Текст книги "Не сахарные (СИ)"
Автор книги: Оксана Пузыренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Запаковывая письмо, я поняла, что начинаю мурлыкать себе под нос какую-то песню.
– Снова открыла ящик Пандоры? То-то я думаю, что ты там поешь. А Саманта поет, когда делает пакости местному дьяволу. – Элизабет, в махровом розовом халате, стояла в дверном проходе, облокотившись на дверной косяк.
– Не называй мэра дьяволом, не за чем так оскорблять владыку Ада.
Лизабет фыркнула от смеха:
– Слушай, а почему ты сама не издаешь дьявольский смех, когда открываешь потайной ящик? Ну, такой: МУХ-ХА-ХА! – Сымитировала злодейский хохот Лиз, касаясь пальцами рук друг другу, на манер Доктора Зло.
– Это не смешно.
– Ага, это МУХ-ХА-ХА-шно. Что у нас в планере, мой Ангел Мщения?
– Завтра день почты. Не хочу, чтобы мистер мэр думал, что мы о нем забыли.
– А я не хочу, чтобы мистер мэр думал, что мы о нем вообще знаем. Но когда тебя вообще интересовали мои желания?
– Не бойся, все будет отлично. – Я запечатал конверт и, отложив его, подцепила дневник, открыв его на планере, улыбнулась. – Уже скоро бал. Мы познакомимся лично.
– Боже, эта твоя книжечка вызывает во мне суеверный ужас… Ты там с точностью до часа все расписала?
Я пожала плечами:
– Я не из тех, кто считает, что «война план покажет». Предпочитаю быть максимально готовой.
– Да уж… А ты уверена, что Кейн-младший тебя пригласит? Ты у нас конечно роковая штучка, но ты его так динамишь…
Я лишь фыркнула.
– Уверена ли я? Поверь, этот Беркут у меня с рук есть будет через неделю.
– Если ты не заиграешься с Дэниэлом. Сэм, я уже говорила тебе, что…
– Брось, Элизабет! Я знаю, что делаю. – Подруга скептично выгнула бровь. – Ох, ну, ладно, у меня рядом с ним были некоторые… Проблемы. Но я со всем разберусь.
Подруга еще секунд десять посверлила меня обвиняющим взглядом, но затем со вздохом прошла в комнату и села рядом со мной на колени.
– Ого, сколько таблеток. Давно я тут не была. Как ты определилась с препаратами? – Ее худенькая ручка уже потянулась к одной из белых бутылочек, но я стукнула ее по ладони. – Ауч, за что?
– Не трогай без перчаток. – Да, в этом деле я чрезмерно мнительная. Я проигнорировала баночки с лекарствами, щедро собранными мной по рецептам личных врачей, которых не составило труда дурить, и потянулась к распечатанной медицинской карте, демонстрируя ее Лизабет. Каждый месяц у меня было свежее медицинское досье на Джеймса Кейна. Боже, храни Америку и то, что она создала электронные базы медицинских карт. А еще, благослови, Брайана, этот хакер всего за 500 долларов достал мне все необходимое без лишних вопросов. А еще говорят, что политиков хорошо охраняют. Впрочем, Брайн – гений. И вполне смог бы взломать Пентагон, если бы ему за это отслюнявили денег.
Лиз заглянула мне через плечо:
– Ах, точно… Слушай, а у Кейна нет аллергии на что-нибудь? Вот было бы прелестно, если бы во время приема мэр покрылся красными пятнами размером с томаты…
– Нет, эта мразь здорова. Пока что.
– Так если он здоров как бык, к чему заморачиваться? Пошли этой Дане… Даяне… В общем этой женщине коктейль из всех твоих пилюль и транквилизаторов, и…
– Я не хочу, чтобы он умер, Элизабет. Это слишком просто. Я хочу, чтобы он страдал. Чтобы он, черт возьми, сошел с ума. Поэтому, из всех психотропных, я выбрала… – Я порылась в множестве пузырьков и наконец стукнула пальцем по одной из баночек с буквами SSRI. – Избирательные ингибиторы. Если верить медицинским сводкам, около половины людей, принимающих их, имеют кошмарные сны и склонность к суициду… Если нам повезет, а нам повезет, то помимо бессонницы, он уже переживает и рандеву с галлюцинациями. А я думаю, его совесть должна сделать их красочными. Если она вообще есть. И да, ее зовут Дара.
