Текст книги "Крошка Сэм"

Автор книги: Одри Бишоп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Закончив с отличием один из самых престижных университетов страны по специальности «юриспруденция», Саманта последовала по стопам отца и стала работать вместе с ним, благо Конгресс предоставляет перспективному молодому юристу широкое поле для деятельности и карьерного роста.

Сначала она работала в Генеральном отчетном управлении Конгресса, потом перешла в Совет по законодательному пересмотру. Поглощенная карьерой, она не думала о личной жизни. Молодая женщина душила в зародыше щемящее чувство одиночества. Когда отец посоветовал ей обратить внимание на Пола Барнса, одного из своих молодых помощников-юристов, Саманта приняла его ухаживания, несмотря на то что он не вызывал у нее никаких эмоций. Если отец считал, что ей пора задуматься о замужестве и что мистер Барнс являлся вполне подходящей кандидатурой, она последует его желанию. Она давно отказалась от эмоций, поэтому, сцепя зубы, продолжала играть свою роль.

К тридцати годам окружающие знали ее как уравновешенную женщину, послушную дочь, прекрасного юриста. Крошка Сэм исчезла с лица земли. Исчезла до тех пор, пока Саманта Холлиуэл не поддалась порыву и не отправилась на тот злополучный рок-концерт, который грозил перевернуть всю ее размеренную жизнь вверх тормашками.

7

Теперь понятно, откуда ее случайный защитник знал детское прозвище Саманты, ведь он сам его ей дал. Правда, с тех пор он сильно изменился. Она внимательно всматривалась в его лицо. Хотя, может и не так сильно, как ей кажется. Саманта попыталась вспомнить, как выглядел тот студент, который всю ночь развлекал ее песнями, и не смогла даже сказать, был ли он блондином или брюнетом. Ведь тогда ей было не до разглядывания соседа по камере, в ее памяти остался лишь размытый образ веселого паренька, горланившего песни в ситуации, когда любому другому хотелось бы только плакать. Она была ему благодарна за поддержку в ту, казалось, нескончаемую ночь. А потом, вырвавшись из заключения, она постаралась вычеркнуть злополучную историю из памяти. Ей это удалось.

А Джейсон, оказывается, запомнил ее. И не только запомнил, но и как-то узнал, кто она на самом деле, связав в уме четырнадцатилетнюю Крошку Сэм и нынешнюю Саманту Холлиуэл, несмотря на то что за прошедшие пятнадцать – нет, уже шестнадцать – лет она сильно изменилась.

Она не знала, что, когда Джейсон впервые увидел фотографии взрослой Саманты в газете, он сразу вспомнил ту девочку. Его догадка оказалась верна. Нежелание соседки по камере сообщать полиции свое имя было объяснимо, и он почти на сто процентов был уверен, что задержание дочери Гарри Холлиуэла удалось тогда благополучно замять и сведения об этом происшествии так и не вышли за пределы участка.

Позже, когда ему время от времени попадались на глаза ее фотографии, Джейсон внимательно вглядывался в них, пытаясь найти сходство с той юной бунтаркой. Искал и не находил. Словно, выйдя из тюрьмы, маленькая перепуганная девочка исчезла и на ее месте возникла холодная, неприступная, идеально правильная Саманта Холлиуэл. В конце концов, каждый сам выбирает для себя, кем ему быть. Выбор Саманты оказался достойным. Гордость и опора отца. Но ему было жаль, что тот бунтарский дух, ту яркую индивидуальность в девочке задушили и что она сама позволила этому произойти.

Саманта так и сяк крутила в голове эпизоды их прошлой встречи, пытаясь понять, хорошо или плохо, что этот человек ее знает не только как Саманту Холлиуэл. То, что он помог ей избежать разборок с полицией, это, несомненно, замечательно. Но при всем том он в курсе постыдного события из ее прошлого, а в этом не может быть ничего хорошего. Чем ей может грозить такая его информированность?

