Текст книги "Добей в себе графомана! (СИ)"

Автор книги: Олег Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Каким бы длинным не был бы ваш роман, но места в нём все равно очень и очень мало. В жалкие 600 тысяч символов нужно впихнуть кучу информации: предыстория, политический режим, климат, цвет и повадки птички ара, взаимоотношения, любовь, ненависть, война, драка и что съел на обед главный герой.

Да, можно написать не один роман, а дилогию, трилогию, длинную серию, наконец, но это не выход. Каждая книга, не в зависимости от порядкового номера в длинной серии, должна быть самодостаточной. Вся, вся без исключения, необходимая информация должна быть втиснута всё в те же 15 авторских листов. Поэтому придерживайтесь очень простого правила: чем важнее персонаж, тем более длинным и подробным должно быть его описание.

При классической компоновке сюжета повествование начинается со знакомства с главным героем. В прошлом тысячелетии авторы тратили десятки страниц, чтобы как можно более подробно и обстоятельно познакомить читателя с главным героем. В принципе, это хороший тон. Пусть не с десяток листов, но две-три страницы следует потратить и в наше время, но не больше. Только не впадайте в другую крайность.

Даже если у вас куча информации по главному герою, не грузите ей читателя без необходимости. Сперва расскажите о самом главном. После, если подвернётся возможность, то можете добавить ещё несколько подробностей.

Персонажи, которые появляются в вашем повествовании время от времени, заслуживают меньше внимания, случайные – минимум. Чтобы не ходить далеко за примерами, раскройте мою любимую книгу «Двенадцать стульев» и прочтите первый десяток страниц.

Ипполит Матвеевич Воробьянинов, один из главных героев:

«Ипполит Матвеевич сунул сухощавые ноги в довоенные штучные брюки, завязал их у щиколотки тесемками и погрузился в короткие мягкие сапоги с узкими квадратными носами и низкими подборами. Через пять минут на Ипполите Матвеевиче красовался лунный жилет, усыпанный мелкой серебряной звездой, и переливчатый люстриновый пиджачок. Смахнув с седых (волосок к волоску) усов оставшиеся после умывания росинки, Ипполит Матвеевич зверски пошевелил усами, в нерешительности попробовал шероховатый подбородок, провел щеткой по коротко остриженным алюминиевым волосам пять раз левой и восемь раз правой рукой ото лба к затылку и, учтиво улыбаясь, двинулся навстречу входившей в комнату тещё – Клавдии Ивановне».

Гробовых дел мастер Безенчук, персонаж, который появляется в повествовании время от времени:

«Ипполит Матвеевич, слегка раздражённый, вышел из дому. У входа в своё потасканное заведение стоял, прислонясь к дверному косяку и скрестив руки, гробовых дел мастер Безенчук. От систематических крахов своих коммерческих начинаний и от долговременного употребления внутрь горячительных напитков глаза мастера были ярко жёлтыми, как у кота, и горели неугасимым огнём.»

И случайный персонаж, который мелькнул в повествовании всего раз:

«В канцелярию вошёл рыжий бородатый милиционер в форменной фуражке, тулупе с косматым воротником. Под мышкой милиционер осторожно держал маленькую разносную книгу в засаленном полотняном переплёте. Застенчиво ступая своими слоновьими сапогами, милиционер подошёл к Ипполиту Матвеевичу и налёг грудью на тщедушные перильца.»

Берегите своё собственное время и особенно время читателя. Не повторяйте распространённую ошибку начинающий писателей. Не нужно в деталях и подробностях расписывать персонажа, который всего раз мелькнёт на странице вашей книги и больше никогда не появится. Но не впадайте и в другую крайность, не обделяйте главного героя вниманием. Не обязательно с самой первой страницы, пусть на протяжении всего повествования, но познакомьте читателя с вашим главным героем как можно ближе. А там, дай бог, они полюбят друг друга.

Больше конкретики.

Я давно подметил интересную закономерность: чем более образован человек, чем больше он начитан и эрудирован, тем легче и охотней он мыслит абстрактными образами. Писатели, как правило, люди образованные и весьма начитанные. Не впадайте в распространённую ошибку новичков, не грузите читателя абстрактными образами и понятиями.

Если ваш главный герой пришёл в магазин за водкой, то он купит не водку вообще, не прозрачную бутылку с бесцветной жидкостью без этикетки. Конечно нет. Возможно он купит «Столичную», «Спотыкач», «Северную звезду». Это может быть настойка ярко-жёлтого, голубого и даже зелёного цвета.

