Текст книги "Крошка Сэм"

Автор книги: Одри Бишоп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

3

С первых аккордов Саманта поняла, что концерт будет великолепным. Чуть гранджевая мелодия первой песни, вкрадчивая сначала, обманула всех. Ударник вдруг резко ударил по установке, заданный ритм моментально подхватила гитара, сквозь грохот пробился громкий голос вокалиста и буквально взорвал зал. Такое неожиданное начало моментально завело толпу.

Мастерство, с которым они исполняли каждую песню, говорило само за себя. Выступавшие словно доказывали своим слушателям, что панк – это на самом деле очень тонкая и художественная музыка. Агрессивные мелодии чередовались с медленными балладами, в которых, однако, не было слащавых навязчивых мелодий. Одна песня немного напомнила Саманте английский альтернативный поп, но от этого была еще более щемящей, милой и светлой. В каких-то мелодиях чувствовалось влияние американского фолка, и это стилевое многообразие только прибавляло вкусовых оттенков, заставляя Саманту внутренне облизываться в предвкушении каждой новой песни. Красивейшие баллады, в которых звучала вековая тоска и давящее ощущение невероятности прошлого и неизбежности будущего, могли выжать слезы из самых нечувствительных и невосприимчивых сердец. Ритм быстрых песен заставлял сердце Саманты отплясывать вслед за палочками бородатого ударника, которые мелькали в его руках, напоминая о ловкости опытного жонглера.

Вокалист то брал гитару в руки, и под его чуткими пальцами рождались пронзительно-впечатляющие соло, то оставлял инструмент в стороне и носился по сцене с безумным взглядом, зажигая в сердцах зрителей огонь. Он зачаровывал Саманту низким приятным голосом, то мелодично вторя гитаре, то срываясь на крик. Это был крик души, в этом не усомнился бы ни один из присутствовавших в зале. Скулы его в переменчивом свете заострились, выделенные черным глаза пристально вглядывались в толпу. Казалось, он со сцены заглядывал к каждому присутствовавшему в душу и знал о нем все. Он касался своим голосом самых потаенных струн души, дергал за них, заставляя их стонать от восторга или плакать от счастья.

Такие волшебные ощущения нельзя было сравнить ни с чем. Толпа, и Саманта вместе с ней, задыхалась в предчувствии экстаза, тянула руки к повелителю мелодий, готова была умереть, отдать за него последний вздох, надрывалась в призывном крике, сгорала в вихре страстей.

Когда зазвучала последняя песня, Саманта замерла на месте, во все глаза глядя на солиста. Он снова взял в руки гитару, присел на сабвуфер и, глядя поверх повернутых к нему лиц, поверх протянутых ладоней, запел. Он пел о фиолетовых глазах своей малышки, а Саманте казалось, что песня была про нее и звучала только для нее. Она была в толпе, и в то же время далеко отсюда, там, куда человек на сцене устремил свой глубокий взгляд, там, в тишине одиночества, в пламени горевших свечей, в пустоте неизбежного расставания, в лабиринте загадок, в радужном сиянии чувств. В эти мгновения она почти любила вокалиста, дрожала от возбуждения, от желания коснуться его лица, утешить и обнять, прижаться и не отпускать, сказать, что его малышка здесь, совсем рядом, и стоит ему только позвать – она будет с ним.

Музыканты ушли со сцены, толпа начала рассеиваться: кто-то отправился в бар, кто-то пошел караулить музыкантов у задней двери, а Саманта все не могла заставить себя сдвинуться с места.

Музыка и проникновенный голос еще звучали у нее в голове, и она подумала, что надо будет обязательно попросить у Бобби записи этой группы. Словно почувствовав, что о нем вспомнили, на сцене появился племянник Джиллиан и начал сматывать провода. Саманта махнула ему рукой, он спрыгнул и подошел к ней.

– А Джиллиан где? – Он оглядел зал.

Саманта объяснила, что та уже давно отправилась домой, не выдержав и половины концерта. Бобби махнул рукой, объявив, что не сомневался в том, что его тетка долго не продержится.