Дара – горничная в доме Кейнов. И мой вам совет, если вы нанимаете персонал, который имеет доступ к вашей еде – будьте добры, вежливы и щедры. Иначе, в лучшем случае, в ваш утренний кофе плюнут. В худшем – подмешают психотропные. Безусловно, не за «спасибо». Например, Дара делает это, в течении почти полугода, за две тысячи долларов в месяц.
Почему же она в это влезла? Так уж случилось, что мы обе недолюбливаем ее начальника, а еще ей надо кормить ребенка от какого-то сбежавшего козла, и мои «чаевые» – отличная поддержка для матери-одиночки. Ну, а может, она просто испугалась за это самое дитя (К слову, он очарователен на том фото из школы, что я сделала и выслала ей.), потому что я тонко намекнула, что будет с ними, если она откажется играть свою роль? Нет, мне не стыдно. И вообще, с ней дела веду не я, а Майкл Ли. Именно на это имя оформлена карта перевода средств и симка, да и программа для смены голоса в телефоне сделала свое дело. Ох уж мне этот технологичный мир – все для криминала, в домашних условиях. Не удивлюсь, если скоро LEGO начнет производить бомбы «Собирать легко» или взрывчатку «Сделай сам».
– А эти куда? – Лизабет опять пыталась запустить свои ручки в ряды пузырьков, за что снова получила по пальцам, окольцованным многокаратными брюлликами. Тоже мне, бедная студентка с состоянием на пальцах.
– Эти я заменю сама, в конце. Два месяца назад психотерапевт Кейнов выписал нашему нервному мэру Паксил.
– О, знакомое название!
– Еще бы, я на нем год сидела… Он уменьшает симптомы депрессии и суицидальные мысли. Вообще-то его поголовно выписывают все психотерапевты, так что…
– Так что у тебя все по плану, как я вижу? Мистер мэр уже добрался до врачей и антидепрессантов?
– Именно. И это, – Я потрясала в воздухе баночкой белых пилюль, миссией которых интересовалась подруга. – Кое-что, что очень сильно не понравится Джеймсу Кейну, когда я подменю его бутылёк с Паксилом. Он купит новый в двадцатых числах ноября, в это время я уже буду у них в особняке… Так что сделаю все сама.
Я отложила таблетки до лучших времен и достала пузырек для того, чтобы отправить его на домашний адрес Дары. Я же говорила, скоро день почты.
Лиз задумчиво покусала губу:
– Ты же понимаешь, что тебе придется ночевать в его доме с Томасом…
– Малая кровь. – Бросила я. И я была искренна как никогда. В постель с врагом, чтобы уничтожить корень зла? Пускай. Мне все равно нечего терять. – А теперь, я хочу посмотреть ролики. Ты со мной?
– Сегодня без поп корна, да? Ну, ладно, я всегда была «за» хорошее кино. – Элизабет облокотилась спиной на сундук и вытянула ноги. Я достала ноутбук. – Проверим вебку с офиса? О, и из «Кингстоун-Холл»!
– Соскучилась по сериалу «Похотливый мэр и места его обитания»? – Хихикнула я, но все же нашла нужную папку. Хотите еще один совет, на случай внезапно свалившейся на вас славы? Не стоит брать один и тот же номер-люкс в одном и том же отеле, если приводите туда любовниц. И офис тоже стоит использовать по назначению, какими бы удобными не были офисный стол… И кожаный диван… И кресла… И… В общем, вы поняли, что у мэра рыльце в пушку, да?
– А то. – Смачно зевнула подруга и потерла покрасневшие глаза. – Сейчас с видео для взрослых такие проблемы, а он меня развлекается за бесплатно.
