нет традиции добавлять соль в пищу, а в половине Миров Кольца хлорид натрия запрещён как сильнодействующий наркотик и из-за этого там могут запретить к выходу мою книгу.

Но вот деревья расступились и перед нами открылся неописуемый вид! Сколько хватало глаз простирались ухоженные поля! То тут, то там, среди моря зелени, темнел вспаханный чернозём и виднелись крестьяне вместе с волами, запряженными плугом. Только сейчас я осознал, какой сдвиг произошёл в моём сознании. Из своего Мира я уходил в разгар осени. Большая часть деревьев успела пожелтеть, и лишь поодинокие дубы продолжали ловить последние солнечные дни. В этом же мире весна уступала свои владения лету. От того так удивились артисты чудотворным яблокам.

Про то, что время на наручных часах, которые были забраны у меня эльфом, отличалось от местного на четверть суток, я уже даже не вспоминаю.

До города мы добрались довольно быстро. Солнце всё ещё весело в зените, когда мы с песнями и плясками проходили через городские ворота. В самом городе артисты разделились на более мелкие группы и разбрелись в разные стороны.

– Ну, хлопец – бывай, – пожал мне руку Байда. – Даст Бог – ещё свидимся! Если всё решишь идти в Риндол, сам не блуждай. Так и сгинуть недолго. Подвяжись к каравану торговцев или другим артистам. Ладно, будь Здоров!

– Удачи, – попрощался я.

Город был огромен. Не то чтобы он был сильно большим... Нет! Он был на порядок меньше многих городов в моём Мире. Но он был достаточно большим, чтобы в нём потеряться неподготовленному человеку. Бесчисленные узкие улочки, изворачивающиеся в самых неожиданных местах. Широкие мостовые, которые могли без всякого предупреждения упереться в тупик. Хмурые люди на улицах, беседующие на непонятных языках, у которых мне было страшно даже спросить дорогу.

Ладно, будет Рок благосклонен ко мне – не пропаду. Буду полагаться только на собственное чутьё. А там хоть трава не расти!

По всему городу были развешаны плакаты о поиске сбежавших преступников. На них был изображён хмурый бородатый тип. Чуть ниже были портреты ещё двух людей.. Текст плаката гласил:

"Внимание! Разыскивается опасный убийца!

За свои прегрешения он был приговорён к смерти через повешение!

Власти будут благодарны за любые сведения о нём или его сообщниках, которые помогли ему бежать!"

Кстати о Роке. Лютня за моей спиной как-будто сама говорила "ей, присядь, поиграй на мне!" и как бы обязывала действительно выйти на площадь и спеть. Была в ней какая-то магия.

На самых больших площадях были фонтаны с водой. Именно возле фонтанов собиралось больше всего людей. И именно доходя в своих бесцельных блужданиях до таких мест я останавливался и доставал из чехла подаренную Байдой лютню.

Плавным движением я проводил по струнам. И все голоса вокруг замолкали. У местных людей было мало развлечений, потому они были рады даже моему пению. За весь день, что я бродил по городу, я постарался исполнить все песни которые помнил, а те, которые не помнил, допридумывал перед пением нового куплета. Песни моего родного мира в этой обработке принимали новые смыслы и звучания. Иногда я вставлял в них что-то из тех легенд этого мира, которые я успел узнать. Совершенно новый смысл приобретали песни кумиров моего детства.

Так, когда меня пробило на исполнение песни ансамбля "Эпидемия" под названием "Чёрный Маг", я понял, что песня в этом Мире звучит неполной! Потому я допел про сияющий клинок Эренгора и то, как отступает Тьма. И только тут я понял, на сколько же глупо в данной ситуации звучит куплет про то, что чародей найдёт новую жизнь в новом дне!

Пришлось петь ещё один куплет про то, как нужно найти Экскалибур в своей душе и сокрушить им Тьму внутри.

Судите сами. Надеюсь эта книга никогда не попадёт в мой родной Мир. Да даже если и попадёт, надеюсь Юрий Мелисов, Максим Самосват и остальные ребята не обидятся.

 
Он с детства был слаб, он познал унижения.
Изгой в этом мире искал силы суть,
И в книгах волшебных, найдя утешение,
Ступил на извилистый магии путь.
 
 
Он не просил, не просил помочь -
Он видел свет, он знал ответ.
Он не хотел, не хотел, но ночь
В его душе оставит след!
 
 
Ты Черный Маг – ты обречен,
Такая плата, таков закон!
 
 
И вот он хозяин своих заклинаний
И солнечный день обратить может в ночь,
Но время пришло, и нет больше желаний
И магия больше не в силах помочь.
 
