Текст книги "Принцесса"

Автор книги: Норман Сеймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Холмы большие. Не горы, но высокие, а иногда…

– Стой.

Да, ночная степь готовит много неприятных встреч. Они уже почти прошли мимо очередного хищника, но Олаф успел заметить легкое движение в темноте. Тонкая, грациозная конструкция торчала из травы, будто кто-то собрался поставить палатку и в странном порядке воткнул в землю длинные палки. Это бегунец при приближении людей опустил небольшое тело, спрятал в траве, выставив напоказ тонкие ноги.

– Там паук, – быстро сказал сотник. – Не давай ему оказаться над тобой. Если нападет, попробует перешагнуть. Прыгай, хватайся за передние ноги, висни на них. Тогда не сможет дотянуться, он не очень сильный.

– Где паук?.. – не понял Стас, но тут бегунцу надоело ждать, когда добыча отвернется, и он бросился в атаку.

Палки, торчащие из травы, шевельнулись, и взлетела вверх головогрудь, под ней качнулось брюшко. Бегунец оказался крупным, на вытянутых ногах был более чем в два раза выше людей. Огромными шагами хищник побежал к жертвам, сразу поднимая вверх передние, чтобы перешагнуть, заключить в круг тонких конечностей.

– Не давай ему оказаться над собой! – Олаф побежал назад, выбирая момент.

Стас понял, в чем дело, но предпочел рвануться в сторону, попытаться завладеть одной из лап, на которых бежал паук. Бегунец стал поворачиваться в его сторону, и тогда Олаф прыгнул, дотянулся пальцами до сухой холодной ноги, всем весом потянул ее вниз. Хищник задергался, растянутый в стороны – Стас тоже схватил его.

– Не отпускай! – Олаф шаг за шагом отходил, быстро вытягивая паука на траве, принимая локтем удары соседних лап.

– Он бьет! – пожаловался Стас.

– Держи! Только не ломай! Тогда вырвется, он и сам их иногда перекусывает. Но этот уже опоздал…

Вдвоем, голыми руками растянуть в ночной степи бегунца – дело требующее немалой ловкости. Просто странно, что все удалось, ведь Олаф приврал спутнику, что паук не дотянется, если его схватить за лапу. Нет, если бы один из них промахнулся, не справился, второй уже умирал бы от укуса.

– Держать? – спросил Стас. – А долго держать? Ты убьешь его?

– Убью, не мешай!

Олаф прижал лапу бегунца к земле, осторожно придавил ее сапогом, потом снял мокрую куртку и намотал себе на голову. Придется потерпеть… Маленькими шагами передвигаясь вдоль ноги, все время придавливая ее, сотник пошел к телу хищника. Как только он оказался в зоне досягаемости прочих конечностей, на него посыпались удары. – Мне тоже так делать? – подал голос Стас. – Нет, ты просто держи!

У самого туловища распятого бегунца Олаф установил ноги на две передние лапы, так что жвалы щелкали прямо перед ним, и взял кинжал двумя руками. Три мощных удара, каждый из которых пробивал его непрочный хитин, довершили дело. Но сотник, поразмыслив, ударил еще трижды.

– Отпускай, идем дальше.

– Я уж и не хочу никуда идти, – пожаловался Стас. – Не могу привыкнуть, что кругом жуки да пауки. Не люблю их!

– Они тебя тоже, – Олаф с трудом сориентировался и опять пошел от реки, забирая к востоку. – И еще осы тебя не любят, сороконожки и скорпионы. Никто здесь не любит тебя, только твое мясо. Продолжай рассказывать. Остров Берн на море, недалеко от берега. К вам приплывали с земли корабли, так?

– Так, – согласился Стас. – Прямо по морю. Они у нас покупали мясо, а продавали нам железо и прочее. Иногда даже два раза за сезон приплывали. Они смелые, эти корабелы… И вот однажды я помогал им корабли в воду сталкивать, а они мне и говорят: плыви с нами! Повидаешь наши края, в сопках красиво, а через сезон вернешься! Меня как баран под зад боднул, я и запрыгнул!

– Тише, – попросил Олаф. – Ни к чему горланить.

– Извини. Отец мне с острова кричит: вернись! Кости переломаю! А корабелы смеются, и я смеялся. Так и уплыл. А как до берега добрались, так оказалось, что я им там не нужен совсем. Мясо с корабля выгрузили, мне и заняться больше нечем. А там везде насекомые, понимаешь? Надо в доме ночевать.