– А вам, я смотрю, понравилось?

Саманта кивнула.

– Это еще слабо сказано. Я в восторге! У них записи есть?

– Ну да, – кивнул Бобби. – Они классные парни, у меня все их альбомы.

Саманта кивнула и поспешила спросить, сможет ли он дать их ей на время. Тот пообещал и вдруг неожиданно предложил:

– А не хотите лично познакомиться с ребятами? Они пока не ушли – убирают инструменты, а потом, может, у нас посидят, пиво попьют.

Сердце Саманты подпрыгнуло. Если бы она знала, как здорово играют эти музыканты, какое впечатление на нее произведет их концерт, она бы не удержалась и обязательно пообщалась с ними еще до начала выступления, когда они с Джил сидели в подсобке, нашла бы способ ненавязчиво завести разговор. Предложение Бобби было настолько заманчивым, что она уже открыла было рот, чтобы согласиться, но внезапно опомнилась и мысленно одернула себя. Появиться в подсобном помещении снова значило бы обратить на себя лишнее внимание. Она вовремя вспомнила, что пришла на концерт инкогнито. Уйти с него следовало незаметно, не привлекая к себе лишнего внимания.

Поэтому Саманта поблагодарила Бобби, но поспешила отказаться. Ей даже показалось, что тот вздохнул с облегчением. Парнишка предложил ее познакомить с музыкантами, явно не подумав, и сразу же опомнился – ведь им может не понравиться такая инициатива с его стороны: сложив инструменты, те собирались своей маленькой компанией посидеть, отдохнуть, и, скорее всего, их вряд ли бы обрадовало появление кого-то со стороны.

Бобби попрощался и вернулся к своим прямым обязанностям, а Саманта поспешила выйти из клуба, пока не передумала. Как ни обидно было упускать такую замечательную возможность познакомиться с этими талантливыми людьми, но она давно выбрала для себя иной путь, чем тот, которым ей хотелось следовать в ту минуту.

На улице было прохладно. Лето еще не вступило в свои права и ночи были заметно холоднее дней. Саманта накинула рубашку, хотя разгоряченное после активных движений тело еще хранило тепло. Умом она понимала, что следует поймать такси и отправляться домой, но не чувствовала в себе силы поступить так.

Концерт словно освободил что-то в ней, то, что она давно держала в узде. На несколько часов Саманта снова стала сама собой, и ей абсолютно не хотелось расставаться с собой настоящей. Этой Саманте не надо было притворяться, изображать из себя идеального законопослушного гражданина, пример для подрастающего поколения и гордость отца. Ей хотелось петь, лететь на крыльях через ночь, смеяться от восторга. В голове звучал проникновенный голос вокалиста, сердце еще помнило, как вторило ударным, душа пела звоном гитарных струн. Такси мигом домчало бы Саманту до ее шикарной квартиры – результата усилий модного дизайнера и предмета мечтаний многих рядовых американцев, – но возвращаться туда немедленно ей не хотелось. Идти бы так всю ночь, куда глаза глядят, ощущать себя свободной, слушать песню души.

Предаваясь размышлениям, Саманта не заметила, что от самого клуба за ней нетвердой походкой следовал тот «кожаный» мужик огромного роста, которого она отшила в клубе во время перерыва и про которого уже давно и думать забыла, полагая, что тот потерял к ней интерес. Однако она ошибалась, он не забыл ничего, весь концерт продолжал накачиваться алкоголем и издалека наблюдать за ней.

Саманта вздрогнула от неожиданности, когда за спиной раздался его хриплый пропитой бас:

– Куда ты так спешишь, детка? Где же твой дружок? Такой красотке не следует оставаться одной. Иди ко мне, мы с тобой славно развлечемся.

