Текст книги "Меч света (СИ)"

Автор книги: Олег Карачевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 46 страниц)

Олег Андреевич Карачевский
Повелитель Порталов. Меч Света.

Сад камней

Сад камней. Странный. Мистический. Таинственный. Что забыло это культурное наследие японцев на исконно славянских землях? Что тут делает философия другого народа, который находится в противоположной части Мира? Кому в этом запущенном лесу нужно это творение неизвестного гения? И всё же, во всём лесу это моё самое любимое место. Да и во всем Мире тоже, наверно. Оно как будто само по себе не часть этой Реальности. Слишком велик контраст со всем остальным. С метушнёй, со злобой, со скукой. И с глупостью. Наверно последнее меня в этом Мире раздражало больше всего. И эта поляна, с хаотично на первый взгляд расположенными камнями, мне казалась Островом Мудрости в Океане Глупости.

Как бы я не старался, я не могу убежать от своего Мира. Везде всё те же люди, которые косо на тебя смотрят, и спешат в своих нужных, но безразличных мне делах. Везде мусор и грязь, которые мы разбрасываем в попытке сделать свою жизнь чище и удобнее. Везде всё тот же отравленный воздух, который мы сжигаем и загрязняем в погоне за всё тем же комфортом. В нас самих слишком глубоко засели противоречия. Стремясь к примирению – мы начинаем войны. Ради Великого Добра, мы оправдываем Великое Зло. Ради любви мы предаём. Ради знаний – становимся глупее.

Мой Мир – огромен. И всё же я не чувствую себя его частью. В нём я словно в пустоте. Глупые улыбки людей, которые хотят выглядеть умнее, чем они есть на самом деле. Доброта и забота родителей, от которой почему-то хочется бежать без оглядки. Их убеждение, что каждый человек нужен этому миру. Что каждый человек – как шестерёнка в сложном и важном механизме. Мир! Я не твоя часть! Я не разболтанный, никому ненужный болтик в твоей ржавой Машине! Я не песчинка в твоей засохшей пустыне!

Когда я устаю кричать и кому-то что-то доказывать, я возвращаюсь сюда. На эту поляну. В её центре находится большой плоский камень, а вокруг расположены камни поменьше. Причём, где бы и как бы ты не стоял – один камень всегда будет спрятан за другими. И в каждом месте разный. Когда я прихожу сюда, я усаживаюсь на центральный камень и наблюдаю за остальными. Они всегда вроде на своих одних и тех же местах. Но это на первый взгляд. Приходя сюда почти каждый день я замечаю, что сегодня спрятался один камень, а вчера был спрятан другой. А завтра спрячется третий. Камень, на котором я обычно сижу, тоже почему-то всегда разный. Кажется, что он даже меняется в зависимости от моего настроения. Когда я прихожу уставший и обиженный мир – он шероховатый, весь в песке, с острыми краями. Если же светит солнышко и я этому радуюсь – камень становится гладким, будто со сто лет отшлифованными неровностями. Он может быть сухим после дождя и быть мокрым во время жары. Он тёплый на ощупь ночью и остывает под солнцем днём. Он тоже не часть этого паршивого мира. Именно за это я так люблю приходить сюда.

Именно здесь я забываю все невзгоды. Ведь они произошли в том, другом мире. И может даже не со мной. Или может не совсем со мной. Может лишь с одной из моих частей, которые параллельно существуют в разных вероятностях? В одной из них Добро и Благодать, в другой наоборот в Великой Войне победило Зло. В третьей же восторжествовала Глупость. Почему-то мне кажется, что я живу именно в этой вероятности из всех возможных. Почему-то именно в ней нет никакой разницы, что побеждает Добро или Зло. Да и какая может быть разница, если победивший всегда объявляет себя Добром? Так что, да! Добро всегда побеждает Зло! Кто победил – тот и добрый.

Но, как бы то ни было, все мои "Я" из всех возможных вероятностей собираются Здесь! И мне совершенно безразлично, что со мной происходило ранее. Только тут Я – истинный Я. Не разбросанный по Вселенной, а целостный и не делимый! Мир! Зачем я тебе нужен?! В какую из вероятностей я должен тебя отправить, чтобы ты от меня отвязался?! А?! Не слышу!

