Текст книги "Волчица. Тварь Пустоши (СИ)"

Автор книги: Нов Щепет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Вард замешкался. Настя помрачнела и мысленно повторила приказ, глядя ему в глаза. Тот молчал. Наверняка поедание человечины не соответствовало основным интересам и морали несчастного учителя. Еще свихнется от противоречий, психика – штука тонкая, может легко сломаться.

– Вард, мы не заставляем никого людоедствовать, просто увидим, на кого артефакт не подействовал!

Учитель заторможено кивнул и неуверенно выкрикнул:

– Вот еда, сделанная из таких же людей, как и вы! Все, кто хочет, может наесться досыта!

Половина рабов кинулись в сторону человечины, жадно накинулись на еду, и это были уже не люди. И некогда и незачем разбираться – в ясном уме они кинулись людоедствовать, или в помутнении рассудка. Идет война с нелюдями, – ей не до излечения душевнобольных!

По приказу Насти всех людоедов закинули в закипевший от монстров океан вместе с вяленой человечиной. Она попросила Варда озвучить оставшимся рабам еще один тест на человечность:

– Тот, кто столкнет больше рабов в океан, – получит свободу! Кто не столкнет ни одного раба – будет сам брошен в океан!

Вард молчал.

– Вард, когда мы спасем твою жену, – в какой мир ты ее приведешь? – жестко спросила Настя, – не хватало ей бороться еще и с Вардом! – В мир работорговцев и людоедов? Так это будет ненадолго, Вард! Они за вами придут снова, и ты опять ничего не сможешь сделать!

Вард насупился и посмотрел ей прямо в глаза:

– Я и сам не знаю, как бы я поступил на их месте.

Настя подумала, что и она – тоже! Но слюнтяи войны не выигрывают. Если бы она могла отключать на время свой транслятор внушения, то она бы приказывала сама, не боясь нарушить свои самые первые установки. Настя выругалась и приказала Варду сказать нужные слова под гипнозом. Свихнется, так свихнется!

– Тот, кто столкнетбольше рабов в океан, – получит свободу! Кто не столкнет ни одного раба – будет сам брошен в океан! – прокричал послушно Вард.

Сильных и могучих рабов среди доходяг не было, – тем наверняка нашли другое применение, но и тут оказались жилистые мужчины, решившие выжить любой ценой. Пятеро ухватили, как муравьи, сразу по два раба за ноги и поволокли их к океану. Солдаты еле успели отнять рабов, и забросили в бурлящий от тварей океан – по приказу Насти – всех пятерых.

Война вовсю шла на острове, не привлекая никакого внимания аборигенов. У Насти никто не интересовался, где сам Ильем, – рабы Ильема явно выполняли приказы самого хозяина по сортировке сырья для мясных консервов, и вмешиваться в чужие дела никому не приходило в голову.

От всей толпы рабов уже осталось меньше половины. И не факт, что остались люди, а не зомби с атрофированными мозгами. Похоже, что на большинство рабов артефакт не подействовал вообще, как будто она гипнотизировала тараканов.

Настя приказала загнать оставшихся рабов обратно в барак и накормить рыбой.

Добычей рыбы занялась сама Настя, хлестнув по волнам волной ужаса. Морские монстры в панике умчались прочь от берега, выпрыгивая из воды и подняв буруны. Настя вспомнила слаженную охоту дельфинов, и погнала волну ужаса серпом, прижимая живность к берегу. Весь берег усеяли выбросившиеся на камни морские монстры. Вот такой же панической волной она сможет загнать всех нелюдей в океан. Или загнать их в пропасть, внушив, что впереди сверкают горы золотых монет. Да куда угодно!

Она заставила двух рабынь, собирающих на берегу хворост, сложить его возле валяющегося трактирного котла, и приказала им собрать и зажарить рыбу. Оглушительный аппетитный запах запеченной рыбы и дым костра напомнили о походах с родителями, и Настя вдруг поверила, что все у нее получится. Нужно только научиться применять мощный артефакт на практике так, как опытный боец применяет автомат Калашникова.

Одна рабыня продолжила собирать хворост, другую она послала в барак – звать рабов на обед.