Она вынырнула из мечтаний, и сердце ее разогналось от страха. Откуда-то пришло понимание, что в подобной ситуации заморозить его презрительным взглядом или осадить хлесткой фразой ей не удастся. Саманта промолчала и, не оборачиваясь, прибавила шагу, она чувствовала, что ей грозит нешуточная, вполне реальная опасность. В глаза моментально бросилось то, что ярко освещенная улица, обычно довольно оживленная даже в поздний час, по несчастливому стечению обстоятельств вдруг оказалась пустынной. Ни случайных прохожих, ни машин. Адреналин гулкими ударами забился в висках.

– А ну стой, – прохрипел «кожаный», почувствовав, что добыча не испытывает ни малейшего желания подчиниться ему и пытается ускользнуть. Нетвердые шаги за спиной ускорились и зазвучали громче.

Саманта краем глаза заметила движение сбоку, почувствовала тяжелое дыхание возле уха, следовало срочно что-то предпринять. Она резко шагнула в сторону, надеясь, что преследователь по инерции проскочит мимо, а она тем временем даст деру, скроется за поворотом, а там…

Но маневр не прошел: парень на удивление ловко для пьяного схватил ее за рукав. Саманта рванулась изо всех сил, и джинсовая рубашка осталась у него в руках. Пытаясь увернуться, она шагнула в сторону полутемного провала между зданиями, и теперь преследователь оказался между ней и основной улицей. Путь к освещенной дороге и назад к клубу был отрезан.

Саманта, недолго думая, рванула глубже в подворотню. Как спасение она увидела впереди небольшую дверь, освещенную фонарем, и побежала к ней, набирая воздух в легкие.

Крикнуть она так и не успела, пьяный обожатель нагнал ее, набросился сзади, повалил и всем весом вжал в землю. Пытаясь вырваться, она исцарапала об асфальт все руки, но скинуть его с себя так и не смогла. От возни парик съехал у нее с головы и теперь валялся в пыли.

– Так ты, оказывается, блондиночка! Прелесть! – распалялся мужик, зажимая ей рот потной вонючей ладонью. Вторая ладонь тем временем пыталась нащупать молнию ее джинсов.

Саманта дралась как дикая кошка, тело само угадывало спасительные движения: укусить, лягнуть в голень, в пах, вцепиться дрожащими пальцами в лицо, выкрутиться из захвата. И хотя силы, конечно, были явно не равны, ей все-таки удалось вырваться: она чудом попала-таки в самое уязвимое место любого мужчины, хотя для хорошего размаха у нее и не было достаточного пространства. Парень чертыхнулся и на мгновение отпустил Саманту. Воспользовавшись этим, она вертко откатилась в сторону, вскочила и кинулась прочь, к просвету основной дороги, откуда только что попала в подворотню. Снова услышав хриплое дыхание за спиной, из последних сил рванула вперед и вылетела из подворотни на освещенную улицу.

– Помогите, – просипела она чужим голосом, на полном ходу врезавшись в одинокого пешехода.

4

Этот концерт почему-то сильно вымотал Джейсона. Выступая на сцене, он всегда отдавал все свои силы. Как говорится, выкладывался по полной, раскрывался перед толпой, обнажал душу. Иначе он не умел. Было время, когда он пытался смотреть на концерты, как на обычную работу: пришел, отпел, получил деньги и ушел. Но так и не сумел научиться экономно расходовать силы, отстраняться от зрителя, бездушно выполнять дело. Каждый раз он творил, заново вкладывал в каждую песню частичку своей души, без остатка тратил силы.

Обычно он, конечно, уставал, но до сего дня выступления ни разу так его не изматывали. Да, почти всегда он уходил со сцены физически и психологически утомленным, но при этом испытывал удивительные, непередаваемые ощущения: какую-то не тягостную, а, напротив, приятную опустошенность и удовлетворение, легкую щекочущую слабость и радостную, будоражащую дрожь. Усталость казалась совсем малой ценой за то, что он каждый раз уносил с собой.

Сегодня все было иначе, все казалось бессмысленным и нелепым. Может, это старость? – вдруг подумалось ему. Хотя какая, к черту, старость в тридцать восемь лет! Это же самый расцвет для холостого мужчины. Когда много сил и никаких связывающих обязательств.