Но Мир – собственник. Он не отвечает, но никогда и не отпускает тебя. Ты – его раб и должен возвращаться. Ты снова идёшь в лес. Снова идёшь в свой Мир. И он снова разрывает тебя на части. Снова делает песчинкой в своей бескрайней пустыне, каплей в своём океане. Снова перед тобой всё те же заботы и каждый день похож на предыдущий. Снова вокруг одни и те же люди, которые так или иначе стремятся доказать тебе, что ты – Никто! Кто ты таков, чтобы бросить всему миру вызов?! Разве капля дождя может что-то изменить, упав в море? Разве может быть недовольна шестерёнка, если благодаря ней работает механизм? Кто ты таков, чтобы решать, чему быть предначертанному Судьбой?

В ответ я кричу и посылаю его ко всем чертям. Но Мир глух к мои словам. Его ничто не изменит. Даже если наступит моя смерть, моя капля просто испарится из океана. Песчинка просто будет унесена ветром. Пустыня останется всё той же пустыней. Вместо одной шестерёнки будет другая. Мир! Зачем ты держишь меня?! Дай ветру унести меня! Позволь солнцу испарить меня! Позволь Свободе дать мне крылья! Что молчишь?!

Зачем я тебе? Если я сочиню песню, её забудут через пару лет. Если я напишу книгу, она не изменит людей! Большинство её даже прочитать не сможет! Большая часть тебя даже не умеет читать! Если же я сниму фильм, его никто не поймёт! Придумаю другую реальность – и все просто убегут от тебя, но никто не захочет ничего делать! Зачем я тебе?!

Мир не отвечает. Каждая его шестерёнка всё так же вращается. Все его жители заняты всё теми же мелкими проблемами. Их каждый новый день всё так же похож на предыдущий.

Сегодня была гроза. Я шёл к своему любимому месту подставив голову дождю. Я – свобода! Дождь, ты мне не страшен! Я не буду от тебя укрываться! Проходи сквозь меня! Измачивай до последней нитки! Сегодня – всё меняется! Я становлюсь на свой любимый камень. Ему плевать на дождь. Он вообще будто не существует в этой Реальности! Дождь! Мне тоже плевать на тебя! Я тоже не часть твоей реальности! Мир! Да иди ты в задницу, Мир! Я – целое! Я – не твоя часть! Я – часть Вселенной!

Ветер! Дуй сильнее, Ветер! Дуй сильнее, ты тоже часть Вселенной! Мы с тобой – единое целое! Тебе плевать на этот бренный Мир и его алчность! Ты – Свобода! Ты – Ветер Перемен! Ты – Сила! Ты облетаешь мириады миров, разнося дождь и песок между ними! Ты проносишься ураганом от одного края Вселенной до другого! У нас с тобой – одни и те же крылья!

Ветер дует всё сильнее и сильнее. Я закрываю глаза и кружусь в танце. Для меня уже не существует ни Сада Камней, ни остального Мира. В нём не осталось ничего, что мне было бы по настоящему дорого. Передо мной – вся Вселенная. Может именно там меня ждёт моя Истинная Любовь... Может именно там – смысл всей моей Жизни...

Сначала стих ветер. Затем вокруг наступили тьма и тишина. Тьма и тишина... и бесконечное ощущение падения...

Граспль

Я не знаю, сколько я падал. Может быть – миг, а может быть – вечность. Время просто перестало существовать для меня. Вокруг были только тьма и тишина... и бесконечное ощущение падения...

К реальности меня вернули жгучий холод и пронзительное завывание ветра. Я открыл глаза.

Не знаю, где я оказался, но уж точно не там, где был! От бури не осталось ни следа. Везде, где мог зацепиться взгляд, везде были лишь пустоши и руины! И нигде.. Вообще НИГДЕ! Нигде ни единого клочка зелени! От леса, как и самих камней не было ни единого следа!

Конечности затекли, я с трудом встал и отряхнулся. На мне всё те же синие штаны из джинса, очень плотной жёсткой ткани, и оранжевая рубашка с длинными рукавами, на ногах всё те же дешёвые белые кроссовки, купленные на распродаже. Провёл ладонями по лицу и волосам. Во мне ничего не изменилось: всё та же короткая стрижка, всё тот же нос и всё те же уши.

