Текст книги "Не сахарные (СИ)"
Автор книги: Оксана Пузыренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
– Ты такая сексуальная, когда злишься… – Промурлыкал этот рыжий котяра, делая шаг в мою сторону.
– Ох, нет, стоп! Меня итак Саманта прибьет!
– Но мы же уже опоздали… – Эти слова парень говорил уже рядом со мной. Он осторожно заправил мои растрепанные пряди, когда то бывшие идеальным конским хвостом, за уши и, притянув к себе, нежно поцеловал. – Я тебя спасу от гнева Шот. – Еще один поцелуй. Кажется, коленки слабеют. – Или кину Поэта грудью на амбразуру.
– Не жалко друга? – Прошептала я в наглые губы голубоглазого парня.
– Нет, он теперь такой завидный парень – она не устоит. Ты же от меня не устояла…
– Не льсти себе, Ведьма. Это все твое колдовство. – Фыркнула я, прежде чем вцепиться руками в ярко рыжие волосы парня и, закрыв глаза, отдаться наслаждению. Снова.
***
– У меня есть мороженое и вредная соленая гадость, и я не побоюсь их применить. – Я зашла в комнату подруги во всеоружии: большая коробка с шоколадным мороженным и ее любимые сырные шарики. Приходится искупать грехи за то, что оставила ее на весь конец дня. Знаю же, что она плохо переносит других людей.
Саманта стояла напротив зеркала, упираясь обеими руками в стол. Она внимательно всматривалась в свое отражение.
– Самантус, у тебя что, рог на лбу вырос? Чего ты там ищешь?
Девушка кинула в меня поистине злобный взгляд.
– Я что-то не то сказала?
Она бросила еще один взгляд на зеркало и со вздохом осела прямо на пол в центре комнаты, чуть не дойдя до кровати. Еще одна любопытная фишка Хэйс: для нее весь мир – один большой стульчик. Пришлось закинуть на кровать мороженое и снеки, и упасть рядом с подругой.
– Ну, чего ты?
Моя боевая подруга выглядела по-настоящему подавленной.
– Поэт поцеловал меня.
Я всплеснула руками:
– О, ну наконец-то, Боженька меня услышал! Ну, и как это было? Как он целуется?
– Он поцеловал меня в лоб…
– Так, давай по порядку. Не далее как неделю назад ты видела его голым в душе, а теперь он целует тебя в лоб. Ваша нарастающая отношений, какая-то не нарастающая, а кривая! – Я нарисовала в воздухе зигзаг.
– И не говори, американские горки… Кажется, меня даже укачивает.
– Укачивает тебя от того, что ты нормально есть перестала… Думаешь, я не заметила, что все твои порции покрываются плесенью в холодильнике или кочуют на дно мусорного бака?
– Да, прости. Просто я как-то запуталась.
– Что-то не по плану?
– С моим планом все отлично. Как по нотам. Но я не думала, что в опере появится еще один новый солист. – Девушка сокрушенно рухнула на пол. – Иногда так хочется все бросить… Когда Дэниэл рядом… Ты не представляешь, Лизабет, как я устала…
Роскошная шевелюра Сэм разбросалась по полу. Я погладила подругу по приято-коричневым волосам. Сэми прикрыла глаза, отдавшись ласке.
– Я сплю с Питером. – Выдала я. Глаза подруги распахнулись как на шарнирах.
– Чего-о?
Я пожала плечами и вытянула нижнюю губу вперед в странной гримасе. Интересно, сойдет за подробный ответ? Сэм шлепнула меня по коленке:
– Немедленно рассказывай, как ты совратила бедного парня! – Похоже, не сойдет.
Я возмутилась:
– Я? Может, это он виноват! Воспользовался моей детской наивностью, опошлил юность, забрал лучшие годы жизни! А нет, это уже другая стадия… Забудь про лучшие годы.
Сэми задумчиво пожевала губу и посмотрела на люстру. Оставшаяся от предыдущих хозяев дома, она была из белого пластика с яркими брызгами пятен. По мне такая больше подходила для кухни. Но Сэм нравилась.
– То есть когда я пыталась до тебя дозвониться…
Я кивнула, толку отрицать очевидное?