– У вас совсем нет насекомых? – недоверчиво переспросил сотник. Он не мог себе представить такого места, разве что заснеженные горы.

– Мухи есть, – признал Стас. – Стрекозы прилетают на них охотиться, поросят крадут. Так вот, я в дом проситься, а меня гонят. Заночевал на корабле, ничего, а утром хотел вылезти – вся палуба в паутине! Я кричу, а корабелы только смеются. Вылезай, говорят, эти пауки не кусаются. Но я-то знаю, что все пауки кусаются! Сидел там три дня, думал, что умру, хорошо хоть дождь шел. А потом корабелы привели туда речников.

– Наших?.. – опять не поверил Олаф. Море очень далеко, зачем туда плыть? Торговля идет от селения к селению, так и лодки плавают. Если же кто-то решил проплыть через чужой кусок реки, то за это приходится платить очень дорого.

– Кто их разберет, какие ваши, какие не ваши! – рассердился Стас. – В рабство им меня корабелы продали! Посадили на весло – и греби вверх по реке! Целый день, а кормят вечером! Я отказывался – они меня бьют!

– Да не кричи же, – обернулся к нему чивиец. – Ты меня отвлекаешь, пойми. И сороконожку напугал – видишь, поползла?

– Ох! – бернец спрятался за Олафа. – Куда мы идем, а?

– На восток, – мрачно ответил сотник. – Ты говори дальше, только не кричи.

– А что дальше? Плавал я дальше по всяким рекам, два года без малого. С лодки на лодку продавали… По всякому пробовал убежать, но ведь никому не нужен, а кругом одни речники.

– Значит, много всего повидал?

– Да, то, что со скамейки у весла рассмотришь – все видел. А вчера такое случилось… В общем, не выдержал я и в реку потихоньку сполз. Цепь-то давно разогнул, а сбежать не решался.

– Цепь? – Олаф присел, вглядываясь в темноту. – Ты был прикован к веслу цепью?

– Не к веслу, к скамье. Половина гребцов такая, как я, на нас вся работа. Будет светло, я тебе свою спину покажу… Что ты там высматриваешь? – испугался Стас.

– Знал бы что, не пришлось бы присматриваться… – вздохнул Олаф. Ему это надоело не меньше, чем островитянину. – Не уйдем мы далеко, Стас, а утром нас найдут стрекозы. Попадешь к ним в город. Ну ничего, тебе понравится летать.

– Летать?.. – не понял Стас. – Не хочу я к твоим стрекозам! Мне надо домой, или хоть к людям каким-нибудь хорошим!

– Всем надо домой или к людям хорошим. Вроде бы скорпион впереди, а может быть, кусты такие… Обойдем.

Стас погрустнел, замолк. Путники шли еще некоторое время без приключений, потом перед ними открылась темная громада рощи, ветер шуршал листвой. Олаф сперва подумал, что удача им наконец-то улыбнулась, есть убежище, где можно попытаться спрятаться. И все же, помня о повадках степных жителей, решил из осторожности обойти деревья с запада, подставив их под свет месяца. К его огорчению, слабые лучи осветили колышащуюся паутину.

– Тихо, очень тихо, – шепотом предупредил сотник островитянина. – Идем быстрее. – А что там?.. – Паутина. В роще шатровики живут. – Как вы-то здесь живете? – вздохнул бернец.

На их счастье, из рощи никто не выскочил. Путники дальше пошли по степи, все так же медленно. Олаф часто вздыхал: утром наверняка окажется, что с обрыва Хлоя-табе их видно, как на ладони. Вот так побег! Стоило тонуть ради этого…

Не успел сотник подумать о реке, как впереди раздался громкий плеск, обладатель огромной туши бросился бежать. Люди не сговариваясь присели, посмотрели друг на друга, не видя толком лиц.

– Откуда здесь вода? – спросил наконец Стас. – Озеро? Ручей?

– Какой же это ручей? Слышишь, вон опять кто-то на самой середине фыркает… – расстроенно сел на замелю Олаф. – Это река, извилистая Хлоя…

– Точно! – островитянин уселся рядом. – Как я не сообразил? Ведь плыл через эти повороты! Река. Значит, в эту сторону дороги нет. А что теперь?