Ветер выл и холодом пробирал до костей. Именно в этот момент я в первый, но далеко не в последний раз, пожалел, что я покинул свой Мир. Ну, почему я не захотел взять хотя бы куртку?! Что за бес дёрнул меня бросить вызов стихии?!

Подрагивая от холода я осмотрелся внимательнее. Меня выбросило на вершине холма, вокруг были руины древнего города. За руинами, аж до самого горизонта, виднелись только голые столбы деревьев. Солнце медленно катилось к закату. Что-то нехорошее чувствовалось мне в этом закате...

– Так ты всё таки прибыл? – спросил голос за спиной. От него веяло могильным холодом. Я резко обернулся.

За моей спиной сидел призрак старика. Было и так холодно, а тут у меня мурашки поползли по спине.

– Ну, что же, я этого ждал очень долгое время. Рано или поздно это должно было произойти.

– Где я? – оторопело спросил я.

– Зависит, от того, какой Смысл ты вкладываешь в это словосочетание. В данный момент ты находишься Здесь, в одной реальности вместе со мной.

– То-то, у меня такое ощущение, что мы больше не в Канзасе. Что это за место? – оборвал я его.

– Ты имеешь в виду город? Этот город называется Агандар. Или по крайней мере, он так назывался до тех пор, пока не стал просто Проклятым Городом. А ведь когда-то, это был лучший город в Мире! Он был столицей самой великой Державы! Последний оплот мира, – в голосе странного старика слышалась глубокая печаль.

Я не дал ему впасть в ностальгию.

– Как я сюда попал?

– Это мне лучше у тебя спросить. Тебе лучше знать. Я мог бы высказать несколько предположений, но боюсь у нас нет на это времени. Тебе стоит побыстрее убраться из города, пока не зашло солнце.

Меня не нужно было два раза просить. Я мельком глянул на заходящий яркий оранжево-красный диск. От него веяло не меньшим холодом, чем от старика-призрака. Я что есть духу ринулся вниз, в противоположную сторону. За всю свою жизнь я ещё ни разу не бежал столь быстро! Я молнией проносился по мощённым булыжником улицам. Старый камень был покрыт слоем вековой пыли, но она не заглушала топота моих ног, который эхом отзывался от окружающих руин.

Во время бега я практически не обращал на них внимания, а перед встречей со стариком не успел ничего рассмотреть. Чуть сохранилась ратуша. Чуть – бакалейная лавка. Но в основном угадать, чем раньше была та или иная груда кирпича и камней, не представлялось возможным. На мгновение перед моим взором предстало картинка Агандара в во времена его расцвета. Жители, снующие то сюда, то туда. Мелкие торговцы, расхваливающие свой товар. Большие магазины, продававшие разные разности. Вон – магазин портного. Можно купить себе хорошую куртку. Вон – лавка сапожника, нужно взять себе пару сапог, не буду выглядеть как белая ворона в своих кроссовках...

Усилием воли я сбросил с себя это наваждение. Какими бы не были хорошими сапоги, в них не так удобно бегать, как в кроссовках. А мои кроссовки были всем кроссовкам кроссовки. В моём мире технологии и ремесла развиты наверно практически до предела. Вот только качество большинства товаров от этого не становится лучшим. На какой-то распродаже барахолке, где продавали бывшие в употреблении вещи, мне удалось найти эти кроссовки и купить их почти за бесценок. Сейчас я мог бы вознести молитву всем известным мне богам, дабы они отблагодарили человека, выкинувшего на распродажу столь хорошую обувь. Меня ещё при первом взгляде поразило качество, с которым она была сделана. Сейчас же кроссовки будто сами несли меня вперёд. У меня спёрло дыхание, я почти выбивался из сил. Резко тормозил на поворотах, что есть духу разгонялся на прямых улицах. Ноги не знали усталости, лишь лёгкие горели огнем и сердце норовило вырваться из груди.