– Ага, я была немного занята, а точнее, прижата к стене Питером, а еще точнее…
– Блин, стоп, хватит! – Саманта прикрыла лицо руками. Видели бы сейчас эту помидорку в академии! Вот она – гроза всех маньяков-извращенцев академии stART. Краснеет от рассказов. – Питер хороший. – Сделала заявление подруга.
– Спасибо за экспертное мнение. По мне, так такой лоботряс способен понравится только девушке, у которой в голове вместо мозгов тараканы.
– Оу, например тебе?
– Ага… Что?! Самантуй!
– Лизабелла!
– Сэмюэль!
– Элайза!
– Семьон!
– Елизаветта!
– Офигеть, ты готовилась!
Мы дружно рассмеялись. Я посмотрела на грустно и бесхозно лежавшее на кровати мороженное. Пластиковые бока баночки, украшенные инеем, уже подтаяли. Кажется, у Сэми будет мокрое одеяло.
– Знаешь. – Сэм поднялась и потянулась вверх. – Давно мы не говорили по душам за стопочкой текилы.
– Это намек?
– Ты за кого меня принимаешь? Это конкретное предложение!
– В таком случае: полностью поддерживаю. Только сдай сим-карту, чтобы спьяну не названивать Поэту.
– А ты Рыжему.
– Зараза…
Питер
Я стоял в комнате друга и кидал об стену маленький мячик. Сам Дэниэл пытался объяснить маме, всеми доступными способами, что заказывать еще больше цветов – нецелесообразно. Соглашусь, еще немного стараний миссис Маккарти и Дэниэл будет спать на цветочных лепестках, и в этом не будет ни черта романтичного.
Вернувшись в комнату, как с поля боя, Поэт упал ничком на свою кровать, заставив пружины жалобно заскрипеть.
– Как все непросто. – Пробубнел он в подушку. Лишь годы и годы дружбы помогли мне разобрать его речь.
– Что, битва за оранжерею проиграна?
– Я не о маме…
– Шот?
– Она самая. – Дэн соизволил наконец оторвать свое чело от подушки, за тем, чтобы снять линзы и поменять их на очки.
– Ну, а ты что хотел? Сам виноват, нашел в кого втюриться. Столько в мире адекватных девушек. Милых, добрых, обаятельных. Нет же, тебя потянула на хардкор.
– Ты так говоришь, будто она тебе не нравится.
– Она мне очень нравится. Но смотреть, как тобой крутят и вгоняют тебя в депрессию – не входит в круг моих интересов и удовольствий. Даже самых извращенных.
Поэт не стал со мной спорить, как обычно. Странно. Вместо этого, он сел на компьютерный стул, и, взяв со стола тетрадь, стал переворачивать листы.
– Это что, опять стихи? – Я заглянул другу за плечо. – Нет, это не стихи.
– Поразительная дедукция. Это ноты. Я должен сочинить песню для концерта.
– Должен? Леди-босс приказала? Наказывать будет отжиманиями, или вы наконец решите заняться чем-то более интересным? Ну, или теми же отжиманиями, только, например, под одеялом. – Я поиграл бровями, но Поэт мою шутку в стиле «Американского пирога» не оценил. Он вообще не любил подзаборного юмора. Скажем так, парень обладал чисто английским юморком, так что употреблять его следовало исключительно за чашечкой крепкого чая, оттопырив мизинчик.
– Что с Лиз? – О, перевод темы. Отличный ход. Я пожал плечами. Хотя толку растрачивать на друга телодвижения, если он уткнулся в свою тетрадь и едва ли носом по строчкам не водит?
– Ничего нового. Ссоры – секс, ссоры – секс. И все это за пару дней. Иногда кажется, будто мы знакомы вечность и встречаемся лет пять. Я в ауте. – Я с силой кинул мячик о стену и он, срикошетив, с большой скоростью пронесся в противоположную стену, ударившись об нее – нашел свое упокоение где-то на полу друга. Теперь пришла моя очередь опускаться на кровать, что я и сделал. – Она тут заявила недавно, что у нас свободные отношения. Точнее, погоди… Вообще не отношения. Типа «Питер, это секс, он полезен для здоровья, не больше, не меньше». Девушки вообще так говорят? Это же должна быть моя цитата, нет?!
Я вытащил из-за поясницы пару сморщенных бумажек, хотел раскрыть их, но Поэт моментом их зацапал своими загребущими ручонками. Опять стихи прячет. Комната Поэта всегда была в образцовом порядке, за исключением этих самых бумажек, периодически, в момент вдохновения, появляющихся на любой поверхности. После знакомства с Шот его комната буквально утонула в измятых листах. Наверное, он пишет о ней пьесу в двух действиях.
