Текст книги "Конец Рублевки"

Автор книги: Оксана НеРобкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 26

Вода в бассейне была розовой. А если и не была, то весьма реалистично казалась таковой из-за ярко-розового кафеля, которым был выложен пол и стены бассейна. Мощная подсветка придавала воде волнующий блеск. В него хотелось окунуться, расплескать по коже. Удивительно, но никто не плавал. Постояльцы отеля коротали вечер либо на анимационной площадке, либо в клубах. Марина сидела на бортике, свесив ноги. В поле видимости не наблюдалось ни одного человека.

«Почему? – Летову потянуло на рефлексию. – Здесь отдыхает много семейных пар, которые приехали сюда, чтобы освежить отношения. Искупаться ночью, вдвоем, в почти сказочной обстановке – это так романтично. Но никто не купается».

Девушка плавно соскользнула в прохладную воду, окунувшись с головой. Проплыла по периметру, присела на ступеньку лестницы, ведущей на самое дно. Слабый, но едва ли теплый ветер вызвал мурашки. Поспешно опустилась еще на две ступеньки вниз, чтобы спрятаться от холода. Теперь вода доходила до плеч.

Сегодня ее последний вечер в Египте. Умница. Идеально рассчитала целесообразное для пребывания на курорте количество дней. Останься она еще на пару суток, и однообразное расписание вкупе с полнейшим бездельем начало бы утомлять. Марина думала: а не включить ли мобильный телефон? Ощущался легкий, приятный голод по новостям. Впрочем, интересовала ее преимущественно информация об «Арктике» и об Агееве. Она подавила внезапное желание помчаться на второй этаж отеля, где располагалась компьютерная комната, и выйти в Интернет. Написать Агееву какую-нибудь сентиментальную чушь, застыдиться, стереть и не отправить…

«Взрослая женщина, а фантазирует, бог знает о чем!» – укорила себя и подумала о том, как было бы занятно поплавать в бассейне вместе с Сашей. Какая разница, что ему всего двадцать четыре года, а ей на этой неделе тридцать стукнет? Что он фотограф-мечтатель, а она – деловая, далекая от лирики особа? Что он живет на краю земли, а она – в самом ее центре? Какая разница для фантазии? Игра воображения порой неплохо расслабляет, если ею не злоупотреблять. Злоупотреблять Летова не собиралась.

Ее влекло к Агееву. Влечение было таким неожиданным и свежим, что его не хотелось губить на корню. Она решила не сдерживать непонятные ощущения. Разрешила себе помечтать, наплевав на доводы разума. Но лишь до завтра. Когда она прилетит в Москву, все вернется на свои места. Она снова обретет трезвый ум, столь необходимый для человека, занимающего пост генерального продюсера. И на ее ментальных весах, как и всегда, будет безнадежно перевешивать чаша здравого смысла.

Интересно, что он делает в данный момент? Вспоминает ли ее? То ли из-за настойчивого предчувствия, то ли из-за чрезмерной самоуверенности, Марина не сомневалась – вспоминает. Она хорошо помнила его пронзительные, почти голубые глаза, в которых читалось откровенное восхищение и еще что-то, неуловимое. Многие мужчины адресовали ей свои взгляды, полные похоти, симпатии, обожания. Но так на нее никто никогда не смотрел. Да и сама она прежде не испытывала настолько острого, щемящего желания быть рядом с кем-то. Иметь возможность коснуться – и не касаться. Иметь возможность сказать нечто важное – и не говорить. Просто быть рядом.

Ей всегда было что-то нужно от мужчин: дельный совет, веселое общество, регулярный секс… Первый раз девушка нуждалась в ком-то безо всяких на то причин. Агеев не идеальный. О нет. До идеала ему никогда не дорасти, ибо он принципиально иной. Но по сравнению с ним, некогда нарисованный Мариной образ совершенства отходил на второй план и выглядел нелепым манекеном, топорной копией настоящего человека. Если бы кто-то попросил ее охарактеризовать Сашку одни словом, она бы выбрала именно это – «настоящий».