Тени становились всё длиннее и длиннее. Когда я уже практически добежал до городских ворот, последний лучик солнца метнулся вдаль и наступили сумерки. Я обо что-то споткнулся, пролетел метров пять и растянулся на мостовой. Из-за боли я не сразу заметил, что кто-то схватил меня за ногу. Обернувшись, я увидел мертвеца.

Всё новые и новые выходили из-за развалин домов...

Что ж, уважаемый читатель, раз ты думаешь, что если я сейчас пишу эти строки, значит я точно остался жив. Проблема в том, что в тот момент как раз я в этом был не уверен. У меня никогда не было таланта графомана. Так что вряд ли я смогу достоверно рассказать, как мне всё таки удалось выбраться. Да и ты мне в любом случае не поверишь. Я и сам себе с трудом верю. Можно до бесконечности рассуждать, как бы вы сами поступили, попади вы в мою ситуацию. Можно долго говорить, что пролежавшие сто лет в земле мертвецы после пробуждения медлительны. Можно долго говорить, что у них сгнили все мышцы и у них нет толком сил. Только никто из вас не скажет, что их – сотни, а то и тысячи! И никто из вас не подумает, что же он будет делать и куда бежать, если ты и так пробежал достаточно и сил на новый рывок не осталось. Раньше я тоже никогда не думал, что пробежав несколько километров и выбившись из сил, можно найти в себе силы пробежать ещё больше. Да, я бегал по утрам, и пробегал столько, что падал от усталости. Если бы мне кто-то в те моменты, когда я, упавшим, мечтал лишь о мягкой постели и глотке воды, если бы мне кто-то тогда сказал, что во мне есть силы пробежать ещё больше – я бы первый поднял его на смех! И уж тем более я поднял бы на смех человека, который бы мне принялся утверждать, что у еле ходячих мертвецов будет достаточно скорости, чтобы догнать бегущего со всех сил живого и здорового и помешать ему бежать дальше. И уж вовсе бы я не поверил, что мертвецы могут кричать. И кричать не просто «еда» или «мозги», например. Они кричат «ЖИЗНЬ!» Они высасывают из тебя последние её крохи. И ты сдаёшься. Или почти сдаёшься...

Вот тебя хватает один из них. Валит на землю второй. Подползает третий и четвёртый. А за тем и пятый, у которого от ног вообще ничего не осталось. Ты сделал всё, что мог. Использовал все резервы. Теперь у тебя нет надежды. Приключения? Ха! Дорогой читатель, они закончатся Здесь и Сейчас! Что? Книга? Толстая книга? Ну, так это всё мои графоманские рассуждения об самом эпичном поражении за всю историю литературы! Только начал свой путь – а уже практически тут же сдох! Вам не кажется это достаточно интересным для задушевной философской беседы? Нет? А почему? Добро должно восторжествовать? А с чего вы взяли? В вашем Мире Добро часто побеждает? Помните, как я говорил, что в моём мире кто победил – тот и добрый? Помните? Это же было всего пару страниц назад! Вот именно! Зомби – они добрые. Это я злой и не хотел делиться с ними своими жизненными силами. Вы только представьте, какой я жмот и жадина! Вам действительно не жалко несчастных мертвецов, которые обречены влачить и не жизнь, и не смерть? Мне, например, очень жалко. А я что? Приключения? Ха! Истинная прекрасная и чистая любовь? Та что вы...

Перед моим взором возник Её взгляд. Она всегда будет ждать меня...

Что вам там я плёл перед этим? Нет, забудьте. Скинуть сначала одного, потом второго. Ударить четвёртого и третьего. Пнуть ногой пятого. Без злости. Они же просто ни в чём не повинные души, обречённые злой силой некроманта...

– ЖИЗНЬ!

– ЖИЗНЬ!

– ЖИЗНЬ!

– Я ДАЮ ВАМ ПОКОЙ!

– Покой..

– Покой..

– Покой..

– По...

Они все развеялись без следа. Не осталось даже праха.

Не верите? Ну ладно, ну вас в баню. Не верите – так и будет. Мне от того ни холодно, ни жарко.

