Текст книги "Благодатный мир (СИ)"

Автор книги: Олег Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 8. Поздняк метаться

– Юрий Сварин, следуйте за мной.

Холодный стальной голос будто разбудил посреди ночи, но на этот раз Юрий просто поднял глаза. Перед ним всё та же, или очередная, говорящая машина с тонкими железными руками и длинной шеей. Похоже, эти машины только тем и занимаются, что указывают людям куда идти и что делать. А тонкие руки, пусть даже железные, только и годятся, чтобы ими махать. А какая разница? Юрий послушно поднялся на ноги. Поскорей бы всё это кончилось.

Через ещё одну дверь говорящая машина вывела Юрия из просторной комнаты на улицу.

– Уже ночь? – от удивления Юрий остановился.

В это трудно поверить, но снаружи день давно закончился. Пусть улица на чудо ярко освещена необычайно сильными светильниками на высоких столбах и крышах, однако над головой всё равно отлично видно тёмное небо с редкими тусклыми звёздами и рваными тучками. Да и воздух по ночному времени прохладен и свеж.

– Пожалуйста, не останавливайтесь, – всё тем же холодным голосом произнесла говорящая машина.

Юрий послушно тронулся с места. Холодный ветерок обдувает ноги и лезет стылыми руками за шиворот. Особенно неприятно себя чувствует стриженная голова. Впрочем, Юрий поёжился, сейчас лето. Даже глубокой ночью он не замёрзнет. Если только простынет. Хотя и это вряд ли.

В ярком свете уличных светильников Юрий без труда разглядел просторную площадь. Под белыми тапочками шуршит всё та же твёрдая и пыльная корка. За спиной возвышается громада того самого пятиэтажного дома. В некоторых окнах горит свет, но в остальных царит темнота. Похоже, ему довелось пройти его насквозь. Площадь с железными заборами, где приземлился пузатый летун, должна быть на той стороне.

– Сюда, пожалуйста.

Тонкой железной рукой говорящая машина указала на другую машину. Ну, вообще! Юрий вновь остановился. Новая машина очень похожа на те две, что привезли сильно загорелых людей с красными точками на лбах. Тоже четыре колеса, широкая дверь, а по бокам сплошные стёкла. Хотя размерами она заметно скромнее, короче и ниже. Юрий поднялся по чёрным ступенькам. Внутри, вдоль стен, два рядя мягкий скамеек с наклонёнными чуть назад мягкими спинками. Юрий тут же присел на ближайшее. Взгляд сам собой уставился в окно.

Говорящая машина уже лихо покатила обратно к дому в пять этажей. И что? Опять ждать? Эта машина нужна, чтобы возить людей, только пока она будто мёртвая, даже не гудит. Через распахнутую дверь во внутрь залетает прохладный ветер. И что дальше? Ответ нашёлся тут же.

На улице светло, как днём. Это только небо тёмное. Юрий сразу заметил, как в большом доме в пять этажей распахнулась ещё одна дверь. Точно такая же говорящая машина с тонкими руками и длинной шеей выкатилась наружу. А за ней потянулась толпа людей. Все как один стрижены наголо. Все как один в таких же, как у самого Юрия, серых халатах и тапочках. Лишь по росту и фигурам худо-бедно можно отличить взрослых от детей и подростков, а мужчин от женщин. Неужели это односельчане?

Увы, радоваться довелось недолго. Едва люди подошли ближе, как Юрий сразу узнал в них тех самых сильно загорелых людей. Вон, даже красные точки на лбу можно хорошо разглядеть. Хотя без своих странных одежд они уже не кажутся такими чудными. Сильно загорелые люди чувствуют себя очень неуютно, нервно дёргаются, растерянно поглядывают по сторонам и друг на друга. Даже дети, и те растеряли былую беззаботность. Однако, не смотря ни на что, все как один послушно зашли в машину и расселись по мягким скамейкам.