Летова улыбнулась, вспомнив эпизод из далекой юности. Ей было 16, она жила в глухой дальневосточной деревушке, училась в последнем классе и готовилась к поступлению в Хабаровский вуз, на управленца. Такая перспектива раздражала ее, но отрекаться от собственного решения она не намеревалась. Чтобы не свихнуться над учебниками, Марка позволяла себе небольшие перерывы, а по вечерам – долгие прогулки. Обычно встречалась с подругой Варькой. Они брели на берег речки, усаживались на поваленное бревно и вели философские беседы. Однажды речь зашла о том, каким представляется будущий избранник.

– Я уверена, что он будет не из нашего поселка, – Варька смачно лузгала семечки, выплевывая шелуху прямо под ноги. – Потому что я тут всех знаю, и никого подходящего на роль моего мужа не вижу.

– То есть твое главное условие – чтобы парнишка обитал в другой деревне? – рассмеялась Мара.

– Ха. Против города я тоже ничего не имею.

– Тем не менее, требования у тебя не высокие.

Подруга достала из кармана новую порцию семечек:

– Мне мама говорила: если слишком завышать планку, можно старой девой остаться.

– Тебе это точно не грозит, – усмехнулась Мара. Варька отличалась завидной коммуникабельностью, особенно в отношении противоположного пола.

Приятельница скромно потупила глазки, но через секунду не выдержала и громко расхохоталась:

– А ты?

– Что я?

– Ты-то представляешь, кого хочешь в спутники жизни?

– Примерно.

Варя рассердилась и ткнула собеседницу локтем в бок:

– Что значит примерно? Колись!

Марка заулыбалась:

– Я не знаю, как он должен выглядеть. Конечно, хорошо, если он будет симпатичным. Но больше всего мне хочется, чтобы он был настоящим.

– Это как? Ясен пень, что мы не об экранных героях говорим.

– Трудно объяснить.

– Напряги мозги! Ты же умная! – нервничала Варька. Ей не терпелось узнать, какого избранника жаждет подруга.

– Некоторые люди притворяются кем-то, пытаются казаться иными, нежели являются на самом деле. Из-за трусости и слабости, или из-за холодного расчета. Иногда их вынуждают обстоятельства. И, наверное, это приемлемое оправдание, – девушка тяжело вздохнула, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Но я бы хотела, чтобы мой мужчина не допускал никаких оправданий. Никогда не изменял себе, даже если разум убеждает это сделать.

…Температура воздуха резко понизилась. Вода уже не спасала от холода. Марина продрогла. Выбралась из бассейна, обмоталась тяжелым махровым полотенцем и побежала в номер, шлепая мокрыми сандалиями. В ванной включила горячий душ и долго стояла, закрыв глаза, греясь под обжигающими струями.

Как это она умудрилась воссоздать в памяти столь давний диалог? Тем более, с тех пор ее приоритеты радикально поменялись, органично вписались в стандарты современно мира, оценивающего состоятельность и успешность человека с материалистических позиций. Если бы не знакомство с фотографом, Летова бы и не вспомнила, что когда-то, давным-давно, мыслила другими категориями. Связывала состоятельность и успешность не с количеством заработанных денег, а со способностью жить так, как велит сердце. Встреться ей Агеев лет пятнадцать назад, она бы влюбилась по уши. Еще бы! Сказочное соответствие мировоззрений возбудит кого угодно.