Тогда мне было просто холодно, хотя я пробежал несколько миль. И при этом мне было одновременно жарко и с меня ручьями стекал пот. На мне было куча синяков и ссадин. Болели рёбра. Поясница будто задеревенела. Вдобавок я хромал, так как подвернул ногу, выдираясь от зомби. Когда это было? Я мог и в первый раз не заметить, прежде чем пробежать от мертвяков с повреждённой ногой. Было ещё несколько незначительных царапин, в остальном я был цел и невредим. Прихрамывая, я пошёл в ночь и шёл до самого рассвета, пока по настоящему не свалился от усталости. Силы оставили окончательно и меня без боя сморил сон.

Грань. Грань между сном и явью. Где она вообще? Я всё ещё бреду выбившись из сил наяву или уже явился где-то в бреду? Я оказался в другом мире. Сон это? Или по-настоящему? Песок – настоящий. Во сне такого не бывает. Набранный в руку он сыпется сквозь пальцы. Потом скрипит на зубах и зудит под ногтями. Но грань между сном и явью стирается. Песок остаётся в руках, а остального просто не замечаешь. Время почти останавливается. Сколько пройдено уже? Лиги? Мили? Или всё ещё всего лишь пара шагов?

Но сон собственник. Если он кого-то получает в свою власть, то уже не отпустит. Сколько бы ты ни шёл по грани, он рано или поздно возьмёт тебя. В своём родном мире я мечтал о других мирах. Они приходили ко мне в грёзы. Ничего удивительного, что когда я попал в другой мир, мне приснился именно мой мир. Платформа метро. Я спешу, но не знаю куда. При этом я не успеваю. Люди словно зомби. Но теперь мне от них не убежать. Они повсюду. Я толкаюсь, пинаюсь ногами, но не могу пробиться к выходу. Все лица смазаны. Ни на ком не может остановиться взгляд. Они просто идут по своим делам, никого не замечая. Я уже никуда не иду. Озираюсь по сторонам, будто кого-то ищу. Краем глаза замечаю Её. Она удаляется. Чёрные длинные волосы, чернее воронова крыла. Я что-то кричу, но в воздухе нет моего крика. Она оборачивается. Но я не успеваю заметить Её лица. Я просыпаюсь.

Открыв глаза, я обнаружил себя всё в том же месте, где упал перед рассветом. Вокруг были высокие обгоревшие столбы деревьев. Их вид говорил мне, что завтракать, обедать и ужинать – буду не скоро. Да и не факт, что смогу найти еду в ближайшие пару дней. Когда шёл к своему тайному месту, я шёл уж никак не на пикник, а потому еды с собой не брал. Не в первый и не в последний раз я пожалел, что опрометчиво покинул свой сытый и уютный мир. Каким же милым он мне казался в тот момент! С каким же сожалением я вспоминал тихие однообразные дни, как один похожие на предыдущий!

Болело всё тело. Даже не так... Болело просто всё! Если вчера у меня болели только синяки и ссадины, то теперь даже вывихнутая нога почти не замечалась на общем фоне! Казалось, болела каждая клетка моего тела!

Сделав над собой волевое усилие, я пошёл вперёд. Солнце перевалило через зенит и светило мне в спину. Я последовал за собственной тенью.

Идя я вспомнил свой сон.

Стоит сделать отступление. Как я говорил, мой мир очень технически развит. Мы не связаны ни с одним другим миром. Выбрался я из него не иначе как чудом. Всё, что мы придумали, мы придумали сами. В моём мире никогда не было магии. Всех, кто хотел изучать магию – сжигали на кострах инквизиторы. Потому мы полагались только на собственное знание нашего Мира. Мастера создавали удивительные вещи, которые улучшались следующими поколениями. Наши правители постоянно сдерживали прогресс в технологиях, но проявили в этом меньшее рвение, чем с магией. В итоге мы сейчас без всякой магии могли путешествовать на громадные расстояния, без всякой магии и летать в облаках на самодельных крыльях. Сейчас мы активно пробуем допрыгнуть до звёзд и строим для этого всевозможные приспособления. Мы без проблем, можем связаться с друг другом в любой точке нашего Мира. Мы смогли полностью исследовать наш Мир. Знаем, что он свёрнут в шар, и этот шар вращается вокруг нашего светила – Солнца. Вокруг солнца вращается ещё семь планет, но все они безжизненны. Мы исследовали всё окружающее пространство и постоянно ищем новые горизонты. Многие жители живут в нужде, а часть пользуется всеми благами нашей цивилизации. Что мы платим в замен? Каждый наш день – похож на предыдущий. Единственный способ этого избежать для нас – это расширить границы нашего Мира. Кому-то помогает. Кто-то пытается вырваться из этого круга. Но лишь загоняет себя в другой не менее замкнутый круг. Наркотики, виртуальная реальность, риск своей жизнью... Всё это рано или поздно убивает нас. Мир лишь держит нас этим в узде. Мы уверенны, что других миров не существует. Что есть твой, дом, есть твоя улица, есть твоя работа... А всё остальное – не более, чем плод твоего воображения.