– Ну, поговори с ней. Объясни, что…
– Парень, ты что, вчера родился? С женскими закидонами не спорят! Их надо либо принять, либо…
– Либо?
– Хм.
– Хм?
– Хватит меня парадировать!
– Хватит делать задумчивое лицо, меня это пугает! Создается впечатление, что ты умеешь думать!
– Ого, Поэт шутить изволил! Открывайте шампанское, несите бокалы!
– Отстань…
– В общем, есть у меня одна мыслишка… Если она хочет свободных отношений, то почему бы и нет?
Саманта
Когда я в последний раз засыпала "сегодня"? Лиз, после изливания душевных мук и порции алкоголя уже дрыхла без задних ног. Я же лежала и боялась закрыть глаза, потому что каждый раз, когда я закрывала их, передо мной появлялось лицо Поэта. Так близко. И так далеко. А воспоминания о миге, когда его губы дотронулись до моего лба, и вовсе сделали невозможным погрузиться в сон.
Слишком поздно, Саманта…
Господи, что же я делаю.
Глава 9. Один латте, пожалуйста. Взболтать, но не смешивать
Глава 9. Один латте, пожалуйста. Взболтать, но не смешивать.
Саманта
Понедельник был тяжелым днем, да. Но он ничто по сравнению со средой. Кейн оказывал мне столько внимания, что, чувствую, к концу недели я буду стоять в очереди вылетающих из страны, судорожно сжимая билет до Антарктиды и поставив на своей кровной мести жирный крест. Нет, этот парень действительно был вездесущ! И чем больше его было в моей жизни, тем меньше у меня было поводов ненавидеть этого человека. Разве только один: он мешал мне общаться с Поэтом. Потому что, когда Кейн появлялся на горизонте, Дэниэл каждый раз самым таинственным образом растворялся в воздухе. Копперфильд фигов… А его взгляд зачастую был таким, что я даже радовалась тому, что он исчезал. В противном случае, на одного участника группы «Шторм» явно стало бы меньше.
Итак, вернемся к Академии. Ведь уроки никто не отменял. И пользуясь тем, что я с Лизабет и Китти, с которой у нас было несколько совместных занятий, пытались переговариваться на уроке истории, а затем перекидываться записками, а затем обмениваться жестами… Ну, вы поняли суть… Так вот, пользуясь этим наборов доводов о нашей «незаинтересованности славной историей своих предков и вопиющей необразованности (Это потому что попавшая под горячую руку Лизабет не ответила на заданный вопрос.)» Мистер Грэмс задал нам огромный реферат. Каждой – свой. И каждой – огромный. Он что, не в курсе, что я нахожусь под психологическим прессом? Тоже мне, воспитатель.
Именно поэтому я пребывала последние полтора часа в библиотеке, желая разобраться с этим как можно скорее. Надо сказать, что поработала я знатно! Мистер Грэмс будет доволен. Возможно, у него даже стекла очков запотеют от восторга.
Я уже собирала книги в сумку, когда по обеим сторонам от меня очутились две мужские руки. Упираясь крупными ладонями в стол они закрыли меня в ловушке. Замерев на секунду, я сделал короткий вдох, прежде чем положить последний учебник и закрыть молнию. Затем я обернулась, упираясь на максимум бедрами в библиотечный стол.
– Томас. – Вежливо и спокойно произнесла я вместо приветствия. – Ты заблудился? Спортзал на этаж ниже. Здесь книги, никаких мячей.
Я сладко улыбнулась парню, спокойно смотря в его глаза. А затем подхватила внушительную стопку книг, намереваясь расставить их по местам. Пришлось толкнуть парня плечом, что поделать.
– Тебе помочь? – Вежливо поинтересовался Кейн, идя следом.
– Ты мне очень поможешь, если не будешь мешать.
– Такого обещать никак не могу. Когда я нахожусь рядом с тобой, меня будто примагничивает. А уж когда я так близко и вижу твои глаза, и губы…
– Что не так с моими губами?
– Такие губы просто созданы для поцелуев. Сложно держать себя в руках.