– Расскажи еще что-нибудь, а то скучно, – вздохнул сотник. – Сядем спиной к спине и будем ждать рассвета.

– Ну, – задумался бернец, – значит, так… Свиньи и овцы у нас на острове живут. Мы их пасем, бережем, мясо сами едим и корабелам продаем.

– У вас там город?

– На острове-то? Да нет, остров маленький, города нам не надо. Берн, вот наш город. Вокруг море, на берег часто рыбу выбрасывает, и всяких других тварей. Женщины ходят с копьями, добивают, собирают… Сытно живем. Одно море прокормить может! А река эта ваша – если из нее что на берег и выбросит, так сразу три глотки на это бросаются. Насмотрелся я через щелочки пока плыл.

– А в море разве не водятся чудовища? Раки, плавунцы?

– Эти – нет, я ни разу не видел. Есть другие побольше, пострашней, их после бури тоже иногда на берегах находят. Но они к берегу не приближаются, им там мелко, – Стас мечтательно вздохнул. – Конечно, есть тюлени, но у них свой специальный мыс. Туда мы не ходим, а они нас не трогают. Вот в воде у берега всякой дряни полно, и рыбы хищные, и крабы. Но краба убить легко, он непрочный. Если их много становится, то тоже облавы делаем, как на насекомых… Как бы мне туда попасть, а? По рекам мне дороги нет.

– Стрекоз попросишь, – против воли улыбнулся Олаф. – Подружишься с ними, и попросишь отнести на свой остров. Им это просто – дня за три долетят.

– Неужели такие большие? – всерьез заинтересовался Стас. – Значит, на них верхом можно садиться? А они не укусят?..

– Тихо!

Месяц, на короткий миг полностью освободивших от то и дело затмевавших его облаков, высветил что-то движущееся у самой воды. Олаф не сводил с существа глаз, но не мог определить его природу. Наверное, какое-то речное существо кормится, наконец предположил он. – Покачивается, – прошептал Стас ему на ухо. – Наверное, отвязалась. – Кто отвязалась? – не понял чивиец. – А разве это не лодка? – Не лодка, – покачал головой Олаф. – Лодки ты лучше меня должен знать.

– Маленькая лодка, – поправился островитянин. – Такие на речных лодках с собой возят, на случай, если спасаться придется.

– Вот оно что? – сотник привстал. – Давай попробуем подойти ближе.

Глава двенадцатая

Когда пауки прошли через завал и доставили Валари и Люсьена к месту короткого боя, там никого не оказалось. Однако на скалах стоял паук, с которым мог говорить Лорк.

«Отряд поднялся на скалы. Восьмилапые стоят на возвышениях, сейчас они все передадут Арни, Оку Повелителя.»

– Ну вот, – расстроился Валари. – Получается, я впустую сюда ездил. Перебьют дикарей без меня.

«Приказ Повелителя не может быть пустым,» – строго сказал Лорк и отошел.

Люсьен положил мешок на камни и уселся сверху. Вспомнил, что так и не позавтракал, достал из карманов куртки мясо, предложил чивийцу.

– Спасибо, – не отказался Валари. – Откуда ты знаешь, что сюда идет армия? Это держалось в секрете.

– Знаю… – неопределенно протянул стражник. – И в Хаже знают, не сомневайся. Легкой прогулки у вас не получится.

– Я только рад, – рассмеялся лучник. – Хоть в деле побываю. Армия идет, Люсьен, настоящая армия! Скоро ваши перевалы станут нашими. Снег увижу… Правда, что людям он совсем не страшен?

Люсьен хотел было ответить что-нибудь резкое, но воин смотрел на него такими наивными глазами, что стражник передумал. Разве это что-нибудь изменит? Разве Валари не прав?

– Одевайся теплее, – вздохнул он. – И не ешь его.

– Зачем же я стану его есть? – удивился чивиец. – Или он вкусный?

– Для кого как. Лучше расскажи, сколько у вас воинов.

– Нет, это лучше ты мне расскажи, сколько у вас! – засмеялся Валари. – Хотя я, конечно, знаю, что серьезной силы за вами нет, мало смертоносцев. Не зря наши разведчики к вам свататься ездили! А принцесса красивая?

– Девка как девка, – пожал плечами Люсьен. – Черные волосы, чуть выше моего плеча. Как ты думаешь, если меня казнят… То как это будет?