Метро...

Наши города – огромны. Не то, чтобы они были самыми большими во Вселенной. Просто вы можете идти целый день, а вокруг будет всё тот же город. Чтобы добраться из одного уголка города в другой, у нас построили длинные тоннели, по которым ходят самоходные тележки. Мы эти тоннели называем "метро". В туннели есть спуски с поверхности, которые соединяются с ними просторными залами. В этих залах днём всегда полно людей. Иногда так, что невозможно пройти. И люди идут друг за дружкой, переступая с ноги на ногу будто пингвины. Вы не знаете, кто такие пингвины? О-о-о!... Это забавнейшие птицы! Они не умеют летать, слишком мелкие у них крылья, зато хорошо плавают. И вместо перьев у них тёплый пух. Такие птицы живут в ледяных пустошах моего мира на побережье самого холодного из Океанов! Не верите? Ну и зря. Очень забавные птицы. Хоть они и плавают в воде почти как рыбы, ходить по поверхности у них выходит не сильно. Вот они и переваливаются с ноги на ногу. Представили? Нет? Ну, ладно. Но хоть как человек переступает с ноги на ногу вы можете представить? Вот примерно так и происходит в моём мире.

Вообще, для многих в моём Мире, жизнь в городе течёт очень быстро. Они уверены, что все куда-то спешат, то и они должны куда-то спешить. И все для них вокруг движутся очень быстро. Для меня все вокруг наоборот, все вокруг ходили необычайно медленно. Они собирались в толпы у выходов из метро на поверхность, не давая пройти друг другу. Именно поэтому я выработал у себя привычку бежать где бы то ни было, даже если я никуда не спешу. Точнее – особенно, если я никуда не спешу. Ведь если ты будешь слишком медленным – тебе придётся как и всем переминаться с ноги на ногу, будто пингвину, прежде чем выйти на поверхность. Возможно именно благодаря привычке бежать, я смог так долго оставлять позади преследовавших меня зомби.

Метро... Толкотня. Значит – я не успел первый выбежать из него. В толкотне я вижу Её. Символично... Может мне просто не стоило никуда бежать? Она ведь тоже никуда не спешила. Может, если бы я меньше бегал, я бы встретил Её в метро и мне бы никогда не пришлось покидать свой мир?

С этими мыслями я наплевав на боль и усталость всё шёл вперёд и вперёд, будто их вообще не существует.

Два долгих дня, если я конечно не проспал один из них, два этих долгих дня я шёл на восток, пока не добрёл до первых зелёных вязов. Передо мной направо и налево простиралась стена леса. Я упал под одним из деревьев. Ни одна сила во Вселенной теперь не могла заставить меня подняться! Начался дождь. Потоки воды бежали ручьями по стволу и веткам. Я с наслаждением подставил рот и уповаясь глотал живительную влагу! Когда дождь прошёл, во мне не было сил пошевелиться. Одна травинка щекотала мне нос. Я схватил её ртом и начал жевать. У меня еле были силы проглотить разжёванный мякиш. И я не мог повернуть голову, чтобы поискать ещё травы. Мало помалу, я проваливался в беспамятство. В прошлые ночи мне всё так же снилась девушка в метро. Я кричал, но она не оборачивалась и уходила в даль. В воздухе не было слышно моего крика. А теперь у меня не было сил даже для того, чтобы позвать её шёпотом.

– Смотши какой худой и шелёный! Тошно мештвеш, говогю фам!

– Закрой рот, Шмыгль, от него пахнет живым, – возразил кто-то хриплым рыком.