Саманта с подозрением взглянула на Джейсона – он не выдал ее тогда, и она сомневалась, что у него возникнет желание выдать ее на этот раз. Она была почти уверена, но не до конца.

Джейсон, неверно истолковав ее молчание, назвал свое имя.

– Я знаю, слышала, как вы с полицией разговаривали, – кивнула она и поспешно опустила глаза.

Он искоса продолжал следить за Самантой, поняв, что его прямой взгляд смущает ее. Она почти пришла в себя после уличного происшествия, но, по всей видимости, его общество не давало ей расслабиться, хотя понять причину ее настороженности и волнения он никак не мог. Он ведь явно не заслужил с ее стороны каких-либо подозрений и опасений.

Только после того, как бокалы были наполнены в третий раз, напряженность стала понемногу спадать. Когда, подавая ей бокал, Джейсон, сам не зная зачем, сел рядом с ней, это уже не встревожило ее. Вместо прежней скованности она теперь ощущала непривычную легкость. Непринужденно откинувшись на спинку дивана, она вдруг подумала, что ничего не знает о человеке, сидевшем рядом с ней, и почувствовала, что такое положение вещей ее не устраивает.

– Расскажи, чем ты занимался все эти годы? – полюбопытствовала она. Одних обрывков воспоминаний о прошлой встрече было слишком мало, чтобы удовлетворить ее любопытство. – Помнится, как я узнала при нашей первой встрече, ты пел и играл тогда в свое удовольствие и, кажется, не собирался профессионально заниматься музыкой. Как вышло, что ты сменил профессию?

И Джейсон начал рассказывать.

Создать собственную группу они с друзьями решили еще будучи студентами. Когда Джейсон познакомился с Самантой, они только начинали выступать. Учебу все четверо закончили с горем пополам, какое-то время работали по полученным специальностям, успешно совмещая работу и свое увлечение – они продолжали играть по клубам. Постепенно музыка стала отнимать у них все больше времени, и в итоге с другими занятиями им пришлось завязать. Не без сомнений они оставили постоянную работу, хотя не были полностью уверены, что из их затеи выйдет что-то путное. Однако они не ошиблись, совершив рискованный шаг, и ни один из них впоследствии не пожалел о сделанном в свое время выборе.

В репетициях и притирке друг к другу прошло несколько лет. Они колесили по стране, играли по клубам, но постепенно у них сложился круг поклонников, и волей-неволей группа приобрела кое-какую известность. Друзья записали несколько альбомов. Первый вышел небольшим тиражом и разлетелся по знакомым и незнакомым любителям тяжелого рока с такой скоростью, что пришлось выпускать дополнительный тираж. Следующие записи делали с запасом, однако этого запаса снова не хватило на всех желающих. В итоге был заключен договор с крупной звукозаписывающей компанией, расположенной в Вашингтоне. Новый альбом они планировали записать с учетом прошлых ошибок.

Слушая его, Саманта вспомнила песню о фиолетовых глазах и задалась вопросом, кому она была посвящена. Алкоголь делал свое дело, они оба расслабились ровно настолько, чтобы перейти к откровениям. Приглушенный свет, создававший интимную обстановку, раскрепостил обоих, и Саманта все-таки решилась задать свой вопрос, а Джейсон не смог ей солгать – песня была о Крошке Сэм.

Текст и музыка пришли ему в голову почти сразу после его собственного освобождения, когда еще были свежи воспоминания об их встрече. Он проснулся среди ночи и попробовал сыграть и записать песню, причем запись получилась очень тихой, так как Джейсон старался не разбудить соседей. Это уже потом они с друзьями обработали звук, из тихого напева сделав потрясающую балладу, которая, несмотря на прошедшие годы, оставалась для него одной из самых душевно близких песен.

– Выходит, я произвела тогда на тебя немалое впечатление, – загадочно и раскованно улыбнулась Саманта.

Джейсон пристально посмотрел ей в глаза и с легкой иронией в голосе произнес:

– Да, та девочка оставила глубокий след в моей юной душе. Только жаль, что от той милой девочки не осталось и следа.