Но сейчас она уже не маленькая романтичная девочка. И кое в чем разбирается, и кое-что понимает. В частности то, что есть объективная причина, почему Марина в последние дни так много думает о Сашке. Все просто. Сам того не ведая, он затронул ее прошлое, так сильно перекликающееся с его настоящим. Она тоже когда-то с искренним непониманием взирала на тех, кто восхвалял карьеризм и отречение от непрактичных увлечений. Она тоже когда-то не видела смысла существовать, занимаясь нелюбимым делом. Однако Летова выросла из одежки детских иллюзий, а фотограф – не вырос. Его нельзя за это упрекать. Некоторые взрослеют чертовски медленно.

Кто знает? Может, девушку тянуло к Агееву из-за желания посмотреть, какой бы она сама стала, не послушайся советов матери и посвяти жизнь не слишком котирующемуся на рынке специальностей занятию? Отучившись в институте, и получив благородную профессию эколога, вернулась бы в дремучий поселок. Ходила бы в дешевом спортивном костюме по лесам и болотам, с опухшим от комариных укусов лицом, производила научные изыскания о местной флоре и фауне и грозила пальчиком встретившимся на пути браконьерам. И глаза ее пылали бы энтузиазмом. Бу-га-га. Забавно.

Марина запрыгнула на кровать и долго кублилась в одеяле беспокойным щенком. Ни с того ни с сего нахлынула веселость. Хотелось тявкать от восторга. Все говорило о том, что она славно отдохнула.

Глава 27

С утра на Вадима обрушилось сразу два потрясения. Первое случилось, когда он шел по подземному переходу и вдруг, поравнявшись с музыкальным киоском, услышал песню группы «Арктика». Мариша говорила, альбом скоро поступит в продажу, но вероятно, он до конца этого не осознавал. И теперь, когда невесомые слова внезапно воплотились в ощутимую реальность, парень растерялся. Застыл на месте, прямо посреди дороги, мешая спешащим прохожим. Кто-то грязно выругался, кто-то толкнул локтем, бросив злобное: «Посторонись, кретин!». Вадим справился с первым шоком и шагнул к продуктовому ларьку. Купил минеральную воду и жадно выпил. Ощущая, что уже способен управлять эмоциями, приблизился к киоску, откуда доносилась родная мелодия. Эта песня долго им не давалась, словно не желала приобретать законченный, отшлифованный вид. Но они с Артемом и Нигой настойчиво отрабатывали композицию, покуда та не зазвучала достойно, удовлетворив своих создателей.

– А что это у вас играет? – заглянув в окошко, спросил у продавца и почувствовал, что безнадежно краснеет.

– Это новая группа, «Арктика» называется! Свежак! Отличные ребята. Берите, не пожалеете!

– А сколько стоит?

– 150 рублей, – охотно ответил продавец. – Покупаете?

– Да! – Вадим торопливо вытащил деньги. Через секунду держал в руках свой дебютный альбом, стискивая зубы от обжигающей боли в пальцах. Словно бы сжимал ими не прозрачный пластмассовый CD-box, а раскаленную железную пластину. Сунул диск в карман и бегом поднялся по лестнице, переступая через две ступеньки.

Улица все так же шумела двигателями автомобилей и воняла выхлопными газами; было бы странно полагать, что за три минуты, проведенные в подземном переходе, на поверхности что-то изменится. И все-таки Вадим удивился. Произошло грандиозное событие, а никто этого не заметил? Водители нервно жмут на клаксоны, как будто бы громкие сигналы нивелируют образовавшуюся на трассе пробку. Пешеходы несутся по тротуарам, обгоняя друг друга. Достигнув перекрестка, негодующе глядят на часы, ругаясь на бесконечный красный цвет светофора. И никому нет дела до того, что у одного из сотен, тысяч, или даже десятков тысяч людей в эту самую секунду сбылась мечта. Пусть не полностью! Но начало положено, и продолжение обязательно последует.

«С другой стороны, у каждого свой мир, куда более важный, чем все остальные миры вместе взятые», – урезонил себя парень, застыдившись собственного тщеславия, для которого и веских оснований-то не имелось. Подумаешь, вышел альбом. Он, между прочим, еще должен быть распродан. Однако подобные нюансы не испортили праздничного настроения. Набрал номер Ниги. Тот изобразил радостное афроамериканское:

– Ё, брат! Мир тебе!