– Та што ты шнаешь, Лойе! А фдшуг он напашёт на нах?

– Перестань, Шмыгль. Хотя вид у него и правда не очень, – хмыкнул кто-то третий.

– Он тошно шив? Уфелены?

У меня над ухом послышалось сопение.

– Нет, он дышит. И сердце бьётся, – сказал низкий, будто рычащий, голос.

– Дахфайте его хух ошавим! Еши мы ехо хуха нашши, шо он шошно вышел ОШШУТА!

– Не плети чушь, Шмыгль. ОТТУДА так же невозможно выйти, как и дойти.

– А шо он хохта хуха дешает?

– Может он новый искатель приключений, который решил посмотреть золотишко ТАМ. Но не дошёл и упал тут. После того решил поспать.

– Он тут лежит не так уж долго, а на вид проскитался несколько дней. Мне Граспль не давал предупреждений, что кто-то входил в Лес. От него ничего не может в этом Лесу утаиться и он не проявлял склонность таить от меня секреты.

– Да, правильно. Грасплю нужно его увидеть.

– А хто ехо понешет? Мошет шы, Лойе?!

– Я – Волк, а не носильщик, – ответил хриплый голос и зарычал по-настоящему.

Начался жаркий спор, стороны то и дело рычали и выкрикивали ругательства. Шмыгль в пылу ссоры предложил меня добить, каждому взять по куску и в таком виде меня доставить Грасплю, мол ничего хорошего "оттуда" взяться не могло. У меня не было сил хоть как-то на них всех отреагировать. Даже ресницы будто налились свинцом и отказывались двигаться.

Спор поутих, меня подняли, положили на что-то лохматое и крепко привязали верёвками. Затем началась дикая тряска, которая не понятно когда закончилась.

– Эй, Граспль!

– Ребята, позовите мигом сюда Граспля!

Начался топот, то тут, то там слышались крики. Меня отвязали и положили на траву. Послышался сдавленный рык.

– Граспль, я сделал это только из уважения к тебе. Но если ты меня ещё раз пошлёшь в разведку с кем-то из этих шавок – я реально кому-то глотку перегрызу! – предупредил кого-то хриплый рычащий голос.

Послышался сдавленный вздох.

– Шо с эхим шелать? – спросил Шмыгль.

– Накормить бульоном и положить на мою перину отсыпаться. С ним можно будет поговорить потом, когда он придёт в себя, – сказал кто-то тихим мягким голосом. Он говорил почти шёпотом, но все вокруг тут же смолкли и принялись выполнять приказ. Меня сначала куда-то понесли, долго пытались просунуть через узкий дверной проём, пока не догадались повернуть на бок. Положили, как ни странно, достаточно аккуратно. Перина действительно была мягкой. Хотя и маленькой для меня, мои ноги всё равно свисали на пол. Когда в мой рот полился тёплый жирный бульон, я с трудом заставил себя сделать несколько глотков. Когда я закашлялся, часть разлилась. Кто-то вытер мне лицо, после чего меня оставили в покое.

Не знаю, сколько я провалялся, прежде чем рискнул открыть глаза. Комнатка, где я лежал, была маленькой. Если бы я встал, то обязательно бы ударился головой об потолок. Я с трудом поместился на перине, а если бы вытянулся, то мог бы ногами упереться об одну стену, а кончиками пальцев дотянуться до другой. Чтобы более эффективно использовать пространство, я попытался лечь ромбом. Но это у меня не сильно вышло. Да и в любом случае никто не рискнул снять с меня обувь. А оскорблять хозяина этого домика мне сильно не хотелось.

На стенах висело много всякой всячины. От грибов и сухих плодов, до всевозможных трав и подвешенных за хвосты ящериц. Всего, что там висело, и не перечислить! В стене напротив было маленькое окошко и маленькая дверца. Не представляю, как меня через неё вообще могли пронести! Перед окошком стоял стол и две маленьких табуретки. В противоположном от перины углу была чугунная печка. На ней стоял чайник. Труба шла под потолок и изгибалась в стену. Возле печки были подвешены маленькие кружки, и несколько ложек. Часть очень маленьких, а часть бы сошла за уменьшенные поварёшки. Под потолком висел крюк. Обычно на него должны были вешать лампу, но сейчас лампа стояла у двери.