Если ваш главный герой едет в легковой машине, то это не значит, что его окружает бесформенное сияние с рулём на четырёх колёсах. Укажите в чём именно он едет. Может на новеньком «Фиате», на «президентской» «Ладе-Калине», или на убитом долгой жизнью «Запорожце».

Не забывайте о географических названиях, особенно если мир вашего произведения полностью смоделированный. Местом жительства вашего героя вполне может быть Тивница. Восточный берег самого большого материка Науран омывает не какой-нибудь вообще, а Бескрайний океан. Экспедиция профессора Найлуса застряла в джунглях Аргунии или где-то в острогах Гонгур.

Марки дамских сумочек, породы собак, номера автобусов, почтовые адреса, телефоны и прочие детали и подробности существенно повышают достоверность повествования, даже если действие вашего романа разворачивается на планете Плюм-Бум в созвездии Стрел, или в фэнтезийном городе Аэролоанде на берегу Иргандной лужи.

Любыми доступными способами избегайте неопределённых выражений «какой-то», «какая-то», «какие-то» и прочие в том же духе. При всём желании в реальной жизни вы не встретите на улице «какую-то женщину». Она обязательно будет высокой – маленькой, полной – стройной, красивой – противной, молодой – старой, но никогда и ни при каких обстоятельствах «какой-то».

Вода камень точит.

Конечно, в литературном творчестве полно нюансов, тонкостей и прочих приёмов. Надеюсь, мне удалось рассказать вам о самых главных из них. Но! Чтобы научиться переводить образы в слова вам в первую очередь нужно тренироваться, тренироваться и ещё раз тренироваться. Так, в своё время, я придумал забавную игру. Правила очень просты: сидишь в автобусе и смотришь в окно. Задача: кратко и быстро описать людей на тротуаре, встречные машины, здания, самолет в небе, кота, что на виду у всех вылизывает собственные лапы. Описать быстро, пока объект ещё виден из окна автобуса и не скрылся за поворотом.

Дома, или на основой работе, нужно тренироваться на компьютере или на листе бумаги. То есть писать, писать и ещё раз писать. Только так, с тоннами исписанных листов и мегабайтами набитых текстов, к вам придут навыки и опыт. Вода камень точит, по себе знаю.

Изучение иностранных языков вполне сопоставимо по сложности с литературным творчеством. Однако оглянитесь вокруг. Сколько людей в разной степени владеют иностранными языками. Причём с каждом годом уверенных пользователь становится всё больше и больше. Хотя, когда только берёшься за иностранный язык, кажется, будто овладеть всей это противоестественной абракадаброй совершено невозможно. Однако, спустя месяцы и годы, незаметно и буднично, начинаешь вполне естественно говорить на этой самой абракадабре. Было бы желание и терпение. Вода камень точит.

Если вы ещё только, только взялись за «перо», то отложите пока в сторону идею вашего самого первого, самого желанного романа на 30 авторских листов. Не надо, не поганьте её, потренируйтесь на «кошечках», то есть на рассказах.

Да, хороший рассказ написать сложнее, чем хороший роман. Согласен. Однако тренироваться на рассказах лучше всего. Если что не так, загубить маленькую идею не так обидно, как большую, да ещё самую желанную.

Так, прежде чем браться за свой первый роман «Цена власти», я решил написать десять рассказов. Господи! Первый пошёл со скрипом и скрежетом. Неплохую, в принципе, идею загубил дурной реализацией на корню. Зато второй рассказ пошёл чуть-чуть лучше. К концу десятого я почувствовал в себе силы и уверенность, чтобы наконец взяться за долгожданный роман.

Этот сейчас, спустя годы, когда за ночную смену я могу выдать десять листов, смешно и грустно вспоминать собственные отчаянные потуги. На первые десять рассказов я потратил несколько месяцев. Однако, оно того стоило.

Пошаговый план.

Что такое пошаговый план, как его составлять, писать и зачем он вообще нужен, я напишу в другой статье.

Я лично давно и с большим успехом пользуюсь подробным пошаговым планом. Да, на его создание уходит масса времени. По объёму он вполне сопоставим с объёмом самого произведения. Так моя последняя книга «Война на Свалке» по объёму равна 13,32 авторских листа, а пошаговый план – 11,35 а л.