Сейчас она накормити закроет сытых рабов в бараке, чтобы не путались под ногами, соберет уже сытых солдат и пойдет воевать дальше. Рабы все не выходили из барака, и Настя приказала солдатам поторопить их. Солдаты ушли и пропали следом за рабыней.

Чертыхаясь, она пошла и заглянула в барак. Сразу несколько рабов насиловали рабыню, остальные, в том числе и солдаты, с вожделением наблюдали. Рабыня уже посинела лицом, скорее всего, задохнулась, – вряд ли ее задушили, чтобы она не кричала. В этом мире рабыни не кричат, если хотят остаться в живых.

Настя захлопнула дверь барака и с ожесточением заперла на замок.

Ну, что будешь делать, мать Тереза? Будешь возиться дальше с толпами нелюдей, или загонишь всех сразу в океан на корм морским тварям?

– Этот мир никуда не годен, давайте следующий!

Только кто будет жить в следующем прекрасном мире?

Настя прикинула: она готова оставить в живых только семь человек. Она, Настя, – раз, Меррель – два, Вьищ – три, Вард – четыре, Хроб – пять, Гассар и Каарт, – это шесть и семь. Маловато будет. Ну, еще можно взять в новый мир несчастных женщин из борделей, если они будут склонны к состраданию.

Едва ли несчастные женщины из борделей окажутся беспредельно жестокими, но и вряд ли они уже смогут сострадать хоть кому-нибудь. В земном мире проститутки – раздавленные жизнью и никчемные, но – личности. А в этом? Осталось ли в них хоть что-то человеческое – в запредельном ужасе уготованной им скотской «жизни»?

А еще в борделях могут оказаться и такие еще не сломленные личности, как Меррель или жена Варда. Нельзя их бросать. Нужно идти воевать дальше.

***

Каарт очнулся, с трудом припоминая последние события. Голова раскалывалась от боли, и он, не открывая глаз, он начал лечить себя самовнушением.

– Что, чудовище, не помог тебе твой дар внушения? – послышался веселый мужской голос. – На тех, у кого есть артефакт от внушения, гипноз не действует! Не знал?

– Не знал! – неожиданно для себя отозвался Каарт и открыл глаза.

Они с Вьищом были в ошейниках и ножных кандалах, скованных цепью.

– Монстр умеет говорить! Чудовище все понимает! – послышались оживленные возгласы вокруг, и Каарт пожалел, что ответил. Нельзя давать никакой информации врагам, даже если враги – стая жалких зверушек!

Монстрам приказали встать и идти настолько быстро, насколько позволяют ножные кандалы.

Каарт усмехнулся. Хорошо, он сейчас встанет. Старший подхватил Вьища как дубину и в мгновения разметал всех имперцев по кругу. Каарт легко разорвал цепи между кандалами у себя и брата и рванулся к командиру, чтобы не внушением, так силой заставить того снять ошейники. Он не успел. Командир что-то сделал, и ошейники обездвижили обоих братьев, причинив им ужасную боль.

– Ваши ошейники маг настроил на меня, а потом настроит на вашего нового хозяина, с использованием его крови, как личной печати. – Командир скучающе растолковал монстрам известные каждому имперцу вещи. – При побеге или неповиновении раба ошейник Древних обездвиживает, причиняет невыносимую боль или убивает. Я сейчас на секунду выключу активацию. Кивните, если вы меня поняли.

Как только боль прекратилась, Каарт бросился на командира и был обездвижен в воздухе на лету. Чудовищная боль снова скрутила его так, что он не мог вздохнуть. Вожак стаи спокойно наблюдал за мучениями монстра, и как только глаза гиганта стали закатываться под лоб, он чуть ослабил воздействие ошейника.

– Если ты, тварь, не будешь быстро исполнять приказы, второго монстра я убью, включив максимальную силу ошейника! Ты меня слышишь? Если еще раз ты, тварь, попытаешься напасть или будешь гипнотизировать моих солдат – вторая тварь будет убита! А если сбежишь – ошейники оторвут головы обоим!

У Каарта от бешенства взорвался мозг. Мерзкие жалкие зверушки причиняют страдания ему и брату, и грозят их убить! Низшие формы жизни делают, что хотят, а он, величайший разум Вселенной, совершенно бессилен!