– Здоро́во! Ты занят?

– Не особо. Есть дело? – деловито поинтересовался приятель.

– Есть новость. Созвонись с Артемом и шуруйте ко мне на квартиру. Я там буду через полчаса.

– Заметано, брат! – Нига редко задавал лишние вопросы. Если друг говорит, что надо срочно встретиться, значит не стоит тратить время на выяснение причин.

Вадим спустился в метро и сел на поезд. Через 20 минут уже выходил на станции в спальном районе, где снимал жилье. От метро до дома – четверть часа быстрым шагом. Не желая заставлять друзей ждать, остановил машину. Водитель кивнул, услышав адрес, и прибавил громкость на автомагнитоле. Играло радио «Оп-па Плюс». Ведущий эфира обращался к слушателям, предлагая оценить трек нового коллектива. Второе потрясение Вадим испытал, когда прозвучало название того самого нового коллектива. И сразу же зазвучала песня группы «Арктика».

– Эй! – водитель потряс за плечо впавшего в транс пассажира. – Эй, медитируешь что ли? Приехали, говорю!

С глупой улыбкой на устах, парень расплатился и, прежде чем выбраться из салона, долго дергал заклинившую ручку. Сердитый шофер вполголоса пробормотал вослед: – Наркоманы гребанные! Прямо днем под кайфом ходят, – и резко нажал на педаль газа.

Бас-гитарист и ударник уже поджидали друга у подъезда. Артем затушил сигарету о мусорный бак и протянул руку:

– Нига сказал, ты звонил и был очень загадочен.

Вадим ответил на рукопожатие:

– Пройдемте-ка в нумера. Там все и поведаю.

Когда компания поднялась в квартиру и расположилась за кухонным столом, Нига не выдержал:

– Ну, излагай!

Солист вытащил из кармана компакт-диск и положил его на клеенчатую скатерть. Несколько секунд все молча взирали на предмет. Затем Нига и Артем одновременно потянули руки к вожделенному альбому.

– С ума сойти!

– Ай-да Маринка! Ей все-таки удалось!

Вадим выдержал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом, потом молвил:

– Ей удалось не только это. Я сегодня по радио слышал наш трек.

Нига водворил на переносицу съехавшие очки:

– Прикалываешься?

– Нет.

– По какому?

– «Оп-па плюс».

Артем покачал головой:

– С ума сойти!

– Вот ты заладил! – Вадим улыбнулся. – Слуховыми галлюцинациями я никогда не страдал.

Не менее часа понадобилось, чтобы прийти в себя и начать воспринимать счастливые перемены спокойнее. Мариша сделала все возможное, и даже невозможное. Теперь все зависело от самих ребят. Нига убедил отца дать ему беспроцентный кредит в 20 тысяч долларов. Отец согласился, но, как истинный бизнесмен, составил договор, в котором указывал: если в течение года деньги не будут возвращены, должник обязуется отучиться на финансиста и продолжить работу в компании отца, дабы со временем выплатить долг. Ясное дело, договор был кабальным, но Ниге не оставалось другого пути: группе следовало разжиться клипом.

Клип, собственно, сняли неделю назад, за два дня. Простенький сценарий придумали сами: ничего особенного, но свежо и с настроением. На нечто аховое потребовалось бы далеко не 25 тысяч (еще пятерку Вадим и Артем заняли у знакомых). Но надо же с чего-то начинать. Видеоряд получился скромным, зато не пошлым. Ставку делали на музыку. Ролик был готов, и оставалось поставить его в ротацию на музыкальных каналах. Проблема заключалась в том, что цена за один эфир стартовала от 500 долларов. Таким образом, чтобы клип показали по телевизору хотя бы десять раз, были нужны 5 штук зелени. Где их взять, спрашивается? Надеяться на то, что музканалы заинтересуются не раскрученным проектом и предоставят безвозмездную ротацию – наивно. В данной ситуации единственный способ засветиться на ТВ – оплатить эфир.