Много? Ещё как! Зато работу над сюжетом «Войны» я целиком и полностью закончил в пошаговом плане. После мне не нужно было думать ни о мотивации Чага Ратага, ни о развитии партизанской войны на Дайзен 2, ни об ответных действиях адмирала Крилла. С чистой душой и со спокойной совестью я смог целиком и полностью сконцентрироваться на художественном тексте.

Пошаговый план идёт как нулевая редакция. В файл первой редакции я переношу абзацы плана и придаю им художественную форму. Где нужно вставляю подробные описания и разворачиваю диалоги. Ещё раз напомню – художественных текст до сих пор является для меня самой сложно задачей.

Оно того стоит. В конечном итоге на пошаговый план и на первую редакцию романа я потратил меньше времени, нежели вздумал бы писать «Войну» сразу набело, без серьёзной предварительной проработки. Даже думать не хочу, сколько бы пришлось выбросить в корзину уже написанных, но лишних эпизодов.

Заключение.

В следующей статье «Как передать динамку в тексте» я расскажу о приёмах и способах, с помощью которых можно передать развитие событий в художественном произведении. Ведь главный герой должен что-то делать, куда-то идти, двигаться, бить кому-то морду, кого-то любит.

Всё у вас получится. Дорогу осилит идущий.

С уважением.

Как передать динамику в тексте.

Введение.

Любое литературное произведение, будь то роман, повесть, рассказ или короткий стих, содержит не только описания персонажей и мест действия. В них обязательно присутствует какое-либо действие, перемещение, любовь, драка, тихая семейная жизнь или бурная ненависть. Одним словом, динамика.

Однако с динамикой у начинающий авторов-сюжетников нередко возникают те же проблемы, что и с описанием персонажей и мест действия (Статья «Как перевести образы в слова»).

Как передать динамику в тексте? Как избежать наиболее распространённых ошибок? Как выбрать наиболее значимые перемещения главного героя в пространстве? На эти и другие вопросы я постараюсь ответить в этой статье.

Стереотипное поведение.

Наиболее типичная ошибка при передаче динамики – подробное, как в инструкции по сборке садового домика, перечисление действий главного героя. В книгах неизданных авторов нередко попадаются вот такие «оригинальные» конструкции:

«Сергей вышел из квартиры, закрыл за собой дверь и начал спускаться по лестнице. На первом этаже он толкнул дверь подъезда, вышел на улицу и спустился по бетонным ступенькам на асфальт. Пройдя мимо сидящих на скамеечках старушек, он вышел на тротуар и повернул в левую сторону». И так далее, как в протоколе наружного наблюдения.

Сам того не осознавая, автор буквально протоколирует каждый шаг главного героя. Ещё только не указывает количество пройденных шагов и метров. Для следствия такая подробность, может быть, и благо, а для художественного текста тяжкая обуза. Читателю очень быстро надоест пересчитывать шаги главного героя и он захлопнет книгу. Тогда возникает вполне закономерный вопрос: а какие именно действия главного героя следует указывать, а какие можно смело выбросить?

В своё время мне пришлось изрядно поломать голову над этим вопросом. Так же протоколировал, так же считал шаги и метры. Пока однажды на мою измученную ночным бдением голову не снизошло откровение. Каждый из нас в повседневной жизни совершает массу отработанных до автоматизма движений и действий. Иначе говоря, существует стереотипное поведение.

Например, вам нужно сходить на кухню за молоком. Что вы будете делать? Зайдёте на кухню, откроете холодильник, возьмёте пакет молока, закроете холодильник и вернётесь в комнату. Кроме вас подобного алгоритма придерживаются миллионы людей в мире, фактически каждый, у кого есть кухня, холодильник и пакет молока. А раз так, то в повествовании совершенно незачем указывать всю последовательность.

В художественном тексте вполне достаточно указать общее направление. Например так: «Сергей сгонял на кухню за пакетом молока». А то, что ему пришлось зайти на кухню, открыть холодильник, достать пакет с молоком и закрыть холодильник, читатель прекрасно поймёт и сам.

Другое дело, что если какое-либо действие выпадет из привычного стереотипа, тогда его лучше показать. Например: «Сергей отправился на кухню за молоком. Но, как только он открыл холодильник, в нос тут же ударил противный запас кислятины». Иначе говоря, молоко скисло.

