Текст книги "Благодатный мир (СИ)"

Автор книги: Олег Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 1. Люди Большого внешнего мира

Зелёный куст словно ширма: большой, раскидистый. Сидеть под ним на подогнутых коленках не очень удобно, ноги затекают, но Юрий привык. Да и какие его годы? Вот будет у него седая борода, будет за счастье просто наклониться и поднять с земли старый гвоздь. А пока…

Едва заметный ветерок лениво колышет раскидистые ветки над тихой лесной речушкой Шушбай. Заодно приятно освежает разгорячённое лицо. Да ещё комары, исчадье ада, почти не докучают. Зелёные листочки то и дело налезают на глаза и шлёпают по щекам, зато люди на том берегу его не видят. По крайней мере, Юрий на это очень надеется.

Почти конец мая, скоро лето. Высоко над головой сияет ослепительное Солнце. Но здесь, в тени берёз и кустов, прохладно, едва ли не холодно. Между стволов то и дело разносится треск дятла и пение птиц. Совсем рядом, в молодой сочной траве, басовито гудит шмель. Тайге и её обитателям нет никакого дела до одинокого человека, что притаился под кустом. Неширокая Шушбай тихо и почти незаметно несёт свои тёмные и жутко холодные воды куда-то далеко на юг. Туда, куда не то что Юрий, а вообще никто из его деревни не хаживал. Но, гораздо больше пения птиц, гудения шмеля и холодных речных вод, Юрия интересует то, что происходит на том берегу Шушбай.

Не так давно на том берегу тоже была самая обычная тайга. Старые берёзы и ели, густые кусты и подлесок. Но два дня назад сюда пришли большие и чудные машины. Одна из них огромной железной ручищей то и дело нежно обхватывает толстые стволы деревьев. Под бешеный визг пилы мелкие опилки разлетаются во все стороны белым облачком. А потом железная ручища легко поднимает ствол над низеньким пеньком. Но это ещё не всё.

Железная ручища играючи наклоняет только что спиленный ствол почти до земли. Снова визг пилы и облачко опилок. Юрий понятия не имеет, как это возможно, однако ствол берёзы, или, как сейчас, сосны очень быстро проскакивает через стиснутые железные пальцы. Ветки и сучки только так отлетают в стороны. Последней на землю падает тонкая вершина. Визг пилы стихает. Железная ручища перехватывает ствол за середину. Как Юрий давно догадался, это чтобы было удобней.

Рядом с машиной, что валит деревья, замерла ещё одна. У неё большие ребристые колёса и длинный кузов. Железная ручища ловко и аккуратно опускает только что спиленный ствол в этот самый кузов и принимается за следующее дерево. От восторга Юрий время от времени тихо ахает. Как же быстро и легко у машины получается валить лес. А ведь бригаде из пяти здоровых мужиков придётся возиться гораздо больше, чтобы повалить точно такую же сосну и срубить все ветки. А ещё нужно перетащить ствол на телегу и как следует закрепить. О-о-о! Юрий закатил глаза. Это не только долго, а ещё тяжело. Ему уже не раз приходилось помогать взрослым на заготовке леса. Каждый раз он возвращался домой с натруженными руками и спиной. Но и это ещё не всё.

Прямо на глазах делянка расширяется. Немного в стороне, где лес уже спилен, туда-сюда ползает ещё одна машина. По сравнению с той, что валит лес, она маленькая совсем. Это как собака рядом с упитанным бычком. Зато у неё целых две железных руки. Машина подбирает с земли самые толстые ветки и отрубленные вершины. Снова визг пилы и белые опилки. Совсем уж мелкие веточки, венчики зелёных иголок или листья разлетаются в стороны. И вот толстую ветку или вершину одна из рук переносит в кузов на спине машины. Юрий не сразу сообразил, что это дрова. Пусть не самые лучшие, кругляк горит неважно, но не пропадать же добру.