Может, во всем виноват тот глупый эпизод перед концертом, которому никто, кроме него, не придал значения. Там, в подсобке, когда его взгляд натолкнулся на девчонку, пьющую пиво – скорее всего, подружку Бобби, – он, Джейсон, испытал легкое разочарование. Не такими должны быть его поклонники. Может, он что-то упустил из виду, когда выбирал себе занятие по душе? Может, ему следовало пойти работать по специальности – просиживал бы штаны в какой-нибудь лаборатории, ставил опыты, а не пытался на весь белый свет обнажать свои чувства. Такая огромная ответственность – влиять на мысли и эмоции других людей. Ведь тут так легко ошибиться, так трудно предугадать реакцию разных людей.

Та девчонка… Не свидетельство ли она того, что он выбрал себе ношу не по силам? Наверняка одна из тех, кто с ранних лет привыкает к алкоголю. А то и к наркотикам. Но ведь ничего подобного в своих песнях он не провозглашал, не призывал школьников пить, колоться, убегать из дому, грубить, злиться на весь мир. Да, его музыка была своеобразным протестом против серости, обыденности, обыкновенности, своим творчеством он боролся с рутиной. Так почему же те, кто слушают его песни, чаще всего прибегают к деструктивным способам протеста? Конечно, не каждому дано сочинять, петь, играть на инструменте, но ведь можно найти сотни, даже тысячи способов выразить себя, не разрушая собственную личность.

Когда они закончили сворачивать аппаратуру, Джейсон вышел на воздух покурить. Обычно они с друзьями после концерта ехали куда-нибудь, пили пиво, общались. Правда, с возрастом такие посиделки становились все реже. Особенно после того, как Питер, а за ним и Саймон женились. После выступлений они все чаще спешили домой, к супругам. Два холостяка, он и Ник, иногда пропускали по кружечке пива, но это уже было не то. Порой от нечего делать Джейсон отправлялся в отель с очередной пылкой поклонницей. Он зарекся приводить случайных подружек к себе домой после того, как одна не в меру настойчивая девица потом устроила осаду его холостяцкой берлоги в надежде настойчивостью и упорством добиться от него более серьезных отношений. Не раз «засвеченную» квартиру в результате ему даже пришлось продать, а на будущее решить для себя: ни при каких обстоятельствах не водить случайных подружек к себе домой.

Сегодня, совсем как в прежние времена, его женатые друзья никуда не спешили – все вместе они приехали в Вашингтон записывать новый альбом, а заодно и дать несколько концертов. В тот вечер всем четверым спешить было некуда и они решили расслабиться, как в старые времена. Но общих посиделок так и не получилось.

У Джейсона на сей раз душа не лежала потягивать пиво, поддерживать разговор, улыбаться. Почему-то его потянуло на одиночество и размышления.

– Пойду пройдусь, – сказал он, убрав гитару в чехол.

Как и должны вести себя настоящие друзья, они не стали любопытствовать, выяснять, куда он сбегает от них. Он попросил не ждать его возвращения. Они молча кивнули, пожали плечами и оставили его в покое. Если захочет, потом расскажет, а нет – значит так надо. Он был благодарен друзьям за молчаливое согласие и отсутствие лишних вопросов.

Да, именно это ему и нужно было: пройтись, подумать, побыть одному. Джейсон брел по пустынной ночной улице, радуясь отсутствию людей. Вот так идти пешком до отеля всю ночь. Он уже давно не ходил пешком – в последнее время он все больше передвигался на такси или на машине, спешил на репетицию, на концерт, на запись. Все по делам.

Услышав из подворотни шум, он замедлил шаг. Далеко в юности остались уличные потасовки, но тело еще помнило науку. Он обернулся на шум, точно угадав направление. Его глазам предстала красноречивая картина – девочка-подросток в разорванной майке, удирающая от огромного мужика. Джейсон подобрался.