Нет, мы не смотрели все это, не смотря на сальные шуточки. Я не враг своей психики и выплевывать содержимое желудка тоже не намерена. Но в режиме ускоренной перемотки мы раз в неделю просматривали записи с нескольких вебкамер. Например, камера в шикарном номере отеля «Кингстоун-Холл» (Еще бы, 1200 баксов за номер!) установлена мной лично. Пришлось примерить розовую форму горничной, но это того стоило. Элизабет, увидев меня в розовом хлопковом халате – смеялась часа два. Но и это того стоило. Теперь у меня в запасе есть целая коллекция видео-утех мэра. Можно было бы продать на соответствующий сайт или шантажировать его, но зачем так мелко плавать? Синхронизировать устройства записи с моим ноутбуком помог тот же хакер. Очаровательный парень, ну! Правда он тоже помогал моему альтер-эго – Майклу Ли. А жаль, с таким кадром я бы и лично познакомилась.
Следующий час мы посвятили тому, что молча смотрели в экран монитора. Точнее, это делала я. Лиз, которая не успела доспать свое, в не самой удачной позе, от которой у нее наверняка разболится шея, устроилась на моем плече и заснула.
Улов был небогат, похоже, мэр наконец решил заняться своей основной деятельностью – управлением города, а измены жене оставил на лучшие времена. Только вот светлого будущего у него не предвидится.
Поправив голову Лиз на моем плече, я перешла на видео, подкрепляющие меня в тяжелые времена. Кто-то в момент депрессии смотрит молодежные комедии или читает цепляющие до розовых соплей романы. А я смотрю то, что кропотливо насобирала сама.
«Джеймс Кейн снова избран мэром Броудер-Сити, абсолютным числом голосов…»
«Ежегодный Бал Мэра – вот событие, которого мы все ждали. Я виду прямой репортаж и с уверенностью могу сказать – здесь собрались все сливки общества. Томас Кейн, сын Джеймса и Лаванды Кейн, и солист группы «Шторм» обещал выступить в честь этого мероприятия и ходят слухи, что…»
Видео сменялись одно за другим, а я, казалось, вовсе не мигая, внимательно следила за сменой кадров. Когда-нибудь, да нет… Уже очень скоро в новостях покажут его падение.
«Глава Броудер-Сити, Джеймс Рональд Кейн, в очередной раз поразил жителей города своим милосердием. В это Рождество малютки каждого, повторюсь, каждого из дома для сирот получили по долгожданном подарку от Санта-Клауса! Да только они не знают, что их главный Санта – наш мэр!»
Я нажала на паузу и прикрыла глаза. Эта, казалось бы, совершенно обычная сводка новостей, которая наверняка вызывала у местных жителей слезы умиления, заставляла мою голову кружиться от воспоминаний. На каждое Рождество мама вешала на камин огромные ярко-красные носки для подарков с изображением животных. У Роба и Роберты это были олень и лань, а мне достался зайчонок, сшитый белыми нитками. Все из-за Роба, мое прозвище «Зайчишка-Сэми» полюбилось каждому из членов семьи. И с лет пяти я стала получать зайцев от каждого из родственников. Утром наши носки были наполнены конфетами и подарками. Но это не все, самое удивительное делал наш отец, создавая рождественское чудо. Он высыпал из дымохода золу и пепел прямо на пол и ковер, и оставлял в них следы своих ног. Когда мы просыпались, он торжественно показывал нам их: «Смотрите, дети, Санта приходил»!.. Скорее, проверяйте елку! И мы в предвкушении бежали к нарядному дереву, чтобы узнать, что же принес нам этот добрый старичок… Позже, Роб и Роберта выросли из этой сказки, но все равно всегда радовались чуду вместе со мной.
Я открыла глаза и снова посмотрела на горящий экран ноутбука. С него улыбался ОН. Чертов ублюдок, который «любит детей».
Я кликнула на крестик в правом верхнем углу и нашла папку: «Роберта». Нажав на один из видеофайлов, я привычно задержала дыхание. Помехи, тонкая рука с множеством браслетов, полумрак комнаты и, лишь затем – выхваченное из темноты бледное лицо моей сестры. Я смотрела это видео миллионы и миллионы раз, но каждый раз в горле встает ком. Как хорошо, что я разучилась плакать.
«Привет, Роб. Знаю, ты возненавидишь меня. Но ничего с этим поделать не могу. Я не прошу тебя простить меня, но я прошу тебя не искать беды для себя и нашей семьи. Оказалось, что я очень слабая. Но ты же у нас сильный? Позаботься о Зайчишке-Сэми и о родителях. И, пожалуйста, каждый день говори им, как сильно я их люблю. Прощай, братик. Поцелуй Сэми в ее милый носик».