Последняя машина нравится Юрию больше всего. По размерам она несколько меньше той, что валит деревья, но заметно больше той, что подбирает толстые ветки и вершины на дрова. Самое забавное, её колёса будто стянуты так называемой чёрной гусеницей (отец как-то проболтался, как эта штука называется). Словно добрый мускулистый конь эта машина ползает по вырубке и перепахивает землю. Тонкие пеньки и корни оглушительно трещат под её плугом. Ну а если пенёк достаточно большой, то на него сверху опускается огромный железный коловорот. С шумом и шелестом пенёк превращается в широкие, словно длинные ленты, опилки. Коловорот погружается в землю почти на локоть.

И вот, пенька больше нет, машина двигается дальше. Это после неё вместо вырубки остаётся самое настоящее поле. Хоть сразу зерно бросай и коня с бороной пускай. Юрий плотно сжал губы и завистливо просипел. Вот им бы в деревню такую машину.

Тихое жужжание, словно с небес спускается тьма-тьмущая шмелей разом. Юрий поднял голову. О-о-о… А это самая чудная, самая интересная машина, пусть и самая маленькая. Про себя Юрий назвал её летуном. Броская красная расцветка. Тело небольшое, как у кошки с четырьмя хвостами в разные стороны. Юрий понятия не имеет, как эта машина летает. Наверно, это как-то связано с четырьмя «хвостами» по бокам летуна. Как бы то ни было, самая маленькая машина умеет висеть над землёй словно стрекоза.

Было дело, Юрий невольно улыбнулся. Когда летун в самый первый раз пролетел над ним, то он жутко перепугался. Не дай бог, это адское отродье спикирует на него, словно коршун на глупую голубку! Однако самая интересная машина не обратила на него никакого внимая, будто Юрия вообще нет. Красный летун задумчиво завис над только что вспаханной землёй. Но это было не здесь, а в другом месте. Это уже после Юрий привык к равнодушному жужжанию летуна и его колдовскому умению неподвижно висеть над землёй. Хотя, признаться, именно это и поразило Юрия больше всего.

Вот уже четвёртый год Юрий тайком от родителей и односельчан, а, в особенности, от отца Кондрата, наведывается к Шушбай и наблюдает за машинами на том берегу. А потому он прекрасно знает, что будет дальше. Ага, вот и она, Юрий радостно улыбнулся. Откуда-то из глубин леса выкатила ещё одна машина. С рычанием и визгом она принялась втыкать в землю саженцы кедра. Каждое растение высотой Юрий по пояс, или чуть выше. Причём, это не глупость, тем более не безумие адских машин Большого внешнего мира, а хорошо задуманное дело.

Посадочная машина размером с телегу. Неторопливо, но с каким-то достоинством, она поползла по только что вспаханной земле. За ней протянулся длинный ряд молодых кедров. Машина уедет далеко от берега Шушбай, но потом обязательно вернётся, чтобы начать новый ряд молодых кедров. А потом ещё и ещё раз.

В первый раз Юрий не сразу сообразил, зачем машины валят лес и сажают кедры. Тайга сама по себе растёт. Впрочем, как часто говорит отец, лес всё равно нужно беречь. В первую очередь на дрова рубят сухие и мёртвые деревья. Живые – только по мере надобности. Там, для новой избы, иди длинные жердины для забора или ремонта крыши. Однако никто и никогда из односельчан не сажал берёзы, ели, ёлки или хоть те же кедры. Да и надобности в этом нет. Юрий специально несколько раз наведывался на старые вырубки. Сквозь траву, корни и сухие пеньки и так дружно прорастают новые берёзы, ели, ёлки и те же кедры.

Правда открылась, когда Юрий специально прогулялся вдоль берега Шушбай. Буквально за день он заметил ещё несколько полей с посаженными деревьями. Это даже удивительно, как дружно и бойко многочисленные молодые кедры пошли в рост. Ещё одна небольшая машина шумно и быстро косила рядом с ними густую траву. Через несколько десятков лет вырастет не просто хороший лес, а красивый лес. Каждый кедр будет как на подбор высокий, гладкий и стройный. Вот из таких бы избу построить. Юрий мечтательно закатил глаза. Наверное, это была бы отличная изба, просторная и очень тёплая.