Если вы не можете понять, какие действия главного героя нужно показать, а какие можно смело выбросить, то подумайте, какие из них являются стереотипными. Если ему нужно подняться на лифте на восьмой этаж, то совершенно незачем указывать, как ваш персонаж нажимал на кнопки, ждал лифта, входил, выходил. Зловонная лужа на полу лифта и гадкие надписи на стенах заслуживают гораздо больше внимания.

Три скорости.

Скорости передачи динамики бывают разные. Где-то действие развивается тихо и неторопливо, а где-то мчится, как толпа диких варваров на пыльных мотоциклах по руинам разрушенного ядерной войной города. Например поэт, чуткая душа, медленно и неторопливо созерцает лесной пейзаж на берегу тихой речки. А космическое сражение между двумя эскадрами великих империй разворачивается с такой скоростью, что даже чихнуть некогда.

Неизданные авторы нередко не понимаю, где можно «неторопливо гулять», а где нужно «мчаться во весь дух». Принцип изменения скорости динамики, её увеличение или уменьшение, очень прост: чем больше в тексте существительных и прилагательных, чем длиннее абзацы, тем скорость меньше; чем больше глаголов и чем абзацы короче, тем скорость больше.

Например неторопливое повествование из романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»:

«В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что, казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть. А на самом деле в уездном городе N люди рождались, брились и умирали довольно редко. Жизнь города была тишайшей. Весенние вечера были упоительны, грязь под луною сверкала, как антрацит, и вся молодежь города до такой степени была влюблена в секретаршу месткома коммунальников, что это просто мешало ей собирать членские взносы.»

Для сравнения батальная сцена на большой скорости из моего собственного романа «Бунт на Свалке» (Да, самореклама):

Дальнейшее произошло мгновенно. Фесс в очередной раз вышел вперёд, как сверху упал абориген.

Рефлексы быстрей мысли. Фесс открыл огонь. Но абориген быстро шагнул на встречу и соскочил с линии огня. Враг, с разворота, попытался ударить прикладом.

Драка без правил. Фесс прогнулся назад, приклад просвистел в сантиметре от носа. А теперь его очередь!

Фесс шагнул на встречу и на излёте перехватил руки аборигена. Иначе можно получить обратным ударом по башке.

Ситуация патовая! Он держит аборигена, абориген держит его.

Фесс напряг руки. Вблизи видны малейшие детали. Как же борг не похож на броник. То, что надето на местном, даже скафандром назвать нельзя: бесформенная голова переходит в тело, покатые плечи и нелепая трехпалая рука. Непрозрачное забрало отсвечивает чёрным.

– Сдохни! Сволочь! – выдохнул абориген.

Кто кого? Фесс что есть сил оттолкнул местного. Но неожиданно сам отлетел далеко назад и рухнул на спину.

Чёрт! Из дыры сверху торчит ствол.

– Угроза сверху! – истошно крикнул Фесс.

Отчаянный рывок в сторону. Грохнул выстрел. Один единственный, не очередь, и взрыв. Фесс ошпаренным ужом завернул в дверной проём. Смотреть назад некогда. Следом загрохотали выстрелы.»

Обычно в повествовании можно выделить три скорости: медленно, средне и быстро.

Медленным и неторопливым обычно бывает вступление, описания различных пейзажей и мест действий. На средней скорости обычно идёт основное повествование, когда персонажи мирно беседуют, решают проблемы, покупают в магазине колбасу и молоко. Быстро, на максимально возможной скорости, обычно передают батальные эпизоды, моменты наивысшей опасности или через чур горячий спор.

В любом произведении, в не зависимости от жанра, нужно с умом и толком использовать все три скорости. Ни в коем случае не переусердствуйте с медленным повествованием. Само по себе оно расслабляет, подготавливает к более динамичным события, но, в случае избытка, навевает скуку.

В свою очередь высокая скорость повествования заставляет читателя напрягаться, крепко сжимать книгу обоими руками и даже забыть о конце рабочей смены (со мной такое бывало). Но невозможно, физически невозможно продержать читателя все 15 авторских листов на адреналине. Иначе острые эмоции перегорят и обратятся в скуку.

Даже если вы пишете остросюжетный боевик, где на каждой страничке свежий труп истекает кровью, всё равно можно и нужно чередовать медленную динамику с быстрой. Чем лучше читатель «отдохнёт» во вступлении, тем лучше, острее и эмоциональней он воспримет быструю часть.