На последнем метре, остававшемся до него, девушка споткнулась. Он ловко поймал падающую жертву за руку, не дав ей упасть, и, не задумываясь, встал между нею и преследовавшим ее верзилой. Весовой перевес был явно на стороне преследователя: рядом с крепко сбитой огромной гориллой невольный защитник казался чуть ли не хрупким, хотя таковым его можно было посчитать лишь с очень пьяных глаз. В нем словно был железный стержень, который не то что не сломать, а даже не согнуть какому-то разбуянившемуся бугаю.

– Уйди, мужик, это моя добыча, – угрожающе промычал преследователь, видя, что вмешавшийся прохожий на полголовы ниже его.

– Это мы еще посмотрим, – спокойно произнес тот и повел плечами.

Пьяный зарычал и кинулся на нежданного защитника. Его несостоявшаяся жертва, хватая ртом воздух, рухнула на тротуар и отползла к стене здания, в страхе наблюдая за дракой. Она понимала, что у нее есть несколько минут, чтобы убежать. Но не могла пошевелить и пальцем, замерев у холодной стены.

Саманта не сразу узнала в своем защитнике солиста выступавшей в клубе группы. А осознав, что это действительно он, удивилась такому невероятному совпадению. Оказывается, этот парень умел не только превосходно петь и играть на гитаре. Он еще мог вступиться за незнакомого человека, ввязаться в драку с более сильным противником…

Силищей нападавший обладал немереной, но Джейсон не был новичком в уличных драках и реакция его не была замедлена алкоголем. Еще ему помогала и закипевшая в нем злость – этот ублюдок должен получить то, чего заслуживает. Однако Джейсону пришлось немало попотеть, прежде чем он справился с бугаем. Будучи пьяным, тот почти не чувствовал боли, и Джейсон отбил себе кулак о его челюсть, прежде чем удалось завалить противника. Бугай снова и снова кидался в бой.

Джейсон в какой-то момент все же получил под ребра кулаком-кувалдой. Дыхание перехватило, но он выстоял, а затем, в кровь разбив костяшки пальцев, заехал взбесившемуся мужику по подбородку и, пока тот не опомнился, приложил его головой о стену. Пьяный хрюкнул и осел.

Джейсон отдышался. И обернулся к девочке, замершей клубочком у стены.

– Вы убили его? – в ужасе прошептала она.

Он наклонился над поверженным противником и прислушался. Мужик был без сознания, но дышал ровно.

– Вырубил на некоторое время, – ответил Джейсон, потирая саднившие костяшки, и подошел к скрючившейся у стены девочке.

Сквозь разорванную майку виднелась алебастровая кожа груди. Девушку все еще колотило от пережитого испуга. Он скинул кожаный пиджак, накинул ей на плечи.

– Вставай, девочка, простудишься на тротуаре сидеть, – произнес он и протянул ей руку.

Она изумленно вскинула глаза, и он понял, что ошибся с возрастом. Девочка оказалась вполне взрослой девушкой, которая из-за невысокого роста и молодежного стиля одежды прежде показалась ему значительно моложе.

Присмотревшись, он подумал, что уже где-то ее видел. Если бы не цвет волос и не возраст, он бы, пожалуй, принял ее за подружку Бобби, которая перед концертом потягивала пиво в подсобке. Но этой девушке было уже существенно больше двух десятков лет, к тому же вместо черных волос по плечам мягким пухом рассыпались пепельные пряди, а глаза… Глаза тоже ему показались знакомыми. Фиалковые, фиолетовые глаза. Совсем как в его песне. Джейсон внимательно вгляделся в ее лицо и изумленно произнес:

– Сэм? Крошка Сэм? Мисс Саманта Холлиуэл?

Девушка вздрогнула и отшатнулась.

5

Кто-то все-таки вызвал полицию, кто-то наблюдал за преследованием и последовавшей дракой из окна, но не решился вступиться за девушку, когда помощь была необходима. Ну что ж! Хотя бы сообщил в полицию.

Теперь, когда преследователь был повержен, для Саманты возникла новая опасность – приезд полиции грозил обернуться просто катастрофой, хоть и другого рода.