О! Вот и они! Юрий тут же пригнулся, чуть было не распластался прямо на земле под кустом. Коварная ветка чуть было не стеганула его прямо по глазам. На том берегу появились люди. Мужчина и женщина. Оба одеты в чудные одежды. В родной деревне ни у кого ничего подобного нет. Да, это какая-то ткань, но явно не шерсть или лён. Да-а-а, Юрий завистливо вздохнул, в Большом внешнем мире умеют ткать и шить. Светло-зелёные штаны и куртки висят на людях мешками. На ногах чёрные сапоги. Пояса перехвачены кожаными ремнями. Головы прикрыты чудными шапками с длинными полукруглыми козырьками. Как обычно, у мужчины за спиной такой же светло-зелёный рюкзак. Именно рюкзак с большими карманами и широкими лямками, а не простенький вещмешок с пеньковой верёвкой.

Как обычно, мужчина принялся с умным видом ходить вдоль первого ряда только что посаженных молодых кедров и махать руками. Женщина, с ещё более умным видом, следует за ним. Она то кивает, то отрицательно мотает головой. В её руках странная дощечка, почти квадратная, плоская и чёрная. Время от времени женщина тычет в неё тонким пальчиком. Юрий и так и эдак ломал голову, но так и не смог понять, зачем она это делает. Будь у неё в руке карандаш или гусиное перо, то было бы понятно. А так… Юрий нахмурился и недовольно просипел носом. Самое печальное, старики в деревне знают, точно знают, что это за странная дощечка в руках у женщины и зачем она нужна. Знают, только не скажут. Точнее, скажут, только отцу, или даже отцу Кондрату.

Не то что за четыре последних года, а вообще за всю свою жизнь Юрий никогда не видел других людей из Большого внешнего мира. Только этих мужчину и женщину. Едва ли не на каждой проповеди отец Кондрат рассказывает жуткие вещи о машинах, как они покорили людей, как заключили их в свои адские чрева и прочие ужасы. Юрий верил, долго верил, и внимал с раскрытым ртом. Однако, четыре года назад, на берегу реки Шушбай, его постигло жуткое удивление. Чтобы там отец Кондрат не говорил, но эти мужчина и женщина повелевают машинами, что валят лес, перепахивают землю и сажают молодые кедры. Да, именно так.

Один раз Юрий собственными глазами видел, как мужчина залез во внутренности машины, что валит лес. Чем именно он там занимался, Юрий так и не понял. Женщина была рядом. Она то и дело подавала мужчине всякие блестящие штуки. Через Шушбай то и дело долетал лязг металла и ругань. Потом мужчина вылез наружу, и… И машина заработала, опять заработала. Большая железная ручища обхватила очередную сосну под основание ствола и принялась её пилить.

В другой раз мужчина что-то крикнул, крикнул громко, и махнул рукой. Машина, что собирала толстые ветки и вершины, послушно замерла на месте. Мужчина подошёл к ней ближе и что-то произнёс. Юрий не понял, что именно, однако машина прекрасно поняла. Она тут же развернулась и уехала. После такого Юрий уже не стал удивляться, когда в другой раз прямо на берег Шушбай выкатила большая чёрная машина на колёсах. Мужчина и женщина вышли из неё.

Большая чёрная машина весьма отдалённо похожа на телегу, только выше. Мужчина и женщина постоянно катаются на ней. Из задней части мужчина вытащил яркую красную коробку и направился к машине, что пашет землю. Получается, что большая чёрная машина не только возит людей, но и разные тяжести. Для её больших ребристых колёс не помеха и мягкая лесная подстилка, и мокрая после дождя земля, и даже болотина.

Юрий никому не стал рассказывать, даже лучшему другу Антипу, что всякий страх перед машинами и людьми из Большого внешнего мира у него давно развеялся как дурной сон поутру. Да и, откровенно говоря, отец Кондрат больше не кажется всезнающим и мудрым человеком. Не помогло даже то, что деревенский священник – едва ли не единственный, кто умеет читать и правильно понимать Библию.

Мужчина остановился перед женщиной и принялся что-то ей объяснять. В ответ женщина лишь рассмеялась, а потом направилась к машине с ребристыми колёсами. Мужчина ещё немного помахал руками, но, видимо, так и не сумев убедить женщину в собственной правоте, направился следом. Двери хлопнули, машина тихо взревели. Из-под ребристых колёс фонтаном вылетела жирная грязь. Люди уехали.