Вадим посмотрел на помрачневшего бас-гитариста.

– Брат, не грузись. За год мы нарубим капусты и отдадим твоему отцу деньги. Гарантирую. Сам видишь, наши дела стали налаживаться. И я чую: это лишь начало.

Нига с благодарностью стукнул товарища кулаком в плечо:

– Я не гружусь, брат. Я сам вижу, наши дела стали налаживаться. Да и ты чуешь: это лишь начало.

Все рассмеялись.

– А ты Маринке звонил? Надо человеку спасибо сказать, – вспомнил Артем.

– Набирал пару раз, номер вне зоны действия сети.

Когда товарищи ушли, Вадим достал из ящика стола блокнот и ручку и принялся записывать текст новой песни. Строчки энергично и уверенно ложились одна за другой, словно бы парень не выдумывал, а переносил на бумагу выученное наизусть стихотворение. Отвлекался лишь для того, чтобы перечитать текст. Убедившись, что тот не нуждается в редактуре, продолжал писать. Через два часа были готовы слова к трем песням, и на две даже наметились приблизительные мелодии. Судя по всему, вдохновение не намеревалось скоро отступать.

Глава 28

Мобильный телефон Марина включила перед самым отлетом из Египта. Сразу же позвонил Тимур, словно караулил. Поинтересовался номером рейса и предложил встретить.

– Весьма любезно с твоей стороны, – она поймала себя на мысли, что за период отпуска ни разу не вспомнила об Адамове. – Как я тебя узнаю?

– В руках у меня будет журнал «Огонек» и красная гвоздика в петлице, – не растерялся мужчина. Обещание он не выполнил и встретил девушку громоздким букетом малиновых роз.

– Мерси, – присела в реверансе.

– Отлично выглядишь. Загорела, – оттопырил локоть, предлагая даме взяться. – Отгадала загадки Сфинкса?

– Нет. Я даже не покидала отель.

– Значит, не я один был проигнорирован. Слабое, но все же утешение.

– С каких пор ты стал ранимым мальчиком? – съязвила. Театральность Адамова начинала раздражать. Почему нельзя общаться искренне? Он и не думал скучать, так к чему изображать (да еще столь бездарно) трагического героя?

– С тех самых пор, когда ты стала слишком сурова ко мне, – ухмыльнулся собеседник, пропуская спутницу в крутящуюся дверь на выходе из терминала.

– С твоим воображением впору романы писать, – отрезала Летова, понимая, что мужчина, тем не менее, прав. В последнее время она отдалилась от Тимура. Может, из-за того, что закрутилась на работе, а может потому, что стала утрачивать к любовнику интерес. Размышлять на эту тему было лень. По крайней мере, пока.

Всю дорогу из аэропорта смотрела в окно автомобиля, изредка откликаясь на реплики водителя. Впервые с момента их знакомства Адамов ощущал неловкость. Это было заметно по его манере вождения: обычно безупречной, а нынче нервной и агрессивной. Когда подъехали к дому, уже смеркалось.

– Полагаю, ты устала и намерена отдохнуть? – мужчина поставил в прихожей чемодан и замер в нерешительности.

Учтивость в совокупности со смятением, столь несвойственным самоуверенному Тимуру, растрогала Марину. Она шагнула к нему, схватила за галстук и потянула в спальню.

– Ты заявлял, что соскучился? Покажешь, как? – облизнула губы.