Кузнец снова заковал обездвиженных монстров в более массивные ручные и ножные кандалы, соединенные тройной цепью. Все время, пока он работал, Каарт, превозмогая дикую боль, яростно внушал ему приказ броситься на командира и забить того кувалдой. Кузнец спокойно закончил работу и передал командиру какую-то вещь.

– Мой второй артефакт от внушения! – показал тот Каарту вещь. – Дал на время работы кузнецу! Не того ты сейчас гипнотизировал, аха-ха-ха! Ты меня позабавил, но больше – никаких предупреждений! Сейчас я отключу боль, но запомни, что самые непонятливые живут с ней годами. Так что, твари, учитесь быстро и старательно исполнять все приказы, чтобы жить без боли. И вообще – чтобы жить!

– Шагом марш, вперед, к форпосту, привал через пять часов!

В пути Каарт и Вьищ сбили в кровь ноги за пару часов, и идти дальше не могли. Обуви огромных размеров для монстров не было, раны вокруг ошейников и кандалов сильно воспалились, несмотря на усиленную регенерацию.

Командир отряда беспрерывно бранился:

– Тьфу, какие нежные оказались эти твари, дьявол их забодай! Ну-ка, шевелите свои лиловые задницы! Не монстры, а постельные барышни! Впору разбивать лагерь, чтобы дожидаться людей Файлера!

– Командир, а не продать ли монстров работорговцам прямо здесь и сейчас, и продолжить поиски отряда Гравва?

– Нет, больше, чем Файлер, денег никто не даст! Хозяин Арены заказал всем форпостам самых высоких и сильных рабов для боев в Арене, обещая вдвое больше самой высокой предложенной цены. А тут не просто рабы, а громадные монстры Пустоши! Если Файлер их выдрессирует, – то озолотится! Запрошу, пожалуй, я за монстров по четыре цены, – отдаст, дьявол его задери! И за переделанные ошейники еще сдеру вчетверо! Запла-а-а-тит, никуда не денется! У них, богатых, не убудет!

Глава 10

В трактире Ильема, где Настя устроила военный штаб, она немного подкрепилась и послала все свое войско – Варда и Хроба – продолжать военную операцию.

О смерти Ильема никто на острове не знал, Вард и Хроб оставались для всех его рабами. Поэтому Вард спокойно отправился на живодерню, – с приказом «от Ильема» прекратить свежевание рабов, а Хроб решил идти с ним, – ему не терпелось окучивать паству.

Солдаты закончились. Нужно еще. Настин взгляд упал на трех слуг и четырех пьяных гостей, которым она внушила крепкий беспробудный сон. Так вот же солдаты!

Слугам тут же было сделано уже внушение, что они – охранники, преданные Твари Пустоши до конца жизни и поклявшиеся защищать ее и выполнять все ее приказы. Пока – это единственное, что сработало абсолютно у всех, не вступив ни в какие противоречия с моральными установками. Все трое проснулись и четко выполнили ее первый приказ – вооружиться и встать на охрану кабака. Ее единственное оружие пока не дало ни единой осечки.

Но четыре пьяных гостя в кабаке не поддались внушению, продолжая с упоением храпеть и громко портить воздух. Черт, может, алкоголь мешает? Но ведь усыпила же она их вместе со слугами пару часов назад! Или ее гипноз тут не при чем, и они заснули сами, упившись вдрызг? А может, их защищают какие-нибудь охранные артефакты?

Настя с отвращением принялась обыскивать ближайшего к ней пирата и тут же была схвачена за руку.

– Аыы?! Воровка!!! Хватайте ее!!! – Выкатил на нее мутные глаза пират, вцепившись в ее руку.

И Настю схватили, – на подмогу подоспели еще трое, только что храпевшие на весь кабак.

– Ильем! Ильееем!!! Ты где, дьявол тебя задери?

– Ильем сдох! Я вместо него! – хладнокровно заявила Настя, прикидывая, как достать до огромного кухонного ножа на столе. Она опять попалась! Черт, нужно было, не раздумывая, убить всех!

