Текст книги "Поиск дорог (СИ)"

Автор книги: Оксана Букия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Часть 9 (Главы 19–20)

Глава 19

Первые дома стояли довольно далеко от леса. Небольшие, деревянные, недалеко стоящие друг от друга. На маленьком пятачке земли, среди хлипких построек, собрались жители деревни, радостно встречая вернувшихся домой. На Дима смотрели с удивлением и некой настороженностью. Однако улыбок и приветствий хватало и ему.

Он увидел здоровяка, который говорил с худощавым, седым мужчиной аров шестидесяти, может чуть больше. Рядом стоял их молодой предводитель с хмурым лицом.

Седой подошел к нему.

– Мое имя Конн. Я старейшина этой деревни.

– Дим. Я ищу свою сестру. Она мне сказала, что вы помогаете всем, кто нуждается в этом.

– В чем же твоя нужда? – староста окинул его взглядом с ног до головы. – Мужчина. Одаренный. Молодой. Неодаренной или хотя бы не соответствующей по рангу спутницы нет. В чем твои проблемы?

В том, что он бывший друг императора, который его всегда боялся, считал своим врагом, но никогда не стеснялся использовать в своих интересах. В том, что его любимая, считает его неудачником, а скоро станет императрицей, и у него нет никаких шансов добиться ее. В том, что он сам едва не стал правителем княжества, но теперь его будущая избранница спит и видит, как уничтожить его. В том, что он бывший всемогущий и всесильный советник, в руках которого были все нити управления сначала одним государством, потом вторым, теперь изгой и такой же отступник, как они все, кто прячется за этим лесом. Что кроме одной малышки, которая оказалась сильнее его и смогла отбросить условности и предрассудки и следовать по своему пути, у него никого больше нет.

Что он устал жить среди людей, которые смотрят на него сквозь призму его дара. Стараются навязать свои правила игры или посадить на цепь. Что ему нужно время, чтобы решить, что ему делать и как распорядится своей жизнью. Привести в порядок свои чувства, эмоции, мысли и набраться сил, чтобы идти дальше по дороге, которую он выберет сам.

А еще тихое спокойное место, чтобы пережить бурю и спрятаться от ищеек императора.

Правда произносить всего этого вслух Дим не стал.

– В том, что я не согласен, как устроена наша жизнь. И не хочу больше жить среди тех, кто этого не видит.

Конн бросил на него задумчивый взгляд.

– Мартан сказал, что ты их всех спас. Энтони поручился за тебя.

Дим едва удержался, чтобы не фыркнуть. Поручитель, Бездна его забери. Думает, он теперь будет считать себя его должником?

– Дим, я поверить не могла, – Элени вихрем налетела на него, едва не сбив с ног. Повисла, крепко обняв за шею. – Ты пришел. Я не могла поверить, когда Энтони сказал, что встретил тебя в лесу.

Она разжала руки, сделала шаг назад.

– Ты ужасно выглядишь!

– У вас здесь весело, – только и сказал он, слегка пожав плечами, – ласы, волки, непроходимые чащобы.

– У нас не принято говорить о нашем поселении кому попало, – резкий голос прервал минуты их радости.

Дим в раздражении прищурился. Этот молодой выскочка уже начал выводить его из себя.

– Вы недолго тут живете со своим избранником, но с правилами всех знакомят в первые дни. Ты забыла? – это уже было обращено к Элени.

Сестра недоуменно посмотрела на парня.

– Ждан, – одернул того Конн, – все устали с дороги. Тем более сэты были не легкие. Кто бы ни был наш гость, у нас не принято выгонять и отказывать в помощи. Элени позаботится о своем брате. Вы с Мартаном расскажите мне, что произошло.

Конн и его сопровождающие скрылись в доме. Сестра вновь повернулась к Диму и счастливо улыбнулась. Затем окинула его еще одним внимательным взглядом.

– Тебе надо отдохнуть и поесть. И переодеться. Ты можешь подождать меня на этой поляне, здесь сейчас никого не будет. Я принесу все необходимое.