– Всенепременно! – оживился он. Одной рукой обнял девушку, а другой расстегнул пуговицы на ее блузке. Летова закрыла глаза, предоставив партнеру полную свободу действий. Тот по традиции ласкал в нужных местах нужное количество времени. Ни единого жеста, звука или движения, к которому можно было придраться. Технически совершенный секс, заканчивающийся неминуемым оргазмом. Марина разжала объятия и откинулась на спину, переводя дыхание. Все было великолепно. Сегодня Тимур превзошел себя. Она получила физическое удовольствие, но удовлетворения, тем не менее, не испытывала.

– Спасибо, звезда моя, – чмокнул любовницу в лоб и уткнулся носом в ее плечо, намереваясь задремать. Она отвернулась к стенке, уставившись на темную крапинку на обоях, и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Какого черта! Все в ее жизни прекрасно!

Тихое сопение Адамова выводило ее из себя. Захотелось накрыть его лицо подушкой, лишь бы не слышать, как он дышит. Отстранилась, пододвинувшись к самому краю кровати, чтобы не касаться спящего мужчины. Девушка и раньше не могла долго лежать в обнимку, но теперь одна мысль об этом вызывала яростный внутренний протест. Неужели она настолько охладела к партнеру, что любые контакты с ним, за исключением обязательной программы по получению физической разрядки, стали раздражать ее?

В воображении возникла картина из недавнего прошлого: она стоит, опершись на стену в прихожей, и наблюдает, как мнется на пороге Агеев. Затем он делает стремительный шаг к ней на встречу, привлекает к груди, зарываясь лицом в ее черных волосах. Целует в висок и еле слышно шепчет в ухо:

– Я буду по тебе тосковать.

Марина хочет сказать ему, что тоже будет скучать. Более того, скучает уже сейчас, осознавая, что через секунду он исчезнет за дверью и никогда не появится вновь. Хочет признаться, что эти два дня были самыми счастливыми в ее жизни, не смотря на то, что никаких грандиозных событий не произошло. Но возможно, именно в этом и заключается величайшая тайна счастья: для истинного восторга не нужно веских причин. Неожиданное знакомство, приятное общение, легкая симпатия. И абсолютное принятие настоящего – более ценного, чем все, что когда-то было и когда-то будет.

Она не успевает сказать ни слова. Агеев отстраняется, поворачивает замок и выходит на лестничную клетку. Впрочем, даже если бы парень навечно поселился в прихожей, ожидая ответа хозяйки, она бы все равно не успела сказать ни слова. Потому что не была готова к откровениям.

Летова тихо встала с кровати, на цыпочках проследовала в гостиную. Свернулась на диване в позе эмбриона, каждой клеточкой ощущая необходимость прижаться спиной к чьему-то животу. Да чего лукавить. Не к чьему-то, а к Сашкиному. Чувствовать тепло его тела, щуриться от удовольствия, когда сильные руки накрывают ее и подтягивают ближе. Слышать, как он дышит, угадывать ритм его сердца. Расслабиться в объятиях и заснуть…

– Звезда моя, ты что здесь делаешь? – свежий и умытый Адамов застыл в проеме дверей. Марина открыла один глаз. В окне брезжил желто-розовый рассвет.

– Чего в гостиную перебралась?

– Ты храпел, – соврала она.

– Растолкала бы! Не замечал в тебе жертвенности, – удивился мужчина. – Я уезжаю, перенести тебя в спальню?

Помотала головой.

– Тогда целую тебя. Вчера ты была восхитительна!

Она заснула прежде, чем он захлопнул за собой входную дверь. Встала ровно в девять утра. Спустя полтора часа уже была на работе.

Подумать только, генеральный продюсер «Холидей Рекордс» отсутствовала в Москве меньше недели, а столько новостей накопилось! Альбом «Арктики» поступил в розничные сети. Для новой группы, не потратившей не раскрутку ни копейки, продается весьма недурно. Дистрибьюторы довольны бойким стартом. Если динамика сбыта не пойдет на убыль в течение пары недель, фирма «Удальцов и К» выделит осторожный бюджет на рекламу.