Все. На этом видео обрывалось. Коротко. Очень, ужасно, отвратительно, невыносимо, коротко. Это все что могла сказать моя сестра, прежде чем расстаться с жизнью, наглотавшись таблеток.
Я отчетливо вижу ваши вопросы:
Отчего она так сделала? Ведь нет достойной причины, чтобы совершить самоубийство, верно?
Как она могла? Ведь она так нас всех любила!
А вспомните себя в возрасте 16–17 лет, наверняка вы встретили первую осознанную любовь? Нет? Ну, ничего не потеряли. А вот моя сестра встретила. Встретила и поплатилась за это жизнью. Даже двумя жизнями. Ведь так сложилось, что она полюбила мужчину, гораздо старше себя. Мужчину, который легко вскружил голову маленькой, несовершеннолетней девчонке. Мужчину, который затащил ее в постель и сделал ей ребенка. Ребенка, который не был ему нужен, как и она сама. И нет, я не оправдываю ее поступок. Но сделанного не вернешь. Не вернешь из мира мертвых и мою сестру. Я знаю только одно, в последние дни жизни, за маской моей сестры была маленькая, раздавленная, испуганная, опозоренная девушка. Которая запуталась и выбрала самый легкий путь. Я не знала такую Роберту. Я знала энергичную, прекрасную, веселую и самоуверенную старшую сестру. И он все это у меня забрал. Он забрал не только ее, он растоптал мою жизнь, изменив каждого члена моей семьи, а сам вышел сухим из воды. Чистым, незапятнанным. И он забрал следы Санта-Клауса на золе. И даже тысячи подарков для детей в Рождество не искупят его грех передо мной. Я уничтожу Джеймса Кейна. Я сделаю это.
*Первая песня, играющая в машине, I Wanna Be Yours, британской рок-группы Arctic Monkeys.
*Алекс Тернер – солист Arctic Monkeys.
*Песня, которую Сэм и Поэт поют: R U Mine? группы Arctic Monkeys.
*В доме играет Spankers – Sex On The Beach (Paolo Ortelli vs Degree edit).
*Cluedo – всемирноизвестная настольная игра-детектив для 3–6 человек. Ее суть – расследовать убийство. Даются варианты поля (с местами для преступления), а также орудия и подозреваемые.
*ПП – Правильное питание.
Глава 6. Спорим?
Глава 6. Спорим?
Саманта
И снова понедельник. И снова она – величественная «stART». Только теперь я здесь не одна, а вместе с подругой, что не может не радовать. И да, мы обе в форме. Только вот «заточенной» специально под нас. Например, у Лиз, помимо волос, выкрашенных теперь, с моей легкой руки, в ярко-розовый, на вороте школьного пиджака были многочисленные значки всех оттенков розового: от маленьких капкейков и рожков с мороженным, до помады с глазами. Не спрашивайте… Как по мне, так по этим значкам можно смело ставить диагноз. На ногах у Лиз были белые гольфы с розовыми полосками. На руках – розовые браслеты.
Ворот же моего пиджачка украшали ровно посаженные металлические заклепки. На плечах – шипы, не острые, но достаточно символичные, чтобы никто не захотел класть руку на них. Ненавижу телесные контакты. На левую руку я надела кожаную перчатку. Правая пустовала – не люблю, когда что-то мешает. Да, я много чего не люблю. Такой вот хейтер в юбке. К слову о юбке, на ней расположился пояс в три удлиненные и тонкие кожаные полоски, свисающие на левом бедре. Черные туфли и черные гольфы. Надеюсь, Дореми не будет сильно ругаться, мы же все-таки в форме.
– Двигай гольфами быстрее, я хочу еще заскочить в столовую. – Проворчала я, заходя в академию вместе с подругой.
– Если бы ты не надумала избегать Поэта, мы бы доехали на машине. – Сделала выпад подруга.
– Если бы ты не делала укладку как на модный показ – мы бы вышли раньше. – Парировала я.
– Если бы ты не «подарила» свою тачку Стиву, мы бы… Ох. – Лизабет остановилась, уставившись перед собой. Я тоже притормозила и проследила за взглядом подруги. Он был прикован к группе парней из четырех человек. В центре стоял относительно худоватый, очень даже бледный парень с черными вьющимися волосами. Он был вполне себе красив.