Не помешало бы. Бессонная ночь давала о себе знать. Тем более он постоянно изводил себя вопросом, что все же произошло. Почему стихии ополчились на него?

Когда сестра ушла, Дим перебрался в тень развесистых деревьев и разморенный уже довольно жаркими лучами Таллы и усталостью, уснул.

Проснулся он от ощущения чужого присутствия рядом с собой. Открыл глаза, резко сел.

– Я искал тебя, – Мартан опустился на землю рядом с ним. – Хотел сказать спасибо за то, что спас нам жизнь.

Димостэнис был удивлен его словами. После не самого теплого приема, он вряд ли ожидал услышать в свой адрес что-нибудь хорошее.

– Ждан явно так не считает, – не удержался он.

– Он еще слишком молод. И не понимает, что человеколюбие – это именно то качество, которое помогало нам выживать все эти долгие ары. Мы не можем быть зверьми. Иначе в нашем тесном мирке мы все перегрызем друг друга.

– Что случилось в лесу? Я ничего не помню.

– Сначала вспыхнул яркий серебристый свет. Как будто Талла взошла на небо. Твари притихли стали крутить своим башками. А потом словно вросли в землю. Или земля не пускала их. Они не могли пошевелиться. Ты был без сознания, когда мы нашли тебя. Энтони сказал, что ты брат его избранницы и не враг нам. Мы подобрали тебя, положили в телегу и стали уносить ноги.

Дим не помнил ничего.

– Мы живем на востоке, – произнес Мартан, глядя на реку, – но климат у нас – не пожелаешь никому. Во время поводня река растекается, затапливая все вокруг на многие еры. Бывали ары, когда она едва не доходила до селения, приходись переселять людей в более безопасное место. Несколько семей ютились под одной крышей. Еще дует ветер. Порой настолько сильный, что срывает крыши и выворачивает вбитые в землю столбы. Лес становится врагом. Земля, в которой вязнут ноги, стена дождя, темень. Не пройти. Мы заперты со всех сторон и эти миноры самые трудные. Держимся на том, что сумеем запасти. Когда деревня была меньше и людей, желающих жить с нами не такое количество, было легче. Хватало того, что давала земля. Сейчас же надо выкручиваться. Вот и ходим через лес. Но не все походы удачные, как этот. Гибнут люди. Лес собирает все больше и больше жертв.

– Что происходит?

– Мы не знаем. В первый раз это случилось несколько аров назад. Тогда походом руководил сын Конна. Никто не вернулся. Мы нашли лишь изорванные остатки тел, а чуть дальше еще трупы сожженные, изуродованные и никаких следов. Все боятся ходить туда. Однако без этих походов нам не выжить.

Мартан улыбнулся.

– Я рассказываю тебе от этом, чтобы ты не сердился на нас за не слишком теплый прием. Конн тридцать аров на себе все это тащит.

Димостэнис присвистнул.

– Тридцать аров?! Здесь?!

– Тридцать аров, – задумчиво протянул собеседник, – нам самим еще не было тридцати. Тогда нам казалось, что мы стоим перед дверью в новый мир. Все так и говорили: начало новой эры, новой империи. Его величество Стефан дал всем надежду. И уже многим начинало казаться, что, во славу всех Богов, нашелся тот, кто по-настоящему сможет положить конец распре между одаренными и нет. Его правление как первый минор варны, когда света становится больше и начинает теплеть.

Дим почувствовал, как у него от удивления отвисает челюсть, и он в нетерпении подался чуть вперед, ожидая продолжения рассказа. Мартан заметил его реакцию, усмехнулся.

– Ты молод еще, тебя и не было, наверняка, когда все это происходило. Либо совсем еще малый был, не помнишь этого. Да и где тебе знать? За сто еров видно – благородный. Вряд ли твою семью коснулись эти изменения. Люди без дара начали поднимать головы и расправлять плечи. Неофициально, но уже разрешались смешанные семьи.

Димостэнис покачал головой. Такого не могло быть. Ложь.