Марина куснула губу: а как поживает знакомый пиарщик, обещавший помочь с продвижением? Звонить и прямо в лоб спрашивать, сподобился ли он что-нибудь сделать, – не очень вежливо. Мужчина хоть и задолжал услугу, но имеет право отказаться. Написала нейтральную sms: «Как дела?». Ответ пришел незамедлительно: «Почитай в Интернете информационные ленты». Повернулась к компьютеру и поспешила выполнить загадочную рекомендацию. Через десять минут хлопала в ладоши профессионализму пиарщика. Пронырливый специалист умудрился состряпать скандальную новость о «новой и шокирующей группе» и поместить ее в популярные электронные издания.

Девушка ликовала. Все складывалось как нельзя лучше. Осталось только убедить арт-директора Илью пригласить ребят с концертом. Набирала ему несколько раз, не брал трубку. Ничего. Она с него не слезет, пока не добьется своего.

Зашел Стеблин с докладом о проделанной работе. Чтобы совместить два дела, открыла почту, и стала просматривать корреспонденцию. Среди спама и деловых предложений обнаружила послание от Агеева недельной давности. Его письмо было до обидного коротким. Он писал, что долетел нормально. Благодарил за экскурсию по столице и подаренный диск. Сожалел, что не сфотографировал Марку на память. Среди сухих фраз лишь в постскриптуме сиротливо выделялось душевное «Тоскую».

– Марина Николаевна, я говорю, ты одобряешь принятое мною решение? – повторил заместитель.

– Принятое тобою решение? – девушка изумленно воззрилась на Стеблина, будто не ожидала его увидеть в своем кабинете. Она так сосредоточилась на письме фотографа, что перестала вникать в речи заместителя.

– Ну да, – Виктор, потративший на составление отчета почти час, ждал оценки своих действий.

– Я знала, что могу на тебя рассчитывать. Ты отлично справился, – похвалила подчиненного и снова перевела взгляд на экран монитора. Агеев тоскует? Если бы это было правдой, он бы проявил больше красноречия!

– А ты как отдохнула?

Начальница насупила брови и чуть не выдала: «Отчитался – проваливай, зачем лезть с разговорами!» К счастью, сдержалась.

– Хорошо, Вить. А ты как? Анюточку не разлюбил?

Стеблин расплылся в блаженной улыбке:

– Ее и захочешь – не разлюбишь. Она чудо.

– Ах, эта свадьба пела и плясала?

– Зришь в корень. Я предложил ей пожениться, и она согласилась. Так что свадьба на подступах.

– Шустрый малый, – одобрила Марина и нажала на кнопку «Ответить». Пальцы застучали по клавиатуре:

«Здравствуй, А.Агеев! Не пойму, зачем ты прислал письмо. Мне неинтересно, как ты долетел, и о чем сожалеешь…» – не дописав фразы, удалила текст.

– Будешь свидетельницей? Анюта очень хорошо к тебе относится. Интересуется, как ты, чем занимаешься, почему допоздна торчишь в офисе.

– Вот как? – удивилась Летова.

«Здравствуй, А.Агеев! Была рада получить от тебя весточку. Постоянно о тебе думаю. Наверное, я деградирую, потому что в мыслях – ничего кроме твоей сексуальной ямочки на подбородке. На протяжении двух дней, когда мы виделись, я порывалась поцеловать ее…» – абзац был стерт так же, как предыдущий.

– Я знаю, вы знакомы не очень близко. Но ведь это можно исправить. Мне будет приятно! – Стеблин встал со стула. – Пообедаем сегодня вместе?

– Давай.

Виктор просиял. Положил на стол генерального продюсера кипу бумаг и покинул кабинет, чуть ли не приплясывая.

«Я тоже иногда о тебе вспоминаю», – быстро напечатала Марина и, не давая себе времени на размышления, отправила письмо.