– Оу, ты абсолютно прав. А еще гляди: у меня есть ноги, созданные для пинков под твой зад и руки, заточенные по удары по носу. – Я привела угрозы в действия и игриво щелкнула парня пальцами по носу.
– Ясно. Значит целоваться мы сегодня не будем? – Хитро улыбнулся он.
– Только если ты не любишь «пожестче», потому что у меня уже руки чешутся тебе шею намылить…
– Хорошо, я подожду другого раза! Тогда можно вопрос?
– Нет.
– Почему?
– Это уже вопрос.
– Как ты можешь быть такой вредной?! И это не вопрос, это возмущенное восклицание!
Он был в таком забавном негодовании, что я, не выдержав, засмеялась.
– Ладно, давай свой вопрос. – Благосклонно разрешила я, облокачиваясь спиной на полку с книгами по истории.
– Спасибо, госпожа! Так вот… Почему ты меня ненавидишь?
– Это так очевидно?
– Ну, не то чтобы… Но если бы ты носила футболку с надписью «Томас Кейн – урод», это был бы менее явный намек.
Я покачала головой.
– Ты не хочешь этого знать, Томми.
– Вообще-то, хочу. Иначе я бы не задавал вопрос. Ну же, Сэми, расскажи. И я стану лучше. Обещаю. – Парень взял меня за плечи и, чуть наклонив голову, заглянул в глаза просящим взглядом. Прямо сейчас он был очень мил. Знал бы он, почему я действительно его ненавижу. Точнее, отчаянно пытаюсь это делать. Но пришлось выдавать другую версию, более размытую, но имеющую право на жизнь.
– Знаешь, есть люди, которые думаю что они лучше, красивее, талантливее, умнее и эрудированнее других… Основная проблема в том, что только об этом они и думают. Так вот, ты – яркий тому пример. Богат, влиятелен. Крут до невозможности. Популярен. Красив. И прекрасно это знаешь. И постоянно пытаешься посмотреть на меня взглядом, от которого наверняка у девочек от девяти до шестнадцати подгибаются коленки… Но для меня, ты смешон, Томас. Твой образ альфа-самца уже давно не впечатляет окружающих. И еще. Ты явно хочешь меня, потому что не можешь получить. Не можешь получить как все твои премии, трофеи, награды. Трофеи в виде завоеванных сердец, как тебе? Сотни, Тысячи. Но только не мое. Мне такие люди не интересны.
Кейн даже бровью не повел на всю мою тираду. Он поднял руку, оттянул прядь моих волос и намотал ее на палец:
– То есть ты думаешь, что во мне нет ничего хорошего? И что ты нужна мне как очередная награда?
– Нет, я сказала только то, что меня в тебе бесит. Хорошее в тебе тоже есть.
– Например?
– Например, когда ты поешь, ты другой. Это впечатляет. И когда играешь в футбол и наполнен азартом. И когда ты не пытаешься произвести впечатление на каждого человека в stART.
– Да? Вполне много вариантов. И каким я тебе нравлюсь больше? – Спросил он с лукавой улыбкой.
– Таким, какой ты есть на самом деле. Покажешь мне такого Томаса Кейна? – Отзеркаливая его улыбку и заигрывающе смотря из под ресниц поинтересовалась я. Да, настало время поиграть с парнем.
– Я покажу тебе все, что ты захочешь.
Не выдержав, я прыснула смехом прямо ему в лицо:
– Господи, Кейн. Вот опять ты. К чему этот пафос? Мы что, на съемочной площадке? Или ты настолько привык к вспышкам фотокамер и папарации из-за каждого угла, что на всякий случай играешь секс-символа? Или это чтобы форму не потерять? Тогда найди себе другой тренажер, приятель.
Я хотела оттолкнуть парня, но он удержал мою руку, сжав ладонь и прижав ее к своей груди. С удивлением я поняла, что сердце парня просто бешено бьется. Как будто он правда волнуется.
– Саманта, прости. – Я посмотрела на него. Лицо Беркута выражало смятение и расстройство. – Честное слово, Саманта, я не такой! Да, ты права. Все это – мишура. И меня она устраивала, признаюсь. Образ повесы и рок-звезды, разве не об этом мечтают в нашем возрасте?
Ох, парень. если бы ты знал о чем я мечтаю с 16-ти лет, ты бы поседел. Томас все еще сжимал мою руку, а лицо парня было близко ко мне.