– Ты-ы-ы-ы? Ну уж, нет! Если Ильем сдох, я забираю его кабак себе! А ты кто такая? Ого! Да это Тварь Пустоши! Которая должна сегодня сражаться с моим рабом и принести мне тысячу монет! Ха, не тысячу, а больше! Арена и тотализатор – теперь тоже мои, и эта тварь – моя!

– Почему это – все твое, Мраки? Может, теперь – все мое?! Или – его? – Руки трех пиратов зашарили по себе в поисках оружия.

– Я буду добровольно работать на того, на кого не действует гипноз! – равнодушно заявила Настя, с сожалением убедившись, что до ножа не достать. Зато у нее есть драконья голова, еще не все потеряно!

В руках пиратов вместо оружия оказались какие-то вещицы:

– Видишь, Тварь? Это артефакт от внушения!

– А вот это вызывает моего раба! – Мраки стукнул полупрозрачным камнем по столу, нож подскочил и сдвинулся поближе к Насте.

Мраки проследил за ее жадным взглядом, бросился к ножу, не отпуская Настю, схватил его и с треском всадил в ближайшего пирата, прямо в живот. Оставшиеся двое кинулись выбивать нож стульями, не обращая внимания на увертывающуюся от ударов Настю. Драка закончилась с появлением на арене огромного темнокожего раба в ошейнике Древних. Он мгновенно успокоил обоих нападавших огромным кулаком – и, похоже, что навсегда.

– Хозяин, ты звал меня? – Раб поедал Мраки преданным собачьим взглядом.

– Да, Крива, звал. Кого ты сегодня должен убить в бою?

– Тварь, Хозяин! Я сегодня убью Тварь и получу тысячу монет и свободу!

– Ты получишь только свободу, Крива! А тысячу монет ты отдашь мне, сколько раз тебе говорить! Я заплатил за тебя большие деньги, кормил и поил тебя, и ты просто возместишь мои расходы!

Огромный раб был голым и босым, как и все остальные рабы на острове. Вряд ли в его ошейнике спрятанартефакт против внушения, – решила Настя. Она мысленно обрушилась на раба, вцепившись в драконью голову:

– Не слушай хозяина, он никогда не даст тебе свободу! Возьми свободу сам, – прямо сейчас! Убей хозяина и иди на свободу!

Крива повернулся к хозяину, потянулся огромными руками к хозяйской шее и свалился, как подкошенный. Мраки с гордостью показал Насте на забившегося в конвульсиях гиганта:

– Видишь ошейник Древних, Тварь? Ты знаешь, какая это редкая вещь на Островах? Я заплатил за него гору монет, да еще отдал магу денег за настройку на меня, хозяина. Но если победишь в бою ты, – мне придется платить магу еще раз за новую настройку. Поэтому из двух моих бойцов сегодня победит Крива! – Мраки отключил ошейник раба, но Крива продолжал валяться.

– Дьявол, переборщил! Неужели сдох? – Пират пнул раба по ребрам и тот отозвался стоном. Мраки врезал по ребрам великана еще раз, посильней.

– Крива, вставай и иди на арену сражаться с Тварью! Я думал, кого из вас сегодня оставить в живых, и ты победил, Крива! – Мраки гулко похлопал поднявшегося раба по груди.

– Вот тебе Тварь! Здесь ее убивать нельзя! Забирай и неси ее убивать на арену, зрители уже собрались! И если она сбежит от тебя, ты будешь выть от боли всю оставшуюся жизнь!

Крива легко взвалил Настю на плечо и побежал крупной рысью к арене. Тряска мешала разглядеть обстановку вокруг, но Насте хватило одного взгляда, чтобы увидеть валяющуюся вокруг кабака охрану. Ну что, похоже, что войне – конец? Она не уничтожила сразу весь этот сброд – и теперь будет походя уничтожена этим сбродом сама.

Начавшейся и быстро закончившейся войны на острове даже не заметили, – на арене все было так же, как вчера. И островитяне, и понаехавшие гости спокойно делали ставки у Мраки, заявившего, что Ильем сдох, и теперь он – хозяин и арены, и Твари Пустоши.