– Кончено, открыто никто не вступал в такие союзы. Разрешение на них не могли быть подписаны ни одним писакой. И все же таких людей не третировали, не загоняли, как диких собак, не убивали и не отнимали детей. За те ары что правил Стефан, люди с даром и без притирались друг к другу и стала понемногу стираться граница. Столько сотен аров вражды – все устали. Все хотели мира и спокойствия.

Мартан запустил пальцы в землю, набирая полные кулаки песка.

– Потом его убили. И в этом обвинили нас, чернь, – горько произнес здоровяк, – смертных, как нас принято называть у одаренных. И все, кто уже почти стал друзьями или даже не почти, а стал, даже с кем успели породниться и жили душа в душу, поверили. Слишком хрупки были зародившиеся отношения, не успели покрыться прочной коркой доверия. На всех углах стали кричать о коварности и неблагодарности смертных, забыв, что мы первые кто больше всех нуждался в таком императоре и что с его смертью мы только проигрываем. И к власти пришли эти твари.

Диму показалось, что даже воздух сгустился от той ненависти, которая прозвучала в голосе говорившего.

– Пять кровожадных выродков, которые не стали щадить свой народ. Одних объявили врагами, других натравили на первых, залили все государство кровью, страхом и ненавистью. Убивали всех, кто жил в неравных семьях, без всяких сожалений и скидок, даже на происхождение, детей отбирали, вычеркнули все что было, даже запретив упоминать об этом. Те же, кто пережил эти страшные времена, забились в норы и до сих пор боятся высунуться. Мы тому пример.

Димостэнис почувствовал, что его начало мутить. Голова кружилась, в мыслях царил мрак и нагромождение догадок, правда, которая тяжелым кулаком стучалась и требовала, чтобы ей отворили. Он уже давно знал эту правду, но был к ней не готов.

Он ее не хотел.

– Может, новый император пойдет по стопам своего отца, – произнес Мартан. – Как знать. Кто-то же должен остановить эту ненависть. Кто-то должен положить конец распрям и дать начало новой жизни.

Аурино слишком погряз в своих распрях с Советом, чтобы обращать внимание на что-либо еще.

– Ходили даже слухи, что бывшая императрица, жена императора Стефана была смертной. Или, по крайней мере, с кровью неодаренных.

Последняя фраза выдернула Дима из его невеселых мыслей.

– Этого не может быть, – глухо произнес он. – Избранниц императора всегда проверяют. Весь их род, каждого по одной и другой линии. Такого никто не допустил бы.

Мартан пожал плечами.

– Я же говорю – слухи. Кто теперь это узнает?

Дим молчал. Здоровяк тяжело поднялся.

– Почему ты все же не оставил меня в лесу? Я одаренный, и как ты сам сказал – из благородных. Вы же должны ненавидеть таких, как я? Ждан даже не скрывает этого.

– Ты был без сознания, кто там тебя поймет благородный ты или нет, – хохотнул Мартан, а потом серьезно добавил: – Зачем тебе было рисковать жизнью ради нас? Презренных отступников, чья жизнь все равно ничего не стоит? Я уже сказал тебе, парень – человеколюбие вот что нас спасет. Ты это, видимо, понимаешь, а может, просто чувствуешь. А Ждан пока нет.

Талла едва-едва показалась из-за небосклона. Первые лучи дотронулись до земли, пробежали по крышам домов, посеребрили верхушки деревьев. Свет шел к реке, осталось совсем чуть-чуть, когда Талла установит здесь свою власть.

Димостэнис повернулся на живот и поплыл подальше от этого света. Тот словно почувствовал, что его хотят обмануть, шел следом, не отступал. Дим упорно плыл вперед. Река стала петлять, и течение усилилось. Он начал уставать. Закрыл глаза и ушел под воду, устремляясь вглубь. Стало еще тяжелее. Вода не пускала его в свои пределы. Одаренный упорно сделал еще несколько гребков. Стихия сжала свои тиски, в ушах заломило, грудь сдавило болью.

…Серебряные – защитники. Они не могут идти против своей сути. Сама природа не позволит им…

На свежую голову всплыли в памяти слова Иофара, а с ним и понимание того почему стихии чуть не уничтожили его вчера и до сих пор не желают принимать. Он хотел убить других детей этого мира, он хотел изменить его не в лучшую сторону.