Саманта насторожилась.

– Может, ее и не было, той наивной бунтарки, – продолжал он мыслить вслух, не обращая внимания на ее возмущенный взгляд, – так, просто избалованная девчонка поссорилась с родителями и решила им что-то доказать.

Саманта закипела от ярости. Они были знакомы одну ночь. Какое он имеет право делать такие выводы. Да он же ничего о ней не знает, в конце концов.

– Как ты можешь понять причины моих поступков, если абсолютно ничего не знаешь обо мне! – в сердцах воскликнула она.

– Я много видел таких вот взбрыков у подростков: бессмысленных, абсурдных, нелепых, ненужных, – грубо отрезал Джейсон.

– Нелепых?! Да благодаря тому случаю я поняла настоящие ценности! – Возмущению ее не было предела.

– Это мисс Холлиуэл настоящая? – Джейсон театрально расхохотался. – Да она не более чем кукла, один вид: посмотрите, какая я правильная, пример для всех законопослушных граждан. А на деле пшик, тоска смертная!

Саманта подскочила с дивана, не в силах усидеть на месте. Джейсон тоже встал, и ее гневный взгляд уперся в мужскую грудь. Чтобы видеть его глаза, ей пришлось задрать голову. Ей нестерпимо захотелось врезать по его самоуверенной физиономии, и она, едва сдерживаясь, сжала кулаки.

– Что ты можешь обо мне знать? Думаешь, мне легко оставаться такой, какой меня знают окружающие? И я веду себя так не потому, что мне это удобнее, нет! Это мой долг, и ты ни черта не понимаешь в тех причинах, которыми я руководствуюсь в своей жизни! Нельзя жить и думать только о себе!

– А о ком же надо думать? – скрестил он руки на груди, изумленно взирая на Саманту с высоты своего роста.

Возможно, он ошибся, и та маленькая бунтарка вовсе никуда не исчезала, и он напрасно назвал ее пшиком и куклой. Но сказанного не воротишь, да и останавливаться было поздно. По крайней мере не раньше, чем он все окончательно для себя выяснит. Поэтому Джейсон продолжил:

– Никто больше о тебе не подумает, если ты сама о себе не думаешь. А может, ты только о себе и думаешь? Тебе так проще жить, вот ты и задушила в себе все чувства и эмоции, потому что так легче плыть по течению.

Камень достиг цели – при этих словах у его собеседницы из глаз брызнули слезы. Слова были жестокими, но они отражали мысли, которые порой посещали саму Саманту и которые она упорно гнала от себя все эти годы. Сейчас от пережитых волнений эмоции вырвались наружу, так она не плакала уже давно.

Саманта со злостью стукнула его кулачком в грудь. Нетрезвая после крепкого алкоголя, она пошатнулась и упала бы, если бы крепкая мужская рука не подхватила ее и не удержала в вертикальном положении.

Джейсон прижал рыдающую женщину к груди, не дав ей сползти на пол. Он понимал, что нервному напряжению, накопившемуся в ней, нужен был выход, и даже обрадовался тому всплеску эмоций, который вызвали его необдуманные слова.

– Поплачь, Саманта, – прошептал он, гладя ее трясущиеся плечи. Она как-то сразу обмякла в его объятиях, вцепилась в его футболку и зарыдала в голос.

Джейсон сначала немного растерялся от такой бурной реакции: та, которую он пару минут назад обвинил в бесчувствии и отсутствии эмоций, теперь безутешно рыдала у него на плече. Не выпуская плачущую женщину из объятий, он подвел ее к дивану, усадил и сел рядом.

Саманта плакала, а Джейсон, глядя поверх ее головы в пустоту, гладил ее по шелковистым волосам, вдыхая слабый запах гостиничного мыла. Постепенно рыдания стали тише, слезы ослабили нервное напряжение. Шмыгая носом, Саманта попыталась отстраниться, испытывая неловкость из-за проявленной слабости. Но проявить слабость было так приятно, оказаться в крепких, надежных руках и стараться не думать, что пару часов назад она и знать не знала этого человека.