– У нас разные мечты, Томас.
– Подожди, не уходи. Если это не нравится тебе, я изменюсь. Я обещаю тебе. Просто ты… Когда я вижу тебя… У меня такое впервые. Я… Я не знаю как тебе это объяснить. Но я постоянно думаю о тебе и мне хочется многое делать для тебя. Не брать, а делать. Ты только скажи, что именно, и я…
– Томас, ты же говорил, что у вас ничего нет! – Визгливое восклицании в тишине библиотеки прервало тираду парня. Мы оба вздрогнули, таким неуместным и неожиданным оно показалось.
Барбара и еще пара людей и Звездных стояли у конца стеллажа. Из ушей девушки разве что пар не валил. Друзья Томаса лишь дружно рассмеялись.
– Ты все-таки трахаешь горячую новенькую? Черт. – Взгляды всех были направлены на нас, а один из его друзей, кажется, Мамочка, в нелепой кепке, натянутой козырьком назад, покачал головой, смотря на меня. – Из-за тебя я проиграл 100 баксов. И на моих глазах он действительно достал из заднего кармана джинсов смятые деньги и, отсчитав нужную сумму, передал ее Думсдею.
Томас
Я переводил взгляд со своих друзей, на Шот, не зная, за что сначала схватиться. Я увидел, как лицо девушки, только что покрасневшее от румянца, разлившегося по ее щекам, снова покрывается маской равнодушия и безразличия. Плотно, как вторая кожа. Эмоции в ее блестящих глазах моментально пропали. Остекленевшим взглядом она проследила за тем, как к Джонсону приплыли деньги от хохочущего Кита и снова посмотрела на меня. Нет. Нет.
– Нет, Сэми, девочка, они несут бред. – Я крепче сжал ее тонкие плечи, пытаясь передать через это все свои чувства, донести хоть как-то, что я ни при чем… Она же равнодушно повела плечом и, поправив свисающую с него лямку рюкзака, выскользнула из моих рук.
– Саманта. – Снова позвал я. Но на мой крик пришла лишь библиотекарь.
– Что вы себе позволяете? Это храм книг! Кладезь знаний! А вы превратили его в дискотеку? Марш отсюда, все!
Я и не собирался дожидаться ее приглашения на выход, а уже кинулся за девушкой, но, оказавшись за дверями «храма науки», Шот не обнаружил.
Мои друзья вышли следом. Я медленно повернулся и, глядя на меня, с их лиц сошли и тени довольных улыбок. Кит нервно подергал козырек кепки и повернул его вперед, будто желая за ним спрятаться.
– Вы… – Прорычал я.
– Эй, Беркут, ну, прости.
– Это была не наша идея! Барбара решила, что будет забавно…
Я злобно посмотрел на Думсдея:
– Какого хрена, Джонсон?
Тот повел руками.
– Я не знал. Я не понял, что все серьезно…
– В смысле серьезно? У Беркута не бывает серьезно! Верно же? – Барбара с нескрываемой надеждой посмотрела мне в лицо. Я даже толком разозлиться на нее не мог. Что взять с глупой девчонки? Она была не плохим человеком. Бегала за мной с первого курса, и я привык к ее существованию. И да, мы пару раз спали. В основном это происходило после празднования удачных выступлений или по другим поводам. Одна компания, много выпивки, сами понимаете, как это бывает. Но я никогда ничего ей не обещал. Кажется, она восприняла это по другому. Прочитав ответ на свой вопрос на моем лице, она, громко втянув в себя воздух и надрывно всхлипнув, рванула с места. Мы посмотрели девушке вслед.
– Да уж, нечасто увидишь Барби, бегающую по коридорам.
– Довели.
– А кто в этом виноват? – Злобно спросил я у парней. Если в первую секунда мне захотелось разбить лица друзей, теперь накатила какая-то апатия. Ну какого хрена? Только я, казалось, нашел что-то хорошее в своей жизни… Как теперь объяснить такой девушке, как Шот, что это мои друзья – моральные уроды, а не я. Если она сама недавно сказала, что невысокого мнения о моих принципах. Черт.
Я нервно потер лицо и взъерошил волосы.
– Пойдемте. – Бросил я. – Будете объясняться.