Серебряный понял урок. И принял к сведению.

Вода разжала жесткие объятия, и он почувствовал ее мягкое игривое касание. Дим открыл глаза. Здесь почти на самой глубине было тихо и безмятежно. Мелкий песок, водоросли, цветы, множество рыб. Сила. Он напитывался ею, купался в ней, заполняя каждую клетку тела. Вынырнул, поднимая брызги на поверхность.

Сегодня настроение было гораздо лучше. При свете Таллы деревня не выглядела такой серой и унылой. Возможно он еще сможет на все посмотреть другими глазами. Димостэнис вышел из воды. Натянул одежду прямо на мокрое тело. Стоял самый жаркий минор ара, и уже с самого утра чувствовалось предстоящее пекло.

К берегу подошла молодая женщина. Босая, светлые волосы заплетены в косы и высоко подняты, видимо, чтобы не замочить. Дим остановился как вкопанный, глядя на нее. Она наконец заметила его и тоже встала в двух шагах, широко распахнув глаза. Зеленые. С широким бирюзовым ободком. Водница. И судя по тому, что идет к воде в такое время, знает особенности своего дара и умеет пользоваться им.

Когда-то говорили, что сам император благоволит ей. Правда, это было уже давно. Больше трех аров назад. Потом разразился страшный скандал. Девушку уличили в тайной связи с одним из отпрысков такого же благородного, приближенного к трону Дома. Однако кавалер не захотел признавать своих ошибок и вступать в законный союз. Ее Дом обратился с просьбой к императору урезонить нахала, его Дом, чтобы скорее замять скандал и ослабить гнев его величества дал согласие на союз. Вот только девушка исчезла. Законники с ног сбились, но не смогли найти ни одного следа. Аурино тогда даже попросил его, но Дим сказал, что у него полно и своих забот, чтобы отвлекаться на взбалмошных девиц.

– Привет, – она слегка нервным движением вытащила подол юбки из-за пояса, поправляя ее, приводя себя в порядок. – Я обычно одна в такое время прихожу к реке. Не ожидала никого здесь встретить.

– Я уже ухожу. Извини, что помешал тебе.

Они быстро шагнули каждый в свою сторону, стараясь, как можно скорее избавиться от общества друг друга. Отойдя на несколько шагов, Дим не выдержал, обернулся. Она стояла на берегу, тоже смотрела ему в след. Все интереснее и интереснее. Какие еще секреты хранит это затерянное поселение на самом краю империи?

Димостэнис подошел к дому старейшины. Конн открыл дверь и пригласил его войти. Здесь все было еще более скромно, чем он ожидал. В углу стояла кровать, рядом стул, стол с письменными принадлежностями и стопкой листов, видимо, какая-то отчетность. В другой части комнаты еще один стол, на нем чашка и тарелка, накрытая полотенцем. Длинные лавки по двум сторонам. Еще лавка у самого входа, у двери. Вот собственно и все, что было в этом доме. Людей, кроме самого старейшины тоже не было.

Хозяин заметил его изучающий взгляд.

– Не по душе, что сестра выбрала такую жизнь? Хочешь убедить ее оставить своего избранника? – глава поселения смотрел на него тяжелым взглядом.

Димостэнис ожидал чего-то подобного.

– Не по душе, но попытки вернуть ее я уже оставил. Теперь лишь хочу убедиться, что с ней все будет в порядке.

Староста развел руками.

– Мартан и Ждан рассказали, что произошло в лесу. Как ты справился с этими тварями, – перевел тему разговора Конн. – У тебя странный дар. Никогда не слышал о таком.

Дим с трудом подавил в себе вспышку раздражения.

Никогда не слышал о таком! Этот смертный, который все свою жизнь проторчал в этом забытом всеми Богами месте, что он вообще может знать? Думает, собрал разношерстную кучку отступников, управляет ими и что-то из себя представляет? Или считает, что кроме его проблем больше других в этом мире нет?

Димостэнис опустил глаза в пол, чтобы не выдать своих эмоций.

– Да, он очень редкий, – все же произнес он.