Дела… Юрий с трудом поднялся с места. От долгого сидения на коленях затекли ноги. А всё из-за того, что наблюдать за машинами жуть как интересно. А за людьми из Большого внешнего мира ещё интересней. Юрий осторожно выбрался из-под защиты куста. Впрочем, он знает, что будет дальше.

Сегодня суббота. Сам бог велит прилежно трудиться лишь первую половину дня. Во второй половине полагается наводить в доме и на дворе порядок. Люди из Большого внешнего мира почти так же почитают субботу. По крайней мере, в первую половину дня они так же прилежно работают, хотя и на свой манер. А вот во вторую половину дня они предпочитают отдыхать. Даже завидно.

Старенькие лапти тихо шуршат по зелёной молодой траве. Над головой во всю поют птички. Тайга тиха и спокойна. Между ветками то и дело мелькают рыжие беличьи хвосты. Ни волкам, ни медведям сейчас не до людей. Однако Юрий всё равно пугливо поглядывает по сторонам. Гораздо больше лесных хищников его стращает встреча с односельчанами. Отец, ещё ладно. Не приведи господь напороться на отца Кондрата. Юрий нервно передёрнул плечами. Тогда отделаться обычными подзатыльниками не получится. Но нет, на этот раз повезло. Юрий торопливо прошёл выше по течению Шушбай, но так ни на кого и не наткнулся.

Берег тихой лесной речушки не отличатся высотой. Трава и кусты спускаются к самой кромке воды. Длинные ветки сосен и берёз нависают над рекой. Но на той стороне тихое течение основательно подмыло берег. Приятный золотистый песок просыпался маленьким уютным пляжем. Именно на этом месте люди из Большого внешнего мира очень любят отдыхать.

Очень кстати напротив маленького пляжа раскинулся ещё один куст, даже заросли, весьма плотные и ветвистые. Юрий едва успел присесть на траву и пригнуться, как с того берега Шушбай долетело тихое урчание. С узкой дорожки в две широкие колеи на маленький пляж выкатила та самая чёрная машина, что немного похожа на телегу. Спереди, сквозь слегка изогнутое стекло, иногда можно разглядеть мужчину и женщину. Особенно, если Солнце светит прямо на машину.

Быстро и ладно люди из Большого внешнего мира развернули большую чудесную палатку. Юрий в очередной раз лишь тихо просипел от восторга. Это не какой-нибудь простенький шалаш из полотна, веток или шкур. Нет. Это едва ли не дом всё из той же плотной и яркой ткани, из которой сшита одежда людей из Большого мира. Треугольный скат, как у настоящей избы. Вход закрывается на какую-то странную штуку. В родной деревне Юрий не видел ничего подобного, но это точно не пуговицы. Достаточно махнуть рукой, будто провести пальцами по стене палатки, как с тихим скрежетом вход в неё либо открывается, либо закрывается.

О-о-о… Начинается. Мужчина вытащил из зада машины несколько охапок дров и сложил их возле каменного очага. Всё, что осталось женщине, так это сложить их кучей и поджечь. Какая там береста! Аккуратная куча в каменном круге сбрызнута какой-то водой. Женщина поднесла огонёк, Юрий затаил дыхание, и вот уже на маленьком пляже во всю дымит и трещит костёр. И что это за вода такая странная, от которой огонь не гаснет, а только ярко вспыхивает?

А теперь самое волнительное. Юрий нервно опёрся ладонями о землю. Сердце заколотилось, а дыхание само собой вдруг стало глубоким и едва ли не мучительным. Кажется, будто он взвалил на себя тяжеленный куль с мукой и потащил его аж на другой конец деревни. В первый раз Юрия вообще прошиб пот. А всё из-за того, что женщина, ничуть не стесняясь, разделась почти догола прямо возле палатки. Всё, что на ней осталось, так это необычайно тонкие ярко-красные трусы и ещё более тонкий такого же цвета лифчик. Да и мужчина, тоже без всяких смущений, разделся и остался в одних чёрных трусах.