– Вот ты о чем… – Валари откусил большой кусок и не спеша прожевал, хитро поглядывая на стражника. – Ну, сначала тебя накормят всем, что пожелаешь, и что сможем достать. Потом привяжут к колышкам, руки и ноги в разные стороны. Чуть не забыл: напоят лучшим медом. Просто завидно… Это чтобы у тебя сердце не разорвалось. А потом сам понимаешь, смертоносцы тобой займутся. Но кушать будут очень медленно, по крохотному кусочку, чтобы хватило на несколько дней. Объедают они очень осторожно, по краям, поэтому ты не соскучишься. Когда останется только голова и грудь… Ты поверил, да?! – воин опять засмеялся и подавился куском.

Люсьен дал ему вволю помучаться, а потом сильно стукнул по спине. Лучник упал на четвереньки и некоторое время стоял так, приходя в себя. Стражник приготовился к драке, но лицо собеседника, когда тот поднялся, опять было веселым.

– Я тебе рассказал, как казнят предателей. Но ты ведь не предатель, поэтому просто укусят, вот и все. А съедят уже потом. Надеюсь, ты ничего не имеешь против?

– Всех съедят, – успокоился Люсьен. – Кого черви, кого смертоносцы.

– Это верно. Хотя… Знаешь, наш король Стэфф несколько раз спасал таких, как ты. Ведь изменить присяге своему Повелителю ты не можешь, не став предателем, а как чужой подданный становишься врагом. Это несправедливо! Все люди так думают. И король изобрел такой способ: зачислять вас в рабы. На самом деле ничего страшного, будешь жить в городе, работать как и все, только оружие не имеешь право носить и границы пересекать. Ах да, еще клеймо на лбу.

– Какое клеймо?

– Как какое? Три буквы: «РАБ». Зато и не предатель, и не мертвец. Наш король, он добрый. Жаль его, сына потерял… Но не хочу тебя обнадеживать, – Валари посерьезнел. – Король далеко, не придет с армией. А восьмилапые не очень понимают, зачем оставлять в живых врагов. Верно, Лорк?

«Ты много болтаешь,» – опять заметил смертоносец. – «Мне передали, что возвращается весь отряд. Они настигли дикарей.»

Отправив группу пауков и лучника по дороге в сторону Хажа, командир карательного отряда Арни других разведчиков послал на скалы. Те почти сразу увидели следы, а вскоре обнаружили и повстанцев, по прежнему остававшихся на холме. Потерявшие главарей люди жевали нас, бездельничали и надеялись только на помощь Фольша. Некоторые пытались найти дорогу, уводящую дальше в горы, но не добились успеха.

Тогда Арни приказал отряду подняться наверх и лично возглавил атаку. Дикари не оказали почти никакого сопротивления, и почти всех, кто не покончил с собой, удалось захватить живыми. Теперь несколько воинов прочесывали скалы в поисках спрятавшихся, а остальные с пленниками возвращались к ущелью.

Закончив с едой, Люсьен отряхнул крошки с колен и посмотрел наверх. Именно в этот момент на краю обрыва появился крупный, старый смертоносец и стремительно бросился вниз. Стражник даже подскочил, уверенный, что паук сейчас свалится с порядочной высоты ему на голову, но Око Повелителя спускался на паутине. Над самой землей он замедлил падение и мягко встал на лапы. С обеих сторон тут же появились восьмилапые, с лучниками на спинах – личная охрана.

«Лорк, это тот человек?»

«У него странный разговор к нам,» – пояснил паук. – «Он послан Оком Повелителя Ужжутака.»

«Говори,» – приказал Арни Люсьену. «Его душа открыта,» – напомнил Лорк, но командир повторил:

«Говори.»

– Иржа, Око Повелителя Ужжутака, – как мог начал излагать мысли смертоносца стражник, – сказал, что враждебные действия Чивья приведут к войне. Королевство Хаж готово сражаться до последнего воина и умереть с честью. Вам придется заплатить большую цену за выход к перевалам, возможно, слишком большую для вас. Предложения решить дело путем обманного сватовства и предложения предательства – оскорбление для Иржи, который готов биться с любым из вас, включая Смертоносца Повелителя. Он требует ответа. Он хочет все знать о стрекозах. Если над всеми городами смертоносцев нависла угроза, то вы должны рассказать о ней.