Медленная скорость, по сути, является описанием. О ней я уже рассказал в статье «Как перевести образы в слова».

Наиболее распространённая ошибка при передаче быстрой скорости – излишнее описание. Представьте себе, что на вас из-за угла выскочил дикий варвар и замахнулся мечом. Что вы успеете заметить, прежде чем стальной меч разрубит вашу голову на две половинки? Ну, наверно, сам факт появления варвара, может его чёрную одежу и, естественно, огромный меч в его руках. Но вряд ли за те две, три секунды вы успеете разглядеть на варваре широкий, кожаный ремень с золотой бляхой, полосатые штаны, высокие сапоги, чёрную изрядно поношенную куртку с железными заклёпками и, самое главное, стальной меч с красивыми узорами на клинке и серебряным набалдашником на рукоятке.

Однако, начинающие писатели нередко в эти самые две-три секунды умудряются впихать ещё больше подробностей. Не повторяйте эту ошибку. Пусть ваш герой сначала разделается с варваром, отберёт у него меч и этим же мечом снесёт ему голову. После, стоя над трупом поверженного врага, он вполне может разглядеть и полосатые штаны, и чёрную куртку с железными заклёпками и подобрать великолепный трофей широкий кожаный ремень с золотой бляхой.

Динамика в диалогах.

О компоновке эпизода, в том числе и о диалогах, я расскажу в другой статье. Сейчас же затрону вопрос, как передать динамику в диалогах и зачем это нужно.

Диалог – разговор двух людей, обмен репликами. Но это совершенно не значит, что ваши персонажи должны стоять друг перед другом на вытяжку и отвечать строго на поставленные вопросы. Конечно нет. Ваши герои вполне могут сидеть за столиком в кафе и пить чай, скакать на лошадях по пыльной дороге и обмениваться шутками. Даже в разгар кровопролитного сражения, когда вокруг свистят пули и рвутся снаряды, найдётся время перекинуться парой фраз.

Начинающие авторы очень любят диалоги. Ещё бы! Почти живая речь. И… И в результате нередко читатель видит длинную портянку из реплик разной длины. А кто говорит? Кто отвечает? А кого послали на три весёлых буквы – через десяток реплик совершенно не понять.

Конечно, чтобы читатель не запутался, можно и нужно использовать слова автора. Сразу же после очередной реплики можно указать: «сказал Саша», ему «возразил Сергей», а «Наталья в ответ тихо прошептала». Но есть решение лучше.

Если есть возможность и позволяет контекст, вставляйте в слова автора не просто указание на говорящего, а конкретное действие. Например «Саша стукнул кулаком по столу», «Сергей швырнул на столешницу газету и ткнул в неё пальцем», «Наташа протёрла вышитым платочком красные от слёз глаза». Так вы не только укажите на конкретного персонажа, а ещё покажите, что он делает.

Но не впадайте в другую весьма распространённую ошибку. Нередко требуется указать, что главный герой именно «возразил», «тихо прошептал» или «истошно крикнул». Если после персонаж ещё что-то делает, то, ради бога, не «шипите», не лепите деепричастные и особенно причастные обороты.

Например, зачем писать «возразил Сергей, обращаясь к Саше», или «прошептала Наталья, вставая из-за стола». Можно проще. Например так: «возразил Сергей и обратился к Саше», или «прошептала Наталья и встала из-за стола». Если не получается запихать дополнительное действие в слова автора, то никто не запрещает вам разделить реплику персонажа на две части и вынести действие в отдельный абзац, заодно можно добавить больше подробностей. Например так:

«– Нет, – возразил Сергей.

На миг в комнате повисла тишина. Сергей повернулся к Саше:

– А ты бы на моём месте согласился?»

Или так:

«– Я люблю его, – прошептала Наталья.

Мама удивлённо подняла брови, а папа наоборот недовольно нахмурился. Наталья встала из-за стола:

– Я всё равно выйду за него замуж.»

Писать надо проще. Причастные и деепричастные обороты более характерны для научного и делового стилей. Художественный текст больше тяготеет к разговорной речи. В повседневной жизни мы же не говорим: «Я пошёл в магазин за зерновым хлебом, сделанным из зёрен восьми разных злаков», или «Осторожней с мылом, разъедающим глаза». Быстрее любой из нас выразиться так: «Я пошёл в магазин за зерновым хлебом. Его из восьми разных злаков делают. Вкусно», или «Осторожней с мылом. Глаза разъест».