С лёгким хлопком женщина расстелила на песке большое жёлтое полотенце. Добротное полотенце, с бахромой по краям и каким-то рисунком. Юрий едва не подавился собственной слюной, когда она растянулась на нём в полный рост. Это она так загорает на Солнышке. Ближе к концу лета её гладкая кожа станет приятного светло-коричневого цвета. А вот мужчина тратить время на всякую фигню не стал. Всё из той же машины он вытащил две удочки. Две чудесные удочки, длинные, лёгкие и гибкие. Юрий лишь завистливо вздохнул. Ни у кого в деревне нет таких удочек. Между тем, на тёмной глади Шушбай заколыхались два синих поплавка. Мужчина положил обе удочки на специальную подставку, а сам сел рядом на маленький складной стульчик.

Дела… Юрий перевёл дух. Когда на его глазах женщина из Большого внешнего мира в первый раз разделась почти догола, он пережил самый настоящий шок. Ни одна баба или девка в его родной деревне ничего подобного позволить себе не может. Всё равно не может, даже у себя во дворе за высокими заборами со всех сторон. Да и мужики, если честно, если и появляются на деревенской улице в одних портках, то исключительно пьяные в стельку. Но и такое бывает очень редко, и каждую такую выходку бабы у колодца, да и прочие односельчане, обсуждают целый месяц.

Ещё в первый год Юрий понял, что мужчина и женщина – супруги. Время от времени они забираются в палатку и тщательно закрывают за собой вход. По шорохам и ахам нетрудно догадаться, чем они там занимаются. У Юрия вообще сложилось впечатление, что мужчина специально для этого дела и разбивает палатку на берегу Шушбай. Ибо ночуют они в ней редко. Зато каждую субботу на углях жарят мясо или, если у мужчины бывает хороший улов, рыбу. Если же рыбалка особо не задалась, то мужчина варит на костре уху. Каждый раз ветерок разносит по округе такой обалденный запах… Каждый раз Юрий едва не захлёбывается слюной.

Вот уже четвёртый год Юрий урывками подгладывает за машинами, что валят лес, пашут землю и сажают кедры. Ещё больше ему нравится подглядывать за супругами, что жарят мясо и рыбу. Крошечная частичка Большого внешнего мира каждый раз завораживает Юрия, тянет к себе, манит. Большой внешний мир больше не кажется ему злым и страшным, как едва ли не на каждой проповеди вещает отец Кондрат. Юрий печально опустил голову, пальцы стиснули прохладный дёрн. Нет, скорее, наоборот.

Вещи людей из Большого внешнего мира поражают воображение. Вроде как, такие же сапоги, шапки, штаны и куртки, как у жителей Вельшино. Но, Юрий пригнул голову и скосил глаза, всё равно другие, какие-то более хорошие, красивые, удобные, что ли. Особенно удочки и палатка. А о большой чёрной машине, в которую не нужно впрягать коня, даже речи нет.

Да и сами мужчина и женщина не такие, как односельчане. Да, они муж и жена, однако мужчина не орёт на женщину благим матом, не обзывает её коровой и не распускает руки. В свою очередь женщина не шипит на него как кошка на собаку, не дерётся скалкой или веником, не обзывает лентяем и пьяницей. Конечно, как там оно на самом деле, то лишь господь ведает. Однако на глазах Юрия супруги из Большого внешнего мира не то, что ни разу не ругались, даже не повышали друг на друга голос. Наоборот! Будь они одного пола, либо мужчины, либо женщины, то можно было бы подумать, что они лучшие друзья или близкие подруги.

Однако самый большой шок в своей жизни Юрий пережил в прошлом году. Однажды в субботу, где-то в середине лета, мужчина спустил на воду чудную лодку. Юрий так и не понял, из чего она сделана. Вроде как из чёрной ткани, однако мужчина надул её словно мыльный пузырь, а воздух из неё так и не вышел. В общем, с этой самой чудной лодки мужчина решил порыбачить. Женщина, что удивительно, напросилась к нему в компанию. Супруги, как и были почти голые, так и выплыли в той чудной лодке почти на середину реки. И вот тогда, впервые в жизни, Юрий потерял дар речи.