Дверь тихо закрылась, прохладный ночной ветерок тут же перестал обдувать голые ноги. Машина мягко тронулась с места. Сперва сильно загорелые люди молча пялились на Юрия, пока мужчина рядом с ним не заговорил. Но, увы, из его рта полилась какая-то тарабарщина. Юрий пытался, честно пытался, найти, угадать в его словах хоть какой-нибудь смысл. Но! Бесполезно. Всё бесполезно.

– Не понимаю. Не понимаю, – Юрий бессильно развёл руки.

Ещё несколько сильно загорелых мужчин и одна женщина попытались было заговорить с ним. Юрий вновь честно попытался уловить в их словах хоть что-то, но только вновь бессильно развёл руки. Скоро внутри машины на колёсах повисла тяжёлая тишина. Впрочем, это даже к лучшему, Юрий вновь уставился в окно.

Ого! Оказывается, кататься на машине тоже приятно, хотя и не так интересно, как летать. Впрочем, Юрий опёрся ладонями о стекло, и сейчас есть на что посмотреть. Даже не верится, что ночь может быть такой светлой, ну или так хорошо освещённой.

Не то, чтобы Юрий привык, а принимал как само собой разумеющееся, что ночью темно. Время от времени ему приходилось ходить по деревне после заката. Обычно, едва Солнце скрывалось за горизонтом, как землю окутывала тьма. Ладно, если на небе яркую Луну и звёзды не закрывали толстые тучи. А так гораздо чаще приходилось брести по улице едва ли не на ощупь. Лишь в окнах соседских домов можно было заметить тусклые огоньки. Единственное, что выручало, так это смоляная лучина, ну или хороший факел, если ему нужно было добраться до противоположного конца деревни.

Здесь и сейчас Юрий сделал ещё одно потрясающее открытие. Оказывается, Большой внешний мир ярко и щедро освещён. Именно так, ярко и щедро. Машина на четырёх колёсах бойко катит прочь от дома в пять этажей, однако темней не становится. Те самые длинные и высокие дома с жёлтыми воротами на торцах тоже очень даже хорошо освещены. Квадратные светильники на крышах и стенах буквально заливают белым сиянием дорогу и редкие зелёные лужайки. Светло настолько, что под колёсами машины можно разглядеть даже самую маленькую и коварную ямку или камень. Впрочем, как раз камней на дороге нет совсем. Пыльная твёрдая корочка сама как камень, хотя во многих местах её пересекают трещины.

Только, куда его везут? Юрий нахмурился. Переселение уже началось? Или ещё нет? Мимо плавно проскочил один торец длинного дома, следом ещё один. А там, дальше, третий. С небес, из брюха летуна, они кажутся большими, а с земли так вообще огромными и очень странными. Исполинские окна по бокам сверкают словно вода в полнолуние. Серые стены сложены из невероятно длинных и широких кирпичей. И как только люди построили эти, эти, Юрий на миг замялся, эти громадины. Все эти огромные серые кирпичи даже на вид очень тяжёлые.

Интерес к чудесам за окном вновь улетучился, Юрий тихо вздохнул. Его опять куда-то везут, только всё равно не верится, что это и есть обещанное переселение в какой-то «Благодатный мир». В одном халате на голое тело и в тапочках? Юрий расстегнул верхнюю пуговицу. А ещё ему так и не вернули нательный крест. Будто и этого мало, с соседями не поговорить. Сильно загорелые люди с красными точками на лбах о чём-то в полголоса говорят друг с другом. Смешно даже: до этого дня, точнее, до этой ночи, Юрий даже не подозревал, что на свете живут люди, которые не говорят на русском языке. Вообще не говорят.

Плавно, но всё равно достаточно резко, машина свернула в сторону. От неожиданности Юрий ткнулся лбом в стекло. Неужели приехали? Очень похоже на то. Машина подъехала к торцу очередного длинного дома и остановилась. Жёлтые ворота в одну створку не распахнулись, как было ждал Юрий, а с лязгом отъехали в сторону. Машина без остановки вкатила во внутрь.