Джейсон не дал ей отстраниться, продолжая прижимать ее к своей груди. Он только надеялся, что она не заметит его возбуждения.

– Прости, – прошептала она.

Джейсон помотал головой, хотя увидеть его жест она не могла, так как уткнулась носом в его грудь.

– Все нормально, – тихо ответил он и легонько поцеловал ее в висок. Ее растрепанные волосы щекотнули его по губам, и по спине у него побежали мурашки.

Саманта издала неопределенный писк. Джейсон даже испугался, что его порыв оскорбил ее, мысленно выругал себя и расцепил руки. Однако она не спешила убегать или гневно оскорбляться на вольность, позволенную мужчиной. Ее заплаканное лицо оторвалось от его груди, тонкие руки взлетели на крепкие мужские плечи, широко распахнутые глаза обожгли его непонятным светом, а припухшие губы жадно припали к его рту. Джейсон ошеломленно замер, пытаясь осознать происходящее, но уже через мгновение отбросил все сомнения и со всей нежностью ответил на ее молчаливый призыв.

Хваленое самообладание покинуло обоих, и они с рычанием повалились на мягкий гостиничный диван, срывая друг с друга одежду.

Джейсон выпил совсем немного, голова у него была почти ясная, поэтому он приостановился и попытался – правда, не очень настойчиво – проявить благородство и благоразумие:

– Это все бренди, завтра ты…

Саманта рукой зажала ему рот, не дав договорить. Ей казалась, что она все прекрасно понимает и вполне осознает свои действия.

Все произошло гораздо быстрее, чем оба ожидали. Уже через пять минут они, полностью обнаженные, замерли, переплетенные и неразделимые. Отдышавшись после первого порыва, они с молчаливого согласия друг друга перебрались в спальню.

8

Саманта открыла глаза и недоуменно обвела взглядом незнакомое помещение. Она явно проснулась не в своей спальне. И, что самое интересное, было уже светло. Это-то и насторожило ее, ведь она давно уже приучила себя вставать затемно, лишь летом получалось, что она вставала после восхода солнца. Но ведь не может быть так, что через несколько дней после дня ее рождения внезапно наступило лето – а то, что ей совсем недавно исполнилось тридцать, она помнила четко.

Девочкой Саманта ночами могла смотреть телевизор или читать, а утром едва продирала глаза. Став старше, она научила свой организм вставать рано и постепенно освоилась с таким ритмом жизни. Она привыкла бодро вскакивать с постели, когда организм хотел спать. Она запихивала в себя еду по утрам, хотя от одного ее вида тошнило, потом пару часов приводила себя в порядок, чтобы предстать перед всем миром идеально ухоженной женщиной – а ведь девчонкой могла убежать в школу, ни разу не проведя расческой по волосам, если бдительная няня не напомнит. Она привыкла скрывать эмоции, улыбаться, когда хотелось огрызнуться, быть вежливой и обходительной даже с теми, кто этого явно не заслуживал. Она уже почти верила, что Саманта Холлиуэл и на самом деле такая: невозмутимая и рассудительная. А той импульсивной девчонки, с которой она в себе столько лет боролась, давно не существует.

Мысли ее вернулись к вчерашнему походу на концерт, и она вспомнила все, что произошло после его окончания. При свете дня Саманта ужаснулась своему безрассудству.

Почему сразу после концерта она не села в такси и не отправилась домой. Нет, ей взбрело в голову прогуляться по ночным улицам. С момента, когда она решила пойти на этот концерт, она словно напрашивалась на неприятности, которые не заставили себя долго ждать.