Найти Саманту не составило труда, да только обстоятельства были явно не в руку. Мы вышли в фойе и увидели девушку с розоволосой подругой, направляющихся к коридору творческого крыла. В этот же момент, откуда то сбоку вырулила Барби со своей свитой. Подруги, очевидно, занимались тем, что утешали блондинку и объясняли, почему «она в тысячу раз лучше Саманта» и что «Томас ее не достоин», ну или как там еще утешаются девушки. Барби же, заметив Саманту, буквально встала в стойку, как кобра. Ее глаза сузились до размера маленьких щелок. Не успел я ничего сделать, даже с лестницы спуститься, как Барбара выхватила из рук Прилипалы огромный и явно не пустой стакан из под кофе. Крикнув:
– Это все ты виновата, шлюха!
С нескрываемой яростью она кинула его прямо в Сэм. И попала. Стаканчик врезался в затылок девушки, откинув хлипкую пластиковую крышку от прикосновения с ним, и разлил содержимое светло-коричневого цвета на ее волосы и одежду. Хэйс остановилась. Каждый, кто был в холле – замер. Кажется, даже позолоченные стрелки огромных настенных часов прилипли к циферблату, не решаясь отсчитывать секунды.
– Твою мать… – Прошептал Думсдей, выражая этим емким выражением всеобщие мысли.
Шот очень медленно повернулась и посмотрела на Барбару, которая, как и все остальные, в шоке застыла посреди холла. Она тяжело дышала и напоминала рассерженную банши. Правда вот спесь с нее медленно спадала и до обозленного сознания стало доходить, что такое действие повлечет за собой расплату. Кажется, я даже хотел крикнуть ей бежать, прятаться, и, возможно, побриться и уйти в монастырь, чтобы Шот простила ее грехи и не убивала. Но слова застряли в горле, когда я снова посмотрел на новенькую. Каждый раз, когда я смотрел на нее, она была прекрасна. Когда она проходила мимо по коридору, когда однажды мне удалось увидеть кусок ее танца за прозрачными дверьми танцевального класса. Когда она заливисто смеялась с друзьями или спала на коленях у своей подруги. Но прямо сейчас я почувствовал, что все эти сворованные у нее моменты были цветочками. А ягодки посыпались прямо сейчас. Передо мной стояла великолепная девушка, на ее губах играла холодная, саркастическая усмешка. Взгляд был гневный, но не злой, как у обычных людей, а будто ледяной. Обжигающе ледяной. Она медленно подняла руку и, отерев большим пальцем каплю с виска, также медленно облизала его. Затем снова посмотрела на Барбару, с неувядающей недоброй улыбкой:
– Кофе. Я, блять, ненавижу кофе.
Она сделала шаг по направлению к Барби, ее подруга с беспокойством попыталась зацепить ее рукав, но девушка лишь отмахнулась.
– Не бойся, Лиз, за убийство в состоянии аффекта срок не дают. – Зло прошипела она и снова посмотрела на Барби. – Ты хочешь сказать что-то, прежде чем я тебя убью?
Саманта медленно, шаг за шагом, как хищница, сероглазая волчица нашей академии, приближалась к своей жертве.
Барбара сглотнула, сделала неловкий шаг назад. Нервно оглянувшись, она поняла, что от подруг помощи не дождешься. Алисия и Джейн выглядят как олени на дороге, выхваченные светом фар. А вот Саманта была той самой спортивной тачкой, под колеса которой им суждено угодить.
– Я… Я говорила тебе держаться подальше от Беркута! Ты для него – мелкая сошка! Гребаная выскочка! – Барбару опять понесло, кажется, у ее шока, закрывающего инстинкты самосохранения, открылось второе дыхание. И, судя по всему, кто-то очень упорно копал под новенькую. – Кто ты вообще такая? Про тебя никто ничего не знает! Ни в социальных сетях, нигде – ни слова! Досье – белое! И только хвостом вертишь! Перед Беркутом, перед Поэтом! Не много ли ты на себя взяла?! Одеваешься как в армии, манеры как у воровки! Неудивительно, что ты живешь с подругой, может, родители от тебя отказались?! О! Или вы лесбиянки?! Или…
Еще один вариант рот Барбары предоставить не успел, потому что в него врезался кулак Саманты. Как она оказалась рядом, я даже не заметил, будто смотрел кино с вырезанным кадром. Она просто выросла перед блондинкой и с размаху ударила ее прямо в лицо. Но на этом девушка не остановилась, более того, она даже не дала Барбаре упасть, подхватывая пошатнувшуюся блондинку за плечо и ударяя второй раз. Так. Пора это прекращать.
Пока я бежал к ним, перепрыгивая через мраморные ступени, Саманта все же позволила Барбаре упасть на пол. Точнее, каким-то движением повалила ее на живот и сама села сверху. Она резко взяла ее за волосы и оттянула их вверх. Барбара скривилась от боли. Шот наклонилась к ней, на голову Барби с ее лица стекали кофейные капли. Прямо в ухо девушки Сэм яростно и достаточно громко зашептала:
– Ты. – Ее рука сильнее сжалась, грозясь вырвать белые волосы вместе со скальпом. – Злобная мразь. Золотая девочка, привыкшая получать все и сразу, ищущая проблему в сломанном ногте и помыкающая своим окружением. Ты не знаешь горя, но тебе все мало. Запомни, Барбара Рид, один раз и на всю жизнь, я ненавижу таких тварей как ты, так что, умоляю, просто дай мне повод…
Саманта не стала уточнять, что будет, если у нее появится «повод», но лично я этого знать не хотел. Я уже собирался наклонится к девушке, чтобы поднять ее, как передо мной выросла мужская спина.
Поэт, который постоянно находился рядом с Хэйс, взял ее за плечи. Затем он положил свою руку на сжатую ладонь девушки и мягко заставил отпустить волосы Барби. Та, не отрывая взгляда от своей жертвы, будто борясь с тем, чтобы довершить начатое, все же позволила Маккарти поднять себя.
– Я в порядке. – Бросила она ему. Посмотрев на стоявшего рядом меня, она лишь усмехнулась. – Бу, Беркут.
И что это значит?
– Слушай, я ее боюсь. – Проговорил Джонсон, выросший откуда-то сбоку, и смотря вслед удаляющейся паре.
– Ты спятил? – Возмутился я, глядя в том же направлении. – Это просто девчонка. Дерзкая, злая, красивая, похоже, сумасшедшая, но все-таки девушка!
К Барби уже пришла запоздалая помощь, жить она будет. А я же задумчиво прислушался к внутреннему «я» и его реакции на то, как любовно придерживает Шот за талию Поэт. Не то чтобы этот парень мог стать для меня помехой или конкурентом. Не думаю, что у Шот к нему может быть что-то помимо дружбы. Но все-таки какой-то отголосок ревности во мне зазвенел, и это было неожиданно. Давно я не чувствовал ничего подобного. Кажется, я вообще ничего не чувствовал до того, как встретил Саманту Хэйс. И я это чувство точно не упущу.
Дэниэл
Если я догадывался, что эта девушка невменяема, то теперь я был в этом уверен на 100 %. Я не подоспел на начало спектакля, но то, как Сэм накинулась на Барби, застать успел.
– И почему ты так разозлилась?
– Давай не будем об этом вспоминать? А то вспомню, и разозлюсь заново.
– Запах орехового кофе от твоих волос как-то с этим связан?
Она хихикнула:
– Подозрительная прозорливость, Шерлок. И как вы сложили 2 плюс 2?
– Это же элементарно, Ватсон!
– Просто я ненавижу кофе. И сладкое. А это было и кофе, и сладкое. Ясное дело, я расстроилась. Дальше все как в тумане, очнулась уже на блондинки, а в руке – ее патлы.
Девушка сложила руки в замок и вытянулась вверх, разминая тело. Весь ее вид выражал крайнюю степень удовлетворения.
– Черт, противно. – Пробормотала она, разглядывая мокрые пряди и плечи. – Я вообще хоть в один день сухой из этих стен выйду?
– Миссия невыполнима. – Сказала Элизабет, бумажными салфетками вытирая лицо подруги.
– Почему у меня такое впечатление, что ты до жути довольна происходящим? – С опаской поинтересовался я.
– Потому что у тебя сильный ум и хорошо развитая интуиция. – Широко улыбнулась девушка. Ну вот, что и требовалась доказать. Она просто счастлива, что удалось с кем-то подраться. Ненормальная. Я покачал головой. – Да брось, Дэниэл, с этой швабры надо было сбить спесь. А я размялась. Все в плюсе. Закон кармы восторжествовал.
– Саманта! – Мой голос прозвучал злее, чем я хотел. Но я действительно закипал. – Ты хотя бы осознаешь, что ты девушка?!