Ну это вообще ни в какие ворота не лезет. Лениво и про себя отметил Юрий. Но тут машина плавно развернулась и остановилась. Далеко-далеко, к невидимой с этого места задней стене, тянутся высоченные и широкие штабеля… Юрий замялся. Это не дрова и не брёвна. Это нечто похожее на толстые и длинные бочки из железа, что сложены штабелями до самого потолка. Между ними оставлены широкие проходы.

– Юрий Сварин, – упал с потолка холодный металлический голос, – пожалуйста, выйдете наружу.

Ему выйти? Юрий поднял глаза на серый потолок. Но зачем? Что он здесь забыл? Здесь даже не видно мягкий стульев с подставками для рук, на которых ему приходилось сидеть и чего-то ждать. Впрочем… Юрий послушно поднялся с мягкой скамейки и вышел из машины.

Все тот же холодный металлический голос с потолка машины на колёсах прогоготал что-то ещё. Юрий не понял ни слова. Зато машину на колёсах прекрасно поняли сильно загорелые люди с красными пятнами на лбу. Следом за Юрием они все вышли наружу. Дверь захлопнулась, машина плавно развернулась и укатила прочь. Последнее, что Юрий успел заметить, как жёлтая створка ворот задвинулась обратно.

И что теперь? Понятно что, Юрию стало грустно. Не прошло и минуты, как откуда-то из-за штабелей железных бочек выскользнула говорящая машина с тонкими руками на длинной шее.

– Юрий Сварин, прошу следовать за мной, – произнесла говорящая машина и тут же загоготала на непонятном языке.

От толпы сильно загорелых людей отделился мужчина. Явно старик, лицо всё в морщинах, а некогда красное пятно на лбу сильно полиняло. Юрий едва сдержал неуместную улыбку. Борода и волосы не так давно делали его очень важным и солидным, теперь же он похож на испуганного ребёнка, несуразно высокого, бритого и лысого. Мужчина напряжённо озирается по сторонам, того и гляди даст стрекоча. Ничего подобного. Как и Юрий, давно немолодой мужчина явно предпочёл покориться судьбе. Хотя, возможно, он знает, куда попал и что будет дальше.

Между тем говорящая машина покатила вперёд. Первым с места тронулся немолодой мужчина. Юрий мысленно махнул на всё рукой и пошёл следом за ними. Толпа сильно загорелых людей осталось на месте. По гвалту легко догадаться, насколько же они все взволнованы. На миг Юрий обернулся, однако тронуться следом так никто и не решился. Обернулся и немолодой мужчина. Удивительно, Юрий торопливо отвёл глаза. Этот сильно загорелый человек по-русски ни бельмеса не понимает, однако он всё равно похож на старосту Немеева, второго по важности, после отца Кондрата, человека в Вельшино.

Говорящая машина свернула в ничем не примечательный проход между высоченными и длиннющими штабелями железных бочек. Юрий окончательно растерялся. Куда их ведут и что будет дальше – ни малейшего представления. С каждым шагом происходящее всё больше и больше кажется бредом, дурным сном. Однако, Юрий ущипнул себя за нос, проснуться упорно не получается.

Вблизи удалось несколько лучше разглядеть те самые железные бочки, что сложены громадными штабелями. На самом деле они не круглые, будто стёсанные по краям, зато плотно прилегают друг к другу. У каждой дверца, чем-то похожая на поддувало печи. Или даже на выдвижные ящики, если скобки и есть ручки, за которые их вытягивают наружу. И огоньки. На торце каждой бочки разноцветные огоньки.