Спору нет, все закончилось не самым худшим образом – прекрасная ночь в объятиях привлекательного мужчины. Но она видела его второй раз в жизни. Нечего сказать, поступок достойный Крошки Сэм. Еще неизвестно, какова будет расплата за безрассудное поведение. Нельзя допустить, чтобы в одночасье разрушилось все, что строилось годами. Ни в коем случае. Ее жизнь была размеренной и счастливой. Так ей казалось до появления Джейсона. А сейчас вдруг начали одолевать сомнения – а правильно ли она жила до сих пор? И все эти сомнения из-за него.

Может, и несправедливо все валить на Джейсона. В конце концов, она сама захотела развлечься, никто силком не тащил ее на этот концерт. Но все же проще искать виноватых вокруг, тем более что и ходить далеко не надо. Вот она, причина ее несдержанности и безрассудства, лежит рядом, так близко, что даже слышно его дыхание. Саманта почти с ненавистью скосила глаза на мужчину, растянувшегося рядом, и наткнулась на его угольный взгляд. Он, ее вчерашняя мечта, лежал на боку, подперев щеку рукой, и пристально ее разглядывал.

Под его взглядом Саманта на мгновение забыла о своих мрачных мыслях. Как замечательно было бы каждое утро просыпаться рядом с этим человеком, встречаться глазами с его ласковым взглядом, слышать его дыхание, ощущать его обнаженное тело каждой клеточкой своего тела.

Словно подслушав ее мысли, Джейсон улыбнулся шире и пожелал ей доброго утра. Саманта опомнилась: нельзя предаваться таким крамольным мечтам, надо бороться с искушением, которое грозило переменить всю ее жизнь.

Ведь, скорее всего, эти перемены не принесут ей ничего хорошего. Она подавила желание улыбнуться в ответ, нахмурилась и сердито буркнула:

– Отвернитесь.

Его откровенно жадный взгляд напомнил ей, что на ней нет абсолютно никакой одежды. Саманта подтянула покрывало повыше и прижала его к груди, словно опасаясь, что Джейсон сдернет его.

– Голова болит? – сочувственно поинтересовался он, пристально глядя в ее сердитое лицо.

От ласкового, сочувственного тона стало себя жалко, так как она вдруг осознала – голова действительно гудела. Саманта резко села и тут же со стоном повалилась назад. В глубине темных зрачков Джейсона плескалось пробуждающееся желание, и в душе Саманты моментально родился отклик на этот скрытый призыв. От собственных мыслей, спровоцированных его пристальным взглядом, ей стало жарко, тело начало жить самостоятельной жизнью, а от воспоминаний об удовольствии, испытанном прошлой ночью, и от предвкушения ее охватила дрожь.

Что теперь со всем этим делать?

– Отвернитесь, – зло повторила она, досадуя на него за его нежный взгляд и пленительный голос, досадуя на себя, что поддается его магии. В его сторону полетел один из коронных взглядов мачехи, которые Саманта освоила за время совместного проживания с Кимберли.

Джейсон послушно отвернулся. Саманта сползла с кровати, завернулась в покрывало и, путаясь в нем ногами, протопала в ванную, демонстративно хлопнув дверью.

Собственный вид в зеркале раздосадовал ее еще больше. Именно так выглядит счастливая женщина после ночи, проведенной в объятиях любимого. Спутанные волосы, припухшие зацелованные губы, глупая победная улыбка блуждает по лицу. И все оно светится внутренним светом.

Саманта нахмурилась и на полную мощность включила кран с холодной водой. Она тщательно умылась, стараясь привести себя в чувство. Потом попыталась расчесаться найденным в зеркальном шкафчике гребешком. Она остервенело драла спутавшиеся волосы гребнем, пытаясь сорвать на них злость. Кое-как исправив прическу и смыв идиотски счастливое выражение с лица, она осмотрела одежду.