– И… Это? – Спросила я непонимающе.
– Тот. С вечеринки. Джош. – Пробормотала подруга.
– Ах вот оно что. – Кровь прилила к моим щекам, но, поверьте, не от смущения.
– Саманта, стой, ты куда!
– Поздороваться. – Процедила я сквозь зубы. В пару шагов дойдя до парней, я подскочила прямо к этой Белоснежке внешненеженского пола. Он перестал ржать как конь над очередной пацанской шуткой, и с нескрываемым интересом посмотрел на меня. Точнее так: осмотрел с ног до головы, оставив после своего взгляды невыносимое желание вымыться или хотя бы почесаться.
Вся компания замолчала. Я растянула губы в доброжелательной улыбке:
– Ты же Джошуа? Привет. – Протянула я парню руку для пожатия. Тот посмотрел сначала на своих друзей, тем особенным пацанским взглядом, говорящем: «Видите? Все хотят меня!», и лишь затем снова перевел сальный взгляд на меня.
– Именно, куколка. Но для тебя я – Джоши. – Парень поиграл бровями и с готовностью протянул мне свою клешню. Я, все также улыбаясь, даже чуть склонив голову набок для пущего проявления беззаботности и радушия, резко убрала свою ладонь и наотмашь врезала по его холеному фарфоровому лицу тыльной стороной ладони. Ну вот, наконец его кожа не такая бледная, красный ему больше подходит.
Парень еще не успел прийти в себя и в шоке взирал на меня сверху вниз, все также с протянутой рукой. Как на паперти, честное слово. У кого есть копеечка? Парень на мозги собирает.
Я воспользовалась замешательством и схватила его за фирменный галстук, сильно сжав, чтобы по возможности перекрыть свободный доступ кислорода, и резко потянув на себя, прошипела прямо в лицо:
– Послушай сюда, «Джоши», держи свои руки при себе, а член в штанах, если не хочешь, чтобы я тебя кастрировала. В следующий раз, если ты захочешь присунуть кому-нибудь на вечеринке, убедись, что это взаимно, иначе будешь разговаривать с копами. Или снова со мной. И поверь, второй наш диалог тебе ни хрена не понравится. А увижу тебя в радиусе менее десяти метров от Элизабет, то и разговор не будет, сразу во дворе под липами закапаю. Усек?
Точку я поставила резким ударом колена в пах. Развернувшись, я чинно удалилась, оставив после себя хохот друзей «Джоши» и его шипение, в котором было мало литературных выражений. Но кого это цепляет?
Моя подруга ждала на том же месте, где я ее оставила и, притянув к себе, обняла.
– Господи, Сэми, как же я люблю тебя.
– Да ты знаешь, мне это даже понравилось. Это бодрит! – Я благородно позволила себя потискать и, отстранившись, с удовольствием потянулась на носках, разминаясь. Я не шутила. Так уж сложилось, что мне необходим хоть какой-то заряд бодрости в жизни. Ну там, разбить окно или чей-то нос. В общем, некий довольно-таки низменный выброс адреналина. Без этого я просто теряла ощущение того, что живу. Странно? Возможно. Но факт остается фактом: прямо сейчас мое утро началась с хорошего удара, и это несказанно подняло мне настроение. Да и альтернатива у меня не велика: либо это, либо таблетки. А таблетки я не люблю.
– Я знаю тебя уже миллион лет, но каждый раз восхищаюсь твоей неадекватности. И как я с тобой сошлась на свою голову? – Сокрушалась розоволосая.
– Ой, да тебе просто повезло. – Убедила я подругу, благосклонно махнув рукой.
– Внимание учащиеся, просьба всех собраться в актовом зале после первого урока. Повторяю…
Монотонный голос директрисы разнесся по коридорам академии. Мы с Лиз переглянулись и, синхронно пожав плечами, пошли в класс. Первый урок прошел и… И слава Богу. Ну не любила я химию.
Когда мы с подругой добрались до актового зала, там волшебным образом уже оказалась большая часть академии.
– Эй, Хэйс! ХЭЙС!
Лизабет больно ткнула меня в бок острым локтем, заставив зашипеть на нее:
– Ты чего?!