Юрий поднял глаза, голова едва не закружилась. Кажется, будто он угодил в невероятно огромную и не такую уж и широкую канаву. Лишь сверху видна крыша длинного дома, да яркие светильники, что не дают здесь воцариться вечной тьме. И зачем, спрашивается, всё это великолепие? А ведь можно предположить, что и прочие длинные дома с жёлтыми воротами в одну створку на торцах так же под самую крышу заставлены подобными штабелями железных бочек.

Юрий настолько устал удивляться, настолько устал ломать голову над необъяснимым, что не сразу заметил, как говорящая машина с длинными руками на тонкой шее привела их к ещё одной чудной машине. На этот раз она чем-то похожа на горку со стёсанной вершиной. Наверно, для полной несуразицы, сверху установлен хилый забор из тонких железных прутиков. На вершину машины ведёт широкая лестница.

А это, Юрий сощурился… Да, глаза его не обманули. На стёсанной вершине машины-горы уже знакомые машины с четырьмя железными руками и четырьмя ногами. Именно такие таскали бесчувственных односельчан в Вельшино. Да ещё одна машина несколько меньше первых двух. Сколько у неё пар рук и зачем она вообще – не понять.

Машина-гора полностью перегодила проход между штабелями железных бочек. Да, по бокам остались щели, но в них едва ли можно просунуть руку. Два больших чёрных колеса впереди намекают, что эта машина-гора умеет ездить. И зачем? Зачем всё это? Язык аж горит от желания спросить, только Юрий всё равно промолчал.

Говорящая машина с тонкими руками и длинной шеей загоготала. Юрий бросил на неё взгляд. Это она о чём? Однако немолодой сильно загорелый мужчина её понял и тут же послушно принялся взбираться по широкой лестнице на машину-гору. Чувствуется, за версту чувствуется, как этот человек жутко взволнован. Его ноги будто ватные и едва не ломаются на ходу, а руки дрожат. На загорелом лице проступили красные пятна. Кажется, будто и без того немолодой мужчина враз превратился в дряхлого старика.

И что дальше? Юрий повернулся к говорящей машине. И ему подняться следом по лестнице на машину-гору? Однако болтливая машина молчит, да и вообще замерла на месте, будто сдохла. Юрий пожал плечами. Раз никто ничего от него не требует, значит, пока нужно стоять на месте, молчать и смотреть.

– Во дают! – от удивления Юрий подался назад.

Оказывается, стёсанная вершина с хлипким железным заборчиком подвижная. Едва немолодой мужчина забрался на неё, как машина-гора тихо загудела. Вершина тут же устремилась вверх. Блестящие металлические столбы, которые непонятно каким образом становятся длиннее, толкают вершину с хлипким железным заборчиком всё выше и выше. Чудеса, да и только. Хотя, конечно, Юрий лишь качнул головой, он просто понятия не имеет, как всё это работает.

Стёсанная вершина улетела едва ли не под самый потолок. Юрий задрал голову, но, увы, что там происходит, разглядеть снизу никак не возможно. Не стоит даже пытаться.

Ладонь машинально потёрла шею, пальцы вновь нащупали странную круглую штуку. Чем дальше в лес, тем больше дров. Чуйка не просто чует, а орёт благим матом. Непонятно как, но Юрий понимает, что его путешествие по Большому внешнем миру, по такому сложному и непонятному, вот-вот закончится. Да, он ни хрена не понимает, но это не значит, что за всеми этими делами нет какого-то смысла. Смысл есть, только какой?

Или, Юрий вновь задрал голову, этого сильно загорелого мужчину сейчас запихнут в одну из этих железных бочек? Не, бред. Опять, опять и опять всё возвращается к одному: если бы люди и машины Большого внешнего мира хотели бы его убить, то они сделали бы это ещё там, в Вельшино. Это просто и понятно. Но вести за тридевять земель, стричь налысо, мыть и переодевать, чтобы потом запихнуть в железную бочку? Это глупо и совершенно непонятно. Тогда зачем? Зачем всё это?