Едва увидев патрульную машину, с воем сирен и мигающими маячками вылетевшую из-за угла, Саманта моментально забыла о том, что незнакомый человек откуда-то знает ее имя. Она нервно огляделась в поисках путей к бегству и инстинктивно прижалась к своему защитнику, полностью сосредоточившись на новой угрозе.

Как Саманта Холлиуэл будет объяснять стражам порядка свое присутствие поздним вечером на пустынной улице, к тому же будучи не совсем трезвой и разодетой в вызывающую одежду. Если ее выходка станет достоянием общественности, это может сильно повредить как ее карьере, так и карьере ее отца. Эти мысли на время вытеснили первоначальное беспокойство по поводу того, откуда этот человек может знать ее имя, да и не просто имя. Ее детское прозвище. И еще она почти забыла, что чудом избежала насилия, ее мозг переключился на более насущную проблему.

– Только не полиция, – пробормотала она. – Они не должны меня видеть в таком виде.

Джейсону пришлось пригнуться, чтобы расслышать. Он никогда не был тугодумом, а в экстренных ситуациях порой проявлял завидную сообразительность. Он сразу понял нежелание девушки оказаться в центре внимания при таких неблагоприятных обстоятельствах. Он положил руку ей на плечо, легонько сжал его и тихо произнес:

– Не волнуйся, Сэм, я все улажу.

Она на мгновение вскинула на него изумленный взгляд, но тут увидела краем глаза приближающихся стражей порядка и низко опустила голову, стараясь волосами скрыть свое лицо. Она почему-то сразу поверила этому незнакомцу с невозможно пронзительным взглядом угольных глаз. Оказывается, они темно-карие, почти черные, мелькнуло в голове, и она вспомнила свое любопытство в подсобке. Саманта пыталась сосредоточиться на происходящем вокруг, но мысли разбегались. Пытаясь собраться, она мысленно твердила себе одно: только бы не узнали.

Пока полицейские приближались, Джейсон успел заметить проезжавшее мимо такси и махнул ему рукой. Машина резко затормозила и остановилась в ожидании. Тогда он ловко оттеснил полицейских в сторону, не дав им рассмотреть Саманту. Коротко объяснив им, что произошло, Джейсон заявил, что в настоящий момент он намерен отвезти девушку домой. После этих слов один из патрульных направился к поверженному негодяю и начал оттаскивать его к своей машине, а второй порекомендовал пострадавшей задокументировать нападение. На это Джейсон справедливо заметил, что девушке в первую очередь нужно успокоиться, что, так как все обошлось благополучно, у нее, возможно, не будет официальных претензий к напавшему человеку. Он аккуратно взял Саманту под локоть и повел к такси, уже на ходу заявив, что если у полиции будут вопросы, они смогут задать их ему, Джейсону Коулману, завтра.

Его имя ничего не сказало Саманте, которая послушно проследовала за ним к машине. Она обрадовалась тому, что кто-то решил за нее ее проблему, что немедленное разоблачение и скандал ей не грозят и что ей не надо ничего объяснять.

– Мисс, вы уверены, что вам лучше поехать с этим человеком, – решил все же уточнить один из патрульных, когда они уже подошли к такси и Джейсон открыл заднюю дверь, намереваясь усадить ее в машину.

Она повернулась вполоборота, сквозь спутанные волосы взглянула на полицейского и поспешно кивнула.

– Хорошо, мисс, но, если передумаете, вам следует явиться в участок и написать заявление о нападении.

Она снова кивнула и поспешила сесть в такси.

Джейсон обошел машину, сел рядом с ней и назвал адрес отеля. В тепле автомобильного салона Саманта наконец расслабилась, осознав, что с полицией и общественностью у нее проблем не будет. Но только она ослабила самоконтроль, как ее начала колотить мелкая дрожь. До нее постепенно доходило, что могло случиться, не вмешайся этот человек. На глаза навернулись слезы, а зубы начали непроизвольно стучать друг о друга. Она чувствовала, что еще чуть-чуть – и у нее начнется самая настоящая истерика.