После обследования настенного шкафчика в нем обнаружилась булавка, с помощью которой Саманта кое-как прикрепила к маечке оторванную лямку. Мятые и пыльные джинсы тоже были не в лучшем виде, но выбирать не из чего. Конечно, можно попросить футболку у Джейсона, но она в ней просто утонула бы, да и воинственное состояние, в котором она в тот момент пребывала, не позволило ей просить его о чем-либо. Можно было бы позвонить Джиллиан, чтобы та привезла ее вещи. Но нет никакой гарантии, что она в ожидании приезда подруги сможет противостоять мужскому обаянию, которого Джейсону было не занимать. К тому же придется рассказывать подруге о событиях прошлой ночи. Может, такое поведение и в стиле Крошки Сэм, но уж никак не в стиле мисс Холлиуэл.

Джейсон все еще нежился в кровати, когда из ванной появилась мисс Холлиуэл, холодная и недоступная. Он сразу заметил произошедшую перемену, нахмурился и подобрался. Ему совсем не понравился вид Саманты.

– Сэм, вчера… – Он осторожно попытался завести разговор и понял, что выбрал неверный тон.

– Мисс Холлиуэл, будьте любезны, – понеслась ледяная надменность в ответ. Саманта мысленно поблагодарила мачеху за то, что ей было у кого поучиться полезному умению цедить слова так, словно она делает громаднейшее одолжение собеседнику, снисходя до разговора. – Давайте сразу все расставим по местам, мистер Коулман. – Пожалуй, она и Кимберли переплюнула. Браво, мисс Холлиуэл, изумительная игра! Аплодисменты. – Будет лучше, если мы забудем об этом досадном недоразумении. Стоит только пожалеть о том, что это произошло. И забыть. Навсегда. – Она смерила недоумевающего мужчину суровым взглядом.

Тогда он, молча слушавший ее монолог, тоже разозлился:

– Значит, вот как ты это воспринимаешь? Досадное недоразумение! Что же привело тебя к подобным выводам?

– Очень недостойно напоить женщину, испытавшую стресс.

– Напоить?! – Джейсон почувствовал, что закипает еще больше. – Насколько мне помнится, ты не слишком возражала против выпивки. Или тебе десять лет и ты сама не отвечаешь за свои действия?

Саманта хотела огрызнуться, но поняла, что переборщила. Ее действительно никто не заставлял пить, и, когда она принимала из его рук стакан, она была вполне адекватна. Осознание собственной неправоты лишь сильней раззадорило ее.

– Может, вы будете отрицать и то, что воспользовались моим состоянием?

– Кто воспользоваться состоянием?! Я?! – взревел возмущенный Джейсон. – Сама накинулась на меня, а теперь хочешь перевернуть все с ног на голову?

Ответить Саманта не успела. Он вскочил с кровати и в чем мать родила рассерженно протопал мимо нее к входной двери. Резко распахнув дверь, не думая о том, что в коридоре может кто-то быть и его полуобнаженный вид способен оскорбить общественность в лице коридорного, горничной или какого-либо постояльца, он прорычал:

– Прошу, мадам.

Ей очень захотелось сказать в ответ что-нибудь едкое, оставить последнее слово за собой. Но она взглянула в его рассерженное лицо, и глаза сами понеслись ниже, к его обнаженному торсу, а потом еще ниже… Саманта пулей вылетела в коридор. За ее спиной с жутким грохотом захлопнулась дверь.

Джейсон еще долго и зло эту дверь гипнотизировал. Но, немного остыв, смог рассуждать логически и попытался понять, что могло двигать Самантой, превратившейся из страстной, пылкой любовницы в ледяную глыбу, стервозный айсберг. Он представил, каково это – проснуться в одной постели с малознакомым человеком. Саманта вряд ли была из тех, кто спокойно воспринимает подобные ситуации. К тому же у нее своя жизнь, в которую, вполне возможно, не вписывается роман с ним. Она явно продемонстрировала все это своим агрессивным поведением и поспешным бегством. Ему остается только смириться с ее решением. Подумав так, Джейсон перестал злиться. Почти.

Ему только обидно было, что Крошка Сэм снова исчезла из его жизни и что расстались они, оставшись не в самых теплых отношениях.