Страх прошёл, любопытство испарилось, терпение закончилось. Зато появилась злость. Юрий нервно сжал кулаки. Так и хочется схватить эту болтливую железяку за тонкую шею, тряхнуть как следует, стукнуть, а потом потребовать объяснить, какого чёрта здесь творится. Только бесполезно всё это, Юрий разочарованно фыркнул. Машины железные, они не дышат и боли не чувствуют. Зато в ответ могут шарахнуть голубой молнией. И тогда, Юрий поднял голову, он не сможет делать единственное, что ещё может делать – наблюдать. Только так он сможет узнать хоть что-то новое. А там, дай бог, он сможет и понять.

За спиной шелест и скрип. Юрий развернулся. Ещё одна машина. На этот раз её можно назвать машина-кровать, или машина-лежанка. Да, именно машина-лежанка. К широкой и длинной полке приделаны колёса. И всё, нет ни рук, ни глаз ни подобия рта, головы на тонкой шее и той нет. Только зачем она здесь? Что, или кого, она будет перевозить?

Додумать Юрий не успел, машина-гора вновь тихо загудела. Блестящие столбы начали уменьшаться, стёсанная вершина с хлипким заборчиком пошла вниз. Юрий аж извёлся от нетерпения. Смотреть, смотреть и ещё раз смотреть. Однако, Юрий так и замер на месте, сильно загорелого мужчины с точкой на лбу больше нет. А куда он делся? Будто и этого мало, машина с четырьмя руками неторопливо, но весьма ловко, спустилась по широкой лестнице. Она несёт… Юрий отступил назад. Страх прошёлся по коже холодными иглами, а сердце ухнуло в пятку.

Машина опустила на машину-лежанку тело, чьё-то тело. Пусть оно укрыто простынёй с тёмными сырыми пятнами, однако под тонкой тканью можно легко угадать руки, ноги, тело и голову. Неужели?

Надо бы рвануть без оглядки! А там будь, что будет! Однако Юрий лишь слабо дёрнулся. Ужас сковал по рукам и ногам. Да что же здесь происходит? Что это за изуверский способ убивать людей? Впрочем, Юрий слабо пискнул, это не он. Да, точно не он, страх несколько отпустил. Под простынёй с большими мокрыми пятнами может быть кто угодно, но только не тот сильно загорелый мужчина с красной точкой на лбу. Покойник заметно меньше ростом. Главное, его руки и ноги слишком тонкие, будто его специально морили голодом до полного истощения. Сквозь тонкую ткань проступили рёбра. Этого человека и в самом деле заморили голодом? Только, опять же, зачем? Зачем такие сложности?

Между тем машина-лежанка укатила вдаль по проходу между высоченными штабелями железных бочек. Машина-гора вновь загудела, только на этот раз она медленно и неторопливо покатила в другую сторону. Юрий, без напоминания говорливой машины, тронулся за ней следом. Болтливая машина и та, что с четырьмя руками, тоже не остались на месте.

Голова сейчас треснет от напряжении! Юрий вновь ущипнул себя за нос, до боли, до визга. Но нет, это не сон и не бред. Даже для сна тут слишком много чего непонятного и откровенно странного, если не сказать ещё хуже – глупого. Тогда, чёрт побери, что здесь происходит?

– Юрий Сварин, поднимитесь на платформу, – холодным стальным голосом произнесла болтливая машина с тонкими руками.

Что? Где? Как? Юрий тряхнул головой, будто скинул сонное наваждение. Пока он тут тихо сходил с ума, машина-гора остановилась. Кажется, Юрий осторожно оглянулся, от прежнего места она отъехала довольно далеко. Если сперва проход между штабелями железных бочек казался далёким и узким, то теперь он вообще превратился в чёрную полоску. Насколько же этот дом длинный? Сколько же раз родное Вельшино может в него влезть полностью?