Резкие переходы с одного места действия на другое.

Под занавес имеет смысл предупредить об ещё одной довольно распространённой ошибке начинающих авторов – резкие переходы с одного места действия на другое. Чересчур резкие, буквально с новой строчки без предварительной подготовки и даже без предупреждения. Буквально из-за угла дубиной по башке. О том, как компоновать эпизод, с чего его начинать и как заканчивать, я расскажу в другой статье.

В любом эпизоде можно выделить сцену, место действия с более, менее очерченной границей. Например квартира подруги, каюта капитана подводной лодки, кабинет начальника завода, мастерская слесарей и так далее. По ходу повествования действие часто перемещается из одной сцены в другую.

Если следующая сцена находится буквально за дверью, то готовить читателя к смене декораций особо не нужно. Достаточно указать общее направление. «Сергей вышел в соседнюю комнату и обратился а Александру». «Наташа выглянула в окно. На скамейке возле подъезда сидит дряхлый старичок».

Если же между сценами много километров и часов, то в этом случае читателя необходимо подготовить:

«– Ну ладно, я пошёл, – Сергей накинул на плечи демисезонное пальто и вышел на улицу.

В час пик автобус набит пассажирами, как консервная банка подкопчённой килькой. Сергею измяли бока и отдавили ноги. Как на грех, зарядил проливной дождь. К дому Наташки Сергей подошёл сырой с ног до головы. К счастью, подружка оказалась дома и сразу открыла дверь.

– Привет, любовь моя, – Сергей вежливо приподнял мокрую шляпу.

– Привет, – Наташка в ответ ослепительно улыбнулась. – Промок, бедняга? Заходит давай».

Для сравнения в книгах начинающих авторов нередко можно встретить такой переход:

«– Ну ладно, я пошел, – Сергей вышел из квартиры.

– Привет, – улыбнулась Наташка. – Как дела? Почему долго не звонил?».

Две сцены состыкованы так близко, что читатель теряется. Вроде как разговор шёл в квартире Сергея, а тут, вроде как, уже квартира Наташки. На то, чтобы понять и разобраться, требуется время. А это минус и ещё раз минус вашей книге. Обидно на большой скорости пролетать мимо нужного поворота, тормозить и возвращаться обратно.

Ещё глупее начинать с новой строчки, без малейшей подготовки и предупреждения, новый эпизод на новой сцене с другой точкой зрения. Тогда читатель не просто теряется, а начинает тихо злиться. А там и до печального вердикта вашей книге рукой подать.

Если новый эпизод вы планируете начать в новом месте и с другим персонажем, то в первую очередь вам нужно логически закончить предыдущий, чтобы читатель понял, что действие подошло к концу. Новый эпизод с новым персонажем очень желательно визуально выделить. Лучше всего написать «Глава номер…», тогда читатель точно вас поймёт. Или, на худой конец, поставьте три звёздочки, чтобы читатель заметил и сумел мысленно покинуть старую сцену и подготовиться к новой.

Заключение.

Надеюсь, хотя бы в общих чертах мне удалось объяснить вам, как передать динамику в художественном тексте. Сложного ничего нет. Чуток теории, чуток знаний, несколько предупреждений и тренировка. Пишите как можно больше и всё у вас получится.

С уважением.

Сколько раз редактировать текст.

На литературных форумах время от времени начинающие авторы спрашивают, сколько раз нужно редактировать уже написанное произведение? Как обычно, в ответ они получают кучу советов, которые, как обычно, часто взаимно исключают друг друга.

В этой статье я постараюсь дать свой собственный ответ, сколько раз нужно редактировать художественное произведение. И, как обычно, поделюсь собственным опытом.

А нужно ли?

В спорах на страницах форумов нередко поднимают вопрос, а нужно ли вообще редактировать художественные произведения?

Противники редактирования обычно упирают на вдохновение, на некое божественное послание свыше и предлагаю целиком и полностью положиться на собственную интуиции. Аргументы интересные, только одна загвоздка: я не знаю ни одного всемирно известного автора, который бы не редактировал свои произведения самым тщательным образом. Тут уместно вспомнить Льва Толстого, который вручную переписал свой роман «Война и мир» семь раз.