Подруга расширила глаза и кивнула куда-то. Там, в ряду эдак десятом, сидели Староста, Ведьма, Поэт и Кот. Именно последний активно орудовал своими огромными руками, привлекая мое внимание и отчаянно выкрикивая мою фамилию. Я помахала в ответ и двинулась по проходу к ним, заметив, что ребята заняли и на нашу долю два местечка.
– Когда-нибудь ты, блин, спалишься. – Пробормотала недовольная Лиз. Я обернулась и послала ей через плечо самую виноватую из моего запаса улыбок. Розоволосая лишь закатила глаза. Я этого не видела, но знала.
Едва мы успели занять на зарезервированные под наши филейные части места, как присутствующих в зале оглушил характерный треск микрофона, заставив всех поморщиться. Лишь после издевательства над барабанными перепонками зловредное устройство разнесло по актовому залу голос мисс Дореми:
– Дорогие учащиеся!
– Кто сказал, что мы дорогие? На меня, может, скидка. 50 % от цены. Хэйс, не желаешь? – Не преминул прокомментировать вступление директора Кот.
– Нет, красавчик, меня интересует только эксклюзивный товар, а не уценка. – Показала я парню язык.
– Шшш, ну что вы, в самом деле… – Китти оправдывала свое звание Старосты, шикнув на нас. Мы с Мэтом лишь переглянулись, издав по смешку в кулаки, как нашкодившие дети.
Лиз наклонилась к моему уху и тихо прошептала:
– Не узнаю тебя, Сэм, ты в последнее время похожа на обычного подростка, а не босса мафии.
– Ой, иди ты.
– Только с тобой.
– Ясное дело.
Китти снова посмотрела на нас, я пожала плечами и, кинув взгляд на ее соседа, Поэта, поняла, что мне невыносимо хочется занять ее место. Очевидно, идея держаться от парня подальше дает какие-то отрицательные результаты. А он сегодня красивый. И профиль у него такой мужественный… Как у античной статуи. Интересно, если подойти к кружку лепки, и попросить сделать мне на память бюстик Дэниэла Маккарти со второго курса, через сколько минут за мной выедут из ближайшего отделения психиатрии?
Зал взорвался аплодисментами. Не моей шутке, конечно, очевидно, мисс Дореми сказала что-то важное, или поучительное, или важно-поучительное. Учителя это жуть как любят. Я присоединилась к ученическим овациям, не вникая в суть происходящего. В конце – концов всегда можно получить упрощенную версию от Элизабет. Или усложненную от Старосты.
Я поняла, что, размышляя, все еще смотрю на профиль Дэниэла. Только вот он уже сидит не в профиль, а в анфас. Свободно откинувшись на спинку стула, он с полуулыбкой смотрит прямо на меня, склонив голову набок.
– Святые рогалики… – Пробормотала я, молниеносно отворачиваясь к сцене.
– Что? – Непонимающе спросила розоволосая, я лишь покачала головой, губами произнеся: «Потом». Ну, все, лимит позора на сегодня исчерпан, можно и на директора посмотреть.
– …И этот год не стал исключением. Через две недели состоится осенний отчетный концерт академии stART – «Золото», на который приедут самые влиятельные люди современного мира индустрии культуры и все, неравнодушные к миру искусства. Так что не упускайте этот шанс показать себя! Возможно, именно этот концерт поможет кому-то из вас раскрыться по-новому, так как нами избран другой подход к мероприятию. Подробности вам расскажут классные руководители. Всем отличных занятий и удачи в подготовке! Обратный отсчет до «Золота» дан!
И снова они – аплодисменты.
– Счастливых вам, голодных игр! – Сымитировал голос директора Питер. – И пусть удача всегда будет на вашей стороне!
Мы засмеялись.
– Что, все так серьезно? – Спросила я уже в коридоре, на пути в класс.
– Ну, «Золото» – это действительно нечто уникальное. Попасть туда удастся не всем, а если все же попасть и не налажать – считай успех у тебя в кармане.
– Не знаю как вы, а я и пытаться не собираюсь. – Подал голос Поэт.
– Почему? – Это был наш первый с ним диалог после инцидента с полотенцем. Вроде, потолок не обрушился.