«И что тогда?» – слушая человека, Арни одновременно изучал его мысли.

– Тогда… – Люсьен замешкался. – Наверное, тогда я должен вернуться и все передать Ирже.

«Ты дождешься армии Чивья и повторишь свои слова более высокому Оку Повелителя,» – решил смертоносец. – «Я не могу ответить вызовом на вызов, когда так близко старший. Ты не сказал мне, что Мирза перед смертью многое рассказал Ирже, но теперь я знаю об этом. Это частично оправдывает его. Пусть решает старший. Тебе запрещено покидать отряд.»

Смертоносец отошел, охрана последовала за ним. Люсьен утер пот и огляделся. По протянувшимся вниз нитям паутины ловко соскальзывали люди, потом стали спускать пленных повстанцев. Они были замотаны клейкими нитями, дико сверкали обреченные глаза.

– А вот с этими все будет так, как я тебе рассказал, – сообщил Валари. – Правда, без вкусной еды, без меда, и побыстрее. Все же мы в походе, надо торопиться.

– Ты будешь смотреть? – поморщился Люсьен.

– Ну, ты же смотрел, как мучали паука? Все будем смотреть, такое не каждый день увидишь, – не смутился лучник. – Они предатели, повстанцы. Знаешь, что сделали бы с твоей принцессой, если бы узнали, кто она? Ух, колдуны мастера помучать.

Спеленутых повстанцев кидали на камни вповалку, без церемоний. Рядом с Люсьеном оказалась Мета, она узнала его.

– Ты унес от нас девушку, – хрипло сказала дикарка.

– Да, а теперь вам придется заплатить за все свои проделки, – ответил стражник. – Ты ведь знала, что этим кончится?

– Слава Фольшу, – тихо произнесла Мета. – Он ждет нас… И Вальта ждет. Одноруки отправил ее туда раньше меня. А твоего приятеля унесла стрекоза.

– Стрекоза? – заинтересовался Люсьен. – Ты про какого приятеля говоришь?

– Про того, что пришел с тобой к кострам. Мы поймали его, но он опять убежал… Стрекоза давно сожрала его, он ушел во тьму копошащуюся.

– Расскажи подробнее, – попросил Люсьен, но Мета прикрыла глаза и не ответила.

На плечо стражника легла сильная лапа.

«Она все расскажет, когда ее спросит Арни. Нам интересно, что случилось с Олафом. Пока же Око Повелителя просит тебя показать то, что спрятано в мешке. Он считает, что люди и восьмилапые его отряда должны видеть нового врага.»

Немного смущенный, Люсьен пошел за Лорком. Люди и смертоносцы уже образовали по приказу командира круг, в центре которого стражник развязал свой мешок и показал голову убитой стрекозы. Ничего нельзя утаить о смертоносцев… Это не тяготит, когда общаешься со своими, но вот перед Люсьеном враги, и игра становится опасной.

– Ого! – не удержался от восклицания Валари. – А я думал, у тебя там ручной шанга!

Шутка никому не понравилась. К Люсьену подошел рослый воин, бережно принял голову стрекозы и торжественно обнес ее по кругу, давая рассмотреть и потрогать каждому.

– Она кидала камни, – решился сказать Люсьен. – Могла бы ими убить даже смертоносца.

«Я уже прочел об этом в твоих мыслях и рассказал своим воинам,» – спокойно сказал Анри. – «Ты храбро сражался, в Хаже есть хорошие бойцы.»

Люсьен совсем смутился. Голова, завершив круг почета, вернулась к стражнику, он опять бережно опустил ее в мешок. Чивийцы не разошлись, только четверо воинов подошли к пленникам и выбрали первых двух для казни. Люсьен отошел немного в сторону.

– Что боишься смотреть? – удивился Валари.– Они не люди, они предатели! И потом, все равно будешь слышать, как они кричат. Лучше уж узнай, как это бывает.

– Ты, наверное, с детства видишь такие вещи? – догадался стражник.

– Да, в Чивья все приходят на казни, – согласился Валари. – Это полезно, и король Стэфф так думает. У нас никто не стал бы предателем, как эти, из Гволло…

Пауки приступили, первый пленный, Пивар, закричал тонким, заунывным голосом. От того, метса, где лежали ожидавшие своей участи пленные, послышались восхваления Фольша. Это Мета перед смертью искала помощи у своего бога. Валари убежал, боясь пропустить хоть что-то, а Люсьен сел на камни спиной к казни.