– Юрий Сварин, поднимитесь на платформу, – терпеливо повторила болтливая машина, для наглядности одна из её тонких рук указала на машину-гору.

Теперь понятно, что такое «платформа» и где она находится. Юрий повернулся к широкой железной лестнице, что ведёт на стёсанную вершину машины-горы. И всё равно страшно. Рука осторожно коснулась холодных перил, а кажется, будто они раскалены докрасна. Или возмутиться? Или даже полезть в драку? Дурные мысли заметались в голове испуганной крысой. Но, Юрий поднялся на первую ступеньку, поздняк метаться. Раньше нужно было драться и бежать. Раньше. А теперь только и остаётся уповать на Господа бога.

Ноги едва-едва сгибаются в коленях. Юрий с трудом, будто он столетний дед, поднялся на так называемую платформу. Следом по широкой лестнице прогрохотала та самая машина с четырьмя железными руками. И что теперь?

– Ох-х-х…, – тихо выдохнул Юрий, когда платформа быстро, но плавно, принялась подниматься в небеса.

В иной ситуации Юрий не преминул бы полюбоваться интересным видом, что постепенно открывается ему с большой высоты. Да и сам подъём дух захватывает. Но то в иной ситуации. Сейчас же Юрий словно клещ вцепился обоими руками в тонкие стальные перила. Не приведи господь упасть.

Но вот платформа плавно остановилась. До потолка длинного дома едва ли не рукой подать. А если приподняться на цыпочках, то можно глянуть поверх штабелей железных бочек. И что теперь? Юрий бросил взгляд на машину с двумя руками. И тут раздалось хорошо заметное бульканье. Кажется, будто где-то рядом из дырявой бочки стекает вода. Следом что-то тихо зашипело. От удивления, хрен знает какой раз за этот длинный-длинный день, Юрий вылупил глаза.

Почти квадратная крышка одной из железных бочек в самом верхнем ряду с лёгким шипением полезла наружу. Да это же и не крышка, и не бочка. А, а, Юрий подался вперёд. Это больше похоже на ящик комода, только гораздо более широкий и длинный. Причём, настолько…

– О, господи, – Юрий в ужасе подался назад.

Не будь так называемая платформа на большой высоте, то он непременно сиганул бы с неё. На этой полке оказался мёртвый человек. Кожа сырая и сморщенная. Главное, человек невероятно худой, будто его год голодом морили, морили, пока, наконец, окончательно не уморили. Руки и ноги словно тонкие веточки. Рёбра едва обтянуты кожей.

Менее большая машина склонилась над покойником. Руки быстро запорхали над телом. Юрий не сразу сообразил, что она снимает с покойника какие-то полоски и верёвочки. Но что это? Подойти ближе и глянуть можно, но страшно. Самой последней машина сняла какую-то чёрную штуку с лица покойника.

Едва первая машина отошла в сторону, как вторая ловко подхватила покойника всеми четырьмя руками сразу. Но прежде, чем белая простыня укрыла покойника, Юрий успел заметить ещё несколько подробностей. Это не просто покойник, а женщина. Даже не так, старуха. Тонкая кожа вся сплошь в пятнах и морщинах. На голове едва можно заметить очень короткий газончик седых волос. И всё. Белая ткань укрыла покойницу от глаз Юрия.

– Юрий Сварин, – говорливая машина повернулась к Юрию, – раздевайся и ложись.

Одна из тонких рук говорливой машины указала на широкую и длинную полку, где только что лежала покойница.

– Что? – недоумённый вопрос сам собой вырвался из груди. – Ни за что! Никогда!

Это бред, бред, бред. Юрий попятился, пока спина не упёрлась в штабель железных бочек за ним. Бежать некуда, прыгать опасно, можно не только ноги переломать, но и вообще жизни лишиться. Забраться на штабель? Это можно, только с него всё равно не спуститься. Или, Юрий скосил глаза, лучше прыгнуть? Чтобы, так сказать, не мучиться?