Староста молчал, внимательно смотрел на него, изучал.

– Тебе сестра, наверное, сказала, что каждый житель нашей деревни работает на общее благо, находит себе занятие по своим умениям. Чем занимался ты?

Был советником императора по любым государственным вопросам. Создал целую службу для того, чтобы ловить подобных отступников и тащить к палачу, дабы не разлагали основы жизни, принятые в стране.

Новая вспышка раздражения.

Дим стиснул зубы. К чему все это? Разве он не знал, куда шел?

– Несколько лет я управлял родовым имением. Я неплохо разбираюсь в выращивании зерна и разведении скота, знаю, как решать проблемы, связанные с этим. Десять аров я учился владеть своим даром, воевать и защищать. Я могу нести охранную службу, наверняка, она у вас есть. Могу сопровождать обозы. Впрочем, ваши люди видели меня в деле. Думаю, вам виднее, какую пользу я могу принести деревне.

Он наконец поднял глаза на собеседника, чуть успокоившись. Старейшина кивнул, пребывая в своих мыслях.

– У тебя будет несколько дней, чтобы осмотреться и освоиться. У нас есть парочка свободных домов. Как я говорил, в последнее время у нас были потери. Ты можешь выбрать любой дом, сестра покажет тебе.

Димостэнис медленно шел между домов, наблюдая за людьми, знакомясь с новой жизнью. В воздухе витала атмосфера деловитости, организованности, когда каждый знает, что ему надо делать, но в то же время она не была тяжелой или угрюмой

Люди выходили из домов и шли по своим делам. Ему кивали, с ним здоровались, подходили, знакомились. Он снова увидел Бренну, она держала за руку совсем еще маленького мальчика. Стала понятна причина ее внезапного исчезновения несколько аров назад. К ней подошла женщина аров пятидесяти, забрала ребенка. Дим проследил за ней взглядом. Та подошла к еще одной женщине, вокруг которой уже собрались пятеро таких же малышей. Там же он увидел Элени, которая что-то весело щебеча, наклонилась и взяла одного малыша. Увидела его, помахала рукой, но не подошла, кивнула на свое окружение. Он понял – это была ее работа на общее благо деревни.

Женщины занимались здесь хозяйством, посевами, следили за полями, за скотиной, более пожилые и совсем молодые, как его сестра, присматривали за детьми. Мужчины выполняли более тяжелую физическую работу, такую как поливка полей, накачивание воды из реки, валкой леса и заготовками материала для построек. Были те, кто ходил с обозами, но чаще это были одаренные, чтобы могли охранять и защищать, если возникнет надобность. Ночью были установлены дежурства около загонов и полей для защиты от непрошеных гостей из леса.

Димостэнис прошел вдоль поля, осматривая колосья. В это время ара они уже должны быть другими, более наполненными, крупнее зерна. Почве не хватало влаги. Несмотря на титанический труд жителей деревни пропитать землю водой в достаточном количестве не получалось и поля не давали нужного количества урожая, чтобы прокормить деревню. Поэтому и приходилось ездить через лес и надеяться на милость Милоры.

Димостэнис наклонился, взял в руки небольшой ком земли, задумчиво растер между пальцами. Подняв глаза, заметил Ждана. Тот бросил на него хмурый взгляд и прошел мимо. Дим пожал плечами и погрузился в свои раздумья насчет полей.

Дим встретил Элени уже вечером на пороге дома, в котором ночевал. Сейчас там шло какое-то собрание.

– Я не успела показать тебе дома, а уже скоро Талла уйдет с небосклона, и мы ничего не сможем посмотреть.

– Ничего, я переночую здесь. Завтра с утра ты просто отведешь меня туда, где тебе нравится.

Девушка покачала головой.

– Знала, что ты так скажешь. Хорошо, только сейчас я отведу тебя к нам домой на ужин…

Дим, не дав ей договорить, покачал головой.

– Прости, малышка, но не думаю, что мы с ним готовы к общению.

– Но Дим!

– Давай я просто доведу тебя до дома и посмотрю, где ты живешь. А тихие семейные посиделки отложим на… – он запнулся, пытаясь подсчитать срок, который ему нужен, чтобы принять избранника сестры, – отложим. На потом.