Я лично считаю, что редактировать художественные произведения можно и нужно. Интуиция и вдохновение вещи хорошие, даже нужные, только они очень плохо умеют «писать» по правилам и нормам русского языка. Если автор ни разу не редактировал собственное произведение, то оно останется «сырым», с многочисленными ошибками и неточностями. Часто всего и нужно переставить слова местами, поменять окончания в зависимости от наклонения или падежа. Бывает, что выпадают отдельные слова и целые предложения.

Так что редактировать написанное или нет – не вопрос. Гораздо важнее другое: сколько раз редактировать и как.

Две закономерности.

Для выбора оптимального количества редакций приведу две важные закономерности.

Чем больше, тем лучше.

Да, да, именно так: чем больше редактировать текст, тем лучше он будет. Всегда найдётся что переставить, улучшить, поправить. Текст действительно будет становиться лучше и лучше, по крайней мере, в глазах самого автора.

Я слышал байку о писателе, который завёл письменный стол с десятью ящиками. Когда он заканчивал очередной роман или повесть, то клал рукопись в первый ящик. Потом, спустя какое-то время, брался за редактирование и перекладывал рукопись во второй ящик. Таким образом он продолжал редактировать и редактировать до тех пор, пока рукопись не проходила через все десять ящиков.

Так оно или нет, я не знаю, это байка. Могу только в очередной раз предупредить – зацикливаться на полировке одного и того же произведения стоит. Идеал потому и называют идеалом, что в реальности он недостижим. Можно до бесконечности править сюжет, текс, стилистику, менять слова местами, но так и не добиться совершенства.

На мой взгляд, лучше всего отредактировать произведение некоторое количество раз, потом оставить его и двигаться дальше, писать новые романы и повести. Так и только так можно добиться прогресса, успеха, признания, в конце концов. Специфика нашей реальности такова, что от современного автора требуется плодовитость. Времена мировых классиков с одной единственной книгой остались в прошлом.

Чем дольше, тем лучше.

Не менее важное значение имеет время между редакциями. Зависимость самая простая: чем больше пройдёт времени между правками текста, тем больше найдётся что править.

На Земле только избранные обладают абсолютной памятью, то есть, не забывают абсолютно ничего. У подавляющей части людей из памяти постепенно выветриваются даже самые важные и значимые моменты их жизни. Склероз, клинический случай, рассматривать не буду.

Чем больше проходит времени между редакциями, тем больше автор успеет забыть деталей и подробностей собственного произведения. В данном случае это очень даже хорошо. В чужом глазу сучок всегда лучше виден. Когда читаешь собственное произведение как чужое, как в первый раз, замечаешь гораздо больше недостатков, просчётов, глупостей.

В идеале, конечно, переходить к очередной редакции через год, а то и через два. К сожалению, это слишком долго. Месяц наиболее приемлемый вариант. День или два, даже неделя, на мой взгляд, слишком мало.

Личный опыт.

После нескольких романов и одной повести у меня сложился свой собственный подход к редактированию. Я разделяю их на редакции. И так…

0-ая редакция.

Условно к ней отношу создание пошагового плана. На этом этапе я целиком и полностью заканчиваю работу над сюжетом произведения. Что это за зверь такой «пошаговый план» – напишу в другой статье, даже в серии статей.

I-ая редакция.

Первую редакцию можно разделить на две части: написание текста и, собственно, редактирование.

Пользуясь пошаговым планом, я, собственно, создаю художественное произведение. На этом этапе стараюсь особо не увлекаться редактированием, больше полагаюсь на интуицию и вдохновение. Иначе говоря, как напишется, так и напишется.

К слову.

Я работаю по сменам. Как ни странно, ночные смены самые ценные и плодовитые. В самое тяжёлое время с 3-х до 5-и, когда глаза слипаются от усталости, а строчки на экране компьютера расплываются, почему-то выдаю самые эмоциональные, самые убойные эпизоды и сцены.

Когда пошаговый план целиком и полностью выбран, я ставлю долгожданное и самое желанное слово «Конец». Тщеславия ради, признаюсь, выделяю так называемую 0-ую редакцию, чтобы потом было с чем сравнивать.

Тут же, едва написав «Конец» приступаю к редактированию произведения с первой страницы. На мой взгляд, на этом этапе откладывать рукопись в сторону смысла не имеет. Текст настолько «сырой», настолько недоработан, что и без перерыва видно что и сколько нужно править.

Работая над I-ой редакцией, я, по сути, перепечатываю текст произведения заново. Точно никогда не считал, но, приблизительно, изменяю от 50 до 80 процентов написанного.