Настя мрачно потребовала свое копье, положенное по контракту. Мраки было заартачился, упирая на то, что контракт был заключен не с ним, но зрители с улюлюканьем потребовали выполнения контракта:

– Тогда и Тварь Пустоши не обязана тут сражаться! Давай копье Твари, и своему рабу копье давай! – Зрителям нужно было зрелищ.

Пока несли копья, Настя усиленно внушала огромному рабу полезные для своего ближайшего будущего вещи:

– Тварь Пустоши нельзя убивать!

– Тварь Пустоши нельзя ранить!

– Нельзя допустить, чтобы Твари Пустоши причинили боль!

– Ты замрешь без движения до следующего приказа, когда услышишь слово: «Драго!»

Больше Настя не успела ничего внушить, – принесли ее копье с длинным древком и

такое же копье для великана.

Крива с удивлением посмотрел на врученное ему копье, которое казалось в его руке игрушечным, отбросил его в сторону и без размаха врезал Насте кулаком в грудь, выбив из нее дыхание. Гигант поднял бездыханную Настю повыше, чтобы с размаха сломать о колено, а Настя все никак не могла вдохнуть воздух. Смерть уже пришла и заглянула ей в глаза, а вместо приличествующего случаю приветствия мозг выдал: «Драго!»

Гигант замер, задумчиво разглядывая ее перед броском.

«Драго!» – мысленно крикнула ему Настя, и с трудом вдохнула раскаленный воздух. Кулак раба налетел на пришитую к рубахе цепь, и только поэтому не проломил ее грудную клетку навылет.

– Тварь Пустоши нельзя убивать и ранить! – с трудом выговорила Настя, нащупав драконью голову, – та была на месте. Почему же оружие не подействовало?

– Я не буду убивать и ранить Тварьпустоши! – заверил ее Крива. – Я буду ранить и убивать только тебя, Тварь!

***

У Файлера было отличное настроение: он приобрел двух огромных лиловых Монстров Пустоши для боев в Арене!

После побега Волчицы дела пошли из рук вон плохо, – как будто та прихватила удачу с собой. Зрителей на представления приходило все меньше, хотя цены за билеты были снижены вдвое, и Арена уже не приносила прибыли. С убытками он бы еще мог смириться, – он богат так, что никто и не догадывался! Плохо то, что Императорская Чета перестала посещать бои в Арене, а это был очень зловещий знак. Без расположенияИмператора, и еще хуже – с неприязнью Его Величества, – его жизнь не стоила и ломаной монеты.

Положение мог бы спасти только такой необычный боец, как Волчица, но где же такого взять?

И вот, получите: сразу два огромных Чудовища Пустоши! Теперь все наладится! Конечно, нужно тщательно рассчитать, как и когда предоставить Их Величествам информацию о новых игрушках. Чета может потребовать развлечений немедленно, как капризные дети, не слушая доводов о необходимом обучении монстров. И затягивать с информированием нельзя – в любой момент от раздражения из-за отсутствия развлечений его могут объявить «врагом Императора» и прислать за ним Императорских Псов. Их Величества развлекут себя сами, казнив его почетной казнью, а все его имущество достанется чужой семье.

А обучение предстоит тяжелое. Монстры изнежены так, как будто жили во дворце, а не в дикой Пустоши. Командир отряда сказал, что бОльший гигант понимает речь и умеет гипнотизировать, поэтому доступ к дрессировке будут иметь ограниченное число людей с артефактами против внушения.

Единственное, что беспокоило Файлера – артефактных рабских ошейников на таких гигантов в мире не было. На монстрах были по два соединенных в замках между собой ошейника Древних, но как они действуют в паре, было неизвестно. Слабо или сильно наказывают они огромного монстра, и убивают ли в случае побега, – это нужно выяснить как можно скорее. Командир отряда сказал, что соединенные ошейники причиняют очень сильную боль, но Файлеру нужно было подтверждение, – уж слишком многое будет поставлено на кон.

Сейчас сразу несколько магов колдовали над артефактами Древних, осторожно соединяя в замках по два ошейника в один, стараясь не повредить ни дорогие амулеты, ни испытуемых рабов. Трех рабов во время экспериментов все-таки убило, и маги тут же запросили за работу втрое оговоренной платы, – за опасность. И ничего не поделаешь, придется заплатить, потому что без артефактных ошейников ему с монстрами не совладать.