Дверь открылась, в неё вошёл низенький человечек, наверно ниже моего пояса, если бы мы стали рядом. Седая скомканная борода и добродушное лицо. Тёмно-зелёные глаза лучились весельем.

– Приветствую в моей обители, – тихо сказал он, голос его при этом слышался очень отчётливо.

Глядя на него, я не знал, как ему объяснить, каким же образом попал в лес, и стоит ли объяснять что-то вообще.

– Мне ничего не надо объяснять, – подмигнул он, будто читая мои мысли. – Я давно тебя ждал. Сотни лет я готовился к этой встрече, но тоже совершенно не представляю, как всё объяснить остальным. Моё имя – Граспль. Я страж этого леса, который невежественные глупцы почему-то называют Чёрным или Проклятым. Ты тут в безопасности. Так что набирайся сил и не трать их попусту. У нас ещё будет время поговорить.

Я пролежал день, и ещё пол дня, прежде чем рискнул подняться. При этом у меня закружилась голова и я снова упал на перину. Неделю я питался только бульоном и компотом. На пятый день я уже их видеть не мог, но когда мне рискнули дать твёрдую пищу, я понял, что не могу её есть. Как раз на седьмой день я начал заставлять себя глотать кашу и начал выходить их комнаты Граспля.

Жилище лешего было обустроено внутри дерева. Оно было такой ширины, что вокруг него хоровод вести смогли бы лишь десять человек минимум. В дереве была дверца, к дверце вели ступеньки. Возле окошка были ставни, которыми оно закрывалось от непогоды. Труба от печки выходила из дерева чуть повыше и шла в сторону, чтобы не закоптить кору и ветки.

Стояла ясная тёплая погода и я отказался возвращаться внутрь. Вместо этого я осматривал лагерь и его обитателей. Знаком я был только со Шмыглем. Этот гном ухаживал за мной всё это время с не меньшим рвением, чем он перед этим убеждал своих спутников принести меня Грасплю по частям. Иногда в лагерь заскакивали Лойе, или другие волки. Волки и другие жители лагеря помогали Грасплю отлавливать мертвяцкую нечисть из Агандара, если она забредала в лес. Всего в лагере было двадцать гномов, шесть гоблинов и один эльф. Об эльфе стоит рассказать подробнее.

При первом взгляде, вы бы могли принять его за гоблина или огненного демона. Раз за разом он заглядывал в дверь или окно, отпуская едкие замечания. До тех пор пока его не прогонял Граспль. Лишь значительно позже, я узнал, что он именно эльф, его зовут Тарфельдом и он дворянских кровей.

– Как вы его до сих пор терпите? – спросил я Граспля.

– Видишь ли, это долгая история.

– Мы вроде как никуда и не спешим.

– И правда. В общем, слушай. Тебя нужно всё же ознакомить с тем, что происходит в нашем мире.

Граспль налил мне кружку заварки и принялся за рассказ.

– Дело в том, что раньше весь наш континент был под властью Чёрной Империи. Тёмные дела тогда творились. Но пришёл герой – Эренгор, который взял легендарный Меч Света, сокрушил им Тьму и самого Императора-Некроманта. Думаешь, настало всеобщее счастье? Отнюдь. Начались ещё более тёмные времена. Прилетел Чёрный Дракон, опустошил всё, до чего мог добраться. Те, кто выжил, вместо того, чтобы объединиться, стали делить то, что осталось после Дракона и Чёрной Империи. Эльфы преуспели в этом лучше остальных. Они объявили Священную Войну и поклялись очистить эти земли от остатков Тьмы. Все народы пали под их напором. Они бы довершили начатое, но части солдат из побеждённых удалось собраться и не допустить эльфов к последнему устоявшему государству – Риндолу, Поющей Долине. С тех пор все народы прячутся или в Риндоле, или в таких убежищах, как это, куда эльфы бояться даже нос сунуть. Не зря кстати. Рядом с нами – Проклятый Город. А про Страшного Лесного Духа из Чёрного Леса я и сам сочинил пару историй, которые многие приняли за чистую правду.