Элени понуро кивнула, но больше не стала спорить.

– Чем занимается твой избранник? – Поинтересовался Дим пока они шли к ее дому.

– Он предложил поставить водное колесо, чтобы легче было орошать поля. Сейчас он с теми, кто работает в лесу. Они делают заготовки.

Дим едва сдержал ироничное фырканье. Водное колесо. Они это серьезно?

Дом сестры выделялся среди остальных. Даже в сгущающихся сумерках можно было увидеть вырезанные на ставнях и дверях узоры и каменное крыльцо, что было необычно для этой деревни.

– Энтони несколько ночей выкладывал, – тепло улыбнулась Элени. – Хотел мне приятное сделать.

В окне мелькнула силуэт, но тут же исчез. Дим успел обратить внимание, что окна были завешаны занавесями, из того дешевого бросового шелка, которым изобилуют поселения, приближенные к границе c Мюрдженом, но все же вносившие в интерьер частичку роскоши.

Элени заметила его взгляд.

– Как ты уже знаешь, Энтони, как и многие мужчины нашего поселения, ходит с обозом в деревню. Он привез мне подарок.

– Почему он помог мне? Вряд ли он сильно рад моему появлению здесь.

Сестра снова бросила на него укоризненный взгляд. Он слегка сжал ее ладошку и пошел к своему дому.

Деревня утонула в темноте. Только звезды на небе кое-как освещали путь. Видимо, в миноры дождей здесь совсем хмуро и безнадежно. Он вздохнул. В окнах домов горели тусклые огни, такие же как в доме Элени. Факелы и несколько огневиков.

Сестра сказала, что каждый вечер люди собираются на площади, общаются, придумывают себе развлечения. Как можно развлекаться в этой кромешной тьме?

Димостэнис зашел в дом, закрыл дверь. Душно. Он провел рукой по влажным волосам. Надо немного освежиться и ложиться спать. Отодвинул занавесь, воды не было. Чтобы она была, ее надо было принести. Выругался.

В дверь постучали.

На пороге стоял Энтони.

– Я знаю, зачем ты сюда пришел, – произнес тот. – Уговорами не получилось, силой ее не взять, решил сыграть на ее сентиментальности, на воспоминаниях, на ее чувствах к тебе. Решил, что сможешь так увести ее? Так знай, у тебя ничего не получится. Я ее тебе не отдам.

– Самоуверенно, смертный, – хмыкнул Дим. – Впрочем, нет. Если бы ты был в себе уверен, ты бы не прибежал ко мне посреди ночи.

– Просто люблю ее и не хочу, чтобы она страдала. Она не будет счастлива, если мы будем тянуть ее словно одеяло каждый в свою сторону.

– Ты думаешь, она счастлива здесь с тобой? Думаешь, разрисовал дом, повесил дешевые занавеси, рассказываешь сказки и делаешь ее счастливой? Или надеешься, что она счастлива тем, что она забыла, кто она есть? Или тем, что благодаря тебе она как пленница в этой никчемной клетке? Это счастье, по-твоему?

Энтони сжал губы. Несколько мгновений смотрел на него, изучал.

– Ты сам-то, благородный, знаешь, что такое счастье? С чего ты взял, что можешь решать за других?

Димостэнис захлопнул дверь перед его носом.

Прошел в комнату, упал на кровать лицом вниз.

… ты знаешь, что такое счастье?..

Дим зажмурился, с силой сжав подушку.

Это голубые цветы, и зеркальная гладь озер, и златовласая девушка, обнимающая его за шею, и ее губы, складывающиеся в простые слова, от которых каждый раз сладко замирало сердце.

Он в бешенстве швырнул подушку, послав импульс силы вдогонку, от чего та разлетелась на перья, медленно кружащиеся по комнате. Резко сел.

Счастье – это то, что у него отняли.

Глава 20

С самого утра Элени повела его смотреть дом, который выбрала для него.

– Чем занимается Ждан? – поинтересовался Димостэнис по дороге.