Пока не закончатся испытания, Файлер решил не наказывать монстров, чтобы их случайно не убить, хотя их двойные ошейники уже были настроены на него как нового хозяина. Он пошел еще раз полюбоваться на свое приобретение, нащупав в кармане артефакт от внушения. Чудовища были в рабских двойных ошейниках, проданных Файлеру вместе с ними, в ножных кандалах и надежно заперты в огромной клетке.

– Ты зачем опять разорвал цепи на кандалах? – дружелюбно обратился Файлер к бОльшему гиганту. Тот его явно понял, но угрюмо промолчал.

– Придется привыкать к новой жизни! Если будете быстро и точно выполнять все приказы, то будете жить сытно, – без кандалов и без боли! Подумайте над этим! На свободу вас никто никогда не выпустит, а если сбежите – ошейники оторвут вам головы! Сколько вам лет? – Монстры продолжали молчать.

– Сколько бы лет не осталось жить, лучше прожить их без боли! – убежденно сказал Файлер и собрался уходить.

– Мне осталось жить двенадцать тысяч четыреста семьдесят лет! – вдруг откликнулся гигант. – И я не думаю, что проживу их в рабском ошейнике!

Чудовище жутко улыбнулось и подошло к Файлеру настолько близко, насколько позволила клетка. Оно гипнотически уставилось глазами в глаза имперца, – черные зрачки монстра пульсировали и затягивали, как черные бездонные дыры. Файлер вцепился в свой артефакт от внушения и на подгибающихся ногах попятился к двери. Уже вывалившись в коридор, он услышал страшное святотатство, брошенное ему вслед, и застыл столбом:

– Ты не задумывался, почему рабских ошейников на таких гигантов, как я, Древние не делали? Потому что ЛЮДЯМ ошейники не нужны, – их делали только для зверушек. В том числе и для имперцев.

***

– Что ты сказал? – опешила Настя. Она была совершенно беспомощна в могучих руках гиганта, и Крива собирался переломить ее спину о свое колено.

– Я не буду убивать и ранить Тварьпустоши! – повторил Крива. – Я буду убивать и ранить только тебя, Тварь!

На «трибунах» послышались возмущенные крики зрителей.

– Это я – Тварь Пустоши! Это меня – нельзя убивать и ранить! – зло выкрикнула Настя, проклиная свои неточные установки. Барыня приказала Герасиму избавиться от Муму, а дурак собачонку взял и утопил! – Ты дурак, что ли, совсем?

– Да, Крива – абсолютно тупой раб! – ответил за гиганта подоспевший Мраки. –Почему остановили бой? Крива, быстро убей эту тварь в твоих руках! – Крива, морщась в мучительных раздумьях, приподнял Настю для смертельного броска.

– Драго! – выкрикнула Настя и Крива замер до следующего приказа. И она приказала:

– Крива, отпусти меня и отними у хозяина все артефакты… отними у хозяина все вещи, какие у него есть!

Гигант опустил ее на землю и потянулся огромными ручищами к хозяину. Мраки испуганно активировал ошейник, и Крива упал замертво.

– Вот дьявол тупой, нашел время, когда сдохнуть! Эх, не рассчитал я, слишком сильно ударил!

Мраки с досадой пнул распластанное тело гиганта, и затравленно огляделся. За отмену развлечения пираты могли сейчас вздернуть на рее его самого, не слушая никаких объяснений.

Из ропщущейтолпы вышел невысокий щуплый человек и направился к Мраки:

– Я могу сразиться с Тварью Пустоши! – сдавленным голосом предложил человек. Под надвинутым капюшоном лица не было видно, словно там затаилась ночь.

Мраки в знак согласия махнул сразу и головой, и рукой, и побежал отдать распоряжения насчет ставок.

Несчастного Криву уволокли с арены за ноги. Настя огляделась вокруг, пользуясь передышкой, -а если попробовать сбежать? Как быстро ее найдут на небольшом острове? Быстро или нет – все равно найдут, спрятаться здесь негде. Вплавь до кораблей не доберешься, а все шлюпки всегда были на кораблях, она уже много раз в этом убеждалась.