– Ну, например…
– Например, потому что монологами Гамлета там никого не удивишь. Прости, Поэт. И привет, Шот. – Рядом с нами нарисовалась компания Беркута и сам он во главе. Именно он ответил на мой вопрос, оттеснив плечом Даниэла и идя рядом со мной.
Парень ленивым жестом закинул руку мне на плечи, очевидно, шипы на пиджаке не убедили его в моей антипатии к объятиям. Более того, он большим пальцем погладил по одному из них, проверяя его остроту и мое терпение. Я нервно дернула правым плечом и скинула его наглые ручонки. Беркут понял намек и засунул свои руки в карманы брюк. Вот и отлично, там их и держи, подальше от меня и моих бойцовских навыков.
Я остановилась у двери в класс и развернулась к нему лицом:
– А попсовыми песенками, значит, удивить можно? Или твой папочка платит им, чтобы они разыгрывали восхищение?
По коридору пронеслось протяжное «О-о-о», а я прикусила язык. Не перегнула ли я палку? Да, моя тактика поведения с этим парнем была прозрачна и банальна: показать, что он один может меня приручить, укротить. Разыграть карту непокорности, пусть он думает, что сам добился меня. Но совсем уж делать из себя быдло я не намерена. Кто виноват, что его отец вызывает во мне рвотный рефлекс и желание убивать?
Надо отдать Томасу должное, он не растерялся, а лишь улыбнулся мне задорной улыбкой. Не той улыбкой «я знаю, ты меня хочешь», а улыбкой, на которую я бы могла ответить, если бы все во мне не вопило выбить из этого оскала идеально-белые зубы.
– Ты меня недооцениваешь. Ты хоть пару песен «Шторма» слышала?
Вообще-то да, когда собирала на тебя подноготную. Но вот тебе, парень, я об этом не скажу:
– Увы и ах. Очевидно, Бог бережет меня и мои уши за то, что я по воскресениям хожу в церковь.
– Так ты у нас, значит, еще и праведная девочка?
– А то по мне невидно.
Парень с сомнением оценил мой наряд с кожаными аксессуарами, но все же оспаривать моя заявление не стал:
– Я люблю хороших девочек.
– Круто, можно я умру от счастья прямо сейчас? Или нет, давай отложим, у меня урок.
– Еще и умница! Кажется, я почти влюблен!
– Это невзаимно. – Хмыкнула я и, отвернувшись от него, направилась в класс.
– Эй, спорим, тебе понравится моя музыка! – Крикнул парень мне вслед.
Я обернулась и, усмехнувшись, выудила из под рубашки крестик. Поцеловав распятие, я показала его парню:
– Я еще долго не услышу твою музыку. Сказала же: Бог меня бережет!
Кейн снова улыбнулся озорной улыбкой, от которой наверняка таяли все девушки от 12 до 25 лет. Его зеленые глаза слегка прищурились:
– Услышишь, и очень скоро!
Я подняла руки вверх в жесте «сдаюсь»:
– Окей, спорим. Если мне не понравится – ты отстанешь от меня?
Кейн задумчиво посмотрел на меня:
– Ну… Договорились. Но если понравится, ты пойдешь со мной на свидание.
Все в классе, а также та толпа, что хвостом пришла из актового зала за Беркутом, как крысята за Гансом из сказки, возбужденно зашепталась. Иногда у меня создается впечатление, что я героиня ситкома, но от меня прячут людей с табличками: «Смех», «Трагический вздох», «Перешептывание» и прочие канонные реакции зрителей.
Я оглядела людей вокруг. Не потому, что меня волновали свидетели, наоборот, это лишь на руку. Просто, пусть думает, что я озадачена. Я снова посмотрела на парня, а затем медленно кивнула:
– Хорошо. Только ты не плачь потом, ведь кто виноват, что у тебя эго размером с Эверест?
Томас хлопнул в ладоши и потер их друг о дружку:
– Не бойся, Шот, мы оба не будем разочарованы. Я пойду, подготовлю план для нашего свидания! – Сказал парень, уже уходя от меня спиной вперед.
Я фыркнула:
– А я подготовлю беруши!
Беркут подмигнул мне и растворился в толпе учеников. Не успела я продохнуть, как на его место явился мистер Оливер. Входя, он хлопнул в ладоши, почти как Беркут:
– Итак, ребята! Рассаживаемся. Нам надо все успеть.