– И что это значит? Что мне надо было в ответ вылить на нее клубничный обезжиренный йогурт? Это достаточно женственно?
– Нет, не надо было. Но также не надо на все отвечать кулаками. Не надо кидать на парней, пусть и идиотов, в школьных коридорах. Не надо приходить в мужскую раздевалку. Не надо пытаться нажить себе проблем, избивая местную приму у всех на глазах. Ты не всегда можешь оказаться сильнее. И если с тобой что-нибудь…
– Всегда. – Рявкнула Хэйс, перебивая меня. – Я всегда сильнее. И со мной ничего не случится. А даже если случится, ты мне никто, чтобы об этом беспокоится.
Я молча смотрел на девушку. Ее слова оказались в стократ больнее, чем если бы она ударила и меня. Она была права, мы никто друг другу. Но так ли это на самом деле? Только полный дурак станет отрицать, что между нами что-то происходит. А я дураком не был. Разве что лишался остатков разума, когда на меня смотрела пара этих глаз, цвета хмурого осеннего неба Броудер-Сити.
– Ты так считаешь?
Ее глаза забегали, девушке явно стало неуютно от моего вопроса.
– Что?
– Мы друг другу никто?
Она нерешительно посмотрела на подругу. Та тактично ретировалась, ища что-то в своей безразмерной сумке и оставляя нас наедине. «Спасибо» от меня, и явное «неспасибо» от Саманты.
– Дэниэл, сейчас не время и не место…
– Ох, так значит. Прости, сложно уловить момент в твоем плотном графике. Ты же постоянно хочешь выбить из кого-то мозги. Хотя, я знаю, что тебе понравится. Может, придешь в раздевалку? Если тебе будет приятнее, я даже разденусь и встану под душ. Это место тебе подходит?
– Ты несешь бред. – Процедила девушка сквозь зубы, начиная закипать.
– А ты бредово ведешь себя! Я не понимаю тебя, Саманта! То ты ходишь в одном белье, то бегаешь от меня, то ненавидишь мою лучшую подругу, то заигрываешь с Беркутом! То ты одна сплошная загадка, то вдруг раскрываешься передо мной, и, кажется, что я знаю тебя всю свою жизнь и ты самый искренний человек в мире! Мы постоянно ходим с тобой на грани, и я устал от этого. У меня голова кругом идет, я спать не могу! Мне сны никогда не снились, а теперь сновидения приходят ко мне каждую ночь, и знаешь, кто играет в них главную роль?
Она молчала, конечно, она знала. Саманта Хэйс всегда все знает. Только вот окружающие ее люди ни черта не знают и могут только догадываться, что там в ее голове.
Меня же уже понесло, и я продолжал:
– Беркут очень верное прозвище тебе дал, Шот. С тобой общаться – это как играть в русскую рулетку. Ты не знаешь, какой патрон в барабане заряжен и может выстрелить. И самое страшное, что раньше я бы в жизни не взял в руки чертов ствол, но с тобой я готов нажимать на курок снова и снова, лишь бы не прекращать тебя видеть. И даже пуля в виске не будет достаточным поводом остановиться.
Сердце барабанило как бешеное, в запале я подошел максимально близко к девушке и видел каждую ее ресничку. Лучше бы не видел. Глаза Саманты, только что расширенные, какие-то суеверно испуганные, неожиданно закрылись. А когда она открыла их, они были наполнены мрачной решимостью и гребаным безразличием. И я уже видел такое. Девушка будто надевала восковую маску. Раз – и взмахом ресниц переключала эмоции. Поэтому я был готов к ее злым словам. Почти.
– У нас несостыковочка, Дэниэл. Я ничего тебе не обещала. Вообще-то, я просто развлекалась. Такое бывает. И тебе стоит сразу понять: ты меня не интересуешь в этом плане. Меня вообще никто не интересует.
– Да что ты? А как же Беркут? Или ты повелась на богатенького принца Броудер-Сити? Решила стать первой леди? Да только вряд ли тебе дадут место выше наложницы, и потом ты….
Звук пощечины заставил обернуться некоторых студентов, точнее ту часть, которую наш скандал до сих пор не привлек. Кажется, на этой неделе им будет о чем пообщаться. След от удара женской ладони ощутимо разгорался на моей левой щеке.