Поняв состояние Саманты, Джейсон осторожно взял и крепко сжал ее руку. Всю дорогу он тихо и успокаивающе шептал ей, что все будет хорошо. От его слов, низкого голоса, успокаивающего тона ей становилось лучше, но стоило ему замолчать, как ее снова скручивали панические судороги и она начинала дрожать.

К счастью, ехать было недалеко, и через пятнадцать минут они уже были на месте.

Карлос скучал. Слоняться у отеля в ожидании какой-нибудь знаменитости, его очередной шокирующей выходки было скучно. Конечно, выслеживать кого-то конкретного намного интереснее. Тут и цель, и адреналин, и знание, чего конкретно можно ожидать. Когда есть заказ, можно быть уверенным, что за проделанную работу отвалят немалые деньги. А просто так шататься возле дорогого отеля, надеясь неизвестно на что, очень даже тоскливо.

В тот вечер он не караулил никого конкретного, просто решил в свое свободное время наудачу побродить у одного из отелей. Особенной уверенности, что время не будет потрачено зря, он не испытывал. Хотя какое-то предчувствие колотилось в глубине души, словно намекая, что сегодня ему просто не может не повезти. При его-то упорстве.

Тут его взгляд наткнулся на остановившемся напротив входа такси. Из машины вылез мужчина. Карлос узнал Джея Коула, солиста рок-группы, к которой совсем недавно стали проявлять интерес американские радиокомпании. Не сказать чтобы Карлосу нравился их репертуар или чтобы он хорошо был знаком с творчеством еще не очень популярных ребят, но то, что ими стали интересоваться, что об их перспективности начали говорить многие, заставило его проявить профессиональный интерес. Он даже провел в Интернете пару часов, выискивая какую-либо информацию об этой группе. Ведь если они окажутся на пике славы, Карлосу по долгу службы придется заниматься ими.

Сейчас он мысленно поблагодарил себя за подобную предусмотрительность, за то, что он не поддался лени, а послушал свой внутренний голос. Не потрудись он заранее, он не узнал бы в этом человеке Джея Коула, а значит, и не стал бы его фотографировать. Хорошо, что у Коула такая яркая внешность: всего пару взглядов на немногочисленные фотографии, найденные в Интернете, позволили Карлосу узнать в выходившем из такси рок-музыканта. Папарацци приготовил фотоаппарат – мало ли что может учудить человек, среди ночи подъезжающий к отелю.

Тем временем музыкант обернулся к машине и помог вылезти из нее невысокой девице весьма растрепанного вида. Никак снял ночную бабочку в какой-то дыре, удивился Карлос. С них, музыкантов, станется. А если еще и не просто проведет с ней ночь, но и станет регулярно с ней встречаться, то первые снимки этой девицы в непотребном виде могут сильно взлететь в цене. Чем не сенсация? Можно будет еще и поспекулировать насчет ее совершеннолетия: вон какая мелкая, едва до плеча достает.

Фотоаппарат защелкал в его руках, запечатлевая серией снимков новую пассию солиста. Парочка, кажется, явно чем-то озабочена, оба были, по всей видимости, поглощены своими мыслями, поэтому они проскочили мимо вжавшегося в нишу фотографа, так и не заметив его. Карлос успел разглядеть, что под мужским пиджаком, накинутым на плечи маленькой блондиночки, угадывалась разодранная одежда, и обрадовался этому. Все-таки не зря он потратил свободный вечер, слоняясь возле отеля. Это уже тянуло на небольшой скандальчик, особенно если подключить фантазию. Карлос спешил сделать побольше снимков, прежде чем парочка войдет в здание, поэтому даже не вглядывался в лицо девицы. Прежде чем они исчезли за вращающейся дверью, он успел сделать еще пару снимков в надежде взять крупным планом певца и незнакомку.