Вызвавшийся с ней сражаться невысокий боец подобрал копье Кривы и сбросил накидку с капюшоном. Солнце осветило его лицо, и Настя вскрикнула от ужаса: это был убитый ей колдун.

– Отдай мои артефакты! – не раскрывая рта, приказал колдун. Это был не мысленный приказ, а леденящее кровь чревовещание. Если колдун вчера остался жив, то почему, когда он приходил к ней ночью, он был со свернутой головой? Сейчас его голова была на месте.

– У меня их нет! – Насте хотелось отвести взгляд от жуткого «шамана», но этого делать было нельзя.

– Я убью тебя и спрошу еще раз: мертвые мертвым не врут! – Колдун был мертвым, – вон и черные пятна на шее.

– Ты сначала убей, а уж потом… – Договорить Настя не успела.

«Шаман» завертелся вокруг нее со скоростью даже бОльшей, чем в первый раз. Ощущение было таким, будто она сражалась с вихрем.

Настя попыталась его поймать на удар, но не могла. Удары «шамана» сыпались один за другим, круша тело, и вновь только большой рост и длинное копье спасали Настю от смерти. Черт, как же активировать прозрачные кристаллы?

Она вцепилась в кристаллы через подол рубахи и представила себя мчащимся смертельным тайфуном.

Скорость движений, реакция и сила Насти мгновенно возросли в разы. Все-таки артефакты оказались не полностью разряженными и дали кое-какой результат. Скорость колдуна, как ей показалось, сразу замедлилась, и она начала копьем отбивать удары.

Клаш! Клаш! Тум! Клаш!

Выпад!

Копье Насти погружается в грудь врага!

Еще раз!!! Есть! Грудь врага пробита навылет!

Колдун схватился за древко и с хрустом насадился на него поглубже, приближаясь к Насте.

– Я выпью тебя до дна!.. И заберу мою силу!..

Утробно рыча, колдун перебирал окровавленными руками древко, торчащее из груди, и неотвратимо подтягивался к ней все ближе и ближе. А Настя все никак не могла отбросить копье от себя, – древко словно приросло к ее рукам, то ли из-за колдовства, то ли из-за парализующего ее ужаса. Настя наклонила древко копья, чтобы защитить свою шею, но окровавленные руки колдуна проскользнули под деревяшкой и железной хваткой сомкнулись на ее горле. Настя заглянула в страшные белесые глаза врага и мысленно приказала-крикнула:

– Отпусти!

На «шамана» гипноз не подействовал. Он без усилий – колдовством? – пригнул ее за шею к себе, – из-за разницы в росте душить великаншу было затруднительно.

Настя пошла «на прорыв» без рук, прикованных к древку копья. Она врезала головой в лоб врага и заорала:

– А-а-а-а-аа! Как вы меня все достали, суки!!! – и огромная волна ненависти, – до неба, как девятый вал, – накрыла и ее и весь этот чертов мир с головой так, что у нее на мгновение потемнело в глазах.

Вдруг колдун отпустил ее, и Настя наконец смогла отбросить копье с насаженным «шаманом» прочь от себя. «Трибуны» непривычно молчали: все зрители из-под руки смотрели не на бойцов, а в сторону океана.

Настя обернулась: океан стремительно отхлынул от берега на сотню метров. Настя знала, что это значит: где-то за горизонтом поднялась и мчится сюда огромная волна, и сейчас она обрушится на берег, сметая все на своем пути.

Она метнулась к своей железной клетке, – больше спасаться было негде, бараки были слишком хлипкими, крепких высоких деревьев на острове не было. Настя вцепилась в прутья подальше от захлопнутой дверцы и набрала побольше воздуха. Ее накрыло огромной волной и наверняка утащило бы без массивной клетки. Мучительно застыло время. Легкие пытались втянуть в себя воздух, но вокруг была толща воды, в которой морские твари продолжали пожирать друг друга, пытаясь добраться через железные прутья и до Насти.