Машина с четырьмя руками опустила покойницу на пол и двинулась к нему.

– Юрий Сварин, сопротивление бесполезно, – вновь заговорила машина с двумя руками. – Подчинись, или будешь парализован.

– Что значит «парализован»? – бросил Юрий.

Обе машины на миг замерли, но только на миг.

– Тебя больно ударит синяя молния, и ты уснёшь. Ты всё равно будешь уложен в капсулу.

– Ни за что! – крикнул Юрий. – Я лучше спрыгну!

Страх породил отчаянье. В свою очередь, отчаянье придало Юрию решимости. Он повернулся к тонким перилам и ухватился за них обоими руками. Пусть только это железяка с четырьмя руками попытается схватить его. И тогда… Юрий глянул вниз. Боже, как же высоко.

– Прыгай, – равнодушно произнесла говорящая машина.

– Как это прыгай? – Юрий глянул на говорящую машину.

– Если это твой окончательный выбор, то ты можешь спрыгнуть с платформы прямо сейчас. Тем самым ты облегчишь нам задачу и освободишь капсулу для другого человека, – всё тем же холодным и равнодушным голосом объяснила говорящая машина.

Машина с четырьмя руками тут же отошла назад. Юрий нахмурился. Иначе говоря, никто его хватать не будет, никто его силой запихивать в ту самую капсулу, где старую женщину заморили голодом, тоже не будет. И что тогда? И в самом деле сигануть с платформы?

Обе машины терпеливо ждут. И как долго они могут ждать? А если у них лопнет терпение и они ударят его голубой молнией? Нет уж, на всякий случай Юрий отошёл от хлипких перил. Очень похоже на то, что убивать его не собираются. Зато, чёрт побери, может теперь они хоть что-то ему объяснят.

– Вы собираетесь меня убить? – осторожно поинтересовался Юрий.

– Нет, – тут же ответила говорливая машина. – Ты будешь жить.

– И сколько? Пока не умру от голода в этой самой капсуле?

– Нет, – в голосе машины ни капли эмоций, ни злости, ни радости. – Ты проживёшь ровно столько, сколько сможешь прожить. Учитывая твой возраст семнадцать лет, это может быть пятьдесят лет, шестьдесят или даже семьдесят.

– Но что я буду делать в этой железной бочке? – Юрий ткнул пальцем в сторону широкой полки, где не так давно лежала старая женщина.

– Согласно постановлению правительства Российской Федерации, ты подлежишь переселению в «Благодатный мир».

– Как это в «Благодатный мир»? – сердито ответил Юрий. – По вашему, этот «Благодатный мир» находится в этой железной бочке?

Говорящая машина замолчала, но не надолго.

– Юрий Сварин, тебе всё объяснят, ты всё узнаешь и увидишь собственными глазами. Могу гарантировать, тебе понравится. А сейчас раздевайся и ложись в капсулу, либо прыгай, – произнесла говорящая машина.

Вот те на! Юрий провёл ладонью по лбу, на пальцах остался липкий пот. Чертовщина какая-то. Ему опять говорят о переселении в «Благодатный мир», опять никуда не везут, только показывают на железную бочку, где уже умерла от голода старая женщина. И тут же предлагают спрыгнуть с платформы. Странные дела творятся в Большом внешнем мире, очень странные. Но что же делать?

Обе машины терпеливо ждут. Юрий же нервно топчется на месте. Глаза то и дело перебегают с мёртвой женщины под белой простынёй на так называемую ячейку, с ячейки на такой далёкий внизу пол и опять возвращаются к мёртвой женщине под простынёй. Убивать его не собираются, но и не будут против, если он добровольно спрыгнет и свернёт себе шею. Юрий качнул головой. Бред, да и только. Хотя, если уж бредить, то до конца.