На рассвете Олаф и Стас осторожно столкнули лодку на воду. Беглянка, каким-то образом очутившаяся здесь, на речной отмели, давала небольшую течь, но островитянин утверждал, что легко справится с водой с помощью обломка хитина, найденного на берегу. Уломать Стаса плыть по вотчине речников было не просто, но услышав, как Олаф поклялся сделать все, чтобы помочь ему вернуться домой, бернец передумал.

Весла лежали на дне крошечной посудины, и вскоре сотник натирал ими первые в своей жизни гребные мозоли. Беглецы отправились вниз по течению, и лодка быстро летела по волнам, унося их все дальше от Хлоя-табе.

– Только бы Каль и Барук не догадались, что я ушел по реке, – вздыхал Олаф, глядя на все еще виднеющийся вдалеке высокий обрыв. – А то сбросят на нас пару камней, и пойдем на дно. Если, конечно, из реки никто раньше не вылезет.

– Да я же говорил тебе: на рассвете самое безопасное время! – беспечно уверил спутника Стас, вычерпывая воду. – Уж это-то я знаю. Мелкая рыба в это время кормиться идет, а всякие крупные твари наоборот, ждут, пока она вес наберет. Еще какое-то время все будет тихо.

– Добраться бы до селения… – сотник налегал на весла как мог.

Стас оказался широколицым, крепкого сложения молодым человеком с грубым, обветренным лицом, к тому же украшенным несколькими шрамами. Короткие светлые волосы не скрывали круглой формы головы, глядел он чаще исподлобья.

– Какое еще селение? – испугался островитянин. – Ты не говорил про селение! Меня же речники сразу схватят!

– Ты так говоришь, будто самый известный человек на обоих берегах Хлои, – усмехнулся Олаф. – Сидел в лодке, прикованный к веслу, кто тебя видел?

– Вообще-то, никто, кроме команды… – Стас посмотрел на босые ноги. Правая щиколотка была украшена массивным железным кольцом.

– Вот не думал, что у речников столько железа, что они рабов на цепи сажают, -удивился сотник.

– Они богатые, – вздохнул Стас. – У нас столько мяса забирали корабелы, а оказалось, что железа у них полно, и паутины для одежды сколько хочешь. Речники еще богатые, потому что всем дорого продают то, что сами даже и не нужно.

– Ничего, если стрекозы до меня не доберутся, то однажды я доберусь до речников, – пообещал ему чивиец. – Передушу предателей.

– Как же ты передушишь? – улыбнулся Стас. – Простой носильщик с ними ничего не сделает.

– А я не простой. Вот что, если доберемся до селения, то сразу причаливаем и заходим в дома. Лодку продаем… Постой, да у тебя же кольцо на ноге! Замотай тряпкой, скажешь, что поранил. О беглом рабе ничего не знают, потому что твоя лодка ушла наверх. Значит скажем им… – Олаф задумался на минуту. – Скажем, что мы воины стрекоз, что в бою с отрядом смертоносцев едва не погибли, а летучек наших убили. Лица у нас с тобой подходящие, побитые.

– Тогда они тебя обратно к стрекозам отвезут!

– А вот и нет. Потому что не успеют. Стас, ты должен мне верить и помогать, – сотник серьезно посмотрел на островитянина. – Скажи: я тебе верю и везде пойду за тобой.

– Я тебе верю, – пообещал Стас. – Везде пойду. А ты меня не бросишь там, у речников? Если меня все-таки узнают?

– Ты же меня спас на реке! Не брошу, не сомневайся. Так вот: речники нам враги, надо добраться до какого-нибудь города, любого. Там смертоносцы, с ними я договорюсь.

– Раскоряки?! – расширил глаза Стас. – Они, говорят, еще страшнее, чем те, в степи! Не надо к ним ходить, сожрут нас!

– Ты обещал мне верить, – напомнил чивиец. – Нет, не сожрут, а даже наоборот, накормят. А вот речники нас выдадут стрекозам. Поэтому говорить с ними придется по плохому. Мы с тобой только для начала расскажем скаку про бой летучек с пауками, чтобы в дом войти. А вот потом делай, что я скажу.

Стас помолчал, вычерпывая воду. Потом неожиданно бросил черепок и задрал рубаху.