– Он здесь что-то вроде главного по нашей безопасности. Обычно проверяет тех, кто приходит, наблюдает за ними, устанавливает правила. Ходит с обозами. Он довольно сильный одаренный. Я бы сказала самый сильный среди нас. Не знаю, что помогает ему, то ли его способности, то ли везение, но, если он идет с обозом, тот всегда возвращается. Люди знают, что могут на него положиться.

Дом стоял немного на отшибе, у самой опушки светлой лиственной рощи, рядом с небольшим пригорком. Добротный, прочный, с хорошо подогнанными бревнами. Все было просто, строго, сдержанно, но в то же время продуманно. Видно было, что прежний хозяин не любил утруждать себя излишествами, но и не чурался комфорта.

Дим обошел дом. Его взгляд упал на стену, на которой было развешено оружие. Большая коллекция всевозможных ножей. Все клинки были заточены, вычищены, хотя и не были новыми. У некоторых рукояти были затерты сильнее, некоторые выглядели новее. Было видно, что бывший хозяин любил оружие и явно умел им пользоваться.

Чуть дальше от ножей висели несколько арбалетов и луков. На первые Димостэнис лишь бросил мимолетный взгляд, отмечая комплектацию и сборку. Его внимание привлекли луки, отличной работы, сделанные из двух пород древесины, гибкие, упругие, дающие хорошую дальность и точность стрельбы.

– Он умел пользоваться оружием, – произнесла Элени, до этого времени молчавшая. Давая ему время, чтобы он смог оглядеться.

– Я это понял, – Дим отошел от стены. – У него есть семья? Дом не заброшен.

– Здесь никто не живет. У него здесь была избранница, но у нее ребенок и она осталась в своем доме.

Вечером, когда только-только начало смеркаться в центре деревни на основной площади стали собираться люди, в основном молодые, расставили факелы по окружности, везде слышались веселые голоса, бренчание лиры, не очень умелое, но судя по смеху, который звонко разносился по притихшей деревне, было весело. Более старшие жители поселения обходили круг стороной, направляясь в дом совещаний.

Димостэнис прошел мимо. Он был не готов к общению и к тому, чтобы решать чужие проблемы.

Утром, как обычно, когда Талла еще не взошла на небосклон, Дим вышел из своего нового дома. Воздух был пропитан силой, и он с наслаждением вдохнул его полной грудью

Димостэнис подошел к бочке с водой. Помня о печальном опыте прошлой ночи, после расставания с сестрой, он успел ознакомиться с окрестностями. Нашел едва приметную тропинку, ведущую в пролесок, а там наискосок вышел к реке, чуть в стороне от деревни, где течение было более сильное и вода довольно холодной даже в жаркий минор хэлла. Он натаскал себе большую бадью, которую нашел на улице рядом с домом, и видимо, предназначенную именно для этих целей. Поэтому сейчас вылив на себя несколько ведер прохладной воды, приступил к утренней разминке.

Как обычно упражнения, чтобы размять мышцы и подготовить тело к работе с энергиями, затем упражнения с энергопотоками, пока они еще так явственно прорезают мир и их можно использовать по своему желанию.

Не останавливаясь, не прерываясь Димостэнис чередовал упражнения для тела с формулами, плетениями, которые он знал, которые придумывал сам для защиты, для нападения, для усиления щитов. Потом пришло время оружия. Он заранее приготовил ножи из богатого арсенала их бывшего владельца, решив, что раз они столько времени висят никому не нужные, он может ими воспользоваться. Упражнения на меткость, полагаясь лишь на свое тело, твердость руки, зоркость глаз без применения сил стихий.

Когда кровь уже громыхающим потоком стучала в висках, мышцы горели от нагрузки, а сердце безудержно колотилось о грудную клетку и серебро плотным контуром лежало на его коже, он сел на землю, всем своим телом ощущая мощные потоки, идущие из недр. Воздух охлаждающим покрывалом окутал с ног до головы, свежесть реки порхнула в лицо мягкими приветственными поглаживаниями. Одаренный, не открывая глаз, всем своим существом потянулся к нескольким факелам, которые он выставил во дворе. Энергия огня взметнулась ввысь, дополняя содружество стихий.