 
Он не просил, не просил помочь -
Он видел свет, он знал ответ.
Он не хотел, не хотел, но ночь
В его душе оставит след!
 
 
Ты Черный Маг – ты обречен,
Такая плата, таков закон!
 
 
Черный балахон
Не спасет тебя от страшных снов.
Погребальный звон
По твоей душе колоколов.
Велика цена,
Ведь знание – это Власть,
Кто взлетел наверх,
Может низко пасть.
Надо собрать Волю в кулак,
К свету лицом встав, сделать шаг,
Ну а пока ты Черный Маг!
И вот ты дождался
Прихода героя,
И вот Эренгор
Заносит свой меч!
И ты понимаешь,
Что час твой окончен
И вот пришла Месть!
 
 
В магическом пламени книги сгорают,
Душа чародея пылает в огне -
Ведь с магией вместе он сам умирает,
Но новую жизнь он найдет в Новом Дне!
Найди Света Меч в душе своей
И свергни им свою Тьму!
Ведь больше тебя не спасти уже
Наверно ведь ничему!
 

Эта песня была спета на самой большой из площадей. Когда я уходил, то понял, что некто тёмном балахоне с капюшоном, скрывающим лицо, следует за мной, но когда я попытался его рассмотреть внимательней, он исчез в одной из боковых улочек. Чёрный маг? Задело за живое? Ты обречён!

Солнце заходило и я решил не искушать судьбу. Люди, которые были на вид чуть по-богаче, оставляли мне деньги. Всего у меня в кармане собралось одиннадцать круглых монет: девять медяков и два сребреника. Не знаю, что тут можно было купить за такие гроши, но стоило поискать ночлег. Мысль о мягкой чистой кровати и сытном ужине пересиливала всё остальное.

Я шёл по городу всё дальше и дальше, а плакатов с разыскиваемыми преступниками меньше не становилось. Сгущались сумерки. Моё внимания привлекла одна из харчевен. "Весёлый Висельник" гласила вывеска. Рядом с вывеской на самозатягивающейся петле за шею был подвешен скелет. Настоящий скелет. На нём до сих пор свисала почти полностью растрёпанная одежда. Интересно, это не заплативший за ужин клиент или бандит, пытавшийся устроить ограбление? В любом случае это должно быть приличное заведение. Без шуток. Даже если человек в балахоне будет меня преследовать и там, он ничего не посмеет мне сделать. Читатель, что вы там мычите себе под нос? Что? Кто его знает, какая там может собираться компания? Та ну вас в самом деле! Не думаете же вы, что там будет собираться компания столь же весёлых висельников, как и тот хмурый бородатый тип на плакате? Нет? Вот именно!

Именно такая мысль посетила мою голову. Она меня очень рассмешила и я давясь от смеха вошёл внутрь.

Помещение было просторным и хорошо освещённым, но большая часть мест пустовала. Только за самым дальним из столов сидели...

Кхм...

Помните, что я вам говорил перед входом в эту проклятую харчевню? Да, именно! Помните? Так вот... Забудьте! Вообще забудьте! Как вообще? То есть, совсем!

За самым дальним столом сидела компания из трёх человек. Художнику, который рисовал плакаты о розыске, стоило поучиться лучше рисовать людей или хотя бы заниматься делом, к которому у него было бы больше склонностей. Но ошибиться было невозможно. Русый кудрявый весёлый бородач, который как раз рассказывал своим товарищам какую-то очень смешную историю, как один в один походил на хмурую физиономию сверху плаката. Мрачный мужчина с наползающей на лоб чёрной ровно подстриженной чёлкой в полностью чёрной одежде, тоже как один был похож на хмурое лицо одного из сообщников. От него прямо веяло Могильным Холодом. Третий же из них был его полной противоположностью! Он слабо походил на плохо прорисованную физиономию второго сообщника. От него веяло не Холодом, а Сквозной Уверенностью! Он чем-то напоминал ураган, который лишь по недосмотру богов принял человеческое обличье. И да, он был полностью Белый и полной противоположностью Чёрного, как Свет является противоположностью Тьмы. Вся его одежда была белой. Его волосы были не короткие, а длинные. Почти до пояса. Возможно именно из-за того, что художник не смог уместить их на плакате он так мало походил на собственный портрет. А ещё, они у него тоже были абсолютно белые! Совсем! Вообще! Нет, не седыми! Нет, совсем не как у Граспля или Байды! Они были именно длинными прямыми и белыми, и даже отливали чуть серебром. Лицо у него было молодым, без морщин. Его белая одежда была чистой и опрятной, будто грязь сама боялась к ней липнуть, на столько она слепила белизной.