– Ладно, чёрт с вами, – обречённо произнёс Юрий. – Будь по-вашему.

Прямо на ходу Юрий расстегнул пуговицы, его охватила уверенность обречённого на казнь. Если уж ему предстоит умереть, то уж лучше не впадать в тяжкий грех самоубийства. Халат, такой красивый и удобный, соскользнул на пол. Первый тапок, а потом и второй, отлетели в стороны. Только и остаётся уповать на господа, что послал ему столь странное испытание. Юрий остановился перед широкой полкой, где не так давно лежала заморённая старушка. Если это и гроб, то очень странный. Какие-то полоски на верёвочках и та странная штука, что была на лице старушки. И смешно и плакать хочется, Юрий вздохнул. Он даже не знает, как эта штука называется и зачем она.

Так называемая ячейка внутри вся мокрая. На стенах осели мелкие блестящие бусины, а на дне маленькие лужицы. Юрий развернулся и осторожно присел. Задница тут же ощутила неприятную прохладу. Кажется, будто тут была не вода, а какое-то жиденькое масло. Но, раз уж назвался груздем… Юрий осторожно закинул ноги. И последнее… Голова мягко коснулась подголовника. Руки сами собой вытянулись вдоль тела.

Или, всё-таки, это гроб? Юрий напрягся всем телом, будто в густом малиннике ненароком наткнулся на огромного и жутко голодного медведя. Пятки жжёт от желания вскочить и бежать. Бежать куда угодно, лишь бы только подальше от этой проклятой капсулы. Только куда бежать? Юрий с трудом перевёл дух. Некуда бежать. Раз уж не хватило смелости сигануть с так называемой платформы, только и остаётся принять судьбу, какой бы она не была.

Говорящая машина склонилась над Юрием. Железные пальцы быстро и ловко нацепили на руки и ноги тёмные полоски с тонкими верёвочками. Ещё две перетянули живот и грудь. Последней оказалась привязана голова. Юрий закрыл глаза, и без того тошно.

Что-то легонько толкнуло Юрия в затылок. Следом что-то тихо щёлкнуло. Что это было? Юрий распахнул глаза. Это как-то связано с той штукой, что ему приделали на шею сзади? А какая разница.

Хотя нет, зря он распахнул глаза, ой зря. К горлу подступил горький комок. Какая гадость! Юрий скривился от омерзения. В самую последнюю очередь говорящая машина надвинула ему на рот и нос ту самую чёрную штуку, что не так давно прикрывала рот мёртвой старушки. Юрий судорожно выдохнул! На удивление, дышится легко и свободно, будто и нет никакой противной штуки. Тогда, зачем она?

Лёгкое шипение прервало поток мыслей. Полка плавно, почти незаметно, тронулась с места. Юрий скосил глаза. Он! Он! Сердце вновь бешено заколотилось. Полка несёт его во внутрь этой самой ячейки, чем бы она не была на самом деле. Становится всё темней и темней. И-и-и… Юрий бессильно дёрнулся всем телом. Последняя узкая полоска света пропала. Его со всех сторон обступила непроглядная тьма. Так темно не бывает даже самой глухой ночью в дремучем лесу, когда даже серые плотные тучи загораживают Луну и звёзды. Тьма кажется осязаемой. Или это не тьма?

Уши уловили шум воды. Сперва ладони, а потом спина и ноги ощутили тёплое, почти ласковое, прикосновение воды. Его решили утопить? Юрий вновь дёрнулся всем телом. Куда там! Это чёртова говорливая железяка надёжно привязала его. Только и можно бессмысленно дёргаться и мычать. Чёрная штука на лице даже не даёт как следует орать.

Неужели всё вот так и кончится? От злости и бессилия Юрий замычал. Как же, на самом деле, хочется жить! Но тут что-то кольнуло в руку. Следом Юрий уснул. Уснул так быстро, будто до этого не спал неделю, будто кто поленом огрел его по голове.