Это было главное чего он желал добиться. Уметь управлять своим основным даром. С тех пор, как Дим познал его по-настоящему, он старался как можно реже рвать полотно мира на нити. Он научился закутываться в него, как в дружеские объятия и ощущать себя еще одной его частью.

Серебряный слушал мир и больше не противопоставлял себя ему. Он прикасался к душе мироздания, сливался с ним, чувствовал себя одним целым и это больше не пугало его, не вызвало отторжения и не приносило боли, как в первые дни, когда он познавал себя. Ему нравилось, что не надо копить в себе энергии или закрываться щитами, он сам был частью всего этого и мог безраздельно пользоваться всем, чем одарил его мир.

Однако и это было не все, он знал, что это не предел. Димостэнис хотел научиться погружаться на полную мощь своего необычного дара, не терять себя в стихиях, не нуждаться в том, чтобы его вытаскивал проводник. Каждый раз, приступая к единению, он уходил чуть глубже, чуть дальше, чуть сильнее связывал себя, каждый раз ощущая свои новые возможности и радуясь тому, что он может прикоснуться к этому могуществу.

Дим почувствовал сгусток энергии недалеко от себя. Открыл глаза, не разрывая контакта, оценивая обстановку. Недалеко от него стояла Бренна.

– Привет, – произнесла она. – Я помешала?

Он равнодушно пожал плечами.

– Мне сказали, что это уединенное место.

Девушку не смутила его реакция. Она все так же не сводила с него глаз.

– Я догадывалась, что Элени не из простой семьи. И все же вряд ли могла предположить такое.

Как же хотелось снова закрыть глаза и вернуться в состояние расслабленной неги, в котором он пребывал до ее появления.

– Ты тоже девица не промах, – нарочито грубо ответил он, – тебя с ног сбились искать. И твой Дом, и Дом твоего избранника, даже его величество не остался равнодушным.

Бренна фыркнула.

– О, да! Он не был равнодушен. Предложил мне свое покровительство и то, что меня больше никто не будет доставать в обмен на более близкое знакомство.

– Насколько я знаю, девицы с радостью соглашались на подобные предложения.

– Считай, что знаешь, как минимум первую, кто рад не был.

– Какая печаль, что меня увлечения его величества больше не интересуют, а то я предложил бы тебе еще задержаться.

– Прежний хозяин был более вежлив, – девушка вернулась на дорожку, по которой пришла.

– Жаль, что его здесь больше нет.

Бренна порывисто обернулась, видимо, хотела сказать ему что-то резкое. Ее глаза были такими беззащитными и очень несчастными.

– Ты даже не представляешь, как мне жаль.

Дим подождал, когда она скроется за поворотом, и продолжил свое занятие. Ему не нужны чужие проблемы.

Он шел вдоль реки, как и все предыдущие дни, изучая деревню и стараясь понять, что можно сделать, чтобы улучшить здешний быт. Чуть вниз по течению он увидел группу людей, увлеченно общающихся друг с другом. В центре стоял Энтони. Дим поморщился. Тогда при сестре он сдержался. Сейчас же подошел ближе, чтобы понять, действительно ли все так плохо.

Его заметили, поздоровались. Димостэнис любезно поинтересовался их проблемами. Художник не отреагировал. Лишь чуть сузил глаза и слегка напрягся. Дим бросил взгляд на чертежи.

– Знаете, в некоторых селениях я видел такие забавные сооружения. Мельницы называются. С помощью них еще и муку можно молоть, – произнес он, обращаясь ко всем, но глядя на Энтони. – Мне говорили, что ты талантливый архитектор.

Он видел, как заиграли желваки на лице художника

– Была у нас мельница, – ответил один из парней, – давно уже. Старенькая была, да камни истерлись. Потом ее ветер сломал. Мельницу поставить не проблема, проблема камни эти найти. Сейчас же муку молят с помощью устройств, – он почесал макушку, пытаясь вспомнить их название, – ну те, которые работают от энергии стихий. Но это не по нам. Если же колесико это поставим, хоть землю поливать нормально сможем.