Да и как враз не разучиться говорить, когда женщина вдруг повернулась к нему лицом. На слегка загорелой коже, как раз в ложбинке между грудей, Юрий разглядел маленький металлический крестик. Ничего подобного раньше он не замечал, а всё из-за того, что цепочка, на которой висит крестик, ещё более тонкая и золотая. Будто и этого мало, следом в его сторону повернулся мужчина. И на его груди, посреди чёрных волосков, Юрий разглядел точно такой же маленький металлический крестик.

В тот день Юрия будто молния шандарахнула, а под ногами разверзлась земная твердь. Как? Как такое может быть? Ведь отец Кондрат много-много раз говорил, будто люди в Большом внешнем мире забыли бога, будто живут в грехе, разврате и поклоняются дьяволу. Но крестики на груди женщины и мужчины? Да, красивые, да, дорогие, цепочки вообще золотые. Но это настоящие нательные крестики. Неужели тот, кто поклоняется дьяволу, будет носить на груди символ веры, веры истинной?

Душа Юрия треснула сомнениями. Тогда же, будто в первый раз, совсем другими глазами глянул он на людей из Большого внешнего мира. Да, супруги очень любят отдыхать на этом маленькой пляже. Да, мужчина то и дело норовит затащить женщину в палатку и зарыть за собой вход. Но они же не придаются пьяному разврату прямо на песке. Хотя, и Юрий это знает точно, каждый раз, из плетённой корзинки с едой, женщина достаёт весьма примечательную бутылочку с чем-то крепким. Но, опять же, каждый раз супруги позволяют себе опрокинуть лишь стопочку, максимум две, если улов был хороший. И всё. Без всякого скандала и ругани женщина убирает бутылочку обратно в плетённую корзинку, а мужчина и не думает орать на неё из-за этого.

Рюмка, максимум две – какая это пьянка? Отец Кондрат и сам не отказывается опрокинуть стопочку-другую самогонки, когда бывает в гостях у родителей Юрия. Но и это ещё не всё.

Тогда же, прошлым летом, Юрий специально сплавал на ту сторону и внимательно осмотрел маленький пляж, а так же лес рядом с ним. Чистый песок, чистая тайга. Никакого мусора, вообще ничего. Единственное, пепел и обгорелые камни в очаге и примятая трава. Всё, вплоть до последней косточки, люди из Большого мира увозят с собой.

Да как тут не засомневаться в словах отца Кондрата? Да как ту не подумать, что, на самом деле, Большой внешний мир совсем-совсем другой, не такой злой и страшный.

Женщина на том берегу перевернулась на живот. Юрий томно вздохнул. Какие же у неё длинные и чистые ноги. Мужчина искоса глянул на жену, однако пока поплавки, что мерно покачиваются на тёмной воде, интересуют его гораздо больше. В ближайшие час-два не произойдёт ничего интересного. Только ближе к вечеру мужчина начнёт жарить на углях мясо, либо варить уху.

Юрий натужно просипел. Как же ему не хочется, очень не хочется… Но надо. Надо! Ему и так влетит, но это ерунда. Медленно и осторожно Юрий попятился. Единственная отрада, наступит день, когда он вновь убежит из деревни на берег Шушбай. А если это будет суббота, то он опять застанет людей из Большого внешнего мира на этом маленьком пляже с мягким песком. Но сейчас, увы, пора уходить. Юрий отошёл от берега подальше и лишь после выпрямился в полный рост. Даже обидно, немного: люди из Большого внешнего мира его опять не заметили. Может быть, они даже не подозревают о его существовании. Юрий так до сих пор и не понял: это хорошо или плохо?

Недалеко от речного берега лес поднялся сплошной стеной. Если не знаешь, то ни за что не догадаешься, что совсем рядом течёт вода. Но Юрий не боится заблудиться. Пусть он не охотник, да и отец не жалует ловлю зверя или птиц, но окрестности родной деревни знакомы Юрию более чем хорошо. Особенно местность возле Шушбай. Едва заметная тропинка петляет между стволами вековых берёз. Юрий печально вздохнул, ноги сами понесли его домой.

На душе муторно и грустно. Юрий склонил голову. С ним такое каждый раз, когда он возвращается в деревню после прогулки к людям из Большого внешнего мира. А почему ему так муторно и грустно, он и сам понять не может. Наверно потому, что кажется, будто жизнь, настоящая жизнь, проходит мимо него.