– Вот, – сказал он, показывая спину. – Смотри, как я два года жил.

Вся открывшаяся взору сотника поверхность была покрыта шрамами от кнута, следами сильных ожогов. Всмотревшись, Олаф заметил, что ожоги остались от клейма: «БЕЖАЛ».

– Тебе еще повезло, что на лбу клейма нет, – сделал вывод чивиец. – Вычерпывай воду, а то мы плывем медленнее.

– Вот завтра и собирались лоб прижечь, – объяснил Стас, который вообще-то рассчитывал на более сочувственную реакцию. – Поэтому я в реку и прыгнул.

– Понятно.

– Так что ты уж пожалуйста, не выдавай меня речникам.

– Верь мне, – повторил Олаф. – А еще садись на весла, у меня уже дымятся ладони. Меч не удержу.

Стас погреб так мощно и умело, что сотник только сплюнул с досады – надо было сажать гребца на весла сразу. Вычерпывая воду, Олаф поглядывал вперед. Ему стало казаться, что он узнает это место, неподалеку проходила когда-то одна из его облав. Река сделала еще один поворот и вскоре сотник убедился, что прав: по левую руку, на невысоком пригорке стояло селение речников. Крепкие, из толстых бревен домики без окон выстроились рядом, перед ними лежали вытащенные из воды три большие лодки.

– Греби побыстрее, Стас, – попросил Олаф, опасливо оглядываясь. Но стрекоз в небе по прежнему не было. Наверное, воины Каля любили поспать по утрам подольше.

– Я стараюсь, – ответил островитянин между гребками. – Надо бы пристать, появляются крупные твари.

Да, то там, то здесь на поверхности реки возникали крупные буруны, закручивались водовороты. Скоро кто-нибудь заинтересуется скользящей по воде лодочкой, попробует ее на вкус.

– Еще немного, близко селение. И помни, делай все, как я скажу, ни о чем не думай.

Селение называлось Стробук, теперь сотник в этом не сомневался. Участок реки официально принадлежал Повелителю города Вахлас, с которым у чивийцев давно не было войн. Одно не радовало Олафа: здесь его могли помнить. После облавы он со своим отрядом помог речникам устроить набег на расположенный неподалеку пчелиный улей. Окутанные дымом смельчаки проникли в город полосатых бестий и похитили немало меда и воска.

На берегу стояли два человека, удивленно рассматривая приближавшуюся лодку. Олаф затолкал кинжал в широкий рукав куртки, постарался успокоиться. Действовать надо быстро, но хладнокровно.

– Все, причаливай здесь, – скомандовал он и добавил, когда Стас развернул лодку: – Чуть левее. Нас встречают.

Речники встречали их с мечами в руках. Они подошли к воде и смотрели на гостей довольно хмуро.

– Здравствуй, Олаф-сотник! – поприветствовал его дородный, длиннобородый мужчина.

– Здравствуй, Арье, – откликнулся чивиец. Лодка ткнулась носом в берег.

– Что ты делаешь на реке? – заговорил второй. – Это не земля Чивья! А лодку эту я знаю, она наших соседей, выше по течению. Ты ее украл?!

– Тише, – улыбнулся им Олаф, сходя на берег и останавливаясь перед нацеленными на него клинками. – Я здесь по важному делу, гнался за человеком Фольша. Вот, поймал наконец. Следите за ним хорошенько, и…

– Ты не имел права здесь появляться! – кипятился Арье, пока сотник через его плечо разглядывал пустынную в этот час улицу. – Договор есть договор! Ты не платил за то, что плыл по нашей реке, ты…

– Ты вообще здесь не должен быть, – мрачно добавил его приятель.

– Ну, тогда, наверное, лучше всего меня убить, – сделал вывод Олаф и подошел еще на шаг. – Чтобы я никому не рассказал, что вы теперь служите стрекозам, предатели!

Он взмахнул рукой и кинжал вонзился в горло речнику. Прежде, чем Арье успел опомниться, Олаф уже вырвал из руки умирающего меч и быстро приставил его к груди бородача.

– Стас, кинь труп в лодку и оттолкни ее от берега, скорее! А ты, Арье, веди меня к себе домой.

– Олаф, ты перешел все границы… – бормотал, пятясь, речник. – Это и тебе с рук не сойдет, тут чужая земля, тут…

– Да отдай же мне меч! – сотник отобрал у пленника оружие и поудобнее прижал клинок к его горлу. – Веди домой, ты слышал? Очень быстро и очень тихо.

Стас, исполнив приказ, догнал их уже у дверей. Все трое вошли в дом, где в единственной большой комнате еще спала вся семья речника. Только хозяйка, очень толстая и белая, собирала на стол завтрак.

– Тише все, а то сиротами станете! – сурово прикрикнул на семью Арье сотник, хотя никто даже не пошевелился. – Стас, прикрой дверь, там засов должен быть.

– Ага… – островитянин задвинул толстый брус в железные скобы. – А мы разве не уйдем сейчас?

– Ты не спрашивай, ты сапоги себе поищи, потому что те, что на нем, хозяин отдаст мне. Разувайся, Арье, и слушай. У тебя должна быть упряжка жуков, ты же ездишь в Вахлас. Она мне очень нужна. Кто тут у тебя постарше? – Олаф обвел взглядом детей. – Вот ты. Иди сюда.

– Не трогай детей-то! – взмолился Арье. – Что же ты со мной как с дикарем? Мы же друзья!

– Друзей с мечом наголо не встречают. Веди себя хорошо. И я тебя живым оставлю. Пока, конечно, до следующего своего прибытия. Это касается всех предателей, так им и передашь. Мальчик, ты сейчас выйдешь через заднюю дверь и приготовишь возок, запряжешь четырех жуков.

– Только не убивай отца! – попросил сын хозяина.

– Не убью, если все сделаешь хорошо, и никому ничего не скажешь. Обещаешь?

– Да, – кивнул мальчик.

– Молодец, – одобрил его чивиец. – А чтобы не забыл про свое обещание, как иногда бывает с людьми, посмотри на его кровь.

Он чуть повел лезвием, из пореза на шее вытекла крупная красная капля. Мальчик смотрел на нее, как завороженный, потом быстро выбежал во двор, к сараю, где на ночь запирали жуков. Олаф, без помощи рук заталкивая ноги в сапоги Арье, посмотрел на Стаса. Тот уже обулся, накинул сверху найденную куртку, а теперь смахивал в обнаруженный мешок приготовленный хозяйкой завтрак.

– Молодец, – отметил Олаф. – Не забудь еще про оружие, лук нам не помешает.

Совсем освоившийся Стас стал открывать шкафы, вышвыривать из них вещи.

– Под кроватью, – подсказала бледная хозяйка.

Островитянин выгреб оттуда целую кучу оружия, стал копаться в ней, выбирая лучшее. Олаф сильно дунул Арье в затылок.

– Что-то твоего сына долго нет. Наверное, в отца пошел, такой же предатель.

– Он еще мал, не умеет все быстро сделать! – взмолился Арье. – Пойдем, я ему помогу!

– Пойдем, – согласился Олаф. – Ты готов, Стас?

– Вроде, да, – подтвердил островитянин.

Они вышли через заднюю дверь, здесь действительно уже стояла запряженная четырьмя черными жуками повозка, устланная соломой. Понятливый мальчик, утирая слезы, открывал ворота. Сотник бегло осмотрел упряжь и колеса, опасаясь подвоха, потом оттолкнул от себя хозяина и поднял с земли длинное копье погонщика.

– Помни, Арье: я обещал вернуться.

– Я запомню, Олаф-сотник, – буркнул речник, потирая шею.

Стас забрался в телегу, чивиец сел впереди и ловко постучал копьем жуков по усикам. Те, запряженные попарно, побежали, быстро набирая ход. Островитянин смотрел на остающуюся сзади деревню речников, злорадно улыбаясь. Отец и сын стояли как вкопанные, будто не могли прийти в себя.

– Ловко ты с ними! Так и нужно!

– Все еще только начинается, – вздохнул Олаф, продолжая погонять жуков. – Вот доберемся до Вахласа, там можно будет перевести дух.

– Будет погоня? – посерьезнел Стас. – Ну да, конечно будет… А у нас хорошие жуки? Я первый раз на жуках катаюсь.

– Не забывай держаться, тут дорога не везде ровная, – предупредил его сотник. – Речники нас вряд ли догонят, разве что у самого города, но этого они сами испугаются. А вот стрекозы могут успеть. Правда. сначала кто-то должен до них доплыть против течения… Будем надеяться, что успеем. Не так уж и далеко.