Пусть группа не сильно раскручена, но в последнее время они все чаще звучали на радиостанциях и имели все шансы взлететь на самый верх хит-парадов. Карлос нюхом чуял, на ком можно сделать сенсацию, ее сладкий манящий аромат.

Саманта послушно проследовала за своим спасителем в гостиничный номер. Оказавшись в темном помещении после освещенного коридора, она сначала растерялась и покрепче вцепилась в руку спутника. Джейсон усадил ее на что-то мягкое, осторожно высвободил свой локоть из ее цепких пальчиков и, нащупав торшер, включил свет. Саманта медленно обвела взглядом просторный холл, слабо освещенный небольшим светильником, словно недоумевая, как она тут оказалась и что вообще она делает в номере незнакомого человека.

Пока она собиралась с мыслями, пытаясь сообразить, что следует делать в подобной ситуации, Джейсон прошел к бару, налил бренди, вернулся к дивану, на который усадил свою нечаянную гостью, и протянул ей бокал. Растерянная Саманта исподлобья взглянула на него и скривила губы.

– Я не пью крепкие спиртные напитки. Тем более после пива.

Он выслушал ее заявление, слегка пожал плечами, но бокал не убрал.

– Я бы на твоем месте все-таки выпил. Как лекарство, – после небольшой паузы добавил он и ободряюще кивнул. – Давай, залпом.

Непонятно почему Саманта подчинилась и, следуя его совету, залпом опрокинула в себя янтарную жидкость. Ей стало понятно, почему он посоветовал ей пить залпом. После первого же глотка она бы точно отказалась пить дальше – это был не тот напиток, который она смогла бы смаковать, медленно цедить сквозь зубы, наслаждаясь вкусом и букетом. На мгновение Саманте даже показалось, что она уже никогда не сможет дышать. Она открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег, и судорожно махала руками перед лицом, словно пытаясь загнать побольше воздуха в легкие.

Ее бросило в жар, кровь побежала быстрее. Джейсон тем временем налил еще. Саманта категорично помотала головой – она не была готова повторить эксперимент со спиртным.

Джейсон не стал настаивать, пожал плечами и ушел в ванную. Дверь осталась чуть приоткрытой, и сквозь щель Саманта могла видеть, как ее спаситель направил кран в ванну и на полную мощность включил воду. Пока вода наливалась, он умылся и быстро обработал антисептиком костяшки пальцев. Вспомнив, из-за чего именно у него появились эти ссадины, Саманта содрогнулась. Она вдруг представила себе, чем мог для нее закончиться вечер, не вмешайся в нужную минуту этот человек.

Когда он вернулся в холл, Саманта, уставившись в одну точку, продолжала сидеть на том же месте. Она явно все еще пребывала в состоянии шока. Джейсон остановился напротив дивана и, задумчиво глядя на нее, тихо произнес:

– Тебе надо принять ванну.

Она вздрогнула, словно не ожидала, что он заговорит, и испуганно вскинула на него свои фиалковые глаза. Этот затравленный взгляд поразил Джейсона до глубины души.

Сейчас она не была похожа на ту Саманту, которую он периодически видел в газетах или по телевизору. Та Саманта была уверенной в себе, элегантной, невозмутимой. Сидящая перед ним девушка больше напоминала испуганного уличного котенка: растрепанного, растерянного, дрожащего. Она до сих пор продолжала кутаться в его пиджак, который он предусмотрительно накинул ей на плечи еще на улице.

Джейсон понимал, что после подобного потрясения ни одна женщина не сможет моментально превратиться в невозмутимую светскую даму. Сердце его сжалось от сочувствия. Саманта вдруг явно напомнила ему ту девочку, с которой он познакомился много лет назад, девочку, которая такими же испуганными глазами смотрела по сторонам, старательно пыталась сохранить невозмутимый вид, бодрилась из последних сил, но в душе была перепугана. Как будто и не было тех шестнадцати лет, изменивших их обоих. Тогда он ее отвлек от мрачных беспокойных мыслей, теперь ему, похоже, предстояло сделать то же самое для уже взрослой женщины.