Наконец вода схлынула. Настя с трудом отдышалась, уворачиваясь от попавшей в клетку зубастой рыбины. Она ощупала сквозь рубаху артефакты: голова дракона была при ней, а мелкие кристаллы пропали. Ну и черт с ними!

Она успокоила нечаянный улов камнем по голове и аккуратно объела рыбью спину, не касаясь наверняка ядовитых игл и щупалец, натыканных со всех сторон чудной твари.

– Свежайшие суши! – усмехнулась она, вытерла руки о принесенные водой водоросли и вышла из клетки.

Остров был пуст, чист и прекрасен первозданной красотой. Не осталось ни жутких человекобоен, ни рабских бараков, ни притонов – кабаков, ни мерзких двуногих тварей. Всю скверну смыло в море. И не она, Настя, была тому причиной. Ей просто случайно удалось выжить. Жаль, конечно, учителя и мальчишку-адепта, но против стихии не попрешь.

Она была на чисто омытом острове одна. Совершенно одна и совершенно свободна. Как же прекрасна свобода! Не выразить словами, – КАК прекрасна!

***

Файлер быстро нашел ключ к управлению бОльшим монстром, названного им Глааром: нужно было помучить через ошейник мЕньшего, и тогда Глаар выполнял все приказы очень быстро и точно. Правда, взгляд чудовища при этом был страшным, но многочисленные меры безопасности, предпринятые Файлером, позволяли не обращать на это никакого внимания.

Файлер, конечно, задумался над словами Глаара, что «людям ошейники не нужны, – их делали только для зверушек», но только один раз. Тот, кто управляет рабским ошейником – тот и человек! Рабы – тоже бывшие свободные люди, которые в силу обстоятельств попали в рабство, но при желании они могли выкупиться из рабства и снова стать свободными. Мир устроен правильно и разумно, и он, Хозяин Арены, находится почти на вершине мира.

Файлер был в очень хорошем настроении. Дочь родила ему внука, который стал наследником древнего рода. Вот что значит удачно выдать дочь замуж за знатного, пусть и обедневшего, человека. Хозяин Арены и мечтать не мог в свои юные нищие годы, что породнится со знатью, но деньги, заработанные им своим умом, сделали свое дело. Теперь его кровь к огромным деньгам получила и пышный титул. Осталось только навсегда обезопасить себя и наследников от Императорских Псов и можно спокойно встречать свою старость.

И Файлер решил: пора объявить на всю империю, что в ближайших боях в Арене будет сражаться Монстр Пустоши. Но перед этим, конечно, необходимо прислать приглашение Императорской Чете. Упомянуть в нем несколько раз, что он, Файлер, не ел, не спал, все искал, чем развлечь их Величества. И, вот, наконец, – нашел!

Глаару были даны четкие инструкции: бой должен быть зрелищным и не должен закончиться очень быстро, иначе Второго монстра накажут через ошейник месяцем дикой боли. Такой боли, что нельзя будет забыться ни днем, ни ночью. При любых выпадах Глаара против служителей Арены или зрителей такое же наказание ждет обоих чудовищ. При малейшей угрозе Императорской Чете – Глаар будет уничтожен охраной сразу с нескольких сторон, а другой монстр займет его место на арене, но будет до конца своих дней корчиться от боли. И если все указания не будут выполнены четко, то монстров заставят сражаться друг против друга до смерти одного из них.

Каарта заинтересовало только последнее предупреждение: он и Вьищ снова окажутся вместе. С болью Старший научился справляться быстро: сильное внушение себе и брату, что «боли нет», – и приказ Вьищу тоже прикрыть глаза, чтобы себя не выдать. Вьища держали в отдельной клетке, но так, чтобы Каарт мог видеть его «мучения». Впрочем, если бы Младшего перевезли в другое помещение, Каарт и там бы мысленно достал до него, как доставал в Крепости.

Когда он с братом окажется рядом, без клеток, – не трудно будет сбежать. Вряд ли у всех зверушек вокруг площадки для боев окажутся артефакты от внушения. Существами без артефактов можно легко управлять, как и оружием в их руках. А когда они с Вьищем спасутся, Каарт, так и быть, вернется в Арену. Ненадолго. Поговорить со своим «хозяином» о высоких материях.