Я заняла свое место, заметив, что Поэт уже давно сидит за своим и смотрит в какую-то книгу. Черт, он же слышал наш разговор с Томасом… Как и весь класс… Так почему же взгляды одноклассников меня совершенно не коробят, а то, что он явно не хочет смотреть на меня – сводит с ума? Нет, права Элизабет. Он – помеха в моем плане. Зато Питер смотрел на меня явно осуждающе. Только этого мне сейчас не хватало. Я кинула быстрый взгляд на заднюю парту в левом ряду, куда посадили Элизабет, но та благоговейно уставилась на нашего классного руководителя, чинно сложив перед собой ручки на столе. Я тоже, наконец, удостоила профессора вниманием.
– Вы все были на собрании и слышали объявление. Хочу еще раз подчеркнуть, как важно это мероприятия не только для академии, но и для каждого из вас! Обычно, только один-два человека из класса смогут попасть на сцену в этот вечер. И я надеюсь, что в нашем классе их будет больше! А теперь к новым правилам. Мы с руководством решили, что пора вам принять мысль, что не каждый из вас станет звездой в выбранной специальности.
Класс загалдел, отрицая его слова нестройным протестующим бормотанием. Я зевнула и, достав из рюкзака тетради и гелиевую ручку, принялась выводить на полях бессмысленные узоры.
– Я не говорю, что вы станете никем. Я говорю, что вы можете захотеть пойти по иному пути. Если вы не станете актером, вы сможете стать режиссером или сценаристом. Не сложится с карьерой вокалиста? Может, вы станете танцором. Или даже гримером или стилистом. Эти профессии тоже часто становится побочными, но не менее любимыми. Задача академии в том, чтобы вы нашли себя. И в этом году у каждого будет такой шанс, мы даем вам возможность побыть менеджерами звезд.
– В смысле? – Подал голос светловолосый парень с первой парты от двери. Кажется, Барри.
– Все просто: вы выбираете себе протеже и создаете его образ. Полностью. На вас ложится ответственность за то, что он будет делать на сцене, как он будет это делать, во что он будет одет и даже какое у него настроение.
– А какой толк в этом нам, если не будет шанса показать себя? – Оп, а это уже местная красавица голос подала. Ну да, тебе только себя и показывать, желательно – исключительно грудь, талантов то: ноль на массу.
– Еще раз говорю, это дело добровольное, для тех, кто хочет попробовать себя в этой сфере. Но работу менеджеров отметят, и отметят хорошо. Вы ведь знаете, что помимо медийных личностей, в зале присутствуют и те, кто обычно остается за кулисами, но имеют очень большое влияние.
Класс опять дружно зашушукался. Черт возьми, где эта неоновая табличка, управляющая их массовым поведением?!
– Мистер Оливер! – Я оторвалась от четвертого, по счету, тетрадного поля, и посмотрела на подругу. Та подняла руку, чтобы задать вопрос. Кто бы знал, что Лиз – такая хорошая девочка! Я еле сдержала смешок, но на стуле повернулась, чтобы удобнее было взирать на розоволосую.
– Да, Элизабет. Ох, я совсем про тебя забыл, ты представилась классу? Ребята, это Элизабет Стоун!
Девушка кротко улыбнулась, опустив пушистые ресницы. На класс – ноль внимания. Взгляд сосредоточен на учителе. Смех сдерживать стало все сложнее.
– У меня другой вопрос: как проходит отбор на этот концерт? Мы с Самантой в первые услышали о нем и в этом плане очень… Неопытные…
Я закашлялась. Никогда меня не называли «неопытной» с таким придыханием. Погодите, она серьезно приплела меня в свои завуалированные заигрывания с учителем перед всем классом? Ну, Элизабет Стоун…
– Ох, точно, ты права. Сначала жюри выбирают артистов. В жюри входят все члены педагогического состава школы и некоторые спонсоры. Отбор проходит неделю. После этого, 24 человека, лучшие из лучших, выступают на «Золоте». Может вы не знаете, но для нашего города – это большое событие. – Учитель расплылся в улыбке, Лизабет ее моментально отзеркалила.
Мистер Оливер, до этого ходивший вдоль доски, наконец остановился в центре учительского стола и оперся на него кулаками:
